CC BY
179
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ
А.С. Смирнов
ЦИКЛИЧЕСКАЯ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ ИНДУСТРИАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ КАК ПРИЧИНА ВЕЛИКОЙ ДЕПРЕССИИ И КРУШЕНИЯ ЭКОНОМИКИ СССР (часть 1)
В описании экономистами рыночного хозяйства преобладают две точки зрения. Либеральная (и либерально-консервативная) позиция, основателем которой был еще А. Смит, отражает в рыночном механизме только позитивное. Крупнейшие апологеты данного направления А. Маршалл, И. Фишер, М. Фридмен вообще отрицали закономерности циклов и кризисов. Даже те, кто исследовал циклы (Митчелл и Кейнс), не стремились к поиску их глубинных причин. Исключением был Й. Шумпетер, считавший инновации ключевым инструментом развития рыночной экономики. Но и он упрощенно понимал инновации как спонтанные и субъективные1.
Экономисты левых взглядов (социалисты, коммунисты, «зеленые», антиглобалисты в противоположность либералам и консерваторам) особое внимание уделяют негативным проявлениям рыночного хозяйства. Каждый более или менее глубокий циклический спад порождает волну их критических оценок и катастрофических прогнозов для будущего рыночного хозяйствования.
Обе группы экономистов опираются на весьма обоснованные примеры. Так, эволюция мирового хозяйства за последние 200-300 лет явно прогрессивна, что подтверждает правоту взглядов либералов-консерваторов. В то же время рост мирового хозяйства прерывался глубокими и длительными кризисами и депрессиями, породившими в XX в. мировые войны и революции. К тому же экономические подъемы часто затрагивали узкую группу стран-лидеров, а периферийные регионы могли десятилетиями находиться в состоянии экономической стагнации.
Примерить сторонников и противников рыночного хозяйства можно, отказавшись от мифа о рыночной экономике как самодостаточном механизме. Сегодня ясно, что государственное регулирование, на которое десятилетиями уповали кейнсианцы, способно лишь смягчить кризисы, но удлиняет депрессию. Это мы наблюдаем на протяжении 2009-2013 гг.
I. Периоды формирования современной экономики.
Чего не понимал Дж. М. Кейнс
Основой мифа о рыночной экономике как саморегулируемой системы является представление о единой модели, где совпадают спрос и предло-
6
жение, производство и потребление. Так считали многие экономисты до Кейнса, именно эту точку зрения он подверг критике в работе «Общая теория занятости, процента и денег»2. В условиях жестокой реальности Великой депрессии 1930-х гг. Кейнс признал, что рыночная система не способна развиваться без активного государственного регулирования.
Но еще до выхода главной работы Кейнса в США и других развитых странах с рыночным хозяйством уже применялись методы государственного вмешательства. Еще в 1870-80 гг. государственное регулирование проводил в Германии Бисмарк, в 1930-х гг. СССР, Германия, Италия, Япония частично свернули рыночную экономику, перейдя к экономической автаркии. Поэтому в годы Великой депрессии нужно было объяснить переход к регулированию и найти причины упадка рыночных систем. К сожалению, этого не сделали ни Кейнс, ни другие экономисты.
В итоге теория Кейнса с обоснованием вмешательства государства в рыночную экономику стала высшим достижением осмысления Великой депрессии либеральной экономической мысли. Фактически гора родила мышь. В то же время в кейнсианстве был найден компромисс между либеральными экономистами и умеренными левыми. На рубеже 1960-70 гг. циклический кризис и распад Бреттон-Вудской системы обнажили слабость доктрин Кейнса. В 1980-е гг. произошел возврат к теории и практике саморегулируемого рынка. И хотя глубокий кризис 2008-2009 гг. снова опроверг теорию неоклассиков, кейнсианские представления о кризисах и методах их преодоления уже устарели, ибо были основаны на упрощенных взглядах на рыночную экономику 70-80 летней давности.
Чего же не понял Кейнс? Он, как и приверженцы саморегулируемого рынка, не видел глубинных изменений в рыночной экономике, шедших многие десятилетия и даже столетия. Кейнс также исходил из абстрактной схемы рыночной экономики, где действуют некие универсальные закономерности. Но рыночная экономика последних 200 лет глубоко отлична от рыночных систем прошлых эпох - экономик Афин времени Перикла V в. до н. э., Римской империи II в., Италии эпохи Возрождения (XIV-XVI вв.).
В эволюции индустриальной экономики было три периода:
1) аграрно-индустриальный -1816-1900 гг. в пределах империй;
2) индустриально-аграрный (индустриальный) -1901-1975 гг.;
3) индустриально-постиндустриальный - 1975-около 2055 гг. (см. табл. 1-3).
Эти периоды имеют отличия в том, что явления одного могут отсутствовать в других. Так, волны Кондратьева присущи только XIX в. и вызваны индустриальной революцией. Но Кондратьев и его последователи перенесли это явление из XIX в. на XX и даже на XXI вв.
Кейнс был далек от понимания глубинных различий между аграрноиндустриальной экономикой XIX в. и индустриально-аграрной экономикой XX в. Кейнсианство и либеральные экономисты не раскрыли ход эволюции
7
экономики в XIX-XXI вв. Типичный пример - работа Линдси Б. «Глобализация: повторение пройденного»3. Но реально эволюция индустриальной рыночной экономики шла под решающим воздействием инновационных процессов. В этом ее главное отличие от рыночных систем прошлых эпох. Процессы в индустриальной экономике протекали не спонтанно, а через смену циклов. Тесная связь инноваций и циклов была замечена Шумпетером («Деловые циклы», 1939), но поскольку он взял за основу ошибочную теорию Кондратьева, связь инновационных и циклических процессов была истолкована неверно.
II. Фундаментальные ошибки теории Н. Кондратьева
События 2008-2012 гг. в глобальной экономике показали, что цикличность остается фундаментальным явлением. Выявилась также неэффективность устаревшей теории больших циклов Кондратьева и ее интерпретация Шумпетером. Более глубоким исследованиям мешает также эмпиризм, отрицающий закономерность циклов. Поэтому важно рассмотреть, как возникла теория больших циклов Кондратьева и что было истинной причиной конъюнктурных волн в XIX в.
Кондратьев взял за основу своей теории ошибочную гипотезу Туган-Барановского из работы «Бумажные деньги и металл» (1917 г.). Ее автор предположил, что волны конъюнктуры в XIX в. были объединены в повышательную и понижательную фазы, как и 7-11 летние циклы (Жюгляра). Гипотеза Туган-Барановского не основывалась на исследованиях конъюнктурных волн. Их смену он объяснял изменением конъюнктуры товарных цен, т.е. смену конъюнктуры объяснял ... конъюнктурой! Модель цикла Туган-Барановский видел так: повышательный фазис - кризис - понижательный фазис. И эта упрощенная модель циклов Жюгляра стала фундаментом теории больших циклов Кондратьева.
Под нее подгонялась методика обработки статистических данных: «выравнивание» тренда, подвижная средняя, с помощью которой исчезали циклы Жюгляра, модель которых была взята для построения больших циклов. Экономический рост превращался в стагнацию.
На основании обширного статистического и исторического материала автор статьи показал истинные причины больших конъюнктурных колебаний в XIX в.: Наполеоновские войны, индустриальную революцию, систему золотого паритета и становление мирового рынка зерна. Каждый фактор сыграл решающую роль в конъюнктурных колебаниях 1789-1814 гг., 1815-1848 гг., 1849-1873 гг., 1874-1896 гг. Но эти колебания были не частью больших циклов, а отдельными отрезками в 21-30 лет4.
Итак, большие конъюнктурные волны были присущи исключительно экономике XIX в. В этом веке произошла индустриальная революция и возникла аграрно-индустриальная экономика. Волн не было ни в XVIII в.,
8
когда индустрия зарождалась, ни в ХХ в., когда индустриализация завершилась. Тем более абсурдно искать большие волны в XXI в., когда индустриальную экономику сменяет постиндустриальная. В ХХ в. была «вековая инфляция», противоположная конъюнктуре больших волн XIX в. А отрезок 1896-1920 гг. был не повышательной волной третьего большого цикла, как думал Кондратьев, а началом этой «вековой инфляции» ХХ в.!
Отметим фундаментальные ошибки теории Кондратьева:
1. Перенос модели 7-11-летних циклов Жюгляра на большие циклы.
2. Перенос уникальных конъюнктурных волн XIX в. на ХХ в.
3. Отказ от исследования циклов Жюгляра, хотя именно их модель была использована Кондратьевым при фабрикации больших циклов.
Однако критика теории Кондратьева - неглавное в данном исследовании. Более важно выявление настоящих длинных циклов, их теснейшей зависимости с циклами Жюгляра. В экономике XIX-XXI вв. было лишь два вида циклов: короткие циклы Жюгляра и длинные циклы, состоящие из трех циклов Жюгляра: роста, инноваций и сдвига. Длинные циклы - это не увеличенная копия циклов Жюгляра, как думал Кондратьев. Они имеют только им присущую внутреннюю динамику.
I. Периоды, длинные и короткие циклы в XIX-XXI вв.
Таблица 1. 1816-1900 гг. Период аграрно-индустриальный экономики
Длинный цикл Цикл роста Цикл инноваций Цикл сдвига
1816-1848 1816-1826 1827-1837 1838-1848
1849-1873 1849-1857 1858-1866 1867-1873
1874-1900 1874-1883 1884-1892 1893-1900
Таблица 2. 1901-1975. Период зрелости индустриальной экономики
Длинный цикл Цикл роста Цикл инноваций Цикл сдвига
1901-1921 1901-1907 1908-1914 1914-1921
1922-1948 1922-1929 1930-1937 1938-1948
1949-1975 1949-1958 1959-1967 (70) 1968-1975
Таблица 3. 1975 - ок. 2055 гг. (прогноз). Период трансформации индустриальной экономики в постиндустриальную
Длинный цикл Цикл роста Цикл инноваций Цикл сдвига
1975-2001 1975-1982 1983-1991 1992-2001
2002-ок.2027 2002-2009 2010-2017 2018-2027
Ок.2029-2055 2028-2036 2037-2045 2046-2055
9
1. Длинные и короткие циклы индустриальной эпохи.
Итак, существуют более длинные циклы, чем циклы Жюгляра. Смена повышательной и понижательной конъюнктуры в XIX в. - одно из свидетельств их наличия, но далеко не единственное и неосновное. Главная причина, объединяющая циклы Жюгляра в длинные циклы, - это инновационный характер индустриальной экономики. Обычно циклы Жюгляра представляют как переход от кризиса к подъему, и наоборот. Это мы видим в марксистской теории циклов, в «деловых циклах» Митчелла, в теории Кейнса. Из-за кажущейся типичности анализ 7-11-летних циклов кажется ненужным. Их подменили или более длинными (циклами Кондратьева) или короткими (3-4-летними).
Но именно при изучении циклов Жюгляра можно сделать важные открытия. Главной причиной индустриальной цикличности являются инновационные процессы и технологические сдвиги. Но циклы Жюгля-ра играют разную роль в инновациях. Например, в индустриальном цикле 1816-1826 гг. росло текстильное производство на технологиях начала XIX в. Но в цикле 1827-1837 гг. депрессия ускорила внедрение новых технологий в ткачестве, металлургии и железнодорожном строительстве. Наконец, в цикле 1838-1848 гг. шли хозяйственные, политические и пространственные сдвиги, Англия покрылась железными дорогами, резко возросла ее внешняя экспансия в Китае, а внутри страны росло движение чартистов. Тогда же главные страны Европы охватила революция 1848 г.
Не менее определенно различались следующие три цикла Жюгляра. В цикле 1849-1857 гг. в Англии наблюдался рост уже возникших отраслей, в 1858-1866 гг. происходили инновации в металлургии, машиностроении, станкостроении, в цикле 1867-1873 гг. протекали политические сдвиги, произошла франко-прусская война и возникла Германская империя. Итак, три коротких цикла различны и объединены в длинный, включая циклы роста, инноваций и сдвига. Циклически развивается не только экономика (как думал Шумпетер5), но и политика. Более того, в циклах сдвига политические процессы могут быть определяющими.
Влияние цикличности на политические процессы отмечал Маркс. После революции 1848 г., которой закончился цикл 1838-1848 гг., он ожидал потрясений в конце нового цикла 1849-1857 гг. Но социальный взрыв в виде Парижской коммуны произошел только в 1870-71 гг. в следующем цикле сдвига 1867-1873 гг. И в 1848 г., и в 1871 г. закончились не только циклы сдвига 1838-1848 гг. и 1867-1873 гг., но и длинные циклы 18161848 гг. и 1849-1873 гг. Завершил XIX в. длинный цикл 1874-1900 гг. Он также состоял из циклов роста 1874-1883 гг., инноваций 1884-1892 гг. и сдвига 1893-1900 гг.
Следовательно, 7-11-летние короткие циклы входят в длинные циклы, которые и есть важнейшее звено цикличности в индустриальной и постиндустриальной эпох. Но как работает механизм длинных циклов? В цикле
10
роста еще реализуются технологии прошлого длинного цикла, а ведущую роль играет кредитно-финансовая система, но уже возникли новые технологии. Когда исчерпаны прежние инновации, грядет финансовый кризис и депрессия, принуждающие внедрять базисные инновации.
Главной причиной кризиса и депрессии является падение производительности труда в цикле роста. Но если и в цикле инноваций депрессия затягивается, то это значит, что производительность труда еще не растет. Но иного выхода, как внедрения базисных инноваций, нет. Только они дают толчок к росту производительности труда. И ситуация в текущем цикле инноваций 2010-ок. 2017 гг., когда после кризиса затягивается депрессия, типична. Мы видим из табл. 2, что это было характерно для двух последних циклов роста и инноваций.
II. Падение роста производительности труда в экономике США в завершении циклов роста 1949-1958 гг., 1975-1982 гг. и в начале циклов инноваций особенно наглядно в обрабатывающей промышленности
Так - через кризис и депрессию - развертывается цикл инноваций. Но базисные инновации требуют роста инвестиций и расширения рынков сбыта, что влечет пространственные и военно-политические сдвиги. Они могут начинаться в середине цикла инноваций, а зарождаться еще раньше. Именно поэтому рост новых технологий нередко совпадает с ростом
11
военных конфликтов. Так было в циклах инноваций 1858-1866 гг., 18831892 гг., 1908-1914 гг., 1931-1938 гг., 1859-1967 г., 1983-1991 гг. (рейганомика). В цикле инноваций 2010-ок. 2017 гг. мы видим политические потрясения на Ближнем Востоке (Ирак, Ливия, Сирия, Египет).
В циклах сдвига происходят глубокие изменения в экономике. Инновационные отрасли быстро расширяются, изменяя отраслевую структуру хозяйства в целом. Одновременно могут происходить глубокие пространственные и политические сдвиги. Типичный пример - последний цикл сдвига 1992-2001 гг., когда наряду с быстрым ростом информационных технологий произошел распад СССР; возникла глобальная экономика.
III. Аграрно-индустриальная экономика и ее трансформация в индустриально-аграрную на рубеже XX в.
1. Возникновение аграрно-индустриального хозяйства в Англии и его трансформация в индустриально-аграрное
Индустриальная экономика возникла не вдруг и не сразу. До нее тысячелетиями существовала экономика земледельческая: ирригационная в Китае, оазисная на Ближнем Востоке, технологическая в Европе. Появление в XIX в. индустриального хозяйства в Европе и США было экономической революцией. Опираясь на статистические данные, можно весьма точно определить временную границу этой революции. Хотя ее истоки лежат в XVIII в., она протекала почти исключительно в XIX в. Даже в хлопчатобумажной индустрии Англии паровые машины появились только в конце 1780-х гг. В 1800 г. насчитывалось лишь 82 паровые машины мощностью 10-15 л.с. Они применялись в прядении и до 1810 г. конкурировали с ручной прялкой «Дженни». Ткачество оставалось почти ручным. Даже в 1813 г. механических станков было лишь 2,5 тыс., а ручных ткачей - более 200 тыс. Механизация ткачества завершилась лишь в 1840-е гг.
Еще в конце XVIII в. началось быстрое развитие металлургии и добычи угля, но значение этих отраслей до конца Наполеоновских войн было невелико. Хотя Англия вышла на первое место по выплавке чугуна, основным потребителем его были армия и флот. К тому же добыча угля росла на основе ручного труда. Паровые насосы Ньюкоба использовались в шахтах с XVIII в., но лишь для откачки грунтовых вод. Только железнодорожное строительство в 1830-40-е гг. сделало чугун и уголь основой индустриализации. До начала XIX в. индустрия Франции, США, Германии была в зачаточном состоянии. Так, в саксонском текстильном производстве Германии до конца войн (1815 г.) не было ни одной паровой машины.
Экономика Англии в начале XIX в. оставалась преимущественно аграрной. Даже в 1821 г. около миллиона семей, т.е. треть населения, продолжали заниматься сельским хозяйством. Значительная часть населения торговала хлебом и шерстью. Экономика Англии лишь в 1810-20 гг. нача-
12
ла приобретать аграрно-индустриальный характер. До XIX в. хозяйство Англии носило аграрно-торговый характер. Большое значение в нем играла реэкспортная торговля, связавшая Европу, Америку и Африку. Все другие страны в начале XIX в. имели почти исключительно аграрную экономику. Завершение Наполеоновских войн вначале ничего не изменило. Конкуренция Англии подавила зарождавшуюся индустрию США, Франции, Германии. В США к 1820-м гг. индустриальное текстильное производство из-за этой конкуренции почти исчезло.
С целью монополизации технологического лидерства в Англии до 1842 г. действовал запрет на экспорт машин, что тормозило индустриализацию аграрных стран. В то же время «хлебные законы» сохраняли в Англии обширный аграрный сектор. Положение изменяется с отменой в середине 1840-х гг. «хлебных законов», ограничивавших экспорт продовольствия. Тогда же из-за неурожаев 1845-1846 гг. произошло сжатие аграрного сектора экономики Англии. Но ее индустриальный потенциал быстро рос. Уже в 1825 г. было отлито 590 тыс. т чугуна, в 1826 г. имелось более 15 тыс. паровых двигателей. Но особенно стремительно индустрия Англии начала расти с началом в 1830-е гг. железнодорожного строительства. Так, если в 1838 г. железнодорожная сеть составила 1000 км, то в 1848 г. - более 5000 км. Это дало мощнейший толчок развитию металлургии и угледобычи: в 1847 г. Англия произвела уже 2,03 млн т чугуна, т.е. в 3,5 раза больше, чем в 1825 г.
В конце 1840-х гг. аграрно-индустриальное хозяйство Англии перерастает в индустриально-аграрное. И это в то время, как экономики Франции, США и Германии нельзя было назвать даже аграрно-индустриальными. В них преобладало аграрное производство. Например, в США в 1830-40-е гг. из-за слабо развитой металлургии значительная часть железных дорог имела деревянные рельсы. Основным топливом для американской металлургии был не каменный, а древесный уголь.
Окончательно индустриально-аграрной экономика Англии стала в длинном цикле 1849-1873 гг., что объяснялось бесспорным технологическим лидерством и проникновением на рынки Европы, Америки и Азии. Именно в 1850-60-е гг. Англии удалось добиться снижения ввозных пошлин даже от Франции, США, Германии. Одновременно возникла обширная колониальная империя, уже в 1850-е гг. поглотившая треть английского экспорта.
В то же время на протяжении длинного цикла 1849-1873 гг. Франция, Германия и США достигли уровня аграрно-индустриальных хозяйств. Этому способствовали два важнейших фактора - железнодорожное строительство, давшее мощный толчок развитию угледобычи и металлургии, и военно-политические события, приведшие к возникновению Германской империи и к уничтожению рабства в США. Но уже с этого времени индустриальные хозяйства начинают замыкаться в отдельных империях.
13
2. Депрессия 1980-х гг. В Англии началась стагнация индустриальноаграрной экономики
Итак, к середине 1970-х гг. экономика Англии стала индустриальноаграрной. Казалось, что уже в ближайшие десятилетия английское хозяйство станет индустриальным. Но в 1880-е гг. его охватила системная длительная депрессия. Стремительно протекавшая более 100 лет индустриальная революция дала серьезный сбой. Исследователи этого вопроса объясняли причину падения темпов роста экономики Англии потерей рынков в Европе и США, а также ростом индустрии Германии и США. Это были важные причины стагнации, но неединственные и неглавные.
Как показала дальнейшая история, особенно события Великой депрессии, переход в состояние индустриально-аграрной экономики неизбежно вел к стагнации и углублению циклических кризисов. Аграрно-индустриальная экономика могла развиваться в пределах отдельных империй и стран. Но переход в индустриально-аграрное состояние требовал расширять рынки сбыта, причем не только индустриальные, но и аграрные. Имперские и национальные рынки должны были интегрироваться в мировой и глобальной рынок.
Если Англия переживала стагнацию, то Германия и США в 187090-е гг. продолжали наращивать индустриальный потенциал. Так, на рубеже XIX-XX вв. США превзошли Англию по основным индустриальным показателям, став мировым лидером. Если в 1882 г. Англия произвела 8725 тыс. т чугуна, а США - 4696 тыс. т, то в 1890 г. производство в Англии упало, составив 8457 тыс. т, а в США, напротив, возросло в 2 раза, достигнув 9348 тыс. т. В Германии в 1900 г. индустриальное производство выросло почти в 2 раза в сравнение с 1890 г. Если численность занятых в индустриальном и аграрном секторах в 1895 г. было почти равным (8,281 и 8,293 млн человек), то в 1907 г. в индустрии было занято 11,256 млн человек против 9,883 млн в аграрном секторе. В США за цикл 1893-1900 гг. производство чугуна возросло в 2 раза, а стали - в 3 раза. В результате экономика США и Германии на рубеже XIX-XX вв. приобрела индустриально-аграрный характер.
Итак, в начале XX в. уже три экономики стали индустриальноаграрными. Более того, Германия и США превратились в технологических лидеров: Германия - в химическом производстве и электротехнике, а США - в той же электротехнике и автостроении. Но и это не позволило новым индустриальным лидерам преодолеть наступление глубокой стагнации, которая вызвала мировые войны и Великую депрессию 1930-х гг.
Как и в Англии 1880-х гг., в Германии и США после бурного индустриального роста 1890-х гг. в начале XX в. происходило его замедление и падение эффективности. Отрасли, составлявшие основу индустриализации в XIX в. (текстильная, металлургия, железнодорожное строительство, производство паровых двигателей), достигли зрелости и уже не могли расти высо-
14
кими темпами. В них замедлился рост производительности труда. Их стагнация означала стагнацию всего индустриально-аграрного хозяйства.
Характерный пример. Циклический спад 1900 г. в металлургии оказался столь острым, что германские производители стремились захватить внутренние рынки своих главных конкурентов. Немцам по демпинговым ценам удалось продать в США 1 млн т металла и проникнуть на рынки Англии. В дальнейшем росту германской металлургии содействовала милитаризация, в частности строительство большого флота. Как результат - экономический застой в гражданском производстве и потреблении.
Переход экономик ведущих стран в индустриально-аграрное состояние оказал громадное влияние на эволюцию мировой экономики ХХ в., особенно на эволюцию России, причем не только на экономическую, но и социально-политическую. Наращивать индустриальный потенциал в пределах отдельных имперских экономик или национальных экономик становилось невозможно. К тому же на путь создания индустриальных империй становились все новые государства - Россия, Италия, Япония.
Противоречия индустриально-аграрных экономик Германии, частично США и Англии предельно обострились уже в цикле инноваций 19081914 гг., предшествовавшем Первой мировой войне. Этот цикл стал едва ли не ключевым в XX в. Стагнацию индустриально-аграрной экономики не смогли смягчить такие инновационные отрасли, как производство автомобилей, средств связи, самолетов, тракторов, бытовой техники, которые и определили лицо экономики всего XX в. В них металлургия могла иметь новые рынки сбыта, непосредственно удовлетворявшие потребности населения. Так, в США уже в 1908 г. заводы Форда начали выпуск первого массового автомобиля «Форд Т». В 1913 г. было развернуто конвейерное производство этой модели.
Эпицентр империалистической экспансии все более смещался в Германию. Здесь сохранялось избыточное население в аграрном секторе, индустриализация которого только начиналась. В отличие от США, в Германии почти не получило развития автостроение и тракторостроение, а металлургия сохраняла большое значение. Так, в 1913 г. Германия произвела 21 млн т металла, лишь немного уступая США - мировому лидеру. Но за количественными показателями скрывалось падение эффективности. Отражением факта снижения эффективности германской индустрии было то, что перед войной в Германии остро ощущалась нехватка финансов.
Развитие металлургии и тяжелой индустрии в длинном цикле 19011921 гг. протекало особенно сложно. После завершения активного железнодорожного строительства трудно было совершенствовать технологию и использовать бедные рудные и угольные шахты. Металлургия и машиностроение Германии остро нуждались в новых рынках сбыта и дешевых источниках сырья. Почти не имея колоний, германские картели проникали на внутренние рынки конкурентов. Перед Первой мировой войной немецкие
15
концерны «Тиссен», «Хеш» пытались проникнуть в металлургию Франции и России (через Санкт-Петербургский международный банк) - своих главных военно-политических противников. В цикле инноваций 1908-1914 гг. отчетливо обнаружилось технологическое отставание Германии. Инновации были подменены милитаризацией.
Особенно обширной была программа создания торгового и военного флота с целью колониальной экспансии и захвата торговых путей. Крупнейшие немецкие судоходные компании ГАПАГ и «Норддойчланд Лайн», используя суда большого водоизмещения, вытесняли Англию с важнейших коммуникаций в Атлантике.
Становилось очевидным, что достичь высокого уровня индустриализации невозможно, если экономика ограничена рамками одной империи и тем более отдельной страны. Об этом свидетельствовали все более сокращавшиеся циклы Жюгляра. Уже цикл роста 1901-1907 гг. был необычно коротким. В США из-за пролонгации цикла сдвига 1893-1903 гг. он был еще короче - 1904-1907 гг. Но и цикл инноваций 1908-1914 гг. уже в 1913 г. перешел в предкризисную стадию - раньше всего в США и в Германии, чьи экономики особенно активно переходили в индустриально-аграрное состояние. Подчеркнем, что во Франции, России, Японии, хозяйства которых еще оставались аграрно-индустриальными, экономический кризис в 1913 г. не получил развития.
Вот весьма красноречивое описание состояние экономики Германии перед началом войны: «Конъюнктурный период, исходным моментом которого был октябрьский кризис 1907 г., ... завершил свой оборот. Высокая конъюнктура кончилась. Ее нет уже ряд месяцев. Теперь зимой 19131914 гг. в городах вновь разбухает безработица. Вновь, как и 6 лет назад, сотни тысяч не имеют работы и хлеба, другие сотни тысяч испытывают острое, даже, пожалуй, потрясающее снижение своих доходов»6.
Естественно, столь острое экономическое положение резко обострило внутриполитическое положение в Германии. Миллионы рабочих не только страдали от безработицы и недоедания, но и от недостатка жилищ. Жилищное строительство, после глубокого ипотечного кризиса 1900 г. так и не оправилось. Процесс индустриализации в Германии переживал серьезный кризис, так как рост городов и городского населения был важнейшим условием углубления индустриализации и развития индустриально-аграрной экономики.
Закономерно, что в цикле 1908-1914 гг. резко обострилось противостояние индустриальных империй в Европе. Толчком к нему уже в 1908 г. стала аннексия Австрийской империей Боснии и Герцеговины, формально входившей в состав Османской империи, где вспыхнула Младотурецкая революция. Ослаблением Османской империи в 1911 г. воспользовалась Италия, захватившая Ливию. Наконец, последним фактором, запустившим механизм роста предвоенного напряжения, стали Балканские войны 1912-
16
1913 гг. Их результатом было вытеснение Османской империи из Европы и ослабление позиции Австрийской империи. Она из-за Балканских войн оказалась в тяжелом экономическом положении уже в конце 1912 г. «Курсы акций на бирже быстро падают, эмиссионный банк испытывает острое напряжение, поступление платежей из заграницы застопорилось, новые кредиты получить невозможно; банкротства растут; промышленность испытывает острый недостаток в заказах ... В розничной торговле вместо ожидавшегося рождественского оживления слабый сбыт, так как все ограничивают закупки в тревоге за завтрашний день»7. Балканские войны существенно повлияли и на конъюнктуру Германии, вызвав изъятие банковских вкладов и ухудшение торговли.
При этом экономические затруднения в цикле 1908-1914 гг. вели к усилению внутренней борьбы в главных индустриальных странах, что подталкивало правящие круги этих стран к внешней экспансии.
В результате именно в Германии, США и Англии, уже имевших индустриально-аграрную экономику, социально-политическая борьба достигла высокого напряжения. Причина состояла именно в развитии индустриально-аграрной экономики - росте индустрии, городов и концентрации в них больших масс рабочих, чей уровень жизни оставался весьма низким. Снижение темпов роста производительности труда в начале ХХ в. еще более обостряло социальные противоречия.
Именно на предвоенные годы в США пришелся подъем движения прогрессистов, завершившийся избранием в 1912 г. демократа Вудро Вильсона. В эти же годы произошли крупнейшие забастовки на заводах «Стального треста» в Мак-Кис-Роксе, Ньюкасле и Батлехеме; в текстильной промышленности - в Лоренсе и Патерсоне. Некоторые забастовки переросли в вооруженные столкновения, как забастовка шахтеров в Колорадо, где погибли 30 человек. Социальное напряжение в США сохранялось и после начала Первой мировой войны, пошло на убыль только начиная с 1916 г., когда Вильсон принял важные законы, улучшавшие положение рабочих.
Следовательно, формирование индустриально-аграрной экономики оказалось настолько сложным, что даже стремительное развитие в США автомобилестроения и других инновационных отраслей в цикле 19081914 гг. не могло ослабить социальных противоречий.
Неменьший размах социальная борьба в предвоенный период приобрела в Англии, где после 1900 г. уровень жизни рабочих не рос, а снижался. Так, зарплаты даже квалифицированных рабочих возросли на несколько процентов, а цены - более чем на 30%. В результате едва ли не каждый год вспыхивали мощные забастовки: в 1910 г. стачка 100 тыс. текстильных рабочих, в 1911 г. стачка 200 тыс. транспортных рабочих, в 1912 г. всеобщая стачка 1 млн шахтеров.
В Германии, где уровень жизни рабочих был еще ниже, особенно остро стоял жилищный вопрос. Нарастание социальной борьбы в цикле 1908-
17
1914 гг. потянуло за собой политические сдвиги. Резко усилилось влияние социал-демократической партии, получившей после выборов 1912 г. более трети мандатов в рейхстаге. Происходили острые социальные столкновения. В 1910 г. в Берлине вспыхнули бои шахтеров с полицией, а в 1912 г. мощная стачка шахтеров охватила промышленный Рур. Летом 1913 г. стачки прошли на северо-западе Германии. Летом 1914 г. в Берлине столкновения едва не переросли в баррикадные бои.
IV. Формирование индустриально-аграрной экономики как главная причина Великой депрессии
Многие американские экономисты (Фишер, Фридмен, Ротбарт) искали главную причину, вызвавшую Великую депрессию, в финансовой сфере. Виновником финансового краха и длительного кризиса они считали ошибочную политику правительства.
В действительности фундаментальной причиной, вызвавшей Великую депрессию, был переход ведущих индустриальных экономик прежде всего США и Германии, в индустриально-аграрное состояние. Этот переход оказался чрезвычайно болезненным. Именно он вызвал Первую мировую войну, которая не могла разрешить глубоких структурных противоречий. Дело в том, что переход в индустриально-аграрное состояние означал относительное сокращение аграрного сектора экономики, а, значит, сужение внутреннего рынка для растущего индустриального производства. Компенсировать узость внутреннего рынка могло только расширение внешних сношений. Эти процессы крайне болезненно протекали в экономиках США и Германии - технологических и циклических лидерах того времени.
Так как процессы в Германии в 1910-х гг. сжато рассмотрены ранее, то остановимся на США, ставших эпицентром Великой депрессии, тем более что на США события и последствия Первой мировой войны оказали не столь сильное влияние, как на Германию.
Итак, в чем же состоял структурный кризис, который в 1920-е гг. резко обострился? Уже в конце XIX в. индустрия стала не только ведущей, но и быстро растущей частью экономики США. Практически на всем протяжении XIX в., наоборот, аграрный сектор США, где были освоены огромные плодородные массивы земли, имел решающее значение, в частности, для экспортного потенциала США. Причем индустриальное производство (например, строительство железных дорог) в значительной степени удовлетворяло потребности аграрного сектора экономики.
Но после кризиса 1893 г. аграрный сектор утратил ведущие позиции. Показателем этого был огромный рост индустриального производства в цикле 1893-1903 гг., в котором США окончательно вышли на первое место в мире по абсолютным показателям. Так, производство чугуна за цикл увеличилось в 2 раза - с 9 до 18 млн т, стали - в 3 раза - с 5 до
18
15 млн т! Добыча угля возросла с 165 до 324 млн т. Стремительно росли города США, что означало быстрый рост индустриального населения. За 1990-е гг. население Нью-Йорка возросло с 1,5 до 3,4 млн, Чикаго - с 1,1 до 1,7 млн, Филадельфии - с 1 до 1,3 млн человек. Причем города, снабженные электричеством, приобретали именно черты индустриальных - с освещением, трамваями и метро.
Соответственно рос экспорт из США печатных и швейных машинок, велосипедов, сельскохозяйственной техники, несколько позже автомобилей и бытовой техники. В цикле инноваций 1908-1914 гг., благодаря бурному развитию автомобилестроения и других инновационных отраслей, США сделали новый шаг в процессе превращения в индустриальноаграрное хозяйство. Так, производство автомобилей достигло в 1914 г. 500 тыс., началось производство тракторов и комбайнов. Стремительно росла сеть телефонов, превысившая 10 млн в 1913 г.
Росту индустриализации и городов способствовала огромная иммиграция, достигшая в 1907-1913 гг. наивысшего размаха - 7,1 млн человек. Но все же уже в 1910-е гг. индустриализация не только в Европе, но и в США переживала определенный кризис. Одним из его проявлений было падение темпов роста производительности труда. Закономерно, что в эти годы развернулось движение прогрессистов и рабочих. Резко возросло социальное напряжение в городах. На протяжении 1911-1916 гг. шла жесткая социальная борьба, невиданная для Соединенных Штатов. В результате рабочие добились значительного повышения заработной платы.
Не менее серьезной проблемой была медленная индустриализация аграрного сектора. Перед Первой мировой войной этот процесс только начинался. Так, лишь с 1912 г. фирма «Холт» начала производить гусеничные трактора. А зерноуборочных комбайнов в 1914 г. насчитывалось 270. Так что война, начавшаяся в Европе, казалась лучшим выходом из структурного кризиса в американской экономике. Она открыла рынки Европы для американского экспорта. Его стоимость за годы войны увеличилась более чем в 3 раза - с 2,4 в 1914 г. до $7,9 млрд в 1919 г. Доля экспорта в национальном продукте выросла с 6,2 до 9,5%8.
В первые два послевоенных года экономика США достигла новых вершин, тогда как экономика главных воевавших стран переживала упадок. Следствием стало нарастающее превосходство США над индустриальными странами. Так, в 1920 г. в США добывалось почти половина всего угля (587, 7 млн т), 2/3 добычи нефти, выплавлялось 3/5 мирового производства чугуна и стали, изготавливалось 85% мирового производства автомобилей (2277 тыс.). США имели подавляющее преимущество не только в старых отраслях, но и в новейших - автомобильной, сельскохозяйственном машиностроении, в добыче нефти.
Однако начавшийся во второй половине 1920-х гг. циклический кризис показал обратную, крайне негативную сторону американского экономиче-
19
ского превосходства, порожденного войной, - сохранение и даже нарастание проблемы рынков сбыта. Европейские страны, разоренные войной, хотя и крайне нуждались в импорте американских товаров, оплачивать их были не в состоянии. К началу 1920-х гг. общий объем американских займов достиг $11 млрд, давать новые займы европейцам становилось бессмысленно.
Другим крайне негативным последствием кризиса 1920-1921 гг. стало резкое падение цен, индекс которых вырос с 1914 г. до 220, а в период кризиса снизился до 170. Особенно сильно это ударило по аграрному сектору и традиционным отраслям - угледобыче, судостроению, текстильной промышленности. Они пережили застой и даже сокращение производства. Так, добыча угля даже в 1929 г. была ниже, чем в 1920. Закономерно, что важнейшим направлением деятельности пришедших к власти в 1921 г. республиканцев было стимулирование экспорта и поддержание высоких цен, особенно на аграрную продукцию. Эту же политику активно проводила ФРС.
Для аграрного сектора расширение рынков сбыта было особенно важно. Начавшееся в предвоенном цикле 1908-1914 гг. производство тракторов и комбайнов резко возросло в военном цикле 1914-1921 гг. В 1920 г. уже работало 246 тыс. тракторов и 4 тыс. комбайнов. На протяжении 1920х гг. процесс индустриализации сельского хозяйства еще более ускорился. К концу цикла 1922-1930 гг. было почти миллион тракторов и 60 тыс. комбайнов9. Не удивительно, что в экономической политике США 1920-х гг. проблема сбыта аграрной продукции была одной из центральных.
Особенно показательно сохранение после войны Военно-финансовой корпорации, ведавшей американским экспортом военного времени. Правда, в 1921 г. ее, наконец, распустили, но было создано Бюро содействия сельскохозяйственному экспорту. При поддержке президента Гардинга было расширено до $1 млрд кредитование фермеров и кооперативов, призванных скупать и хранить урожай для поддержания высоких цен. Широкой государственной финансовой поддержкой пользовались и сельские банки, обеспечивавшие фермеров краткосрочными кредитами. В 1923 г. Конгресс США утвердил Федеральный совет по кредитованию сельского хозяйства, также использовавший государственные средства. На протяжении 1920-х гг. государство активно поддерживало инфляцию и избыточное производство в аграрном секторе США.
Такой же была и внешнеэкономическая политика. С целью поддержать платежеспособность европейских импортеров американских товаров ФРС и Министерство финансов содействовали восстановлению золотого паритета фунта стерлингов в 1926 г. как основной европейской валюты. Так, они ограничивали отток золота из Англии в США, в результате чего сохранялся довоенный завышенный курс фунта по отношению к золоту. В свою очередь Англия, всячески препятствуя оттоку золота, фактически стремилась заменить его в международных расчетах бумажными фунтами.
20
Инфляционные процессы как в США, так и в Европе искусственно поддерживали повышательную конъюнктуру.
Решить одновременно, казалось бы, противоречащие друг другу задачи - восстановление золотого паритета и расширение кредитно-денежной эмиссии - позволял золотодевизный стандарт, принятый в 1922 г. на Генуэзской конференции. Обмену теперь подлежали не золотые монеты, а золотые слитки. Обмен бумажных денег на золото при таком стандарте резко сужался. «Британия получила возможность, не страшась возмездия, экспортировать свою инфляцию в другие страны. Таким образом, во имя надежных денег и защиты от инфляции был учрежден псевдозолотой стандарт, задуманный для поощрения строительства перевернутой пирамиды инфляции, опирающейся на точно такую пирамиду британских фунтов, которая опиралась на неубывающий золотой запас»10.
В результате фактического перехода руководства финансов США и Англии к инфляционной модели экономического роста на протяжении 1920-х гг. удавалось поддерживать цены и наращивать экспорт. Так, высокие цены на аграрную продукцию удерживались до 1929 г., а иностранные займы достигли максимума в 1928 г. В результате структурные диспропорции в экономике США, усилившиеся в годы мировой войны, не только не были смягчены в послевоенный периода, но продолжали углубляться.
Диспропорции были присущи также индустриальному сектору. Здесь новейшие отрасли переходили к массовому производству. Внутренний рынок США уже не обладал достаточной емкостью. В 1920-е гг. переживали стагнацию добыча угля и производство цемента, судостроение и текстильная индустрия. Рост новейших отраслей, например автомобилестроения, также протекал весьма неравномерно. Например, в 1926 г. наступил серьезный спад. Но в 1929 г. производство автомобилей достигло 5,5 млн, и собственные рынки США были предельно насыщены. То же можно сказать о бытовой технике - радио, холодильниках и т.д. Цены на индустриальную продукцию после 1926 г. и до краха Нью-Йоркской фондовой биржи в октябре 1929 г. как начала Великой депрессии не росли.
В условиях, когда расширение реального производства в аграрном и в индустриальном секторах уже не приносило прибылей, масса капиталов, стимулируемых инфляцией, притекала на рынок ценных бумаг. С 1924 г. по август 1929 г. индекс Доу-Джонса вырос почти в 3 раза: с 97 до 376.
1. Внутренняя анатомия Великой депрессии: цикл инноваций на фоне сжимающихся рынков
Великая депрессия с полной очевидностью показала, что не ошибки в кредитно-финансовой политике правительства США, не собственно кредитно-банковская система были ее причиной. Если первые меры Администрации Ф. Рузвельта по стабилизации экономического положения касались банков, рынка ценных бумаг и всей кредитно-финансовой системы,
21
то затем на первый план вышли меры по регулированию структурных диспропорций в экономике США. Кредитно-банковская сфера как бы нейтрализовалась. В частности, все золото изымалось из обращения, а доллар был девальвирован.
В мае 1933 г. был принят Agricultural Adjustment Act - акт о помощи и регулировании сельского хозяйства, а в июне 1933 г. был принят National Industrial Recovery Act - акт о восстановлении индустрии. В нем важнейшую роль играли кодексы честной конкуренции, охватившие почти все важнейшие отрасли индустрии, объединявшие 95% рабочих. Главной задачей обоих законов было ослабить конкуренцию и ограничить производство. Особенно в неприкрытом виде сокращение производства навязывалось аграрному сектору. Было уничтожено 10 млн акров посевов хлопка, поголовье свиней (6 млн) и т.д. Другой важной целью было повысить цены на аграрную продукцию для повышения рентабельности фермерских хозяйств и восстановления паритета цен между промышленностью и аграрным производством. За основу было взято соотношение цен за 19091914 гг., т. е. довоенный паритет цен.
В промышленности на протяжении 1930-х гг. сохранялась огромная недогрузка производственного оборудования практически во всех отраслях. Так, в 1938 г. заводы по выплавке стали были загружены на 40%. Цементная промышленность в 1937 г. также использовала 40% мощностей, а в 1940 г. - 45% мощностей. Добыча угля упала с 609 млн т в 1929 г. до 494 в 1937 г. и 431 млн т в 1939 г. И это при том, что именно в 1930-е гг. почти завершилась механизация добычи угля. Среднегодовая продажа автомобилей снизилась с 3,34 млн в 1920-е гг. до 2,75 автомашин в 1930-е гг.
Главной причиной Великой депрессии был не банковский сектор и не фондовая биржа, а невозможность дальнейшего расширения внутреннего рынка США. Новый циклический кризис 1938-1939 гг. еще раз это выявил. Тем более что, несмотря на Великую депрессию, в цикле инноваций 1931-1938 гг. продолжался процесс внедрения инноваций -базисных и улучшающих, а значит, росла производительность труда. Так, при близких объемах производства в 1929 г. и 1939 г. затраченное в промышленности рабочее время сократилось на 27,5%. Значительно выросла производительность труда даже в традиционных отраслях - текстильной, угольной, металлургической. В результате в США на протяжении 1930-х гг. сохранялась безработица, не опускавшаяся ниже десятимиллионной отметки.
Рост производительности труда продолжался и в аграрном секторе, где индустриализация вступала в решающую фазу. Как следствие - ухудшение конъюнктуры в 1938-1939 гг. вновь повлекло за собой сильное снижение цен на аграрную продукцию. В результате правительство США было вынуждено контролировать рост аграрного производства, правда, в несколько более скрытом виде. В феврале 1938 г. был принят закон Ever-
22
normal Granary («Всегда нормальная житница»), по которому обеспечивалась оплата хранящейся, но еще не проданной продукции.
Преодолеть экономическую стагнацию экономика США смогла только с началом Второй мировой войны, особенно с вступлением в нее в декабре 1941 г. Как индустрия, так и аграрный сектор, наконец, получили огромные рынки сбыта в виде военных заказов. Значительная часть этих заказов предоставлялась по ленд-лизу союзникам по антигитлеровской коалиции.
Не удивительно, что относительно быстро была преодолена недогрузка индустриальных мощностей, а безработица к 1944 г. почти исчезла (0,4 млн человек). Так, выплавка чугуна составляла в 1929 г. 47,7 млн т, в 1939 г. она упала до 35,7, а в 1944 г. возросла до 62 млн т. Добыча угля в 1929 г. составляла 609 млн т, в 1939 г. упала до 431, а в 1944 г. выросла до 681 млн т. Такие отрасли, как самолетостроение и судостроение, дали рост в сотни и даже тысячи процентов. Основы аэрокосмической отрасли фактически была положены в годы Второй мировой войны. В цикле сдвига 1939-1948 гг. был развернут потенциал этой отрасли, заложенный в цикле инноваций 1931-1938 гг.
Подводя общий итог, можно заключить, что противоречия индустриально-аграрной экономики чрезвычайно обострились в длинном цикле 19221948 гг., а цикл 1931-1938 гг. был его центральным звеном. Индустриальноаграрное хозяйство должно было приблизиться к своему завершенному виду - индустриальному - в ходе машинизации земледелия и быта. Этот процесс, начавшийся в длинном цикле 1901-1921 гг., продолжился в цикле роста 1922-1930 гг., но оказался почти полностью заблокирован в цикле инноваций 1931-1938 гг. из-за ограниченности индустриально-аграрных рынков. Индустриализация стремительно охватывала сельское хозяйство и бытовую сферу (автомобили, тракторы, холодильники, стиральные машины, радио), но не могла быть доведена до конца в отдельно взятой экономике, даже такой, как в США.
В послевоенный период одной из важнейших забот правительства США оставались обеспечение устойчивости американской экономики, создание внешних рынков сбыта. Правящие круги и ведущие экономисты чрезвычайно опасались повторения Великой депрессии. Были предприняты такие беспрецедентные меры, как создание Бреттон-Вудской финансовой системы, Мирового банка, Генерального соглашения по тарифам (ГАТТ), разработан план Маршалла, по которому Западная Европа получила более $17 млрд безвозвратных кредитов. Новая финансовая система и ее международные институты преследовали цель создать мировую хозяйственную интеграцию, преодолеть тенденции к автаркии и двусторонним клирингам, охватившим мир в 1930-е гг.
В послевоенный период (1950-60 гг.) происходил активный процесс трансформации уже в индустриальное состояние не только экономики США, но и Западной Европы. Завершение этот процесс получил на рубеже 1960-
23
70 гг. Произошел распад последних империй - Английской и Французской. Их сменила европейская интеграция, получившая развитие уже с 1950-х гг. в рамах Европейского экономического сообщества (Римский договор 1957 г.). Особенно болезненно протекал распад французской колониальной империи, сопровождавшийся длительной войной в Алжире и военным переворотом генерала де Гешля. Тем не менее в Англии и Франции широкое развитие получило не только государственное регулирование по Кейнсу, но и прямая национализация целых индустриальных отраслей и даже индикативное планирование, что означало сохранение тенденций к хозяйственной автаркии.
Как видим, теория Кейнса обосновывала не только широкое государственное вмешательство в рыночную экономику, но и поддержание умеренной хозяйственной автаркии. Эта теория была продуктом своего времени и отражала глубочайший структурный кризис индустриально-аграрных хозяйств первой половины ХХ в. Соответственно, когда уровень индустриального хозяйства был достигнут (1970-начало 1980-х гг.) и начался переход к постиндустриальной глобальной экономике, теория Кейнса, призванная обеспечить стабильность индустриально-аграрной экономики, стала анахронизмом.
Примечания
1 Шумпетер Й. Теория экономического развития. М., 1992.
Shumpeter J. Teorija jekonomicheskogo razvitija. M., 1992.
2 Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978.
Kejns Dzh.M. Obshhaja teorija zanjatosti, procenta i deneg. M., 1978.
3 Линдси Б. Глобализация: повторение пройденного. М., 2008.
Lindsi B. Globalizacija: povtorenie projdennogo. M., 2008.
4 Смирнов А. Еще раз о мифе кондратьевских волн // Экономист. 2012. № 4. Смирнов А. Почему не существует больших циклов Кондратьева? // Вопросы управления. 2012. № 4 (21).
Smirnov A. Eshhe raz o mife kondrat'evskih voln // Jekonomist. 2012. № 4.
Smirnov A. Pochemu ne sushhestvuet bol'shih ciklov Kondrat'eva? // Voprosy uprav-lenija. 2012. № 4 (21).
5 Шумпетер Й. Теория экономического развития. М., 1982. C. 390.
Shumpeter J. Teorija jekonomicheskogo razvitija. M., 1992.
6 Feiler A. Die Konjunktur-Periode 1907-1913 in Deutschland . Jena, 1914. S. 140.
7 Там же. C. 132. Tam zhe. S. 132.
8 Historiсаl Statistics of the United States. Colonial Times to 1970. Wash., 1975. P. 224.
9 Там же. C. 135. Tam zhe. S. 135.
10 Родбард М. История денежного обращения и банковского дела в США. Челябинск, 2005. C. 402.
RodbardM. Istorija denezhnogo obrashhenija i bankovskogo dela v SShA. Cheljabinsk, 2005. S. 402.А.С. Смирнов
24
