CC BY
89
Творчество и профессионализм
Аннотация: В статье анализируются проблемы психологии творчества в его связи с профессиональной деятельностью и профессионализмом.
Ключевые слова: формирование сознания, профессиональная деятельность, творчество, профессионализм, формирование профессионального сознания.
«Тема психологии творчества в профессиональной деятельности юриста является особо актуальной практически во всех областях юридической практики, будь то работа следователя или сотрудника уголовно-исполнительной системы, консультанта или адвоката. В связи с этим в данной статье предлагаются некоторые общепсихологические и методологические основы исследовательских подходов к разработке данной темы».
Совершенно очевидно, что, только ориентируясь на высокие образцы профессиональной жизни специалиста, реконструируя стоящую за ними деятельность и формируя ее в ходе целенаправленной подготовки, мы можем разумно и критично оценивать те конкретные результаты профессионального обучения, которые мы обычно имеем в повседневной практике реальной деятельности специалистов, и только в свете разработанных таким образом эталонов профессиональной деятельности мы можем планировать и осуществлять подготовку настоящих профессионалов. В свою очередь, полученные результаты планомерного формирования профессиональной
Н. Н. Нечаев
деятельности могут стать основой для дальнейшего исследования реальной профессиональной деятельности, существенного уточнения ее эталонных параметров и их фиксацию в новом поколении модели специалиста.
Одним из важных условий такой исследовательской работы является уяснение того, имеются ли какие-то принципиальные различия между профессией и специальностью, или в целях определения общих характеристик профессиональной деятельности специалиста речь должна идти лишь о некоторых, так сказать, стилистических оттенкахупотреб-ления этих в целом близких, а порой и синонимичных терминов. Скажем, бухгалтер - это профессия или специальность? Специалист по бухгалтерскому учету - это, конечно, специальность. Но если речь идет о главном бухгалтере, то это явно профессия, а не только должность. А юрист, это профессия или специальность? Очевидно, что юридических специальностей много. Далее, например, американских исследователей экономического образования тревожит тот факт, что мы живем в век все более углубляющейся специализации: бухгалтер теперь вообще не рассматривается как специалист, не считается таковым и бухгалтер по налогообложению, и только бухгалтер по налогообложению корпораций будет расцениваться как специалист [6]. В этом контексте уместно привести старую студенческую шутку советских времен: «А кто такой, собственно, Маркс? Он ведь был экономистом, а вот наша Анна Сергеевна - стар-
ший экономист!». Шутка шуткой, но вот вопрос: экономист - это профессия или специальность Маркса? В свое время на вопрос анкеты первой Всероссийской переписи 1897 года о роде своих занятий, т. е. о своей профессии, Николай II ответил просто и бесхитростно: «Хозяин земли русской» [3, 314].
Любая специальность с психологической точки зрения - это возможности (и способности) данного человека осуществлять ту или иную специализированную деятельность. Специальность становится профессией, когда ее осуществляют для других. Поэтому первое - «специальность» - может, хотя и необязательно, стать вторым - «профессией». Профессия - это, прежде всего, деятельность для других и, следовательно, в условиях рынка, это услуга, которая начинает продаваться.
Если в обществе возникает спрос, то обязательно возникает и предложение. Как здесь не вспомнить А. С. Пушкина: «Не продается вдохновенье, но ...можно рукопись продать». По сути именно Пушкин стал первым профессиональным поэтом, т.е. человеком, жившим на заработок от своей литературной деятельности. Очевидно, что под словом профессия мы должны понимать различные виды «продаваемой» (а иногда, и «продажной») деятельности, становящейся тем самым источником существования.
Вопрос ключевой для нашей темы: в чем же заключается профессионализм тех, кто продает свой труд, или, точнее, свою способность выполнять определенную работу за деньги? Думаю, что разумный ответ на этот вопрос заключается в анализе основного механизма рыночной экономики - баланса спроса и предложения. Там, где спрос пре-
вышает предложение, успешно продаваться может и та деятельность, которая не очень «профессиональна»; там же, где возрастает конкуренция, где предложение превышает спрос, возникает альтернатива: или снижать цену предлагаемой услуги, чтобы сделать ее более «продажной» (вспомним библейские 30 сребренников), или повышать качество предлагаемого «товара» для его успешной продажи за достойное вознаграждение. Чем сильнее конкуренция на рынке труда, тем выше должно быть качество продукта.
Как ни банальны эти рассуждения, но именно эти механизмы заставляют любого специалиста, т. е. человека, обладающего конкретной «деятельностной» способностью и выходящего на рынок труда, постоянно совершенствовать свои возможности и в этом, собственно, и заключается, по нашему мнению, механизм развития профессионализма.
Конечно, важно понять закономерности этого развития, постоянного обновления деятельности, предполагающего непрерывный поиск новых средств и способов деятельности, адекватных тем новым задачам, которые возникают в ходе деятельности в определенном социально-экономическом контексте.
Для понимания «механизмов» появления этих результатов, а тем более для «закономерного» управления процессом их получения, необходимо проследить, как эта деятельность трансформируется и развивается, становясь основой подлинного профессионализма и делая своего обладателя профессионалом, способным решать такие задачи, для которых необходим не только соответствующий уровень владения необходимыми средствами деятельности, но и умение
находить тот, порой, единственный ответ, который адекватен новым условиям и обстоятельствам деятельности.
Конечно, возможности человека решать ту или иную задачу - это, прежде всего, действительность тех общественно выработанных методов и способов деятельности, которые он усвоил, т. е. сделал своими в процессе своего индивидуального развития. Отсюда такое первостепенное значение для любой деятельности и, в том числе, для профессиональной деятельности имеет овладение методами, характерными для общественного человека, включая и методы его умственной деятельности. Это принципиально важно, прежде всего, для оценки того, что же такое творчество, творческая деятельность применительно к человеку.
Для нас это важно в том плане, что заставляет дифференцировать творчество в объективном смысле и творчество в субъективном смысле. Абстрактно рассуждая, что бы ни делал человек, это всегда и объективно творчество, ибо в результате появляется то, чего раньше не было. Именно потому можно говорить, что природа - творец, что в ней все время нечто появляется и исчезает, меняется, созидается [11]. Любое, даже сугубо механическое повторение с такой общей позиции является чем-то новым, возникающим вновь и поэтому в объективном смысле оно всегда есть творчество.
Понятно, что на разных эволюционных уровнях развития поведения, а тем более в разных сферах и областях деятельности человека такая необходимость принимает различный характер. В целом ряде действий, совершаемых объективно впервые, человек даже не отдает отчета в том, что они являются
творческими в указанном смысле, ибо их реализация не вызывает усилий. Подобным «творчеством», по сути, является собственно каждый наш шаг, потому что он, как показал в свое время Н. А. Бернштейн [2], всегда совершается в постоянно изменяющейся обстановке. «Что-то» всегда происходит, изменяется - вопрос, каково «количество» и «качество» изменения ситуации действия и самого действия.
С этой точки зрения и работа на конвейере - это работа объективно творческая, ибо без нее не были бы сотворены, произведены необходимые условия нашей жизни. Но в то же время именно конвейерная работа для многих синоним деятельности предельно нетворческой. Вот именно поэтому-то важно различать творчество только в объективном, можно сказать, объектном аспекте и творчество в его субъектном и субъективном аспектах. Работа на конвейере, безусловно, являясь творческой в объективном - социальном, экономическом и даже психофизиологическом планах, может стать таковой и в психологическом плане, субъективно. В свое время Г. Мюнстерберг отмечал, что ему не раз приходилось наблюдать людей, занятых ежедневно и в течение многих лет, на первый взгляд, совершенно однообразной и монотонной работой - упаковкой ламп, пробиванием дыр в металлическом листе и т. п., - которые, тем не менее, уверяли его, что эта работа их интересует и даже увлекает. По мнению Мюнстерберга, это «...свидетельствовало о том, что чувство монотонности и однообразия гораздо меньше зависит от характера работы, чем от некоторых свойств самого работающего индивидуума. Ведь, в сущности, те же самые
противоречия мы встречаем и в сфере высшего труда. Есть немало учителей, которые жалуются на нестерпимое однообразие однообразного вдалбливания детям элементарных основ... Есть врачи, жалующиеся на то, что один случай похож на другой, и судьи, которые утверждают, что им приходится разбирать каждый день одни и те же кражи... Есть актеры, которым кажется невероятным мучением играть одну и ту же роль десять вечеров подряд...» [10, 163].
Многие виды профессиональной деятельности, на первый взгляд, не содержащие ничего творческого, не только приносят глубокое творческое удовлетворение, но и демонстрируют образцы высокого творчества и в объектном и субъектном аспектах. Это сразу разгоняет романтический туман с так называемых «творческих» профессий и заставляет и о них задуматься серьезно. Мы часто слишком легко употребляем серьезное и значимое слово «творчество», а тем самым девальвируем его глубокий социальный, нравственный и психологический смысл.
Творчество, с нашей точки зрения, не связано непосредственно с родом, видом профессии, а выражает наличие психологического противоречия между возможностями человека и требованиями задачи. Творит инженер, ученый, врач, творит художник, учитель и комбайнер, творит студент и школьник. Каждый человек может оказаться в ситуации, когда его наличных, сложившихся возможностей недостаточно для преодоления разрыва между тем, что есть, и тем, что должно быть. Но отсюда можно заключить, что творчество, с психологической точки зрения, не только абсолютно для всех, но и относительно для каж-
дого отдельного индивида. Оно всегда должно рассматриваться по отношению к тем возможностям, которыми обладает человек. Для человека, имеющего минимум возможностей, все, что он делает, приходится делать творчески. Для человека, имеющего максимум возможностей, очень многие дела могут осуществляться и порой осуществляются (в субъективном аспекте) нетворчески. По отношению к ситуации он, как показал Я. А. Пономарев, часто перестает быть творческим, так как владеет средствами, позволяющими решать соответствующие задачи [12]. Это определенные, ставшие привычными формы и способы поведения, которые удовлетворяют его своими результатами. Ведь, зачастую, перед человеком не возникает необходимость сегодня нечто делать не так, как он это делал вчера. В этом отношении имеющиеся, сложившиеся возможности делают поведение человека в определенных ситуациях нетворческим, происходит утрата творчества в его субъектном, непосредственно психологическом аспекте.
Застой в подлинном развитии своих возможностей, оборачивающийся их закономерной деградацией, - вот тот удел, который волею обстоятельств (а часто собственного недомыслия и произвола) выпадает на долю тех, кто попал (или встал) на путь, ведущий к «самосохранению» своей «самости», ее консервации, а, по сути дела, к шаблонизации, стереотипу, повтору самого себя. И здесь неважно, что собственно повторяется или проявляется в деятельности: механическое роботоподобное функционирование в духе чаплинского героя из фильма «Новые времена» или махровый индивидуализм, свидетельствующий о том,
что его обладатель является игрушкой совершенно случайных обстоятельств «извне» и непроизвольных, столь же случайных побуждений «изнутри». Естественно, причины такого застоя в развитии деятельности не столько психологические. Здесь, как показал А. Н. Леонтьев, мы имеем дело с процессами отчуждения от человека его собственной родовой сущности - труда как свободной сознательной самодеятельности, его превращения в функционирование, в лучшем случае, в «работу» (слово из того же лексического ряда, что и «раб», и «рабство») [8].
Характерно, что, определив труд как целесообразную деятельность человека, посредством которой тот изменяет не только внешнюю, но и свою собственную природу, К. Маркс отмечает, что «... первоначальное определение производительного труда, выведенное из самой природы материального производства, всегда сохраняет свое значение в применении к совокупному рабочему, рассматриваемому как одно целое. Но оно не подходит более к каждому из его членов, взятому в отдельности» [9, т. 23, с. 517]. Отдельный человек во многих случаях не трудится, а лишь выполняет одну из подфункций этого совокупного рабочего. В этом-то и заключена уже психологическая причина «профессионального идиотизма». Поэтому отнюдь неслучайно именно искусство, понимаемое в данном контексте в самом широком смысле слова, всегда связывалось с творчеством, так как в искусстве не только сохраняется целостность труда как целесообразной целенаправленной и целеполагающей деятельности - начиная с создания цели до ее осуществления в материале природы, но и, в
силу этого, предполагается постоянное обновление, изменение и результатов труда, и самого человека. И поэтому мы говорим, что творчество в собственном смысле слова начинается там, где человек не может действовать по-старому.
Конечно, важен вопрос: почему не может? Не может потому, что объективно не имеет возможностей решить задачу старыми способами, или сознательно не хочет использовать имеющиеся возможности, не хочет действовать по-старому? По отношению к творчеству, корни которого лежат в вынужденном, а поэтому стихийном и случайном приспособлении человека к изменившейся обстановке, к более высокому уровню нужно отнести творчество по убеждению, творчество, основанное на ясно осознаваемой необходимости непрерывного обновления опыта, постоянного поиска решений, отвечающих сути именно этой задачи.
Творчество как профессионализм
Для человека, деятельность которого «выходит» на этот уровень - уровень искусства ее осуществления - сознательное преодоление своих наличных, сложившихся ранее возможностей, в каждом конкретном случае является прямым следствием изменения содержания и условий задачи; хотя с внешней точки зрения у него может и не быть потребности изменять способы своей деятельности. Но именно в осознании и создании необходимости в этом изменении состоит важнейшее психологическое отличие деятельности, достигшей этого уровня развития, от деятельности, не развившейся до этого уровня.
Анализ различных видов профессиональной художественной деятельности показывает, что само по себе стремле-
ние «не повториться», боязнь «самопов-торения» становятся важным мотивом деятельности [1], [5], [7] и др. Но в ряде случаев это стремление вырождается в плоское «оригинальничание», желание сделать «не так, как другие», ибо, зачастую, под оригинальностью многие понимают, как писал Гегель, «...создание чего-то причудливого, чего-то такого, что характеризует творчество как раз лишь данного художника и не пришло бы на ум никому другому. Но это лишь дурная частная черта» [4, т. XII, с. 3О3]. Чем активнее и глубже осознаются человеком реальные обстоятельства каждой конкретной задачи, тем более объективными становятся основания и этого стремления, и пути его реализации - в этом психологическая сущность истинного, собственно профессионального творчества. Гегель специально подчеркивал, что подлинная «.оригинальность поэтому тождественна с истинной объективностью и соединяет в себе то, что проистекает из требований субъективности художника, и то, что вытекает из требований самого предмета, таким образом, что ни в одном из этих двух аспектов художественного творчества не остается ничего чуждого другому. Она поэтому, с одной стороны, открывает нам подлиннейшую душу художника и, с другой стороны, не дает нам ничего другого, кроме как природы предмета, так что художественное своеобразие выступает как своеобразие самого предмета, и мы с одинаковым правом может утверждать, что первое вытекает из второго, как и наоборот, что своеобразие предмета порождено творческой личностью художника» [4, т. XII, с. 303].
Но подобное проникновение в сущность материала есть одновременно преодоление тех представлений о его
природе, которые сложились в деятельности на предыдущих этапах ее развития, и, следовательно, психологически является шагом в познании сути своей деятельности, т.е. шагом учения. Поэтому настоящий профессионал в каждом новом творческом акте вновь и вновь ощущает необходимость самопреодо-ления и субъективно вновь и вновь воспроизводит процесс развития своей деятельности, отвергая то, что ранее вполне могло удовлетворять. «И я сжег то, чему поклонялся, поклонившись тому, что сжигал», - сказал об этом поэт.
Очень точно и лаконично это внутреннее «беспокойство» творческой деятельности выразил А. Т. Твардовский: «Так, как хочу - не умею. Так, как могу -не хочу!» Человек уже не может действовать по-старому, не хочет действовать по-старому. Он хочет действовать по-другому, хотя знает, сознает, что первые шаги в новом направлении будут часто даже ошибочны.
И порой надо иметь большое мужество, чтобы преодолеть самого себя, отказаться от себя, от использования того, что удовлетворяет других, что уже сложилось, и даже оформилось в определенный подход, метод и даже школу. Ведь само становление своей индивидуальности есть одновременно и первое свидетельство того, что в ходе этого становления, в меру выработки этого подхода, метода, «стиля» деятельности, человек становится все более и более нетворческим по отношению к этому подходу, методу и стилю. Поэтому многие авторы воспроизводят завет Леонардо да Винчи: «Меняйся как можно чаще».
В искусстве, как мы отмечали выше, творческая деятельность характеризуется наибольшей полнотой реализации
в том плане, что здесь процессы индивидуального поиска способов решения задачи закономерно венчаются созданием произведения, неповторимого по сути, закономерно и активно субъективированного результата, отвечающего конкретным целям деятельности в сложившихся конкретных ее обстоятельствах. Искусство по самому своему основному предназначению требует от человека, его созидающего, индивидуального ответа на индивидуальные обстоятельства, требует максимально конкретного и полного для данной конкретной личности учета условий задачи в единстве «места, времени и действия». Любая утрата и потеря конкретности, малейшая абстрактность и отстраненность в подходе к задаче свидетельствует здесь о повторе и застое в поступательном развитии деятельности.
Поэтому в искусстве самопреодоле-ние закономерно становится сознательной личностной установкой, профессиональным принципом. Здесь нетворческим человеком быть нельзя. Художник с большой буквы - это всегда и творец самого себя; создавая для других, он должен постоянно созидать самого себя. Если он останется прежним, он перестает быть художником. Всякая стереотипизация в искусстве есть утрата искусства и сохранение в лучшем случае ремесла. Движение может быть только вперед через развитие своих возможностей. Если мы хотим сохранять свое творческое «я», мы должны постоянно и систематически менять себя, расти над собой, преодолевать себя. По-настоящему творческий человек боится повтора и шаблона, избегает его, борется с ним. Он всегда нов и неожиданен, хотя это требует усилий, труда и творчества.
Самопреодоление, осуществляемое в форме сознательного проникновения в глубину, в сущность задачи, психологически означает осознанный пересмотр наличных возможностей, сложившихся в прежнем опыте способов и приемов и сознательное построение новых способов, соответствующих предлагаемым в каждой новой задаче обстоятельствам. В этом, на наш взгляд, и заключается суть профессионализма как возможности сознательно изменять, т.е. по сути, развивать свою деятельность через создание новых ее способов. Таким образом, способ как «клеточка» деятельности, как элементарное деятельностное отношение, в котором, как писал С. Л. Рубинштейн, можно «.вскрыть зачатки всех элементов психологии» [13], есть одновременно и средство преобразования действительности, и сущностное условие формирования психических новообразований.
Литература:
1. Бархин М. Г. Метод работы зодчего. - М., 1981. - 216 с.
2. Бернштейн Н. А. Очерки физиологии движений и физиологии активности. - М.: 1966.
3. Боханов А. Н. Николай II. В кн.: Российские самодержцы. - М., Межд. Отношения, 1993, с. 307-384.
4. Гегель Г. В. Ф. Соч. В XIV тт.
5. Гинзбург М. Я. Ритм в архитектуре. - М., 1922.
6. Захаров И., Ляхович Е. Миссия университета в европейской культуре. М., 1994.
7. Корбюзье Ле. Творческий путь. - М., 1970. -248 с.
8. Леонтьев А. Н. Человек и культура. В сб.: Наука и человечество. - М., 1963.
9. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения, 2-е изд.
10. Мюнстерберг Г. Психология и экономическая жизнь. - М., 1924.
11. Пономарев Я. А. Методологическое введение в психологию. - М., 1983.
12. Пономарев Я. А. Психология творчества. - М., 1976.
13. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. - М., 1940.
