CC BY
329
ceedings, but their legal status at the stage of criminal proceedings remains poorly regulated by the legislator. In the article the authors highlight some problems of the legal status of the subjects involved at the stage of institution of criminal proceedings and propose ways to solve them.
Key words: institute of initiation of criminal proceedings, the applicant, the person in respect of whom the verification of the report of the crime is conducted.
ShabanovVyacheslavBorisovich, Doctor of Law Sci., Prof., lawcrim@bsu.by, Republic of Belarus, Minsk, Belarusian State University,
Budanova Lyudmila Yurievna, Cand. of Legal Sci., milabudanovapskov@mail.ru, Pskov branch of the Academy of the Federal Penitentiary Service of Russia
УДК 343.9 DOI: 10.24412/2071-6184-2022-1-67-81
ЦИФРОВАЯ ТРАНСФОРМАЦИЯ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ
КОРРУПЦИИ
К.С. Евсиков, А.А. Суворов, Л.Р. Братчикова
Рассмотрены особенности противодействия коррупции в условиях цифровой трансформации государственного управления. Использование информационных технологий для повышения эффективности государственного управления охватило разные сферы деятельности органов публичной власти, в том числе и сферу борьбы с коррупцией. Авторами представлен анализ существующих методов противодействия коррупции в России и других странах. В ходе исследования сформулированы предложения по совершенствованию использования цифровых технологий для противодействия коррупции.
Анализ судебной и правоприменительной практики в области противодействия коррупции показал, что, используя цифровые методы для противодействия коррупции, органы публичной власти не осуществляют полноценную цифровую трансформацию. В статье выделены конкретные предложения по изменению действующих норм права для гармонизации информационных технологий и административных процессов при реализации антикоррупционных мероприятий.
Ключевые слова: коррупция, цифровое государство, информационные технологии, противодействие коррупции.
По данным ООН за последние тридцать лет достигнуты значительные успехи в борьбе с коррупцией [1], но ни одна страна в мире не смогла её ликвидировать, что подтверждается и Международным Валютным Фондом, который оценивает мировой ущерб от коррупции в 1 трлн. долларов США [2].
С 2003 года правовой основой противодействия коррупции является Конвенция ООН [3], к которой в 2006 году присоединилась Российская Федерация. Для выполнения взятых на себя обязательств на национальном уровне принято
специализированное законодательство и реализован Национальный план противодействия коррупции на 2018 - 2020 годы [4]. Мероприятия, закрепленные в указанных документах, позволили России добиться значительных успехов в борьбе с коррупцией, что отмечено отечественными и зарубежными специалистами. Наша страна поднялась в Индексе восприятия коррупции (Corruption Perceptions Index) с 154 места в 2010 году до 119 места в 2015 году. Улучшить данное достижение России не удалось (в 2016 - 131-е место, в 2018 - 138-е место, в 2019 - 137-е место, в 2021 - 136-е место), в то время как, по мнению Transparency International, наши соседи демонстрируют более значительные успехи в противодействии коррупции. В мировом Индексе восприятия коррупции 2021 года Республика Беларусь занимает 82-е место, а Казахстан - 102-е место [5].
Хотя указанный рейтинг имеет непрозрачную методику оценки, стагнацию Российской Федерации в вопросах противодействия коррупции нельзя отрицать. По данным Генеральной Прокуратуры Российской Федерации за три квартала 2021 года количество коррупционных деяний увеличилось на 3,3 тыс. или 12,7 % (до 29,6 тыс.). Половина таких деяний (14,9 тыс.) приходится на факты взяточничества, массив которых увеличился на четверть. В каждом третьем случае размер взятки не превышал десяти тысяч рублей (+27,5 %, 5,4 тыс.) [6]. Размер ущерба, причиненного этими преступлениями с января по сентябрь 2021 года, составляет 53,2 млрд. рублей.
Многие отечественные правоведы исследуют данную проблему, предлагая различные варианты изменения действующего законодательства. Например, систематизацию законодательства [7, с. 158], позитивное стимулирование правомерного поведения [8, с. 106-114], механизмы ротации, «скрытой аффилиро-ванности», медиатехнологии [9, с. 125] и другое. Безусловно, подобные предложения будут способствовать совершенствованию антикоррупционного законодательства, но их потенциал для достижения существенного результата не высок. В настоящей статье выдвигается гипотеза, что кардинальное повышение эффективности противодействия коррупции возможно только через цифровую трансформацию данной сферы государственного управления.
Рассмотрим, что понимается под цифровой трансформацией. Органы публичной власти сегодня внедряют информационные технологии в свою деятельность, что предусмотрено федеральным проектом «Цифровое государственное управление» [10]. Для регулирования этого процесса в юриспруденции формулируется государственно-правовая концепция использования информационных технологий в государственном управлении [11, с. 74-86]. В упрощенном виде ее можно представить как систему норм, обеспечивающих переход от «электронного государства» к «цифровому государству». При этом под «электронным государством» понимается использование органами государственной власти информационно-коммуникационных технологий, ядром которых является Интернет. Под «цифровым государством» понимается новая форма государственного управления, действующая на основе цифровых техно-
логий, ядром которых являются сквозные цифровые технологии (облачные вычисления, квантовые технологии, искусственный интеллект, большие данные и
др.).
Переход от «электронного государства» к «цифровому государству» предполагает достижение неких индикаторов, определяющих уровень цифровой зрелости [12, с. 107-116]. Сам процесс перехода обозначают термином «цифровая трансформация», который уже вошел в легальное правовое поле. В 2021 году утверждено Стратегическое направление в области цифровой трансформации государственного управления [13], а также даны рекомендации по формированию ведомственных программ цифровой трансформации [14]. В соответствии с требованиями нормативных актов органы публичной власти федерального уровня создали программы цифровой трансформации, которые предусматривают внедрение цифровых технологий в их деятельность.
Следует отметить, что вопрос внедрения цифровых технологий в сферу противодействия коррупции также нашел отражение в нормативных правовых актах. В августе 2021 года в Российской Федерации утвержден новый Национальный план противодействия коррупции на 2021 - 2024 годы [15]. В данном документе впервые на легальном уровне закреплена необходимость применения цифровых технологий в целях противодействия коррупции. Однако перечень мероприятий, указанных в данном плане, не позволяет говорить о полноценной цифровой трансформации антикоррупционной политики государства.
В России уже есть успешный опыт использования информационных технологий в противодействии коррупции. Например, оказание государственных услуг в электронной форме, внедрение электронных очередей и официальных дополнительных платных услуг ликвидировали целые сектора бытовой коррупции [16, с. 27-32]. Национальная информационная система государственных закупок (zakupki.gov.ru) усложнила жизнь недобросовестным государственным заказчикам.
Однако статистика и экспертные оценки свидетельствуют, что коррупционеры адаптируются к этим технологиям. Более того, некоторые авторы отмечают, что цифровые технологии становятся помощниками в коррупционном взаимодействии [9, с. 125]. Действительно, расширение применения криптова-лют, как анонимного и бесконтрольного со стороны государства средства платежа, значительно упрощает механизм дачи и получения взятки.
Основной технологией противодействия коррупции в Россиия вляется создание массивов отрытых данных. Их формируют из реестров доходов и расходов должностных лиц, открытых данных о собственниках недвижимого имущества и т.д. Именно данная технология позволила добиться существенных успехов в области противодействия коррупции на первоначальном этапе.
Однако исследования показывают, что транспарентность может влиять на уровень коррупции до определенного момента, после которого раскрытие информации органами власти теряет свою эффективность [17, с. 1674-1689]. Указанный вывод подтверждается и зарубежными авторами. Так, OxfordInsights в
2019 году провели анализ уровня открытости данных в государстве и уровня коррупции [18]. Результаты также показали, что прямой корреляции между уровнем открытости и уровнем коррупции нет. Например, Швейцария, имея низкий уровень открытости данных, имеет низкий уровень коррупции, в то время как Бразилия, имея высокий уровень открытости данных, имеет высокий уровень коррупции.
Подобные результаты позволяют признать доказанным вывод об ограниченном влиянии информационных технологий по созданию и опубликованию наборов открытых данных для противодействия коррупции. Более того, раскрытие значительного объема данных без эффективной методики их обработки приводит к усложнению поиска коррупционных проявлений. По мнению авторов, отсутствие значительного прогресса в эволюции антикоррупционных методов в Российской Федерации связано с тем, что наша страна вышла на точку, когда уровень коррупции может быть снижен только через раскрытие информации, а, значит, необходимо перейти на другой этап противодействия коррупции - создание эффективного инструмента анализа данных.
Ключевой технологией при этом должна стать система искусственного интеллекта. Важно отметить, что другие страны уже занимаются созданием подобных технологий. Microsoft работает над системой искусственного интеллекта, определяющего возможность коррупционного взаимодействия при проведении торгов [19]. Китай апробировал систему «ZeroTrust», которая получила доступ к защищенным базам данных в центральных и местных органах власти для перекрестного контроля [20]. Система составляла сложные многоуровневые алгоритмы анализа поведения государственных служащих, что оказалось эффективно для обнаружения подозрительных транзакций в таких сферах как государственная приватизация, строительство инфраструктурных объектов, выкуп земельных участков, снос домов, закупки и др. Признаками коррупционного взаимодействия служили различные показатели, например, необычное увеличение сбережений на счете чиновника в банке, покупка чиновником или одним из членов его семьи дорого объекта (автомобиля, недвижимости). При этом система сопоставляла эти данные с результатами торгов по государственным контрактам, рассчитывая вероятность коррупционного взаимодействия победителя торгов и должностного лица. Если расчет превышал установленный индикатор, то оператор получал соответствующее уведомление.
Следует отметить, что Китай не оставляет попыток поставить системы искусственного интеллекта на борьбу с коррупцией. В 2021году Верховный народный суд Китая предложил план противодействия коррупции в судейском сообществе путем создания «умных судов» при отправлении судопроизводства. Всекитайское собрание народных представителей его одобрило и утвердило «дорожную карту» по модернизации правовой системы КНР к 2025 году [21]. Искусственный интеллект будет анализировать огромные массивы информации и давать судье рекомендации с учетом всех обстоятельств дела, выносить вердикты, принятые с помощью искусственного разума, упростит судебные проце-
дуры, осуществит контроль судей и тем самым повысит доверие к судопроизводству.
Необходимо отметить, что в Китае изучаются возможности применения искусственного интеллекта в суде с 2014 года, и с того времени оцифрованы сотни миллионов судебных дел, которые целиком или фрагментарно использовались для программного обеспечения искусственного интеллекта. В декабре 2020 года в Китае прошел конкурс, на котором 16 правоведов соревновались с системой искусственного интеллекта в анализе юридических контрактов - одной из самых сложных и утомительных разновидностей дел в судебной практике. В результате система искусственного интеллекта изучила пять документов за одну минуту и нашла в документах больше рискованных моментов, чем представители судейского корпуса, которые потратили на эти же цели 30 минут. С апреля 2020 года в десяти судах Шанхая система искусственного интеллекта заменила живых помощников, взяв на себя расшифровку аудиозаписей судебных процессов, предоставление доказательств в цифровом виде, а также поиск нужных страниц и ссылок в документах [22, с. 15-20].
Представляется, что именно подобные цифровые технологии способны оказать значительную помощь в противодействии коррупции.
Среди существенных проблем, препятствующих использованию цифровых технологий для противодействия коррупции в России, можно выделить.
1. Отсутствие нормативных актов, обеспечивающих формирование массивов данных.
Ключевым элементом цифровых технологий является создание массивов данных, которые принято называть большие данные или BigData. Не случайно наибольший успех в использовании искусственного интеллекта для противодействия коррупции демонстрирует Китай. Данная страна имеет самый большой реестр данных о населении. В России процесс формирования единого государственного хранилища данных находится в стадии эксперимента. Сегодня органы публичной власти пытаются сформировать массивы больших данных
[23], которые будут храниться на Государственной единой облачной платформе
[24] и анализироваться в автоматизированном режиме в национальной системе управления данными [25]. По факту органы власти, занимающиеся противодействием коррупции, даже не имеют доступ к информации других органов власти. Только в феврале 2022 года Росфинмониторинг получил доступ к Единому госреестру записей актов гражданского состояния (ЕГР ЗАГС) для выявления фактов коррупции и противодействия терроризму [26].
2. Ошибки в организации работы по противодействию коррупции.
Базовым нормативным актом, регулирующим противодействие коррупции в нашей стране, является Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции». Однако это не единственный закон, так как отдельные аспекты антикоррупционного инструментария содержатся в Трудовом кодексе Российской Федерации, Федеральном законе от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», Федеральный
закон от 03.12.2012 № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам», в Федеральном законе от 07.05.2013 № 79-ФЗ «О запрете отдельным категориям лиц открывать и иметь счета (вклады), хранить наличные денежные средства и ценности в иностранных банках, расположенных за пределами территории Российской Федерации, владеть и (или) пользоваться иностранными финансовыми инструментами», Федеральном законе от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд», Федеральном законе от 18.07.2011 № 223-ФЗ (ред. от 01.07.2021) «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц» и в других нормативных правовых актах.
В каждом из названных документов существует самостоятельные несогласованные механизмы противодействия коррупции. При этом количество этих механизмов сегодня так велико, что в большинстве органов публичной власти создаются подразделения или выделяются отдельные штатные единицы, отвечающие за противодействие коррупции. Это может выглядеть как значительное достижение, но на практике данные службы занимаются оформлением значительного количества документов, которые не вносят существенный вклад в борьбу с коррупцией. Подтвердить данный довод может анализ количества выявленных подобными структурными подразделениями фактов коррупционного взаимодействия. Таким образом, позитивное начинание превратилось в неэффективную систему антикоррупционного контроля. Учитывая тот факт, что система противодействия коррупции должна выявлять нарушения, то основное внимание специализированные подразделения уделяют - ошибкам, допускаемым государственными служащими при оформлении документов (деклараций, отчетов, уведомлений). При этом реальные субъекты коррупционных правонарушений адаптировались к существующим методам противодействия коррупции. В результате сформировались новые усложненные коррупционные связи, противодействовать которым существующие антикоррупционные механизмы не могут.
3. Внедрение информационных технологий без трансформации управленческих процессов.
Органы власти, внедряя современные безбумажные технологии, продолжают исходить из принципов бумажной организации труда. Наиболее ярко данную проблему можно увидеть на примере административного регламента дорожно-патрульной службы Государственной инспекции безопасности дорожного движения. Внедрение электронных полисов обязательного страхования автогражданской ответственности (далее - ОСАГО) и электронных паспортов транспортных средств (далее - ПТС) предполагает наличие единого цифрового реестра, доступ к которому имеют органы публичной власти и граждане. Соответственно, при остановке автомобиля сотрудник полиции всегда может получить достоверную информацию из данного реестра о наличии полиса ОСАГО у водителя и о транспортном средстве из реестра электронных ПТС, но
нормативные акты требуют от водителя показать распечатку полиса ОСАГО и картинку на смартфоне с данными электронного ПТС. Важно отметить, что распечатка на бумаге и картинка на экране смартфона документами не являются. Таким образом, создав цифровой инструмент управления, органы публичной власти не смогли перестроить свою работу.
В ходе исследования также выявлено значительное количество правовых пробелов и правовых коллизий в сфере цифровой трансформации противодействия коррупции. Однако объем статьи позволяет рассказать лишь о нескольких из них, изложив способы их устранения.
1. Утверждение требований к формату представления данных органами публичной власти.
Цифровые технологии предполагают работу с данными, существующими в определенном формате. В России единые требования к формированию данных о доходах и расходах должностных лиц органов власти не определены. Например, Верховный суд РФ публикует данные о доходах в формате PDF [27], Государственная Дума РФ - в формате интернет-страницы [28], Генеральная прокуратура РФ - в формате DOC [29], Минцифры России - в формате XLS [30]. Аналогичным образом не существует единых требований к опубликованию иных документов, формируемых в рамках противодействия коррупции.
В соответствии со статьей 15 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ (ред. от 26.05.2021) «О противодействии коррупции» сведения о применении к лицу взыскания в виде увольнения (освобождения от должности) в связи с утратой доверия за совершение коррупционного правонарушения, за исключением сведений, составляющих государственную тайну, подлежат включению в реестр лиц, уволенных в связи с утратой доверия (далее - реестр), сроком на пять лет с момента принятия акта, явившегося основанием для включения в реестр. Данный реестр размещен на официальном сайте Федеральной государственной информационной системы в области государственной службы в информационно-телекоммуникационной сети Интернет -https://gossluzhba.gov.ru/reestr. Документ содержит более тысячи страниц в формате PDF.
Согласно части 2.1 статьи 7 Федерального закона от 09.02.2009 № 8-ФЗ (ред. от 30.04.2021) «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» общедоступная информация о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления предоставляется государственными органами и органами местного самоуправления неограниченному кругу лиц посредством ее размещения в сети Интернет в форме открытых данных [31]. Согласно подпункту «а» пункта 6 Методических рекомендаций по публикации открытых данных государственными органами и органами местного самоуправления государственный орган или орган местного самоуправления переводит набор данных в машиночитаемый формат, в котором этот набор открытых данных подлежит публикации. В пункте 1 того же документа указано, что машиночитаемые данные - данные,
представленные в описанном формате, позволяющем информационным системам без участия человека идентифицировать, обрабатывать, преобразовывать такие данные и их составные части (элементы), а также обеспечивать доступ к ним [32].
Однако указанные рекомендации не имеют статуса нормативного акта, а значит, отсутствует наказание за их нарушение. Представляется целесообразным утверждение на уровне закона единых требований для опубликования данных органами публичной власти в сети Интернет. При этом характер требований должен учитывать возможности их автоматизированной обработки в рамках сквозных цифровых технологий третьими лицами.
Следует отметить, что подобные технологии уже значительно повысили прозрачность судебного процесса. Формат судебных решений, опубликованных судами в машиночитаемом виде, привел к появлению в России программных продуктов, использующих машинное обучение для анализа судебной практики, например, система «Сутяжник», включённая в СПС Гарант.
2. Защита прав государственных служащих при оформлении сведений о доходах и имуществе.
В ходе мероприятий по противодействию коррупции органы власти требуют от государственных служащих оформления и представления значительного количества документов. При этом часто конфликты возникают, когда государственный служащий неверно их оформил или нарушил срок их предоставления. Подобные события трактуются органами контроля как коррупционное правонарушение. Хотя из буквального толкования термина коррупция госслужащий забывший указать в своей ежегодной декларации о доходах и имуществе карточку, оформленную при выдаче кредита на бытовую технику, не является коррупционером. Однако сложившаяся судебная практика иначе трактует подобные категории споров.
Например, Апелляционным определением Южного окружного военного суда от 10.02.2021 № 33а-126/2021 признано обоснованным увольнение военнослужащего с военной службы в связи с утратой доверия к нему. При этом в кассации уволенный указал, что имел семь банковских счетов на него и два на его супругу, которые были открыты много лет назад и длительное время никаких операций по ним не проводилось. Данные счета открывались не в рамках договоров между ним и банком, а в связи с другими обстоятельствами. В опровержение данных доводов суд указал, что в соответствии с положениями статьи 846 ГК РФ заключение договора банковского счета предполагает подписание документов на объявленных банком для открытия счетов данного вида условиях, соответствующих требованиям, предусмотренных законом и установленными в соответствии с ним банковскими правилами. Доказательств возможности открытия банковского счета иным порядком истцом не представлено.
Данные споры не единичны и в большинстве случаев суды, исходя из «тренда» на противодействие коррупции отказывают государственным служащим в защите их интересов, игнорируя мнение уполномоченных органов пуб-
личной власти. Например, в Приморском крае депутату вменено представление недостоверных сведений, так как он не указал автомобиль 1990 года выпуска. Обжалуя данный факт, депутат, ссылался на Письмо Минтруда России от 21.03.2016 № 18-2/10/П-1526 «О критериях привлечения к ответственности за коррупционные правонарушения», в котором разъяснено, какие ошибки могут носить незначительный характер. Однако, Кассационным определением Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 28.04.2021 № 88а-3501/2021 по делу № 2а-856/2020 депутат был признан виновным в данном факте, а его ссылка на Письмо Министерства труда РФ отвергнута на том основании, что данное письмо не может рассматриваться в качестве нормативного правового акта либо разъяснения положений действующего законодательства, обязательного для применения при разрешении настоящего административного дела.
Подобные ситуации требуют внимания Уполномоченного по защите прав человека. Сегодня в условиях усиления борьбы с коррупцией самой незащищенной частью граждан Российской Федерации стали государственные и муниципальные служащие. Решение данной проблемы представляется возможным в рамках цифровой трансформации.
Государственные информационные системы эффективно работают на принципах межведомственного взаимодействия. Так, согласно части 1 статьи 7 Федерального закона от 27.07.2010 № 210-ФЗ «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг» органы, предоставляющие государственные услуги, и органы, предоставляющие муниципальные услуги, не вправе требовать от граждан документы и сведения, находящиеся в других органах власти. Этот принцип значительно упростил получение гражданами государственных и муниципальных услуг. Однако при осуществлении коррупционного контроля его не применяют.
Отсутствие должного межведомственного взаимодействия приводит к тому, что значительное количество ресурсов тратится на сравнение деклараций государственных служащих с данными которые и так находятся в распоряжении органов власти. При этом, целесообразность данной работы вызывает обоснованные сомнения.
Если Российская Федерация декларирует приверженность к повышению эффективности государственного управления, то представляется целесообразным введение принципа, согласно которому государственные служащие не декларируют информацию о своих доходах и имуществе, а лишь подтверждают достоверность сведений, уже имеющихся у органов власти, полученных на основе межведомственного взаимодействия. Таким образом, ресурс органа власти можно тратить не на проверку оформления деклараций, а на поиск коррупционного дохода и имущества, приобретенного неправомерным способом. Для реализации подобной системы целесообразно внесение изменений в Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» и положения, регламентирующие порядок оформления деклараций о доходах.
Предполагается, что декларация о доходах и ином имуществе государственного служащего должна заполняться лишь на то имущество и доходы, сведения о которых отсутствуют в государственных информационных системах или информационных системах, к которым имеют доступ органы власти. Например, данные о кредитах и о счетах не содержатся в государственной информационной системе, но доступ к информации, содержащейся в бюро кредитных историй, у органов публичной власти есть.
3. Защита прав работодателей бывших государственных служащих.
Согласно статье 64.1 Трудового кодекса РФ работодатель при заключении трудового договора с гражданами, замещавшими должности государственной или муниципальной службы, перечень которых устанавливается нормативными правовыми актами Российской Федерации, в течение двух лет после их увольнения с государственной или муниципальной службы обязан в десятидневный срок сообщать о заключении такого договора представителю нанимателя (работодателю) государственного или муниципального служащего по последнему месту его службы в порядке, устанавливаемом нормативными правовыми актами Российской Федерации. Нарушение срока предоставления сведений или ошибка в уведомлении может повлечь административную ответственность юридического лица по статье 19.29 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ). Размер штрафа на юридическое лицо за данное правонарушение составляет от ста тысяч до пятисот тысяч рублей. При этом согласно части 1 статьи 4.5 КоАП РФ срок давности за несвоевременное направление сообщения составляет 6 лет.
На 01.02.2022 г. количество актов судов общей юрисдикции по данной статье КоАП РФ, содержащихся в СПС Консультант Плюс, превысило тысячу. На каждое из этих дел затрачены значительные ресурсы контрольных органов и судов. Анализ судебных актов, позволяет утверждать, что в большинстве случаев факты, свидетельствующие о коррупции по смыслу, придаваемому ей федеральным законом, не имели место быть. Например, в трех инстанциях рассматривалось дело по наказанию заведующей детским садом, которая приняла муниципального служащего в муниципальное учреждение и посчитала, что информировать орган местного самоуправления в данном случае не требуется. К аналогичному выводу пришел и суд первой инстанции, но сотрудники прокуратуры оспаривали отказ в наложении штрафа и Постановлением заместителя председателя Свердловского областного суда от 26.03.2019 (дело № 4а-231/2019) заведующую оштрафовали.
Анализ показал, что суды снижают размер штрафа ввиду незначительности деяния. Например, по делу № 4А-336/2019 Постановлением заместителя председателя Саратовского областного суда от 27.06.2019 постановление мирового судьи судебного участка № 7 г. Энгельса Саратовской области от 15.04. 2019, решение судьи Энгельского районного суда Саратовской области от 04.06.2019 по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. 19.29 КоАП РФ, в отношении ООО «ПП» изменено, назначенное наказание
в виде административного штрафа снижено со 100000 рублей до 50 000 рублей. Это подтверждает, что суды признают отсутствие общественной опасности в данных деяниях и несоразмерность уровня ответственности за них.
Описанный правовой механизм противодействия коррупции, создал излишнюю нагрузку на органы судебной системы и контрольные органы, которые могли уделить это время для противодействия значимым коррупционным правонарушениям. В условиях цифрового государства обязанность, закрепленная в статье 64.1 Трудового кодекса Российской Федерации, может исполняться в автоматизированном режиме. Согласно статье 66.1 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель формирует в электронном виде основную информацию о трудовой деятельности и трудовом стаже каждого работника и представляет ее в Пенсионный фонд Российской Федерации. Государственный и муниципальный орган власти может получить сведения о месте работы бывшего государственного служащего в Пенсионном фонде Российской Федерации в результате межведомственного взаимодействия. В результате цифровой трансформации освобождается ресурс, затрачиваемый на неэффективный контроль.
В заключении отметим. В Национальном плане противодействия коррупции на 2021 - 2024 годы есть несколько вариантов использования цифровых технологий для противодействия коррупции. Все их можно условно разбить на две группы:
- электронные сервисы по предоставлению государственных услуг, которые снижают количество точек соприкосновения граждан и должностных лиц, что приводит к уменьшению уровня бытовой коррупции;
- официальные сайты, где публикуются в открытом доступе данные о государственных закупках, о решениях и действиях органов власти, о доходах и расходах должностных лиц, что упрощает внешний контроль в целях выявления признаков коррупционного взаимодействия.
Зарубежный опыт показывает, что потенциал для цифровизации имеют иные цифровые технологии. В настоящее время в России создаются массивы данных о должностных лицах и их родственниках, включающие информацию об их доходах, расходах и имуществе. Цифровизация этих данных, например, в формат BigData, позволит выявлять коррупционные правонарушения более эффективно, а, значит, сможет защитить права и свободы человека и гражданина. Однако для создания эффективных цифровых технологий, выявляющих признаки коррупционных правонарушений, требуется более детальное совершенствование действующего законодательства.
Одновременно с этим Российская Федерация обладает технологиями простой автоматизации и базами данных, способными трансформировать неэффективные методы борьбы с коррупцией.
Список литературы
1. Last 30 years have seen major progress in fight against corruption: senior UN official [Электронный ресурс] // URL: https://news.un.org/en/audio/2019/12/1053531 (дата обращения: 01.02.2022).
2. Fiscal Monitor: Curbing Corruption [Электронный ресурс] // URL: https://www.imf.org/en/Publications/FM/Issues/2019/03/18/fiscal-monitor-april-2019 (дата обращения: 01.02.2022).
3. Конвенция ООН против коррупции. Принята Генеральной Ассамблеей ООН 31 октября 2003 г. Ратифицирована Федеральным законом от 8.03.2006 № 40-ФЗ «О ратификации Конвенции Организации Объединенных Наций против коррупции» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 12. Ст. 1231.
4. Указ Президента РФ от 29.06.2018 № 378 «О национальном плане противодействия коррупции на 2018 - 2020 годы» // Собрание законодательства РФ. 2018. № 27. Ст. 4038.
5. Индекс восприятия коррупции 2021 [Электронный ресурс] // URL: https://www.transparency.org/en/cpi/2021 (дата обращения: 01.02.2022).
6. Состояние преступности в России за январь - сентябрь 2021 года [Электронный ресурс] // URL: http://crimestat.ru/analytics(дата обращения: 01.02.2022).
7. Козлов Т.Л. Перспективы развития российского законодательства о противодействии коррупции // Журнал российского права. 2020. № 5. С. 158166.
8. Цирин А.М. Предупреждение коррупции: проблемы и перспективы // Журнал российского права. 2016. № 12. С. 106-114.
9. Пашенцев Д.А., Трунцевский Ю.В., Цирин А.М. и др. Современные юридические и медиатехнологии противодействия коррупции в Российской Федерации: научно-практическое пособие /отв. ред. И.И. Кучеров. Инфотропик Медиа, 2021. 168 с.
10. Паспорт федерального проекта «Цифровое государственное управление» (утв. президиумом Правительственной комиссии по цифровому развитию, использованию информационных технологий для улучшения качества жизни и условий ведения предпринимательской деятельности, протокол от 28.05.2019 № 9) [Электронный ресурс] // СПС Консультант Плюс (дата обращения: 01.02.2022).
11. Евсиков К.С. Государственно-правовые концепции использования информационных технологий в государственном управлении // Lex russica. 2022. №1. С. 74-86.
12. Полякова Т.А., Минбалеев А.В. Понятие и правовая природа «цифровой зрелости» // Государство и право. 2021. № 9. C. 107-116.
13. Распоряжение Правительства РФ от 22.10.2021 № 2998-р «Об утверждении стратегического направления в области цифровой трансформации государственного управления» // Собрание законодательства РФ. 2021. № 44 (Часть III). Ст. 7467.
14. Письмо Минцифры России от 03.11.2021 № П8-20261-ОГ «О ведом-
ственных программах цифровой трансформации» [Электронный ресурс] // СПС Консультант Плюс (дата обращения: 01.02.2022).
15. Указ Президента РФ от 16.08.2021 № 478 «О Национальном плане противодействия коррупции на 2021 - 2024 годы» // Собрание законодательства РФ. 2021. № 34. Ст. 6170.
16. Трунцевский Ю.В. Информационно-телекоммуникационные технологии в сфере противодействия бытовой (повседневной) коррупции // Информационное право. 2017. № 2. С. 27-32.
17. Минбалеев А.В. Евсиков К.С. Информационные технологии противодействия коррупции // Журнал Сибирского федерального университета. Гума-нитарныенауки. 2021. 14 (11). С. 1674-1689.
18. The Next Generation of Anti-Corruption Tools: Big Data, Open Data & Artificial Intelligence / André Petheram Walter Pasquarelli Richard Stirling. Research Report, May 2019 [Электронный ресурс]// URL: https://www.oxfordinsights.com/ai-for-anti-corruption (дата обращения: 01.02.2022).
19. Vinay Sharma. Can artificial intelligence stop corruption in its tracks? [Электронный ресурс] // URL: https://blogs.worldbank.org/governance/can-artificial-intelligence-stop-corruption-its-tracks (дата обращения: 01.02.2022).
20. Is China's corruption-busting AI system 'Zero Trust' being turned off for being too efficient? [Электронный ресурс] // URL: https://www.scmp.com/news/china/science/article/2184857/chinas-corruption-busting-ai-system-zero-trust-being-turned-being (дата обращения: 01.02.2022).
21. Волков К. Суд и интеллект // Российская газета. 2021. 15 марта.
22. Фоков А.П. Противодействие коррупции в судейском сообществе Российской Федерации: международный опыт и «особая китайская модель» // Мировой судья. 2021. № 7. С. 15-20.
23. Распоряжение Правительства РФ от 03.06.2019 № 1189-р (ред. от 14.05.2021) «Об утверждении Концепции создания и функционирования национальной системы управления данными и плана мероприятий («дорожную карту») по созданию национальной системы управления данными на 2019 - 2021 годы» // Собрание законодательства РФ.2019. № 23. Ст. 3041.
24. Распоряжение Правительства РФ от 28.08.2019 № 1911 -р «Об утверждении Концепции создания государственной единой облачной платформы» // Собрание законодательства РФ.2019. № 36. Ст. 5066.
25. Постановление Правительства РФ от 14.05.2021 № 733 «Об утверждении Положения о федеральной государственной информационной системе «Единая информационная платформа национальной системы управления данными» и о внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ.2021. № 21. Ст. 3585.
26. Разведка ЗАГСом: Росфинмониторингу расширят доступ к данным россиян [Электронный ресурс] // URL: https://www.fedsfm.ru/mediaaboutus/5574(дата обращения: 01.02.2022).
27. Сведения о доходах за 2020 год [Электронный ресурс] // URL:https://www.vsrf.ru/about/anti corruption/income/2020/(^aTa обращения: 01.02.2022).
28. Сведения о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера за период с 1 января 2020 г. по 31 декабря 2020 г. [Электронный ресурс] // URL:http://duma.gov.ru/duma/persons/properties/2020/(дата обращения: 01.02.2022).
29. Сведения об имущественном положении и доходах руководящего состава Генеральной прокуратуры Российской Федерации [Электронный ресурс] //URL:https://epp.genproc.gov.ru/web/gprf/activity/combating-corruption/combating-corruption-in-proc/sved?item=61481963(дата обращения: 01.02.2022).
30. Сведения о доходах госслужащих [Электронный ресурс] // URL:https://digital.gov.ru/m/pages/18/(дата обращения: 01.02.2022).
31. Федеральный закон от 09.02.2009 № 8-ФЗ (ред. от 30.04.2021) «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» // Собрание законодательства РФ. 2009. № 7. Ст. 776.
32. Методические рекомендации по публикации открытых данных государственными органами и органами местного самоуправления, а также технические требования к публикации открытых данных. Версия 3.0, утверждены протоколом заседания Правительственной комиссии по координации деятельности Открытого Правительства от 29.05.2014 № 4 [Электронный ресурс] // СПС Консультант Плюс (дата обращения: 01.02.2022).
Евсиков Кирилл Сергеевич, канд. юрид. наук, доц., доцент кафедры, aid-ltd@,yandex.ru, Россия, Тула, Тульский государственный университет,
Суворов Андрей Александрович, канд. юрид. наук, ст. преподаватель кафедры, aasu-vorov@msal.ru, Россия, Москва, Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина,
Братчикова Людмила Романовна, магистр, fixme2909@gmail.com, Россия, Тула, Тульский государственный университет
DIGITAL TRANSFORMATION OF ANTI-CORRUPTION K.S. Evsikov, A.A. Suvorov, L.R. Bratchikova
The article discusses the features of combating corruption in the context of digital transformation of public administration. The use of information technologies helps to improve the efficiency of public administration in various areas, including in the field of combating corruption.The authors present an analysis of existing methods of combating corruption in Russia and other countries. During the study, proposals were made to improve the use of digital technologies to combat corruption.
The analysis of judicial and law enforcement practice in the field of anti-corruption has shown that, using digital methods to counter corruption, public authorities do not carry out a full-fledged digital transformation. The article highlights specific proposals to change the existing legal norms for the harmonization of information technology and administrative processes in the im-
plementation of anti-corruption measures.
Key words: corruption; digital state; information technologies in combating corruption; digital technologies in combating corruption.
Evsikov Kirill Sergeevich, Cand. of Legal Sci., Ass. Prof., Ass. Prof. of the Department, aid-ltd@yandex.ru, Russia, Tula, Tula State University, .
Suvorov Andrey Alexandrovich, Cand. of Legal Sci., Senior Lecturer of the Department, aasuvorov@msal.ru, Russia, Moscow, Kutafin Moscow State Law University (MSLA),
Bratchikova Lyudmila Romanovna, Master, fixme2909@gmail.com, Russia, Tula, Tula State University.
УДК 343.9 DOI: 10.24412/2071-6184-2022-1-81-86
ФАКТОРЫ, ОСЛОЖНЯЮЩИЕ ПРОЦЕСС ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ КОРРУПЦИОННЫМ ПРЕСТУПЛЕНИЯМ В СФЕРЕ ЖИЛИЩНО-КОММУНАЛЬНОГО ХОЗЯЙСТВА
П.В. Кашлаев
Исследованы аспекты, оказывающие негативное влияние на процесс противодействия коррупционным преступлениям в сфере жилищно-коммунального хозяйства. Актуальность классификации данных аспектов обусловлена особым местом жилищно-коммунального хозяйства в экономике государства. Все преступления, совершаемые в сфере жилищно-коммунального хозяйства, посягающие на собственность, дополнительно влекут угрозу общественной безопасности.
Ключевые слова: жилищно-коммунальное хозяйство, хищение, присвоение и растрата, руководитель организации, способ совершения преступления, способ хищения, оперативно-розыскные мероприятия, классификация, коррупция, противодействие коррупции.
Сфера жилищно-коммунального хозяйства (далее - ЖКХ) на современном этапе развития государства имеет особенно ярко выраженную социальную направленность, которая в большинстве случаев проявляется в предоставлении жилищно-коммунальных услуг большей части населения государства. Данное направление связано с предоставлением услуг по текущей эксплуатации существующего жилищного фонда, водоснабжению, водоотведению и очистке сточных вод, теплоснабжению, электроснабжению, его капитальному ремонту, благоустройству придомовой территории. Следует не забывать, что помимо предоставления гражданам социально значимых услуг, сфера ЖКХ обеспечивает занятость свыше 4 млн. работников, которые трудятся более чем на 52 тыс. предприятий различных форм собственности. Таким образом, сфера ЖКХ отличается многообразием общественных отношений в этой сфере деятельности. К при-
