CC BY
38
Л. Тимофеенко,
публицист
ТУРКМЕНИСТАН: ДИВЕРСИФИКАЦИЯ МАРШРУТОВ ЭКСПОРТА ЭНЕРГОРЕСУРСОВ
Каспийско-Центрально-Азиатский регион в силу наличия больших запасов углеводородного сырья и выгодного геополитического положения находится в центре внимания ведущих мировых держав. Государства региона рассматриваются ими в качестве важнейших поставщиков энергоресурсов, причем особая роль в стратегии Запада отводится Туркменистану. Основные направления политики руководства страны на современном этапе - увеличение объемов добычи энергетического сырья и установление непосредственных контактов с покупателями туркменских энергоресурсов. Ашхабад стремится выступать в качестве крупнейшего поставщика углеводородов, что позволило бы ему не только укрепить позиции на мировом рынке энергоносителей, но и расширить свое влияние в Прикаспийском и Центрально-Азиатском регионах.
Объявив о намерении проводить курс на «многовариантность экспорта», Туркменистан окончательно отказался от политики изоляционизма, которой следовало прежнее руководство страны, и активизировал свою внешнеполитическую стратегию. Позиционируя себя в качестве независимого поставщика «голубого топлива», Ашхабад рассчитывает на привлечение дополнительных инвестиций в топливно-энергетический сектор, поскольку региональные и нерегиональные государства, помимо конкуренции за право разработки нефтегазовых месторождений на территории страны, проявляют повышенный интерес к прокладке новых трубопроводов, по которым углеводородное сырье должно поставляться на внешние рынки. При этом туркменскому руководству приходится учитывать, что реализация крупных энергетических проектов сопряжена с возможностью обострения геополитического соперничества вокруг Туркменистана между мировыми центрами силы.
По запасам жидких и газообразных углеводородов Туркменистан занимает третье место среди прикаспийских государств, что создает условия для организации на его территории крупного транспортно-энергетического узла. Наиболее перспективными для Ашхабада считаются следующие направления развития транзитно-транспортной инфраструктуры:
- северное, предполагающее модернизацию действующей магистрали «Средняя Азия-Центр» (САД), а также строительство Прикаспийского газопровода;
- восточное, включающее создание трансъевразийского коридора поставок сырья по газопроводу «Туркменистан-Китай»;
- западное, в рамках которого рассматривается возможность строительства Транскаспийского газопровода с последующим присоединением его к проекту «Набукко»;
- южное, предполагающее увеличение поставок энергосырья в Иран посредством введения в эксплуатацию дополнительной ветки трубопровода Довлетабат-Серахс-Хангеран, а в перспективе -создание Трансафганского трубопровода.
Реализуя принятый курс в сфере энергетики, Туркменистан стремится к снижению зависимости от российской системы трубопроводов. Для этого официальный Ашхабад в рамках своей долгосрочной стратегии стремится: во-первых, расширить круг инвесторов в энергетический сектор с целью формирования разветвленной транзитно-транспортной системы и внедрения передовых технологий разработки месторождений и первичной переработки природных ресурсов; во-вторых, наращивать мощности ТЭК с целью увеличения объемов добычи углеводородов для удовлетворения потребностей мировых импортеров энергосырья; в-третьих, инициировать создание обновленной системы отношений в мировом энергетическом пространстве, которая позволит в будущем осуществить ряд энергетических проектов под эгидой ООН.
Однако в среднесрочной перспективе ключевую роль в топливно-энергетической стратегии республики будет играть российское направление. Это обусловлено рядом причин:
- во-первых, существующая система трубопроводов между РФ и Туркменистаном остается наиболее удобным маршрутом транспортировки туркменского газа на мировые рынки;
- во-вторых, «Туркменгаз» и «Газпром» связаны контрактом на закупку туркменского природного газа в объеме около 30 млрд. м3 ежегодно;
- в-третьих, Россия стремится сохранить позиции главного транзитера туркменского газа в Европу и предпринимает попытки устранить дисбаланс между экономической и геополитической составляющими договора;
- в-четвертых, для того, чтобы реализуемые Туркменистаном проекты по диверсификации экспорта вышли на проектную
мощность, понадобится определенное время, что способствует сохранению партнерских отношений между Москвой и Ашхабадом.
Подписав в 2007 г. с Россией и Казахстаном договор (предполагающий возможность в дальнейшем присоединения к нему Узбекистана) о строительстве Прикаспийского газопровода, Туркменистан рассчитывает поставлять в российском направлении до 30 млрд. м3 газа ежегодно. В рамках данного проекта предполагается также реконструкция трубопровода «Средняя Азия-Центр», на участке которого в ночь с 8 на 9 апреля 2009 г. произошла авария, повлекшая за собой приостановку поставок туркменского газа по этой магистрали. Данный инцидент негативно отразился на российско-туркменских отношениях. Стороны долгое время не могли прийти к соглашению относительно сроков и объемов возобновления поставок, возникли сложности и в вопросе ценообразования на газ. Лишь в декабре 2009 г. между лидерами России и Туркменистана была достигнута договоренность о восстановлении газотранспортного транзита.
Следует отметить, что периодически возникающие противоречия между Туркменистаном и российским холдингом, несмотря на демонстрацию политической воли сторон к сотрудничеству, препятствуют строительству Прикаспийского трубопровода. Действия Ашхабада продиктованы стремлением проводить независимую энергетическую политику. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что в октябре 2009 г. Туркменистан объявил о намерении ввести запрет на реэкспорт своего топлива, чтобы обходиться без посредников при продаже природного газа. Однако этот вариант не устраивает РФ, так как он существенно повысит издержки по доставке природного газа к потребителям в Европе.
Следует отметить, что руководство республики считает нецелесообразным развитие внешнеэкономических связей исключительно в российском направлении. Этим объясняется стремление к диверсификации маршрутов экспорта энергосырья. В декабре 2009 г. заработал трансконтинентальный газопровод «Центральная Азия-Китай». Протяженность проложенной по территории четырех государств (Туркменистана, Казахстана, Узбекистана и Китая) газотранспортной артерии составляет более 7000 км. Согласно заключенному договору, Туркменистан в течение 30 лет будет поставлять в КНР до 40 млрд. м3 газа ежегодно. На первом этапе наполняемость трубопровода будет обеспечиваться за счет природного газа месторождений «Самандеп» и «Алтын асыр». В ближайшем будущем Китайская национальная нефтегазовая корпорация (С№РС) приступит к добыче сырья на месторождении
«Багтыярлык» на правом берегу Амударьи. Очевидно, что сотрудничество Ашхабада с Пекином может привести к обострению конкурентной борьбы за туркменские энергоресурсы. Однако в краткосрочной перспективе не следует ожидать ослабления позиций РФ в энергетическом секторе.
Повышение интереса КНР к торгово-экономическому взаимодействию с Туркменистаном совпало с планами Ашхабада по диверсификации внешних связей республики. Активизация финансовой деятельности китайского бизнес-сообщества должна закрепить экономическое проникновение Китая в Туркменистан, обеспечить ему доступ к природным ресурсам Каспийского моря. В свою очередь, в нефтегазовых ресурсах Прикаспийского региона заинтересованы европейские государства. Западное направление транспортировки туркменских углеводородов остается одним из важных элементов политики Ашхабада по развитию газо- и неф-тетранспортной системы страны. Заинтересованность в туркменских энергоресурсах демонстрируют и многие европейские компании, в числе которых бельгийская «ENEX Process Engineering SA» и немецкая «RWE Dea AG», которая недавно заключила соглашение об участии в освоении углеводородных ресурсов туркменского шельфа Каспия. Лоббируемый странами запада газопровод «На-букко» является продолжением ранее начатых масштабных европейских проектов по созданию трубопроводов, способных доставлять центральноазиатские и каспийские энергоносители на мировые рынки. Проблемным моментом остается и доставка природного газа к терминалам в Азербайджане. В настоящее время ни один из потенциальных проектов транспортировки туркменского газа к энергоузлам в Баку не удовлетворяет необходимым геополитическим и экономическим условиям.
- Транскаспийский трубопровод. Реализации этого проекта препятствует РФ, которая рассматривает данный маршрут как антироссийский; сложности возникают и в связи с неопределенностью статуса Каспийского моря и взаимными претензиями Туркменистана и Азербайджана относительно делимитации каспийского шельфа.
- Трансиранский трубопровод. Вариант использования газотранспортной системы ИРИ для транзита туркменских энергоресурсов не находит поддержки со стороны стран Запада, и прежде всего США, в связи с разногласиями по иранской ядерной программе, а также геополитическим соперничеством на Ближнем Востоке.
- Доставка сжиженного газа морем. Финансовые затраты, необходимые для осуществления модернизации портовых терминалов, а также закупки дорогостоящего оборудования, обуславливают нерентабельность данного проекта в сравнении с трубопроводным вариантом.
Нерешенность международно-правового статуса Каспийского водоема, а также возможные экологические риски делают проблематичной прокладку по дну Каспия газовой магистрали, которая могла бы обеспечить наполняемость «Набукко», однако, несмотря на затруднения, связанные со строительством этого трубопровода, он продолжает рассматриваться ЕС в качестве одного из ключевых маршрутов, по которому европейские государства могли бы получать энергетическое сырье. В рамках стратегии диверсификации экспорта энергоресурсов руководство Туркмении рассчитывает в дальнейшем наращивать поставки энергоресурсов в иранском направлении. Во время газового конфликта между Туркменистаном и российским холдингом «Газпром» руководство страны приняло решение увеличить поставки природного газа в Исламскую Республику Иран (ИРИ). Стороны подписали соглашение, в котором регламентировались цены и порядок продажи туркменского природного газа в Иран. В июне 2009 г. Ашхабад и Тегеран договорились увеличить поставки до 14 млрд. м3 газа в год, а также проложить новый газопровод. Эти меры рассматривались руководством республики как один из оптимальных вариантов стабилизации ситуации в энергетической отрасли Туркменистана, поскольку полностью обеспечивали сбыт добываемого в стране топлива после прекращения поставок газа в российском направлении.
Заинтересованность Тегерана в сотрудничестве с Ашхабадом в сфере энергетики обусловлена тем, что дополнительные поставки туркменского газа имеют важное значение для развития северо-восточных областей ИРИ. Кроме того, расширение трубопроводной транспортной инфраструктуры соответствует политике Ирана, которая предполагает закрепление статуса транзитной страны для транспортировки центральноазиатских энергоносителей на Запад. Во взаимоотношениях с Исламской Республикой Иран Туркменистан в первую очередь руководствуется экономической целесообразностью. В случае стабилизации ирано-американских и ирано-европейских отношений, Ашхабад станет более предметно оценивать перспективы использования территории ИРИ для прокладки транзитно-транспортных маршрутов по доставке в страны Европы туркменского энергосырья. Однако до
настоящего времени женевские переговоры с участием США, Великобритании, Франции, Германии, России и Китая (страны «шестерки») не привели к выработке взаимоприемлемого решения проблемы ядерной программы Ирана. Отсутствие прогресса в переговорах по ядерной программе ограничивает возможности дальнейшего расширения энергетического сотрудничества Ашхабада и Тегерана.
Южный маршрут экспорта туркменского энергосырья также включает в себя Трансафганский газопровод. Участвующие в проекте страны подтверждают свою заинтересованность в его реализации. Однако с момента подписания в Исламабаде в 2002 г. президентами Афганистана, Пакистана и Туркменистана соглашения о строительстве трубопровода «Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия» («ТАПИ»), к которому позднее присоединилась Индия, и достижения в 2008 г. Рамочного соглашения о строительстве Трансафганского газопровода ситуация вокруг этой транспортной магистрали осложнилась. Активизация движения «Талибан» в приграничных с Пакистаном территориях, а также участившиеся военные столкновения с боевиками в северных районах Афганистана ставят на повестку дня проблему обеспечения безопасности возможного энергетического коридора. Политическая нестабильность правящих режимов в Афганистане и Пакистане увеличивает экономические риски, связанные со строительством газопровода. Азиатский банк развития, выступающий одним из основных спонсоров проекта, продолжает поиски потенциальных инвесторов, что свидетельствует о наличии проблем с окупаемостью строительства Трансафганского трубопровода. Таким образом, целый ряд проблем не позволяет пока приступить к разработке конкретных планов реализации проекта. Следует подчеркнуть, что осуществление проекта «ТАПИ» возможно лишь в том случае, если газопровод будет построен под патронажем международных структур, обладающих полномочиями эффективно решать вопросы обеспечения безопасности энергонесущих систем. Именно с такой инициативой выступает Туркменистан, предлагая принять международный документ по транзиту энергоносителей. В этом случае к Трансафганскому проекту может присоединиться ряд потенциальных поставщиков углеводородов, в том числе и страны Центральной Азии.
При проведении курса на диверсификацию маршрутов транспортировки углеводородов Туркменистану приходится сталкиваться с целым рядом геополитических и экономических проблем. Ашхабад в первую очередь целенаправленно работает над
тем, чтобы снизить зависимость энергетического комплекса страны от транзитно-транспортной системы РФ и обеспечить реализацию энергетического сырья по альтернативным маршрутам сбыта. Обнародование британской компанией Gaffney, Cline & Associates данных исследований о запасах газа туркменского месторождения «Южный Иолотань-Осман», которое, по оценкам экспертов GCA, является четвертым или пятым в мире, придает особую актуальность намерениям Ашхабада диверсифицировать маршруты поставок сырья, подтверждает целесообразность потенциальных проектов строительства газопроводов из Каспийского региона.
«Россия и новые государства Евразии», М., 2010 г., № II, с. 93-100.
Нурбек Атаканов, кандидат экономических наук ВОДНО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
В Центральной Азии два государства - Киргизстан и Таджикистан находятся в зоне формирования и транзита водного речного стока, где сосредоточено почти 85% водных ресурсов Центральной Азии, а другие - Казахстан, Узбекистан и Туркмения расположены в зоне транзита и рассеивания речного стока. В основном в двух аспектах - в качестве поливной воды и как гидроэнергетический ресурс. В советское время, когда еще существовала единая энергетическая система Центральной Азии, этот вопрос регулировался централизованно, когда в вегетационный период приоритет отдавался воде в качестве поливного ресурса в условиях рискованного земледелия в ущерб выработке электроэнергии с последующей компенсацией потенциальных потерь другими видами энергоносителей (уголь, газ и пр.). Узбекистан и Казахстан поставляли углеводородное топливо (уголь, газ, топливный мазут и др.) в Киргизию и Таджикистан, которые несли убытки от плановых пропусков воды на орошение в вегетационный сезон, не накапливая объемов воды для зимнего режима работы ГЭС.
Со времени обретения государствами региона независимости решение этого вопроса стало «камнем преткновения» в отношениях между соседями. Понятно, что Киргизия и Таджикистан требуют от соседей адекватного восполнения понесенных ими потерь от пропусков воды на цели орошения - по объему и цене альтернативных видов энергоносителей, делая упор на экономические
