CC BY
15УДК 342.41+340.115
ЦЕЛИ И АКТУАЛЬНОСТЬ КОНСТИТУЦИОННОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ МЕХАНИЗМА ФОРМИРОВАНИЯ СУДЕЙСКОГО КОРПУСА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Крусс В.И., Тверской государственный университет, г. Тверь, Российская Федерация, t-prava@yandex.ru
Автор связывает актуальность публикации с необходимостью последовательной модернизации механизма формирования российского судейского корпуса. По его мнению, аргументы, которые приводят в литературе по обозначенной проблеме, не всегда учитывают ее конституционно-правовой характер. На основе анализа новелл законодательного института квалификационных экзаменов на должность судей в Российской Федерации в статье показаны недостатки такого механизма. По убеждению автора, при существующих недоработках нельзя поднять качество правосудия до уровня требований Конституции РФ. Методология критического анализа и предложения автора статьи по усовершенствованию соответствующих институтов и практик основаны на конституционной онтологии права. С этих позиций деятельность экзаменационных комиссий, определяющих профессиональную пригодность кандидатов на должность судей, должна быть сориентирована на установление подготовленности к выработке конституционных судебных решений. Обосновывается необходимость содержательного развития профильных правовых позиций Конституционного Суда РФ. Предлагаются меры, направленные на преодоление известной герметичности российской судебной власти с использованием организационных ресурсов Конституционного Суда РФ.
Ключевые слова: конституционализация права, профессионализм судьи, цели правосудия. ШК 342.41+340.115
OBJECTIVES AND RELEVANCE OF THE CONSTITUTIONAL MODERNIZATION OF THE MECHANISM OF FORMATION OF THE JUDICIAL CORPS IN THE RUSSIAN FEDERATION
Kruss V.I., Tver State University, Tver, Russian Federation, t-prava@yandex.ru
The author connects the topicality of the publication with the need for consistent modernization of the mechanism of formation of the Russian judiciary. In his opinion, the arguments that lead in the literature on this problem, not always take into account its constitutional-legal nature. Based on the analysis of the novels of the legislative Institute of the qualifying exams for the post of judges in the Russian Federation the article shows the drawbacks of such a mechanism. According to the author, the existing gaps it is impossible to raise the quality of justice to the level of requirements of the Constitution of the Russian Federation. Methodology critical analysis and suggestions of the author on improvement of institutions and practices based on the ontology of constitutional law. From this perspective, the activities of the examination committees, determine the professional suitability of candidates for judges, should be focused on establishing readiness to the elaboration of constitutional court decisions. The necessity of substantial development of relevant legal positions of the constitutional Court of the Russian Federation. Measures aimed at overcoming well-known tightness of the Russian judiciary with the use of institutional resources constitutional Court of the Russian Federation.
Key words: constitutionalization of law, professionalism of judges, the objectives of justice.
Правовое государство это государство, в котором права человека признаются всеми ветвями власти и при этом обеспечиваются правосудием. В полной мере это относится и к Российской Федерации (ст. 1, 2, 18 Конституции РФ). Однако совсем не просто не только добиться такого положения дел на практике, но и предложить непротиворечивое, последовательное объяснение тому, как следует подходить к решению сложного комплекса сопутствующих проблем, на какие нормативные конструкции опираться. Претендует на соответствующее обоснование и теория конституционализации национальной правовой системы [1, с. 43-45, 51-58
1 * и др.], предполагающая, наряду с прочим , синхронизацию процессов наполнения конституционно-правовым содержанием законодательно установленных (в широком смысле) требований, правил и процедур: 1) формирования и обновления судейского корпуса (несменяемых и независимых судей, осуществляющих правосудие в Российской Федерации); 2) подтверждения профессиональной юридической образованности и компетентности лицами, претендующими на статус судьи. Очевидно,
Наиболее тесно и разносторонним образом конституционализация связана с законодательной практикой.
что названные задачи могут быть описаны и в традиционной системе представлений о реформе российской судебной системы . Вместе с тем, мы убеждены в методологическом приоритете именно названного подхода к их осмыслению, основанного на концепте конституционного правопонимания.
Актуально-необходимую (негативную) конституционализацию обеспечивает, а позитивную - стимулирует и направляет Конституционный Суд РФ как единственный конституционно уполномоченный к правоустанавливающей деятельности публично-властный орган. Его созидательные возможности, однако, объективно ограничены и не могут в полной мере обеспечить актуально соотносимого с общественными потребностями приращения конституционно-правовой материи. Большое значение приобретает в этой связи роль законодателя как субъекта конституционной модернизации (поскольку в конституционализации законодатель «только» участвует). Такая законодательная практика, формально не связанная требованиями исполнения решений Конституционного Суда РФ, должна быть, тем не менее, предельно чутко настроена на волну его «посланий», каковые нужно научиться «слышать» не только в наиболее внятном формате правовых позиций, но в каждом аспекте принимаемых им решений, в той или иной мере отображающих сложную проблематику социальных отношений, намечающих перспективы конституционно-правового упорядочения и разрешения неизбежных коллизий. Конституционализация и конституционная модернизация должны быть онтологически связаны.
Наглядно соотнесена с проблематикой выделенных аспектов эволюции российской правовой системы перманентная законодательная модернизация правового режима квалификационного экзамена кандидатов на должность суди. Именно на этой стадии формирования судейского корпуса может и должна вестись профилактика таких будущих судебных решений, которые назовут «странными» ввиду их откровенного несоответствия обстоятельствам и материалам дела. Причиной таких решений может быть отнюдь не только коррумпированность судей, но и их профессиональная непригодность. Полагаем даже, что вторая причина является преобладающей, а цели правосудия и законные интересы ищущих его лиц страдают при этом не в меньшей степени, чем от проявлений беззакония.
Суждения, подобные тому, например, что «все законодательные и организационно-структурные преобразования в области правосудия должны быть направлены на укрепление гарантий независимости судебной власти, неприкосновенности судей и обеспечения подлинного правосудия» [2, с. 97], - вряд ли могут быть оспорены. Однако в научном конституционно-правовом плане ключевое значение имеют вопросы о том, какое правосудие является подлинным и как его искомое качество можно обеспечить?
Авторитетный ученый М.И. Клеандров на протяжении ряда лет критикует недостатки механизма комплектования судейского корпуса в Российской Федерации и говорит о необходимости менять положение, при котором «на смену одним недостойным судьям с неизбежностью придут другие недостойные судьи, при этом и в качественном и в количественном отношении их может стать больше» [3, с. 534]. Отдельное обоснование дается им принципиальному обновлению процедуры приема квалификационного экзамена у кандидата в судьи и всех критериев сдачи этого экзамена. На основе предметного анализа ученый подчеркивает очевидную «слабость» соответствующих законодательных новелл последнего времени как явно не дотягивающих до уровня профессиональных стандартов Европейской хартии о статусе судей и не учитывающих, что подготовка именно к судейской работе в российских вузах практически не ведется [3, с. 551-554].
В контексте обозначенной проблематики заслуживают также внимания критические высказывания и предложения других авторов [см., например: 4, с. 5; 5, с. 57-59]. Учтены ли они законодателем и имеет ли место конституционная модернизация правового режима государственного удостоверения (подтверждения) профессиональной подготовленности судей?
В 2015 году очередные изменения претер-
** ^
пели характеризующие данный режим положения Закона РФ от 26 июня 1992 года № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» и Федерального закона от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» . Думается, приступая к работе, законодатель учитывал взвешенные пожелания ученых-юристов о необходимости определиться, зачем, в конечном итоге, он создавал экзаменационные комиссии по приему квалификационного экзамена у кандидатов в судьи? какова главная цель такого экзамена, а следовательно - и методология ее достижения [6]? Насколько, однако, законодателю это удалось и насколько осуществленные им изменения соответствуют представлениям о конституционной модернизации?
По нашему мнению, достоверно характеризуют обозначенную перспективу только новеллы Закона о статусе судей. В частности, предваритель-
** См.: Федеральный закон от 6 апреля 2015 г. № 69-ФЗ «О внесении изменений в статьи 4 и 5 Закона Российской Федерации «О статусе судей в Российской Федерации» и Федеральный закон «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2015. № 14, ст. 2009. (Далее - Закон № 69-ФЗ). *** Собр. законодательства Рос. Федерации. 1995. № 26, ст. 2399. (Далее - Закон о статусе судей). **** Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 11, ст. 1022. (Далее - Закон об органах судейского сообщества).
ные образовательные требования к кандидатам на статус судей наглядно-конституционным образом соотнесены с уровнями и стандартами профессионального юридического образования. Отныне судьей может быть гражданин Российской Федерации, имеющий высшее юридическое образование по специальности «юриспруденция» или высшее образование по направлению подготовки «юриспруденция» квалификации (степени) «магистр» при наличии диплома бакалавра по направлению подготовки «юриспруденция» (подпункт 1 п. 1 ст. 4 Закона о статусе судей). Скорее всего, данное решение законодателя будет воспринято неоднозначно и даже оспорено в Конституционном Суде РФ, как нарушающее конституционные требования равенства в отношении прав и свобод лиц, получивших дипломы магистров права, но праву по программе бакалавриата не обучавшихся. С позиций теории конституционного правопользования это -принципиально допустимое (конституционно соразмерное) прямое государственное ограничивающее регулирование [7, с. 347-350], направленное на обеспечение конституционной ценности правосудия, и, хотелось бы верить, состоятельность такого представления будет подтверждена Конституционным Судом РФ. Дополнительные требования, которые в соответствии с положением ст. 119 Конституции РФ могут устанавливаться федеральным законом к судьям судов Российской Федерации, могут касаться и требований по характеру (содержательной полноте) высшего юридического образования. Юридическая деятельность чрезвычайно разнообразна по формам профессионального самоопределения. Тем, кто идет учиться на юридические факультеты университетов именно с намерением стать судьей, следует только учитывать вполне преодолимые специальные образовательные условия достижения намеченной цели. Ценность же и авторитет правосудия вряд ли укрепятся, если обращающиеся в суд лица осознают, что разрешать их дело будет «вчерашний» математик, программист или педагог, два года успешно отучившийся по направлению подготовки «юриспруденция».
Статус судьи предполагает наличие и подтверждение не формальной, а особенной профессиональной образовательной квалификации. Судейская деятельность, считает М.И. Клеандров, требует, в силу ее специфики, «сильных базовых юридических знаний, узкой специализации и высокого профессионализма» [8, с. 375]. Мы же полагаем, что третья из названных характеристик, имманентно включает первую, а вторая (предметная специализация) - только актуализируется на их основе.
Согласно п. 2.1 ст. 5 Закона о статусе судей экзаменационные комиссии по приему квалификационного экзамена на должность судьи (далее -экзаменационные комиссии) формируются в целях установления наличия у кандидата на должность судьи теоретических знаний (выделено нами -В.К.), практических навыков и умений в области
правоприменения, необходимых для работы в должности судьи в суде определенного вида, системы и уровня. Как новеллу приведенное законоположение характеризует именно выделенная нами конкретизация специфики необходимых юридических знаний. Конкретизация эта имеет принципиальное значение: не случайно в академической традиции учебные курсы теории права и государства (теперь это - уровень бакалавриата) начинались с разъяснения, чем теоретическое юридическое знание качественно отличается от обыденного знания о праве и (даже) отраслевого юридического знания. Нет таких отраслей права, знание которых было бы не актуально для судей. Однако любое отраслевое юридическое знание вторично: производно в экстенсивном аспекте; именно на теоретической основе дополняется (обогащается) оно эмпирическими отображениями, информационными «кальками» права позитивного, а в ряде случаев - и законодательства только. Теоретическое же знание о праве формируется постепенно, культивируется на почве сознания нравственно здорового и, крайне желательно, «не замутненного» преждевременными и поверхностными квазиюридическими сведениями и представлениями о «праве», «правопорядке», «правах человека» и т.д.
Сегодня досужие суждения о праве и его проявлениях стали общим местом большинства социальных дискуссий; равным образом и претензии к «ненадлежащему качеству правосудия» базируются на собственных выводах его критиков о том, что следует по праву. В такой среде и контексте формируется и правосознание абитуриентов юридических вузов. Нередко, поэтому их приходится не учить, а переучивать, что, как известно, намного сложнее. Исправить же дефекты правосознания магистрантов-неюристов, преимущественно гораздо более сроднившихся с обыденно-редуцированными представлениями о праве, кажется особо проблематичным. Контрольные дидактические единицы они, возможно, и освоят, но начнут ли думать и говорить на языке права - как аутентичном языке правосудия? Маловероятно. Однако судьями не могут (не должны) быть те, кто не владеет юридическим языком (и мышлением) на уровне, обеспечивающем достоверную правовую коммуникацию, выработку правовых суждений и аргументов, безотносительно к качеству ответов на правовые вопросы в нормативных правовых актах и даже к наличию таких ответов [9, с. 13]. Причем, условие это обязательно с момента вступления в должность судьи, а значит, оно и должно определять фокусировку квалификационного экзамена претендента на должность судьи.
Вместе с тем, нет убедительных предпосылок для утверждений, что российское правосудие всегда говорит на зыке права, что именно этот язык является для него профессионально-родным, и что именно судьи, как легальные «носители» юридического языка, должны давать оценку притязаниям
претендентов на вхождение в судейское сообщество. В этой связи положения и новеллы Закона об органах судейского сообщества представляются нам концептуально и функционально несостоятельными. Законодатель, казалось бы, изменил модель экзаменационных комиссий; в частности, развил их статусную (двухуровневую) дифференциацию и уточнил параметры формирования. Вместе с тем, неизменным осталось главное: казуистическое признание сложившейся герметичности судейского корпуса: свойства далеко не очевидного для публично-властной корпорации в правовом государстве.
Ранее в подпункте 1 п. 1 ст. 11.1 Закона об органах судейского сообщества (ред. 12.03.2014) устанавливалось, что не менее трех четвертей от общего числа членов экзаменационной комиссии должно быть представлено действующими судьями; следовательно, гипотетически комиссии могли быть составлены из судей по формуле «минус один», поскольку в подпункте 2 той же статьи все-таки оговаривалось участие в их работе на платной основе представителей: а) научной юридической и б) общественной юридической генераций. Теперь эта конструкция «прикреплена» к уровню субъектов РФ, что нисколько не избавляет ее от недостатков и не снижает риски их проявления. Для целей конституционной модернизации уточнение «не менее» следовало бы для начала поменять на положение «не более» и, одновременно, распространить его на требования по рабочему кворуму. В ситуации, когда экзаменационная комиссия правомочна принимать экзамен при наличии не менее половины ее состава, а судьи должны составлять не менее половины от числа присутствующих на квалификационном экзамене членов комиссии (п. 2 ст. 26.2 Закона), - представительство юридической науки и общественности приобретает факультативно-иллюзорный характер.
В новой редакции Закона об органах судейского сообщества достоверная детализация норм представительства определена только на уровне Высшей экзаменационной комиссии (п. 1 ст. 11.1). Впрочем, и здесь не все ясно. Так, в подпункте 5 названного пункта оговорено участие двух представителей от общероссийских общественных объединений юристов. Причем использовано множественное число и, следовательно, законодатель допускает, что таких объединений может быть несколько, с учетом многообразия форм профессиональной юридической деятельности. Как, если подобное случится, они будут делить свою квоту?
Не находит логического объяснения и то, почему предусмотренная платная основа публично-значимого участия не судей в экзаменационных комиссиях формально сохранена лишь для экзаменационных комиссий субъектов РФ (подпункт 2 п. 2 ст. 11.1 Закона об органах судейского сообщества); при том что и само названное решение как
таковое представляется нам малообоснованным и, скорее, коррупциогенным.
В целом же статус членов экзаменационных комиссий - не членов судейского сообщества определен едва ли не схематическим образом; например, только упоминаются гарантии их независимости от организаций и структур, которые они представляют (включая недопущение отзыва).
Касаемо порядка вхождения несудей в экзаменационные комиссии субъектов РФ, можно предположить (поскольку нет необходимых уточнений в п. 6 ст. 11.1 Закона об органах судейского сообщества), что они избираются тайным голосованием на конференциях судей субъектов РФ с учетом общей необходимости такого представительства, в количестве и порядке, которые определяются конференциями в соответствии с их регламентами. Тем самым, именно регламенты конференций судей как далеко не «отформатированная» разновидность публично-корпоративных правовых актов оказываются нормативной основой для решения широкого круга конституционно значимых вопросов. В частности, остается неясным, как (и в каком количестве) формируется фактический состав претендентов из числа несудей и как такое формирование соотносится с их волеизъявлением (возможно ли, например, самовыдвижение); чем гарантируются права участия (присутствия) отобранных «номинантов» в процедуре избрания и обязательно ли такое присутствие вообще?
С учетом же специфики российского политико-правового менталитета и начального этапа укоренения демократической традиции наиболее важным представляется в этом ряду вопрос о том, кто (и как) определяет претендентов на избрание в члены экзаменационных комиссий.
Согласно Закону об органах судейского сообщества (подпункт 2 п. 9 ст. 11.1) несудей избирают в экзаменационные комиссии по представлению председателя верховного суда республики, краевого, областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа и по представлению председателя арбитражного суда субъекта РФ, которые основаны на поступивших им на рассмотрение предложениях образовательных организаций высшего образования, научных организаций, общероссийских общественных объединений юристов. Мы воспроизвели это нормативное положение дословно, поскольку полагаем, что из него нельзя с необходимой определенностью установить, идет ли речь о совместной версии или о двух самостоятельных представлениях руководителей высших судов субфедерального уровня; кем конкретно и в каком порядке вырабатываются обозначенные здесь предложения от институтов гражданского общества; в чем состоят конституционные гарантии надлежащего (не выхолощенного бюрократически либо не аффилированного) порядка выработки и утверждения таких предложений; имеет ли понятие «пред-
ставление» сугубо процедурное значение (к такому выводу приводит содержание п. 11 ст. 11.1 Закона), либо лицо, вырабатывающее представление «на основе поступивших предложений», вправе и самостоятельно провести предварительную оценку списков (шорт-листов) кандидатов.
«Невнятно» определено в Законе об органах судейского сообщества также и то, как и на каком основании осуществляется советом судей избрание в состав экзаменационной комиссии другого лица, не являющегося судьей, взамен лица, полномочия которого были прекращены досрочно, т.е. насколько универсально положение п. 12 ст. 11.1. Может ли при этом меняться соотношение судей и не судей в экзаменационной комиссии?
Обозначенные необходимые конкретизации (перечень можно продолжить) только отчасти определены в официально неопубликованных регламентах органов судейского сообщества*, и, по нашему мнению, нет конституционных оснований для устранения столь существенной нормативной неопределенности подобным образом. Подумал ли законодатель о том, что их создание и деятельность экзаменационных комиссий безусловно затрагивают (регулируют) права, свободы и обязанности человека, а для таких установлений Конституцией РФ, в том числе ее ч. 3 ст. 15, предусмотрены особые требования.
Наиболее явно недостатки нормативных конструкций института экзаменационных комиссий проявляют себя в части обеспечения достижения целей их сознания и деятельности. Еще до принятия Закона № 69-ФЗ Верховный Суд РФ выработал судебно-правовую позицию, согласно которой отсутствие аргументации в части выводов квалификационной комиссии о неправом характере ответа экзаменуемого на практическое задание не является безусловным основанием для признания решения комиссии незаконным (в значении положения п. 2 ст. 26.4 Закона об органах судейского сообщества), и что не предполагается определение среднего арифметического балла при выставлении
итоговой оценки по результатам квалификационно**
го экзамена .
Составным элементом нормативной конструкции, которой руководствовалась экзаменационная комиссия, принявшая обжалованное по дан-
См., например: Постановление Президиума Совета судей РФ от 1 февр. 2012 г. № 289 «О Регламенте представления и избрания кандидатур в состав Высшей экзаменационной комиссии по приему квалификационного экзамена на должность судьи». Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». В данном Регламенте предусмотрены разные процедурные режимы избрания в состав Высшей экзаменационной комиссии кандидатов от научного юридического сообщества и от общественных объединений юристов.
См.: Определение Верховного Суда РФ от 17 дек. 2014 г. № 47-АПГ14-8. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
ному делу решение, стало, в том числе, положение, закрепленное в приложении к Регламенту экзаменационной комиссии Оренбургской области по приему квалификационного экзамена на должность судьи, согласно которому в протоколе заседания должна быть указана характеристика ответа экзаменуемого на практическое задание по форме: "ответ полный" - "отлично", "ответ недостаточно полный" - "хорошо", "ответ неполный" - "удовлетворительно", "ответ неправовой - "неудовлетворительно". Последняя формальная характеристика и была «упущена» комиссией, выставившей неудовлетворительную оценку кандидату за практическое задание.
Приходя к выводу о законности принятого экзаменационной комиссией решения, Верховный Суд РФ признал, что формальное нарушение все-таки имело место, именно потому, что отсутствовала характеристика выполнения практического задания как неправового. Однако Суд посчитал, что такое нарушение комиссией положения п. 2 ст. 26.4 Закона об органах судейского сообщества, - в действовавшей редакции которого устанавливалось: «решения.., касающиеся оценки знаний кандидатов на должность судьи, могут быть обжалованы только по основаниям нарушения процедуры вынесения этих решений либо по основаниям нарушения иных касающихся проведения квалификационного экзамена требований», - не является безусловным основанием для признания принятого комиссией решения незаконным. И с этим именно выводом Верховного Суда РФ трудно не согласиться. В отличие от представления, что определение уровня знаний кандидатов на должность судей и проверка их соответствия оценке, полученной ими при сдаче квалификационного экзамена, в полномочия судебной власти не входит.
Согласно новой редакции п. 2 ст. 26.4 Закона об органах судейского сообщества решения экзаменационных комиссий могут быть обжалованы только по основаниям нарушения процедуры проведения квалификационного экзамена. Так отреагировал на обозначенную проблему законодатель. Однако глубина ее гораздо более значительна.
Ранее мы уже обозначили необходимую связь теоретических знаний о праве с владением юридическим языком. Теперь мы должны пойти далее и определиться с объективными критериями (признаками) юридического языка, исходя из того, что и практические задания ни на каком языке, кроме юридического, не могут быть представлены. (Потому и прав Верховный Суд РФ, отрицая возможность среднего арифметического балла при наличии неудовлетворительных ответов). Кандидаты на должность судьи, будучи «нормальными» по своим интеллектуальным и психическим данным людьми, безусловно, не могут знать «на память» того неизмеримого информационного массива, каким уже стало действующее законодательство. Совершенно уместно, поэтому, испытуемым в тече-
ние нескольких часов в ходе экзамена обеспечивается пользование нормативными актами для подготовки ответов. Вместе с тем, хотя и судьи не застрахованы от ошибок при осуществлении правосудия, они не могут, как эксперты по праву, вставать при этом на неправовую позицию. Неправовое решение, не правовой ответ кандидата на должность судьи на поставленные перед ним вопросы, -это именно неудовлетворительный, исключающий признание соответствующих притязаний итог его испытания: кандидат не обладает профессиональным правосознанием; его высказывание не имеет смысла на юридическом языке, и он не понимает этого либо сознательно пренебрегает последствиями своего выбора.
И здесь уже решающим становится вопрос об объективных критериях права. Очевидно, что вывод о том, является ли экзаменационный ответ правовым либо - нет, может быть дан исключительно с позиций определенного правопонимания: правовой ответ на практическое задание - это ответ, соответствующей праву в его онтологическом значении, хотя и не исключающий формальных ошибок в отношении фактических и юридических обстоятельств дела.
Судебно-правовые позиции и аргументация Верховного Суда РФ, скорее, созвучны конституционному правопониманию. В пользу этого говорит и обоснованное использование им в мотивировочной части своего решения правовой позиции Конституционного Суда РФ, выработанной при оценке конституционности того же законоположения (п. 2 ст. 26.4 Закона об органах судейского сообщества) . Предметом конституционной жалобы стало здесь именно подразумеваемое данным законоположением отсутствие у экзаменуемого права на оспаривание выводов экзаменационной комиссии о качестве (уровне) его знаний, что, по мнению заявителя, не соответствует статьям 32 (ч. 4), 37 (ч. 4) и 46 (ч. 2) Конституции РФ. Поскольку перечисленные статьи Конституции РФ характеризуют основные права человека, постольку предполагалась, что они нарушены законодателем (неконституционно ограничены или урегулированы). Напомним эти права: право на равный доступ к государственной службе; право на индивидуальные трудовые споры; право на обжалование в суд публично значимых решений и действий (бездействия), затрагивающих права и свободы человека. «Обвинения», как видим, весьма серьезные. Именно в данной связи Конституционный Суд РФ и установил, что
См.: Определение Конституционного Суда РФ от 23. окт. 2014 г. № 2469-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чертовского Федора Федоровича на нарушение его конституционных прав пунктом 2 статьи 26.4 Федерального закона «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации». Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
определение уровня знаний заявителя и проверка их соответствия оценке, полученной этим заявителем при сдаче экзаменов, не входит в полномочия судебной власти, как они определены в ст. 118 (ч. 1) Конституции РФ. Дословно же в названном конституционном положении говорится следующее: «Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом».
Думается, Конституционному Суду РФ еще придется вернуться к «доработке», содержательному наполнению приведенной правовой позиции. Во всяком случае, руководствуясь ею, следует учитывать уникальную специфику и принципиальное отличие профессионального юридического знания от знаний, вырабатываемых естественными, а также иными социальными и гуманитарными науками. Естественные знания, как производные от «научной веры» в объективно обусловленный, причинно-следственный детерминизм, не могут быть предметом правосудной оценки. Даже участие специалиста (эксперта) в судебном процессе не колеблет данного представления, поскольку экспертные заключения судом не утверждаются в смысле их истинности, а лишь учитываются при принятии мотивированного правосудного решения. Знания о человеке и обществе неизбежно маркированы знаками эпистемологического плюрализма (и анархизма): они - дискуссионны, они суть мнения. Правовые суждения суда тоже отчасти мнения (усмотрения), но именно и только отчасти. Знание же о праве, с учетом общеобязательного характера установлений и требований последнего, должно быть верифицируемым, и предполагает отсылку к легитимному правовому эталону. Объективно оценивать такое знание могут только юристы, согласившиеся с наличием соответствующего эталона, и при этом, поскольку речь идет о правах человека, только в рамках соответствующей проекции такого эталона (в эталонной юридической процедуре). Судопроизводство и есть средоточие таких процедур.
Однако к настоящему времени - исходя из буквальной трактовки приведенной правовой позиции Конституционного Суда РФ - получается, что правосудие не предполагает определения уровня знаний о праве, включая оценку выводов об отсутствии подготовленности к выработке правовых суждений, со стороны лиц уполномоченных правовым образом к таким выводам. Следовательно, есть не только не опровергаемая (конституционная) презумпция компетентного и добросовестного подхода экзаменационных комиссии к оценке юридических знаний претендентов на должность судей, но и некий объективный (общедоступный) и бесспорный критерий оцениваемых и оценивающих суждений о праве. Таким критерием может быть только Конституция РФ, ее текст, дух и буква. Эталон правовых суждений в Российской Федерации есть Конституция РФ.
Решения экзаменационных комиссий неоднократно обжаловались в Верховный Суд РФ и до
появления названного определения Конституционного Суда РФ. Материалы таких решений обнаруживают, что в регламентах экзаменационных комиссий субъектов РФ далеко не всегда критерием (формально-неформальным) вывода о неудовлетворительном характере ответа выступает его оценка как не правового*. Возможно даже, что формулировка, принятая в Оренбургской области, уникальна, но это не умаляет ее значения. Вместе с тем, повсюду в протоколах экзаменационных комиссий присутствуют характеристики ответов и выполненных заданий как правильных либо неправильных; решения же об оценках, а значит и о правильности самих таких характеристик принимаются открытым голосованием простым большинством голосов.
При отсутствии прямо обозначенного критерия правового (как конституционного) единственным «бесспорно-объективным» вариантом для признания решения о справедливости (правильности) полученной экзаменуемым неудовлетворительной оценки становится документально подтвержденное (в силу письменного характера задания) отсутствие свидетельств (информационных «следов») его выполнения. Правда и при таких обстоятельствах порой выдвигаются доводы «о необоснованности указанных комиссией характеристик ответов и несправедливости выставленных **
заявителю оценок» . И такие апелляции неизбежны. «Опасность», однако, не в них, а в том, что без объективного критерия правового начала возникают неустранимые сомнения в конституционности принимаемого на экзамене и по апелляции решения при неудовлетворительной оценке ответов кандидатов на должность судьи.
Де-юре вопрос о приеме кандидатов на должность судей в ряды судейского сообщества решается не экзаменационными комиссиями: даже заключения о рекомендации кандидатов на должность судьи либо отказе в такой рекомендации даются наделенными широкой дискрецией [10, с. 13] квалификационными коллегиями судей субъектов РФ «с учетом результатов квалификационного экзамена»; квалификационные коллегии могут и пересматривать свои решения по вновь открывшимся обстоятельствам (подпункт 1 п. 2 ст. 19, п. 1 ст. 20 Закона об органах судейского сообщества). Решения эти могут быть обжалованы в Высшую квалификационную коллегию судей РФ (п. 1 ст. 26). Наряду с этим, как уже отмечалось, закреплено право кандидатов на должность судей обжаловать в
Не содержит таких конкретизаций и безусловно имеющий методологически ориентирующее значение Регламент высшей экзаменационной комиссии по приему квалификационного экзамена на должность судьи: утв. 29 марта 2012 г. URL: http://www.vekrf.ru (дата обращения: 24.08.2015).
См.: Определение Верховного Суда РФ от 27 авг. 2014 г. № 3-АПГ14-2. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
судебном порядке решения непосредственно экзаменационных комиссий, и на деле именно значение квалификационного экзамена является определяющим. Попытаться вновь сдать экзамен получивший неудовлетворительную оценку кандидат может не ранее чем через шесть месяцев и судьба его обращения тоже будет решаться экзаменационной комиссией. Соглашаясь в такой диспозиции с тем, что именно экзаменационные комиссии есть единственная и последняя инстанция, которая определяет правовой/неправовой характер суждений и выводов кандидатов на должность судей, мы признаем за такими комиссиями право процедурно-оценочным образом ограничивать конституционно значимое право российских граждан на доступ к судебной деятельности. Допустимо ли это? Вряд ли. Тем более, что в существующей нормативной модели экзаменационные комиссии очевидно зависимы и от конкретных, влияющих на их формирование лиц, и от корпоративных интересов судейского сообщества, и от тех, укорененных в этом сообществе, преимущественно позитивистских стереотипов, которые во многом противоречат правовым ожиданиям широких слоев населения, вдохновленных идеалами верховенства права и прав человека. При всем уважении к научному авторитету М.И. Клендрова мы не разделяем его уверенности в том, что «та часть механизма проверки кандидатов в судьи, которая отвечает на вопрос «кто проверяет?», не дефектна по определению» [8, с. 391].
Для преодоления корпоративной герметичности судейского сообщества и предупреждения сопряженных с нею угроз приняты определенные (формальные) меры. В частности, законодательно закреплено условие утверждения устанавливаемых регламентами экзаменационных комиссий субъектов РФ порядков проведения квалификационного экзамена на должность судьи и определения оценки знаний кандидата (ст. 26.3 Закона об органах судейского сообщества). Однако вновь подчеркнем: обозначенную проблему только отчасти характеризует организационное, технико-бюрократическое измерение. Главное угрозы сокрыты в области онтологии правосудия, соответствующей (онтологической) профессиональной состоятельности и судей, и претендентов на этот статус. Первое же самостоятельное решение лица, назначенного на должности судьи, будет - формально - полноценным судебным решением. Поэтому необходимо сделать все для того, чтобы оно было также и правосудным решением, т.е. решением конституционным по сути, поскольку право - в его правоприменительном выражении - и есть конституционное решение суда.
Как раз в этом плане каких-либо убедительных шагов законодателем не предпринято. Предусмотрено, в частности, включение в экзаменационные билеты не теоретико-правовых вопросов, а теоретических вопросов по различным от-
раслям права (без конкретизации отраслей). В таком уточнении вновь таится угроза неоправданной редукции. Разумеется, теоретико-правовые вопросы допускают отраслевую спецификацию, но избежать «корректирующего» влияния отраслевой догматики чрезвычайно сложно. Составляются экзаменационные вопросы Высшей экзаменационной комиссией по согласованию с Верховным Судом РФ (п. 3 и 5 ст. 26.3) Будут ли эти органы, реализуя свои полномочия, руководствоваться именно конституционной теорией права? Ответ не очевиден, ведь, скорее всего, приоритет получат мнения специалистов отраслевого профиля.
Нелишне вспомнить и о фундаментальном правовом принципе: никто не может быть судьей в своем деле. Экзаменационный вопрос: есть парафраз заключенного в нем ответа? Однако и Верховный Суд РФ в правовой системе Российской Федерации окончательной истиной о праве не обладает: его судебно-правовые позиции и официальные разъяснения по вопросам судебной практики могут быть предметом конституционно-правовой оценки и корректировки Конституционного Суда РФ, который только и уполномочен Конституцией РФ вырабатывать безоговорочно правовые (легитимные) суждения: установления и правовые позиции.
Почему бы в таком случае не закрепить именно за Конституционным Судом РФ полномочия по разработке экзаменационных вопросов (билетов) для квалификационных экзаменов на должность судей и по оценке ответов претендентов? Или хотя бы ответов, получивших неудовлетвори-
тельную оценку, как ответы не правовые? Если «нельзя» этого делать, осуществляя правосудие, в формате судопроизводства, проблему может решить создание при Конституционном Суде РФ специального экспертно-квалификационного центра. Технически организовать поступление в такой центр полученных экзаменационными комиссиями ответов претендентов (письменных (запечатанных) или их электронных форм) достаточно просто. И вряд ли придет уже кому-либо в голову оспаривать такие экспертные решения. И совсем в другом свете предстанет тогда модель необходимого - конституционно-правового - обновления судебной власти, а ее авторитет, как власти независимой и подчиняющейся только Конституции РФ и закону, несомненно, возрастет, в том числе и в глазах студентов-юристов, которые будут осуществлять эту власть в недалеком будущем, поскольку больше доверить ее некому и нельзя.
Разумеется, юристам-профессионалам, претендующим на вхождение в судейский корпус, необходимо доказать свою особенную, по сравнению с конкурентами, подготовленность к такому статусу. Но подготовленность не начетническую, и не «технически оформленную», а укорененную на уровне духовно-нравственных максим профессионального правосознания, безоговорочного убеждения, что несправедливое решение не может быть конституционным [11, с. 6-7], и что относится это не только ко всякому судебному решению, но и к решению о готовности кандидата самостоятельно принимать правосудные решения.
Литература
1. Крусс В.И. Конституционализация права: основы теории: монография. М.: Норма: ИНФРА-М, 2016. 240 с.
2. Колесников Е.В., Селезнева Н.М. Статус суда в Российской Федерации. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2008. 204 с.
3. Клеандров М.И. Ответственность судьи: монография. М.: Норма: ИНФРА-М, 2011. 576 с.
4. Матеров Н. Как улучшить подбор кандидатов на должности судей // Российская юстиция. 2004. № 4. С. 4-6.
5. Ракитина Л.Н. Квалификационный экзамен на должность судьи: к вопросу о путях его совершенствования // Российская юстиция. 2009. № 8. С. 56-61.
6. Клеандров М.И. Судейское сообщество: структура, организационно-правовое развитие: монография. М.: Норма, Инфра-М, 2014. 352 с. Гл. 6. § 2 . Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
7. Крусс В.И. Теория конституционного правопользования. М.: Норма, 2007. 752 с.
8. КлеандровМ.А. Статус судьи: правовой и смежный компоненты. М.: Норма, 2008. 448 с.
9. Ершов В.В. Экзаменационные комиссии: большой потенциал и серьезные проблемы // Вестник ВККС РФ. 2005. № 6. С. 13.
10. Автономов А.С. К вопросу о понятии «мотивированное решение» квалификационной коллегии судей // Государственная власть и местное самоуправление. 2006. № 11. С. 11-16.
11. Бондарь Н.С. Alma Mater - сакральное явление моей жизни: с ностальгией о прошлом и умеренным оптимизмом на будущее // Развитие юридической науки в новых условиях: единство теории и практики: сборник тезисов по материалам Международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня основания Южного федерального университета. Ростов-на-Дону: Изд-во Южного федерального университета, 2015. Т. 1. С. 3-10.
References
1. Kruss V.I. Konstitutsionalizatsiya prava: osnovy teorii: monografiya. M.: Norma: INFRA-M, 2016. 240 s. (In Russian)
2. KolesnikovE.V., SeleznevaN.M. Status suda v Rossiiskoi Federatsii. Saratov: Izd-vo GOU VPO «Sara-tovskaya gosudarstvennaya akademiya prava», 2008. 204 s. (In Russian).
3. KleandrovM.I. Otvetstvennost' sud'i: monografiya. M.: Norma: INFRA-M, 2011. 576 s. (In Russian).
4. Materov N. Kak uluchshit' podbor kandidatov na dolzhnosti sudei // Rossiiskaya yustitsiya. 2004. № 4. S. 4-6. (In Russian).
5. Rakitina L.N. Kvalifikatsionnyi ekzamen na dolzhnost' sud'i: k voprosu o putyakh ego sovershenstvo-vaniya // Rossiiskaya yustitsiya. 2009. № 8. S. 56-60. (In Russian).
6. Kleandrov M.I. Sudeiskoe soobshchestvo: struktura, organizatsionno-pravovoe razvitie: monografiya. M.: Norma, Infra-M, 2014. 352 s. Gl. 6. § 2. Dostup iz sprav.-pravovoi sistemy «Konsul'tantPlyus». (In Russian).
7. Kruss V.I. Teoriya konstitutsionnogo pravopol'zovaniya. M.: Norma, 2007. 752 s. (In Russian).
8. KleandrovM.A. Status sud'i: pravovoi i smezhnyi komponenty. M.: Norma, 2008. 448 s. (In Russian).
9. Ershov V.V. Ekzamenatsionnye komissii: bol'shoi potentsial i ser'eznye problemy // Vestnik VKKS RF. 2005. № 6. S. 13. (In Russian).
10. Avtonomov A.S. K voprosu o ponyatii «motivirovannoe reshenie» kvalifikatsionnoi kollegii sudei // Gosudarstvennaya vlast' i mestnoe samoupravlenie. 2006. № 11. S. 11-16. (In Russian).
11. Bondar'N.S. Alma Mater - sakral'noe yavlenie moei zhizni: s nostal'giei o proshlom i umerennym op-timizmom na budushchee // Razvitie yuridicheskoi nauki v novykh usloviyakh: edinstvo teorii i praktiki: sbornik tezisov po materialam Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii, posvyashchennoi 100-letiyu so dnya osnovaniya Yuzhnogo federal'nogo universiteta. Rostov-na-Donu: Izd-vo Yuzhnogo federal'nogo universiteta, 2015. T. 1. S. 3-10. (In Russian).
Поступила в редакцию 21 декабря, 2015 г.
Received 21 December, 2015
