CC BY
11ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ЦЕННОСТНО-НОРМАТИВНЫЕ ОСНОВЫ ПРОФЕССИОНАЛИЗМА СУДЕЙ
Бершедова Л. И. МГПУ, Москва
В статье обозначена проблема ценностно-нормативных аспектов профессионализма судей. Рассматриваются подходы к определению профессионализма, культурно-исторические контексты системы правосудия, правовые идеи и нравственные императивы профессионализма судей. Акцентируется внимание на социально-психологических критериях профессионализма судей и психологических особенностях его развития.
Ключевые слова: профессионализм, идеология правосудия, социально-психологические критерии профессионализма, судейская позиция.
VALUE-NORMATIVE BASICS FOR JUDICIAL PROFESSIONALISM
Bershedova L. I.
MCTTU, Moscow
The problem of the value-normative aspects for judicial professionalism is indicated in this article. Different approaches to the definition of professionalism, cultural and historical contexts of the justice system, the legal ideas and moral imperatives in judicial professionalism are considered. The authors focus attention on the social and psychological criteria of judicial professionalism and psychological aspects of their development.
Keywords: professionalism, the ideology of justice, social and psychological criteria of professionalism, judicial position.
Введение
В широком жизненном контексте под профессионализмом подразумевается высокий уровень успешности и мастерства человека при выполнении профессиональной деятельности. Научная трактовка этого понятия не столь однозначна и отражает разные его смыслы.
В рамках социально-философского анализа профессионализм предстает как сложное многоуровневое и многофакторное социальное явление, отражающее состояние социально-экономических и культурно-исторических отношений на конкретном историческом этапе развития общества. На общественном уровне профессионализм - это важный фактор социальных и культурных преобразований, на личностном - одна из высших характеристик профессионального развития специалиста, отражающая атрибутивные особенности процесса труда деятельного субъекта, его соответствующих знаний, умений, навыков, ценностных ориентаций на смысл и предназначение своего труда. Таким образом, профессионализм выступает не только как психологический, но и как своеобразный со-
циокультурный феномен, продукт индивидуального профессионального развития человека и развития профессионального сообщества, профессии как социального института.
Традиционное для психологической науки понимание профессионализма предполагает рассмотрение двух аспектов. С одной стороны, профессионализм определяется через категорию деятельности, является ее сущностной характеристикой и отражает соответствие деятельности некоторой системе нормативных требований. Условно такое понимание определяется как «нормативный профессионализм». С другой стороны, акцент делается на субъекте деятельности, профессионализм определяется как качественная его, представителя данной профессии, характеристика. Сущность этой характеристики заключается в мере владения субъектом деятельности современным содержанием и современными средствами решения профессиональных задач, продуктивными способами осуществлениядеятельности и означает «реальный профессионализм» конкретного человека [11]. Критерием уровня профессионализма в этом случае выступает оценка продукта индивидуальной деятельно-
сти, его общественной ценности, полезности, значения. Идея профессионализма при этом не сводится к представлению о высоком уровне умений профессионала, а рассматривается как сложная многоуровневая система, имеющая не только внешние функции, но и сложные, многообразные внутренние психические функции, «определенную системную организацию сознания, психики человека» [9, с. 16]. Постулируемая в этих исследованиях многогранность профессионального развития определяет как высшие уровни профессионализма личностную значимость для профессионала труда, его открытость миру, в первую очередь ценностям, готовность к саморазвитию и решению новых профессиональных задач, творческое отношение к деятельности как «выход за ее пределы».
Общим в исследованиях является признание ключевых составляющих профессионализма - его духовное наполнение, в котором находят свое выражение ценности и смыслы профессии, этические нормы, индивидуальность как самобытность профессионального мировоззрения, системы оценок, ценностных отношений к миру, людям, себе, профессии, мотивация высоких уровней достижения в своем труде. В качестве основного ядра этого внутреннего мира профессионала выступают ценности и смыслы профессиональной культуры, нормы, правила и традиции, присущие профессиональному сообществу. Ценностное наполнение профессионализма определяется как важнейший фактор эффективной профессиональной деятельности [3].
Принципиально важной эта содержательная сторона профессионализма становится для судей в силу социально ответственного назначения суда как института, предназначенного для служения обществу. Современные процессы судебной реформы в значительной степени преобразили социальную ситуацию развития системы российского правосудия в направлении гуманизации ее ценностно-смысловых ориентаций, целей, форм и методов, в основе которых лежит ценностное отношение к человеку, его правам и свободам. Сближение гуманитарной, с одной стороны, и нормативной, с другой стороны, составляющих правосудия обозначили новый этап, в ходе которого его культурные основы приобретают институциональную норму, преобразуя таким образом, социально-психологические и ценностные основания профессионализма судей.
Социально-психологические
проблемы правосудия в культурно-историческом контексте
По определению юристов суд есть явление, связанное только с правом. Ценностным приоритетом в деятельности суда являются права человека. Обладая монопольными полномочиями в решении правовых споров, суд выступает как носитель универсальной власти в отношении ограничения прав и свобод человека. Такая власть ограничена двумя требованиями: суд независим и подчиняется только закону. «Орган законов», единственный субъект судопроизводства - судья. «Приговор состоит из двух элементов: один из них закон, второй - мнение, точка зрения, характер судьи, и эта вторая сторона в значительной степени существует» [5]. Это означает, что в осуществлении правосудия всегда присутствует элемент личной власти. В этом аспекте проблему правосудия можно определить как вопрос о соразмерности общественного назначения как институциональной функции и «человеческого материала» как носителя этой функции [8].
Судья - продукт своего времени, порождение своей эпохи, его идеальные ценностные характеристики есть отражение определенных культурных и исторических контекстов [1]. По определению П.А. Ибаньеса, можно говорить о существовании двух идеальных типов или моделей суда, каждая из которых предполагает и определенные организационные, культурные, этические и ценностные характеристики судьи [7].
Первая модель - «наполеоновская» - характеризуется высокой степенью подчинения правосудия политической власти. Независимость, беспристрастие, справедливость как константные характеристики суда в рамках данной модели являются формальными ценностями, обеспечение их на практике невозможно. Профессионализм судей в этой модели принимает негативный характер, оказывается отключенным от культуры и враждебным ей. Вопрос о профессиональной идентификации судьи не стоит как социокультурная проблема.
Вторая модель - «конституционная» - отражает «конституционный подход» к правам человека и соответственно к концепции судебной власти, стоящей вне политики и способной обеспечить эти права. Преобразование организационной парадигмы предполагает
и изменения культурного порядка, что выражается в форме отношения к закону, а именно определению его конституционности. Главное требование к судье в этой модели - он должен четко осознавать факт личной власти и поставить себя в условия строжайшего самоконтроля за этой дополнительной властью в принятии решений. В этом смысле одной из составляющих этической позиции судьи должна стать его «беспокойная совесть». Это гарантия культурного свойства, не предписанная никаким законом, но ее принципиальный характер не вызывает сомнений [7]. В указании на «беспокойную совесть» интегрируется личностное начало как индивидуальное культурное качество судьи, как гуманитарная составляющая его профессионализма, соразмерная функции суда в обществе. На это указывал еще в начале прошлого столетия А. Ф. Кони. Судья, по его мнению, должен напрягать все свои душевные силы для отыскания истины в деле, при вынесении приговора он не должен быть в плену «мимолетного мнения, внушенного порывом чувства или предвзятым взглядом», он не вправе решать дела по принципу: «Я так хочу». Его девизом должно быть: «Я не могу иначе». В основе судебного приговора должна лежать не только логическая неизбежность, но и нравственная обязательность. Она предписывает никогда не забывать, что объектом действия является прежде всего человек, имеющий неотъемлемые права на уважение к своему человеческому достоинству [10].
Сущность принципиального изменения «человеческой составляющей» суда при переходе к конституционной модели состоит в «высвобождении» личностного пространства для собственной культурной работы судьи. Это дает все основания говорить о специфике социально-психологической проблематики правосудия, поскольку внешняя регламентация судейской деятельности, сколь бы детальной и всесторонней она ни была, не может исключить личностного пространства, где используются «собственные ресурсы» и доминируют ценностные установки судьи.
Правовые идеи и нравственные
императивы профессионализма судей
Идеология современного российского пра-вопонимания определяет конституциональную модель суда и черты идеального судьи,
что обозначило новый - переходный - этап в развитии системы правосудия. Содержательно новая идеология правосудия как система идей, ценностей, норм, установок задается сущностными особенностями права и правовой реальности, выступая в правовой действительности профессиональной деятельности судей в виде единства трехформ.
Во-первых, это идея права, представляющая собой абстрактное, идеальное выражение его сущности в виде системы ценностей. Гегель считал, что «почвой права является вообще духовное». Это означает, что право развивается на духовной основе, а основные правовые ценности - равенство, свобода, справедливость - представляют собой вид духовных ценностей, в совокупности характеризующих человека как высшую ценность. Человеческое достоинство и свобода признаются и гарантируются в качестве абсолютных масштабов справедливости.
Деонтологический характер правовых ценностей означает их принадлежность к сфере должного, что обусловливает их нормативную силу в деятельности судьи как субъекта права и определяет формирование правоприменительной практики как гуманитарной, в основе которой реализуется ценностное отношение к любому человеку и его правам.
Во-вторых, это правовые нормы, выраженные в форме закона. Закон как общая норма для множества случаев является властно общеобязательным и представляет собой высокую социальную ценность. Судебный процесс жестко регламентирован законодательными актами, предписаниями, нормами в целях снижения возможностей злоупотребления судьями властью. Самостоятельность и независимость судебной власти, объективность и беспристрастность судей как важнейших составляющих, которые гарантируют защиту прав и свобод человека, также констатируются в законе о «Статусе судей РФ». Вместе с тем в судебном установлении фактов и в применении и толковании норм права в судейском усмотрении как выборе из ряда законных возможностей, а также там, где находится место, не урегулированное специальными правилами, возникает пространство для принятия решений, которое судье приходится заполнять, опираясь на свои собственные личностные ресурсы. Окончательное решение, таким образом, зависит от философии судьи, от его
подхода и отношения к судебной функции, от его нравственного потенциала и мировоззрения, этических установок и представлений, от его личной ответственности как субъекта профессиональной деятельности. Судейская объективность содержит большую долю субъективности в смысле определенной субъек-тивизации объективного. Данные свидетельствуют о том, что для современной практики применения новых правовых норм характерны существенные различия между судьями в выборе правовых и нравственных приоритетов.
Следует отметить, что новая форма процесса в какой-то степени «узаконивает» и личностные элементы при вынесении судебного решения, утверждая, что судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, «руководствуясь при этом законом и совестью». Н. В. Радутная в связи с этим отмечает, что включение в закон таких этических категорий, как «совесть», «справедливость», «достоинство», связано с достаточно сложным процессом свободной оценки, обусловленной только законами объективными и субъективными «внутри нас» [13]. Эта проблема лежит вне области внешнего нормативного регулирования, поскольку, сколь бы изощренным оно ни было, всегда есть «выпадающая из него» субъективная составляющая.
Правовые ценности и правовые нормы в форме закона определяют в своей совокупности потенциальный (идеальный) уровень профессиональной культуры судей, выступая ценностно-нормативной и регулятивной основой их реальной деятельности.
В-третьих, это правовые действия, или правореализация. Центральной фигурой этого процесса является судья как исполнитель нормы в его отношении к другим людям. В поведении судьи правовые ценности, нормы, предписания должны обрести конкретные способы реализации и перейти из объективно-правовой сферы в определенную деятельность. Кроме того, поведение судьи регулируется правилами и ненормативного характера. Как отмечает ряд второв, особенности профессиональной деятельности судьи создают особые типы ситуаций взаимодействия между людьми, которые с необходимостью требуют становления соответствующих моральных и нравственных императивов. А. Ф. Кони, основатель отечественной судебной этики, подчеркивал, что наряду со служебным долгом судебного деятеля
вырастает его нравственный долг, судебный деятель всем своим образом действий должен стремиться к осуществлению нравственного закона [10]. Нормы профессиональной морали и этические правила поведения российских судей представлены в корпоративном акте «Кодексе чести судьи РФ» в форме ценностей и идеальных образцов, нравственных принципов и отношений, основными из которых являются гуманизм, милосердие, совесть, честность, честь, личное достоинство, добро, долг и т.д. Приверженность этим этическим принципам не позволяет унижать человеческое достоинство участников процесса, понимание сущности выполняемой функции и принадлежность к судебной власти определяют чувство собственного достоинства судьи. Эти нормы касаются как профессиональной деятельности, так и жизнедеятельности вообщеи. И направлены они на то, чтобы поведение судьи ничто не давало повод сомневаться в его независимости, объективности, беспристрастности, справедливости. Есть все основания говорить о позитивной этике судьи.
Такое понимание культурной нормы связано с проблемой свободы, сущность которой кроется в акте экзистенционального выбора судьей профессиональных действий, сопряженных с его личной ответственностью как субъекта деятельности. В этом проявляется проблема типичного (нормативного) и индивидуального (инновационного) в культуре судьи. Выбор, связанный со свободой и ответственностью, предполагает серьезную внутреннюю работу, приводящую к развитию судьи.
Гуманитаризация деятельности судьи как проблема и направление психологических преобразований существует, таким образом, в смысловом поле, обозначенном культурой, духовностью, моралью, совестливостью, долгом, справедливостью, ответственностью, гуманистическими целями и мотивами человека. Эти ценности имеют социально-всеобщее значение. А. Ф. Кони, отводя центральное место в судебной деятельности личности судьи, подчеркивал: «Судебный деятель всем своим образом действий относительно людей, к деяниям которых он призван приложить ум, труд и власть, должен стремиться к осуществлению нравственного закона. Забвение про живого человека, про брата во Христе, про товарища в общем мировом существовании, способного на чувство сострадания, вменяет в ничто
и ум, и талант судебного деятеля, и внешнюю предполагаемую полезность его работы» [10, с. 51]. Отношения судьи и культуры следует признать «активными, коммуникативными, диалогическими».
Особенность профессии судьи с позиции нравственных требований состоит в наличии морального права решать судьбы других людей. Наделение человека правом быть судьей означает широкое общественное доверие к нему. Как подчеркивают юристы, «быть судьей - это не профессия. Это образ жизни. Судьи работают и живут в стеклянной банке. Публика наблюдает за их поведением как в здании суда, так и вне его» [1, с. 45]. Это означает, что как субъекту собственной жизни судье должны быть присущи все нормы нравственного поведения.
Таким образом, практически каждый значимый фрагмент судейской деятельности составляет целостную совокупность правовых, этических, профессиональных составляющих, содержание которых и создает некий единый ценностно-смысловой стержень, в соответствии с которым выстраиваются идеальные ориентиры профессионализма судей и внешнего позиционирования системы правосудия в обществе.
Личностные аспекты правосудия
Анализ исследований свидетельствует о том, что в реальной судебной практике предписанное судьям долженствование как норма деятельности не всегда реализуется в их поведении [12]. Весьма актуальной является проблема обвинительного уклона (обвинительной установки). Обвинительный уклон как предрасположенность субъекта (судьи) еще до судебного разбирательства воспринимать и оценивать любого подсудимого как человека, определенно совершившего вменяемое ему в вину преступление, в разной степени выраженности представлен у большей части представителей современного судейского корпуса. Нередко в подобных ситуациях судьи действуют согласно нормам своей референтной группы - существующим нормам судейской корпорации, в соответствии с которыми обвинительный приговор предпочтителен. Именно групповые стереотипы, предубеждения и предпочтения, базирующиеся на представлениях профессионального сообщества,
поддерживаемых внутри профессиональных коммуникаций, становятся наиболее фундаментальными и устойчивыми. Изменения законодательства, новые принципы и судебные процедуры не меняют автоматически стереотипы и установки. Замечено, что детальное правовое регламентирование ситуаций не всегда достигает поставленной цели - в некоторых случаях судьи не выполняют точных и детальных требований процессуального закона. Отсутствие же строгой регламентации поведения позволяет судьям вести себя по-разному, то есть применять требования согласно своему усмотрению и предоставленной законом свободе выбора действий. Кроме того, оказалось, что представление судей о своем поведении в зале суда может отражать не столько реальное, сколько желаемое представление о должном поведении [4].
Проделанный нами анализ статистических отчетов квалификационных коллегий судей свидетельствует о том, что в качестве дисциплинарных проступков выступают такие нарушения профессионального поведения, как грубое или систематическое нарушение норм процессуального закона, волокита, нарушение Кодекса чести судей, проявление судьями бестактности в отношениях с участниками процесса, нарушение норм, повлекших существенное нарушение прав и интересов сторон. В содержании жалоб, поступающих в квалификационную коллегию от населения, доминируют волокита, нарушение прав участников процесса, неэтичное поведение судей.
Эти данные говорят о том, что не суд вообще, а «конкретные, действительные, живые люди - судьи», аккумулирующие в себе цели, нормы, культурные ценности и выступающие в виде суда как социально-правового института, находят объективную истину в конкретном деле. Поэтому применение категории «культура» для исследования судебной деятельности по осуществлению правосудия способствует переводу правосудия на термины профессиональной деятельности и профессионализма конкретных личностей. Правосудие тогда выступает как одна из форм самореализации личности в единстве с интересами общественного развития. Таким образом, на первый план выходит личностный аспект правосудия, приоритет которого связан с конкретизацией самого судопроизводства, осознанного в виде деятельности конкретного судьи по реализации,
индивидуализации существующего законодательства. Смысл закона автоматически, без индивидуального сознания конкретных личностей судей, не становится правосудием [13].
Социально-психологические критерии профессионализма судей
Профессионализм судей формируется в соответствии с правовыми идеями и нравственными императивами, где гуманитарная направленность судебной практики рассматривается как имманентно присущая деятельности судьи. Объективизация этих гуманитарных начал в моделях реальной деятельности и поведении судей обеспечивает достижение оптимального из возможных результатов - справедливого, беспристрастного, независимого и самостоятельного суда, а значит, реализации исходной миссии правосудия. Психологическим выражением результативности этого процесса является личностно-профессиональное развитие судей, символизирующее их становление как социально ответственных субъектов, осознанно реализующих свою судейскую функцию. Один из важнейших аспектов этого процесса -«вхождение» судьи в смысловую символику профессиональной культуры, где находит свое отражение культурная самобытность системы правосудия. Усвоение и присвоение культуры в рамках профессиональной социализации предполагает переход ее внешней - идеальной - потенциальной формы во внутреннюю культуру личности судьи как субъекта права, профессиональной деятельности и жизнедеятельности вообще.
В качестве результирующего эффекта личностно-профессионального развития социальным критерием в оценивании профессионализма судьи выступает его личностная (судейская) позиция. Процесс формирования личностной позиции судьи обеспечивается механизмами актуализированного самоопределения как нахождение и обретение своего ценностно-смыслового единства, «обретение смыслов» и механизмами профессиональной идентификации - как «владение смыслами».
Реализация такой позиции в поведении, как внешняя форма активности личности, связана не столько с действиями человека, сколько с целесообразной последовательностью поступков. Ибо поступок предполагает общественную оценку и самооценку личностью его
социальных последствий [14], обладает обязательными свойствами - аксиологичностью, ответственностью, единственностью и событийностью [2], обеспечивает на экстрасубъектном уровне взаимодействие личности с внешним миром, на интрасубъектном - взаимодействие между личностью и образующими рефлексивного слоя сознания [6]. Поступок, по определению М. М. Бахтина, «стягивает, соотносит и разрешает в едином и единственном и уже последнем контексте и смысл, и факт, и общее, и индивидуальное, и реальное, и идеальное, ибо все входит в его ответственную мотивацию» [2, с. 23]. Поступок - это проявление поведения в этико-оценочном значении, движение в социальном контексте, в социальной системе координат.
На ответственный поступок способен лишь человек, осознавший свою единственность и неповторимость в этом единственном для него мире. Уникальная для каждого индивида личностная позиция, сформировавшись под влиянием «внешнего», освобождается от непосредственной зависимости от него и сама становится источником активности человека, направляющей его поступки.
По своей структурно-содержательной организации эта судейская (шире - жизненная) позиция представляет единство объективных и субъективных возможностей личности, где субъективные отражают меру глубины интери-оризации правовых ценностей, норм, смыслов, а объективные проявляют способность судьи их реализовывать, воспроизводить и передавать. Субъективные показатели характеризуют личность судьи в ее индивидуальном преломлении как результат ценностного самоопределения, выраженный в обретении своего ценностно-смыслового единства. Объективные показатели дают представление о его профессиональной идентичности, характеризующей самостоятельное и осознанное владение смыслами и ценностями выполняемой деятельности, меру его успешности в обществе, профессиональном сообществе, профессии. С мерой выраженности показателей судейской позиции связано определение уровня профессионализма судьи.
Сформированность такой позиции выступает критерием зрелости личности судьи и выражается в его относительной автономности, самодостаточности, независимости, свободе и социальной ответственности за
свои поступки, особой духовной настроенности по отношению к себе и другим людям, способности к самостоятельному принятию решений, реализации индивидуальных и общественных целей.
Результаты нашего исследования свидетельствуют о том, что в своем развитии профессиональная (шире - жизненная) позиция претерпевает сложную динамику и может характеризоваться разной степенью интегри-рованности составляющих на конкретных этапах профессиональной социализации, отражая разные уровни профессионализма судьи. Так, на этапе адаптации это выражается в способности соблюдать профессионально-правовые нормы. На этапе профессионализации это связано с достижением адекватной профессиональной идентичности. На этапе мастерства это проявляется в способности быть подлинным субъектом своей профессиональной деятельности и жизнедеятельности вообще. По мере приобретения профессионального опыта психологическое содержание позиции судей интенсивно развивается и переходит на более высокие уровни функционирования, возрастают целостность и интегрированность их субъективных и объективных показателей, углу-
бляется осмысление субъективно-личностного содержания, расширяется ценностно-смысловой аспект деятельности, что в целом свидетельствует о новом уровне профессионализма, в основе которого доминируют ориентации на широкий спектр общечеловеческих и духовных ценностей.
Заключение
По определению М. К. Мамардашвили человек - это не вещь, не статическое состояние, а событие - состояние из совокупности событий, таких как человеческая любовь, вера, честность, мысль. Современное правосудие способно творить созидательную историю и культуру в той же мере, в какой история и культура творят правосудие, если в основе этого процесса заложена определенная философия жизни человека этой профессии. Формирование такой философии как культурного основания профессионализма и есть постоянный источник личностного роста судьи. В этом контексте проблема психологического обеспечения профессиональной деятельности судей приобретает еще одну, не менее важную целевую направленность.
Литература
1. Барак А. Судейское усмотрение. М.: НОРМА, 1999.
2. Бахтин М. М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники: Ежегодник. 1984-1985. М.: Наука, 1986.
3. Бершедова Л. И. Корпоративная культура судей: системно-психологический анализ // Вестник Московского государственного областного университета. Сер.: Психологические науки. 2013. № 3. С. 39-45.
4. Валицкас Г., Юстицкис В. Соответствие поведения судей требованиям процедурной справедливости // Психологический журнал. 2006. Т. 27. № 4. С. 95-105.
5. Гегель Г. В. Философия права. М.: Мысль, 1990.
6. Зинченко В. П., Моргунов Е. Б. Человек развивающийся. Очерки российской психологии. М.: Тривола, 1994. 304 с.
7. Ибаньес П. А. К вопросу о позитивной этике судьи // Этика судьи. М.: Российская академия правосудия, 2002. С. 166 - 187.
8. Карнозова Л. М. Гуманитарные начала в деятельности судьи в уголовном процессе. М.: Проспект, 2004.
9. Климов Е. А. Психология профессионала. М.: Институт практической психологии; Воронеж: НПО «МО-ДЭК», 1996.
10. Кони А. Ф. Избранное. М.: Сов. Россия, 1989. 496 с.
11. Маркова А. К. Психология профессионализма. М.: Междунар. гуманитарный фонд «Знание», 1996. 312 с.
12. Морщакова Т. Г. Психологические истоки судебных ошибок и внутреннее убеждение судей. М., 1987.
13. Радутная Н. В. Этика судьи // Этика судьи. М.: Российская академия правосудия, 2002. С. 8-10.
14. Рубинштейн С. Л. Человек и мир. СПб.: Питер, 2012.
References
1. Barak A. Judicial discretion. M.: NORMA, 1999.
2. Bakhtin M. M. To a Philosophy of the Action // Philosophy and Sociology of Science and Technology. An Annual Book. 1984-1985. M.: Nauka, 1986.
3. Bershedova L. I. Judicial Corporate Culture: System-Psychological Analysis / Vestnik of Moscow City Teacher Training University.. Series: Psychological Science. 2013. № 3. P. 39-45.
4. Valitskas G., Justitskis V. Judicial Conduct Compliance to the Fairness Procedure Requirements // Psychological Journal. 2006. Vol. 27. № 4. P. 95-105.
5. Hegel G. Philosophy of Law. M.: Mysl', 1990.
6. Zinchenko V. P., Morgunov E. B. A Developing Man. Essays on Russian Psychology. M.: Trivola, 1994. 304 p.
7. Ibanyes P. A. To the Question on the Positive Ethics of Judges // Ethics of judges. M., 2002. P. 166-187.
8. Karnozova L. M. Humanitarian Origins in the Activity of a Judge in the Criminal Process. M.: Prospekt, 2004.
9. Klimov E. A. Psychology of Professional. M.: Institute of Practical Psychology; Voronezh: NGO MODAK, 1996.
10. Konn A. F. Selected Works. M.: Owls. Russia, 1989.496 p.
11. Markova A. K. Psychology of Professionalism. M.: International. Humanitarian Fund «Knowledge», 1996. 312 p.
12. Morshakova T. G. Psychological Origins of Judicial Errors and the Inner Conviction of the Judges. M., 1987.
13. Radutnaya N. V. Ethics of Judges // Ethics of Judges. M.: Russian Academy of Low, 2002. P. 8-10.
14. Rubinstein S. L. A Man and the World. St. Petersburg: Piter, 2012.
