CC BY
29УДК 930.23
ЦАРЕВИЧ КАСИМ НА СЛУЖБЕ ИВАНУ III: КАК КАСИМ ПЫТАЛСЯ ДОБЫТЬ КАЗАНСКИЙ ПРЕСТОЛ В 1467 г.
© 2017 г. М.А. Несин
В данной работе на основе комплексного анализа источников автор рассматривает историю службы Ка-сима великому московскому князю Ивану III, и выявляет причину неудачи, постигшую Касима в попытке занять Казанский престол. Кроме того, исследователь затрагивает вопрос о происхождении прозвища Касима - Трегуб.
Ключевые слова: Касим, Иван III, Касимов, Казанское ханство, Великое княжество московское, Ха-лиль, Ибрагим.
Данная статья является продолжением опубликованной в данном издании моей работы о службе царевича Касима у великого московского князя Василия II (Несин, 2016 б).
Одним из важнейших событий в служебной биографии служилого касимовского царевича Касима стала его попытка занять освободившийся в 1467 г. казанский престол. Именно в связи с этими событиями Касим фигурирует в источниках во время правления великого Московского князя Ивана III. Этому походу посвятил отдельный параграф Б.Р. Рахимзянов (Рахимзянов, 2009, с. 106111) и уделил немало внимания с точки зрения истории походов русских войск Ю.Г. Алексеев (Алексеев, 2009, с. 38-44). Однако в их трудах недостаточно раскрыты причины неудачи данного предприятия, и не дано удовлетворительное объяснение разноречивых свидетельств источников о том, что же все-таки заставило Касима и его спутников отказаться от своих намерений и вернутся назад. Решению этой задачи в значительной степени и посвящено настоящее исследование.
В отличие от своего отца, Василия II, в течении многих лет поддерживавшего с казанским ханом Махмудом мирные отношения, Иван III уже в первый год своего правления послал войска на территорию Казанского ханства (Несин, 2016а). По выражению Ю.Г. Алексеева, Московское княжество перешло к «стратегическому наступлению» на Казанское ханство (Алексеев, 2009, с. 20). А некоторое время спустя и вовсе попытался посадить на казанский престол своего служилого царевича - Касима.
В 1467 г. в Казани скончался местный хан Халиль1, племянник Касима, и некоторые представители казанской элиты пригласили того занять престол. Великий московский князь Иван III решил этим воспользоваться, ведь интронизация в Казани Касима могла бы помочь подчинить Казанское ханство московскому влиянию, и отправил Касима к Казани (тогда же вероятно, великий князь послал гонцов в расположенные недалеко от границ Казанского ханства русские города с приказом приготовиться к обороне).
На день Воздвижение креста (ПСРЛ, 1959, с. 222; ПСРЛ, 1962, с. 126), 14 сентября 1467 г. по приказу Ивана III Касим вместе со своим отрядом и великокняжескими войском выступил из г. Владимира на Клязьме в поход на Казань (ПСРЛ, 2000б, с. 183).' (о том, что Касим выполнял «службу» Ивана III, говорит и заголовок летописного рассказа великокняжеского летописного свода о данном походе (ПСРЛ, 1959, с. 222; ПСРЛ, 1962, с. 126)). В известиях Ермолинской летописи, а также безусловно восходящих к общему источнику рассказах кратких московских летописных сводах конца XV в., Новгородской летописи по списку Дубровского и Устюжского свода, также указано, что Касим был отправлен Ивном III с русским войском (ПСРЛ, 1910а, с. 158; ПСРЛ, 1962, с. 276; ПСРЛ, 1937, с. 91; ПСРЛ, 2000 а, с. 498; Несин, 2016б, с. 191; Несин, 2017, с. 398-399).
Предчувствуя возможность столкновения с другой частью казанской элиты, сторонниками хана Ибрагима, великий московский князь отправил с Касимом свой двор во главе с воеводами - князьями И.В. Стригой-Оболенским и И.Ю. Патрикеевым. Среди воевод значится также князь
1 Имя Халиля, сына Махмуда и брата Ибрагима, как известно, не упомянуто в рассказах русского летописания, а фигурирует только в татарских родословных казанских ханов и записках С. Герберштейна. Год воцарения Халиля неизвестен.
Д.Д. Холмский. (В отличие от Ю.Г. Алексеева (Алексеев, 2009, с. 41), я не думаю, что упоминание в летописях разных имен воевод говорит о неосведомленности летописцев, и реальном противоречии с версией великокняжеского хрониста, которую ученый считает наиболее верной. В великокняжеском своде - как в заголовке рассказа о поездке Касима, так и в самом повествовании о ней, прямо сказано, что с ним пошли разные русские великокняжеские «воеводы» (ПСРЛ, 1959, с. 222; ПСРЛ, 1962, с. 126). Некоторые расхождения, по-видимому, заключались в том, кто из воевод был главный -Стрига-Оболенский, или Патрикеев. Вероятно, первый осуществлял общее руководство, а второй -непосредственное управление войсками, или командование во время боевых действий. Холмский же играл второстепенную роль и упомянут лишь в одном источнике (ПСРЛ, 1853, с. 187). Впрочем, к тому времени Холмский еще не стал прославленным полководцем, звезде его славы еще предстояло взойти. Кроме того, есть упоминание об участие в походе удельных князей - «братьи» московского великого князя. А по воде в Казань в помощь Касиму Иван III отправил согласно Типографской летописи, судовую рать (ПСРЛ, 2000б, с. 183)' которая, очевидно, должна была проследовать по р. Клязьме и Оке, в Волгу, и далее, от Нижнего Новгорода, вниз по Волге до Казани. Ю.Г. Алексеев скептически относился к сведениям об участии в походе судовой рати и считал, что упоминание о ней «ставит под сомнение» приведенный хронистом состав войска (Алексеев, 2009, с. 39). Однако, как будет видно в дальнейшем она, а точнее, ее опоздание, сыграло важную роль во всем предприятии, а может быть и в судьбе Казанского ханства и Касимова, политическая история которых в случае воцарения в Казани Касима могла бы пойти по иному сценарию.
Но судовая рать по рекам шла, очевидно, существенно медленнее конницы. А может быть, и вовсе на полпути повернула назад из-за нехватки продовольствия, пополнить запасы которого ей в условиях бывшего в тот год осеннего неурожая было сложно. В судовые рати обычно шли простые люди, а не профессиональные воины. И, если великокняжеская администрация не снабдила их значительным количеством провианта, проблема голода стояла для них острее, чем для служилых людей.
Так в 1234 г., когда литовцы напали на юг Новгородской земли, Ярослав «съ новгородьци, въседавъше въ насады, а инии на конихъ, поидоша по нихъ по Ловоти; и яко быша у Моравиина, и въспятишася лодьиници оттоле въ городъ, и князь я отпусти: недостало бо у нихъ бяше хлеба; а самъ поиде съ коньникы по нихъ» (ПСРЛ, 2000б, с. 183). Сведений о традиции государственного снабжения судовых ратей в XV в. у нас нет. Согласно Устюжскому летописному своду, летом 1469 г. Иван III выдал устюжской судовой рати 700 четвертей муки, 300 пудов масла, 300 луков, 6000 стрел, 300 шуб бараньих, 300 однорядок из иностранного сукна и 300 сермяг, после чего отправил ее в новый военный поход на Казань «на зимование» (ПСРЛ, 1982, с. 47, 92). (Любопытно что эти продукты - мука и масло - вполне соответствуют выявленному А.В. Зориным походному рациону служилых людей XVII ст. (Зорин, 2016, с. 339)). Надо думать, они являлись основной пищей русских средневековых воинов, как служилых, так и ополченцев. А мясо, которое также иногда входило в рацион бойцов (Пенской, 2016, с. 89, 91, 98), было скорее исключением, чем повседневной пищей во всех кампаниях.
Вместе с тем, данное свидетельство устюжского летописца весьма проблематично отнести к описанию обычной практики снабжения судовых ратей: судя по контексту летописного рассказа, все это было выдано устюжанам в качестве награды за достойное участие в прошлом, неудачном для русских войск походе на Казань: дважды выплатили по «деньге», а «в третие» - муку, масло и т.д. (ПСРЛ, 1982, с. 47, 92). К тому же стоит учесть, что устюжской рати, численность которой составляла около 300 человек, этих продуктов хватило бы по подсчетам Ю.Г. Алексеева (Алексеев, 2009, с. 85), лишь на первый месяц. Они служили некоторым подспорьем, но отнюдь не решали проблем, связанных с необходимостью добывания пропитания самим под Казанью в ходе «зимова-ния». Даже если предположить, что в 1467 г. судовая рать была снабжена не хуже, в условиях осеннего недорода бойцы могли не захотеть рисковать участвовать в долгой кампании и предпочли заблаговременно повернуть домой, пока у них не истощились взятые в дорогу припасы. Тем более что сошедшему с судна пешему ратнику было сложнее, чем конному служилому человеку, удаляться на чужбине от своего лагеря для грабежей местного населения, так как в случае встречи с казанской конницей он был значительно более уязвим. Это тоже могло послужить мотивацией для судовой рати в ту неурожайную осень не задерживаться в походе до истощения дорожных запасов пищи и заблаговременно повернуть домой.
Так, или иначе, но когда Касим со своими татарами и великокняжеским двором оказался на правом берегу Волги, не доходя Казани 40 км в районе Звеничева бора (ПСРЛ, 1982, с. 91) и устья
р. Свияги (ПСРЛ, 2000б, с.183)2, его встретили вооруженные казанцы. Победу к тому времени одержали приверженцы Ибрагима и прежние сторонники Касима, которые, по-видимому, теперь выражали лояльность новому хану. По словам великокняжеского летописного свода, Касима они позвали на ханство «лестью» - обманом, а тот напрасно «надеявся» на искренность их намерений и зря явился с «силой» великого князя (ПСРЛ, 1959, с. 223; ПСРЛ, 1962, с. 126). Это, конечно, не следует понимать буквально, что они изначально обманывали Касима. Ведь себе они никаких выгод не приобрели, да и ему не принесли ущерба. Очевидно, они одно время хотели видеть его на казанском престоле. Другое дело, что к приезду Касима политическая обстановка изменись и никто из казанцев его не поддержал.
Далее летописи придерживаются трех основных версий:
1) Касиму не дали переправиться за реку в Казань и тот вернулся назад, не «учинив» ничего (ПСРЛ, 1910а, с. 158; ПСРЛ, 1959, с. 2223; ПСРЛ, 1962, с. 126).
2) То же самое. Но причиной отхода Касима и русского войска были заморозки, в результате которых в великокняжеском воинстве начался страшный голод, людям приходилось есть конину (ПСРЛ, 2000б, с. 183).
3 а) К приезду Касима казанские татары были на лодках у правого берега. Русские попытались захватить суда чтоб переправиться за реку, но татары услышав клич великокняжеского постельничего Айдара, поспешно уплыли (ПСРЛ, 1962, с. 276, 350; ПСРЛ, 1937, с. 46, 91).
3 б) при этом другая русская «сила» не поспела (ПСРЛ, 1962, с. 276, 350; ПСРЛ, 1937, с. 91). Под оной силой, очевидно, надо понимать русскую судовую рать - именно она могла бы перехватить на воде татарские суда. Но не явилась в срок на помощь своим.
Эти версии никак не противоречат, а скорее дополняют друг друга. Касим так и не сумел переправиться через Волгу, казанские татары не желали вступать в открытое столкновение с сильным великокняжеским войском и поспешили уплыть, а русские без судов не знали, как переправиться в Казань, и бескормица побудила отступить. Великокняжеский летописец сообщает, что осень была студеная и дождливая и не стало доставать корма, а христиане в постные дни мясо ели (значит дело было в Филиппов пост длившийся с 15 ноября до 25 декабря - М.Н.), а их кони мерли от голода (ПСРЛ, 1959, с. 223; ПСРЛ, 1962, с. 126).
Что касается самих людей, то они, по-видимому, в массе своей оставались живы, хотя по версии Типографской летописи они ели конину (ПСРЛ, 2000б, с. 183) - очевидно, мясо тех своих коней, что не померли голодной смертью. Вот это-то и имел ввиду великокняжеский хронист отмечая что христиане нарушали пост ели мясо, да еще и конское! Любопытно, что согласно великокняжеской летописи, многие великокняжеские бойцы на обратном пути побросали доспехи (ПСРЛ, 1959, с. 223; ПСРЛ, 1962, с. 126) - очевидно, что их теперь просто не на чем было везти. Великий князь не стал взыскивать за это со своих воинов и воевод. Ни Стрига-Оболенский, ни Патрикеев не утратили доверия великого князя. А Холмский и вовсе в 1471 г. станет одним из самых главных и славнейших великокняжеских полководцев. В те времена (и позднее) бескормица считалась уважительным поводом отложить военный поход русских войск, а московские войска в XV в. обычно не брали больших запасов провианта и фуража, рассчитанных на многодневный, а тем более многонедельный поход, и для них было вполне естественно ходить «по корм», в «зажитье», добывать это у окрестного населения (Несин, 2016, с. 152-154)3. В данном случае весьма показательно вышеуказанное замечание летописца, что из-за холода и дождей не стало корма и у людей и у коней. Совершенно очевидно, что здесь не может идти речь о подножном корме, годном разве что коням в пищу. Несомненно, речь шла о том, что у окрестного населения погибла часть урожая и войско Ивана III не могло у них в достаточном количестве забрать провианта для себя, а также корма и фуража для коней. А привычку русских войск к такому способу пополнения своих припасов официальный московский хронист считал обычной и не нуждавшейся в пояснениях. Но в тот раз на пути у воинства встала непогода, сгубившая у крестьян урожай, на который оно претендовало.
Касиму и так и не суждено было стать ханом Казани, он так и остался касимовским «царевичем». Казанское ханство просуществовало еще почти век и в нем не правил ни Касим, ни его сын
2 Ю.Г. Алексеев считал, что сообщение Устюжского свода и Типографской летописи противоречат друг другу, ибо р. Свияга впадает в Волгу против Казани, а Звеничев бор находился не доезжая 40 км (Алексеев, 2009, с. 40). На самом деле устье Свияги расположено примерно на 30 км выше исторического центра Казани.
3 Эта практика имела древние традиции (Моисеев, 2012).
Данияр, бывший в 1467 г. уже не в очень детских летах (с начала 1470-х гг. он - участник военных походов).
Не исключено, что в 1467 г. под Казанью Касим получил повреждение лица. Известно, что он носил прозвище Трегуб, так в старину называли людей с врожденным дефектом лица - заячьей губой, хотя, как отметил А. Г. Бахтин, Касим мог приобрести подобное увечье в бою (Бахтин, 2008, с. 157). Под таким прозвищем он фигурирует исключительно в поздних памятниках, составленных в XVI в. (ПСРЛ, 1910, с. 268; ПСРЛ, 1982, с. 88; ПСРЛ, 2000а, с. 455). Летописи XV в. упоминали это прозвище уже применительно к его сыну - Данияру «Трегубову сыну» (ПСРЛ, 1959: 250; ПСРЛ, 2007, с. 242). Любопытно, что Московское летописание XV в. спокойно неоднократно упоминало разные прозвища видных служилых людей. А вот Касима при его жизни Трегубом не назвало. Вполне вероятно, что он его получил в самые последние годы жизни, пострадав, к примеру, во время перестрелки под Казанью. Поэтому для людей, живших в 70-е г. XV в. и в следующем XVI в., он был хорошо известен как Трегуб, но для современных хронистов - нет, так как после 1467 г. он в их летописных записях больше не фигурирует. Да и вообще, после неудачного осеннего похода великокняжеских войск на Казань 1467 г. Касим больше не упоминается в источниках.
Время смерти Касима неизвестно. По справедливому замечанию ученых, вероятно умер он около 1469 г. Исследователи приводят следующий аргумент: в тот год русские войска, отступавшие от окрестностей Казани в сторону Нижнего Новгорода, где-то неподалеку от Звеничева бора (находившегося в 40 км от Казани вверх по течению р. Волги), встретили его жену, мать Ибрагима (Вельяминов-Зернов, 1863, с. 67; Рахимзянов, 2009, с. 110-111)' Та им сказала, что ее отпустил Иван III, и пообещала наладить мир между Казанью и Москвой. Касим, таким образом, как верно полагают исследователи, был по тюркскому обычаю после смерти своего покойного брата Махмуда женат на его вдове, матери Ибрагима. Теперь, возможно, в связи со смертью Касима, его супруга была отпущена в Казань к сыну.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеев Ю.Г. Походы русских войск при Иване III. СПб., 2009. 467 с.
2. Бахтин А.Г. Образование Касимовского и Казанского ханств. Йошкар-Ола., 2008. 252 с.
3. Зорин А.В. Проблема средневековой логистики на Руси (отзыв на работы Пенского В.В. «...И запас пасли на всю зиму до весны»: логистика в войнах Русского государства эпохи позднего Средневековья -раннего Нового времени» и Несина М.А. «Из истории логистики русских войск в XV - начале XVI в.») [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. 2016. Т. VIII. С. 310-346. URL: http://www.milhist.info/2016/06/24/zorin_1 (24.06.2016).
4. Моисеев Д.А. Снабжение продовольствием - «зажитье» (XII в.), «по корм» (XIII в.), «волость труще» (XIV в.) [Электронный ресурс]. URL: http://www.imha.ru/1144536804-snabzhenie-prodovolstviem-russkoy-armii.html (24.07.2012).
5. Несин М.А. Из истории логистики русских войск в XV - начале XVI в. (отзыв на работу Пенского В.В. «.И запас пасли на всю зиму до весны»: логистика в войнах Русского государства эпохи позднего Средневековья - раннего Нового времени») [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. 2016. Т. VIII. С. 134-166. URL: http://www.milhist.info/2016/04/27/nesin_7 (27.04.2016).
6. Несин М.А. Казанский хан Махмуд и Василий II // GLBAL-Turk. Астана, 2016. Вып. 3/4. С. 116-135.
7. Несин М.А. Статус касимовских Чингизидов при Василии II и Иване III по данным письменных источников // Золотоордынское обозрение. Казань, 2017. Т. 5. Вып. 2. С. 397-411.
8. Несин М.А. Царевич Касим на службе Василию II // Средневековые тюрко-татарские государства. Казань, 2016. Вып. 8. С. 186-193.
9. Пенской В.В. «.И запас пасли на всю зиму до весны»: логистика в войнах Русского государства эпохи позднего Средневековья - раннего Нового времени [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. 2016. Т. VIII. С. 85-106. URL: http://www.milhist.info/2016/03/31/penskoy_8 (31.03.2016).
10. ПСРЛ. СПб., 1853. Т. 6; СПб., 1910. Т. 20. Ч. 1; СПб., 1910. Т. 23; М., Л., 1959. Т. 26; М., Л., 1962. Т. 27; Л., 1982. Т. 37; М., 2000. Т. 3; М., 2000. Т. 4. Ч. 1; М., 2000. Т. 24; М., 2007. Т. 18.
11. Рахимзянов Б.Р. Касимовское ханство (1445-1552 гг.). Очерки истории. Казань., 2009. 207 с.
Список сокращений
ПСРЛ - Полное собрание русских летописей.
M.A. Nesin
TSAREVICH KASIM ON SERVICE IVAN III: HOW TO TRY TO EXTRACT THE KAZAN PRELIMON IN 1467
In this article, based on a comprehensive analysis of sources, the author examines the history of Kasim's service to the great Moscow prince Ivan III, and reveals the cause of the failure that befell Kasim in an attempt to occupy the Kazan throne. In addition, the researcher raises the question of the origin of the nickname Kasim - Tregub.
Keywords: Kasim, Ivan III, Kasimov, Kazan Khanate, Grand Duchy of Moscow, Khalil, Ibrahim.
Сведения об авторе:
Несин Михаил Александрович - аспирант Воронежского государственного университета, младший научный сотрудник Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи (Санкт-Петербург); petergof-history@yandex.ru
Nesin Mikhail - Postgraduate of Voronezh State University, Junior Researcher of the Military Historical Museum of Artillery, Engineer and Signal Corps (Saint Petersburg)
