CC BY
75
УДК 316.32 ББК 60.545.1 Д 26
А.К. Дегтярев,
доктор философских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института социологии и регионоведения Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону, тел.: +79885697325, e-mail: rsel985@mail.ru
A.B. Лубский,
доктор философских наук, профессор, профессор Института социологии и регионоведения Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону, тел.: +79281662733, e-mail: n_lav@mail.ru
B.П. Войтенко,
кандидат философских наук, старший преподаватель Института социологии и регионоведения Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону, тел.: +79281509309, e-mail: leravvp@mail.ru
ЦЕННОСТНАЯ ПОЛИТИКА В США И ФРГ В СФЕРЕ МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ: ВОЗМОЖНОСТИ ИМПЛЕМЕНТАЦИИ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ1
( Рецензирована )
Аннотация. Недостаточная эффективность административной модели национальной политики в российском обществе предполагает переход к новым парадигмальным основаниям управленческих практик в сфере межэтнических отношений, в том числе и с учетом возможности имплементации зарубежного опыта ценностной политики. В статье раскрываются сложности, возможности и перспективы имплементации опыта ценностной политики в США и ФРГ в российских условиях. Делается вывод о том, что ценностная политика позволяет избавиться от административного синдрома в российском обществе, преодолеть ограниченность только правовых «механизмов» регулирования межэтнических отношений и перейти к коммуникативной модели национальной политики.
Ключевые слова: межэтнические отношения, национальная политика, ценностная политика, публичные ценности, национальный диалог, локальные сообщества, этнические группы, имплементация зарубежного опыта.
А.К. Degtyarev,
Doctor of Philosophy, Professor, Leading Researcher of Institute of Sociology and Regional Studies, Southern Federal University, Rostov-on-Don, ph.: +79885697325, e-mail: rsel985@mail.ru
A.V. Lubsky,
Doctor of Philosophy, Professor, Professor of Institute of Sociology and Regional Studies, Southern Federal University, Rostov-on-Don, ph.: +79281662733, e-mail: n_lav@mail.ru
1 Статья подготовлена при поддержке гранта Российского научного фонда, проект № 15-18-00122 «Институциональные практики и ценностная политика в сфере гармонизации межэтнических отношений в экономически развитых странах со сложной этнокультурной структурой: сравнительный анализ и моделирование имплементации в российских условиях».
V.P. Voitenko,
Candidate of Philosophy, Senior Scientist of Institute of Sociology and Regional Sudies, Southern Federal University, Rostov-on-Don,ph.: +79281509309, e-mail: leravvp@mail.ru
VALUE POLICY IN THE USA AND GERMANY IN THE INTERETHNIC RELATIONS: POSSIBILITIES OF IMPLEMENTATION OF FOREIGN EXPERIENCE IN THE RUSSIAN SOCIETY
Abstract. Insufficient efficiency of administrative model of national policy in the Russian society assumes transition to the new paradigm basics of the administrative practices in the sphere of the interethnic relations, including taking into account a possibility of implementation of foreign experience in value policy. The paper discloses the difficulties, opportunities and prospects of implementation of the USA and Germany experience in value policy in Russia. The conclusion is drawn that the value policy allows the Russian society to get rid of an administrative syndrome, to overcome limitation only of legal "mechanisms" of regulation of the interethnic relations and to pass to the communicative model of national policy.
Keywords: Interethnic relations, national policy, value policy, public values, national dialogue, local communities, ethnic groups, migrants, implementation of foreign experience.
В середине 90-х гг. прошлого века в научном дискурсе появилось понятие глокализации [1], которое стало использоваться для характеристики новой конфигурации «мироцелостности», сложившейся в эпоху позднего модерна. В рамках этой конфигурации исследователи выделяют два глобальных мегатренда развития - глобализацию, бросающую серьезный вызов национальным различиям, и локализацию, благодаря которой этнические сообщества приобретают возможность реконструировать свою идентичность [2] и стать активными культурными и политическими субъектами. Поэтому глокализация в условиях усиления миграционных потоков в мире сопровождается актуализацией проблематики, связанной с межэтническими отношениями в странах со сложной этнокультурной структурой.
В России в условиях реконструкции этнических идентично-стей и усиления миграционных потоков сегодня остро стоит проблема повышения эффективности
государственной политики в сфере межэтнических отношений. Существующие управленческие практики в этой сфере пока не дают желаемых результатов, отсюда появляется потребность в новых парадигма льных основаниях национальной политики, в том числе и с учетом возможности имплемен-тации зарубежного опыта ценностной политики в этой сфере.
Российские ученые, изучая ценностную политику как особый вид управленческой деятельности в зарубежных странах, обращают внимание на то, что эта политика, в частности в США и ФРГ, основывается, прежде всего, на гражданско-государственном партнерстве, обеспечивающем реальное участие гражданского общества в регулировании межэтнических отношений [3].
Национальная политика в современной России является предметом многочисленных интеллектуальных дискуссий и научных исследований [4]. Анализ научной литературы показывает, что,
положительно оценивая такие целевые ориентиры национальной политики в России, как укрепление общероссийского гражданского самосознания и сохранение этнокультурного многообразия, ряд исследователей обращают внимание на отсутствие должной проработки механизма обеспечения взаимосвязи общероссийского гражданского самосознания и этнокультурного многообразия, которые рассматриваются как самостоятельные и независимые друг от друга явления, и в итоге доминирующим выступает первое из них [4]. В связи с этим некоторые исследователи считают, что «эффективность современного государственного курса в проведении национальной политики зависит и от того, насколько эффективно общегражданская идентичность будет сочетаться с этнической идентичностью и развитием этнических культур» [5; 59].
Ученые обращают внимание также на то, что в российской национальной политике не был отчетливо сформулирован основной вектор этнонационального развития [6], и поэтому отмечают неэффективность существующих в России институтов этнонациональной политики [7; 223]. Помимо этого, исследователи выделяют ряд негативных аспектов законодательной базы Российской Федерации в сфере национальной политики, которые препятствуют эффективному государственному управлению в сфере межэтнических взаимодействий [8]. Дискуссионным является также вопрос о степени государственного участия в сфере регуляции межэтнических отношений в современной России. Одни исследователи считают, что наиболее важным фактором государственного регулирования межэтнических отношений является формирование ценностно-нормативной базы межэтнического диалога и солидарности [9]. Другие, наоборот, полагают, что степень участия государства в
регуляции межнациональных отношений в современной России должна быть значительно выше [10].
В последнее время среди российских ученых обнаружился интерес к возможностям использования принципов ценностной политики в сфере государственного управления в России [11, 12]. При этом некоторые исследователи ценностную политику в российском обществе, в котором переплетаются традиционные и современные ценности, сводят к рациональным практикам морального консенсуса [13; 254]. Другие исследователи акцентируют внимание на возможностях ценностной политики как средства «nation-building» и национальной интеграции [14], а также формирования гражданских интегративных ценностей в рамках реального этнического разнообразия в России [15]. Предметом научных исследований уже стали также отдельные аспекты ценностной политики в сфере межэтнических отношений: национального диалога государства, политических сил и гражданских организаций по поводу согласования общенациональных и этнокультурных ценностей [16]. Однако возможности имплементации зарубежного опыта развитых стран в этой сфере в российских условиях еще не стали предметом специальных научных исследований.
В связи с этим в статье рассматриваются сложности, возможности, а также перспективы имплементации опыта ценностной политики в сфере межэтнических отношений в США и ФРГ в российском обществе с учетом его политической и этнокультурной специфики.
В качестве идеальных типов национальной политики как управленческой деятельности в сфере межэтнических отношений можно выделить административную и коммуникативную ее модели. В рамках административной модели, актором которой является государство, регулирующее этнические
взаимодействия «сверху», доминируют институциональные практики принуждения или согласия. Институциональные практики принуждения представляют собой различные репертуары легального насилия органов государственной власти с помощью соответствующих правовых институтов.
Коммуникативная модель национальной политики, акторами которой, наряду с государством, выступают граждане, базируется на институциональных практиках солидарности, которые в полиэтнических государствах, с одной стороны, дают возможность разным этническим группам сохранять свою этнокультурную самобытность, с другой - предполагают, что эти группы интегрируются в национальные сообщества на базе определенных общенациональных ценностей.
В странах со сложной этнокультурной структурой переход к коммуникативной модели национальной политики возможен только в условиях проведения ценностной политики в сфере межэтнических отношений. В этом смысле ценностная политика как особый вид управленческой деятельности, направленной на регуляцию этнических взаимодействий, опирается на такие публичные ценности, по поводу которых в обществе существует ценностный консенсус. Если же такого консенсуса нет, то основная задача ценностной политики состоит в формировании с помощью символического капитала власти в национальном сообществе публичных ценностей в диалоге государства, гражданских организаций и этнических сообществ. Поэтому для обеспечения ценностной политики специалисты в области государственного управления должны быть способными идентифицировать и обосновывать соответствующие публичные ценности в сфере межэтнических отношений. Помогая создавать публичные ценности,
они должны обладать также способностями разрешать ценностные конфликты, предотвращая в обществах со сложной этнокультурной структурой «ценностный провал». Цели и задачи ценностной политики в сфере межэтнических отношений должны проходить предварительную апробацию как на уровне экспертного сообщества и гражданской общественности, так и на уровне различных этнических групп.
После распада СССР в Российской Федерации начались процессы суверенизации ее национально-территориальных образований, сопровождаемые реконструкцией этнических идентичностей, всплеском периферийного национализма, этнополитическим, в том числе вооруженным, сепаратизмом. В таких условиях национальная политика в России в 90-х гг. прошлого века носила преимущественно административный характер, направленный на снижение межэтнической конфликтогенности и преодоление сепаратистских тенденций в стране.
В настоящее время вектор национальной политики в России изменился: произошел переход от антисе-цессионистской ее направленности к этноконсолидационной [17; 174]. В условиях сохранения в российском обществе факторов межэтнической напряженности, а также деятельности международных террористических организаций, представляющей угрозу национальной безопасности, национальная политика в России, с одной стороны, вынуждена сохранять административно-правовой характер, базирующийся, однако, не только на практиках легального принуждения, но и на легитимных практиках согласия большинства национального сообщества, в том числе и различных этнических групп. С другой стороны, необходимость решения задач, связанных с консолидацией полиэтнического российского общества,
сегодня предполагает переход к коммуникативным практикам национальной политики.
Необходимость такого перехода усиливается в связи с тем, что в настоящее время обнаружилось рассогласование между доктринальны-ми основаниями принятой в 2012 г. «Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации», направленной на укрепление государственного единства и целостности России, сохранение этнокультурной самобытности ее народов, сочетание общегосударственных интересов и интересов народов России [18], и практиками ее реализации, особенно в национальных республиках. В связи с этим появляется потребность в новых парадигмальных основаниях государственного управления межэтническими отношениями в современном российском обществе, в том числе и с учетом возможности имплементации опыта ценностной политики в странах со сложной этнокультурной структурой, таких, например, как США и ФРГ.
Изучение опыта ценностной политики в сфере межэтнических отношений, в частности в США, позволяет сделать вывод о том, что она реализуется в условиях перехода от практик добровольной сегрегации к практикам либерального мульти-культурализма. Мультикультураль-ные практики ценностной политики в США проявляются, во-первых, в поддержании этнокультурных различий и институциональных «механизмах» предотвращения и нейтрализации этнокультурной дискриминации, определяющих возможность для американцев выстраивать индивидуальную стратегию интеграции в американское общество на основе этнокультурных различий; во-вторых, в праве этнических групп на коллективную идентичность, совместное проживание и удовлетворение этнокультурных потребностей, прежде всего, в приватной сфере.
Сложнее обстоит дело с проявлением этничности в политической и экономической сферах американского общества. С одной стороны, этнические группы в США имеют возможность заявлять о своих политических и экономических правах. Однако, с другой стороны, эти права могут быть реализованы не через этнические, а политические или экономические организации, и при этом в контексте приоритета национальных, а не этнических интересов и ценностей. Тем самым, ценностная политика в США накладывает определенные ограничения на проявление этничности как символического ресурса в политической и экономической сферах, и поэтому этнические группы в американском обществе на практике не обладают экономическими и политическими атрибутами [19]. Кроме того, в рамках ценностной политики заслуживает внимания роль американской правовой традиции, основанной на принципе «судократии», отдающей приоритет в разрешении этнических коллизий в американском обществе органам судебной власти.
Опыт ценностной политики в сфере межэтнических отношений в США свидетельствует о том, что в этой сфере действует также правило ценностного консенсуса. Поэтому этнокультурный плюрализм поддерживается и одобряется в той степени, в какой он соответствует гражданскому кодексу поведения в американском обществе, определяющим, каким образом «внутренние другие» могут считаться «своими». В этом случае ценностная политика как политика публичных ценностей позволяет перевести проблему прав этнических групп в различных сферах жизнедеятельности американского общества в плоскость выяснения того, в какой степени ценности этих групп обладают потенциалом для интеграции в американское общество. В связи с этим, как отмечают исследователи,
ценностная политика в США направлена на создание условий для интеграции этнических групп в американское общество с учетом не только их ценностных установок, но и их интеграционного потенциала [20].
Важным аспектом ценностной политики в США является ее направленность на то, чтобы публичные ценности воспринимались не как приоритетные по отношению к этническим, а как такие, по поводу которых в обществе сложился добровольный консенсус. В этом плане американский опыт позволяет уйти в трактовке публичных ценностей от формулы их обязательности [21].
Опыт ценностной политики в США представляет также практический интерес в плане определения того, кто является субъектом этой политики, тем более что в Российской Федерации, несмотря на появившиеся в последнее время практики предварительного публичного обсуждения различного рода нормативных документов, основным субъектом национальной политики выступают органы государственной власти федерального уровня, которые разрабатывают эту политику, как правило, без учета общественного мнения и сложившейся этно-политической ситуации в регионах. Американский опыт ценностной политики в этом плане базируется на принципах трипартизма, предполагающего обсуждение основных целей и направлений этой политики в рамках диалога государства, национального сообщества и этнических групп в контексте приоритета национальных интересов и ценностей.
В дискурсе ценностной политики в ФРГ прослеживаются две тенденции. Одна из них соответствует либеральным традициям, базирующимся на доктринально-нормативном регулировании межэтнических отношений в рамках Европейского Союза. Это регулирование основано
на принципах этнической толерантности и легальной возможности идентификации этнических групп в общеевропейском ценностном пространстве. Однако эти принципы и основанная на них структурная интеграция мигрантов в германское общество в настоящее время подвергаются критике, прежде всего, в контексте рассогласования общенациональных (гражданских) и этнических ценностей. Поэтому другая тенденция в дискурсе ценностной политики в ФРГ, непосредственно связанная с практиками межэтнического взаимодействия, базируется на концепции «коммунитарного мультикультурализма». Стратегия этой концепции, ориентируясь на практики прагматического управления межэтническими отношениями, предполагает конструирование публичных ценностей как основы гражданской солидарности, прежде всего, на муниципальном уровне и в сфере повседневного межэтнического взаимодействия. Эта стратегия, направленная на социальную интеграцию этнических мигрантов, предполагает также установление для них определенных этнокультурных ограничений с целью сохранения основ этой солидарности [22].
Выделение американской и германской моделей ценностной политики в сфере межэтнических отношений позволяет выделить как общие, так и особенные их черты. Общим является то, что эти модели базируются на равноправном диалоге государства, гражданского общества и этнических групп по поводу ценностного консенсуса в межэтнических взаимодействиях [23]. При этом американская модель предполагает расширение самостоятельности субъектов ценностной политики, однако предпочтение отдается, прежде всего, гражданским инициативам в контексте приоритета национальных интересов. В ФРГ, где ценностная политика воспринимается как альтернатива политической модели взаимодействия
государства и общества, приоритет отдается местным сообществам, которые воспринимаются как субъекты автономного действия в сфере саморегуляции межэтнических отношений. В этом плане германский опыт неформальных институциональных практик в сфере межэтнических отношений в рамках локальных сообществ вызывает особый интерес, поскольку в российском обществе уже оформился запрос на выработку «механизмов» саморегуляции межэтнических отношений на местном уровне [23], где наиболее значимыми являются повседневные практики взаимодействия представителей различных этнических групп. Кроме того, именно на уровне локальных сообществ обнаруживается эффективность муниципальных программ, реализуемых при финансовой поддержке региональных органов государственной власти и частных фондов, направленных на структурную интеграцию мигрантов в принимающее сообщество. Эти программы, охватывающие трудовую занятость представителей этнических групп, а также вопросы образования и культурного взаимодействия, должны быть направлены на преодоление всех видов и форм этнической дискриминации и способствовать реализации проектов по межэтническому сотрудничеству.
Деконструкция опыта ценностной политики в сфере межэтнических отношений в США и ФРГ обнаруживает сложности его им-плементации в российских условиях, где основным субъектом национальной политики выступают органы федеральной государственной власти, а привлечение ее других субъектов во многом еще носит декларативный и, в лучшем случае, совещательный характер. Поэтому в России диалог государства, общества и этнических групп как основа ценностной политики пока с трудом пробивает себе «дорогу» в толще этатистского общественного
сознания и этнического недоверия, порожденного травматическим опытом межэтнических отношений 90-х гг. прошлого века. Кроме того, сложности имплементации зарубежного опыта ценностной политики обусловлены трудностями поиска легитимных публичных ценностей, по поводу которых в российском обществе может быть достигнут ценностный консенсус.
Вместе с тем деконструкция опыта ценностной политики в сфере межэтнических отношений в США и ФРГ позволяет выявить возможности имплементации в российских условиях некоторых ее идей и практических рефлексий. В связи с этим надо отметить, что национальная политика в Российской Федерации опирается в основном на административные и правовые ресурсы, что вполне оправдано в экстремальных ситуациях, но обнаруживает недостаточную эффективность в нормальных условиях. В этом плане возможность имплементации зарубежного опыта ценностной политики связана, прежде всего, с расширением диалогового пространства межэтнических отношений в России за счет усиления роли, с одной стороны, региональных органов государственной и муниципальной власти, с другой - политических, гражданских и этнических организаций, публичных лидеров как выразителей общественного мнения, а также ученых и экспертов.
Усиление этой роли должно проявляться как на стадии обсуждения доктринальных оснований ценностной политики, так и на стадии ее реализации на региональном и муниципальном уровнях с учетом специфики сложившихся в них межэтнических отношений. При этом важно подчеркнуть, что доступ этнических групп к национальному диалогу по проблемам межэтнических отношений в российском обществе, в том числе и в плане поиска легитимных публичных
ценностей, является важным фактором противодействия этнической анклавизации и этнополитическо-му сепаратизму.
Для России поиск публичных ценностей, направленных на консолидацию российского общества, связан с рисками, обусловленными как травматическим опытом межэтнического взаимодействия в прошлом, так и наличием в современном сознании этнических групп опасений по поводу того, что эти ценности могут стать основой их мягкой «русификации». В таких условиях ценностная политика должна быть «площадкой», открытой для дискуссий о соотношении национального и этнокультурного в развитии российского общества в контексте общности исторической судьбы народов Российской Федерации и ее территориальной целостности.
В плане формирования публичных ценностей в российском обществе может быть полезен опыт США, где в качестве таковых выступают нормы правовой культуры и идеи американской национальной исключительности. В российском государственно -организованном об -ществе существует дефицит правовой культуры, восполнить который можно с помощью ценностной политики, направленной на трансформацию рефлексивных структур ментальных программ социального поведения [24; 331-359]. Что касается идеи национальной исключительности, то эта идея, возникая в национальном самосознании, является атрибутом любой нации как экстравертного национального сообщества. Идеи национальной исключительности в России базируются, прежде всего, на представлении об особой ее духовной миссии в мире и стремлении к справедливости.
Опыт ФРГ, где в качестве публичных ценностей долгое время фигурировали ценности гражданского общества и демократической культуры, в настоящее время
нуждается в критическом осмыслении в связи с тем, что в условиях усиливающегося потока этнических мигрантов эти ценности перестали быть эффективным средством, препятствующим дезинтеграции германского общества. Однако гражданские ценности, понимаемые в российском обществе как ценности служения гражданина общему делу (национальной идее) [25], вполне могут стать публичными для различных этнических групп, связанных общей исторической судьбой и длительным совместным проживанием в рамках единого государства.
Возможности имплементации зарубежного опыта ценностной политики в сфере межэтнических отношений в российских условиях связаны также с необходимостью перехода от декларативной риторики дружбы народов к практическим действиям по осуществлению реальных программ межэтнического сотрудничества с учетом региональной и муниципальной специфики. Важным является также американский опыт, связанный с ограничениями на использование этничности как символического ресурса в политической и экономической сферах. Для России этот опыт полезен в том плане, что этнизация экономической и политической деятельности является обычным явлением в полиэтнических регионах [26].
Переход к ценностной политике в сфере межэтнических отношений в российском обществе предполагает формирование нового корпуса региональных и муниципальных управленцев, которые из проводников идей и исполнителей решений, спускаемых сверху, должны стать реальными субъектами национальной политики. Управленцы новой формации должны быть способными осуществлять диагностику и мониторинг межэтнических отношений, выявлять факторы этнической конфликтогенности, минимизировать риски межэтнической
напряженности, генерировать публичные ценности и формировать диалоговое пространство в сфере межэтнических взаимодействий, разрабатывать программы и организовывать неформальные институциональные практики межэтнического сотрудничества. В России для этого уже сложились благоприятные субъективные условия, поскольку на уровне ее высшего руководства в последнее время высказывается озабоченность тем, что в стране явно недостает профессионально подготовленных, грамотных специалистов в сфере межэтнических и межконфессиональных отношений [27]. Особенно ценный опыт в этой области накоплен в ФРГ, где отлажена система подготовки таких специалистов на региональных и муниципальных уровнях [3; 274-293].
Таким образом, можно прийти к следующим выводам. Деконструкция зарубежного опыта ценностной политики, акторами которой в сфере межэтнических отношений выступают государство, национальное сообщество и этнические группы, показала сложности его имплементации в российских условиях. Эти сложности связаны с тем, что основным субъектом национальной политики в России выступают органы федеральной государственной власти, а привлечение ее других субъектов пока еще носит ритуально-декларативный характер. Кроме того, диалогу государства, национального сообщества, этнонациональных образований и этнических групп препятствует этатистское общественное сознание и синдром этнического недоверия, связанного с травматическим опытом межэтнических отношений в российском обществе в 90-х гг. прошлого века. Сложности имплементации зарубежного опыта ценностной политики обусловлены также трудностями формирования публичных ценностей, легитимных не только для национального
сообщества, но и различных этнических групп.
В этом плане ценностная политика в российском обществе должна стать пространством формирования публичных ценностей в контексте, с одной стороны, общности национальных интересов и исторической судьбы народов России, с другой -возможности идентификации в качестве публичных ценностей норм правовой и гражданской культуры, а также идеи национальной исключительности.
Возможность имплементации зарубежного опыта ценностной политики в сфере межэтнических отношений предполагает переход в российском обществе от риторических деклараций к практическим действиям по осуществлению реальных программ сотрудничества в сфере межэтнических отношений, прежде всего, в локальных сообществах, направленных на преодоление различных форм этнической дискриминации, связанных, в том числе, с практиками этнизации экономической и политической сфер деятельности.
Переход к ценностной политике в сфере межэтнических отношений в российском обществе должен быть обеспечен подготовкой компетентных кадров, специалистов на региональном и муниципальном уровнях, а также системой постоянного мониторинга межэтнических отношений в региональных и локальных сообществах.
В целом выявление возможностей имплементации зарубежного опыта ценностной политики в сфере межэтнических отношений в российском обществе позволяет избавиться от административного синдрома, осознать ограниченность только правовых «механизмов» регулирования межэтнических отношений и перейти к коммуникативной модели национальной политики. Эта политика, расширяя диалоговое пространство межэтнических отношений, предполагает усиление
роли всех ее субъектов, как в ходе принятия доктринальных оснований ценностной политики, так и в процессе ее реализации на региональном и муниципальном уровнях с учетом специфики сложившихся в локальных сообществах межэтнических отношений. В этом плане доктринальные основания ценностной политики выступают рамочным концептом институциональных практик в локальных сообществах. Тем самым ценностная политика в сфере межэтнических отношений будет способствовать преодолению противоречий между задачами, с одной стороны, связанными с национальной интеграцией,
с другой - направленными на поддержание и развитие этнокультурного многообразия в российском обществе.
Ценностная политика в сфере межэтнических отношений, предполагающая активное вовлечение всех ее субъектов в разработку и реализацию национальной политики в России с учетом специфики этих отношений на местном уровне, обеспечит повышение взаимной ответственности органов государственной и муниципальной власти, а также локальных сообществ, в том числе и входящих в них этнических групп, за состояние межэтнических отношений.
Примечания:
1. Robertson R. Glocalization: Time-Space and Homogeneity-Heterogeneity // Global Modernities / ed. by M. Featherstone, S. Lash, R. Robertson. London, 1995.
2. Robertson R., Knondker H. Discourses of globalization: Preliminary considerations // International Sociaology. 1999. Vol. 13, No 1. P. 25-40.
3. Ценностная политика и институциональные практики в сфере межэтнических отношений в экономически развитых странах со сложной этнокультурной структурой: монография / отв. ред. Ю.Г. Волков. Ростов н/Д: Фонд науки и образования, 2015. 316 с.
4. Вялых Н.А. Национальная политика в современной России как предмет научных исследований // Гуманитарий Юга России. 2016. № 6. С. 159-168.
5. Зорин В.Ю. Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации: традиционность и новые подходы к укреплению единства многонационального народа России (Российской нации) // Вестник БИСТ. 2013. № 5 (21).
6. Кузиванова О.Ю. Национальная политика России: институциональное измерение // Этносоциум и межнациональная культура. 2014. № 6 (72). С. 111-113.
7. Шабаев Ю.П., Садохин А.П. Стратегические вызовы и локальные модификации в реализации государственной национальной политики Российской Федерации // Вестник Российской нации. 2014. № 6.
8. Виноградова Е.А., Носова Н.П. Реализация современной национальной политики в Российской Федерации: проблемы и противоречия // Academy. 2016. № 6. (9). С. 106-109.
9. Тинкуев М.Н. Формирование и регулирование межнациональных отношений: на примере Республики Дагестан: дис. ... канд. социол. наук. М., 2012.
10. Гранин Ю.Д. От самосознания к идентичности. Проект «Российская нация» должен быть завершен // Независимая газета. 2017. 23 марта. URL: http:// www.ng.ru/ideas/2017-03-29/ll_6960_nacia.html
11. Волкова А.В. Публичные ценности и система государственного управления в России. СПб: СПбГУ, 2013.
12. Коровникова Н.А. Аксиологические аспекты государственного управления // Россия: тенденции и перспективы развития: ежегодник. М.: ИНИОН РАН. 2013. Вып. 8 (часть 2).
13. Ильинская С.Г. Толерантность. М., 2007.
14. Лубский А., Посухова О. Проекты нациестроительства и модели национальной интеграции в России // Власть. 2016. № 8. С. 39-47.
15. Придатько Е.П. Миграционная политика и межэтнические отношения США и Канады как важные составляющие мультикультурализма // Вестник Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова. 2011. № 2. С. 45-48.
16. Денисова Г.С. Ценностная политика Российской Федерации в сфере гармонизации межэтнических отношений // Социально-гуманитарные знания.
2016. № 7. С. 164-170.
17. Попов Ф.А. География сецессионизма в современном мире. М.: Новый хронограф, 2012.
18. Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года. URL: http://kremlin.ru/acts/bank/36512.
19. Посухова О.Ю., Сериков А.В., Черноус В.В. Политика мультикультурализма в США: оценка эффективности и возможности имплементации в российских условиях // Гуманитарные, социально-экономические и общественные наук. 2015. № 11. С. 146-152.
20. Sanneh L. Disciples of all Nations. New Haven, 2008.
21. Дробижева JI.M. Российская идентичность и согласие в межэтнических отношениях: опыт 20 лет реформ // Вестник Российской нации. 2012. № 4-5.
22. Achkasov V., Rozanova М. Migrant's Adaptation and Cultural Integration into Urban Multicultural Society: a Case Study of St. Petersburg // OMNES. 2013. Vol. 4, No 1. P. 1-31.
23. Лубский A.B. Методология социального исследования. M.: ИНФРА-М,
2017. 54 с.
24. Ментальные программы и модели социального поведения в российском обществе: монография / отв. ред. А.В. Лубский. Ростов н/Д.: Фонд науки и образования, 2016. 392 с.
25. Лубский А.В. Гражданский патриотизм: о совместимости патриотизма и гражданственности в российском обществе // Гуманитарий Юга России. 2017. № 1. С. 42-59.
26. Лубский А.В. Конфликтогенные факторы на Юге России: методология исследования и социальные реалии / отв. ред. В.В. Черноус. Ростов н/Д.: Изд-во СКНЦ ВШ, 2005.
27. Заседание Совета по межнациональным отношениям. 31 октября 2016 года. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/53173.
References:
1. Robertson R. Glocalization: Time-Space and Homogeneity-Heterogeneity // Global Modernities / Ed. By M. Featherstone, S. Lash, R. Robertson. London, 1995.
2. Robertson R., Knondker H. Discourses of globalization: Preliminary considerations // International Sociaology. 1999. Vol.13. No 1. P. 25-40.
3. Value policy and institutional practices in the field of interethnic relations in economically developed countries with a complex ethno-cultural structure: a monograph / ex. ed. by Yu.G. Volkov. Rostov-on-Don: Science and Education Fund, 2015. 316 pp.
4. Vyalykh N.A. National policy in modern Russia as a subject of scientific research // The Humanitarian of the South of Russia. 2016. No. 6. P. 159-168.
5. Zorin V.Yu. The Strategy of the State National Policy of the Russian Federation: Traditions and new approaches to strengthening the unity of the multinational people of Russia (the Russian Nation) // Bulletin of BIST, 2013. No. 5 (21).
6. Kuzivanova O.Yu. National policy of Russia: an institutional dimension // Ethno-society and interethnic culture. 2014. No. 6 (72). P. 111-113.
7. Shabayev Yu.P., Sadokhin A.P. Strategic challenges and local modifications in the implementation of the state national policy of the Russian Federation // Bulletin of the Russian Nation, 2014. No. 6.
8. Vinogradova E.A., Nosova N.P. Realization of modern national policy in the Russian Federation: problems and contradictions // Academy. 2016. No. 6. (9). 106-109.
9. Tinkuev M.N. Formation and regulation of interethnic relations: based on the Republic of Dagestan: Diss, for the Cand. of Sociology degree. M., 2012.
10. Granin Yu.D. From self-consciousness to identity. The project of "The Russian Nation" should be completed // Nezavisimaya gazeta. 03/29/2017. [Electronic resource]. URL: http://www.ng.ru/ideas/2017-03-29/ll_6960_nacia.html.
11. Volkova A.V. Public values and the system of public administration in Russia. SPb: SPbSU, 2013.
12. Korovnikova N.A. Axiological aspects of public administration // Russia: trends and prospects for development: a yearbook. Iss. 8 (Part 2). M.: INION RAS. 2013.
13. Ilinskaya S.G. Tolerance. M., 2007.
14. Lubsky A., Posukhova O. Projects of national construction and models of national integration in Russia // The Power. 2016. No. 8. P. 39-47.
15. Pridatko E.P. Migration policy and interethnic relations between the USA and Canada as important components of multiculturalism // Bulletin of Yaroslavl State University of P.G. Demidov. 2011. No. 2. P. 45-48.
16. Denisova G.S. The value policy of the Russian Federation in the sphere of harmonization of interethnic relations // Social and humanitarian knowledge. 2016. No. 7. P. 164-170.
17. Popov F.A. Geography of secessionism in the modern world. M.: New chronograph, 2012.
18. Strategy of the state national policy of the Russian Federation for the period until 2025. [Electronic resource]. URL: http://kremlin.ru/acts/bank/36512.
19. Posukhova O.Yu., Serikov A.V., Chernous V.V. Politics of multiculturalism in the USA: assessment of the effectiveness and possibility of implementation in Russian conditions // Humanitarian, socio-economic and social sciences. 2015. No. 11. P. 146-152.
20. Sanneh L. Disciples of all Nations. New Haven, 2008.
21. Drobizheva L.M. Russian identity and consent in interethnic relations: the experience of 20 years of reforms // Bulletin of the Russian Nation. 2012. No. 4-5.
22. Achkasov V., Rozanova M. Migrant's Adaptation and Cultural Integration into the Urban Multicultural Society: a Case Study of St. Petersburg. Petersburg // OMNES. 2013. Vol. 4. N 1. P. 1-31.
23. Lubsky A.V. Methodology of social research. M.: INFRA-M, 2017. 154 pp.
24. Mental programs and models of social behavior in the Russian society: a monograph / ex. ed. by A.V. Lubsky. Rostov-on-Don: Science and Education Fund, 2016. 392 pp.
25. Lubsky A.V. Civil patriotism: the compatibility of patriotism and civic consciousness in the Russian society // Humanitarian of the South of Russia. 2017. No. 1. P. 42-59.
26. Lubsky A.V. Conflictogenic factors in the South of Russia: Methodology of research and social realities / ex. ed. by V.V. Chernous. Rostov-on-Don: Publishing house of SKNTs VSh, 2005.
27. Meeting of the Council on Interethnic Relations. October 31, 2016. [Electronic resource]. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/53173.
