CC BY
27
Как известно, несколько лет назад (2014 г.) Республика Тыва встретила весьма значимую и судьбоносную дату - 100-летие со дня установления протектората России над Урянхайским краем - Тувой. И, как мы отмечали в своей предыдущей публикации, провозглашение покровительства России над Урянхайским краем (Тувой) уходит историческими корнями вглубь нескольких веков, к началу XVII в. Между тем все особенности этого исторического события, начиная с обстоятельств, основных условий его появления и отдельных личностей, явившихся инициаторами этого процесса, и по сегодняшний день остаются предметом непростого обсуждения не только в научных, но и общественно-политических сообществах. В этой связи не меньший интерес вызывает вопрос и связанные с ним дискуссии о том, был ли такой факт на самом деле в истории Тувы и, если да, то почему и вследствие чего в 1914 г. вновь был объявлен российский протекторат над Тувой?
В данной работе, опираясь на документальные архивные материалы, попытаемся по возможности раскрыть некоторые аспекты российско-тувинских отношений. В частности, тех, которые непосредственно касаются самых первых сведений о присоединении тувинских племен к России в начале XVII в. - периоду господства на территории современной Тувы Алтын-ханского княжества, этапы и динамику развития этого времени, являющегося важной и памятной вехой в истории тувинского этноса. Тем более, что во многом сегодня это стало возможным благодаря ряду относительно недавно изданных документальных источников. Среди них для нас особую значимость в свете названной проблематики представили сборник архивных материалов «За три века. Тувинско-монгольско-китайские отношения (16161915)» и «Собрание архивных документов о протекторате России над Урянхайским кра-
ем - Тувой (к 100-летию исторического события)», которые, с нашей точки зрения, не только существенно сократили и тем самым облегчили поиск необходимых архивных материалов, но и дали возможность и дополнительное время, с одной стороны, для более скрупулезного и детального анализа тех или иных фактов и событий, с другой - более глубокого их научного осмысления и обобщения. Вместе с тем следует попутно заметить, что в связи с работой над данной темой исследования оказалось весьма проблематичным найти в Москве, например, первый из вышеназванных сборников. В частности, вопреки ожиданию, эта публикация не числится в каталогах таких центральных библиотек страны, как Российская государственная библиотека и Государственная публичная историческая библиотека России. По признанию сотрудников «Ленинки», это обстоятельство объясняется тем, что в «лихие» 90-е, кроме всего прочего, практически сошла на нет безукоризненно отлаженная ранее система межбиблиотечной связи, и по этой причине многое из того, что в тот период издавалось в регионах, к сожалению, не доходило до центральных библиотек страны, как это было прежде.
Итак, в XVII в. тувинские племена входили в состав Алтын-ханского княжества. В тот период Алтын-ханы занимали северозападную часть Монголии. По мнению известного советского историка-этнографа Л.П. Потапова, «громким титулом Алтын-хан именуют хотогойтских князей XVII в., которые были омонголившимися по языку тувинцами»1. Первым правителем и основателем царства Алтын-ханов, с которым встретились в первой четверти XVII в. в верховьях Енисея русские послы, был Шо-лой Убаши Хун-тайджи. Впервые о нём стало известно из статейных списков русских послов Василия Тюменца и Ивана Петрова, посетивших в 1616 г. его ханство. В этом же
описании говорится о землях Алтын-хана, занимающих весь район озера Упса (ныне оз. Убсу-Нур) и район реки Тес. На севере граница его владений доходила до Саян. На юге кочёвки его достигали, возможно, до предгорий Монгольского Алтая. Районы озера Сангин-Далай и реки Дэлгэр-Мурэн составляли восточную границу его владений, на западе он соприкасался с ойратами2.
Из архивных материалов доподлинно известно, что к началу XVII в. земли к северу от Кобдо вплоть до Саян, включая долины реки Тес и озера Убсу-Нур, а затем от Русского Алтая на западе до озера Хубсугул на востоке принадлежали тувинским племенам. Некоторые из них проживали и по северную сторону Западных Саян. Так, между городами Томском и Кузнецком обитало тувинское племя кужугет, а в районе верховья реки Оби - племя ооржак. Соседствуя с енисейскими кыргызами, в Минусинской котловине кочевали тувинские племена маады, ку-жугет, ооржак, соян, которые впоследствии составили этническое ядро современных ту-винцев3. Таким образом, в этот период тувинцы заселяли довольно большую территорию, включая в том числе и часть российских земель, которые входили в район их кочевий.
В XVII в. тувинскими племенами, находившимися в составе государства Алтын-ханов, управляли свои князья. Князья осуществляли сбор и доставку дани, в их обязанности входило обязательное выполнение распоряжений и приказов Алтын-хана, а также они должны были обеспечить участие своих соплеменников в ханских походах. В отличие от них тувинцы, платившие ясак в русские города-остроги, управлялись только своими князьями. При этом русская администрация, как правило, не вмешивалась в их внутренние дела и была озабочена лишь тем, чтобы от них своевременно поступал ясак. Как сказано в «Истории Тувы», «этим объясняется в значительной мере то обстоятельство, что многие правители тувинских племён и родов предпочитали находиться в российском подданстве, так как оно не затрагивало их самостоятельности, в то время
как подданство у монгольских правителей было сопряжено с некоторой её потерей»4.
Первое, хотя и до сих пор оспариваемое, документальное подтверждение распространения на эту землю российской защиты и поддержки относится к первой половине XVII в., периоду царствования Михаила Фёдоровича. Однако следует прежде всего сказать, что, судя по сохранившимся историческим документам, всё же впервые прошение от тувинских племён о российском покровительстве поступило в самом начале XVII в. от рода маады, насчитывавшего в то время 2300 людей и возглавляемое князем Четеем (кстати, мне, автору данной статьи, являющейся прямым потомком и представителем этого рода, этот факт по-своему примечателен). Так, ещё в 1609 г. в «Отписке томских воевод Василия Волынского и Михаила Но-восильцова в Москву о матских людях», направленной «Государю царю и великому князю Василью Ивановичю всеа Русии», говорилось, что «матцкие люди прежде сего были не под твоею высокою царскою рукою и ясак платили Алтыну царю. И пришли, государь, из Мат февраля в 29 день и в расспросе, государь, нам холопем твоим сказали Первуша Бобр с товарыщи, что оне, государь, матцких людей князька Четея, да Ол-гана, да Тумея и ево людей привели под твою царскую высокую руку, и тебе государю царю и великому князю Василью Ивано-вичю всеа Русии князьки их и лутчие люди шертовали на том, что им быть под твоею царскою высокою рукою неотступным и тебе государю служити и прямити и ясак сполна платити... »5.
Здесь следует пояснить значение термина «шерть», которое подразумевало в сущности прошение и принятие присяги о покровительстве. С точки зрения некоторых исследователей, начиная со второй половины ХVI в. шертная грамота являет собой начальную веху обращения в российское подданство6. Видно по всему, что к XVII в. эта система как своего рода ритуал установления определённых взаимоотношений между отдельными сообществами, по-видимому, уже была достаточно распространена. При этом, как
можно судить по имеющимся архивным материалам, по крайней мере, на начальном этапе, тем или иным племенам, пожелавшим получить покровительство русского царя, достаточно было обратиться с этим прошением к ближайшему (территориально) русскому воеводе, который далее, в свою очередь, в виде «Отписки» письменно уведомлял об этом российского государя. Свидетельства того, что эта просьба была удовлетворена, в результате чего род маады был взят под российское покровительство, можно встретить в сведениях XVII в., касающихся уплаты ясака разными племенными группами Сибири, где в том числе неоднократно упоминается и это тувинское племя.
Как было выше сказано, первое русское посольство в лице атамана Тарского города Василия Тюменца и десятника Ивана Петрова посетило Алтын-ханское государство в 1616 г. О своей поездке они детально изложили в Посольском приказе (март 1617 г.), где, наряду с подробным описанием пути следования и своих впечатлениях о встречах с местными жителями, характеристикой их жизни и быта, сообщают также, что донесли до хана, что «... как он, Алтын-царь, учи-нитца под ево государевою рукою и шерть учинит, и великий государь к тому ж учнет ево держать в своем царском жалованье на-веки»7. На это Алтын-хан отвечал, «.что он великому Белому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии самодержцу служить и под ево царскою высокою рукою быти рад, и шертовати на том готов, а то он и сам ведает, что надо всеми цари нет большие ево, великого государя, и ему такому великому государю служить мочно»8.
Таким образом, в 1616 г. первый Алтын-хан шертовал, т.е. присягал на преданность и верность русскому царю. В этом же году хан отправил в Москву с двумя послами письменную просьбу о взятии его под покровительство. В результате этого визита послам была вручена «Жалованная грамота царя Михаила Фёдоровича Алтын-хану о принятии его в русское подданство и о посылке ему жалованья», в которой было ска-
зано, что «ты, Алтын-царь, нашего царстко-го величества любительного жалованья жа-даешь и хочешь быти под нашею царскою рукою со всею своею ордою и на непослушников наших с своими ратными людьми хочешь ходити, как тебе о том наше царское повеление будет»9.
Особо отметим, что, кроме всего прочего, данное событие сохранилось и живёт в исторической памяти тувинцев, передаваемое от поколения к поколению. Не случайно «Прошение заведующих тувинцами Бээзи хошуна чиновников на имя императора Николая II» от 29 октября 1913 г. начиналось словами: «Около трёхсот лет назад (в 1616 году) при первом русском царе из царствующего ныне Дома Романовых Михаиле Фёдоровиче предки наши, кочевавшие по реке Кемчику, присягали на подданство России через первого русского посланца в этом крае Василия Тюменца, и с того времени покровительство Императоров из Дома Романовых продолжалось в течение более шестидесяти лет»10. Добавим, что по прошествии трёх столетий это принципиально значимое событие нашло отражение также в докладе Совета Министров Российской империи «По вопросу об Урянхайском крае» 8 ноября 1911 г. В предваряющей части этого доклада говорилось, что «в половине XVII века Алтын-Хан, владения которого, по-видимому, лежали в нынешнем Урянхайском крае, отдался под покровительство Царя Михаила Фёдоровича»11.
Однако, как показывают дальнейшие события, на протяжении собственно всего XVII в. между этими двумя державами было много несогласованности и недопонимания относительно этого вопроса - вопроса о покровительстве. Так, в разделе «Тува в период государства Алтын-ханов» второго, переработанного и дополненного издания «История Тувы» сказано, что «. недоразумение с подданством России первого Алтын-хана всплыло, когда в 1618 г. к Алтын-хану прибыло третье русское посольство, которое было попутным, так как возглавлявший его И. Петлин должен был с помощью Алтын-хана проехать в Китай. Будучи у Алтын-ха-
на и получив от него помощь для дальнейшего следования, И. Петлин обнаружил, что Алтын-хан не собирался быть подданным русского царя и поэтому отказался подписать грамоту о присяге, которую посол привёз из Москвы, чтобы юридически закрепить подданство Алтын-хана»12. Вместе с тем Алтын-хан с возвращавшимися в Москву во главе с И. Петлиным русскими послами отправляет своих послов, чтобы те донесли до царя его просьбу о защите его государства от ойратов. В ответ на это ему был поставлен ультиматум о принятии им прежде русского подданства, которого, как можно судить по имеющимся документам, так и не последовало. После этого какие-либо отношения между Русским государством и княжеством Алтын-хана более чем на десять лет прекращаются и получают новый виток развития уже в годы правления сына Шолоя, второго Алтын-хана, Омбо-Эрдени.
В 1631 г. русский посол К. Карякин поехал к Омбо-Эрдени фактически по его просьбе, так как тот настоятельно просил защитить его от угрозы набегов чахарского Лигден-хана (Южная Монголия). И, как описывает в своей статье этот и последующий визит (возглавляемый на сей раз томским сыном боярским Я.Е. Тухачевским) известный монголовед Н.П. Шастина, опираясь на архивный материал, поведение Омбо-Эрдени при приёме этих посольств ясно показывало, что он и не думал стать подданным Московского государя или, согласно терминологии XVII в., «принести шерть». Он рассматривал эту шерть скорее как договор о дружбе, и требование Якова Тухачевского подтвердить клятвою принесение шерти вызвало в нем искреннее негодование. Он с раздражением говорит государеву послу, что, посылая в Томск гонца (перед приездом Карякина), он, Алтын-хан, просил «от Чагарского де Дючины хана оборонить и особо государьском де я жаловании велел же бить челом, а о шертованя де я не приказывал». Томские же воеводы заставили гонца принести шерть, велев ему при этом есть хлеб с ножа, «да стояли над шеею с саблею». Тухачевский также настаивал, чтобы
Омбо-Эрдени после прочтения составленного в Москве акта присяги — шертной грамоты, пил воду с золота. Омбо-Эрдени ни за что не хотел этого сделать, прервал аудиенцию и после бесплодных переговоров с послом уехал на три недели в другое кочевье. Но получить богатые дары московского царя ему хотелось, и в конце концов он пошёл на компромисс, велел принести за себя присягу двум своим приближенным «табунам» («княжеский зять »)13.
Затем в 1636 г. Алтын-хану была отправлена ещё одна жалованная грамота царя, где говорилось, что «и мы, великий государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии самодержец наше царское величество, тебя, Алтын-царя, похваляем за то, что ты поискал к себе нашей царского величества милости и жалованья и учинился со всею своею ордою под нашей царскою высокою рукою в нашем царском повеленье и в холопстве навеки неотступно, и хотим тебя держати под нашею царскою высокою рукою в нашем царском милостивом жалованье и в призренье и от недругов твоих во обороне и в защищенье»14.
В августе этого же года в ставке Алтын-хана побывали два русских посольства, возглавляемые С.А. Гречениным и соответственно Б. Карташовым. А осенью 1637 г. и в самом начале следующего 1638 г. в Москве царь Михаил Фёдорович принял послов Алтын-хана. После этих встреч в феврале этого же года русским царём была пожалована очередная грамота о принятии Алтын-хана в русское подданство. Однако последовавшие с этой же целью в апреле и сентябре 1638 г. визиты посольства Василия Старкова и Степана Неверова, оказавшиеся по большому счету безрезультатными, показали, что Алтын-хан по-своему истолковывает принесённую присягу, в сущности она не имела для него особой значимости и, с его точки зрения, ни к чему его не обязывала15.
В данном случае важно также учитывать, что подобное было характерно не только для тувинских племён, но и для многих других сибирских народов. Так, Г.Ф. Миллер в своём монументальном труде «Исто-
рия Сибири» особо подчёркивал, что телен-гуты и другие подобные им народы не придавали серьёзного значения шерти. «Кочуя с места на место и зная, что до них нелегко добраться, они тогда показывали покорность, когда под давлением других врагов своих были вынуждены приближаться к русским пределам или когда могли опасаться нападения со стороны русских. Но как только проходила опасность, данная ими шерть переставала беспокоить их совесть»16. Подтверждение тому мы наблюдаем и на примере Тувы. Как известно из истории, в середине XVII в. Алтын-хан делает выбор в сторону Цинской династии Китая и становится её вассалом, поскольку на тот момент этот вариант казался для его положения более удобным. Следует также заметить, что как раз в это время, когда Алтын-хан отказался от подданства Русского государства, некоторые тувинские племена, наоборот, обращаются в русские города-остроги с просьбой о принятии их. Так, например, в результате большинство из обратившихся тогда были приписаны к Красноярскому и Иркутскому уездам. Они получили покровительство России и стали платить ясак русскому царю.
Кроме всего прочего, как отмечают исследователи, шерть есть персональное соглашение правителей, терявшее силу после смены одного из них, почему и требовалось её периодическое обновление в виде подтверждения прежнего подданства государству протектору и изъявления преданности его новому государю17. Здесь по сути действовал принцип «сын за отца не отвечает». По этой причине в дальнейшем Омбо-Эрдени, сын и преемник Алтын-хана, не признал российского покровительства, в своё время с почтением принятого его отцом.
Таким образом, с 1638 г. на довольно длительное время контакты России с Алтын-ханами были прекращены, но в мае 1645 г. Алтын-хан направляет русскому царю грамоту с просьбой о восстановлении отношений. Из архивных материалов видно, что в дальнейшем эта ситуация о принятии русского подданства не раз повторялась как при Лубсан-тайджи, сыне Омбо-Эрдени и
третьим по счету Алтын-хане, так и при Ген-дун-Дайчине, брате и преемнике Лубсана, вплоть до захвата и подчинения в конце XVII в. Алтын-ханского княжества джунгар-ским ханом Галданом. При этом, как можно судить по имеющимся источникам, во все времена в качестве основного побудительного мотива постановки вопроса о покровительстве чаще всего выступало опасение вторжения врагов, просьба о защите от их набегов, в связи с чем, как правило, излагалась просьба о постройке острога, где можно было бы уберечься от неприятеля.
В последовавшей далее смене правителей, возникновении и падении империй, незамысловатых ошибках чиновников-делопроизводителей права России на территорию современной Тувы впервые после XVII в. были заявлены только в упомянутом выше докладе Совета Министров Российской империи как юридически непреложный факт. До этого момента, почти два столетия Тува находилась под властью маньчжурской династии Цин, управлявшей Урянхайским краем с помощью своих монгольских вассалов. После известных событий 1912 г. и выдворения маньчжуров из Урянхая тувинцы оказались как бы «между двух огней» - Россией и Монголией. И в создавшейся ситуации одни из них склонялись к русскому подданству, другие были готовы перейти под покровительство Монголии. На основании просьбы представителей пяти хошунов Урянхайского края, обратившихся во второй половине 1913 г. с просьбой принять их в русское подданство, 4 апреля 1914 г. император Николай II на первой странице докладной записки министра иностранных дел России С.Д. Сазонова по вопросу протектората России над Урянхайским краем начертал «Согласен»18.
Оценивая значение установления протектората России над Тувой в 1914 г., в упомянутом последнем издании «Истории Тувы» отмечается, что «образование протектората имело большое значение для тувинского народа. Этот акт обеспечил возможность сохранения тувинского этноса, так как в противном случае тувинцы вошли бы в со-
став Внешней Монголии и утратили свою этническую специфику, и прежде всего родной язык . ,.»19. Несмотря на имеющийся и по сей день ряд дискуссионных вопросов, в основе своей в целом в таком же позитивном ключе писали и пишут об этом историческом событии многие советские и российские исследователи. К числу наиболее обсуждаемых и по-разному интерпретируемых аспектов, касающихся данной тематики, пожалуй, следует отнести вопросы, связанные с основными факторами, предопределившими в итоге решение и принятие Тувой российского покровительства. В этой связи хотелось бы привести отрывок из статьи В.А. Василенко, посвящённой памяти бурятского ученого-монголоведа П.Б. Балданжа-пова и его неопубликованной рукописи «Тува под гнетом маньчжурских захватчиков», где в ёмкой и лаконичной форме аргументируется волеизъявление Тувы о присоединении в 1914 г. к царской России: «Он (Китай) не мог оказывать какое-либо прогрессивное влияние на экономическое и культурное развитие Тувы, как это имело место в соседних с Тувой странах на севере, находившихся тогда в колониальной зависимости от царской России. Действительно, в течение более чем 150-летнего периода нахождения Тувы под гнетом маньчжуров, в стране не было построено ни одного километра дороги, не говоря о железных дорогах, не было проведено почтово-телеграфных линий, не открыто ни одной школы, больницы и какого-нибудь другого типа культурных учреждений» (БНЦ СО РАН. Общий отдел. Ф. 28. Оп. 1. Д. 118. Л. 20)20.
Таким образом, почти вековое господство в XVII в. Алтын-ханского княжества на территории Тувы в истории тувинцев является, на наш взгляд, по-своему уникальным периодом. Именно в это время впервые был поставлен вопрос и так или иначе оформлено соглашение о российском покровительстве над тувинскими племенами, окончательное решение которого, как видим, фактически растянулось на три столетия. Как справедливо отмечает в своей работе историк-сибириевед А.А. Борисов, посвящённой ис-
тории тюрков Сибири позднего средневековья и нового времени, «трудным и противоречивым был процесс присоединения/вхождения их в состав Российской империи. Самыми первыми после разгрома Сибирского ханства были присоединены предки сибирских татар. Процесс был болезненным и занял несколько десятилетий. Сравнительно ранним и скоротечным он был в Якутии, более продолжительным - на Алтае и Хакасии. Завершился процесс в Тыве. По времени он занял около 300 лет»21.
Несмотря на то, что неоднократные попытки присоединения в течение ХVII в. к имперской России Алтын-ханского княжества по большому счету не принесли желаемых результатов, всё же нельзя отрицать присутствия самого этого факта и конкретных действий, предпринятых обеими сторонами по реализации установления этого покровительства, в числе которых были и взаимные визиты послов, состоявшиеся по этому поводу официальные приёмы, и неоднократные шертования со стороны Алтын-хана, и ответные жалованные грамоты со стороны русского царя. Другой вопрос, что в этот период России, ещё не оправившейся от последствий крестьянской войны и польско-шведской интервенции, попросту говоря, видимо, было не до того. По этой причине, кроме отправки посланцев к Алтын-хану с целью принятия «шерти» о подданстве, Россия в дальнейшем не предпринимала никаких практических шагов, чтобы закрепить эти отношения. Кроме того, видимо, в это время в какой-то степени всё ещё продолжала «работать» установка, принятая в 1616 г. Боярской Думой, призывающая «. с Алтыном-царевичем и Китайским государством ссылки не быти, а вперед розведывать про них ещё подлинно.», т.е. не вступать с ними ни в какие отношения, пока они не будут
22
изучены в полной мере .
Можно констатировать, что в данном случае, с одной стороны, покровительство носило скорее условный характер и не было установлением протектората в правовом смысле, с другой, - нельзя отрицать того, что присоединение, причем признаваемое,
по крайней мере, на тот момент или на определённый отрезок времени обеими государствами, все же имело место. Более того, по убеждению историка-архивиста В.А. Дубровского, составителя нескольких сборников архивных документов, касающихся разных этапов истории Тувы, «фактически тогда Тува в составе одного из ханств Монголии входила в состав России, хотя некоторые исто-
23
рики отрицают это» .
Тем не менее, при всех различиях в оценках и толкованиях исследователями взаимоотношений Российского государства с Алтын-ханами, можно сделать бесспорный вывод о том, что именно с этого времени началось движение тувинских племен к «Белому царю», осознание ими всех преимуществ единения с Россией. Всё это, в конечном итоге, и привело к установлению в 1914 г. протектората России над Урянхайским краем - Тувой.
Примечания
1 История Тувы. Т. 1. Новосибирск: Наука, 2001. С. 174.
2 Шастина Н.П. Алтын-ханы Западной Монголии в XVII в. // Советское востоковедение, 1949. № 6. С. 384-385.
3 История Тувы. С. 175-176.
4 Там же. С. 192.
5 Архив Академии Наук. Ф. 21. Оп. 4. № 17. Л. 16-17. №10 // Миллер Г.Ф. История Сибири. М.: Восточная литература, 2005. Т. 1. С. 413.
6Трепавлов В.В. «Добровольное вхождение в состав России»: торжественные юбилеи и историческая действительность // Вопросы истории, 2007. № 11. С. 160-161.
7 Расспросные речи в посольском приказе атамана Тарского города В. Тюменца и десятника И. Петрова о их поездке к Алтын-хану (не ранее 19 марта 1617 г.) // РГАДА Ф. Монгольские дела. 1616 г. Д. 1. Л. 1-34. Подлинник // За три века. Тувинско-монгольско-китайские отношения (1616-1915). Архивные документы. К 380-летию начала русско-тувинских связей. Кызыл, 1995. С. 18.
8 Там же. С. 19.
9 Жалованная грамота царя Михаила Федоровича Алтын-хану о принятии его в русское под-
данство и о посылке ему жалованья (между 13 апреля и 29 мая 1617 г.) // РГАДА. Ф. Монгольские дела. № 126. Оп. 2. Грамоты. Д. 2. Л. 1, 2, 5. // За три века. Тувинско-монгольско-китай-ские отношения (1616-1915). Архивные документы. К 380-летию начала русско-тувинских связей. С. 26.
10 Прошение заведующих тувинцами Бээзи хошуна на имя императора Николая II от 29 октября 1913 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. № 143. Оп. 491. Д. 3113. Л. 23-25об. (подлинник, машинопись) // Собрание архивных документов о протекторате России над Урянхайским краем -Тувой (к 100-летию исторического события). Кызыл, 2014. С. 78.
11 № 113. Особый журнал Совета Министров Российской империи от 08 ноября 1911 г. По вопросу об Урянхайском крае // Особые журналы Совета Министров Российской империи. 1911 г. М.: Росспэн, 2002. С. 430.
12 История Тувы. С. 179.
13 Шастина Н.П. Указ. соч. С. 385-386.
14 Жалованная грамота царя Михаила Федоровича Алтын-хану о принятии его в русское подданство и о посылке ему жалованья (9 февраля 1636 г.) // РГАДА. Ф. Монгольские дела. №. 126. 1636 г. Д. 1. Л. 1-18 // За три века. Ту-винско-монгольско-китайские отношения (16161915). Архивные документы. К 380-летию начала русско-тувинских связей. С. 40-41.
15 Материалы по истории русско-монгольских отношений. Русско-монгольские отношения. 1636-1654. Сборник документов. М., 1974. С. 31, 50, 92, 94, 97, 103, 134.
16 Миллер Г.Ф. История Сибири. Т. 2. М., 2000. С. 107.
17 Трепавлов В.В. Указ. соч. С. 160-161.
18 Докладная записка министра иностранных дел России С. Д. Сазонова императору Николаю II от 29 марта 1914 г. о принятии населения Урянхайского края под покровительство России с резолюцией царя «Согласен» от 4 апреля 1914 г. // АВПРИ. Ф. Китайский стол. Оп. 491. Д. 3113. Л. 69-70. Копия // Собрание архивных документов о протекторате России над Урянхайским краем - Тувой (к 100-летию исторического события). С. 84.
19 История Тувы. С. 327.
20 Василенко В.А. Неопубликованная рукопись Пурбо Балданжапова «Тува под гнётом маньчжурских захватчиков» // Новые исследования Тувы, 2012. № 2. С. 90.
Борисов A.A. Тюрки Сибири позднего средневековья и нового времен л: актуальные проблемы и с то р и ко-с р а в н ител ь н о го изучения // Весiник Томскою государственного университета. История. 2013. № 3 (23). С. 19-20.
" Приговор Боярской Думы о сношениях с Монголией. Китаем, калмыками и Бухарой. 3] декабря 1616 г. // РГАДА. Ф, Калмыцкие дела.
№ 119. 1616. Д. 1. Л. 83, 84 // За три века. Тувин-ско-монгольско-китайские отношения (1616-1915). Архивные документы. К 380-летию начала русско-тувинских связей. С. 12.
2-1 Дубровский В.А. Введение 7 За три века. Ту-вииско-монгольско-китайские отношения (1616-1915). Архивные документы. К 380-летию начала русско-тувинских связей. С. 7.
