CC BY
28
УДК 316
DOI 10.23683/2227-8656.2017.5.14
СМЫСЛЫ российской ПОЛИТИКИ В СФЕРЕ МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ: ВЗГЛЯД УЧЕНЫХ ЮГА РОССИИ
MEANINGS OF RUSSIAN POLICY IN THE SPHERE OF INTERETHNIC RELATIONS: THE VIEW OF SCIENTISTS OF THE SOUTH OF RUSSIA
Денисова Галина Сергеевна
Доктор социологических наук, профессор, Институт истории и международных отношений Южного федерального университета, г. Ростов-на-Дону, e-mail: [email protected]
Печкуров Илья Васильевич
Кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Южнороссийского филиала Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук, г. Ростов-на-Дону, e-mail: [email protected]
Хоценко Виталий Павлович
Научный сотрудник Южнороссийского филиала Федерального научно-исследовательского социологического центра Российской академии наук, г. Ростов-на-Дону, e-mail: [email protected]
В статье рассмотрены точки зрения ученых Юга России об основной цели национальной политики России, имплементации западной идеи этничности как конструкта в
Galina S. Denisova
Doctor of Sociological Sciences, Professor,
Institute of History and International Relations, Southern Federal University, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
Ilya V. Pechkurov
Candidate of Sociological Sciences, Senior Researcher, South of Russia Branch of Federal Research Sociological Center of the Russian Academy of Sciences, Rostov-on-Don, e-mail: [email protected]
Vitaly P. Khotsenko
Researcher, South of Russia Branch of Federal Research Sociological Center of the Russian Academy of Sciences,
Rostov-on-Don e-mail: [email protected] The article considers the points of view of scientists of the South of Russia about the main goals of Russian national policy, the implementation of Western ideas of ethnicity as a construct into
российскую практику управления межнациональных отношений, имплементации модели мультикультурализма, а также о ценностных основаниях конструирования культурной гомогенности российского общества.
Ключевые слова: российская политика, национальная политика, мультикультура-лизм, нация, этнос, общероссийская идентичность, этническая идентичность, циви-лизационная идентичность.
Russian practice of interethnic relations management, the implementation of multicultural-ism models and also about the value bases of cultural homogeneity construction in Russian society.
Keywords: Russian policy, national policy, multiculturalism, nation, ethnic group, national identity, ethnic identity, civilizational identity.
Введение
Разработка концептуальных основ политического регулирования межэтнических отношений в постсоветский период оказывала непосредственное влияние на степень социокультурной интеграции российского общества и потому требовала согласования государственной стратегии в этой сфере с институтами гражданского общества - НКО, общественными организациями, представителями экспертного научного сообщества и др. Ключевая проблема, которая требовала достижения консенсуса, - однозначное понимание так называемой природы этноса: его рассмотрения как реальной объективной социальной группы или как конструируемой культурной общности. Предпочтение первой позиции в советский период обусловило утверждение в политической практике этнотерриториального принципа построения федеративного государства на союзном и республиканском уровнях и выбор стратегии в сфере регулирования межэтнических отношений, нацеленной на достижение этносами высокого уровня социально-экономического и политического развития. Непреднамеренным результатом данного курса стало «укоренение» этносов в объективных социальных процессах, воспроизводство и укрепление этнических границ. При этом формировался риск становления этнических общностей активными субъектами политического процесса, лидеры которых продвигали модель этнонациональ-ной государственности (этнос как нация), предполагавшей совпадение территориальных политических (государственных) границ с историческими границами расселения этнокультурной общности [1, с. 33-34].
Конструктивистский подход, на основании которого строится политика ценностей в странах Запада, рассматривает этничность как одну из форм социальной идентичности, которая имеет субъективную природу - индивидуальное чувство принадлежности к общности людей, связанной культурно-языковыми характеристиками. При этом подходе этничность рассматривается, прежде всего, в культурном аспекте, в том
числе как компонент идентификационной характеристики личности. Опора на эту теоретико-методологическую конструкцию позволяет вывести этническое многообразие народов России за рамки экономико-политического управления, в сферу поддержки развития этнических (национальных) культур. Эта позиция позволяла постепенно перейти к «разгосударствлению» этноса, отказаться от отождествления этноса с нацией, следовательно, в публичном диалоге согласовать позиции относительно культурной формы самоопределения этноса в рамках единого государства.
Публичное обсуждение этой проблемы в научных и политических кругах России заняло почти два десятилетия - 90-е и нулевые годы - и завершилось принятием Стратегии государственной национальной политики на период до 2025 г. По оценке председателя Комитета по делам национальностей Государственной думы РФ В.Ю. Зорина, непосредственного участника процесса согласования интересов: «Национальная политика 90-х гг. ... в целом была направлена на формирование в обществе понимания того, что основная форма самоопределения - это право представителей всех этносов участвовать в общегосударственном механизме власти для отстаивания своих интересов и развития своей культуры» [2].
Сложившийся характер федеральной организации - наличие республик с доминирующими титульными этносами, областей и краев с преимущественно русским этническим населением - потребовал совместного рассмотрения проблемы развития этнической культуры и принципов федерализма. В основе этой политики были заложены принципы, имеющие ценностное наполнение: равноправие всех субъектов Федерации по отношению к федеральной власти; отказ субъектов Федерации от исключительных возможностей контроля над территорией, институтами власти и природными ресурсами; согласование ключевых решений с учетом интересов различных этнических групп; признание статуса государствообра-зующих за всеми этническими группами; обеспечение равных прав всем этническим группам на культурное развитие (включая право на сохранение родного языка) и культурную автономию. Таким образом, главной проблемой, аккумулирующей в себе этнополитические процессы, лежащей в основании ценностной политики в сфере межэтнических отношений, является курс на разгосударствление этноса - согласие всех политических акторов с деполитизацией этноса и расширением условий для самоорганизации этнической жизни [3, с. 184].
Развитие этой тенденции позволило сформулировать идеологию построения межэтнических отношений исходя из ценности сохранения территориального единства страны, признания ценности многонациональной (полиэтничной) основы этого единства и интегрирующей роли русского народа [4], которая была заложена в основу Стратегии госу-
дарственной национальной политики. Здесь же был определен основной механизм формирования интеграции и межэтнического согласия -культурная политика, направленная на формирование патриотизма средствами образования, искусства, ТВ, СМИ, при сохранении и поддержке культур народов России. В этом направлении предполагались усилия в сфере совместной деятельности государства, общественных организаций и традиционных религий России. Проект Стратегии государственной национальной политики обсуждался во всех субъектах Федерации на уровне диалога экспертов, общественных активистов, лидеров диаспор и этнических общин, представителей управления традиционных религий. По результатам обсуждения в проект было внесено более 3500 поправок [2].
Основной вектор Стратегии ГНП направлен на формирование российской идентичности (национально-гражданской) и интеграции поликультурного населения на базе национально-гражданских ценностей, важнейшими из которых выступают целостность государства, многонациональность российского народа и его общая культура, общая историческая судьба. На основе принятой Стратегии ГНП была принята ФЦП «Укрепление единства российской нации...», в которой определены финансовые ресурсы для обеспечения реализации стратегии и принят примерный план мероприятий по реализации стратегии, который рекомендован регионам. Иными словами, в отличие от предшествующих десятилетий, в России были не только сформулированы базисные ценности в сфере межнациональных отношений и принята Стратегия государственной политики, но и выделены финансовые ресурсы для ее реализации. Однако основное большинство экспертов отмечают, что доктрина не сняла главного вопроса - о стратегической конечной цели национальной политики.
Научное сообщество об основной цели национальной политики
Смысловая неопределенность стратегии сформулирована В.В. Черноусом: «Строим ли мы единую нацию или продолжаем развивать многонациональный народ? Объявлять это синонимичным абсурдно. В первом случае необходимо выводить этническое из политической сферы, во втором - укреплять национально-территориальный принцип административного устройства. Нужно более четко определиться. Оба варианта не идеальны, но возможны при эффективном регулировании. Кроме того, необходимо согласовать в этом плане политику в сфере культуры и образования. Пока это - "лебедь, рак и щука"» [5, с. 314]. Отсутствие консенсуса по основной ценности национальной политики, которая лежит в основе нациестроительства, фиксируют и другие уче-
ные, подчеркивая, что до тех пор, пока в обществе не будет выработана единая концепция гражданского строительства, основанная на отказе от противопоставления этнического и национального, и в нашей стране не вырастет хотя бы одно поколение, осознавшее их единство и принципиальную неразделимость, подобные программы будут сохранять сугубо декларативный характер» [5, с. 316].
Более того, ученые констатируют рассогласованность ценностей в понятийном аппарате, используемом в декларативных документах [5, с. 315, 317]. Так, по мнению исследователей, необходимо разграничивать во всех нормативно-правовых актах термины «национальная политика» и «этнополитика», «национальный» и «этнический». По мнению И. Сампиева, такая цель, как построение российской нации, вообще исключает этнокультурное развитие народов Юга России, так как «она принципиально не может решать проблему преодоления дезинтеграци-онных тенденций, поскольку эти тенденции меньше всего связаны с этнокультурным разнообразием российского общества и порождаются совершенно другими (этнополитическими и социальными) причинами» [5, с. 317].
Ряд российских ученых видят в качестве причины рассогласованности позиций по вопросу целей (ценностей) национальной политики отсутствие реального публичного обсуждения основных идей, ценностей и целей национальной политики. Приоритетные направления и цели Стратегии ГНП были выдвинуты Администрацией Президента РФ и аппаратом Правительства РФ [5, с. 13]. В их основе - концептуальные разработки ученых конструктивистского направления, позиции ученых других направлений и представителей независимых НКА не приняты в расчет. Обществу и научному сообществу навязана конструктивистская парадигма в национальном вопросе, т.е. сверху провозглашена «российская нация» [5, с. 13].
Центральным пунктом мировоззренческих разногласий является несовпадение видения российским экспертным сообществом феномена этничности и его интерпретации федеральной властью вкупе с поддерживаемой ею конструктивистской методологией академической науки. Принятая Стратегия ГНП основывается на понимании этничности как культурного конструкта - западной идеи, продвигаемой в российскую политику с 90-х гг. директором академического Института этнологии и антропологии, определяющего «повестку дня» в российской этнологии. Вместе с тем вся многолетняя практика политического регулирования межнациональных (межэтнических) отношений в СССР основывалась на примордиальной концепции этноса, которая положена в основу эт-нотерриториального принципа федерации России. Иными словами, идеологическому продвижению этничности как культурного конструк-
та препятствуют сложившиеся институциональные структуры в сфере государственного управления, организации политической жизни, системы образования. Столкновение этих двух ценностных (а не только методологических) подходов в реальной политической практике периодически приводит к конфликтам на межнациональной почве.
Таким образом, критический анализ современной научной литературы по данной тематике показывает, что эти две теоретические конструкции имеют разный вес в разных сферах социальной жизни России (наука, политика, медийное пространство). В наибольшей степени идея конструктивизма получила распространение в научном дискурсе. В сфере политики ситуация значительно сложнее. Имплементация конструктивистского подхода, эффективно реализованного в европейских странах и США, в сфере регулирования межэтнических отношений в России имеет факультативное значение. Устойчивость перехода на такую модель требует реорганизации политических институтов.
Научное сообщество об имплементации модели мультикультурализма
Ключевой проблемой национальной политики в государствах со сложной этнокультурной структурой населения выступает выбор пути достижения культурной гомогенности общества. В России и в европейских странах в последние два десятилетия активно обсуждается опыт реализации модели мультикультурализма, которая была взята на вооружение в политике ведущих европейских стран. Сложная этнокультурная структура населения России, особенно Юга России, обусловила постановку вопроса о возможности имплементации мультикультураль-ной модели национальной интеграции в российских условиях.
Большинство отечественных ученых в осмыслении этого вопроса отмечают, во-первых, принципиальное отличие российской полиэтнич-ной ситуации от ситуации в европейских странах и США, где была апробирована модель мультикультурализма; во-вторых, ценность сложившейся историко-культурной модели взаимодействия и интеграции народов России. Эти две позиции выступают основанием для исследователей в отклонении модели мультикультурализма для российских условий.
Ряд российских ученых подчеркивают, что выдвижение и реализация модели мультикультурализма производны: а) от утвердившейся гражданско-правовой основы общества; б) идеологии либерализма, закрепленной в гражданских правах и свободах индивида; в) необходимости интегрировать в европейское (американское) общество культурно отличных мигрантов, получивших все гражданские права [6].
Ряд ученых придерживаются точки зрения, что в России в рамках национальной политики осуществляется социально-экономическое, эт-
нокультурное развитие народов, проживающих на ее территории. Государство проводило и проводит политику развития их языков, литературы, культуры в пространстве их исторического проживания и взаимодействия, вовлекая многих в государственное управление. Национальной политике России характерна не ассимиляция наций и народностей, а их экономическая, политическая, культурная интеграция. Это развитие и центра, и периферии, что приводит к сохранению исторически сложившегося единства народов и способствует укреплению межнационального согласия [5, с. 17].
Другие российские ученые высказывают более категоричное мнение, что национальная политика РФ, направленная на укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России, не должна иметь ничего общего с мультикультуралистской моделью. Последняя провалилась в странах Евросоюза, да и в США и Канаде она не очень эффективна. России нужна модель на основе принятия новоселами российской цивилизационной и исторической идентичности, российской культуры, русского языка, экстерриториальности новых диаспор, которые следует не обособлять, а всячески интегрировать в принимающее общество на условиях общества. Крайне опасно создание и сохранение обособленных анклавов переселенцев, особенно если они носят комплексный характер: и экономический, и этноязыковой, и конфессиональный. Для успеха такой политики России следует качественно усилить финансирование и поддержку формирования своей собственной идентичности и русского этноязыкового ядра [5, с. 18].
Третья группа российских исследователей допускает при определенных условиях вариативные возможности использования мультикуль-турной модели в России, подчеркивая, что имплементация моделей национальной интеграции, как и прочих экономических и политических моделей, не может давать однозначно позитивный эффект в странах с разной историей, культурой, менталитетом. В РФ можно использовать успешные социальные практики мультикультурных сообществ, например в области интеграции и адаптации мигрантов [5, с. 19].
Иными словами, применительно к персональной интеграции может быть использована модель мультикультурализма, обеспечивающая каждому гражданину право выбора этнокультурной идентичности и сохранение приверженности своей культуре. Однако эта модель не решает проблему обеспечения культурной гомогенности российского поликультурного общества, которая требует консолидации различных народов (а не индивидов) на каком-то более широком основании. По общему мнению российских ученых, российская национальная политика, направленная на укрепление единства российской нации и этнокуль-
турное развитие народов России, не является вариантом мультикульту-ральной модели национальной интеграции.
Научное сообщество о ценностных основаниях конструирования культурной гомогенности российского общества
Поиск ценностного основания культурной гомогенности общества со сложной этнокультурной структурой имеет теоретическую и практическую составляющие. Речь идет в первую очередь о конструировании единой модели идентичности, реализацию которой через систему социализации можно рассматривать в качестве мощного механизма интеграции поликультурного общества. Но и в этом случае требуется достижение общественного консенсуса по вопросу о ценностном основании идентичности. Такими основаниями могут выступать приверженность политическому сообществу, доминирующему по отношению к этнокультурному разнообразию населения; приверженность гражданскому сообществу, которое занимает доминирующую позицию по отношению и к политическому (государственному) сообществу, и к этнокультурной идентичности; приверженность этнонациональной идентичности, базирующейся на отождествлении индивидов с этническими сообществами, организованными национально-территориальными границами (республиками в составе РФ) [7; 10, с. 147-153].
В современной России доминирует национально-государственная идентичность, основанная на отождествлении индивидов с гражданами РФ и на этатистско-патерналистской культуре. Однако в республиках, учрежденных по этнотерриториальному принципу, этнонациональная идентичность выступает конкурирующей альтернативой и содержит в себе потенциал обособления этнокультурных сегментов населения от общего политического пространства, выступает тормозом конструирования российской нации [8; 9, с. 39-47].
Критический анализ современной научной литературы по данной тематике показал, что большинство российских ученых полагают, что национально-государственная и этнонациональная формы идентичности в республиках России не конкурируют, а дополняют друг друга, но при обязательном активном проведении целенаправленной работы по конструированию национально-государственной идентичности [5, с. 327].
Однако ряд исследователей занимают более сдержанную позицию в оценке взаимодействия национально-государственной (общероссийской) и этнонациональной форм идентичности в республиках Юга России [5, с. 328], так как восприятие тех или иных конкретных проблем через призму этнонациональной идентичности может порождать межэтническую напряженность. Однако наличие национально-государственной идентичности сдерживает ее нарастание и в конечном счете способствует гармонизации межэтнических отношений.
Третья группа ученых полагает, что национально-государственная (общероссийская) и этнонациональная идентичности все же конкурируют [5, с. 328], что плохо влияет на гармонизацию межэтнических отношений. Однако в целом данная категория исследователей понимает, что существование двух уровней идентичностей неизбежно и даже естественно, поэтому необходимо перевести их взаимодействие в режим взаимодополнения.
Можно констатировать, что при акцентировании эффекта взаимодополнения этих видов идентичности ученые подчеркивают все-таки различную значимость национально-государственной и этнонацио-нальной форм идентичности для республиканских регионов Юга России. Национально-государственной идентичности отводится политическая, внешняя роль, это формально-правовая идентичность, которая к тому же опирается на общее социокультурное ядро, язык и т.п. В различных регионах России этнонациональная идентичность является не уровнем, а звеном цепочки идентичностей, но в республиках у нее другая роль - значимый уровень идентичности, но не только формально-правовой (коррелирующий с республиканским статусом), но и глубинный этнокультурный, ущемление которого таит угрозу межэтнической напряженности.
В этом контексте конструирование и укрепление национально-государственной идентичности должны иметь более широкое культурное основание, выступающее общей платформой для различных культур. В этом качестве ряд современных российских ученых и политиков рассматривают цивилизационную идентичность, интегрирующее значение которой подчеркивается также и президентом России В.В. Путиным.
Однако южнороссийское экспертное сообщество, осмысливающее цивилизационные особенности народов Юга России [12, с. 34-38] в своей длительной исследовательской практике, весьма осторожно относятся к проекту конструирования концепта цивилизационной идентичности России в контексте его интегрирующей роли [13, с. 24-32] .
Немногие ученые отмечают, что формирование в России цивили-зационной идентичности как условия преодоления дезинтеграционного потенциала межэтнических и межконфессиональных противоречий в обществе возможно. Для этого надо отчетливо сформулировать, как федеральные высшие органы власти понимают нашу цивилизационную идентичность. Затем власть должна быть в прочном союзе с патриотически настроенными и компетентными экспертами. Далее государственные органы власти и научное сообщество, сформированный для этих целей круг журналистов должны последовательно реализовать политику формирования цивилизационной идентичности. Не следует выдумывать абстрактных, оторванных от нашей культуры и истории схем,
так как у России есть великий исторический опыт создания сильного государства, на который мы и можем ориентироваться [5, с. 329]. По мнению исследователей, данная концепция возможна, но имеет очень длительную перспективу.
Другие же исследователи указывают на то, что специфика России -в сосуществовании в ее границах нескольких цивилизаций, и конструирование в этих условиях концепта российской цивилизационной идентичности создаст новые проблемы. Цивилизационная идентичность должна иметь унитарное, монолитное этнокультурное основание, в котором неизбежно произойдет растворение идентичностей других этно-групп. А это противоречит ожиданиям и потребностям полиэтничного общества России. Кроме того, ее формирование - длительный процесс, для которого требуется наличие общего идеологического пространства, жизнеспособность которого будет поддерживаться естественным путем, а не директивами и указами, спущенными с центра [5, с. 32].
Позиция, которую разделяют по этому вопросу большинство ученых, заключается в необходимости укрепления исторически сложившегося в России взаимодействия различных культур и конфессий, достижения более глубокой их интеграции, по отношению к которым российская национально-государственная идентичность выступает внешней, организующей формой.
Иными словами, в научном сообществе западной модели мульти-культурализма гражданского общества противопоставляется модель единства (интеграции) культурного и конфессионального многообразия народов в государственном пространстве России [11, с. 13-22].
Резюме
Таким образом, можно сделать ряд выводов. Во-первых, большинство ученых не удовлетворены тем, как проведено предварительное обсуждение основных идей и способов достижения цели - конструирования общероссийской идентичности, и считают, что публичное обсуждение доктринального документа - Стратегии национальной политики в период по 2025 г. - было имитационным. Всему обществу была навязана академическая конструктивистская концепция этноса, которая была положена в основу направлений практической политики, регулирования межэтнических отношений.
Во-вторых, российские исследователи фиксируют отсутствие консенсуса по основному вопросу - как в рамках правового пространства интерпретировать нацию и этнос, межнациональные и межэтнические отношения.
В-третьих, утверждение Стратегии ГНП и последующих за ней документов, адресованных исполнительной власти и обеспечивающих финансирование реализации стратегии, задало импульс распростране-
нию ценностного подхода, заложенного в данном доктринальном документе. Экспертное сообщество отмечает, что в наибольшей степени реализация этих идей наблюдается в политической сфере. Во все остальных торжествуют идеи и мифы примордиалистского подхода.
В-четвертых, большинство исследователей либо отклоняют, либо допускают ограниченное использование западной модели мультикуль-турализма для конструирования общероссийской идентичности и формирования культурно гомогенного общества. Западной модели мульти-культурализма экспертное сообщество противопоставляет модель единства (интеграции) культурного и конфессионального многообразия народов в государственном пространстве России.
В-пятых, российские ученые отмечают противоречивую ситуацию: в доктринальных документах РФ ставится задача конструирования общероссийской идентичности и не обсуждается задача формирования российской политической нации, что затрудняет проблему конструирования общероссийской идентичности. Видимо, следствием существования этого противоречия является запаздывание институтов социализации - института образования, СМИ. Их деятельность в настоящее время (особенно системы образования) пока не переформатирована в соответствии с задачей конструирования общероссийской идентичности, включающей в себя освоение культурного многообразия народов, населяющих Россию.
Литература
1. Тишков В.А. Этнология и политика. Научная публицистика. М. : Наука, 2001. 240 с.
2. Зорин В.Ю., Аствацатурова М.А. Стратегия государственной национальной политики РФ: традиционные методы и инновационные походы реализации на современном этапе // Вестник Российской нации. 2015. Т. 1, № 1-1 (39). С. 17-37.
3. Губогло М.Н. Может ли двуглавый орел летать с одним крылом? Размышления о законотворчестве в сфере этногосударственных отношений. М. : Пробел, 2000. 512 с.
4. Путин В.В. Россия: национальный вопрос [Электронный ресурс] // Независимая газета. 2012. 23 янв. URL: http://www.ng.ru/politics/2012-01-23/1_ national.html (дата обращения: 17.02.2012).
5. Национальная политика в России: возможность имплементации зарубежного опыта / отв. ред. Ю.Г. Волков. М. : Соци-
References
1. Tishkov V.A. Etnologiya i politika. Nauchnaya publitsistika. M. : Nauka, 2001. 240 p.
2. Zorin V.Yu., Astvatsaturova M.A. Strategiya gosudarstvennoy natsional'noy politiki RF: traditsionnye metody i inno-vatsionnye pokhody realizatsii na sovremen-nom etape // Vestnik Rossiyskoy natsii. 2015. T. 1, № 1-1 (39). P. 17-37.
3. Guboglo MN. Mozhet li dvuglavyy orel letat s odnim krylom? Razmyshleniya o zakonotvorchestve v sfere etnogosudarstvennykh otnosheniy. M. : Probel, 2000. 512 p.
4. Putin V.V. Rossiya: Natsional'nyy vo-pros [Elektronnyy resurs] // Nezavisimaya gazeta. 2012. 23 yanv. URL: http:// www.ng.ru/politics/2012-01 -23/1_national. html (data obrashcheniya: 17.02.2012).
5. Natsional'naya politika v Rossii: vozmozhnost' implementatsii zarubezhnogo opyta / otv. red. Yu.G. Volkov. M. : Sotsi-
ально-гуманитарные знания, 2016. 422 с.
6. Волков Ю.Г., Денисова Г.С., Луб-ский А.В. Оценка населением Юга России характера межэтнических отношений в период реализации Стратегии национальной политики // ПОИСК: Политика. Обществоведение. Искусство. Социология. Культура. 2016. № 6. С. 118-130.
7. Денисова Г.С. Ценностная политика Российской Федерации в сфере гармонизации межэтнических отношений // Социально-гуманитарные знания. 2016. № 7. С. 164-170.
8. Волков Ю.Г., Лубский А.В., Черно-бровкин И.П. Консолидация ценностной политики на Юге России // Социально-гуманитарные знания. 2016. № 11. С. 34-43.
9. Лубский А.В., Посухова О.Ю. Проекты нациестроительства и модели национальной интеграции в России // Власть. 2016. № 8. С. 39-47.
10. Волков Ю.Г., Денисова Г.С., Лубский АВ. Публичный диалог как основа ценностной политики в сфере межэтнических отношений // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС. 2017. № 2. С. 147-153.
11. Волков Ю.Г., Денисова Г.С., Лубский АВ. Регулирование межэтнических отношений: формирование ценностной политики и региональные практики управления в современной России // Власть. 2017. Т. 25. № 7. С. 13-22.
12. Лубский А.В. Северный Кавказ -периферия российской цивилизации // Научная мысль Кавказа. 2000. № 2. С. 34-38.
13. Лубский А.В. Дискурсы о национальной и цивилизационной идентично-стях в России // Научная мысль Кавказа. 2014. № 2. С. 24-32.
Поступила в редакцию
al'no-gumanitarnye znaniya, 2016. 422 p.
6. Volkov Yu. G., Denisova G. S., Lubskiy A. V. Otsenka naseleniem Yuga Rossii kharaktera mezhetnicheskikh otnosheniy v period reali-zatsii Strategii natsional'noy politiki // POISK: Politika. Obshchestvovedenie. Is-kusstvo. Sotsiologiya. Kul'tura. 2016. № 6. P. 118-130.
7. Denisova G.S. Tsennostnaya politika Rossiyskoy Federatsii v sfere garmonizatsii mezhetnicheskikh otnosheniy // Sotsial'no-gumanitarnye znaniya. 2016. № 7. P. 164170.
8. Volkov Yu.G., Lubskiy A.V., Cher-nobrovkin I.P. Konsolidatsiya tsennostnoy politiki na Yuge Rossii // Sotsial'no-gumanitarnye znaniya. 2016. № 11. P. 34-43.
9. Lubskiy A V., Posuhova O.Yu Proektyi natsi-estrcitelstva i modeli natsionalnoy integratsii v Rossii // Vlast. 2016. № 8. S. 39-47.
10. Volkov Yu.G., Denisova G.S., Lubskiy A.V. Publichnyiy dialog kak osnova tsennostnoy politiki v sfere mezhetnicheskih otnosheniy // Gosudarstvennoe i munitsipalnoe uprravlenie. Uchenyie zapiski SKAGS. 2017. № 2. S. 147-153.
11. Volkov Yu.G., Denisova G.S., Lubskiy A.V. Regulirovanie mezhetnicheskih otnosheniy: formirovanie tsennostnoy politiki i regionalnyie praktiki uprravleniya v sovremennoy Rossii // Vlast. 2017. T. 25. № 7. S. 13-22.
12. Lubskiy A.V. Severnyiy Kavkaz - pe-riferiya rossiyskoy tsivilizatsii // Nauchnaya myisl Kavkaza. 2000. № 2. S. 34-38.
13. Lubskiy A.V. Diskursyi o natsionalnoy i tsivilizatsionnoy identichnostyah v Rossii // Nauchnaya myisl Kavkaza. 2014. № 2. S. 2432.
23 августа 2017 г.
