CC BY
703
ОРИГИНАЛЬНАЯ СТАТЬЯ
DOI: 10.26794/1999-849Х-2020-13-2-84-91 УДК 330.341.1(045) JEL Е66, L86, 014
Цифровизация и искусственный интеллект: перспективы и вызовы
А.А. Пороховский
МГУ имени М. В. Ломоносова, Москва, Россия https://orcid.org/0000-0001-5520-0550
АННОТАЦИЯ
Предметы исследования — четвертая промышленная революция и ее ядро - цифровизация и искусственный интеллект, их распространение и внедрение, социальные последствия. Актуальность исследования обусловлена динамичным влиянием процесса цифровизации на все стороны экономики и общественной жизни, включая сферы образования и занятости населения. Цель работы — определение экономической природы цифровизации и искусственного интеллекта, их перспектив и вызовов на основе обобщения мировых тенденций.
Раскрывается экономическая природа цифровизации, дается ее содержательное и статистическое определение, приводится взаимосвязь структурных элементов. Выявляется роль цифровизации как ядра четвертой промышленной революции и существенного фактора развития экономических знаний. Показывается формирование искусственного интеллекта как дополнение человеческого интеллекта, как способ развития умных технологий, роботов, интернета вещей. Уточняются социальные границы искусственного интеллекта, который вызывает тревогу у большинства населения о сохранении рабочих мест. В этих условиях экономика знаний готовит людей к осознанию необходимости переобучения новым профессиям, но не решает всех возникающих проблем. Более того, цифровизация не ускоряет экономический рост, что является особенностью информационной эпохи. Обосновывается растущая ответственность государства перед человеком, бизнесом, обществом за защиту основ рыночного развития, предотвращение негативных сторон расширения цифровизации и внедрения искусственного интеллекта. Отмечается, что Россия следует общемировым тенденциям, которые напрямую влияют на национальную конкурентоспособность. Ключевые слова: экономика знаний; цифровизация; искусственный интеллект; измерение цифровизации; границы искусственного интеллекта; занятость населения; производительность труда; ВВП
Для цитирования: Пороховский А. А. Цифровизация и искусственный интеллект: перспективы и вызовы. Экономика. Налоги. Право. 2020;13(2):84-91. DOI: 10.26794/1999-849X^020-13-2-84-91
ORIGINAL PAPER
Digitalization and Artificial Intelligence: Prospects and Ohallenges
A. A. Porokhovsky
Moscow State University named after M. V. Lomonosov, Moscow, Russia
https://orcid.org/0000-0001-5520-0550
ABSTRACT
The subject of the research is the fourth industrial revolution and its core - digitalization and artificial intelligence, their distribution and implementation, and social consequences. The relevance of the research is due to the dynamic impact of the digitalization process on all aspects of the economy and public life, including education and employment. The purpose of the work is determining the economic nature of digitalization and artificial intelligence, their prospects and challenges based on a generalization of global trends.
© Пороховский A.A., 2020
The economic nature of digitization is revealed, its content and statistical definition is given, and the relationship of structural elements is given. The role of digitalization as the core of the fourth industrial revolution and an essential factor in the development of economic knowledge is revealed. The article shows the formation of artificial intelligence as a complement to human intelligence, as a way to develop smart technologies, robots, and the Internet of things. It clarifies the social boundaries of artificial intelligence, which causes the majority of the population to worry about job retention. In these conditions, the knowledge economy prepares people to realize the need to retrain in new professions, but does not solve all the problems that arise. Moreover, digitalization does not accelerate economic growth, which is a feature of the information age. The author substantiates the growing responsibility of the state to the individual, business, and society for protecting the foundations of market development, preventing the negative aspects of expanding digitalization and implementing artificial intelligence. It is noted that Russia follows global trends that directly affect national competitiveness. Keywords: knowledge economy; digitalization; artificial intelligence; measurement of digitalization; boundaries of artificial intelligence; employment; labor productivity; GDP
For citation: Porokhovsky A. A. Digitalization and artificial intelligence: Рrospects and challenges. Ekonomika. Nalogi. Pravo = Economics, taxes & law. 2020;13(2):84-91. (In Russ.). DOI: 10.26794/1999-849X-2020-13-2-84-91
ВВЕДЕНИЕ
В развитии человеческой цивилизации наступила цифровая эпоха, которая в разной степени охватила все континенты и страны земного шара. Менее 30 лет назад интернет начал осваивать мир. Но только в начале XXI в. информационная отрасль стала фиксироваться в экономической статистике развитых стран, что дало основание ученым и практикам провозгласить начало четвертой промышленной революции, экономический потенциал и социальные последствия которой были рассмотрены на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2016 г. Вследствие упрочения посредством всемирной сети взаимосвязей стран в мировом хозяйстве в научном сообществе стала обсуждается концепция нового явления, получившего название «Глобализация 4.0»1.
Среди многочисленных процессов четвертой промышленной революции рассмотрим ключевое явление — цифровизацию и один из ее важнейших продуктов — искусственный интеллект с целью раскрытия их экономического содержания и значения, а также воздействия на определяющие факторы современного развития: человек, бизнес, государство.
В этой связи заслуживает внимание сдвоенный праздничный номер лондонского журнала «Экономист», редакционная статья которого называется «Пессимизм против прогресса», где приводится ретроспектива влияния технологий на исторический процесс. Статья начинается словами: «Быстрее, дешевле, лучше — технология как одна из основ, позволяющая многим людям видеть блестящее будущее.
1 Globalization 4.0 Shaping a New Global Architecture in the Age of the Fourth Industrial Revolution. 2019. World Economic Forum, Geneva. 40 p.
Но с наступлением 2020-х гг. оптимизм убавляется... Родители опасаются, что смартфоны превращают их детей в зомбированное приложение экранов»2. В этой и других статьях журнала красной нитью проводится мысль — люди всегда настороженно относились к нововведениям, хотя в долгосрочном периоде они вели к прогрессу. Сами технологии — это только выбор для людей, которые именно изменяют мир.
В отечественной литературе также активно обсуждаются проблемы цифровизации и внедрения искусственного интеллекта [1-4], в том числе в монографических изданиях [5]. В то же время динамика распространения современных цифровых технологий настолько стремительна, что требует как постоянного мониторинга, так и своевременного экономического анализа происходящих изменений. При этом цифровая среда по-разному охватывает все сферы экономики и общества, модифицирует механизм рыночного развития, по-новому высвечивает интересы личности и функции государства. Если молодое поколение воспринимает цифровизацию с чистого листа, то люди среднего и старшего возрастов стараются рационально вписать сетевые технологии в свое поведение в быту и на рабочем месте, не отбрасывая привычное взамен нового. Мудрость человеческого естественного интеллекта состоит в нахождении баланса, чтобы не лишиться устойчивости развития и не ухудшить качество жизни.
Рассмотрим в нашем исследовании:
• экономическую природу цифровизации;
• социальные границы искусственного интеллекта;
• растущую ответственность государства.
2 Pessimist v progress. The Economist, December 21st, 2019, p. 13.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПРИРОДА ЦИФРОВИЗАЦИИ
Следует сразу подчеркнуть, что цифровизация — это глобальное явление, которое сохраняет свои базовые черты в любой стране, хотя имеется специфика ее внедрения в национальных экономических моделях. Неслучайно поэтому цифровизация привлекает к себе пристальное внимание специалистов разного профиля и уровня, становясь определяющим фактором укрепления конкурентоспособности человека, фирмы, государства. По результатам дискуссий на заседаниях Всемирного экономического форума в Давосе К. Шваб выпустил две книги [6, 7], где представлен широкий спектр особенностей современной цифровой эпохи. Указывая на цифровые и другие технологии, автор настойчиво предлагает использовать системный подход к их анализу, подчеркивая: «Технологии и общество взаимно формируют друг друга. Мы являемся продуктом наших технологий в той же степени, в какой они являются создаваемым нами продуктом» [7, с. 44]. В книгах К. Шваба делается важный вывод, что в современном физическом мире развитие любой новой технологии так или иначе опирается на цифровизацию, которая, в частности, привела к созданию интернета вещей, роботов, искусственного интеллекта.
Хотя цифровые технологии применяются во всем мире уже не один десяток лет, научное обобщение цифровизации и цифровой экономики началось относительно недавно. Непростым оказалось включение цифровизации в национальные классификации отраслей и сфер деятельности. Ведущую роль в выработке международных стандартов цифровизации играет Организация экономического сотрудничества и развития (далее — ОЭСР), специалисты исследовательских центров которой опубликовали в последние годы несколько работ в этой области, среди которых выделяются труды об измерении цифровой трансформации3. Значимые работы по определению цифровой экономики осуществили сотрудники Бюро экономического анализа Министерства торговли США (далее — БЭА), которые придают особое значение сотрудничеству со специалистами ОЭСР в указанных исследованиях [8, с. 2, 12]. Впервые БЭА издало работу об определении и измерении цифровой экономики в 2018 г. [9]. За основу взят сектор информационно-коммуникационных
3 OECD. 2019. Measuring the digital Transformation: A Roadmap to the future. OECD Publishing, Paris. 262 p. Vector of Digital Transformation. January 2019. OECD Digital Economy Papers. No. 273. 38 p.
технологий (далее — ИКТ), где ранее других отраслей начали широко использоваться цифровые технологии, а также производится оборудование и обеспечивается обслуживание указанной деятельности. В результате в состав цифровой экономики в узком смысле предложено включить:
1) компьютеры и все изделия, обеспечивающие их работу;
2) программное обеспечение для всех уровней и сфер применения;
3) телекоммуникационное оборудование и услуги для передачи сигнала;
4) базовую структуру, здания, сооружения, где содержится необходимое оборудование и размещаются компании и их работники;
5) интернет вещей;
6) поддерживающие услуги, обеспечивающие цифровое обслуживание, наладку и ремонт всего оборудования [8, с. 2].
По мнению специалистов БЭА, если применить метод затраты — выпуск для измерения масштабов цифровизации, установление объема затрат сводится к форме KLEMS, где К — капитал; Ь — труд; Е — энергия; М — материалы; Б — оплаченные услуги. При таком подходе можно выделить отрасли, где осуществляется цифровизация или имеется в наличии цифровая экономика в широком смысле [9, с. 18].
По мере распространения и углубления цифровизации стала проявляться тенденция к опережению темпов роста цифровой экономики по сравнению с динамикой роста ВВП страны. Как следует из диаграммы, если среднегодовые темпы роста ВВП США в период 1998-2017 гг. не превышали 2,3%, цифровая экономика росла почти в четыре раза быстрее — 9,9%. При этом наиболее быстрыми темпами увеличивалось производство изделий из материалов (компьютеров, планшетов, серверов и других товаров) — 18,4% и наименьшие темпы роста оказались в сфере телекоммуникаций — 6,9%.
Характерно, что цифровая экономика требует все больше персонала. В 2017 г. в ней было занято 5,1 млн человек или более 3,3% всего трудоспособного населения США. Примерно такую же занятость обеспечивали транспорт и складское хозяйство. Правда, средняя зарплата работников цифровой экономики оказалась более чем в два раза выше по сравнению с другими секторами в стране [8, с. 11].
Экономическая природа цифровизации в наибольшей мере раскрывается через ее влияние на воспроизводственные процессы как в национальной, так
Диаграмма / Chart
Среднегодовой прирост ВВП и компонентов цифровой экономики США / Components of the United States Digital
Economy: Real Value-Added Average Annual Growth, 1998-2017,
%
ВВП / Total economy Цифровая экономика / Digital economy Изделия из материалов / Hardware Электронная торговля и цифровые масмедиа / E-Commerce & digital media Поддерживающие услуги / Support services Программное обеспечение / Software Телекоммуникации / Telecommunications
0 5 10 15 20
Источник/Source: Survey of Current Business. May 2019. URL: http://bea.gov (accessed on 17.01.2020)
и мировой экономиках. Основными сферами такого влияния являются:
• эволюция собственности;
• потенциал рынка, конкуренция, государства;
• характер, структура и динамика занятости;
• содержание, формы и виды труда;
• развитие здравоохранения, образования, науки;
• модификация капитала;
• проблемы ресурсов и сбыта;
• изменение сферы услуг;
• цикличность экономического роста;
• роль и место финансовой системы в инфраструктуре национальной и мировой экономики;
• взаимосвязь открытости экономики и национальных интересов;
• устойчивость «правил игры» в мировом хозяйстве.
Только само перечисление воспроизводственных аспектов цифровизации показывает, насколько велик объем исследовательской работы в указанном направлении, поэтому в данной статье рассмотрим лишь некоторые аспекты поднятой научно-практической проблемы.
Частная собственность как основа рыночного развития сохраняет свою базовую роль и в условиях повсеместной цифровизации экономики, и всей жизни. По-прежнему ведущие позиции занимают крупные компании, опирающиеся на акционерную собственность. Однако при рыночной оценке таких компаний все большее значение приобретают неосязаемые активы, становление и развитие которых напрямую связано с цифровизацией и интеллектуальной собственностью, когда новая система управления и человеческий капитал становятся решающими факторами повышения
конкурентоспособности [10-12]. При этом большой бизнес любым образом намерен сохранить свою ведущую роль и не торопится наращивать инвестиции в цифровизацию [13, 14].
Среди рынков расширяются сферы услуг и информации. Вообще цифровизация модифицирует весь рыночный механизм, появляются не только новые виды конкуренции, но и создаются новые барьеры для свободного перелива капитала [15-17]. Сама по себе широкая доступность информации для потребителей и бизнеса не ведет автоматически к усилению конкуренции. Природа капитала такова, что чем крупнее он становится, тем острее у него проявляется желание во что бы то ни стало сохранить свои преимущества даже ценой ограничения конкуренции.
В целом в экономике и обществе растет значение человеческого капитала, расширяется сфера умственного труда, сокращается доля, но не абсолютный объем физического труда. Отсюда, с одной стороны, формируется запрос на качественное здравоохранение, а с другой стороны, благодаря цифровизации здравоохранение повышает свою эффективность, хотя и требует больших инвестиций [18].
В условиях «Глобализации 4.0» не отменяется цикличность экономического роста. Это очевидно как для национальной экономики, так и для мирового хозяйства в целом. Мировые тренды все больше зависят от мировой финансовой системы и цифровизации, где «правила игры» вошли в период перманентной модификации, теряя при этом устойчивость [19, 20]. Отсюда стремление все большего числа стран защитить свои национальные интересы и экономическую безопасность.
СОЦИАЛЬНЫЕ ГРАНИЦЫ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
При всем многообразии цифровизации в современной экономике наибольшее внимание привлекает к себе развитие искусственного интеллекта (далее — ИИ). И это не случайно. В экономике знаний возник парадокс. С одной стороны, экономика и общество нуждаются в высокообразованных и высокопрофессиональных людях, а с другой стороны, сферы проявления человеческого интеллекта сокращаются, постепенно замещаясь ИИ. Внешне этот процесс выглядит таким образом, что уменьшается как число рабочих мест, так и потребность в работниках [2124]. Развитие интернета людей активно дополняется расширяющимся интернетом вещей. Роботизация стала обычным явлением во всех сферах деятельности человека — от домохозяйства до бизнеса и государства.
В бизнесе ИИ потенциально заменяет значительную часть живого труда как среди рядовых работников, так и среди управленцев. Особенно активно ИИ внедряется в сферу услуг, где немало однообразной рутинной работы. Известно, что в развитых странах до 75% экономики — это сфера услуг, куда отнесены также образование и наука. Получили широкое распространение дистанционное обучение и дистанционные исследования при минимальном очном общении в вузах или исследовательских центрах. ИИ стал дополнять человеческий интеллект, существенно влияя на его развитие и адаптацию к изменяющийся жизни.
Человек как созидатель четвертой промышленной революции, в том числе ИИ, еще раз доказал и показал, что был и остается двигателем прогресса. Но теперь возникают вопросы: какой человек нужен для будущего, какую роль должно играть насыщенное ИИ образование, чтобы человеческий интеллект сохранил все свои способности к системному мышлению и эмоциональному восприятию действительности, да и к воспроизводству жизни на земле во всем ее этническом и другом многообразии? Все больше внедряется машинное обучение определенным профессиям с ограниченным числом функций [25]. Широкий спектр вопросов об ИИ и машинном обучении приводится в специальном докладе, опубликованном Национальным бюро экономических исследований США. Кроме анализа содержания и форм машинного обучения, в нем раскрывается его экономическая сторона — во что обходится
оборудование для такого обучения фирмам-изготовителям и фирмам-потребителям, а также самим обучающимся. Здесь еще немало узких мест, которые ждут своего решения [26].
ОЭСР разработала «Принципы искусственного интеллекта», которые одобрены 36 странами — членами ОЭСР и еще 12 государствами. Ряд стран также заявили о предстоящем присоединении к реализации вышеуказанных принципов:
1) ИИ должен быть полезен людям и планете благодаря поддержке экономического роста;
2) система ИИ должна формироваться таким образом, чтобы уважались верховенство закона, права человека, демократические ценности, укрепление честного и справедливого общества;
3) система ИИ должна стать прозрачной и открытой, чтобы люди понимали, во что они вовлечены и с какими вызовами они столкнутся;
4) система ИИ должна функционировать ясно и безопасно в течение всего своего жизненного цикла, а потенциальные риски должны исключаться и управляться;
5) организации и индивидуумы, развивающие, внедряющие и управляющие ИИ системами, должны быть учитываемыми и контролируемыми для того, чтобы их деятельность соответствовала вышеуказанным принципам4.
Поскольку Принципы искусственного интеллекта, по мнению специалистов ОЭСР, не противоречат национальным законодательствам, постольку можно будет принять международные стандарты и тем самым помочь правительствам внедрить национальные дорожные карты развития ИИ.
Социальный вектор четко прослеживается в манифесте Давоса, предложенном для обсуждения на 50-м Давосском форуме 21-24 января 2020 г., декларирующем этические принципы, которыми следует руководствоваться бизнесу в эпоху четвертой промышленной революции. Манифест получил официальное название «Универсальная цель компании в четвертой промышленной революции». Каждой компании рекомендуется исходить из долгосрочной перспективы, опираться для создания стоимости на всю среду — работников, потребителей, поставщиков, местные сообщества и общество в целом. А поэтому компания должна быть полезной не только своим акционерам5.
4 Сайт ОЭСР. URL: https://www.oecd.org/going-digital/ai/ (accessed on 30.05.2019).
5 Сайт Мирового экономического форума. URL: https://www. weforum.org/the-davos-manifesto (accessed on 19.01.2020).
И Давосский экономический форум, и ОЭСР стремятся сгладить негативные последствия внедрения цифровых технологий, которые в том числе не снижают нагрузку на окружающую среду. В этой связи привлекает внимание статья в журнале Массачусетского технологического института MIT Technology Review под название «Кейнс оказался неправ. Поколение Z будет жить хуже». Суть статьи состоит в том, что в 1930 г. Дж. М. Кейнс опубликовал статью «Экономические возможности для наших внуков», в которой предположил, что к 2030 г. капитализм разрешит свои проблемы и внуки будут жить в других, более комфортных условиях. Однако не останавливающийся прогресс дошел до такого состояния, что современные дети видят мир накануне коллапса, который обусловлен не только экологией, но и экспансией ИИ. В частности, приводится ситуация на условном рабочем месте сегодня: «ИИ — это ваш босс, вашего босса босс, и ваш босс босса босс устанавливает уровень производительности и норму на смену, и разделение труда в цехе... Это означает, что ваш начальник сказал вам то, что программа ему определила до этого» [27].
Такая перспектива не устраивает поколение, родившееся в развитых странах в период 1976-2005 гг. Среди них многие люди интуитивно, как подчеркивается в вышеприведенной статье, воспринимают левые взгляды — внуки Кейнса становятся марксистами.
Социальные границы ИИ формируются не столько самим ИИ или другими направлениями четвертой промышленной революции, сколько сложившейся рыночной системой. Не случайно очередной Давосский экономический форум настаивает на этических параметрах определения целей бизнеса. Все большую роль в росте эффективности бизнеса и уменьшении социальной напряженности играют внутрикорпоративная среда и культура [28, 29]. Немало в регулировании и обеспечении этих процессов зависит от государства.
РАСТУЩАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ГОСУДАРСТВА
Развитие информационно-коммуникационных технологий с самого начала стало влиять на экономическую и социальную роль государства в любой национальной рыночной модели. Уже в 2000-е гг. сложилась так называемая виртуальная экономика, а финансовая сфера вышла на собственную траекторию развития, в значительной мере обособившись от реальной экономики как в национальном, так и в мировом масштабах. Это
вынудило правительства многих стран создавать адекватную законодательную базу для защиты инвесторов и населения от злоупотреблений в этой сфере. Распространение ИИ поставило перед государством много новых проблем.
Во-первых, понадобились новые законодательные акты для защиты частной жизни людей, их прав и свобод.
Во-вторых, возникли угрозы частной собственности вообще и интеллектуальной собственности в частности.
В-третьих, уязвимыми оказались ранее действовавшие законы, гарантирующие свободу предпринимательства.
В-четвертых, рыночный конкурентный механизм стал пасовать как перед монополиями нового рода, так и перед киберпреступностью6.
В-пятых, защита национального экономического и информационного пространства стала обычным делом для государственных институтов, тем более, что в мировой сети сохраняется довольно много «темных мест» [30].
В-шестых, даже самые крупные компании электронного бизнеса не имеют достаточных ресурсов для долгосрочного прогнозирования и развития передовых технологий, что вынуждает государство брать это бремя на себя [31].
В России, так же как и во многих других государствах, формируется государственная политика по регулированию и поддержке цифровизации. Принята национальная программа «Цифровая Россия». Вышел на финишную стадию разработки федеральный проект «Искусственный интеллект»7. И хотя многие считают, что ИИ в ближайшем будущем предопределит конкурентоспособность страны на мировой арене, специалисты обращают внимание на предварительные результаты цифровизации и внедрения ИИ.
Во всех передовых странах в последние десятилетия темп роста производительности труда снизился и упал ежегодный прирост ВВП8. Часто ИИ не создает новый продукт, а лишь сокращает издержки на его производство и доставку потребителю. При этом затраты на внедрение ИИ до сих пор превышают расходы на
6 Economic Report of the President. Together with Annual Report of the Council of Economic Advisers. 2019. U. S. Government Printing Office, Washington D. C., March, p. 339-380.
7 Новый В. Интеллект для государства. Коммерсант. 15.01.2020. № 5. С. 7.
8 OECD. 2019. Compendium of productivity Indicators, OECD Publishing, Paris. 152 p.
оплату живого труда. Не только для политических партий нужны голоса избирателей во время выборных компаний, но и избирателям нужны рабочие места, чтобы уверенно смотреть в будущее. Вот почему люди надеются, что и при цифровизации государство не снимет с себя ответственности за обеспечение занятости населения с помощью бизнеса.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В конце XX — начале XXI в. экономика знаний получила ускорение для своего развития под воздействием четвертой промышленной революции. Этот процесс охватил все ведущие страны мира, включая Россию. Новые импульсы и направления экономики знаний стали развиваться на базе цифровой экономики. Готовятся не только новые специалисты, но
и существенным образом меняется методика преподавания.
В мире и России цифровизация и искусственный интеллект заставляют людей, бизнес, государство и общественные институты прилагать немало усилий, чтобы сгладить негативные последствия и развивать новые технологии, не противостоящие человеческому интеллекту. В развитии рыночной системы наступил переломный этап, когда молодое поколение хочет поддерживать равенство и справедливость в производстве и распределении доходов, а не накапливать любой ценой богатство. Усиливающаяся в мире конкуренция не оставляет иллюзий о всеобщем благоденствии. По-прежнему технологии должны работать на повышение конкурентоспособности человека, бизнеса, страны.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ / REFERENCES
1. Пороховский А. А. Цифровизация и производительность труда // США & Канада: экономика, политика, культура.- 2019.- Т. 49.- № 8.- С. 5-24.- ISSN 0321-2068.- DOI: 10.31857/S032120680005964-4 Porokhovsky A. A. Digitalization and productivity. USA & Canada: economics, politics, culture. 2019;49(8):5-24 (In Russ.). DOI: 10.31857/S032120680005964-4
2. Фуколова Ю. Игры искусственного разума // Harvard Business Review — Россия.— Июнь-июль 2019.— С. 27-31. Fukolova Yu. Artificial intelligence games. Harvard Business Review—Russia. 2019; June-July:27-31. (In Russ.).
3. Дженина И., Нафикова Т. Интернет вещей: концепции и государственная политика // Мировая экономика и международные отношения.- 2019. — Т. 63.- № 7.— С. 23-31.— ISSN 0131-2227.— DOI: 10.20542/01312227-2019-63-7-23-31
Dezhina G., Nafikova N. Evolution of "internet of things" concept and state policy. World Economy and International Relations. 2019;63(7):23-31. (In Russ.). DOI: 10.20542/0131-2227-2019-63-7-23-31
4. Данилина Я., Рыбачук М. Системные эффекты и риски цифровой экономики: анализ с позиций системной экономической теории // Экономическая наука современной России. - 2019.—Т. 86.- № 3.— С. 119-138.— ISSN 1609-1442.— DOI: 10.33293/1609-1442-2019-3(86)-119-138
Danilina Ya., Rybachuk M. System effects and risks of the digital economy: an analysis from the perspective of system economy theory. Ekonomicheskaya nauka sovremennoi Rossii = The economic science of modern Russia. 2019;86(3):119-138. (In Russ.). DOI: 10.33293/1609-1442-2019-3(86)-119-138
5. Шумская Е. И. Экономический потенциал четвертой промышленной революции: монография / под ред. А. А. Пороховского. — Москва: Издательский дом «Научная библиотека», 2019.- 130 с.— ISBN 978-56042213-5-8.
Shumskaya E. I. The economic potential of the fourth industrial revolution: monograph. A. A. Porokhovsky, еd. Moscow: Publishing house «Scientific library»; 2019. 130 p. (In Russ.).
6. Шваб К. Четвертая промышленная революция.—Москва: Изд-во «Э», 2017.- 208 с.
Shvab K. The fourth industrial revolution. Moscow: Publishing house «EH»; 2017. 208 p. (In Russ.).
7. Шваб К. Технологии четвертой промышленной революции.— Москва: Эксмо, 2019.- 320 с.— ISBN 978-5699-90556-0.
Shvab K. 2019. Technologies of the fourth industrial revolution. Moscow: EHksmo; 320 p. (In Russ.).
8. Barefoot K. et al. Defining and measuring the digital economy. U.S. BEA Working Paper. 2018. March 15. 18 p.
9. Barefoot K., Curtis D., William A., Nicholson R., Omohundro R. Research spotlight measuring the digital economy. May. Survey of Current Business. 2019;99(5).
10. Sawhney M., Wolcott R., Arroniz I. The 12 different ways for companies to innovate. MIT Sloan Management Review. 2006;47(3). URL: https://sloanreview.mit.edu/article.
11. Carmon Z., Schrift R., Wertenbroch K., Yang H. Designing ai systems that customers won't hate. MIT Sloan Management Review. December 16, 2019. URL: https://sloanreview.mit.edu/artide.
12. Fader P., McCarthy D. How to value a company by analyzing its customers. Harvard Business Review. January-February, 2020. p. 51-55.
13. Reeves M., Faeste L., Friedman D., Lotan H. Beat the odds in m&a turnarounds. MIT Sloan Management Review. April 16, 2019. URL: https://sloanreview.mit.edu/article.
14. Bajgar M., Calligaris S., Calvino F., Criscuolo C., Timmis J. 2019. Bits and bolts: the digital transformation and manufacturing. OECD Science, Technology and Industry Working Papers. 2019/01. OECD Publishing, Paris. 43 p.
15. Martin I., Nagel S. 2019. Market efficiency in the age of big data. NBER Working Paper. 26586. 52 p.
16. Iansiti M., Lakhani K. Competing in the age ofAI: How machine intelligence changes the rules of business. Harvard Business Review. January-February, 2020. p. 61-67.
17. Hagiu A., Wright J. When data creates competitive advantages and when it doesn't. Harvard Business Review. January-February, 2020. p. 94-101.
18. Freedman D. Jeff Bezos wants to get into the health care business. Can big tech fix a broken system? Newsweek. December 20, 2019. p. 21-31.
19. Winston A. The world in 2030: nine megatrends to watch. MIT Sloan Management Review. May 07, 2019. URL: https://sloanreview.mit.edu/article.
20. Farrell H. Newman A. Choke points: countries are turning economic infrastructure into political weapon, and that poses a major risk to business. Harvard Business Review. January-February, 2020. p. 124-131.
21. Acemoglu D., Restrepo P. The wrong kind of al? Artificial intelligence and the future of labor demand. NBER Working Paper. 25682. 2019. 15 p.
22. Agrawal A. Gans J. S. Goldfarb A. Artificial intelligence: the ambiguous labor market impact of automating prediction. NBER Working Paper. 25619. 2019. 27 p.
23. Autor D. 2019. Work of the past, work of the future. NBER Working Paper. 15588-49 p.
24. De Backer K. et al. Industrial robotics and the global organization of production. OECD Science, technology and industry working papers. 2018/03. OECD Publishing, 2018. Paris. 44 p.
25. Angrist J., Frandsen B. Machine labor. NBER Working Paper. 26584. 2019. 61 p.
26. Varian H. Artificial intelligence, economics and industrial organizations. NBER Working Paper. 24839. 2018. 24 p.
27. Harris M. Keynes was wrong. Gen Z. will have it worse. MIT Technology Review. Dec. 16, 2019.
28. Gratton L. What employees tell us automation and re-skilling. MIT Sloan Management Review December 18, 2019. URL: https://sloanreview.mit.edu/article.
29. Corritore M., Goldberg A., Srivastava S. The new analytics of culture: what email, slack, and glassdoor reveal about your organization. Harvard Business Review. January-February, 2020. p. 77-83.
30. Kumar A., Rosenbach E. The truth about the dark web. Finance & Development. September 2019;56(3):22-25.
31. Muhleisen M. The long and short of the digital revolution. Finance & Development. June 2018:55(2):4-8.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Анатолий Александрович Пороховский — доктор экономических наук, профессор, заведующий кафедрой политической экономии экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, заслуженный деятель науки РФ, Москва, Россия anapor@econ.msu.ru
ABOUTTHE AUTHOR
Anatoliy A. Porokhovsky — Dr. Sci. (Econ.), Prof., Head of the Department of Political Economy, Faculty of Economics, Lomonosov Moscow State University, Honored Scientist of the Russian Federation, Moscow, Russia anapor@econ.msu.ru
Статья поступила 30.11.2019; принята к публикации 20.02.2020. Автор прочитал и одобрил окончательный вариант рукописи. The article was received30.11.2019; accepted for publication 20.02.2020. The author read and approved the final version of the manuscript.
