CC BY
79Творческии подход к марксизму
© Буров В. Г. © Burov V. Творческий подход к марксизму Creative approach to Marxism
Аннотация. Китайский марксизм ХХ! в. является продолжением китаизированного марксизма века ХХ. Вместе с тем это инновационный марксизм, поскольку он развивается в условиях глобализации, но сохраняет национальную специфику. Современный китайский марксизм представляет новое слово в мировой марксистской мысли.
Annotation. Chinese Marxism of the XXI century is a continuation of sinized Marxism of the XX century. At the same time, it is an innovative Marxism, as it develops in the context of globalization, but retains national specific. Modern Chinese Marxism represents a new word in world Marxist thought.
Ключевые слова. Китаизированный марксизм, китайский марксизм и китайская культура, инновационный характер китайского марксизма ХХ1 в.
Key words. Sinized Marxism, Chinese Marxism and Chinese culture, the innovative nature of Chinese Marxism in the XXI century.
Знаменитая фраза Мао Цзэдуна о том, что «орудийные залпы Октябрьской революции донесли до нас марксизм-ленинизм, идти по пути русских — таков был наш вывод», свидетельствует об огромном влиянии Советской России на коммунистическое движение в Китае. Именно представители РКП(б), а также Коминтерна стояли у истоков Компартии Китая, многие ее видные деятели, в том числе Дэн Сяопин, прошли учебу в Коммунистическом университете трудящихся Востока им. Сунь Ятсена в Москве. Советская Россия и Коминтерн оказывали идеологическую, организационную, политическую и финансовую поддержку молодым китайским коммунистам, которую трудно переоценить.
Вместе с тем далеко не всегда советы и рекомендации Коминтерна и советских руководителей соответствовали условиям Китая. Коминтерн в своей стратегии опирался на рабочий класс — и это было естественно, поскольку коммунизм возник в недрах рабочего движения
БУРОВ Владилен Георгиевич — профессор, главный научный сотрудник Института философии РАН, член редакционного совета журнала Китайской Академии общественных наук «Изучение мирового социализма», советник Международной Конфуцианской ассоциации, доктор философских наук.
Европы и развивался как учение пролетариата. Основоположники научного социализма — К. Маркс и Ф. Энгельс — позиционировали себя как идеологи рабочего класса, что объективно вытекало из их участия в европейском революционном движении. Об этом говорит и деятельность I и II Интернационалов. Аналогичной позиции придерживались и русские марксисты, включая Г. В. Плеханова и В. И. Ленина.
Руководители Коминтерна, где главную роль играли представители Компартии Советской России, были европейскими марксистами и, давая свои рекомендации компартиям различных стран, в том числе азиатских, как правило, исходили из условий Европы, т. е. развитых капиталистических стран. Хотя Ленину и принадлежит сакраментальная фраза, что каждая социалистическая революция будет обладать своеобразием, это было высказывание общего характера, которое не было и не могло быть конкретизировано в 1920-х гг.
Руководство Коминтерна советовало китайским коммунистам делать главную ставку на работу в городах, т. е. среди рабочего класса. Однако в условиях Китая рабочий класс был очень малочисленным, да и не был рабочим классом в классическом понимании этого слова. На него оказывали сильное влияние существовавшие в китайском обществе полуфеодальные отношения, подавляющую массу населения составляло крестьянство, и именно в сельской местности китайским коммунистам удалось создать советские районы и организовать свои вооруженные силы.
Рассчитывать на успех вооруженных восстаний в городах было нереально. Однако вопреки очевидной политической целесообразности руководители Коминтерна ориентировали Компартию Китая именно на такой путь взятия власти в стране. Естественно, что коммунисты Китая терпели в городах одну неудачу за другой. В результате у части руководства Компартии Китая возникли сомнения в правильности курса китайской революции, предложенного Коминтерном. Этому способствовала и серьезная неудача Компартии в отражении пятого карательного похода Гоминьдана против советских районов в 1934 г.
В январе 1935 г. в городе Цзуньи состоялось совещание руководителей КПК, на котором было избрано новое руководство партии во главе с Мао Цзэдуном. Именно с этого времени начинается история китаи-зации марксизма, или история китаизированного марксизма. И связан он с именем Мао Цзэдуна, который вопреки существовавшим тогда положениям ортодоксального, классического марксизма сделал главной силой революции в Китае крестьянство, заявив, что «деревня окружает город». (Впоследствии, в период советско-китайского конфликта, за это он был обвинен в мелкобуржуазном уклоне.)
В конце 1930-х гг. Мао Цзэдун выдвигает «теорию новой демократии», согласно которой победа народной революции в Китае невозможна без создания единого общедемократического союза рабочего класса, крестьянства, интеллигенции и национальной буржуазии. Именно благодаря этому союзу Компартии Китая удалось одержать победу над Гоминьданом и завоевать власть в стране. На VII съезде КПК в мае 1945 г. курс на китаизацию марксизма был закреплен официально.
Опубликованная не так давно книга профессора Чжао Цзяньина [3] посвящена китайскому марксизму XXI в., в ней практически не рассматривается история такого феномена, как «китайский марксизм». Однако мы сочли необходимым предпослать анализу ее содержания краткий обзор появления китайской версии марксизма, поскольку это позволяет
понять ее видоизменения в современную эпоху.
* * *
Новый этап китаизации марксизма связан с именем Дэн Сяопина. Его конкретное содержание выражено в теоретических положениях и практических мероприятиях политики реформ и открытости, проводимой в Китае с конца 1978 г. Однако в своей книге, представляющей сборник статей, известный китайский философ сосредоточивает внимание именно на китайском марксизме XXI в. Данное понятие было выдвинуто Си Цзиньпинем после XVIII съезда КПК (ноябрь 2012 г.).
Руководитель Компартии Китая в последние годы трижды на самом высоком политическом уровне, в ходе коллективной учебы членов Политбюро ЦК КПК, подчеркивал необходимость изучения марксистской философии и современной мировой марксистской мысли. 3 декабря 2013 г. он говорил о том, что марксистская философия и в наши дни по-прежнему обладает мощной жизненной силой, является сильным идейным оружием Компартии. «Изучать философию, использовать философию — это хорошая традиция нашей партии», — подчеркнул Си Цзиньпин, одновременно потребовав от кадровых работников разного уровня, особенно высшего, «досконально учить и изучать труды классиков марксизма, стараться сделать марксистскую философию привычным для себя делом». 23 января 2015 г. он говорил, что «диалектический материализм является мировоззрением и методологией китайских коммунистов», что «необходимо постоянно питаться мудростью марксистской философии». 29 сентября 2017 г. Си Цзиньпин заявил, что марксизм по-прежнему играет незаменимую роль в познании мира и его преобразовании.
Следует добавить, что, встречаясь в мае 2016 г. с работниками философских и общественных наук, Си Цзиньпин счел необходимым подчеркнуть: практика подтвердила, что какие бы изменения ни претерпела эпоха, какого бы прогресса ни достигла наука, марксизм по-прежнему показывает величие своей научной мысли, по-прежнему занимает господствующую высоту1 в сфере истины и морали [3. С. 4].
Однако современный мир не стоит на месте, в нем постоянно происходят изменения, поэтому вслед за ними изменения должен претерпевать и марксизм, в том числе китайский марксизм. По словам Си Цзиньпина, «необходимо на основе изменений эпохи и изменений практики непрерывно углублять познание, непрерывно обобщать опыт, непрерывно осуществлять хорошее взаимодействие между инновациями
1 Необходимо отметить, что, желая подчеркнуть огромную роль марксизма, Си Цзиньпин не случайно употребил военный термин «господствующая высота».
в теории и инновациями в практике и в процессе их единства и взаимодействия развивать китайский марксизм XXI века» [3. С 1].
По мнению Чжао Цзяньина, «идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху» связаны с китайским марксизмом XXI в., представляют собой его новый этап, это инновационный марксизм, он имеет корни в китайской традиционной культуре, наследующей революционную культуру и отражающей передовую культуру социализма. Это китаизированный марксизм, органически соединяющий
вместе все эти три составные части [3. С 6].
* * *
Каждое поколение китайских руководителей выдвигало свою теоретическую платформу. Первое, представленное Мао Цзэдуном, — «идеи Мао Цзэдуна»; второе, представленное Дэн Сяопином, — «теорию Дэн Сяопина»; третье, представленное Цзян Цзэминем, — «важную идею тройного представительства»; четвертое, представленное Ху Цзиньтао, — концепцию научного развития. «Идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху» — это теоретическая платформа пятого поколения китайских руководителей. Все вышеперечисленные теоретические платформы включены в программный раздел Устава Компартии Китая, в нем дается краткое описание их содержания.
При рассмотрении китайского марксизма XXI в. сразу же возникает целый ряд методологических вопросов — в чем заключаются различия между ним и марксизмом XXI в., китайским марксизмом и западным марксизмом, а также марксизмом, существующим в других социалистических странах.
В связи с этим автор упоминает о четырех обстоятельствах, которые объясняют необходимость обновления марксизма и появления китайского марксизма XXI в. Прежде всего, в мире и Китае произошли глубокие изменения, связанные с информатизацией, появлением Интернета, распространением рыночных отношений, индустриализацией и урбанизацией. Но главное влияние оказывает все усиливающаяся глобализация: XXI в. — эпоха экономики, связывающей всех в единую сеть.
Второе обстоятельство — мировой финансовый кризис, который продолжает влиять на мировую капиталистическую систему.
Третье обстоятельство — процесс развития китайской экономики за прошедшие годы реформы. Ограничения, связанные с влиянием среды обитания, объема ресурсов, окружающей обстановки и человеческого фактора, а также конкуренция на международной арене привели к тому, что китайская экономика перешла в новый этап своего развития, изменила свой способ производства. Теперь высокая скорость развития сменилась средней. Если раньше упор делался на объемы производства, его количество, то теперь в центре внимания модель эффективного качества. Произошли серьезные изменения в отношениях между человеком и природой, человеком и средой его обитания, внесены определенные коррективы в отношения между рыночным механизмом и регулирующей ролью правительства.
Четвертое обстоятельство связано с ситуацией внутри самой партии. В ней существуют серьезные проблемы: определенное ослабление партийного руководства, недостатки в партийном строительстве, недостаточно строгое управление партией, идейная слабость членов партии, организационная расхлябанность, отсутствие крепкой дисциплины. Кроме того, партии пришлось столкнуться с «четырьмя испытаниями»: длительным периодом пребывания в качестве правящей партии, осуществлением политики реформ и открытости, существованием рыночной экономики, наличием внешней среды. Партию подстерегают и «четыре опасности»: отсутствие идейного единства, недостаточный потенциал, отрыв от масс, моральное разложение.
На все эти новые вопросы Компартии Китая, пишет автор, должна дать инновационный ответ, который и составляет содержание китайского марксизма XXI в. По его мнению, этот ответ содержится в выступлениях Си Цзиньпина.
Первая инновационная идея, по мнению Чжан Цзяньина, заключается в том, что Си Цзиньпин с исторической точки зрения объяснил неизбежность появления в Китае социализма с китайской спецификой. Во-первых, это обусловлено модернизацией страны, воплощенной в политике реформ и открытости; во-вторых, это определено продолжающимися в течение 70 лет с момента образования Китайской Народной Республики поисками правильного пути; в-третьих, это связано с глубоким обобщением истории развития Китая за прошедшие 170 лет, т. е. с момента первой опиумной войны; наконец в-четвертых, это является результатом «развития всей прекрасной китайской цивилизации» за весь пятитысячный период ее существования. Другими словами, социализм с китайской спецификой не появился откуда-то извне, а должен был возникнуть на китайской почве, китайская нация шла к нему в течение всего периода своей истории, т. е. он исторически неизбежен, подчеркивает автор, ссылаясь на Си Цзиньпина.
Вторая инновационная идея заключается в том, что «великая стратегическая задача» — углубление реформ — становится главным звеном во всестороннем строительстве среднезажиточного общества и великом возрождении китайского общества. Кажущиеся на первый взгляд простым идейно-политическим лозунгом, эти слова на самом деле не являются таковыми. В китайской политической лексике каждое слово имеет глубокое содержание. Если раньше говорили лишь о строительстве среднезажиточного общества, то теперь речь идет уже о всестороннем строительстве, что предполагает целый ряд крупных практических мероприятий, означающих значительное повышение материального и культурного уровня населения страны. На это указывает и употребление вместе со всесторонним строительством «среднезажиточного общества» (по-китайски «общества сяокан») выражения «великое возрождение китайской нации». Имеется в виду осуществление мечты многих поколений китайцев как о достойной, счастливой жизни, так
и о возвращении Китаю статуса великой державы, утраченного им в 1840—1860-х гг.
Одновременно профессор Чжан Цзяньин считает, что речь идет и о всестороннем осуществлении курса «управления государством на основе законов». В соответствии с новым подходом были внесены коррективы в методы партийного руководства и способы контроля. Осуществлена реформа законодательных и судебных органов, введено вертикальное управление Центром судами и прокуратурой, местным правительствам было запрещено вмешиваться в их работу, за подбор кадров и финансы стала отвечать центральная власть.
Подобные меры были осуществлены с целью положить конец злоупотреблениям со стороны местных властей. По словам автора, в последние годы в ходе развития экономики появились и отрицательные явления: «некоторые чиновники местных правительств используют власть для получения взяток, погрязли в коррупции и разложении, более того, наблюдается тенденция капитализации ими своей власти, капитал и власть переплетаются вместе, власть используется для распределения общественных средств, ограничения рыночных механизмов, пресечения конкуренции, и все это для того, чтобы забирать власть в интересах определенной группы людей; некоторые ученые называют это явление капитализмом власть имущих или капитализмом новой бюрократии» [3. С. 19].
Чжао Цзяньин указывает на серьезную опасность этого социального слоя для общества и говорит о необходимости преодоления отчуждения власти. Он объясняет появление этой «злокачественной опухоли» недостатками функционирования государственных предприятий и политической демократии на начальном этапе социализма с китайской спецификой.
Есть смысл привести высказывание Си Цзиньпина на этот счет: «Необходимо с полным основанием заявить, что идеалы и убеждения большинства наших кадровых работников твердые, они надежны в политическом отношении. Одновременно в рядах наших кадровых работников есть люди, в умах которых существуют сомнения относительно коммунизма — что это призрачные мечты, трудно осуществимая иллюзия; есть те, кто не верит в марксизм-ленинизм, а верит в чертовщину, ищет духовную опору в феодальных суевериях, кто увлечен гаданиями, физиогномикой, участвует в молитвах, поклоняется Будде, ..."рассчитывает на помощь божества"; у некоторых слабые представления об истине и лжи, их принципиальность нетвердая, у них деградировало чувство справедливости, они кое-как выполняют свои должностные обязанности, глупо и бестолково проводят свои дни; более того, некоторые из них восхищаются общественным строем и ценностными представлениями Запада, они потеряли веру в перспективы и судьбу социализма; некоторые перед лицом политических провокаций, затрагивающих принципиальные вопросы, касающиеся партийного руководства и пути социализма с китайской спецификой, ведут себя неопределенно, стремятся уклониться от участия в их обсуждении, не решаются высказать
свое мнение, более того, намеренно выражают его неясно, занимаются зубоскальством и т. п.» [3. С 128].
* * *
В связи с этим Чжао Цзяньин считает необходимым подчеркнуть, что нынешний китайский социализм не является государственным капитализмом, как утверждают некоторые западные эксперты. Это государство с социалистической рыночной экономикой, где наряду с рыночными отношениями существует макроэкономический контроль со стороны государства. Общественная собственность является основой экономики страны, взаимодействуя с другими формами собственности в интересах осуществления коренных интересов народа и достижения общей цели всеобщей зажиточности.
Третья инновационная идея связана с отношениями между культурой и идеологией, указывается в книге. Руководство Компартии Китая постоянно подчеркивает важность марксистской идеологии, от соблюдения основных принципов которой зависит политическая стабильность в обществе, а следовательно, и успехи в экономическом строительстве. Вместе с тем, в отличие от прежних руководителей КПК, Си Цзиньпин обращает особое внимание на связь социализма с китайской спецификой с «прекрасными традициями китайской культуры».
Отношение к традиционной культуре в китайском обществе в XX в. было неоднозначным. В период движения за новую культуру (1910— 1920-е гг.), особенно во время «движения 4 мая 1919 г.», в Китай проникают идеи марксизма-ленинизма, которые получают широкое распространение. В результате свержения феодального монархического строя в ходе Синьхайской революции 1911 г. конфуцианство перестает быть господствующей идеологией, традиционная культура подвергается резкой критике.
Однако во время антияпонской войны Мао Цзэдун в своей теории новой демократии специальное место отводит культуре. Он говорит о необходимости уважения национальной, научной, массовой культуры: практически, замечает Чжан Цзяньин, в то время возникает «новое просвещение», содержание которого состоит в борьбе против неуважения к традиционной культуре, в спасении национальной культуры [3. С 119]. Слова Мао Цзэдуна о необходимости заимствования «экстракта» китайской национальной культуры от Конфуция до Сунь Ятсена имели под собой историческое основание. Конфуцианство является многослойным учением. Наряду с положениями, оправдывающими авторитет господствующих слоев, «верхов» общества, в нем есть серьезные рациональные моменты — гуманистические идеалы, культ знания, взаимоуважение и т. п.
К сожалению, после образования КНР в стране в течение длительного периода времени господствовало нигилистическое отношение к традиционной культуре. Подобная точка зрения доминировала в то время и в советской научной литературе, хотя существовали и другие мнения. Так, в начале 1960-х гг. известный советский ученый академик Н. И. Конрад
в ряде своих публикаций обратил внимание на гуманистические идеи, содержавшиеся в произведениях мыслителей Танской и Сунской эпох.
С началом осуществления политики реформ и открытости отношение к национальной культуре начинает меняться в сторону ее уважения. Особенно это заметно после XVIII съезда КПК, когда Генеральным секретарем партии становится Си Цзиньпин. Он в течение многих лет проявляет интерес к традиционной китайской философии — изучает труды китайских философов прошлого, слушает лекции на эту тему, посещает соответствующие научные центры. Первым из китайских руководителей такого уровня он не только посетил в 2017 г. Международный конфуцианский форум, проводимый в Пекине раз в пять лет, но и выступил на нем с речью, в которой всесторонне осветил достижения китайских мыслителей различных эпох.
Профессор Чжао Цзяньин считает, что, исходя из высказываний Си Цзиньпина последнего времени, напрашивается вывод о том, что «китайский марксизм XXI в. должен включить в себя традиционную культуру или же впитать в себя традиционную культуру, они должны взаимно сочетаться, это, пожалуй, важное требование и инновация по отношению к марксизму. Отношения между марксизмом и традиционной культурой в теоретических инновациях китайского марксизма XXI в. должны иметь новое содержание, и это не просто отношения простого руководства или критики, а должны развиваться в сторону соединения. Или можно сказать, что «если марксизм хочет идти в массы, идти в народ, то он должен неизбежно соединиться с традиционной культурой, это очень важная мысль (курсив мой. — В. Б.)» [3. С. 120].
В связи с этим хочу заметить, что в 1999 г., выступая в Пекине на форуме, посвященном 2550-й годовщине со дня рождения Конфуция, я высказал мысль о возможности появления в будущем конфуцианизиро-ванного марксизма2.
Четвертая инновационная идея состоит в том, что социализм с китайской спецификой обладает только ему присущим политическим строем, который отличается от западного буржуазного политического строя, в результате чего между ними существует конкуренция.
В своей книге Чжао Цзяньин в связи с вопросом о китайском марксизме XXI в. затрагивает очень важный вопрос — о базовых ценностях социализма. В последние годы некоторые люди в Китае, пишет он, стали пропагандировать «универсальные ценности», под которыми понимаются «западные ценности свободы, демократии и прав человека». Они заявляют, что «эти ценности являются главным содержанием человеческой цивилизации», «только восприняв их, Китай сможет обрести перспективу», что «реформы и открытость — это процесс постепенного восприятия универсальных ценностей». По мнению автора, подобные утверждения являются «намеренным выступлением против марксизма-
2 О соединении марксизма с традиционной китайской культурой, помимо моей статьи в журнале «Вопросы философии» [1], была опубликована в моем переводе статья известного китайского ученого Цянь Сюня [2].
ленинизма и теории социализма с китайской спецификой, их искажением, враждебны им, вносят хаос в идеологию нашей партии и государства и убеждения людей» [3. С 22]. В связи с этим автор приводит слова Си Цзиньпина о причинах распада СССР и ухода КПСС с политической арены: была очень ожесточенная борьба в сфере идеологии, в ходе которой полностью отрицалась история Советского Союза, история КПСС, отрицался Ленин, отрицался Сталин, пропагандировался исторический нигилизм, возник хаос в идеологии.
Обсуждение вопроса об универсальных ценностях, продолжает Чжао Цзяньин, не является чисто научной дискуссией. С научной точки зрения «взгляды людей на прекрасное должны быть одинаковыми». Компартия Китая активно продвигает идеи богатства и мощи, демократии, цивилизации, гармонии, идеи свободы, равенства, справедливости, управления на основе законов, патриотизма, уважения к профессии, честности и дружеских отношений. Очевидно, что здесь есть определенные совпадения с теми ценностями, которые продвигает и Запад.
Однако существуют и принципиальные отличия, подчеркивает автор. Ибо формирование базовых ценностей каждого общества имеет определенный исторический фон, который составляет одно целое с его политическим строем и господствующей идеологией. Пропагандируемые сейчас западными странами во главе с США идеалы не имеют ничего общего с великими идеями свободы, демократии и прав человека эпохи Просвещения. Высказывания их руководителей используются после окончания «холодной войны» для того, чтобы «слепить мир» по своему образу. Об этом недвусмысленно говорил С. Хантингтон в своей книге «Столкновение цивилизаций и преобразование мирового порядка» (1996), цитату из которой автор специально приводит для подтверждения своей точки зрения: понятие универсальной цивилизации помогает Западу оправдывать свое культурное господство по отношению к другим обществам и необходимость для них подражать практике и строю Запада.
Профессор Чжао Цзяньин справедливо делает вывод о том, что две ценностные системы коренным образом противоположны друг другу. Если ценности социализма с китайской спецификой направлены на достижение богатства и мощи государства, счастья народа и возрождение нации, то «универсальные ценности», пропагандируемые западными странами во главе с США, служат оправданием их гегемонистской политики. Другими словами, любые политические и нравственные ценности социально обусловлены.
Поэтому идеологической работе Компартия Китая придает очень большое значение. Ее руководители всех поколений подчеркивали важность наличия общих марксистских идеалов и убеждений. Дэн Сяопин, например, говорил, что без твердых убеждений, играющих цементирующую роль, невозможно добиться ничего. Си Цзиньпин в своих выступлениях неоднократно возвращается к этому вопросу. Он подчеркивает, что вера в марксизм «есть жизненная артерия и душа коммуниста», в случае отсутствия такой веры сразу возникает вопрос, на который следует
обратить особое внимание. Идейно-пропагандистская работа заключается в укреплении руководящего места марксизма в сфере идеологии. Возвышенная вера, твердые убеждения не могут возникнуть сами по себе, необходимо вооружать мозг научной теорией, постоянно культивировать наш духовный очаг [3. С. 92]. Чтобы лучше донести свою мысль до слушателей, китайский руководитель любит прибегать к образным сравнениям: «Идеалы и убеждения являются духовным "кальцием" коммунистов. Если идеалы и убеждения твердые, то кости крепкие, в случае же отсутствия идеалов и убеждений или если они не твердые, то в духовном смысле может возникнуть "отсутствие кальция".., что может привести к политической дегенерации, алчности в экономике, падению нравственности, разложению в жизни».
Серьезное внимание, которое в настоящее время придается в Китае идейно-политической и воспитательной работе, связано с двумя обстоятельствами. Во-первых, с явлением коррупции, которая на рубеже нулевых и десятых годов нынешнего столетия достигла в китайском обществе серьезных масштабов и стала угрожать самому существованию социализма в стране, о чем было откровенно заявлено в Отчетном докладе XVIII съезду партии. И во-вторых, с усилившимся политическим и идеологическим давлением со стороны «враждебных внешних сил».
Чжао Цзяньин указывает на семь ошибочных идейных течений, связанных с западными ценностями, которые следует отвергать и против которых надо бороться, поскольку они не соответствуют содержанию принципов социализма с китайской спецификой. Кроме «универсальных ценностей», о которых мы говорили выше, речь идет о следующих течениях.
Западный конституционализм, т. е. идеалы буржуазного государства — разделение властей, многопартийность, независимость судебной системы, подчинение армии государству (в Китае высшим органом управления армией является Центральный Военный Совет КПК), ибо смысл его пропаганды заключается в отрицании руководства государством со стороны Компартии Китая и китайского политического строя.
Теория гражданского общества, ибо его пропаганда преследует цель разложить социальную базу правящей партии.
Новый либерализм, поскольку он пропагандирует абсолютную либерализацию экономики, всестороннюю приватизацию и полное введение рыночных отношений, отвергает любое вмешательство и контроль в экономику со стороны государства, пытается отрицать базовый экономический строй Китая.
Западный взгляд на средства массовой информации, который противопоставляется партийному руководству средствами массовой информации и издательским делом, которое существует в Китае.
Исторический нигилизм, цель пропаганды которого заключается в искажении истории Компартии Китая и истории Китая.
Сомнения по поводу политики реформ и открытости, по поводу социалистического характера социализма с китайской спецификой, преувеличение проблем, с которыми Китаю приходится сталкиваться
в процессе осуществления политики реформ и открытости. Попытки с помощью этих проблем отрицать социализм с китайской спецификой, политику реформ и открытости, представлять социализм с китайской спецификой капитализмом с китайской спецификой, государственным монополистическим капитализмом, капитализмом новой бюрократии
[3. с 126].
❖ ❖ ❖
Анализ китайского марксизма XXI в., осуществленный профессором Чжао Цзяньином, позволяет прийти к следующим выводам.
Первый вывод. Он продолжает традиции китайского марксизма XX в., т. е. китаизированного марксизма, начало которому положил Мао Цзэ-дун. Марксистские идеи, развиваемые в настоящее время руководством Компартии Китая во главе с Си Цзиньпином, имеют явно национальную окраску, отличающую их от других социализмов, в частности, советского или кубинского. Их политическим выражением на практике является социализм с китайской спецификой, а именно — рыночный социализм.
Второй вывод. Китайский марксизм XXI в. является инновационным марксизмом, что кардинальным образом отличает его не только от классического марксизма, но и от китайского марксизма предыдущего столетия. Это объясняется тем, что условия, в которых приходится действовать Компартии Китая, сейчас не похожи на те, в которых приходилось работать ее прежним руководителям. И прежде всего это глобализация, которая заставила руководство КПК принимать инновационные решения относительно участия своей страны в международном разделении труда, развитии отношений с другими странами, изменении политической надстройки государства, социальной политике.
Третий вывод. В условиях длительного периода построения социализма, более 100 лет, неизмеримо возрастает роль марксистского учения вообще. Такая мысль неоднократно присутствует во многих выступлениях Си Цзиньпина. Это объясняется тем, что марксизм представляет собой органическое соединение критичности, рациональности, научности ценностных идеалов, теоретичности и практичности, является системой идей со строгой логикой [3. С 145]. Все это опровергает доводы тех, кто утверждает, что марксизм устарел, подчеркивает автор.
Достоинство книги Чжао Цзяньина заключается также в том, что ее автор выходит за рамки описания китайского марксизма XXI в., в ней содержится широкая панорама идейно-политической жизни современного китайского общества, представлены основные программные установки Компартии Китая и ее Генерального секретаря Си Цзиньпина.
Например, представляют интерес размышления автора о влиянии теории и практики социализма с китайской спецификой на внутреннее и международное положение китайского государства. Он обращает внимание на три момента: во-первых, в результате осуществления политики реформ и открытости Китай совершил поворот от «большого, но несильного государства» к «большому и сильному». Это нашло отражение в крупных экономических достижениях, сбалансированном развитии
экономики, политики, культуры, общества и окружающей среды, стали все более заметны общая мощь, место, а также роль, которую Китай играет в мировой экономике и политике. Автор не без гордости отмечает, что если раньше эта роль была ограниченной, то теперь КНР принимает участие в выработке принципов глобального управления и направления глобального развития, страна «стала важной силой влияния и получила в мире право голоса, государством, готовым принять на себя ответственность» [3. C. 167].
Во-вторых, благодаря успехам Китая в мировом социалистическом движении произошел переход от низкого уровня развития к возрождению. «Социализм с китайской спецификой новой эпохи неопровержимо доказывает, что научный социализм в Китае XXI в. обладает жизнеспособностью, что история человечества отнюдь не заканчивается на западной капиталистической цивилизации». После поражения социализма во многих странах «Компартия Китая, несмотря на тяжелую международную обстановку и сложную ситуацию в стране, успешно нашла закономерности длительного нахождения у власти» и в результате обрела путь социализма с китайской спецификой, подняла знамя научного социализма, даровала мировому социалистическому движению новую жизненную силу. Компартия Китая внесла великий незаменимый, незабываемый вклад, пишет Чжао Цзяньин [3. C. 167].
В-третьих, практика и теория социализма с китайской спецификой позволили китайской модели модернизации с периферии передвинуться в центр мировой арены, подчеркивает автор.
Содержание книги Чжао Цзяньина свидетельствует о том, что именно Компартия Китая в настоящее время является авангардом международного коммунистического движения, а ее теоретические и практические инновации — вкладом в мировую марксистскую мысль.
Статус Китая как второй державы мира подкреплен огромными достижениями страны в экономике, политике и культуре. Поэтому никак нельзя говорить о крахе социалистического движения и марксистской идеологии.
Литература
1. Буров В. Г. Марксизм и конфуцианство : Опыт переводчика // Вопросы философии. 2011. № 6.
2. Цянь Сюнь. Мое скромное мнение о соединении марксизма с традиционной китайской культурой // Вопросы философии. 2011. № 6.
3. Zhao Jianying. Chinese Marxism of XXI century. Шицзи чжунго ды макысычжуи.Чжунго шэхуэй кэсюэ чубаньшэ [Чжао Цзяньин. Китайский марксизм XXI века]. Пекин : Изд-во Китайской академии общественных наук, 2018. ♦
