CC BY
18УДК 394(470.41)(091)
ГРНТИ 03.23.55: История России Новейшего времени
И.И. Ханипова, Л.В. Галимьянова
Церковь и клуб в нарративах жителей Ошторма-Юмьи
Кукморского района Республики Татарстан (Конструирование истории в устной традиции сельчан)
В статье рассматриваются значение церкви и клуба в социокультурном пространстве села Ошторма-Юмья Кукморского района Республики Татарстан. Куль-турно-досуговый и мировоззренческий аспекты жизни села. В качестве источников авторы используют устные истории, сохранившиеся в памяти и рассказах представителей разных возрастных групп. Предметом исследования выступают как повседневные религиозные практики, так и праздничные традиции сельчан. На основе анализа нарративов показано конструирование двух историй - истории местной церкви и истории клуба, находившихся в одном здании в разные временные отрезки. Авторы приходят к выводу о важной роли устных исторических источников в сохранении социокультурной памяти села.
Ключевые слова: культура, клуб, церковь, устная история, населенный пункт, Республика Татарстан.
I.I. Khanipova, L.V. Galimianova
Church and club in the narratives of residents of the Oshtorma-Yumya village of Kukmor district, the Republic of Tatarstan
(Construction of history in the oral traditions of the villagers)
The article discusses the importance of the church and the club in sociocultural space of the village of Oshtorma-Yumya of the Kukmor district of the Republic of Tatarstan. It also refers to the cultural, leisure and worldview aspects of the villagers. The authors use oral stories preserved in the memory of representatives of different age groups as the sources. The subject of the research is both everyday religious practices and holiday traditions of the villagers. Based on the analysis of narratives, the construction of two stories is shown - the history of the local church and the history of the club, located in the same building at different time intervals. The authors come to the conclusion that the role of oral historical sources in preserving the socio-cultural memory of the village is of great importance.
Key words: culture, club, church, oral history, settlement, the Republic of Tatarstan.
Повышенный интерес к социокультурной истории сел и деревень советского периода заставляет обращаться к новым антропологическим подходам в социогуманитарных исследованиях: устной истории,
© Ханипова И.И., Галимьянова Л.В., 2019 © Khanipova I.I., Galimianova L.V., 2019
62
культурной и социальной антропологии. Актуализируя значение методов устной истории (oral history), ее связей с социальной и ментальной историей, известный исследователь историко-культурного наследия населения Сибири Т.К. Щеглова отмечает научную значимость изучения исторической памяти современной деревни «в ее временных, этнокультурных и пространственных конфигурациях» [см., напр.: 1; 2, с. 7]. Нельзя не согласиться и с научно-практическими свойствами памяти, которая, по мнению А. Ассман, «...необходима, чтобы вдохнуть жизнь в массив исторических знаний в виде смыслов, перспектив и социальной релевантности», в то время как «история нужна для критической проверки конструкций памяти, которые всегда формируются под воздействием определенной конфигурации власти и продиктованы насущными потребностями современности» [3, с. 24]. Подробно размышляя о локальных измерениях памяти, различиях между «пространством» и «местом», А. Ассман говорит об определенных местах как о зонах контакта между настоящим и прошлым [см. подробнее: 4].
Обращение к устно-историческим источникам, созданным авторами статьи в ходе глубоких, а также полуструктурированных интервью, к методике лангетюдного исследования неслучайно. На наш взгляд, использование метода oral history позволяет исследователю увидеть не только отражение образа прошлого, но и его видоизменения на протяжении определенного времени.
Неслучаен и выбор места - имевшее длительную историю с. Ошторма-Юмья уже в середине XIX в. было известно наличием Ка-занско-Богородицкой церкви и сельской приходской школы, на базе которой в 1885 г. была открыта земская школа. В советское время село долгое время являлось одним из культурных центров Кукморского района, здесь находились средняя школа, клуб и библиотека. На сегодняшний день село является центром Оштормаюмьинского поселения, объединяющего 7 населенных пунктов с числом жителей, по данным 2010 г., 1 489 чел. Почти 90 % населения Ошторма-Юмьи -удмурты и кряшены, остальные - татары-мусульмане.
Благоприятная информационная среда современной Ошторма-Юмьи, в т. ч. представленная исторической памятью ее уроженцев и жителей позволила провести микроисторический анализ советского и постсоветского периода истории села, ярко демонстрирующий характерную для многих сел и деревень республики трансформацию «церковь - клуб, клуб - церковь». К сожалению, уже практически ушли в небытие свидетели раннесоветской истории, чьи истории (косвенные свидетельства) частично сохранились в рассказах современников («Я помню, одна бабушка рассказывала.»).
Несмотря на закрытие церкви и передачу ее помещений под культурное учреждение, вера на селе не переставала жить. О сохранении религиозных взглядов среди населения свидетельствовал тот факт,
что 6 января 1966 г. Кукморский райком КППС провел семинар лекторов-атеистов, в рамках которого помимо докладов о задачах атеистического воспитания трудящихся, о медицине и религии, реакционной сущности религии, прошел обмен опытом проведения атеистической работы среди населения и целесообразности индивидуальной работы с верующими [5, л. 35].
Клуб в 1960-70-е гг. был для деревенских жителей фактически единственным, кроме колхозного производства, местом массового общения. Сельчане старших поколений рассказывают о веселье, хорошем настроении тех, кто посещал клуб несмотря на тяжелый сельскохозяйственный труд, танцах под гармонь, спектаклях и самодеятельных концертах, редких визитах киноустановок, становившихся «событием», поводом «выйти в люди». Клуб действительно стал в 1970-е гг. центром культурной жизни сельчан. В то же время его оборудование ярко демонстрировало неразвитость сельских культурных учреждений, явно недостаточное финансирование, что приводило к значительному отставанию от уровня культуры города.
Многие жители Ошторма-Юмьи - выходцы из соседней Старой Юмьи. Уроженец д. Старая Юмья В.Р. рассказывал о досуге сельчан в 1970-е гг.: «Я в Ошторма-Юмье с 1975 г. Помню открытие нового здания в Старой Юмье в 1974 г. Из райкома партии приезжал второй секретарь, были выступления, концертная программа была -деревенские ставили сами. Раньше все концерты сами делали. Мы в молодости по деревням ездили, особенно летом - на машине, на тракторе. Выступали и в клубе, и в поле на лужайке. В основном из Кукмора агитбригада ездила по полям, во время посевных и уборочных работ. Мы же - по деревням. Если клуба нет - просто на лужайке выступали. И танцы и песни, и стихи, иногда даже спектакли на удмуртском языке ставили. Раньше это очень было развито - спектакли ставить, это была инициатива молодежная. Сейчас сверху заставляют. Зимой на лошадях со спектаклями ездили (конец 1960-х - начало 1970-х). Залы полные. Телевизоры редко у кого были, очень плохо показывали. Спектакли для народа бесплатно, платно еще никто не знал тогда. Альфия Авзалова, когда старый клуб был, приезжала - вот такие платно концерты были. А мы - деревенские, все бесплатно выступали.
У нас завклубом Ольга Васильевна Александрова работала. Она готовила концерты. Все дети ее трое выучились на золотую медаль. Муж военный, потом учителем физкультуры, военруком. Очень активная семья. Маня1 студенткой даже на телевидении выступала» [6]. Вместе с тем проверяющие из района умудрялись находить «серьезные» недостатки клубной работы в Ошторме-Юмье: отсутствие наглядных, художественно оформленных форм агитации - стендов,
1 Мария - супруга интервьюера.
плакатов, посвященных 5-летнему производственному плану, соцобязательств колхоза, партийных решений и т. п. [7, л. 44].
О весомой роли клуба в свободном времяпровождении говорили и представители молодежи 1980-90-х гг. [8]. Д. Ромазанов, приезжающий в Ошторму-Юмью в родительский дом на выходные, рассказывая о досуге деревенской молодежи в 1990-е гг., о танцах, общении, веселье в деревенском клубе, проводил параллели с досугом «выходного дня» современных сельских подростков, реже выходящих на клубные вечера и даже во время посещения дискотеки умудряющихся «зависать» в телефонах [9]. «Сейчас хотят новый ДК построить, рассказывал старожил села, но пока денег нет. Программа есть о строительстве клуба на 50 мест, но надо на 100 мест, для деревни на 50 мест площадь маленькая. В очереди на строительство стоит первая. Старая Юмья - правление, административные. А культурный центр всегда в Ошторма-Юмья был - школа, церковь» [6].
Вместе с тем клубные работники продолжают прикладывать немалые усилия для сохранения традиционного народного досуга - игр и танцев. Так, работники Ошторма-Юмьинского и Старо-Юмьинского сельских клубов Л. Макарова, В. Тукташев, Н. Кусаева, М. Чернова во время летнего лагеря знакомили отдыхающих школьников с удмуртскими, татарскими и русскими народными танцами, играми, песнями и обрядами. А учитель-ветеран школы Л.П. Семенова научила детей игре «Чабата» («Лапти») и удмуртской народной игре «Зайнабей» [10].
В июле 2010 г. в селе была восстановлена православная община, здание церкви вновь передано верующим, начались восстановительно-реставрационные работы в помещении храма. Старинные фрески, обнаруженные в церкви во время ее ремонта, были написаны в 1897 г. специально приглашенным художником на средства прихожан, численность которых к началу хХ в. доходила до 2 тыс. чел. [11]. Если для многих молодых прихожан они - свидетельства, иллюстрирующие историческую или бытовую среду давних времен, то для старшего поколения восстановленные из-под штукатурки и краски фрески - некий символ «советскости» и светскости помещения, в бытность его клубом. Традиционно в нарративах о разрушении храмов (как церквей, так и мечетей) прослеживается мотив - наказание за разрушение святого места (разрушавшие церковь - умерли). Похожая история сохранилась и в памяти ош-юмьинцев.
При соблюдении норм духовно-религиозной жизни важно восстановление храма как восстановление цельности общины. Открытие церкви в Ошторма-Юмье стало важным событием и для ее жителей и для выходцев из села. Однако с самим открытием храма связанны нарративы мистического характера. Так, по свидетельству О.В. Ромазановой, когда проходил первый молебен, в восстановленной церкви из-под земли доносились страшные жуткие стоны, неверо-
ятный крик [8]. При этом старшее поколение рассказывает, что в церкви на сегодняшний день очень спокойно, хорошо, несмотря на то, что несколько десятилетий здесь был клуб, танцы.
О роли церкви в жизни деревни рассуждает и младшее поколение. Маша и Саша, приезжающие каждое лето к родным в деревню, имеющие опыт посещения служб с родителями, с бабушкой, не понаслышке знающие о церковных праздниках. Дети не проявляют явной религиозности в обыденной жизни, но знают и соблюдают все заповеди, знают, кто из деревенских и приезжих детишек ходит в церковь, носит крестик, считают, что церковь дарит радость, помогает в раздумьях человеку, освобождает от тяжелых мыслей: «после церкви всегда станет легко и светло на душе.» [12].
«В деревне я провожу почти все лето и каждые выходные у бабушки с дедушкой. Я кряшенка, в церковь хожу с мамой и сестрёнкой Юлей, папа иногда ходит». «После церкви наша душа становится чище, светлее, Бог прощает наши грехи (например, я жадничала, батюшка в специальный день нас покрывает своим епитрахилем, мы ему рассказываем про свои грехи, читает молитву и отпускает наши грехи, иногда). Эта церковь дает нашей деревне спокойствие и мир в нашем селе - чтобы люди были добрые, дети с чистой душой, чтобы жители не были грубыми. Сюда приезжают из разных городов и деревень -сыновья и внуки к старым приезжают помогают, и некоторые ходят в церковь. А есть и с другой религией. В нашей деревне много удмуртов и кряшен, татар мало. Но мы все равно все дружим, и дети вместе играем. Просто когда мы с ними уже познакомились-подружились - уже не хочется с ними расставаться. В Кукмор мы недавно переехали, все время жили в деревне, здесь хорошо» [13]. Нарративы о церкви выступают факторами, конструирующие идентичность села.
С храмом - сердцем села, тесно связаны религиозные обряды. Однако даже в бытность храма клубом жители Ошторма-Юмьи, как и жители других деревень Кукморского района, продолжали сохранять обрядовые традиции. В материалах устной истории находит яркое отражение религиозная праздничная культура советской деревни. «В Пасху дети, ходили по домам, им подавали крашеные яйца - красила вся деревня, потом мы этими крашеными яйцами продолжали играть, нужно было. Я уже в 9-10 классе (1966-1967 г.), весна, проталины, около реки мы обычно собирались, холодное время, в деревне много снега было, катали яйца друг об друга, заденет не заденет, в лунку должны были попасть. попадали» [14].
По свидетельству Л.В. Галимьяновой, главным праздником православных жителей села являлась Пасха. «Конечно, в советский период с его атеизмом праздновать ее открыто запрещали. Главным символом являлись крашеные яйца. Дети собирали их только у близких соседей и родственников. Праздничный стол украшал вареный
гусь. Взрослые собирались только вечером, исключительно с родственниками (где-то 2-3, а где-то до 5-6 семей).
Более открыто стали отмечать в конце 1980-х годов. Традиции сохранились. Сейчас верующие идут в церковь на богослужение, раньше такой возможности не было. Дети, например, в Ошторма-Юмье собирают крашеные яички по всей деревне. Приезжает много гостей. Участвуют не только дети православных, но и неверующих, а также дети мусульман» [15].
О происходящей трансформации в праздничной и досуговой культуре жителей села свидетельствуют рассказы сельчан о традициях и новшествах в сфере культуры в позднесоветское время. «Раньше в советские времена многие не знали о Рождестве (за исключением истинно верующих). Сейчас верующие идут в церковь. Проводят для детей Рождественскую елку. Взрослые ходят друг к другу в гости. После Рождества начинаются святки. В 1960-70-е гг. во время святок некоторые взрослые, но особенно дети, переодевались в разные костюмы (медведя, Бабы Яги, лешего, повара и т.п.). Они ходили по домам, плясали, старались говорить не своим голосом. Учителя запрещали, если увидят, то старались поймать. Высмеивали в стенгазетах. Но эта традиция все ровно продолжалась. Сейчас никто не запрещает, но как ни странно, эта традиция забывается. У детей, видимо, другие интересы» [15].
«На Троицу сельчане по-прежнему ходят на кладбище. Сейчас может быть утерян религиозный смысл, но ее отмечают как День поминовения усопших. Если раньше несли целую сумку угощения, включая вино, то теперь все больше людей от этого отказались. А идут просто отдать дань памяти своим родственникам, ушедшим в иной мир. Раньше много людей приезжали на Сабантуй, то теперь наоборот, приезжают на Троицу» [15].
И на сегодняшний день в деревне живут православные традиции, например отмечать Рождество. Секулярно-политизированный праздник Нового года для оштормаюмьинцев отошел на второй план. В Оштома-Юмье вновь восстановлены старые традиции - для жителей и приезжающих из города гостей в клубе устраивается рождественская елка и спектакль силами самих гостей и сельчан. Сохраняется по сей день и новогодняя атрибутика советской эпохи с ее символикой (Дед Мороз с мешком подарков, Снегурочка, елка, украшенная игрушками и др.), елка-утренник проводится для школьников.
С теплом и любовью рассказывает 10-летняя Аня Нигматуллина о своем опыте участия в церковных праздниках. «Жизнь в городе отличается от деревенской. В городах несколько храмов и мечетей. А в нашей деревне одна. Здесь мы всей деревней отмечаем Новый год, Рождество, Масленицу, Пасху, и дни рождения родных и друзей. Мне больше всего нравятся Рождество и Пасха. В Рождество мы дарим
подарки и исполняем сценку в воскресной школе (в Кукморе), в деревне тоже мои братья и сестры и друзья ставят рождественскую сказку в клубе. А в Пасху мы собираемся все вместе - все родные в одно время, и идем собрать сладости и пасхальные яйца. Мы сперва идем на самый верх в конец нашей деревни, а заканчиваем на другой улице нашей деревни. Мы заходим в каждый дом (где нет злых собак) и кричим "Христос Воскрес" и в кряшенские и в удмуртские и даже татарские дома. Потом хозяева дома нас встречают и отвечают «Воистину воскресе» и угощают сладостями. Когда пройдем все дома идем домой и считаем - у кого сколько подарков и яиц, а потом все вместе празднуем и их кушаем» [13].
В дни православных и деревенских праздников проявляется активная гражданская позиция многих сельских семей. Многодетная семья Любови и Владимира Ивановых, теперь уже большая многопоколенная семья, собирающаяся в уютном родительском доме не только в праздники, но и при первой возможности, дружной ватагой от мала до велика участвует в рождественских мероприятиях, которые проводятся в деревенском клубе. Все поколения знакомы с христианскими традициями, чтимыми в доме, при этом свободно разговаривают на русском, татарском и удмуртском языках. Одному из авторов 6 января 2019 г. посчастливилось принять участие в праздновании Рождества Христова, наблюдать за исполнением христианских религиозных обрядов, в то время как на столе стояли исконно татарские национальные блюда (например, бэлиш), а разговор велся на удмуртском и татарском языках. Неудивительно, что некоторые прихожане, посещающие сельский храм - кряшены, прекрасно говорят не только на татарском, но и удмуртском языках, чтят и уважают традиции и культуру всех народов, проживающих на селе.
История храма, тесно связанная с настоящим села, продолжает конструировать историю места. Жители деревни, а также жители всех окрестных и даже дальних деревень, приезжающие на службы, помогают восстановлению церкви. Неоднократные обращения к районным властям с просьбой об оказании материальной помощи не всегда заканчиваются положительным решением. Так, на сходе граждан села, состоявшегося 19 августа 2019 г., сельчане вновь подняли вопрос перед администрацией района о выделении финансирования на капитальный ремонт и установление купола, привезенного из с. Нырьи, где был установлен новый купол. По словам ошторминцев, «в с. Нырья сильный колхоз - «Рассвет», и он оказывает помощь церкви» [6]. Сегодня при церкви работают прихожане по собственной инициативе, в частности, бывшая учительница начальных классов.
Заметим, что приход Казанской иконы Божьей Матери с. Ошторма Юмья, не единственный в районе. В первое десятилетие XXI в. были вновь открыты Петропавловская церковь в Кукморе, Свято-Троицкая
церковь в с. С. Чура, Космодемьянская церковь в с. Нырья - официально зарегистрированные православные религиозные организации. Эти церкви, а также действующие Петропавловская церковь в с. Яныль, Никольская в с. Чарли, ведут духовно-просветительскую, социальную и благотворительную работу, оказывая заметное влияние на жизнь района [16, с. 116-117]. Уничтоженные в результате государственной антирелигиозной политики в 1930-е гг., возрожденные храмы на сегодняшний день оказывают духовную поддержку разным социальным группам - ветеранам, инвалидам, воспитанникам детского приюта и детского реабилитационного центра. Более того, в приходах Свято-Троицкой и Космодемьянской церкви богослужения совершаются на удмуртском и татарском языках (для удмуртов и кряшен), при этом усиленное внимание уделяется межнациональному и межконфессиональному миру и согласию. Священники этих приходов, активно противодействуя пьянству, алкоголизму и наркомании, пропагандируют здоровый образ жизни, возвращают сельчан к традиционным и семейным ценностям [16, с. 119].
В целом, фиксируя и документируя эмпирический опыт нескольких поколений сельчан, устная история способствует сохранению не только индивидуальной, семейной, но коллективной исторической памяти о традиционной культуре российского общества.
Список литературы
1. Щеглова Т.К. Устная история: учеб. пособие. - Барнаул: АлтГПА, 2011. -364 с.
2. Щеглова Т.К. Культура и быт русского сельского населения юга Западной Сибири в 1930-1950-х гг.: жилище, пища, одежда, семейные и трудовые традиции. -Барнаул: АлтГПУ, 2018. - 508 с.
3. Ассман А. Новое недовольство мемориальной культурой / пер. с нем. Б. Хлебникова. - М.: Нов. лит. обозрение, 2016. - 232 с.
4. Ассман А. Длинная тень прошлого: Мемориальная культура и историческая политика / пер. с нем. Б. Хлебникова. - М.: Нов. лит. обозрение, 2018. - 328 с.
5. Государственный архив Республики Татарстан (ГА РТ). Ф. 522(П). Оп. 1а. Д. 279.
6. Интервью с жителем с. Ошторма-Юмья Кукморского района В.Р., 1950 г.р., 18-21 августа 2019 г. // Архив И.И. Ханиповой.
7. ГА РТ. Ф. 522(П). Оп. 1а. Д. 409.
8. Интервью с уроженкой с. Ошторма-Юмья Кукморского района О.В. Ромазановой (Ивановой), 20 августа 2019 г. // Архив И.И. Ханиповой.
9. Интервью с уроженцем с. Ошторма-Юмья Кукморского района Д. Ромазановым, 28 октября 2019 г. // Архив И.И. Ханиповой.
10. Стартинейджер - Танцы народов мира. - URL: https://edu.tatar.ru/kukmor/ o-yumya/sch/read-news/2099229 (дата обращения: 21.08.2019).
11. Во время ремонта церкви в селе Ошторма Юмья обнаружились старинные фрески // Православие в Татарстане. Информационно-просветительский сайт Татарстанской митрополии. - URL: https://tatmitropolia.ru/all_publications/hramy_ tatarstana/?id=43907 (дата обращения: 21.09.2019).
12. Интервью с М.Д. Ромазановой, 2008 г.р., А.Д. Ромазановым, 2009 г.р. 20 августа 2019 г. // Архив И.И. Ханиповой.
13. Интервью с Анной Ильгизовной Нигматуллиной, уроженкой г. Кукмора, 2009 г.р. 23 августа 2019 г. // Архив И.И. Ханиповой.
14. Интервью с жительницей с. Ошторма-Юмья Марией Рамазановой, 1951 г.р. 6 января 2019 г. // Архив И.И. Ханиповой.
15. Интервью с жительницей с. Ошторма-Юмья Л.В. Галимьяновой. 17 ноября 2019 г. // Архив И.И. Ханповой.
16. Кукморский край. Т. 2 / авт.-сост. А.С. Сафина. [Б/м]: Изд. дом «Новости МИРА», 2010. - 280 с.
References
1. Shcheglova T.K. Ustnaya istoriya: ucheb. posobie [Oral hystory]. - Barnaul: AltGPA, 2011. - 364 р.
2. Shcheglova T.K. Kul'tura i byt russkogo sel'skogo naseleniya yuga Zapadnoi Sibiri v 1930-1950-kh gg.: zhilishche, pishcha, odezhda, semeinye i trudovye traditsii [Culture and everyday life of Russian rural population of the South of Western Siberia in the years 1930-1950: dwelling, food, clothing, family and labor traditions]. - Barnaul: AltGPU, 2018. - 508 р.
3. Assman A. Novoe nedovol'stvo memorial'noi kul'turoi [New dissatisfaction with the memorial culture] / Per. s nem. B. Khlebnikova. - M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2016. - 232 p.
4. Assman A. Dlinnaya ten' proshlogo: Memorial'naya kul'tura i istoricheskaya poli-tika [A Long Shadow of the Past: Memorial Culture and Historical Politics] / Per. s nem. B. Khlebnikova. - M.: Novoe literaturnoe obozrenie, 2018. - 328 p.
5. Gosudarstvennyi arkhiv Respubliki Tatarstan (GA RT). [The State Archive of the Republic of Tatarstan]. F. 522(P). Op. 1a. D. 279.
6. Interv'yu s zhitelem s. Oshtorma-Yum'ya Kukmorskogo raiona V.R., 1950 g.r., 18-21 avgusta 2019 g. [Interview with an Oshtorma-Yumya village resident of V.R., born in 1950/ August 18-21, 2019] // Arkhiv I.I. Khanipovoi.
7. Gosudarstvennyi arkhiv Respubliki Tatarstan (GA RT). [The State Archive of the Republic of Tatarstan]. F. 522(P). Op. 1a. D. 409.
8. Interv'yu s urozhenkoi s. Oshtorma-Yum'ya Kukmorskogo raiona O.V. Romazanovoi (Ivanovoi), 20 avgusta 2019 g. [Interview with the native of Oshtorma-Yumya village O.V. Romazanova, August 20, 2019] // Arkhiv I.I. Khanipovoi.
9. Interv'yu s urozhentsem s. Oshtorma-Yum'ya Kukmorskogo raiona D. Romazanovym, 28 oktyabrya 2019 g. [Interview with the native of Oshtorma-Yumya village D. Romazanov, born in 1977. October 28, 2019] // Arkhiv I.I. Khanipovoi.
10. Startineidzher - Tantsy narodov mira [Startager - Dances of the peoples of the world]. Available at: https://edu.tatar.ru/kukmor/o-yumya/sch/read-news/2099229 (accessed: 1.08.2019).
11. Vo vremya remonta tserkvi v sele Oshtorma Yum'ya obnaruzhilis' starinnye freski [During the repair of the church in the village of Oshtorma Yumya ancient frescoes were discovered]. Pravoslavie v Tatarstane. Informatsionno-prosvetitel'skii sait Ta-tarstanskoi mitropolii [Orthodoxy in Tatarstan. Educational site of the Tatarstan Metropolis]. Available at: https://tatmitropolia.ru/all_publications/hramy_ tatarstana/?id=43907 (accessed: 21.09.2019).
12. Interv'yu s M.D. Romazanovoi, 2008 g.r., A.D. Romazanovym, 2009 g.r. 20 avgusta 2019 g. [Interview with M.D. Romazanova, born in 2008, A.D. Romazanov, born in 2009. August 20, 2019] // Arkhiv I.I. Khanipovoi.
13. Interv'yu s Annoi Il'gizovnoi Nigmatullinoi, urozhenki g. Kukmora, 2009 g.r. 23 avgusta 2019 g. [Interview with Anna Nigmatullina, born in Kukmor in 2009. August 23, 2019 // I.I. Khanipova] // Arkhiv I.I. Khanipovoi.
14. Interv'yu s zhitel'nitsei s. Otorma-Yum'ya Mariei Ramazanovoi, 1951 g.r. 6 yanvarya 2019 g. [Interview with an Oshtorma-Yumya village resident Maria Ramazanova, born in 1951. January 6, 2019] // Arkhiv I.I. Khanipovoi.
15. Interv'yu s zhitel'nitsei s. Otorma-Yum'ya L. V. Galimyanovoi/17 noyabrya 2019 g. [Interview with an Oshtorma-Yumya village resident L.V. Galimianova. November 17, 2019] // Arkhiv I.I. Khanipovoi.
16. Kukmorskii krai [Kukmor District]. T. 2 / Avt. sost. A.S. Safina. [B/m]: Izdatel'skii dom «Novosti MIRA», 2010. - 280 p.
