CC BY
91
А. Казанцев,
доктор политических наук, директор
Аналитического центра
Института международных исследований МГИМО (У) МИД России
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ: КОМПЛЕКСНЫЙ КРИЗИС И СЦЕНАРИИ БУДУЩЕГО
Центральная Азия находится в комплексном кризисе. Налицо рост угроз в сфере безопасности, кризисные явления в связи с конфликтом вокруг Украины и тяжелым состоянием российской экономики, рост китайского влияния как способ компенсации кризисных явлений.
В развитии кризиса можно идентифицировать следующие основные тенденции.
Тенденция первая - рост угроз безопасности. Стремительное наступление войск «Исламского государства» (ИГ) в Ираке, имеющее своим следствием возникновение мощной новой базы международных террористов, стало одним из важнейших новых внешних негативных факторов для Центральной Азии. ИГ реально представляет угрозу для постсоветских государств Центральной Азии и Кавказа - в силу того, в частности, что в его рядах воюет большое количество выходцев из стран региона. Они могут вернуться домой, распространять свои воззрения, вербовать террористов или, что еще хуже, руководство ИГ может использовать их для совершения террористических актов в их родных странах. Либо террористы, которых вербуют сейчас в постсоветских странах, могут быть использованы прямо на месте вербовки, вообще безо всякой переброски их в Сирию или Ирак.
Угроза со стороны ИГ накладывается на давнюю угрозу распространения экстремизма из соседнего Афганистана. Именно там концентрируется радикальная исламская оппозиция властям государств Центральной Азии. На границах Афганистана и централь-ноазиатских государств (прежде всего, на границах Таджикистана и Туркменистана) продолжают скапливаться боевики террористических группировок, связанных с «Аль-Каидой».
Рядом экспертов высказывалось мнение, что возможна координация действий «Талибана» и ИГ. Эта точка зрения и верна и неверна одновременно. Она неверна в том плане, что у «Талибана» сейчас, в отличие от прежних времен (до ввода американских войск), нет единого командного центра. Теперь «Талибан» - сово-
купность добровольческих отрядов, группировок и их командиров, которые сетевым образом могут согласовывать свои действия. Но этим «Талибан» и опасен. Централизованная структура разрушена, а то, что осталось, победить нельзя, как, впрочем, и договориться с этой новой реальностью.
Представляется, что опасения вторжения «Талибан» в постсоветскую Центральную Азию преувеличены. Вторгнуться туда может не «Талибан», а отдельные отряды исламских экстремистов -выходцы из самой Центральной Азии (в частности, боевики «Исламского движения Узбекистана»). Но, как показали события предшествующих периодов, в частности «баткенская война» в Киргизии, даже такие вторжения представляют серьезную угрозу для стран Центральной Азии и требуют военной помощи России.
Всесторонний военно-политический и экономический кризис, охвативший постсоветское пространство в 2014 г., снижает возможности постсоветских государств в противостоянии терроризму и религиозному экстремизму. А конфликт России и Запада не дает возможности наиболее уязвимым государствам Центральной Азии получить полноценную помощь в противодействии терроризму [6]. В этой связи можно ожидать, что в 2015-2016 гг. активность террористов на юге постсоветского пространства усилится.
Перечисленные угрозы могут наложиться на ряд «внутренних» центральноазиатских проблем. Опасны не сами по себе угрозы «Талибана» и ИГ, а то, что даже слабые внешние толчки могут разрушить и без того «хрупкие» (fragile) центральноазиатские государства. И может сработать «модель домино»: одно падающее государство будет взрывать стабильность в другом.
Растет угроза дальнейшей интеграции криминальных структур, занятых транзитной наркоторговлей, с террористическими структурами. Россия - первый в мире потребитель афганского героина, который идет по маршруту: Афганистан - Киргизия - Казахстан - Россия - ЕС («Северный маршрут»). Примеров финансирования террористической деятельности из средств, полученных на продаже героина, много и в Афганистане, и в постсоветской Центральной Азии.
Продолжается острый конфликт Узбекистана и Таджикистана по поводу раздела вод трансграничных рек, имеются и трения между Узбекистаном и Киргизией.
Налицо и угрозы внутриполитической стабильности. Основной потенциал дестабилизации накоплен в Киргизии. После двух
революций там имеет место периодически обостряющийся политический кризис, а государственные структуры очень слабы.
К факторам потенциальной внутренней дестабилизации в Казахстане и Узбекистане можно отнести и проблемы с передачей верховной власти. Имеют место также серьезные долговременные социальные проблемы, подрывающие стабильность во всех государствах Центральной Азии, хотя в существенно различной степени. Это - бедность, коррупция, межрегиональные и межклановые конфликты. Казахстан в этом плане смотрится намного лучше своих соседей по региону, но проблемы соседей могут «перехлестнуть» и через его границы.
Тенденция вторая - кризис в связи с конфликтом вокруг Украины и тяжелым состоянием российской экономики. Резко негативное влияние на Центральную Азию оказывает общий политический и экономический кризис на постсоветском пространстве. Революция на Украине спровоцировала обострение отношений между Россией и Западом на пространстве бывшего СССР, а также острый российско-украинский конфликт, балансирующий на грани локальной войны. В этой связи начался кризис «многовекторной внешней политики», которую проводили постсоветские государства. Если взять Казахстан, то суть многовекторной политики Астаны можно свести к тезису: «Казахстан одинаково дружественен всем странам мира, и особенно соседям». Но как теперь дружить с теми игроками, которые находятся между собой в открытом конфликте, например, с Россией, с одной стороны, США, государствами ЕС и Украиной - с другой? Это - вызов для казахстанской внешней политики. Президент Н. Назарбаев с его огромным опытом и влиянием, опираясь на нефтегазовые ресурсы Казахстана, еще находит эффективные рецепты в данной ситуации, но для более слабых стран (скажем, Киргизии и Таджикистана) это -огромный вызов.
Еще хуже то, что политические конфликты совпали с началом мощного экономического кризиса в России, который неизбежно затронет и страны Центральной Азии. Особенно это касается Киргизии и Таджикистана, а также Узбекистана. Все три страны зависимы от трудовой миграции в Россию, а также от российской внешней помощи (особенно Киргизия и Таджикистан) и от торгово-экономических связей с Россией (Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан).
Несмотря на кризисные явления, продолжается углубление и расширение сотрудничества по линии евразийской интеграции.
Этот процесс сложный и многоаспектный. С одной стороны, поступательное развитие очевидно. С другой - наметились и кризисные явления, идут активные политические и экономические дискуссии между участниками процесса интеграции. Конфликт в Украине показал, что Казахстан не откажется от своей многовекторной внешней политики, Россия же хотела бы большей политической поддержки. Этот конфликт обнажил основное противоречие в подходах Москвы и Астаны к евразийской интеграции. Астана предпочитает экономическое содержание евразийской интеграции и отдает приоритет углублению сотрудничества в рамках существующего состава членов ЕАЭС. Кроме того, Казахстан -сторонник гармонизации процессов региональной интеграции на евразийском пространстве с процессами глобализации, а также -более гармоничного взаимодействия евразийских и евроатланти-ческих структур (особенно ЕС). В принципе всё это не противоречит ни ключевым внешнеполитическим документам России, ни основным положениям программных заявлений В.В. Путина. Однако в качестве ответа на краткосрочные вызовы безопасности, в частности на украинский кризис, Москва в последнее время стала делать акцент на геополитические аспекты интеграции, активное расширение ЕАЭС и противостояние влиянию Запада на постсоветском пространстве. Здесь, справедливости ради, следует отметить, что трения в российско-казахстанских отношениях, по сравнению, скажем, с российско-белорусскими, незначительны.
Тенденция третья - рост влияния Китая. В Центральной Азии продолжает расти влияние КНР, что тесно связано с кризисом в сферах безопасности и экономики, так как многие постсоветские страны начинают обращаться к Китаю за помощью в тяжелой ситуации.
Имеет место угроза столкновения российских интересов в Центральной Азии с китайскими - «Пояс Шёлкового пути» некоторые комментаторы позиционируют как альтернативу евразийской интеграции. Очевидно, что в условиях кризиса в отношениях с Западом у России не будет свободных ресурсов для противостояния Китаю, так что Москве надо искать способы эффективно договориться с Пекином.
Перечисленные тенденции дают основание для прогнозирования обозримой перспективы, в которой:
- во-первых, продолжатся конфликты между Россией и Западом - прежде всего потому, что разрешение конфликта вокруг Украины, очевидно, состоится за пределами 2015 г., так как про-
тивостояние уже перешло в «позиционную фазу». При этом на всех соседях России, в том числе центральноазиатских, будет все тяжелее сказываться российский экономический кризис;
- во-вторых, этот экономический кризис и тяжелая геополитическая ситуация на постсоветском пространстве негативно скажутся и на евразийской интеграции.
Более всего это коснется тех партнеров России, которые вошли в этот процесс, рассчитывая в основном на российскую экономическую помощь, т.е. на Белоруссии и Киргизии. Налицо риск всевозможных конфликтов и скандальных ситуаций, если эта экономическая помощь окажется меньшей по сравнению с ожидаемой. Армении в большей мере нужна российская военная помощь, гарантии безопасности. Поэтому здесь ситуация будет «тише». С Казахстаном же ситуация может оказаться наиболее благоприятной - с учетом как мудрой позиции президента Н. Назарбаева, так и того, что Казахстан не является крупным получателем российской помощи;
- в-третьих, продолжит расти влияние КНР - притом что экономика будет все больше накладываться на геополитику. Ключевой вопрос здесь: что Россия и Запад, занятые борьбой друг с другом, смогут противопоставить росту политического влияния Пекина?
- в-четвертых, продолжится рост рисков, связанных с ИГ, нестабильностью в Афганистане, исламским терроризмом в целом. Россия в рамках ОДКБ выступает гарантом безопасности Казахстана, Киргизии и Таджикистана. Она будет вынуждена помогать партнерам при росте угроз.
Эти перспективы достаточно тревожны. И в таком контексте российско-казахстанские отношения как ключевой движущий элемент евразийской интеграции могут и должны продолжать поступательно развиваться. И Москве, и Астане это выгодно. К тому же президент Н. Назарбаев умеет позиционировать это сотрудничество как не направленное ни против Запада, ни против Китая. США не нужно повторение терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне, а КНР - расширение проблем с религиозными экстремистами в Синьцзяне. Для этого нужна, в том числе, стабильность в Центральной Азии. Если из-за всестороннего кризиса на постсоветском пространстве вдруг выпадет «ось» Россия - Казахстан, ключевая для обеспечения стабильности и безопасности всей Центральной Евразии, то заместить ее будет абсолютно нечем.
Кратко- и среднесрочные сценарии
конфликтов в Центральной Азии
Вывод войск Международных сил содействия безопасности из Афганистана (пусть даже и с сохранением ряда военных баз США, предусмотренных подписанным в 2014 г. соглашением о безопасности с Афганистаном) вызывает повышенную озабоченность сопредельных с Афганистаном государств Центральной Азии, входящих в ОДКБ. Таджикистан непосредственно граничит с Афганистаном, на Киргизии и Узбекистане соответствующие проблемы сказываются опосредованно. Одновременно с усилением угроз на афганском направлении внутри самих постсоветских государств Центральной Азии наблюдаются определенные тенденции к усилению внутренних угроз. Обстановка вокруг региона, связанная с соперничеством лидирующих мировых держав, также представляется не слишком благоприятной. Это стало особенно очевидным с возникновением конфликта вокруг Украины.
Ниже предложены кратко- и среднесрочные сценарии и перспективы эволюции ситуации с коллективной безопасностью в Центрально-Азиатском регионе ответственности ОДКБ на ближайшие три-пять лет. В методологическом плане следует подчеркнуть, что сценарный анализ не является предсказанием будущего. Сценарии представляют собой экстраполяции возможных линий развития имеющихся тенденций. Чем эти тенденции более противоречивы, тем больше могут расходиться между собой сценарии. При оценке вероятности сценариев первоначально учитывалось мнение большой группы центрально-азиатских экспертов, с которыми автор контактировал лично и по электронной почте в ходе своей стажировки в Маршалловском центре (Германия). Эта оценка была дополнена результатами экспертного опроса, проведенного 4 июня 2013 г. в рамках сотрудничества Института международных исследований МГИМО (У) и Аналитической ассоциации ОДКБ, а затем уточнена в ходе целого ряда семинаров, проведенных Аналитическим центром ИМИ МГИМО (У).
Общие характеристики сценариев
В качестве базовых предлагаются четыре сценария, которые в общих чертах будут перечислены ниже. Перечисление идет по степени оптимальности сценариев, от «хороших» к «плохим». При этом, к сожалению, степень вероятности «плохих» сценариев
в текущей ситуации оказывается существенно выше, чем «хороших».
Сценарий 1. «Успешное международное сотрудничество».
Великие державы (прежде всего, Россия, КНР и Индия) успешно взаимодействуют в борьбе с новыми угрозами безопасности, а США и союзные им государства НАТО, несмотря на конфликт вокруг Украины, поддерживают с ними диалог, перебазируя, в соответствии с «доктриной Обамы» («rebalancing»), свои основные ресурсы и интересы в азиатско-тихоокеанскую зону. Соответственно, интерес США к региону Центральной Азии уменьшается, что приводит к угасанию предшествовавшего этапа «новой Большой игры», который характеризовался российско-американским геополитическим соперничеством. Не возникает и нового этапа, в котором ключевой «осью» развития становится китайско-американское геополитическое соперничество. Данный сценарий предполагает более эффективную работу госструктур в Центральной Азии. В результате удается держать под контролем коррупцию, а роль так называемых «новых негосударственных игроков» (коррупционных, криминальных и террористических сетей) уменьшается. Ключевыми акторами в рамках данного сценария являются государства, как региональные, так и внерегиональные. Сценарий предусматривает также ускорение модернизации на постсоветском пространстве и эффективное протекание интеграционных процессов в рамках многовекторных политик централь-ноазиатских государств. Для России наибольшую ценность представляет, естественно, сочетание двустороннего сотрудничества, военно-политического сотрудничества в рамках ОДКБ, процессов евразийской экономической интеграции и координация усилий государств региона в рамках ШОС. Это - оптимальный, но имеющий очень низкую вероятность сценарий, особенно с учетом обострения российско-американских отношений.
В случае если данный сценарий будет реализован, очевиден следующий набор приоритетов для ОДКБ и руководства РФ: развивать международное сотрудничество по линии ШОС, теснее координировать работу с евразийскими структурами, наладить селективное партнерство по ряду острых проблем (наркотрафик, терроризм) с западными коллегами, как на двусторонней (Россия -США, Россия - государства ЕС), так и на многосторонней (в рамках отдельных программ ЕС, ОБСЕ и НАТО) основе. В этом случае ОДКБ должно стать инструментом многостороннего международного сотрудничества.
Сценарий 2. «Постепенный упадок». Международное соперничество в рамках «новой Большой игры» нейтрализует попытки организовать эффективную помощь государствам Центральной Азии. Причем на старые геополитические противоречия по линии США - Россия накладываются новые по линии США - Китай, что уже сказывается в рамках «доктрины Обамы», в частности в политике «ребалансирования» военно-политического присутствия США в разных регионах мира. Активность негосударственных игроков, включая террористические, криминальные и коррупционные сети, в сферах разного рода новых угроз безопасности (распространения религиозного экстремизма, транспортировки наркотиков, неконтролируемой миграции) постепенно усиливается. Эти «новые игроки» в плане определения региональной динамики становятся зачастую куда более значимыми, чем формальные государственные акторы. Однако ситуация все же не выходит полностью из-под контроля - ни по причине международного соперничества, ни по причине образования «несостоявшихся государств». Этот сценарий хуже, чем первый, но лучше, чем последующие. Он обладает высокой вероятностью.
В случае реализации данного сценария приоритетное внимание руководству ОДКБ и РФ следует сосредоточить на укреплении государственных структур в Центральной Азии, поддерживая их в охране границ, борьбе с наркотиками и исламским экстремизмом. В этом случае ОДКБ должно стать основным инструментом проведения и координации российской помощи центральноазиат-ским государствам.
Согласно сценарию 3 - «Интенсификация "новой Большой игры"» - соперничество между Россией и Западом, в частности вокруг Украины, выходит из-под контроля и провоцирует дополнительную дестабилизацию в Центральной Азии. В результате этого террористическая и экстремистская деятельность, наркотрафик и другие новые угрозы безопасности растут. Тем не менее основными акторами остаются государства, которые, в том числе, в своих геополитических интересах могут поощрять отдельные коррупционные, криминальные и экстремистские группы. Этот сценарий менее приемлемый, чем два предыдущих, но имеющий наиболее высокую вероятность.
В случае его реализации необходимо определиться с приоритетами политики РФ в Центральной Азии, усилить межведомственную координацию, так как в этом случае ключевой станет проблема отстаивания Россией своих интересов в напряженной
борьбе с другими державами, причем не только, как это было прежде, с США и их союзниками, но и с Китаем. ОДКБ станет в этом случае основным инструментом проведения военно-политического влияния России в регионе и главным «фокусом» координации межведомственной политики в России в сфере безопасности в Центральной Азии.
Сценарий 4. «Центральноазиатский взрыв» - катастрофический. Он предусматривает образование серии не контролирующих свою территорию «несостоявшихся государств», простирающихся от северо-запада Пакистана, через Афганистан в постсоветскую Центральную Азию. В этом случае будет нарастать тенденция к росту числа наркогосударств, террористические и экстремистские группы установят прямой территориальный контроль над существенными территориями, а также резко возрастут миграционные потоки, в том числе из Афганистана в Центральную Азию и из Центральной Азии в Россию. Роль государств в определении региональной динамики резко уменьшится, а роль негосударственных новых игроков станет определяющей.
Вывод войск МССБ из Афганистана в сочетании с кризисом раздираемой внутренними противоречиями афганской администрации и всех официальных госинститутов, включая армию, а также атаки со стороны «Исламского государства» в Сирии и Ираке могут спровоцировать региональный «эффект домино». Историческим образцом здесь может служить то, что имело место после вывода войск США из Вьетнама, сопровождавшегося также официальной «передачей ответственности за ситуацию» южновьетнамским властям.
Тогда в результате произошла смена режимов не только в Южном Вьетнаме, но и в соседних с Вьетнамом государствах, причем процесс был настолько хаотический, что в Камбодже пришел к власти Пол Пот, режим которого был откровенно враждебен к просоветскому правительству Вьетнама и который осуществил геноцид не только вьетнамцев, но и коренного населения страны.
На случай реализации этого сценария от ОДКБ потребуется комплекс антикризисных мер по борьбе с трансграничными угрозами, могущими возникнуть из-за кризиса или распада государственных структур в одном или двух центральноазиатских государствах. Предполагается средняя вероятность этого сценария
Характеристики сценариев представлены в приведенной ниже таблице 1.
Таблица 1
Кратко- и среднесрочные сценарии развития политической ситуации в Центральной Азии
Название / «Успешное «Постепенный «Интенсифи- «Центрально-
характери- международ- упадок» кация "новой азиатский
стики ное сотруд- Большой взрыв»
сценария ничество » игры"»
1 2 3 4 5
Основные Государст- Негосударст- Государст- Негосударст-
игроки венные венные (терро- венные венные (терро-
ристические ристические
сети, крими- сети, крими-
нальные группы) нальные группы)
Движущие Ключевые Международное Международ- Образование не-
силы сцена- великие дер- соперничество ное соперни- состоявшихся
риев жавы успеш- нейтрализует чество выхо- государств, тен-
но взаимо- попытки орга- дит из-под денция к росту
действуют низовать эффек- контроля и числа наркого-
в борьбе с тивную помощь провоцирует сударств после
новыми угро- государствам дополнитель- вывода войск
зами. Центральной ную дестаби- МССБ из Афга-
Более эффек- Азии. лизацию в нистана, кото-
тивная работа Активность Центральной рый может
госструктур в негосударствен- Азии. спровоцировать
Центральной ных игроков в Наркотрафик «эффект доми-
Азии. сфере транспор- и другие но- но» в зоне от-
Ускорение тировки нарко- вые угрозы ветственности
модернизации тиков постепен- безопасности ОДКБ. Резкий
и интеграци- но усиливается. растут рост наркотор-
онных про- Ситуация не говли и других
цессов на выходит пол- новых угроз,
постсовет- ностью из-под спецслужбы не
ском про- контроля ни по имеют возмож-
странстве причине между- ности эффек-
народного со- тивно этому
перничества, ни противостоять
по причине из-за потери
образования контроля над
«несостоявших- территорией
ся государств» рядом госу-
дарств ЦА
Оценка сце- Позитивный Средний, Негативный Катастрофиче-
нария с негативной ский
тенденцией
1 2 3 4 5
Рекомендуе- Развивать Приоритетное Усилить меж- Реализовать
мые вариан- международ- внимание уде- ведомствен- комплекс анти-
ты реагиро- ное сотруд- лить укреплению ную коорди- кризисных мер
вания ничество государствен- нацию, так как по борьбе с
(приорите- с ШОС, тес- ных структур в этом случае трансгранич-
ты) нее коорди- в Центральной ключевой ными угрозами
нировать Азии, поддер- станет проб- на случай
работу с евра- живая их в ох- лема отстаи- кризиса или
зийскими ране границ, вания Росси- распада госу-
структурами. борьбе с нарко- ей своих ин- дарственных
Селективное тиками, ислам- тересов в структур в од-
партнерство ским экстре- борьбе ном или двух
по ряду мизмом с другими центрально-
вопросов великими азиатских госу-
(наркотики, терроризм) державами дарствах
с западными
структурами
Ключевая Ключевой Основной инст- Основной Инструмент
функция компонент румент прове- инструмент кризисного
ОДКБ в многосторон- дения и коорди- проведения реагирования
случае реа- него между- нации военно-поли-
лизации народного российской тического
сценария сотрудниче- помощи влияния Рос-
ства в сфере центрально- сии в регионе
региональной безопасности азиатским государствам и главный «фокус» координации
Террористи- Остается под Медленный рост Быстрый рост Катастрофиче-
ческая относитель- ский рост
экстремист- ным контро-
ская актив- лем
ность
Транспорти- Уменьшение Медленный рост Быстрый рост Катастрофиче-
ровка наркотиков (Афга- ский рост
нистан - ЦА -
РФ - ЕС)
Ситуация Относитель- Усиление Усиление Крупномас-
с миграцией в Россию и ная стабилизация благо- проблем проблем штабная дестабилизация за
ЦА даря более эффективной интеграции мигрантов счет конфликтов между россиянами и мигрантами
Первона- Наименьшая Средняя Наибольшая Средняя, но
чальная меньшая, чем
оценка веро- Сценарий 2
ятности
Краткосрочные и среднесрочные сценарии
как способы понимания
существующих тенденций развития
в регионе Центральной Азии
Эти сценарии представляют собой способы группировки и понимания тенденций, которые стоят за соответствующими сценариями.
Тенденции в пользу сценария «Успешное международное сотрудничество». Нынешний кризис в российско-американских отношениях и рост китайско-американского соперничества на Тихом океане не отменяют полностью возможность реализации сценария. В пользу этого можно привести следующие аргументы.
1. Никто, особенно азиатские, евроазиатские и европейские государства, не заинтересован в дестабилизации Центральной Азии, потере управляемости конфликтами. В противоположность мнению ряда российских экспертов, «стратегия Обамы» также предусматривает максимальное «сглаживание» существующих в регионе проблем и налаживание многостороннего сотрудничества со всеми заинтересованными сторонами.
2. Правительство Б. Обамы до украинского конфликта вообще мало интересовалось постсоветским пространством и, в отличие от ряда радикальных республиканцев, с целью экономии бюджетных ресурсов и успешного выхода из Афганистана, хотело бы компромисса и сотрудничества с Россией по афганско-центральноазиатскому комплексу проблем.
3. Основные театры китайско-американского соперничества, включая борьбу за ресурсы, удалены от Центральной Азии (регион Тихого океана, Африка).
4. Существует достаточно много разнообразных международно-институциональных форм координации политики как центральноазиатских государств, так и вовлеченных в регион великих держав. Проблема лишь в том, что никто не хочет соблюдать соответствующие правила, существующие в рамках этих институтов и организаций, а также координировать между собой их работу. Поэтому в регионе пока доминирует Realpolitik.
Тенденции в пользу сценария «Постепенный упадок». Данный сценарий возможен, благодаря хорошо известному соперничеству великих держав в Центральной Азии, «новой Большой игре». Эксперты с разных сторон упорно продолжают обвинять различные государства, включенные в эту «игру», в поддержке
определенных террористических, коррупционных и криминальных групп в своих интересах.
Другой важной тенденцией является очень высокий уровень коррупции в постсоветской Центральной Азии и в Афганистане. Одним из традиционно используемых в мире инструментов анализа коррупции является Индекс восприятия коррупции «Транспе-ренси интернешнл». В таблице 2 приведены данные из этого индекса за 2006-2012 гг. для постсоветских государств Центральной Азии (в 2012 г. методика немного изменилась, из дробночисловой шкала стала цельночисловой).
Таблица 2
Коррупция в Центральной Азии (в баллах)
2006 г. Место в мире 2007 г. Место в мире 2008 г. Место в мире 2009 г. Место в мире 2010 г. Место в мире 2011 г. Место в мире 2012 г. Место в мире
Казахстан 111 2,6 150 2,1 145 2,2 120 2,7 105 2,9 120 2,7 133 28
Киргизия 142 2,2 150 2,1 166 1,8 162 1,9 164 2,0 164 2,1 154 24
Узбекистан 142 2,2 175; 1.7 166; 1.8 174 1,7 172 1,6 177 1,6 170 17
Таджикистан 151 2,1 150 2,1 151 2,0 158 2,0 154 2,1 152 2,3 157 22
Туркменистан 142 2,2 162 2,0 166 1,8 168 1,7 172 1,6 177 1,6 170 17
Рейтинг в целом показывает очень высокий уровень коррупции в Центральной Азии, что парализует государственные структуры, в том числе в противостоянии новым вызовам и угрозам безопасности. Отметим, что в последние годы ситуация с коррупцией продолжала ухудшаться. Правда, следует отметить, что государства, входящие в ОДКБ, имеют более низкие показатели коррупции, чем государства региона (Узбекистан и Туркменистан), в настоящее время в ОДКБ не входящие (Туркменистан) или приостановившие членство (Узбекистан). Если же взять такого влиятельного члена ОДКБ, как Казахстан, то он является достаточно «чистым» от коррупции государством по сравнению не только со
своими среднеазиатскими соседями, но и с государствами СНГ из других регионов.
Тенденции в пользу сценария «Интенсификация "новой Большой игры "». Налицо усиление российско-американского противостояния, в частности, в связи с украинской проблемой. Это оказывает негативное влияние, в том числе, и на регион. США и до украинского кризиса негативно относились к идее евразийской интеграции, что создает идеологическую основу для столкновения с российскими интересами в Центральной Азии. В частности, постсоветского пространства (и в интерпретации ряда российских экспертов, особенно Центральной Азии, хотя некоторые американские эксперты говорят о том, что оно относилось преимущественно к Украине) касалось заявление бывшего государственного секретаря Х. Клинтон в декабре 2012 г., в котором политика евразийской интеграции, объявленная тогда основным региональным внешнеполитическим приоритетом России, оценивалась чрезвычайно негативно.
В мире наблюдается тенденция к новой биполяризации и рост соперничества США и КНР, что может добавить дополнительное измерение «новой Большой игре». Кроме того, растет индо-пакистанское стратегическое соперничество, в том числе в Центральной Азии, в которое (на сторону Пакистана) вовлечен Китай, что при определенных обстоятельствах может оказаться проблемой российской внешней политики.
Тенденции в пользу сценария «Центральноазиатский взрыв». Хотя эти тенденции достаточно многочисленны, это, по мнению автора, не способствует повышению вероятности сценария. Перечислим их кратко по страновому и региональному принципу.
• В Афганистане. Слабость центрального правительства и армии, высокая неопределенность с военно-политической ситуации после вывода войск МССБ.
Концентрация сил «Талибана» и центральноазиатских экстремистов на севере Афганистана, в частности на границах Таджикистана и Туркменистана.
• В Таджикистане. Экономически страна до сих пор чрезвычайно ослаблена последствиями гражданской войны. Имеют место энергетический кризис и демографический взрыв. Трудовая эмиграция в Россию является одним из основных источников внешних доходов (до 50% ВВП по ряду оценок). Страна бедна углеводородными ресурсами. Существует серьезный водно-энергетический конфликт с Узбекистаном, накладывающийся на
проблемы определения границ и элементы транспортной блокады. Он не позволяет эффективно использовать основной природный ресурс страны - воду. Имеет место и связь между таджикской исламской оппозицией и таджиками в Афганистане, что может в случае нового распада Афганистана по этническим линиям привести к усложнению ситуации. Нестабильность в стране и слабость территориального контроля над рядом регионов продемонстрировали боевые действия в Горном Бадахшане летом 2012 г.
• В Киргизии. Силовые структуры страны ослаблены двумя революциями (2005 и 2010 гг.), а также постоянными политическими кризисами и коррупцией. Согласно индексу несостоявшихся государств (составитель - Fund for Peace, Washington, USA), Киргизия с 91,8 балла является одним из самых «хрупких» постсоветских государств. Самую высокую «хрупкость» ее государственности отражает и индекс «Политического атласа современности» МГИМО (У), основанный на объективных параметрах, а не экспертных мнениях. Страна геополитически расколота -центральное правительство слабо контролирует Юг, особенно г. Ош. Правящая коалиция достаточно неустойчива, у президента А. Атамбаева мало ресурсов. Важную роль в экономике играют трудовая эмиграция в Россию и Казахстан, контрабанда китайских товаров на постсоветском пространстве и наркопотоки.
• В Ферганской долине. Узбекистан, Таджикистан и Киргизия делят между собой перенаселенную и подверженную влиянию исламских экстремистов Ферганскую долину. Именно здесь наиболее остры водно-энергетические противоречия. Проблемы в одном государстве легко могут отразиться в двух других. Нестабильность в Афганистане может особенно повлиять на этот «стык государств», так как на него всегда была нацелена деятельность Исламского движения Узбекистана, Исламского движения Туркестана и других базирующихся в Афганистане экстремистских групп. Кроме указанных выше проблем Киргизии и Таджикистана, на регионе могут отразиться проблемы в Узбекистане, в частности противоречия между региональными кланами, связанные с неопределенностью в плане передачи власти преемнику со стороны президента Ислама Каримова.
• В Казахстане. Следует помнить, что в Казахстане, считавшемся «островком стабильности», имел место неожиданный рост экстремизма (включая террористическую деятельность и деятельность подпольных групп, в частности, в 2014 г.) и социальных конфликтов (волнения рабочих в Жанаозене, 2011 г.). Казахстан,
как и Россия, подвержен влиянию трансграничных проблем, приходящих с юга (экстремизм, наркоторговля и неконтролируемая миграция). За весь период независимости Казахстан пока не прошел через процесс передачи верховной власти. В этой связи чрезвычайно высокую роль в сохранении стабильности внутри и вокруг страны играет фактор личности президента Н. А. Назарбаева.
• В России. Наряду с традиционным «набором» проблем на Северном Кавказе и в Поволжье все более острой становится проблема роста числа экстремистских групп, связанных с «Аль-Каидой», в этнически русских регионах, а также в Москве и Подмосковье, этническая однородность которых сокращается. Важную роль среди этих групп играют организации центрально-азиатского происхождения, в которые вступают и россияне, не связанные по своему происхождению с Центральной Азией. Усиливается и проблема использования территории России, в частности Москвы, для вербовки наемников и террористов, особенно из числа центральноазиатских трудовых мигрантов, в том числе, для боевых действий в Афганистане, Пакистане, Сирии, Ираке. Россия стала второй после США страной в мире по числу иностранных мигрантов, существенная часть их происходит из проблемных государств Центральной Азии. Дополнительный миграционный потенциал региона по отношению к РФ в ближайшие пару десятилетий оценивается примерно в 10 млн человек. По оценкам некоторых экспертов из компетентных органов, фигурирующим в прессе, до 5% таких иммигрантов могут быть связаны с радикальным исламизмом. Кроме того, по оценкам ФСКН и Управления по наркотикам и преступности ООН, РФ лидирует в мире по потреблению афганского героина, поступающего через Центральную Азию. Как показывает анализ дискуссий в российских социальных сетях, многие исламские экстремисты воспринимают наркотики как своеобразное «оружие против русских» - таким образом, имеет место распространение идеологии, впервые возникшей в Афганистане и позволяющей использовать наркотики (вообще-то запрещенные исламом) против «неверных».
(Окончание в следующем номере.)
«Ежегодник ИМИ МГИМО МИД России», М., 2015 г., выпуск 3 (13), с. 35-43.
