CC BY
115
ПРАВО И СОЦИАЛЬНЫЕ
ОТНОШЕНИЯ
ОТНОШЕНИЯ
УДК 347.1 М.А. Григорьева
ЦИВИЛИСТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА РАЗРАБОТКУ КАТЕГОРИИ «ГРАЖДАНСКИЙ ПРАВОПОРЯДОК»
В ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ПРАВА
В статье исследована степень разработанности категории «гражданский правопорядок» в работах общетеоретического характера. В результате исследования автором сделан вывод о том, что в общетеоретической литературе сугубо цивилистическому понятию «гражданский правопорядок» придан чуждый ему противоправный смысл. Однако отмечено, что цивилистических работ по теме «гражданский правопорядок» обнаружить не удалось.
Ключевые слова: цивилистический взгляд, гражданский правопорядок, категория, смысл.
M.A. Grigoryeva
CIVILISTIC OPINION ON DEVELOPMENT OF THE CATEGORY “CIVIL LAW AND ORDER”
IN THE GENERAL THEORY OF THE LAW
Readiness degree of the category « civil law and order» in the works of general and theoretical character is researched in the article. As a result of research the author drew the conclusion that alien and illegal sense is given to the especially civilistic concept «civil law and order» in the general and theoretical literature. However it is mentioned that the civilistic works about «civil law and order» are not found.
Key words: civilistic opinion, civil law and order, category, sense.
Целью данной статьи является освещение сложившейся в последние годы ситуации с пониманием гражданского правопорядка в общей теории права. Заметим попутно, что обращение исключительно к работам общетеоретического характера по поводу сугубо цивилистической категории обусловлено, во-первых, отсутствием цивилистических трудов по данной теме, а, во-вторых, обнаружившейся в общей теории права тенденцией к активному использованию указанной категории в «новом» нетрадиционном и весьма неожиданном для цивилистов смысле.
Однако, прежде всего, мы должны отметить, что в общетеоретической литературе присутствует и традиционный подход к данной категории и высказывается мнение, что наряду с категорией «правопорядок», включающей наиболее общие черты данного явления и способной отразить правопорядок какой-либо страны как целостность, должны быть выделены две самостоятельные категории - «публичный правопорядок» и «гражданский правопорядок». Одним из первых на это обратил внимание Н.А. Духно1. Упоминает гражданский правопорядок и В.А. Четвернин, утверждающий, что правопорядок страны включает в себя: 1) законопорядок в сфере публичного права (порядок публично-правовых отношений, императивно регламентированных законами), подчиняющий осуществление государственной власти, деятельность государственных органов и должностных лиц требованию: «все, что не разрешено правом, запрещено»; 2) порядок частноправовых отношений (в экономической и социально-культурной сферах), объективно складывающийся в результате самостоятельной активности свободных, автономных субъектов, руководствующихся принципом: «все, что не запрещено правом, разрешено»2. Как видим, согласно позиции автора вырисовывается
1 Духно Н.А. Теоретические проблемы обеспечения экологического правопорядка: дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2000. - С. 19-20.
2 Юридическая энциклопедия / под ред. Б.Н. Топорнина. - М., 2001. - С. 817.
формула: правопорядок = «законопорядок в сфере публичного права» + «порядок частноправовых отношений». Эта формула схематично рисует картину правопорядка страны, частью которого является гражданский правопорядок. Другие авторы также признают возможность выделения гражданского правопорядка. Так,
A.С. о. Тагиев указывает: «В настоящее время... общетеоретическая концепция правопорядка нуждается в специальных исследованиях, дифференцированных по отраслям права»3.
Указанные позиции - приятное исключение в свете ряда работ общетеоретического характера, авторы которых по их заявлению исследуют гражданский правопорядок. В числе первых следует указать на
B.Н. Казакова, который пишет: «Поскольку правовые нормы не ограничиваются только государственно установленными нормами, то и в правопорядке следует выделять государственный правопорядок и гражданский правопорядок или официальный и неофициальный правопорядки»4.
Пытаясь выяснить, что же в понимании В.Н. Казакова есть правовые нормы, не ограничивающиеся «государственно установленными нормами», мы нашли источник данного умозаключения: автор ссылается на А.В. Полякова и берет в качестве отправного положения следующее утверждение последнего: «Государственный правопорядок возникает на основе реализуемых норм государственного права, а социальный правопорядок - на основе норм внегосударственного, социального права»5.
Мы предприняли попытку прояснить для себя данный вопрос и обратились к первоисточнику. Во-первых, установили, что предваряет последние слова следующая фраза: «Поскольку правовые тексты создаются не только государством, то и в правопорядке следует выделять государственный правопорядок и социальный правопорядок»6. Во-вторых, что А.В. Поляков под правовыми текстами понимает «такие тексты, которые являются рациональными легитимными первичными основаниями для возникновения у субъектов взаимообусловленных прав и обязанностей. Правовой текст сам является сложной системой, и в нем помимо прочего следует различать знаковую форму (означающее) и содержание (означаемое). Текст получит правовое значение только тогда, когда он будет интерпретирован социальным субъектом (обществом) как содержащий в себе определенную норму (правило поведения), констотуирующую чьи-либо субъективные права и правовые обязанности и тем самым определяющую. правовое поведение членов общества»7. Поскольку данный отрывок мы взяли из раздела «Правовые тексты как источники права», то полагаем, что можно изложить его, очистив от весьма «наукоемких» терминов, достаточно просто: правовые тексты - это документы, содержащие нормы права. А если совсем упростить, то получится, что правовые тексты - это нормативно-правовые акты и договоры. Такой подход известен со времен римского права и казалось бы никакой «опасности» в себе не таит. Однако это впечатление только кажущееся и на самом деле указанная мысль, как оказалось, есть субстанция весьма взрывоопасная, которая привела поистине к «революционным» последствиям.
На основе идеи А.В. Полякова о «социальном праве» В.Н. Казаков предпринимает попытку охарактеризовать «гражданский неофициальный правопорядок» и указывает, что последний «складывается, с одной стороны, вследствие общественной реакции на официальный правопорядок, как результат законопослушной деятельности людей, а с другой стороны, он складывается вследствие массовой правовой практики вступающих в социальные связи конкретных субъектов, движимых обычными представлениями о правах и обязанностях, о притязаниях и ответственности»8. Дальнейшие рассуждения автора, а также приведенная им цитата из работы Ф.В. Тарановского о юридических обычаях, позволяют предположить, что В.Н. Казаков (равно как и А.В. Поляков) понимает под «неофициальным гражданским правопорядком» правовую практику реализации норм права и обычаев. Повторим, что в таком подходе к источникам права нет ничего необычного, поскольку и нормативно-правовые акты, и обычай являются традиционными источниками права для стран романо-германской правовой семьи. Непонятно только, почему же порядок их реализации является «неофициальным»? Однако дальнейшие рассуждения автора (об «эволюции методологии исследования права», о понятиях «правовая жизнь» и «правовая действительность» и т. п.) ясности в поставленный во-
3 Тагиев А.С.о. Законность в сфере экономических отношений: теоретико-правовое исследование: дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2001. - С. 18.
4 Казаков В.Н. Правовой порядок в юридической теории и практике: дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2003. - С. 90.
5 Поляков А.В. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода: курс лекций. - СПб., 2004. -С. 854.
6 Там же.
7 Там же. - С. 649-650.
8 Казаков В.Н. Указ. соч. - С. 92-93.
прос не вносят, особенно если учесть итоговое положение: «Правовой порядок есть состояние реальной правовой жизни общества, характеризующееся правомерным поведением ее участников»9.
С последним утверждением можно было бы даже согласиться, поскольку именно таким образом правопорядок в течение длительного времени определялся в литературе, если бы при этом не остался открытым вопрос о том, что же следует понимать под «неофициальным правопорядком». Неясность особенно усиливается в связи с тем, что ранее В.Н. Казаков вел речь о возможности выделения двух самостоятельных блоков правопорядка, под которыми он понимает «правомерное поведение (деятельность) субъектов в публично-правовой сфере и правомерное поведение, реализующее отношения частных собственников»10. Причем относительно второго «блока правопорядка» автор высказался в том смысле, что этот «блок» образует «правомерное поведение, реализующее частноправовые отношения», а сам «блок» базируется на независимости и автономии личности, свободе договора, защите частной собственности11. Никаких разъяснений по поводу того, является ли упомянутый «самостоятельный блок», который составляет «правомерное поведение, реализующее частноправовые отношения», тем самым «гражданским неофициальным» правопорядком, или это нечто иное, В.Н. Казаков не дает. Поэтому очень трудно высказать что-либо существенное по поводу данной позиции. Разве что задать автору ряд вопросов. Если именно тот «самостоятельный блок правопорядка, который составляет правомерное поведение, реализующее частноправовые отношения», назван «гражданским неофициальным», то почему он неофициальный, если реализует вполне официальные гражданско-правовые отношения? А если «гражданский неофициальный правопорядок» - это нечто иное, то почему оно названо «гражданским правопорядком», ведь этим термином в правоведении уже более двухсот лет обозначается вполне определенная сфера - сфера гражданско-правового регулирования?
В 2006 г. появляется коллективная монография, в которой имеется раздел «Правовая политика и правопорядок», написанный В.П. Малаховым. В этой работе автор формулирует следующие идеи: 1) «правопорядок представляет собой органичное единство различных форм»; 2) «гражданский правопорядок по своим свойствам и целевым установкам качественно отличен от государственного, юридически оформленного правопорядка, а потому их взаимовлияние и единство носят диалектический характер»; 3) «правопорядок, спонтанно складывающийся в криминальной среде, является составной частью общественного правопоряд-ка»12. Данные идеи В.П. Малахова вкупе с положениями В.Н. Казакова легли на «благодатную» почву и подверглись активной «разработке» их учениками.
Так, в 2006 г. появилась работа, в которой термин «гражданский правопорядок» вынесен в название13. Прежде всего необходимо указать, что ее автор К.В. Макаров обоснованно констатирует, что «проблема многообразия форм правопорядка пока почти не разработана, несмотря на практическую важность такого направления научных исследований»14. После такого заявления можно было надеяться, что автор восполнит имеющийся пробел в научном знании и предложит классификацию и разработку этих форм. Однако он (как и его предшественник на этом пути В.Н. Казаков) выделяет только два его вида: государственный и гражданский, причем во главу угла не ставит отраслевой аспект и под гражданским правопорядком понимает не порядок в гражданско-правовой сфере, а правопорядок гражданского общества. Так, он пишет: «Гражданский правопорядок есть следствие складывания гражданского общества, но он одновременно представляет собой и решающий фактор в системе факторов, способствующих развитию гражданских отношений»15. И хотя автор не разъясняет последнего термина, имеются основания для утверждения, что под гражданскими отношениями он понимает не гражданско-правовые отношения, а отношения, касающиеся граждан как субъектов гражданского общества.
Оценивая работу К.В. Макарова с цивилистических позиций, следует констатировать, что, во-первых, им раскрывается не гражданский правопорядок в традиционном понимании, хотя некоторые высказывания автора к нему вполне применимы. Например, то, в котором он утверждает, что в гражданском обществе существуют процессы взаимодействия индивидов «в ходе реализации частных интересов на основе норм, ус-
9 Казаков В.Н. Указ. соч. - С. 97.
10 Там же. - С. 86.
11 Там же. - С. 88.
12 Малахов В.П. Правовая политика и правопорядок // Правовая политика и пути совершенствования правотворческой деятельности в Российской Федерации: моногр. / под ред. Н.С. Соколова. - М., 2006. - С. 255.
13 Макаров К.В. Взаимосвязь общественной и индивидуальной правовой культуры в становлении гражданского правопорядка: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2006.
14 Там же. - С. 7.
15 Там же. - С. 12.
тановленных самими субъектами правоотношений»16. Во-вторых, несмотря на предлагаемое различение государственного правопорядка и гражданского правопорядка, автор заявляет, что «правопорядок является как бы основным юридическим продуктом, который производит государственная власть при взаимодействии с обществом»17, а также, что «правопорядок включает в себя не только отношения людей в сфере гражданского общества, но и базирующуюся на нормах права организацию самой политической власти, т.е. государство»18, чем стирает им же самим предложенное различение и сводит на нет понятие гражданского правопорядка, даже понимаемого как правопорядок в сфере гражданского общества. В-третьих, несмотря на сделанные в начале работы заявления об особом предмете исследования - гражданском правопорядке, - автор в конечном итоге сводит его трактовку к уже давно сложившемуся в отечественном правоведении пониманию правопорядка как режима законности, поскольку заявляет, что средством обеспечения правопорядка «является особо организованная и структурированная деятельность специально подготовленных людей -сотрудников органов правопорядка»19, правопорядок «формируется и осуществляется системой государственных и общественных органов»20, а «гарантированность правопорядка достигается путем реализации правоохранительной функции государства»21. Иными словами, автор применяет к гражданскому правопорядку те характеристики, которые традиционно применяются к публичному правопорядку. В-четвертых, мы должны подчеркнуть, что несмотря на заявленный автором новый подход к пониманию гражданского правопорядка, он сводит его трактовку к уже давно известной позиции, в соответствии с которой правопорядок есть «объективно обусловленное состояние, свойство социальной жизни, которое характеризуется внутренней согласованностью и урегулированностью системы правовых отношений и связей, основанных на реализации демократических гуманистических принципов и нормативных основ права и законности, прав и свобод всех субъектов»22. Более того, в конечном итоге автор дает дефиницию, в соответствии с которой «правопорядок - не должное или возможное, а фактическое состояние урегулированных правом отношений, а потому с известной долей условности его можно охарактеризовать как систему правовых отношений»23.
Кроме этого, нельзя не отметить, что работа К.В. Макарова перенасыщена высказываниями идеологического характера, ничего не добавляющими для раскрытия заявленной темы. Так, например, он утверждает: «Правопорядок не самоцель, а социально и исторически обусловленное всеобщее средство и форма выражения, учреждения и организации свободы и справедливости в общественных отношениях»24. Или: «Характерными чертами и качественными свойствами правопорядка выступают гуманизм, демократизм, высоконравственный характер, торжество справедливости»25. При этом остается неясным, какой правопорядок он характеризует: наш современный российский или некий должный, особенно если учесть, что далее автор заявляет: «... В российском обществе гражданский правопорядок, если он вообще существует, является второстепенным в сравнении с государственным правопорядком. Неестественность, искусственность гражданского правопорядка для России, в том числе и для ее современного состояния, пока делает его не-жизненным»26.
Можно обратить внимание и на те высказывания, которые показывают, что автор не проводит различия между правопорядком, как явлением реальной действительности, и научной теорией правопорядка. Так, например, он пишет: «Правовые категории трансформируются в правопорядке, теряя свои качества, передавая ему свойства, взаимодействующая совокупность которых формирует новое качество»27. Как известно, категории - это наиболее общие и фундаментальные понятия, отражающие существенные, всеобщие свойства и отношения явлений действительности и познания. В числе свойств категорий выделяют объектив-
16 Макаров К.К. Указ. соч. - С. 70.
17 Там же. - С. 73.
18 Там же. - С. 79.
19 Там же. - С. 74.
20 Там же. - С. 75.
21 Там же. - С. 78.
22 Там же. - С. 77.
23 Там же. - С. 78. Нетрудно убедиться, что это дефиниция А.С. Шабурова, данная им в учебнике по теории государства и права в
1997 г. (См.: Теория государства и права: учеб. / под ред. В.М. Корельского, ВД. Перевалова. - М., 1997. - С. 457).
24 Там же. - С. 80.
25 Там же. - С. 81.
26 Там же. - С. 95.
27 Там же. - С. 81.
ность, надиндивидуальность, наднациональность, универсальность и априорность. Какие свои качества категории утрачивают в правопорядке и какие свои свойства ему передают автор не поясняет.
Крайне специфичен взгляд К.В. Макарова и на тот гражданский правопорядок, который можно назвать правопорядком в гражданско-правовой сфере. Он пишет: «При отсутствии гражданского правопорядка определенного типа нет ни моральной, ни фактической возможности совершения того, что мы теперь понимаем под частноправовой сделкой со всеми ее последствиями. При отсутствии соответственных (редакция автора. - М.Г.) юридических норм нет ни брака, ни купли-продажи, ни найма, как нет и парламентских выборов»28. Если относительно парламентских выборов с К.В. Макаровым можно в какой-то мере согласиться, поскольку парламент есть атрибут достаточно развитого общественного строя и без правового оформления существовать не может, то относительно его заявления об отсутствии «моральной и фактической возможности» совершения того, что мы сегодня понимаем под куплей-продажей, наймом или браком, остается только удивляться. В то же время на этом фоне нас уже не удивило утверждение автора о том, что в числе форм общественного порядка следует выделять криминализированную форму, «в которой также складывается свой порядок отношений, свое право, хотя и весьма условное с точки зрения юридической теории»29, так как это повторение положения его научного руководителя В.П. Малахова, хотя не можем не подчеркнуть, что профессиональное правосознание юриста резко противится признанию криминализированной сферы сферой правопорядка, равно как и признанию правом каких-либо складывающихся в этой сфере правил поведения.
Таким образом, проведенный анализ показал, что диссертационное исследование К.В. Макарова не только не восполняет пробел в научном знании о гражданском правопорядке, но и придает ему «новый» нетрадиционный смысл, поскольку проводит идею о признании гражданским правопорядком явления публичной сферы, которому, скорее всего, подойдет название «общественно-политический порядок гражданского общества».
Следующая работа, на которой мы должны остановиться, посвящена идее правопорядка в юридической теории. Ее автор С.В. Клевцов, отталкиваясь от идей А.В. Полякова и В.Н. Казакова, через всю работу проводит мысль о существовании «неофициального гражданского правопорядка», который складывается «вследствие общественной реакции на официальный правопорядок, как результат законопослушной деятельности людей» и «вследствие массовой правовой практики вступающих в социальные связи конкретных субъектов, движимых обычными представлениями о правах и обязанностях, о притязаниях и ответственно-сти»30.
По поводу законности С.В. Клевцов заявляет: «На пути построения демократического правового государства в содержании законности должны произойти конкретные изменения» и в качестве таких изменений обозначает, в частности, следующее: «Все субъекты должны получить реальную возможность требовать соблюдения правовых предписаний от всех других субъектов, включая государство и его органы» и «Основным источником права должны стать законы»31.
По поводу первого предложенного автором «изменения» должны заметить, что С.В. Клевцову не помешало бы ознакомиться с текстом Конституции РФ, в частности, со ст. 2, 17, 18, 33, 45 и 46, Гражданским кодексом РФ, в частности, со ст. 1, 11, 12, а также целым иным рядом нормативно-правовых актов, перечислять которые, как представляется, нет необходимости в силу из широкой известности. Второе же из предлагаемых автором «изменений» никак не согласуется с его позицией относительно признания «неофициального гражданского правопорядка» и утверждением: «Гражданский правопорядок в собственном смысле слова складывается объективно, а не по воле публичной власти»32.
Нельзя не указать также не только на отсутствие логики в изложении, но и на взаимоисключающие утверждения, которые никак не способствуют созданию теории гражданского правопорядка. Так, автор пишет: «Правопорядок возникает не стихийно, а при организующей деятельности государства, его органов. Гражданский правопорядок появляется при организующей роли институтов гражданского общества, которые, в свою очередь, формируют государственную власть. Поэтому для гражданского правопорядка характеризующими свойствами являются стихийность, неофициальность»33, но уже на следующей странице утвер-
28 Макаров К.В. Указ. соч. - С. 81.
29 Там же. - С. 84.
30 Клевцов С.В. Идея правопорядка в юридической теории: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2008. - С. 42.
31 Там же. - С. 81.
32 Там же. - С. 101.
33 Там же. - С. 113.
ждает, что «правопорядок можно охарактеризовать как порядок, обеспечивающий стабильность общественной жизни и социальный прогресс»34. Если правопорядок (любой) обеспечивает «стабильность общественной жизни и социальный прогресс», то почему «для гражданского правопорядка характеризующим свойством является стихийность»? Но если «гражданский правопорядок» есть нечто стихийное, не обеспечивающее стабильности, то почему он вообще назван порядком?
Автор завершает рассмотрение вопроса выводом, в соответствии с которым гражданский правопорядок - это «самоорганизующийся, неофициальный, самовоспроизводящийся, динамичный, в своей первичности ценностно-сориентированный и в своей вторичности - нормативно-обеспеченный порядок»35. По прочтении работы мы констатировали, что нам так и не удалось обнаружить, в чем же заключаются «определенные и продемонстрированные в диссертации познавательные возможности идеи правопорядка», а также в чем заключаются «выявление и анализ ранее не исследовавшихся аспектов правового порядка», которыми
С.В. Слевцов обозначил новизну своего исследования36.
И, наконец, мы должны остановиться на двух последних общетеоретических работах, темой которых также является правопорядок, и авторы которых также используют термин «гражданский правопорядок». Один из них Е.С. Папрыгин также выделяет два вида правопорядка - государственный и гражданский, и также утверждает, что первый есть официальный, а второй - неофициальный37. На этом фоне интерес вызывает следующее утверждение автора: «Ведущим субъектом установления и охраны правопорядка, поддержания режима законности является само государство. Юридическое качество правовой порядок получает от государства в виде законов. Как только государство перестает обеспечивать правовой порядок жизнедеятельности общества, неизбежно начинается постепенный распад государственности»38. Автора трудно упрекнуть в логичности: как может существовать некий «неофициальный» правопорядок39, если правопорядок - это то, что получает «юридическое качество» от законов? В автореферате имеется еще одна фраза по поводу гражданского правопорядка («Компонент гражданского правопорядка в правопорядке реально демократического государства в концентрированном виде выражен в принципе верховенства права (а не закона) и в признании прав человека высшей ценностью общества»40), однако это не проясняет, что же в его понимании представляет собой гражданский правопорядок.
И, наконец, последняя работа в этом ряду, посвященная формам правопорядка. Именно ее автор А.В. Юдин довел до логического конца идею о «неофициальном» правопорядке и выделил такую «форму» как «криминальный правопорядок»41.
Вряд ли данную работу можно воспринимать серьезно и не только в связи с тем, что А.В. Юдин повторяет указанных выше авторов и по сути ничего нового в разработку проблемы не вносит. Ее нельзя воспринимать серьезно еще и по той причине, что она методологически несостоятельна, содержит взаимоисключающие, а также антинаучные положения. Прежде всего, необходимо указать, что тема диссертационного исследования не согласуется с его целью42, а определение форм правопорядка четко не обозначено даже в числе задач исследования43. Вследствие этого остается неясным, какие же именно формы правопорядка выделяет автор, и нам пришлось выискивать их в тексте работы. Так, в положениях, вынесенных на защиту, он называет «целенаправленно организуемый, узаконенный, официальный правопорядок», «стихийный,
34 Клевцов С.В. Указ. соч. - С. 114.
35 Там же. - С. 116.
36 Там же. - С. 9-10.
37 Папрыгин Е.С. Правопорядок в государствах с различными формами политико-правового режима: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2009. - С. 10-11.
38 Там же. - С. 16.
39 По поводу «неофициального» правопорядка автор дословно повторяет уже процитированную фразу из сочинений В.Н. Казакова и С.В. Клевцова: «Неофициальный правопорядок складывается, с одной стороны, вследствие общественной реакции на официальный правопорядок, как результат законопослушной деятельности людей, а, с другой стороны, он складывается вследствие массовой правовой практики вступающих в социальные связи конкретных субъектов, движимых обычными представлениями о правах и обязанностях, о притязаниях и ответственности» (См.: Папрыгин Е.С. Указ. соч. С. 24; Казаков В.Н. Указ. соч. С. 92-93; Клевцов С.В. Указ. соч. С. 42).
40 Папрыгин Е.С. Указ. соч. - С. 21.
41 Юдин А.В. Формы правопорядка в современном обществе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2009. - С. 9-10.
42 «Основной целью исследования является обоснование концептуальной идеи, что правопорядок может быть понят, регулируем и контролируем только в единстве его форм и видов и только при таком условии адекватно отражает правовое состояние общества и государства» (Юдин А.В. Указ. соч. С. 6).
43 Там же. - С. 6-7.
негосударственный правопорядок» и «криминальный правопорядок», а в тексте автореферата еще и такие формы, как «устанавливаемые и самоорганизующиеся», «социальный правопорядок», «обычный правопорядок», «корпоративный правопорядок», «индивидуальный правопорядок»44. Причем относительно «устанавливаемых и самоорганизующихся правопорядков» автор заявляет, что это и формы и виды45.
По поводу гражданского правопорядка А.В. Юдин высказывается несколько раз. Во-первых, он утверждает, что «гражданский правопорядок не является самостоятельной формой правопорядка, а представляет собой сложное сочетание всех форм и видов самоорганизующегося правопорядка»46. Из этого можно вывести, что он отождествляет «гражданский правопорядок» и «самоорганизующийся правопорядок». Но почему же в таком случае «гражданский правопорядок» не является самостоятельной формой, если «самоорганизующийся правопорядок» выделен им в виде именно такой формы? Во-вторых, А.В. Юдин выделяет два смысла понятия «гражданский правопорядок» - широкий и «строгий». При этом он поясняет, что «в широком смысле понятие гражданского правопорядка отражает такое упорядоченное состояние системы общественных отношений, которое складывается и воспроизводится хотя и в связи с государственным воздействием, но тем не менее вполне самостоятельно и в отличности от правопорядка, устанавливаемого государст-вом»47, а «в строгом же смысле понятие гражданского правопорядка отражает правовое состояние гражданского общества как самостоятельного и функционально первичного по отношению к государству»48. Однако приведенное «пояснение» абсолютно ничего не поясняет и не проясняет. Если в широком смысле «гражданский правопорядок» есть «упорядоченное состояние системы общественных отношений, противопоставленной государственному правопорядку», а в узком, «строгом» - «правовое состояние гражданского общества», то в чем различие выявленных смыслов, ведь насколько можно уловить мысль автора, то гражданское общество и есть саморегулирующаяся, самоорганизующаяся система общественных отношений, противопоставленная государству. В-третьих, автор указывает, что «гражданский правопорядок отражает определенный срез правовой культуры гражданского общества, базируясь, прежде всего, на ценностных установках развитого общественного правосознания»49. Но, если «гражданский правопорядок представляет собой сложное сочетание всех форм и видов самоорганизующегося правопорядка», а одним из видов такого порядка назван «криминальный правопорядок», то по правилам логики на все виды следует распространить характеристику, присущую роду. В результате нехитрой логической подстановки получим утверждение: «криминальный правопорядок» отражает «срез правовой культуры гражданского общества» и базируется «на ценностных установках развитого общественного правосознания». А это утверждение есть не что иное, как утверждение: «криминальный правопорядок» входит в правовую культуру общества и базируется на развитом общественном правосознании» (?!?). Как тут не заявить о «революционном» характере диссертационного исследования А.В. Юдина? В-четвертых, к свойствам гражданского правопорядка, характеризующим его природу и содержание, автор относит «неофициальность, принудительность в силу общественной целесообразности и общепризнанности, частнопубличный характер»50. Учитывая сказанное в предыдущем абзаце, мы должны распространить эти признаки и на «криминальный правопорядок». Не комментируя «частнопубличный характер» (поскольку это есть оксюморон), утверждение об «общественной целесообразности и общепризнанности» «криминального правопорядка» также оставим без комментариев по вполне понятным для каждого юриста причинам.
Очень оригинальна авторская трактовка форм права, в соответствии с которой оказывается, что существуют следующие формы права: юридическое право, групповое право, индивидуальное право51. В этой связи не можем не привести высказывание В.А. Белова по аналогичному поводу: «Приняв предложенный -чисто механический - подход за основу метода "научного” исследования, мы сможем выделить воистину неисчислимое количество разнообразных "прав”, как-то, например: право промышленное..., торговое.,
44 Юдин А.В. Указ. соч. С. 10-11; 17; 24; 26; 27.
45 Там же. - С. 17.
46 Там же. - С. 11.
47 Там же. - С. 23.
48 Там же.
49 Там же.
50 Там же. - С. 24.
51 «Юридическое право - право официальное, узаконенное, заранее установленное, жестко формальное, документально оформленное, выступающее правовым оформлением государственной власти. Как государственное, оно является самостоятельной формой права. Вторая форма - групповое право. Формы группового права всегда конкретнее общего всем государственного права. Локализованное (групповое) право, в отличие от юридического, не имеет интегральной формы, а представляет собой сочетание разных форм, но господствующим в нем является механизм именно обычного права. Третья форма - индивидуальное право, которое по своей природе противопоставлено праву общественному; иначе бы оно не складывалось. Общество должно учитывать эту различность; степень существенности этой различности определена степенью ценности человека для общества (выделено мною. - М.Г.)» (Юдин А.В. Указ. соч. С. 15). Слова выделены в высказывании автора для того, чтобы подчеркнуть «логику» его рассуждений.
энергетическое..., банковское., биржевое., почтово-телеграфное..., фондовое..., профсоюзное..., крестьянско-фермерское... и т. д.»52. И завершает В.А. Белов процесс «создания» разнообразных «прав» следующим утверждением: «Мы поставим точку на беловском праве - совокупности правовых норм, регулирующих общественные отношения с участием В.А. Белова»53. Чем «групповое» или «индивидуальное» «право», изобретенное А.В. Юдиным, не «беловское право» В.А. Белова?
Ну и, наконец, апогей работы - «криминальный правопорядок». Удивившись при начальном чтении автореферата, что «криминальный правопорядок» выделяется в диссертации, выполненной на кафедре теории государства и права Московского университета МВД России, мы еще более удивились в конце, поскольку, оказывается, выделение такой «формы» обусловлено профессиональной деятельностью соискателя54. Этой «форме» А.В. Юдин посвящает специальный параграф, внимательное и неоднократное прочтение которого так и не позволило нам найти ответ на главный вопрос, который возникает при виде указанного словосочетания: почему нечто, скорее всего, правила поведения, существующие в преступной среде, названо правопорядком? Никакого подобия ответа на этот вопрос в работе не содержится; автор ограничивается рядом утверждений о «значимости» (?) «криминального правопорядка» для общества и государства, «форме его альтернативности позитивному общественному правопорядку», а также о «проблеме успешной реализации права» и «правовом плюрализме»55.
Выше нами была поставлена под сомнение возможность серьезно анализировать работу А.В. Юдина как научное исследование. Однако факт появления такой работы следует рассматривать именно серьезно.
Проведенное исследование показало, что положение, в соответствии с которым объективно складывается «порядок частноправовых отношений (в экономической и социально-культурной сферах). в результате самостоятельной активности свободных, автономных субъектов, руководствующихся принципом: "все, что не запрещено правом, разрешено”» (В.А. Четвернин) претерпело существенную трансформацию в результате наслоения на него положения о существовании некоего «внегосударственного, социального права» (А.В. Поляков) и привело к идее о том, что «в правопорядке следует выделять государственный правопорядок и гражданский правопорядок или официальный и неофициальный правопорядки» (В.Н. Казаков). Усиленная вышеприведенными идеями В.П. Малахова, она вылилась вначале в положение о том, что «гражданский правопорядок есть правопорядок гражданского общества» (К.В. Макаров), затем в положение о том, что «характеризующими свойствами гражданского правопорядка являются стихийность, спонтанность, не-официальность» (С.В. Клевцов) и достигла своей кульминации в «положении» - «гражданский правопорядок представляет собой сложное сочетание всех форм и видов самоорганизующегося правопорядка, одной из форм которого является криминальный правопорядок» (А.В. Юдин).
Таким образом, на сегодняшний день мы имеем ситуацию, в которой сугубо цивилистическому понятию «гражданский правопорядок» придан, во-первых, чуждый ему смысл, а, во-вторых, антиправовой смысл. Причем, происшедшее объясняется «методологическим плюрализмом» и «широким правопониманием»56. В связи с этим не можем вновь не процитировать В.А. Белова, который, рассматривая вопрос о «корпоративном праве в широком понимании», пишет: «Степень корректности этого выражения абсолютно непропорциональна степени того невежества, о котором свидетельствует "широкое понимание” корпоративного права, и размеру того вреда, который привносится этой "концепцией” в юридическую науку. С тем же успехом, например, убийство топором можно было назвать “осуществлением права собственности на топор в широком понимании этого слова"»57. В пол-
52 Белов В.А. Понятие корпоративного права // Корпоративное право: Актуальные проблемы теории и практики / под общ. ред. В.А. Белова. - М., 2009. - С. 35-36.
53 Там же. - С. 36.
54 «В контексте проблем правоохранительной деятельности, близких диссертанту по роду его профессиональной деятельности, специально исследуется связь правовых порядков в обществе с криминальным правопорядком» (Юдин А.В. Указ. соч. С. 28-29).
55 В положениях на защиту А.В. Юдин указывает: «Криминальный правопорядок является крайней формой альтернативности позитивному общественному правопорядку. Степень его самостоятельности, устойчивости и негативной значимости для общества и государства в связи с ростом организованной преступности также возрастает, что обостряет проблему успешной реализации права» (Юдин А.В. Указ. соч. С. 11), а текст специального параграфа наполнен фразами типа: «К важнейшим из факторов и источников формирования любого альтернативного правопорядка является фактически неустранимый факт правового плюрализма, обусловленный многослойностью, разносферностью и частным характером жизни большинства людей, социальных групп, сообществ, многообразием интересов, связанных с социально значимой деятельностью, их различной общественной существенностью, а потому не имеющей универсальных механизмов их реализации» или «Для характеристики именно криминального правопорядка чрезвычайно важны его пространственные свойства, которые раскрыты в ходе исследования. Криминальный правопорядок и его пространство образуются по типу примитивно-обычного права, не имеющего специального правового механизма» (Юдин А.В. Указ. соч. С. 24-26).
56 А.В. Юдин заявляет: «По мнению автора, успешное применение указанных методологий возможно только при условии широкого правопонимания, в рамках которого правопорядок понимается и как результат деятельности государства и как результат массовой стихийной социальной деятельности людей» (Юдин А.В. Указ. соч. С. 14).
57 Белов В.А. Указ. соч. - С. 34.
ной мере эти слова относятся и к выявленной в указанных работах тенденции внедрения в правовую теорию идеи о необходимости такого «методологического плюрализма» и «широкого понимания права», которые приведут к признанию существования «криминального права», выделению такой формы правопорядка, как «криминальный правопорядок», и включению ее в гражданский правопорядок.
УДК 347.5 Е.Г. Махова
СУБЪЕКТНЫЙ СОСТАВ В ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ, ВОЗНИКАЮЩИХ В СВЯЗИ С ПРИЧИНЕНИЕМ ВРЕДА В РЕЗУЛЬТАТЕ ДОРОЖНО-ТРАНСПОРТНЫХ ПРОИСШЕСТВИЙ
В статье проанализированы некоторые проблемы установления субъектов, ответственных за вред, причиненный в результате дорожно-транспортных происшествий. При разрешении в гражданском судопроизводстве требований пострадавших в дорожно-транспортных происшествиях имеются трудности в применении норм гражданского права об обязательствах из причинения вреда источником повышенной опасности.
Ключевые слова: источник повышенной опасности, солидарная ответственность, третьи лица, дорожно-транспортное происшествие.
Ye.G. Makhova
SUBJECTIVE CORPUS DELICTI IN THE LIABILITIES, ARISING IN CONNECTION WITH CAUSING
THE HARM AS A ROAD ACCIDENT RESULT
Some problems of determination the subjects responsible for harm, caused as a result of the road accidents are analyzed in the article. There are difficulties in the application of the norms of civil law about the liabilities for causing harm by means of the overdanger source in the civil legal procedure at execution the claims of the road accident victims.
Key words: overdanger source, joint responsibility, third parties, road accident
Иски, возникающие вследствие причинения вреда в дорожно-транспортном происшествии (далее -ДТП), имеют широкое распространение в гражданском судопроизводстве. Федеральный закон «О безопасности дорожного движения»58 определяет понятие «дорожно-транспортное происшествие» как событие, возникшее в процессе движения по дороге транспортного средства и с его участием, при котором погибли или ранены люди, повреждены транспортные средства, сооружения, грузы либо причинен иной материальный ущерб (ст. 2). Транспортное средство - это устройство, предназначенное для перевозки по дорогам людей, грузов или оборудования, установленного на нем59.
Конвенция о дорожном движении от 8 ноября 1968 г.60 в перечень видов транспортных средств, участвующих в дорожном движении, включает велосипед, велосипед с подвесным двигателем, мотоцикл, механическое транспортное средство, автомобиль. Схожий перечень приводится в Правилах дорожного движения Российской Федерации61, который включает в себя велосипед, механическое транспортное средство, мопед, мотоцикл, прицеп.
58 Федеральный закон Российской Федерации от 10 декабря 1995 г. № 196-ФЗ «О безопасности дорожного движения» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1995. - № 50. - Ст. 4873.
59 Там же.
60 Конвенция о дорожном движении от 8 ноября 1968 г. СССР ратифицировал Конвенцию Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 апреля 1974 г. № 5938-УШ с оговоркой и заявлениями // Информационно-поисковая система: Гарант.
61 Правила дорожного движения Российской Федерации: утв. постановлением Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 г. № 1090 // Собрание актов Президента и Правительства РФ. - 1993. - № 47. - Ст. 4531.
