ЦИФРОВОЕ ПРАВО КАК БУДУЩЕЕ КЛАССИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИСТИКИ (Статья) Текст научной статьи по специальности «Право»

А.А. Карцхия

ЦИФРОВОЕ ПРАВО КАК БУДУЩЕЕ КЛАССИЧЕСКОЙ ЦИВИЛИСТИКИ (Статья)

Аннотация. Современные тенденции формирования нового Цифрового права рассматриваются автором статьи на основе анализа современного «технологического ландшафта», технологической среды как новой среды правового регулирования. Раскрывается содержание законопроектов о цифровых правах, цифровых финансовых активах. Потенциал правового регулирования сферы применения современных цифровых технологий в цифровой экономике, по мнению автора, следует наращивать в самом оперативном порядке в целях раскрытия возможностей практического использования и преимуществ цифровых технологий в современной российской цифровой экономике.

Ключевые слова: цифровые права; цифровая экономика; цифровые технологии; гражданский цифровой оборот; концепция цифровых прав; цифровое право; токен и криптовалюта.

А.А. Kartskhiya. Digital law as a future of classic rivil law. (Article)

Abstract. Modern formation trends of a new Digital law is an object of the author's considers through the consideration on the basis analysis of а modern «technological landscape», the technological environment as a new environment of legal regulation. The author analyzes the draft laws on digital rights, digital financial assets. According to the author, the potential of legal regulation of the sphere of application of modern digital technologies in the digital economy should be increased in the most expeditious manner in order to reveal the possibilities of practical use and advantages of digital technologies in the modern Russian digital economy.

Keywords: digital rights; digital economy; digital technologies; civil digital turnover; digital rights concept; digital law; token and cryptocurrency.

Я мыслю — значит я существую.

(лат. — Cogito ergo sum) «Метафизические размышления» (Рене Декарт, 1625)

Материя — объективная реальность, данная нам в ощущениях.

«Материализм и эмпириокритицизм» (В.И. Ленин, 1909)

Виртуальная реальность, электронная реальность, компьютерная модель реальности (англ. virtual reality, VR) — созданный техническими средствами мир (объекты и субъекты).

(Wikipedia, 2010)

По щучьему веленью, по моему хотенью — ступайте, ведра, сами домой...

(«Емеля». Русская народная сказка)

Современное общество находится на этапе глобального перехода к новому технологическому укладу, связанному с «цифровой экономикой» и «цифровой революцией», особенности которых определяются не только изменениями в технологиях, но и в не меньшей (если не в большей) степени состоянием общественных институтов, включая формы и модели экономической организации, механизмы государственного управления, а также общественные системы ценностей и идеологии.

Цифровые технологии создают новую реальность, отличную от того физического мира, в котором мы живем. Они создают новую технологическую среду, в которой действует такой социальный феномен, как право, система права. Более того, цифровые технологии начинают диктовать свои условия, к которым необходимо адаптироваться правовым институтам, в том числе институтам гражданского права.

Часто разрыв между реальным и цифровым миром не позволяет нам использовать всю доступную информацию, производимую

множеством «умных» устройств по всему миру. Для преодоления этого разрыва и в целях более полной реализации человеческого потенциала применяются технологии дополненной реальности (augmented reality, AR). Новая цифровая реальность уже сегодня проявляется в широком применении высокоскоростного индустриального Интернета (internet of things), интегрированных промышленных сетей и искусственного интеллекта, сервисов автоматической идентификации, сбора и обработки глобальных баз данных (big data), облачных сервисов и вычислений (doud computing), «умных» робототехнических комплексов (smart everything), в развитии социальных сетей, разнообразных IT-платформ и сервисов в цифровой среде.

Определенно, сбывается пророчество, заложенное в русской народной сказке «По щучьему веленью, по моему хотенью», в которой главный герой Емеля с помощью виртуальной силы и под неослабным влиянием известного русского фактора («лень-матушка») управляет объектами материального мира, силой мысли приводит в действие физические предметы и даже преображает человека по своему разумению, а еще повелевает мыслями и чувствами людей, невзирая, что называется, на чины и звания.

Новая технологическая среда правового регулирования. Благодаря новым цифровым технологиям формируется и новая среда правового регулирования, в которой можно выделить следующие ключевые технологические факторы:

- Интернет вещей, промышленный интернет (internet of things);

- искусственный интеллект (artificial intelligence) и машинное обучение и робототехника;

- технологии виртуальной и дополненной реальности (augmented reality), квантовые технологии и нейротехнологии;

- технологии на принципах распределенного реестра (blockchain), криптовалюты, токены, майнеры, смарт-контракты, ICO...;

- глобальные базы данных (big data);

- облачные компьютерные сервисы и вычисления (cloud computing);

- «умные» комплексы и устройства (smart everything);

- социальные сети (Facebook, VK, Twitter, Telegram...);

- киберпространство, интернет-торговля, киберспорт, кибер-фейк, «электронное правительство» и кибербезопасность.

В течение последних нескольких лет новая технология -блокчейн, как ожидается, заменит многие современные цифровые платформы. Поскольку цифровая дистрибуция является основой почти каждого современного сервиса, технология распределенного реестра (блокчейн) станет основным фактором влияния, как в свое время создание Интернета. Концепция технологии blockchain впервые была представлена Сатоси Накамото в 2008 г. для создания цифровой валюты bitcoin. Сатоси Накамото - это псевдоним неизвестного изобретателя, который утверждает, что анонимность нужна для того, чтобы защитить как себя, так и промышленные технологии, способы организации социальной сферы. В настоящее время постоянно создаются новые криптовалюты (litecoin, Dash, Zcash и др.), часть из которых достигла впечатляющей рыночной капитализации. Эти валюты также получают признание в качестве средств платежа для крупнейших участников рынка - Amazon и Hotels.com. Вместе с тем технология blockchain поддерживает гораздо больше возможностей, чем только криптовалюты. С запуском технологической платформы ethereum и соответствующего маркера «эфир» (ETH) в 2015 г. стало возможным построить блок-чейн-приложения для практического использования в любом секторе экономики: для совершения любой сделки посредством смарт-контрактов (будь то традиционные («фиат») деньги, товары или золото, или нефть, энергетика, недвижимость и даже права на интеллектуальную собственность).

Преимущество использования блокчейна для сделок заключается в том, что это позволяет проводить быстро, децентрализовано и безопасно транзакции без посредников (брокеров, агентов). Данные хранятся в блокчейне, как правило, в достоверном и неизменном виде. В сфере интеллектуальной собственности использование блокчейн-технологии позволяет решать ряд проблемных вопросов, прежде всего в области авторских и смежных прав. Среди них можно выделить следующие вопросы.

Блокчейн-защита позволяет более надежно регистрировать права интеллектуальной собственности, что приводит к уменьшению количества споров, способствуя сбору роялти и т.д.

Блокчейн-аутентификация позволяет обнаруживать контрафактные или поддельные товары. В настоящее время уже несколько блокчейн-приложений построены для отслеживания и идентификации продукции, таких как алмазы или предметы роскоши, что выявляет подделки. Например, приложения Blockverify, Everledger и VeChain, последнее из которых представляет собой решение по

управлению цепочкой товарной стоимости, которая может быть использована для отслеживания каждого элемента (товара) в процессе его производства и реализации.

Смарт-контракт представляет собой умный блокчейн-код для надежности сделок и сохранения сведений о них, включая защиту прав и интересов правообладателей, например блокчейн-приложение для юридически обязывающих смарт-контрактов, которые заключаются и исполняются при помощи искусственного интеллекта и отражаются в публичном блокчейне. «Умные» реестры могут включать сведения, необходимые для потенциальных лицензиатов (в частности, о лицензионном сборе, об условиях и ограничениях использования). Блокчейн реестры также способны обеспечивать возможность заключения смарт-лицензионных договоров, которые автоматически исполняются, в том числе в части уплаты лицензионного сбора и регистрации лицензии в реестре. То же самое касается и других видов сделок, перехода прав или создания обременений. Цифровые временные отметки, «прикрепленные» к каждой сделке, могли бы гарантировать полную прослеживаемость и проверяемость прав интеллектуальной собственности в цифровом имущественном обороте.

Ведение реестров и сервисов - способ замены всех существующих централизованных 1Р-реестров на децентрализованные системы с блокчейн-технологией, где записи станут более надежными, а изменения вводятся почти мгновенно.

«Цифровой сертификат подлинности» служит для обеспечения безопасности и эффективности каталогизации нематериальных объектов и интеллектуальных прав, а также фиксации и регистрации прав на интеллектуальную собственность, которые будут доступны в глобальном масштабе.

На основе технологии блокчейн ведение реестров прав интеллектуальной собственности может стать реальным способом для правообладателей усилить контроль за интеллектуальными правами, законными интересами и самими авторскими произведениями. Особенно это касается обладателей защищенного авторским правом интернет-контента. Публичные блокчейн-реестры содержат все сведения о полной цепочке правообладателей и переходе прав на объекты 1Р, что обеспечит прозрачность, защищенность, доказуемость прав авторов, прав пользователей и правообладателей.

Иными словами, технология блокчейн может выступать в качестве правового инструмента (средства) .

- для признания прав интеллектуальной собственности и регистрации объектов этих прав - цифровой сертификат подлинности;

- управления интеллектуальными правами и объектами этих прав, включая их коммерциализацию или иное практическое использование (например, в случаях свободного использования или добросовестного использования (fair use));

- обеспечения и защиты интеллектуальных прав и имущественных интересов правообладателей;

- распоряжения исключительным правом;

- введения в цифровой имущественный оборот исключительных прав.

Тем не менее технология блокчейн не является совершенным продуктом: блокчейн в настоящее время требует огромного количества ресурсов вычислительной мощности и, следовательно, энергии. Затраты являются значительными при возможности обработки ограниченного количества транзакций в единицу времени. Сильной стороной блокчейн-технологии является ее «вандало-устойчивость», что важно для IP-менеджмента: практически невозможно внести коррективы в систему блокчейн, но в некоторых случаях такая корректировка может потребоваться, например, по решению суда.

Так или иначе, блокчейн-технологии обещают стать революционным способом защиты авторского контента и авторских прав в Интернете и киберпространстве в целом, в том числе при их каталогизации и коммерциализации. Ведение государственных или иных реестров прав на основе технологии блокчейн приравняет надежность правовой защиты авторских прав к защите промышленной собственности.

Управление правами интеллектуальной собственности с использованием технологии блокчейна может также рассматриваться в качестве системы управления цифровыми правами (DRM), которые обеспечат правообладателям более эффективную защиту своих произведений в цифровой среде в течение длительного времени. В большинстве стран уже давно действуют правила, направленные на техническую защиту авторских произведений и интересов правообладателей по технологии DRM от обхода защиты или взлома контента в порядке, установленном законом.

Например, в ст. 1299 ГК РФ предусмотрены технические средства защиты авторских прав, которыми признаются любые технологии, технические устройства или их компоненты, контро-

лирующие доступ к произведению, предотвращающие либо ограничивающие осуществление действий, которые не разрешены автором или иным правообладателем в отношении произведения. Закон фактически запрещает создавать подобного рода технологии, технические устройства или их компоненты, а также использовать их с указанными целями.

В ст. 6 и 7 Директивы 2001/29/ЕС предусмотрены положения о технических средствах защиты авторских прав, в том числе электронных, и сведений об управлении (распоряжении) правами. Эти положения требуют от государств-участников предоставлять правовую защиту от «актов обхода любых эффективных технологических мер» и «любых действий, направленных на удаление или изменение любой информации об управлении правами». Не только ЕС, но и многие другие страны имеют аналогичные правила на основе Договора ВОИС по авторскому праву, который был ратифицирован 96 государствами-членами, в том числе и США. Эти положения могут применяться также к блокчейн-технологиям и стимулировать удобное для правообладателей использование таких систем.

Блокчейн технологии важны и для формирования блокчейн (электронных) реестров прав, которые подтверждают цифровые права на объекты, указанные в таких реестрах посредством ведения соответствующих записей, кодов (определенной последовательности знаков). Независимо от того, кем создаются блокчейн реестры - частными компаниями или государственными органами, -правовой статус и юридическая значимость таких электронных реестров должны иметь одинаковую юридическую силу и свойства цифровой записи как доказательства prima facie, которое свидетельствует подлинность цифровой записи электронного реестра.

Нужно определить порядок оспаривания этих записей со стороны правообладателей или пользователей и обязательный порядок исполнения записи, зафиксированной на блокчейн-платформе. Любая схема управления IP, которая будет работать на блокчейн-технологии, потребует выделения достаточных средств для функционирования такой системы, в том числе платности такого рода услуг (регистрационных действий) в соответствии с действующим законодательством.

Автоматизированное лицензирование операций по технологии блокчейн повлечет за собой вопросы о договорных средствах правовой защиты в случае неисправности, о нарушениях и гарантиях исполнения договоров. Правообладатели и пользователи

должны иметь необходимые инструменты для оспаривания таких сделок и защиты своих прав, включая право на расторжение лицензионного соглашения.

Возможность использования авторских произведений без посредников поставит также вопрос о нужности организаций по коллективному управлению авторскими правами, поскольку обоснование необходимости этого правового института в значительной степени опирается на общее мнение, что масштабное самостоятельное использование произведений для большинства авторов и правообладателей не представляется возможным или экономически целесообразным. Технология блокчейн может в корне изменить эту позицию и в конечном счете поставить под сомнение необходимость существования самой системы коллективного управления правами.

Таким образом, для реализации идеи создания более эффективной системы управления интеллектуальной собственностью и ее монетизации требуются не только вычислительные мощности, но и законодательные решения.

Цифровое пространство и цифровая экономика. Цифровые технологии создают технологическое пространство, среду, новые условия правового регулирования. Многие страны, стимулирующие развитие цифровой экономики, формируют стратегии в этой сфере, например: Digital Single Market Strategy (ЕС), формирование единого цифрового пространства ЕАЭС (с 2014 г.), международная электронная торговля по правилам ЮНСИТРАЛ, «Стратегия развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы» (далее - Стратегия), которая ставит цель создание цифровой экономики.

Цифровая экономика понимается в Стратегии как хозяйственная деятельность, в которой ключевым фактором производства являются данные в цифровом виде, обработка больших объемов и использование результатов анализа которых по сравнению с традиционными формами хозяйствования позволяют существенно повысить эффективность различных видов производства, технологий, оборудования, хранения, продажи, доставки товаров и услуг.

Сферами применения цифровых технологий являются:

- финансовый и банковский сектор (Fintech);

- образование и повышение профессиональной квалификации (EdTech);

- здравоохранение и медицина (HealthTech);

- интеллектуальная энергетика (Internet of Energy, IoE);

- цифровое правоприменение (LegalTech) или (RegTech);

- создание и развитие глобальных технологических центров международного уровня для формирования новых рынков в целях стимулирования возможностей национального бизнеса (International Tech Hubs);

Цифровые социальные институты, цифровой контент, виртуальная собственность (virtual property), права в сети Интернет и IT технологии. Новая технологическая среда обусловила активизацию законотворчества в этой сфере. Например, законопроект о дополнениях в ГК РФ1, которым фактически предусматривается создание принципиально нового института гражданского права - цифрового права.

Целью законодательной инициативы, как отмечают разработчики в пояснительной записке к законопроекту, является «закрепление в гражданском законодательстве нескольких базовых положений, отталкиваясь от которых российский законодатель мог бы осуществлять регулирование рынка существующих в информационно-телекоммуникационной сети новых объектов экономических отношений (в обиходе - "токены", "криптовалюта" и пр.), обеспечивать условия для совершения и исполнения сделок в цифровой среде, в том числе сделок, позволяющих предоставлять массивы сведений (информацию)». Необходимость регулирования рынка «цифровых объектов» посредством признания их правового статуса и правил оборота обусловлена фактическим наличием таких объектов в цифровой экономике сегодняшнего дня.

В перспективе в развитие логики законопроекта выявляется объективная потребность создания самостоятельного неоклассического правового направления, использующего не только традиционные, классические институты и правовые конструкции частного или публичного права. Речь идет, по сути, о «форматировании» в самой ближайшей перспективе цифрового права в широком смысле, не ограниченного классической цивилистической, частноправовой доктриной. Это подтверждается отсылками в законопроекте к специальным законам, определяющим порядок создания цифровых прав, сферы их использования и особенности оборота.

1 Проект Федерального закона «О внесении изменений в части первую, вторую и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации», Законопроект № 424632-7. - Режим доступа. http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/ (8ргаука)?Ореп^е^&И^=424632-7

Представляется теоретически и практически важным рассмотреть концепцию и основные положения законопроекта.

Концепция цифровых прав. Как отмечается в пояснительной записке к законопроекту, в гражданское законодательство вводится новое базовое понятие «цифровое право» вместо термина «токен», изначально обозначавший устройство для идентификации (в настоящее время он стал использоваться в 1Т-лексиконе для обозначения шифров, владение которыми дает в Сети определенные возможности), предлагается отвечающее традициям российского права понятие «цифровое право».

В законопроекте также определяются такие новые понятия, как «цифровые права», «цифровые деньги», закрепляется гражданско-правовой режим новых цифровых объектов гражданских прав -токенов и криптовалют, особенности их гражданского оборота, а также способы защиты цифровых прав граждан и юридических лиц по сделкам, совершаемым с этими объектами.

Уточняются виды объектов гражданских прав в новой редакции ст. 128 ГК РФ, к которым проектом отнесены «вещи (включая наличные деньги и документарные ценные бумаги), иное имущество, в том числе имущественные права (включая безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, цифровые права)» при сохранении последующего текста прежней редакции этой статьи: «... результаты работ и оказание услуг; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага».

Под цифровым правом понимаются удостоверенные совокупностью электронных данных (цифровым кодом или обозначением) права на объекты гражданских прав в децентрализованной информационной системе (само описание объектов должно быть доступно обладателю цифрового права в рамках информационной системы).

Таким образом, цифровые права (вместо токенов) признаются законопроектом как вид имущественных прав. Они смогут удостоверять права на все объекты гражданских прав (кроме нематериальных благ) и участвовать в гражданских правоотношениях как оборотоспособные объекты гражданских прав.

Объектами цифровых прав не признаются неотчуждаемые и непередаваемые нематериальные блага, к которым в соответствии со ст. 150 ГК РФ относятся: жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая

репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона.

Разумность такого отграничения имущественных прав от прав на нематериальные блага наталкивает на мысль о возможности установления цифровых прав человека и гражданина наряду с гарантированными Конституцией РФ политическими, социальными, экономическими и иными правами. В развитие идеи - вполне своевременно ставить вопрос о закреплении цифровых прав человека и гражданина, к примеру. право на цифровой иммунитет от «фейковой» информации в сети Интернет, на защиту персональных данных и сведений о личной жизни, право на кибербезопас-ность, право на свободный доступ к интернет-коммуникациям и т. д.

Возвращаясь к законопроекту, следует отметить, что концептуально разработчики проекта исходят из того, что «цифровое право» представляет собой новую юридическую фикцию, которая по своей сущности близка к ценной бумаге. Поэтому под цифровым правом предлагается понимать совокупность электронных данных (цифровой код, обозначение), которая удостоверяет права на объекты гражданских прав. Исходя из этого, «цифровое право может удостоверить лишь права на вещи, иное имущество, результаты работ, оказание услуг, исключительные права», отмечается в пояснительной записке.

Следует отметить, что сторонником такого подхода к цифровым правам с позиции применения по аналогии классических гражданско-правовых институтов, таких как бездокументарные ценные бумаги, является Л. А Новосёлова1, а А.И. Савельев считает возможным распространить на цифровые объекты (токены) правовые режимы уже существующих и наиболее применимых типов прав (вещное, обязательственное, исключительное, корпоративное и пр.)2. Вместе с тем выделяется научная позиция А.Г. Серго3,

1 См.. Новосёлова Л.А. «Токенизация» объектов гражданского права // Хозяйство и право. - М., 2017. - № 12. - С. 29-44.

2 См.. Савельев А.И. Некоторые риски токенизации и блокчейнизации гражданско-правовых отношений // Закон. - М., 2018. - № 2. - С. 36-51.

3 См.. Серго А.Г. Наноправо. На пороге будущего // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. - М., 2018. - № 1.- С. 7-14.

полагающего, что в перспективе должна сформироваться новая комплексная отрасль права - наноправо. Определенный подход к адаптации традиционных правовых систем к современным цифровым технологиям предложен автором настоящей статьи1.

Обладателем цифрового права признается лицо, которое в силу того, что оно имеет уникальный доступ к цифровому коду, способно распоряжаться цифровым правом. В то же время законопроект предусматривает механизм номинального владения цифровыми правами, в рамках которого владелец будет вести учет цифровых прав третьих лиц, обладающих уникальным доступом.

Цифровые права могут отчуждаться или переходить от одного лица к другому на тех же условиях, что и объекты гражданских прав, права на которые они удостоверяют (т.е. в силу ст. 129 ГК РФ - любым способом, если они не ограничены в гражданском обороте), с особенностями, устанавливаемыми ГК РФ и иными законами.

Переход цифровых прав на объекты гражданских прав осуществляется исключительно посредством внесения в информационную систему («распределенный реестр») сведений о передаче цифрового права приобретателю. Обременение или ограничение распоряжения объектами гражданских прав, права на которые удостоверяют цифровые права, возникают исключительно при внесении сведений об обременении или ограничении распоряжения такими цифровыми правами в информационную систему, если иное не предусмотрено законом. Предполагается, что приобретатель цифрового права знает о таком обременении или ограничении.

Иными словами, оборот «цифровых прав» будет осуществляться только посредством внесения записей в информационную систему («распределенный реестр» - т.е. технология блокчейн), включая возможность купли-продажи таких прав. В этом смысле создается правовая база для «цифрового оборота» «цифровых прав» (охватывающая и «цифровые деньги»), который заключается в последовательных записях программного кода, выполняемого компьютером по правилам распределенного реестра.

Цифровое право может удостоверять право (требование), переход которого осуществляется в таком же порядке, кроме

1 См.: КарцхияА.А. Оцифрованное право: Виртуальность в законе // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. - М., 2018. -№ 2. - С. 5-20.

случаев, когда уступка права (требования) должна быть совершена в нотариальной форме либо в силу закона требует согласия должника. Законопроект специально оговаривает, что должник не вправе отказаться от исполнения обязательства со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность и не вправе выдвигать против удостоверенного цифровым правом требования кредитора такие возражения, которые отсутствуют в описании объекта.

Принципиально важным также является применение принципа легализации к цифровым правам, т.е. такие права могут признаваться только в случаях, предусмотренных законом. Такой концептуальный подход позволит, по замыслу разработчиков законопроекта, отграничить важные для экономики объекты («токены») от малозначительных или потенциально небезопасных объектов (бонусы по картам лояльности, виртуальные предметы в сетевых играх и пр.).

Логика законопроекта предполагает, что внесение изменений прежде всего в ГК РФ послужит только началом формирования законодательного блока цифрового права. Предполагается, что будут разработаны и федеральные законы, содержащие нормы публичного права для всестороннего регулирования цифровых прав, их признания, сферы использования и особенностей оборота. Предлагается закрепить, например, в Федеральном законе от 27 июня 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» важный критерий существования цифрового права в информационной системе, который бы отвечал установленным законом признакам децентрализованной информационной системы («распределенный реестр»).

Цифровым правам предоставляется судебная защита наравне с иными правами на объекты гражданских прав. Требования граждан и организаций, вытекающие из сделки с цифровым правом, подлежат судебной защите, если они соответствуют условиям, установленным ГК РФ и другими законами.

В законопроекте вводится также новое понятие «цифровые деньги» (эквивалентно понятию «криптовалюта»). Цифровыми деньгами признаются объекты, аналогичные цифровым кодам и обозначениям (как совокупность электронных данных), созданные в информационной системе, отвечающей установленным законом признакам децентрализованной информационной системы, и используемые пользователями этой системы для осуществления платежей. Тем не менее цифровые деньги законным средством платежа

не являются, но в перспективе они смогут служить физическим и юридическим лицам в качестве платежного средства в контролируемых объемах в случаях и на условиях, установленных законом дополнительно.

Цифровые деньги можно будет использовать наряду с иностранной валютой также при формулировании условий соглашений о валютной оговорке (ст. 317 ГК РФ).

Цифровые деньги, как изложено в проекте закона, представляют собой условные единицы, созданные с помощью вычислительных технологий. Оборот цифровых денег в случаях и в предусмотренных законом пределах будет осуществляться по правилам оборота цифровых прав. Поскольку оборот цифровых денег будет осуществляться в информационной системе («распределенный реестр»), их фиксация и переход от одного лица к другому будет совершаться с помощью электронной записи (программного кода) для обладателя цифровых денег.

Это даст возможность включить цифровые деньги в конкурсную массу должника и в наследственную массу, что позволит разрешать коллизии, с которыми сталкивается в настоящее время судебная практика. Например, в отношении квалификации правового статуса криптовалюты: является ли криптовалюта, составляющая содержимое криптокошелька, находящегося в сети Интернет по установленному адресу веб-сайта с определенным идентификатором, объектом гражданских прав или криптовалюта представляет собой информацию и ввиду этого не может быть отнесена к объектам гражданских прав1.

В то же время концептуальная возможность осуществления такого права должна быть обеспечена наличием возможности принудительного совершения записи о новом обладателе прав на данный объект. Таким образом, цифровые деньги не удостоверяют права на какие-либо объекты.

Для цифровых прав и цифровых денег предусматриваются идентичные правила обращения. В частности, цифровые права могут выступать в качестве предмета купли-продажи, но из общего смысла законопроекта следует, что цифровые деньги также могут быть предметом купли-продажи, уподобляясь в этом деньгам

1 См., напр: Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.05.2018 N 09 АП-16416/2018 по делу N А40-124668/2017. - Режим доступа: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=MARB009;n=1444056#08 878871109440023

(валюте, которая является предметом купли-продажи, а не только средством платежа).

В итоге следует признать, что активная разработка законодательной базы в сфере регулирования цифровой экономики и цифровых технологий потребует значительных интеллектуальных усилий, которые необходимо предпринимать в самом оперативном порядке для стимулирования практического использования преимуществ и раскрытия возможностей цифровых технологий в современной российской цифровой экономике.