CC BY
25
УДК 94(470.41)
Конструирование пространства советской деревни и место ребенка в новом пространстве (на примере Татарстана)
Ханипова Ильнара Ильдусовна
кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник отдела новейшей истории Института истории имени Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан. Россия, 420014, г. Казань, Кремль, 5-й подъезд. E-mail: [email protected].
Аннотация. В статье рассматривается формирование нового советского мировоззрения сельских жителей сельчан Татарской АССР. Автор показывает традиции и новации в повседневности деревенского ребенка. Определяет влияние создающихся советских традиций в деревне на идеалы и жизненные ценности подрастающего поколения. Ключевые слова: дети; мировоззрение; сельский социум; повседневность.
В последние годы внимание исследователей было привлечено к императивам и ценностям социокультурной модернизации первых советских десятилетий в городском пространстве, анализу технологий и средств власти, направленных на формирование сознания «новых» людей - строителей социализма (Malysheva 2005; Malysheva 2014; Plaggenborg 2000). Между тем, в 1920-1930-е гг., в период становления и начального этапа развития советской государственной системы, абсолютное большинство населения многонациональной Татарской республики проживало в сельской местности. Новации, связанные с укреплением позиций советской власти касались многих аспектов повседневной жизни деревенских жителей, в том числе и жизни подрастающего поколения. Цель статьи показать влияние нововведений советской власти в деревнях и селах Татарской АССР в 1920-1930-х гг. на трансформацию идеалов и жизненных ценностей деревенского ребенка и определить место ребенка в деревенском социуме.
В исследовании были затронуты следующие проблемы: определение нововведений и реалий в повседневной жизни и досуговых практиках жителей деревни в первые советские десятилетия; подготовка деревенских детей к активной гражданской позиции через социализацию, т.е. овладение новыми знаниями, приобщение к культуре и нормам общественной жизни; выявление роли ребенка в жизни деревенского сообщества; сравнение биографий очевидцев событий с опубликованными и архивными источниками для восстановления полной картины механизмов воздействия советской власти на массовое сознание сельчан. Для проверки гипотезы использовались общие научно-теоретические методы (анализа, синтеза, аналогии), а также методы устной истории.
Следуя концепции Бурдье, социальное деление, объективированное в физическом пространстве, функционировало таким образом, что «посредством такого воплощения в структурах присвоенного физического пространства неслышные приказы социального порядка и призывы к негласному порядку объективной иерархии превращаются в системы предпочтений и в ментальные структуры» (Burd'e P 2007, P. 51-53). На наш взгляд, маркирование социального пространства, определение места образа, статуса детей и их участия в общественной жизни (Kon 2010, P.16), было характерно и для деревенского социума.
Наряду с социально-экономическими программами социалистического строительства немалое место в преобразованиях 1920-1930-х гг. занимало внедрение в сознание народа основных постулатов коммунистической
идеологии и утверждение новой культуры. Стремление государства ослабить влияние церкви на массовое сознание вылилось в активное введение в деревню общественно-политических праздников, связанных с революцией и возвеличиванием образа вождя большевиков - В.И.Ленина. Позднее, в 1930-е гг., прославление другого вождя, И.В.Сталина, станет обязательной программой всех советских учебных учреждений, начиная с дошкольных -детских садов. В то же время неоднозначное отношение крестьянства к проводимым властью мероприятиям, к лидерам советского государства, несоответствие формируемых ценностей, задаваемых установок и реальных условий советской действительности приводило к деформациям в сознании детей, часто проявляясь в виде непосредственных действий ребенка. Так, ученик 3 класса деревенской школы одного из районов республики «во время рассказа учительницы о пасхе в присутсвии всего класса погрозил кулаком на портер Сталина и нецензурно выразился по адресу вождя партии»1 (АгЫу иРБВ РР ро РТ, I. 168).
Размышляя о провинциальных раннесоветских праздниках, известный исследователь С.Ю.Малышева отмечала, что они призваны «легитимизировать приход большевиков к власти, были ориентированы примущественно на сотворение подобающих коллективных воспоминаний о событиях революционной истории, прежде всего о ключевом для режима событии -Октябрьской революции, и закреплении их в народной памяти» (Ма^эИеуа 2005, Р. 11-12). Специальным комиссиям в кантонах и деревнях предписывалось организовывать для жителей расширенные торжественные заседания с участием ответственных работников и представителей пролетариата, обращая особое внимание на празднование октябрьской годовщины во всех школах и вообще детских учреждениях, задействуя учительство и библиотеки в праздновании Октября. Стремясь внести в жизнь народа новое понимание социально-этических норм, властные органы пытались содействовать возникновению социалистических форм трудовых и личных взаимоотношений в деревенском сообществе. Отмечая советские праздники, деревенская молодежь распевала частушки о новой жизни, рисующей оптимистичные картинки счастливой жизни советского народа, идущего «ленинским путем». В то же время, заметно выделялись частушки о «светлом будущем», не содержащие особой радости за это будущее, переживавшие об утрате религиозности в деревне, ругавшие власть за отнятую у крестьянства землю. В частушках нашло представление и новое пространство деревенской повседневности. Вместо привычного благоустроенного и уютного церковного храма или мечети типичным для сельской местности стало наличие холодного, часто закрытого на замок сельского клуба или неотапливаемой избы-читальни.
Несмотря на активную антирелигиозную политику государства, советские праздники с трудом вытесняли из деревни религиозные традиции, выступавшие неотъемлемой частью повседневной жизни многонационального крестьянства республики. Многочисленные факты празднования Пасхи, Уразы, судя по материалам проведенных автором статьи опросов среди уроженцев
1 Архив Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Республике Татарстан (УФСБ РФ по РТ), ф. 109, оп. 13, д. 5.
сельской местности Татарстана, чье детство пришлось на 1920-1930-е гг., а также архивным данным, сохранялись даже на протяжении 1930-х гг. Гонения на религиозную жизнь, закрытие храмов и слом мечетей вызвали неоднозначную реакцию даже у детей. В отличие от города, многие нововводимые советские праздники (Первомай, дни Октябрьской революции) в сельской местности имели специфику, как правило, объединяя деревенских жителей всех возрастов. По воспоминаниям современников, живших в детские годы в деревне, каких-либо специальных праздников и демонстраций для них не проводилось. Стоит заметить, что у государства не было задачи нивелировать сельского и городского ребенка, да и вообще, сельчанина и горожанина. Как справедливо отметил Дж. Скотт, характеризуя преобразования в сельской местности в 1930-е гг., «коллективизация сельского хозяйства никоим образом не создала «новых людей» в сельской местности и не уничтожила культурного различия между селом и городом» (Skott Dzh 2005, P.320).
Укореняя в сознании сельчан новые советские ритуалы и представления о праздничном досуге и повседневных практиках, маркирующих поведение крестьян (тот же коллективизм), государство стремилось контролировать все сферы жизни, в том числе и внутрисемейные отношения. Новациями в деревенской среде, нарушающими привычный уклад почитания и послушания старших детьми, стали повсеместное использование школьников в качестве пропагандистов и агитаторов нового быта в семье, так называемых борцов за новую землю и навыки «рачительного» коллективного хозяйствования и т.п. Широкую популярность в деревнях и селах Татарской АССР получил «Праздник урожая», ориентированный, прежде всего, на подрастающее поколение и воспитывающий крестьянское сознание как коллективное. Такими праздниками советской общественности прививалась мысль о важности участия детей в построении социалистического государства.
Внедрению новых социальных практик, в том числе и советских праздничных традиций, служило радиовещание на национальных (русском, татарском, чувашском, реже марийском) языках республики. Как показал анализ программы анонсируемых радиопередач, публикуемых в республиканской газете «Кзыл Татарстан», на протяжении 1930-х гг. основная тематика передач была ориентирована на сельского жителя. Например, практически ежедневной была «Колхозная радиогазета», позднее к ней добавилось «Колхозное утро», при этом заметной тенденцией стал рост общей численности ежемесячных передач. Так, с июля по декабрь 1930 года число радиопередач татарстанского радиовещания возросло со 145 до 244, в том числе направленных на детскую аудиторию соответственно с 10 до 17. Большая часть детских передач была ориентирована на деревенских ребят -«Для деревенских пионеров и школьников», газета «Кзыл яшьлэр», передача пионерам, «Пионерская газета», «О дне молодежи» и др. На протяжении 1930-х гг. широкое распространение в деревнях получают кинопередвижки, демонстрировавшие в первую очередь ура-патриотические фильмы, формирующие гражданскую идентичность и мировоззренческие позиции в духе большевистской идеологии. Интернационализация национальных культур, основная масса представителей которых проживала в деревне, новации в языковой сфере, в частности двукратная перемена татарской письменности за очень короткое время, нанесли серьезный удар культуре татарского народа, привели к потере последующими поколениями традиционных знаний родного языка (Hanipova 2015).
Активную идеологическую работу среди крестьянства вели рабочие заводов и студены коммунистических вузов. Пропагандистами своей политики государство использовало также городских школьников и пионеров. Последние не только должны были регулярно посещать подшефных деревенских школьников, проводя так называемую «смычку» города и деревни, но и вовлекать в школу и в пионерские ряды неорганизованную сельскую детвору.
Совершенно новым детским пространством татарстанской деревни первых советских десятилетий стали массовые школы, а также создаваемая сеть дошкольных учреждений - детских садов, яслей и очагов, детских площадок. Однако, в национальных деревнях введение новых общественных форм воспитания детей в первые годы советизации проводилось с трудом. С целью ознакомления деревенских матерей с системой и задачами дошкольных учреждений для неграмотных крестьянок-татарок из батрацких и бедняцких семей устраивались беседы о воспитании, об охране материнства и детства, сохранении здоровья детей т.п. В определенные дни вся работа изб-читален ориентировалась только на них, поскольку им нельзя было находиться в одном месте с «чужими» мужчинами (й]еГу|д 1928, Р.27). Изменению детского пространства деревни способствовали многочисленные кампании по ликвидации неграмотности женщин, когда стали создаваться специальные детские комнаты, где на время занятий матери могли оставить своих детей под присмотром опытных женщин, членов общества «Долой неграмотность», и где крестьянские ребятишки приобретали новый опыт общения.
Неприятие крестьянской массой вводившихся порядков общественного воспитания детей объяснялось многими причинами, в том числе ментальностью крестьянского сознания, сложившимися веками практиками воспитания. Иногда дело доходило до казусов. Так, вспоминая агитационную поездку по Волге и Каме в 1919г., Н.К.Крупская рассказывала о записке, присланной с берега, в которой было наставлено много крестов. Оказалось, что это были «подписи» неграмотных крестьян, которые просили не брать их детей в детские сады, поскольку считали, что «их сначала возьмут в детский сад, а потом непременно в Красную Армию» (ОА РР I. 22)2. Даже в конце 1920-х гг. охват детей дошкольными учреждениями был весьма низким.
Таким образом, советизация села и выстраивание в деревенском социуме новых отношений существенно повлияли на трансформацию социального пространства села в 1920-1930-е гг. Создавая особое культурное пространство в деревне, амбивалентность которого не вызывает сомнений, государство противопоставляло празднование советских красных дат традиционному бытовому порядку деревни. Под воздействием различных технологий и механизмов советской власти шло формирование мировоззренческих позиций, постепенное изменялся образ мира и поведенческие установки сельчан. Сельский ребенок активно вовлекался властью в общественную жизнь не только как борец за новый быт деревни и за рациональную постановку сельского хозяйства, но и как сознательный коллективист, творец новой социалистической жизни.
2 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ), ф. А-2306, оп. 70, д. 1312.
Эдебиеттер Ti3iMi/ Список литературы
1. Бурдье П. Социология социального пространства / Пер. с франц.; отв. ред. перевода Н.А. Шматко. - Москва, Санкт-Петербург, 2007. - 288 с.
2. Дэльвиг А. Общество долой неграмотность и национальные меньшинства. - Москва, 1928. - 47 с.
3. Кон И.С. Открытия Филиппа Арьеса и гендерные аспекты истории детства // Вестник РГГУ. -2010. - №15(58). - С. 12-24.
4.Плаггенборг Ш. Революция и культура. Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма/ Пер. с нем. Ирины Карташевой. - Санкт-Петербург, 2000. - 416 с.
5. Скотт Дж. Благими намерениями государства. Почему и как проваливались проекты улучшения условий человеческой жизни: Пер. с англ. Э.Н. Гусинского, Ю.И. Турчаниновой. -Москва, 2005. - 576 с.
6. Ханипова И.И. Новации в языковой ситуации в Татарстане в 1920-е гг. // «II Хальщаральщ тYркi элемi зерттеулерi симпозиумы материалдары». - т. III. - Алматы: «Кыздар университет баспасы, Б. 22-25.
7. Malysheva S. Mass Urban Festivals in the Era of War and Revolution, 1914-22. Russian Culture in War and Revolution, 1914-1922. Book 2: Political Culture, Identities, Mentalities, and Memory. Murray Frame, Boris Kolonitskii, Steven G. Marks, and Melissa K. Stockdale, eds. - Bloomington: Slavica Publisherspp, 2014. - P. 99-120.
8. Малышева С. Soviet festive culture in province: space, symbols, historical myths (1917-1927). -Казань, 2005. - 400 с. [Малышева СЮ, 2005, Советская праздничная культура в провинции: пространство, символы, исторические мифы (1917-1927), - Казань, 2005. - 440 с.]
References
Burd'e 2007 - Burd'e P, 2007, Sociologija social'nogo prostranstva: Per. s franc.; otv. red. perevoda
N.A. Shmatko, Moskva, Sankt-Peterburg, 288 p. (in Rus). Djel'vig 1928 - Djel'vig, A 1928, Obshhestvo doloj negramotnost' i nacional'nye men'shinstva, Moskva, 47p . (in Rus).
Hanipova 2015 - Hanipova, II 2015, Novacii v jazykovoj situacii v Tatarstane v 1920-e gg., II Haly;araly; tYrki alemi zertteuleri simpoziumy materialdary, T. III, «Kyzdar universiteti» baspasy, Almaty, P. 22-25. (in Rus). Kon 2010 - Kon IS, 2010, Otkrytija Filippa Ar'esa i gendernye aspekty istorii detstva, Vestnik RGGU,
N15(58), P. 12-24. (in Rus). Malysheva 2014 - Malysheva S, 2014, Mass Urban Festivals in the Era of War and Revolution, 191422. Russian Culture in War and Revolution, 1914-1922. Book 2: Political Culture, Identities, Mentalities, and Memory. Murray Frame, Boris Kolonitskii, Steven G. Marks, and Melissa K. Stockdale, eds. Bloomington, Slavica Publisherspp, P. 99-120. (in Eng). Malysheva 2005 - Malysheva SY, 2005, Soviet festive culture in province: space, symbols, historical myths (1917-1927), Kazan, 400 p. [Malysheva SJu, 2005, Sovetskaja prazdnichnaja kul'tura v provincii: prostranstvo, simvoly, istoricheskie mify (1917-1927), Kazan', 440 p.] (in Eng; inRus). Plaggenborg 2000 - Plaggenborg Sh, 2000, Revoljucija i kul'tura. Kul'turnye orientiry v period mezhdu Oktjabr'skoj revoljuciej i jepohoj stalinizma: Per. s nem. Iriny Kartashevoj, Saint-Petersburg, 416 p. (in Rus).
Scott Nd - Scott JC, Like a State. How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed, New Haven and London, 445 p. (in Eng).
Кенеслк деревня ке^сппн жэне жана кенютште баланын орнын курылымдау (Татарстан мысалында)
Ханипова Ильнара Ильдусовна
тарих гылымдарыныц кандидаты, доцент, Татарстан Республикасыныц гылым Академиясыныц Ш. Марджани атындагы тарих Институтыныц ^азфп заман тарихы бел^нщ ага гылыми ^ызметкерк Ресей Федерациясы 420014, Татарстан Республикасы, Казан Кремль, 5^i подъезд. E-mail: [email protected].
Тушн. Ма^алада Татар АССР-i ауыл тургындарыныц жаца кецестк дYниетанымыныц ^алыптасуы ^арастырылады. Автор ауыл баласыныц кундел^лИндеп дэстYрлердi жэне жацашылды^тарды керсетедк Жасеспiрiм буынныц идеалдарына жэне емiрлiк ^цдылы^тарына ауылда ^алыптасып келе жат^ан кецестк дэстYрлердщ эсерш аны^тайды. Тушн сездер: балалар; дYниетаным; ауылдыщ социум; кундел^лк.
Construction of the Soviet Village and the place of the child in the new space
(on the example of Tatarstan)
Khanipova Ilnara Ildusovna
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, Senior Researcher of the Department of Modern History, Sh.Mardzhani Institute of History, Academy of Sciences of the Republic of Tatarstan. Russian Federation, Republic of Tatarstan 420014, Kazan Kremlin, 5th entrance. E-mail: [email protected].
Abstract. The article deals with the formation of the new Soviet worldview of the Tatar ASSR villagers. The author shows the traditions and innovations in the everyday life of the village children; determines the effect created by Soviet traditions in the village on the ideals and values of the younger generation. Keywords: children; outlook; rural society; daily.
