CC BY
17
I
Семинар
управление
Потребитель, принимая то или иное решение, должен иметь
возможность оценить, что он при этом выигрывает и что теряет
Доклад, посвященный разным аспектам управления потреблением на рынке электроэнергии, вызвал оживленную дискуссию. Ее участники обсудили разные аспекты взаимоотношений поставщиков и потребителей в рыночном контексте. Каким образом можно регулировать спрос потребителей? Как при этом обеспечить доверие и избежать рисков? Каким категориям потребителей уже сегодня может быть предоставлена возможность регулирования? Выступления оппонента и других участников семинара позволили рассмотреть проблему с различных сторон, обозначив возможные «подводные камни» и проанализировав отечественный
и зарубежный опыт.
2012
Василий ОКОРОКОВ, академик РАЕН и МАН ВШ, научный руководитель Международной высшей школы управления, завкафедрой «Международные экономические отношения» Санкт-Петербургского государственного политехнического университета, д. э. II., профессор:
- Уважаемые коллеги! Хочу высказать свое мнение по существу доклада, который представил господин Опадчий, на тему управления потреблением энергии, или Demand Response, как принято в западной научной литературе.
Проблема регулирования потребления энергии потребителем не нова. В бывшем Советском Союзе она очень активно прорабатывалась в 30-е и послевоенные годы. В то время регулирование потребления электроэнергии было обусловлено нехваткой генерирующих мощностей из-за ограниченности инвестиций, или, как тогда говорилось, капиталовложений. Я впервые познакомился с этой проблемой в 1967 году, когда находился в Канаде на годичной стажировке в университете Торонто и одновременно работал в энергетиче-
ской компании в провинции Онтарио. В то время в этой компании был дефицит энергетических мощностей. Проблема решалась на базе крупных г потребителей энергии, с которыми заключался договор, по которому в целях повышения надежности либо для сглаживания пиковых нагрузок в определенные моменты отключали потребителей этого предприятия на какое-то время. За то, что потребитель согласился регулировать свое потребление в определенные часы работы энергосистемы, в оставшееся время он получал энергию по сниженным тарифам. Как правило, эти тарифы были снижены на 25-30 процентов.
Специфика электроэнергетики такова, что в течение суток и в другие периоды наблюдается существенное колебание спроса на энергию.
Сегодня, если взять потребление такого города, как Санкт-Петербург или Москва, пиковые нагрузки - это десятки, а иногда и сотни мегаватт. Естественно, сглаживать такие нагрузки мелкие потребители не могут. Это должны быть крупные потребители. Они должны иметь определенную специфику, чтобы во время перерывов энергоснабжения их производственный процесс не подвергался серьезным изменениям. Обычно это промышленные потребители, производственный процесс у которых может прерываться, не нарушая целостности оборудования и не нанося серьезного экономического ущерба.
Докладчик предлагает иметь возможность регулирования достаточно большому числу потребителей. Но регулирование нагрузки потребителей всегда должно осуществляться только на основе соответствующих взаимовыгодных договоров. К сожалению, не у всех потребителей перерывы обходятся без нарушений технологического процесса. Поэтому их трудно найти, особенно учитывая изменения структуры потребления в РФ при переходе от плановой к рыночной экономике.
Другая проблема - средний коэффициент полезного действия использования электростанций в России составляет 36,7%. Это говорит о том, что владельцы наших энергетических компаний не заинтересованы не только в создании новых энергетических мощностей, но и не заинтересованы в модернизации уже существующих энергетических мощностей. Поэтому в России управление потреблением электроэнергии приобретает особую популярность.
Моя позиция по данному вопросу не противоречит рыночной экономике, которая зиждется на том принципе, что потребитель определяет режим потребления, и система должна обеспечивать в любое время то количество энергии и мощности, которое требует потребитель. Се-
годня наши частные энергетические компании не заинтересованы в развитии и пытаются выйти из положения за счет потребителя. Раньше это происходило с помощью постоянного повышения тарифов на электроэнергию. В то время, как в западных компаниях эффективность достигается не повышением тарифов, а снижением издержек производства, о чем в последнее время просто забыли.
В советское время мы ежегодно вводили до 15 миллионов киловатт ежегодно - 15 ГВт. До 2004 года мы в лучшем случае вводили 1-1,5 ГВт. Только с 2005 до 2011 годы наметилась слабая тенденция увеличения ввода. Конечно, изменить форму собственности существующей энергетической системы довольно сложно. Но надо ввести механизмы, которые заставляли бы собственников заботиться не только о собственном благополучии, но и о благосостоянии всего государства и, прежде всего, потребителей.
Я не буду предлагать, как заставить. Но самый эффективный способ апробирован мировой практикой: если собственник не хочет делать то, что он обязан делать, в западных странах очень широко используется такое понятие, как национализация. Возьмите Великобританию и вспомните период, когда Маргарет Тэтчер пришла к власти. Для того чтобы исключить подобное положение, она привела к национализации и моментально заставила изменить психологию собственников. Но это крайняя мера.
Теперь о некоторых механизмах регулирования спроса, которые предлагает докладчик. Технологическая возможность разгрузки в целях предотвращения и ликвидации аварийных ситуаций - такая практика существует только в том случае, если потребитель имеет соот-
ветствующие технологические возможности.
Второе. Экономическая разгрузка при высоких ценах на электроэнергию, на мой взгляд, может допускаться, но проблема заключается только в оценке той цены и тех затрат, которые несет потребитель. В настоящее время цена энергии на рынке определяется по замыкающему баланс мощности потребителю. А это, как правило, самый неэффективный потребитель. Но, учитывая, что потребление энергии этими потребителями незначительна и, как правило, составляет не более 10-15 процентов, то определять цену по этому потребителю при определении экономической возможности такого регулирования мне кажется не совсем обоснованным.
Подходить к вопросу разгрузки нужно, учитывая всю систему влияющих факторов. Это технологические, структурные, правовые и экономические факторы. Не каждый потребитель может согласиться на регулирование спроса, а если согласится, то только на определенных условиях. Если встал вопрос о практической реализации, то я бы советовал докладчику и компании, которую он представляет, апробировать его предложения на примере какого-то конкретного потребителя в относительно небольшой энергосистеме и посмотреть все возможности такого регулирования.
Надеюсь, что я достаточно ясно высказал свою точку зрения, не отрицая необходимость и возможность такой разгрузки.
Сергей ЕСЯКОВ, депутат ГД ФС РФ, член комитета ГД по энергетике:
- Меня радует, что тему, которая для нас очень важна, поднял системный оператор. Я понимаю, что проблему решить достаточно сложно,
но у меня такое ощущение, что мы с этой темой очень и очень сильно опаздываем. Она должна была разрабатываться давно. Но то, что мы сегодня эту специфичную и конкретную тему выносим на обсуждение, - это уже большой плюс. И я убежден, что на сегодня управление спросом и управление потреблением находится в распределенной генерации и накопителях энергии. Эта тема во многом позволит решить проблему управления спросом и независимо от системного оператора, от Министерства энергетики развивается достаточно активными темпами. Важно не терять время, не отставать, а опережать.
Дмитрий ГОВОРОВ:
- Согласен с коллешй-оппонентом в том, что энергетика должна быть ориентирована на потребителя. Но отнюдь не любой ценой. В первую очередь, потребителю важно поддержание баланса между надежным и качественным функционированием всей энергосистемы и сохранением собственной конкурентоспособности.
Очевидно, что механизм управления потреблением энергии необходим. Это действительно оправданная вещь. Конечно, далеко не все потребители готовы входить в рынок такого рода. Мы, в рамках деятельности нашего партнерства, проводим мониторинговое исследование по различным категориям потребителей. Есть и положительные отклики, ряд отраслей может работать в таком режиме. Встает вопрос экономических стимулов. Должно быть понимание эффективности этого механизма. Наверное, правильно было бы продолжить работу в этом направлении. Мы со своей стороны готовы оказывать всестороннюю поддержку.
Елена ФАТЕЕВА:
- Я тоже хочу поддержать предложенный механизм. Гарантирующим поставщикам, сбытовым компаниям он крайне интересен. Они видят себя в роли интегратора, видят возможности для нового бизнеса. Я считаю, что если такой механизм будет сделан, то найдутся возможности объяснить потребителям, которым это реально выгодно, что им нужно участвовать в этом механизме. Интересанты среди потребителей найдутся, если это будет экономически сбалансировано для них и будет построено во благо системы и всех потребителей в целом. Это первое.
Второе, на что я хотела бы обратить внимание, -введение такого механизма, на мой взгляд, очень сильно продвинет технологию - в частности, очень сильно улучшит учет. Те потребители, которые будут участвовать, заведомо должны будут поднять свой коммерческий учет на более высо-
20121№ 5 (74)
кий уровень. Более того, мы сейчас уже двигаемся к новой энергетике - распределенной, с управляемым спросом. Это уже другое качество отрасли. В предложенном механизме можно усмотреть ростки этой новой энергетики. Мне кажется, будет крайне полезно этот механизм сделать.
Можно спорить об экономических стимулах. Больше интересантов среди потребителей можно привлечь, если дать им большую выгоду при участии.
Это нужно еще обсуждать. Но, в целом, я не считаю, что это какое-то новое дополнительное регулирование, как сказал оппонент. Не новое регулирование, а наоборот, - это новые возможности для потребителя на нашем рынке.
Виталий БУШУЕВ, генеральный директор Института энергетической стратегии, д. т. и., профессор, действительный член РАЕН, МЭА, академик РИА, вице-президент Российского союза энергоэффективности:
- Когда мы пытаемся привнести зарубежный опыт использования экономических механизмов на нашу почву, не надо забывать две принципиальные вещи. Первое. Там совершенно другие взаимоотношения между потребителями и поставщиками в отношениях мощности и поставок. В Соединенных Штатах производитель законодательно не имеет права никому отказать в подключении установленной мощности. И поэтому он выбирает, что ему лучше, дешевле - либо вводить новые энергетические мощности, либо помочь потребителю за счет нетрадиционной энергетики (или за счет автономной, малой энергетики, или за счет внутренних технологических процессов) высвободить некоторые резервы, дабы не строить новые энергетические мощности. То есть здесь ответственность лежит на поставщике. В этом отношении я согласен с Василием Романовичем, который говорил о том, что требования по мощности совсем другие.
И второй вопрос. Нельзя забывать, что в индустриально развитых странах, с которых мы пытаемся взять пример, затраты потребителя на свое инфраструктурное обеспечение доходят до 40%, а затраты на оплату труда - 10%. В России с точностью до наоборот. У нас суммарные затраты на инфраструктурное обеспечение составляют 10%. Затраты на зарплату составляют боль-
г
г
ффективное
нтикризисное
правление
Дмитрий
ГОВОРОВ
Елена ФАТЕЕВА
вее, если их появится много и вы научитесь ими управлять. Хоть это сегодня в рамках Demand Response не обсуждается, но про это интересно поговорить.
Что касается Demand Response - не понимаю, что этому мешает.
Сергей ЧЕРНАВСКИЙ:
- Первый вопрос, на который мы должны получить ответ, - есть ли такой бизнес? Мне кажется, такой бизнес существует, и он вполне может найти место и в России.
Второй вопрос, на который нужно ответить, -какова природа этого бизнеса и каков примерно его масштаб? Представим себе, что потребитель и производитель все знают о рынке. Есть функция спроса и функция предложения. И что-то происходит в системе, что-то отключается. Тогда, естественно, возрастает цена предложения. Если потребитель знает точно свой спрос, то те потребители, которые находятся в зоне замыкания, будут отключаться и уходить - это нормально. Это теоретическая сторона. Проблема в том, что в реальности так не бывает.
В действительности функция спроса, как правило, неизвестна не только производителю, но и потребителю. И когда эта функция неизвестна, мы можем здесь выдвинуть две гипотезы. Первая. Совершенно очевидно, что существует круг потребителей, которые имеют большую маржу. Они могут предложить высокую, превышающую рыночную цену на энергию, и даже если будут отключения, такие потребители с рынка не уйдут.
Этот бизнес на самом деле возникает по двум причинам. Первая - неопределенность спроса и предложения. И второй момент - этот бизнес не возникает в районе замыкания рынка. Потребители могут не очень хорошо знать свою производственную программу, и при изменении эффективности этот бизнес может возникать. Но для того, чтобы он был успешным, его нужно хорошо исследовать, прежде чем выступать с предложением. Нужно понимать, каков круг этих потребителей, структуру возможного бизнеса, эластичность спроса на электроэнергию. Поскольку есть фирмы, которые предлагают такой инструмент, хорошо было бы в этом деле разобраться.
К сожалению, в России часто бывают реакции, нестандартные для обычной рыночной экономики. Тут есть угроза, связанная с тем, что интеграторы, которые будут вовлекать потребителей в эту программу, могут быть связаны с производителем. И если у них возникает аффилированность, тогда интегратору и производителю будет
ше 30%. А из 10% инфраструктурных затрат только 3% - на электроснабжение. В этих условиях потребитель не будет заниматься мелочевкой, чтобы ему дали 5 рублей, даже 150 рублей для того, чтобы он что-то делал. Это прерогатива поставщика. Поэтому интегратором могут быть только энергоснабжающие компании или структуры этих энергоснабжающих компаний.
Федор ОПАДЧИИ
Игорь ШЛЕНСКИЙХ
Александр СТАРЧЕНКО:
- Меня смущает постоянно употребляемое здесь местоимение «мы» по совершенно разным поводам. У меня нет ощущения, что я понимаю, отчего представитель системного оператора рассказывает об этом в те-оретически-мечтательном ключе. А что мешает это сделать? Вы явный субъект законотворческой инициативы в пределах правил рынка. Что надо поменять в правилах рынка, чтобы эта инициатива заработала? - вполне технологический вопрос. Теоретизирование в этом вопросе мне кажется умствованием.
Я сам некоторым образом представляю разных потребителей. С моей точки зрения, рассуждение «будет потребитель этим заниматься, не будет» вообще не имеет смысла. Вы дайте возможность -кто-то будет этим заниматься, а кто-то нет.
Что касается Новолипецкого комбината, то по совершенно другим причинам, связанным с нереально высокими тарифами на передачу, все, что может вырабатывать электроэнергию на площадке, вырабатывает ее на максимально возможной мощности. Коллега сказал, что станции в среднем загружены на 40%. Наверно, есть и такие. Но все нормальные генераторы работают по полной программе. Не потому, что им создали стимулы заниматься Demand Response, -просто там такие уровни издержек из внешней сети, что собственная генерация становится экономически эффективной. Наверно, есть смысл вместе подумать о том,
о чем сегодня вскользь упоминали, - о распределенной генерации. Наверно, системному оператору станет намного сложнее управлять системой, если появится много распределенных генераторов. Но система сама станет сильно устойчи-
выгодно завышать цену. Им выгодно, чтобы потребители участвовали в этих программах. Они будут собирать большую прибыль в этой неопределенной ситуации. Как этот инструмент должен быть заблокирован и как должно быть прекращено взаимовыгодное взаимодействие между интегратором и производителем - тут довольно важный момент, который должен быть прояснен. Тема очень интересная, в ней есть реальные проблемы. Но она требует дополнительного углубленного исследования потребителя, производителя и блокирования возможного взаимодействия.
Семен ДАНИЛОВ, к. э. н., директор по инвестициям в электроэнергетике, ЗАО «Агентство по прогнозированию балансов в электроэнергетике»:
- Управление спросом - очень актуальная тема, но эти вопросы разрабатывались многие годы назад. Мне показалось, что акцент в докладе был сделан на крупных потребителях и оптовый рынок. На мой взгляд, если мы говорим о программах управления спросом, то они, прежде всего, должны касаться самого нижнего уровня - это розничный рынок.
Второй момент. Если мы говорим о программах управления спросом, то они взаимосвязаны с программами повышения энершэффекгивно-сти. Инвестиции в энергоэффективность - это одна из форм управления спросом.
Тема семинара называется «Управление потреблением: разгрузка потребителей и распределенная генерация на рынке электроэнергии», но в докладе я не услышал о роли распределенной генерации. Каким образом этот механизм будет влиять на программу управления спросом,
о которой говорилось?
Значимую роль в управлении спросом в России играют электросетевые компании, главным образом ОАО «Холдинг МРСК». Про него не упоминалось ни слова. Именно электросетевые компании напрямую взаимодействуют с потребителями в процессе передачи и распределения электрической энергии и осуществляют их присоединение к электрическим сетям.
И последний элемент - это экономические выгоды. Для того чтобы они возникли и работали, не надо забывать, что нужно разгрузить тариф со стороны потребителей. Например, в ОЭС Сибири и Востока у нас значительная доля ГЭС. В условиях маржинального ценообразования они получают сверхприбыли. Так, может, надо изменить ценообразование, чтобы создавать эти выгоды для общества не только на стороне потребителя, но и на стороне генерации?
Джек НЮШЛОСС:
- Когда я слушаю дебаты, у меня создается впечатление, что у нас отношение к потребителю, как к полудебилу и полувору. А он и не то, и не другое. Если вы предлагаете ему что-то такое, что может быть выгодно, но ему нужно для этого что-то сделать или изменить в своем процессе, то он подумает: «Сколько я выигрываю, сколько я теряю?»
И когда он сделает расчет, у него возникнет решение, включать это в свою программу или не включать.
Я сам участвовал в этом деле за рубежом. Приведу пример. Золотая шахта в Африке, немалое потребление энергии. Предложили изменить порядок работы. Основная масса энергопотребления - это кондиционирование воздуха, работает 24 часа в сутки, отключить нельзя, иначе люди умрут. Вторая операция - это дробление руды на поверхности. Эту операцию можно делать ночью. Единственное, что для этого нужно, - платить немного сверхурочных. Они посчитали, что им выгоднее платить сверхурочные и получить скидку на тариф. Это их решение, рациональный подход и поставщика, и потребителя. И на этом рациональном подходе все нужно строить.
Вы предложили один возможный механизм, как это сделать. Но на свете их разработано сотни. Нужно попробовать что-то из этого или из того, что мы сами придумали, наиболее применимое к нашей ситуации. А то, что нужно действительно включать потребителя в этот процесс, - тут двух мнений быть не может. И поверьте мне -потребитель, может быть, немножко вороватый, но он точно не дурак.
Джек НЮШЛОСС
Алексей ЖИХАРЕВ, руководитель по связям с инвесторами и государственными структурами программы IFC по развитию возобновляемых источников энергии:
- Согласен с тезисом Джека Нюшлосса, что надо дать потребителю право выбора, а он сам определит, пользоваться этим механизмом или нет. Хочу добавить: уж коль мы заговорили о Demand Response, может быть, нам стоит обратиться и к вопросу ответственности со стороны сетевых распределительных организаций за перерывы в энергоснабжении. Потому что, как мне кажется, эти два механизма должны параллельно идти. Если ответственность за перерывы в энергоснабжении не несет сетевая организация, то говорить о Demand Response тоже не совсем логично. В других странах этот механизм рабо-
тает. Каждый потребитель может рассчитывать на определенный платеж, в случае если у него было два перерыва в энергоснабжении в месяц, по два часа, по три часа, по шесть часов. Тем самым есть стимул по выполнению обязательств с обеих сторон. Поэтому мне кажется, что этот механизм тоже стоит принять во внимание в рамках данного анализа.
Виктор ФИЛАТОВ, генеральный директор ООО «АльтЭнерго»:
- Оппонент говорил о национализации. Революционная ситуация - это когда верхи не хотят, а низы не могут. А здесь ситуация, когда верхи хотят - системный оператор выступил с очень хорошей инициативой, которая уже востребована на местах. Когда мы узнали о такой работе си-
. стемнош оператора, практически
I одновременно я получил пору-
II чение губернатора Белгородской
I области - дать суточный, месячный и годовой балансы энергопотребления области и подготовить предложения, каким образом можно выровнять пик.
Есть предпосылки работать физическим лицам, мелким и крупным юридическим лицам. Я двумя руками «за» - у нас в Белгородской области для этого созданы все условия. У нас каждый год рост энергопотребления 4,5%, очень много строим, но не успеваем за ростом потребления. Есть заинтересованная власть, поэтому предлагаю выбрать ряд потребителей в области и стать пилотом. Пока мы не набьем шишек на экономическом, физическом эффекте, на конфликте интересов, вряд ли сможем продвинуться дальше разговоров, обсуждений и презентаций.
Аркадий ТРАЧУК, д. э. н., профессор кафедры экономики и антикризисного управления Финуниверситета, генеральный директор ФГУП «Гознак»:
- Если поддержать идею оппонента, то тема быстро бы себя исчерпала. Мы вернулись к одной энергоснабжающей организации и обязанности потребителя по технологической разгрузке. Однако сейчас у нас достаточно большое количество производителей электроэнергии, сбытовых организаций и потребителей, способных создать и эксплуатировать собственные электростанции. Следовательно, и обсуждать возможное развитие ситуации нам необходимо в рыночном контексте. В этом случае речь должна идти не
столько об экономических факторах, стимулирующих разгрузку, а о смене парадигмы поведения потребителя.
В процессе обсуждения концепции мы слышали, что очень важно обеспечить доверие к этой системе, и, с моей точки зрения, необходимо создать такие условия, при которых не только рациональные мотивы, не только конкретный рубль, но и поведенческие мотивы, поведенческое настроение должны способствовать тому, что потребители будут в этом участвовать.
Для этой цели, во-первых, на мой взгляд, предельно важно обеспечить чувствительность в выгодах, которые получает потребитель (об этом было сказано в докладе). Однако я не услышал, как определить ту границу, после которой воздействие стимулов будет очевидно для потребителя настолько, чтобы он был готов чем-то жертвовать. А жертвовать в той или иной мере все равно придется. Было бы интересно посмотреть детально на каком-либо примере.
Во-вторых. Абсолютное большинство потребителей, когда говорят об инфраструктурных затратах, думают, в первую очередь, об избежании риска. Для них основной приоритет состоит в обеспечении работоспособности инфраструктуры.
Следовательно, в этом смысле очень важен эффект определенности. Потребители должны понимать, что, по сути дела, единственное ограничение, с которым они столкнутся, будет реализовываться в рамках Demand Response, а аварийные ситуации будут редкими и действительно аварийными. К сожалению, сегодня это не совсем так. Особенно если мы говорим об относительно небольших потребителях, которые должны стать основой этой системы. У меня есть ощущение, что в последние годы надежность в этой группе потребителей снизилась.
И третье, возвращаясь к поведенческим аспектам, чем больше организаций будет вовлечено в систему, тем полноценнее она будет, и тогда можно будет уверенно говорить о том, что эта система работает и создает необходимый эффект.
Василий ЗУБАКИН, д. э. и., профессор кафедры математических методов в экономике РЭУ им. Г. В. Плеханова:
- В докладе системного оператора нет ничего принципиально нового, это один из возможных способов уплотнения графика, но с самого начала сказано о том, что это добровольно и должно быть экономически выгодно, лишь тогда это будет продвигаться. Такой вид управления потреблением нам симпатичен, в отличие от механизмов принудительных. Компания ЛУКОЙЛ сейчас прорабатывает такие возможности, и те,
20121№ 5 (74)
кто отвечает за цену энергии, встречают некоторое сопротивление со стороны технологов. Биз-нес-интерес в больших компаниях еще должен достучаться до главных энергетиков и тех, кто отвечает за надежность эксплуатации.
Очень важный момент, который впервые прозвучал на нашем семинаре, - это вопрос доверия. Почему у нас в стране до сих пор нет ни одного энергосервисного контракта? Знаю по своему опыту, что на переговорах все сталкиваются с вопросом, как определить фактический объем экономии. На этом все останавливается, потому что никто никому не верит. Энергосервисная компания не верит потребителю, а потребитель не верит энергосервисной компании. Всем вместе не верит банк, который они привлекают. В результате в законодательстве энергосервисные контракты существуют уже три года, но «де-факто» нет ни одного.
Абсолютно согласен с тем, что не прозвучала тема распределенной генерации, - это очень важно, и на это надо обращать внимание. Настоятельно рекомендую эту тему прорабатывать.
«Perception is reality» - «Восприятие есть реальность». И то, о чем говорил оппонент, во многом перекликается с мнением наших депутатов. Люди за рынок, но лучше все-таки национализировать. Они за надежность, за зарубежные инвестиции, но в стратегических отраслях всех иностранных инвесторов нельзя близко подпускать. Наличие сложно организованного мышления наших депутатов, наших чиновников - это реальность.
Для того чтобы запускать пилоты, нужны хотя бы минимальные ориентиры стоимости мониторинга, технического обслуживания, обеспечения. Поэтому идею перед выносом на следующий виток официального обсуждения надо шлифовать.
Федор ОПАДЧИИ:
- Коллеги, благодарю вас за отношение. Было много полярных и даже неожиданных мнений, даже про национализацию упомянули. Мы для себя сделали выводы. Во-первых, нам нужно подумать над термином Demand Response, потому что дословный перевод Response - отклик, реакция. Это многое меняет.
Когда мы говорим «управление потреблением», мы тут же сваливаемся в логику ограничений, отключений. Мы все это проходили. Как только мы привносим сюда экономику, возникает диссонанс между тем, что действительно технологически обусловлено и является технологическими свойствами системы, во многом спроектированной и сейчас развивающейся, во многом исходя из подходов, сформулированных в советское
время. Наша методология, в которой мы сейчас дальше продолжаем проектировать, создана в советское время, мы вносим какие-то новации, но система инерционная, и в ней мало что меняется. Поэтому для нас очень важно техническую часть с надежностью и с аварийностью отложить в сторону, это одна история.
Вторая история - это отклик потребителя. Здесь как раз возникает рынок двух субъектов. Такого рода программы, по сути, позволяют сделать спрос реально эластичным. Не теоретически, а конкретно. Вот есть заявка, есть цена, есть за нее мегаватты. Собственно, это создает двусторонний рынок, а не классическую энергетику, которая построена на том, чтобы в безусловном порядке, любой ценой обеспечить нужды потребителя. Так сейчас вопрос не стоит, мы пытаемся вводить элементы экономики с тем или иным успехом.
Мы не планируем залезать в конкретные производства к потребителю и выяснять, может он остановить прокатный стан или нет. Мы действительно можем вывесить некий флажок, отзовутся -вот и хорошо. Правильный флажок вывесили -много прибежало народу, неправильный - неуспешная программа. На Западе идут постоянные эксперименты. Они постоянно пытаются нащупать, что реально востребовано, что технологически недорого, что можно легко измерить. Мы тоже должны предложить и посмотреть, есть реакция или нет.
Когда мы массово вводили рынки, у нас была попытка ввести добровольное ограничение нагрузки. Обсуждались даже цены на такое ограничение, на тот момент - в логике аварийности. В таком смысле это обязательность для потребителя. Мы ему говорим: мы тебя все равно отключим, но за это заплатим какую-то компенсацию. Еще в РАО ЕЭС России было много разного рода попыток найти таких потребителей, чтобы сделать пилот, но все отказывались, потому что доля себестоимости невелика, а те, у кого велика, тем более основное производство не будут ломать. Этот товар в тот момент не нашел спроса. Мы сейчас это пытаемся предложить немного с другими параметрами.
Системные операторы в большинстве стран занимаются подобными программами. Для нас сейчас важно сделать пилотные проекты, на них проверить все сложности. И когда мы поймем, готов в них кто-то участвовать или нет, тогда нужно это вносить в нормативную базу и развивать.
Хочу поблагодарить за сегодняшнюю возможность обсудить эту тему. От наших потребителей мы ожидаем Response и тогда поймем, можем дальше двигаться или нет.
_ 'ффективное Антикризисное "правление
