«у нее есть своя душа. . . ». М. Ю. Лермонтов - поэт Москвы Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Ученые записки Орловского государственного университета. №4 (60), 2014г. Scientific notes of Orel State University. Vol. 4 - no. 60. 2014

УДК 8; 821.161.1

Л.В. РЫЖКОВА-ГРИШИНА

кандидат педагогических наук, доцент, кафедра психологии и общенаучных дисциплин, Московский психолого-социальный университет (Рязанский филиал) E-mail: rapsod@list.ru

UDC 8; 821.161.1

L.V. RYZHKOVA-GRISHINA

Candidate of Pedagogical Sciences, assistant professor of psychology and scientific disciplines, Moscow Psychology and Sociology of the University (Ryazan branch) E-mail: rapsod@list.ru

«У НЕЕ ЕСТЬ СВОЯ ДУША...». М. Ю. ЛЕРМОНТОВ - ПОЭТ МОСКВЫ «SHE HAS A SOUL...». M. LERMONTOV - POET OF MOSCOW

Есть поэты, которых мы легко можем назвать поэтами Москвы, а есть те, кто уверенно вписываются в список певцов Петербурга. И дело в данном случае не столько в географической привязке, месте рождения или жительства, сколько в характере и содержании их поэзии, идейно-эмоциональном пафосе, экспрессивной наполненности, но самое главное - в системности мышления и векторе творчества как отражении масштаба и направленности их поэтики. В этом смысле М. Ю. Лермонтов, безусловно, поэт Москвы.

Ключевые слова: М. Ю. Лермонтов, Москва, Петербург, традиция, вектор творчества, русский характер.

There are poets, we can easily name the poets of Moscow, and there are those who surely fits in the list of singers Petersburg. And it is in this case not so much in georeferencing, place of birth or residence, as in the nature and content of their poetry, ideological and emotional pathos expressive fullness, but most importantly - in the systematic thinking and vector art as reflection of the scale and focus of their poetics. In this sense, M. Lermontov certainly is a poet of Moscow.

Keywords: M. Lermontov, Moscow, St. Petersburg, tradition, vector art, Russian character.

То, что М. Ю. Лермонтов - поэт Москвы, а не Петербурга, очевидно; достаточно вспомнить его хрестоматийные строки из поэмы «Сашка»: «Москва, Москва!.. Люблю тебя, как сын, / Как русский, - сильно, пламенно и нежно!» [1, с. 460]. Это следует и из отдельных стихотворений, например, «Примите дивное по-сланье...», где любовь в Москве, хоть и не выражается явно, но зато образ Петербурга выглядит столь непривлекательно, что вывод напрашивается сам собой. Это следует, например, из следующих строк: «Увы! как скучен этот город, / С своим туманом и водой!» [1, с. 141]. Да и в поэме «Сашка» поэт откровенно говорил: «Я враг Неве и невскому туману» [1, с. 460]. Петербургские «туман» и «вода» - не лермонтовская стихия, его стихия - это московский простор, прогулки «на лихом коне за Москву-реку», хотя сам он, по его собственному признанию, был именно «сыном стихий», они все были ему родственны, поскольку отражали его вольный, гордый и свободолюбивый нрав.

М. Ю. Лермонтову была более близка Москва, с ее исконно русским характером, открытым и широким нравом, истинной молодецкой статью, метким народным словом, нежели надменный и самоуглубленный Петербург, который, словно, по Канту, есть «вещь в себе». Он не щадит в данном случае самолюбие петербуржцев, утверждая: «Там жизнь грязна, пуста и молчалива» [1, с. 460].

В этой связи отметим, что по отношению к этим городам можно было судить и о политике, проводимой русскими царями, и шире - об их отношении к

России, известно, что в свое время Пётр II переехал из Петербурга в Москву, и это было совсем немаловажно; более того - имело символическое значение. Этот молодой правитель, как ни странно, был одним из немногих Романовых, мечтавших после долгих лет чужеземного влияния повернуть Россию на русский путь. Известно, что в народе его даже называли «нашей надеждой». Но сделать этого он не успел, во-первых, потому что недолго правил и, во-вторых, потому что был слишком юн для каких-либо судьбоносных решений и конкретных преобразований. «Испокон веков Москва символизировала русский дух, Питер же символизировал дух западный, нерусский или даже антирусский. Москва и Питер - это не противостояние двух культур, это скорее противостояние, как нынче говорят, двух различных менталитетов.

Москва - это ширь, простор, удаль. Это замоскворецкие купчихи и чаепитие в Мытищах, это ярмарки и кондитерские Филиппова. Это знаменитые букинисты и цирюльники со своей неизменной присказкой: «С пальцем девять, с огурцом пятнадцать».

Москва - это душа. А Питер - холодный, чопорный, красивый, но скрытный, даже бездушный. Одним словом, «чухонское болото», хоть и облагороженное.

Москва самодостаточна, а Питер вечно смотрит на Запад. Москва как пригожая и румяная девица, а Питер - болезненный и меланхоличный юноша» [3, с. 16 - 17]. И потому политика, проводимая русскими царями, отражалась и в отношении к этим двум городам, так у нас повелось исстари, и это - факт объективный.

© Л.В. Рыжкова-Гришина © L.V. Ryzhkova-Grishina

10.00.00 - ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ 10.00.00 - PHILOLOGICAL SCIENCES

М. Ю. Лермонтов это хорошо понимал, и ему была более близка именно Москва, с ее разноголосицей и шумом, букинистическими магазинчиками и шумящей нарядной толпой на улицах и площадях. Он был убежден, что у Москвы, в отличие от Петербурга, есть душа. В «Панораме Москвы» он пишет: «... Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке... нет! у нее есть своя душа, своя жизнь» [2, с. 605]. В стихах - та же мысль: «И что у нас зовут душою, / То без названия у них...» [1, с. 141]. Как видим, поэт даже противопоставляет характер двух городов: «у нас» - «у них», и так же он противопоставляет творчество поэтов Москвы и Петербурга. И дело не только в том, что их творчество отражает эту тему (у одних - московскую, у других - петербургскую), дело в другом - в векторе их творчества, в общем характере поэтики, системности мышления и даже совокупности изобразительно-выразительных приемов.

М.Ю. Лермонтов не только по факту своего рождения и по своим тематическим предпочтениям - поэт Москвы, его приятие московской эстетики и неприятие петербургской является, прежде всего, отражением его внутренний переживаний, настроений и чувствований. Ему дорог «священный блеск» Московского Кремля, Москва - его органика:

Ты жив!.. Ты жив, и каждый камень твой -

Заветное преданье поколений [1, с. 460].

Почти дословно он повторяет эту мысль в «Панораме Москвы»: «... каждый ее камень хранит надпись, начертанную временем и роком, надпись для толпы непонятную, но богатую, обильную мыслями, чувством и вдохновением для ученого, патриота и поэта!..» [2, с. 608]. Для него Московский Кремль становится символом самой России, воплощением русскости,

он, по его мнению, «алтарь России». «Что сравнить с этим Кремлем, который, окружась зубчатыми стенами, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?..» [2, с. 611 - 612]. Вот и Наполеон, тот, который «скипетром стальным короны разбивал», и тот, кому «почти весь свет кричал: ура!», был вынужден смирить свой норов и был «побежден московскими стенами» [1, с. 27]. Эти строки из «Панорамы Москвы» перекликаются со стихами из поэмы «Сашка»: «Напрасно думал чуждый властелин / С тобой, столетним русским великаном, / Помериться...» [1, с. 460]. Поэт объясняет, почему усилия врагов оказались тщетными; обращаясь к Кремлю, он восклицает: «Ты вздрогнул - он упал!» [Там же]. Все дело в силе, несокрушимости и духовной мощи русского духа, который, по мнению поэта, победоносен и могуч.

Кроме того, традиционно сложилось, что московский характер имеет более русскую, славянофильскую направленность, петербургская натура, как принято считать, более склонна к западническим настроениям, хотя столь однозначно, по нашему твердому убеждению, говорить ни в коем случае нельзя. Северная столица дала (и дает) России не меньше истинных патриотов, чем столица первопрестольная, и мы хорошо помним их имена.

Однако, с того момента, как на невских берегах был заложен город «назло надменному соседу», он смотрит на Запад - так сложилось исторически, при этом Москва с любовью обращает свой взор Восток. В этом смысле творчество М. Ю. Лермонтова всегда принадлежало московской традиции. И несмотря на русско-шотландские корни, сам поэт называл себя русским поэтом, «сыном Москвы». Таким образом, через отношение к Москве М. Ю. Лермонтов выражал и свои национальные, и глубоко патриотические чувства.

Библиографический список

1. Лермонтов М. Ю. Сочинения в двух томах. Т. 1. Сост. и комм. И. С. Чистовой; Вступ. ст. И. Л. Андроникова. М.: Правда, 1988. 720 с.

2. ЛермонтовМ. Ю. Сочинения в двух томах. Т. 2. Сост. и комм. И. С. Чистовой; Ил. В. А. Носкова. М.: Правда, 1990. 704 с.

3. Рыжкова-Гришина Л. В. Духовные воители Руси. М.: Осознание, 2008. 268 с.

References

1. Lermontov M. Yu. Edition in two volumes. V. 1. Comp. and comm. by I.S. Chistova; Entrod. Art. I.L. Andronikov. Moscow: Pravda, 1988. 720 p.

2. Lermontov M. Yu. Edition in two volumes. V 2. Comp. and comm. by I.S. Chistova; IL. V. A. Noskov. Moscow: Pravda, 1990. 704 p.

3. Ryzhkov-GrishinaL. V. Spiritual warriors of Russia. M.: Knowledge, 2008. 268 p.