CC BY
0УДК 58.009, 93/94
DOI: 10.24412/cl-37200-2024-259-266
ТРИДЦАТИЛЕТНЯЯ ИСТОРИЯ И ИТОГИ ИССЛЕДОВАНИЙ СТЕПНОЙ РАСТИТЕЛЬНОСТИ ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ ПЕТЕРБУРГСКИМИ
ГЕОБОТАНИКАМИ
THE HISTORY AND RESULTS OF STUDIES OF THE STEPPE VEGETATION IN THE VORONEZH REGION BY ST. PETERSBURG GEOBOTANISTS OVER THE PAST
30 YEARS
Ганнибал Б.К.
Gannibal B.K.
Институт наук о Земле Санкт-Петербургского государственного университета,
Санкт-Петербург, Россия Institute of Earth Sciences of St. Petersburg State University, St. Petersburg, Russia
E-mail: b.gannibal@spbu.ru
Аннотация. Лаборатория растительности степной зоны просуществовала в Отделе геоботаники Ботанического института им. В.Л. Комарова (Санкт-Петербург) почти 25 лет. О ее предыстории, а также собственной истории, начиная с 1993 г., о научных направлениях и некоторых результатах работы ее сотрудников в Центрально-Черноземном регионе, преимущественно в пределах Воронежской области, рассказывает продолжающий геоботанические исследования на этой территории ее представитель. Приводятся факты, объясняющие логику формирования тематического направления работы лаборатории и выбора объектов, где можно было небольшими силами в условиях стационара за короткое время достичь определенного результата и проводить мониторинговые исследования - это «Каменная степь» НИИСХ ЦЧП им. В.В. Докучаева (Таловский район), «Хреновская степь» (Бобровский район) и музей-заповедник «Дивногорье» (Лискинский район), а также «Ямская степь» в Белгородской области. Анализируется характер развития этого научного подразделения на фоне снижения внимания государства к науке в целом и интереса к фундаментальным исследованиям, в частности. Негативным моментом закрытия лаборатории является потеря одной из самых известных в свое время геоботанических школ, сформировавшихся в Петербурге-Ленинграде - аридной, восстанавливать которую предлагается в Воронеже. Приводится список наиболее перспективных тем для изучения степной растительности европейской части России, значимых в научном и практическом отношении.
Ключевые слова: степи, геоботаника, история ботаники, Центральное Черноземье, Ботанический институт РАН.
Abstract. The laboratory of vegetation of the steppe zone existed in the Department of Geobotany of the Komarov Botanical Institute (St. Petersburg) for almost 25 years. Ош of the former employees of the laboratory tells about its history, since 1993, about scientific directions and some of the results of the work of its employees in the Central Chernozem region, mainly within the Voronezh oblast. The facts explaining the logic of the formation of the thematic direction of the laboratory and the choice of facilities, where monitoring studies can be carried out, are presented. These are the territories of the Kamennaya Steppe (Dokuchaev Research Institute, Talovsky district), the Khrenovskaya Steppe (Bobrovsky district), the Divnogorye Museum-Reserve (Liskinsky district), etc. The character of the development of this scientific unit is analyzed against the background of a decrease in state attention to science in general and interest in fundamental research in particular. The negative aspect of the closure of the laboratory is the loss of one of the most famous geobotanical science schools, formed in St. Petersburg-Leningrad - arid school, which is proposed to be restored in Voronezh. The list of the most promising topics for studying the steppe vegetation of the European part of Russia, which are significant in scientific and practical terms, is given.
Key words: steppes, geobotanical science, history of botany, Central Chernozem region, Komarov Botanical Institute.
Вместо введения: предыстория обращения к Русским степям. Нынешнее пространство, занимаемой Воронежской областью, в представлении большинства российских граждан, олицетворяют степные просторы с бескрайними полями пшеницы, подсолнечника, кукурузы и, конечно, черноземные почвы. Именно такой образ и был закреплен в 1928 г. при проведении административной реформы, заменившей название Воронежской губернии на Центрально Черноземную область. Эта огромная территория почти в 200 тыс. км2 представляла некое природное, да и хозяйственное единство. И эта житница страны, интересная в природном
отношении, изучается геоботаниками уже на протяжении почти двух столетий. Мы же будем говорить об исследовании ее растительного покрова, ограничившись размерами современной Воронежской области, вчетверо меньшей ЦЧО, временем последних примерно 30 постперестроечных лет, когда стране пришлось в очередной раз многое начинать сызнова, иногда практически с чистого листа, и намерены говорить лишь о вкладе в это изучение специалистов, принадлежащих исключительно к категории ленинградских и петербургских геоботаников, а еще точнее - к сотрудникам лишь одной лаборатории Ботанического института РАН.
В сентябре 2022 года в Ботаническом институте им. В.Л. Комарова отмечали столетие Отдела геоботаники. В составе этого научного подразделения еще в 1960 г., на подъеме российской геоботаники в количественном и качественном отношении, была создана Лаборатория растительности аридной зоны, число сотрудников которой в лучшие годы достигало 20 человек, иногда и более. Сначала ею руководил А.А. Юнатов, с 1964 г. - Л.Е. Родин, а с 1984 по 1991 г. - Р.В. Камелин. Всех этих выдающихся и очень разных ученых объединял интерес к регионам Средней и Центральной Азии, за именем каждого стоит огромный организационный и интеллектуальный багаж, опыт и знания о степях и пустынях Монголии, Туркмении, аридных горах Памира и Тянь-Шаня. При этом для исследований гораздо более доступных, но давно потерявших свою девственность субаридных степных территорий, в лаборатории места тогда не нашлось. Надо сказать, что и ранее, в 30-е годы, когда активное экспедиционное изучение засушливых земель страны целиком было подчинено заданиям Наркомзема, целям создания там системы орошения, все программы геоботанических исследований общесоюзного масштаба того времени относились прежде всего к районам Нижнего Поволжья, Прикаспийской низменности, Общего Сырта, Северного Кавказа и Предгорий Дагестана. Позднее значительные силы ученых-аридников переключились на Центральный Казахстан. Самый большой в стране и мире коллектив геоботаников так и не нашел ни сил и даже просто внимания для исторически и хозяйственно важных для страны Русских степей. Их изучение было оставлено на волю и энергию местных специалистов, где-то отдано на откуп региональным администраторам и хозяйственникам, при слабой надежде на интерес университетских ученых.
Сразу отметим, что Воронежская земля не только велика размерами (заметно больше Швейцарии и почти равна по площади Хорватии), но и прославлена своими ботаниками и собственной школой географов и ландшафтоведов. А единственный оттуда родом ленинградский геоботаник Николай Федорович Комаров, заведовавший до войны Музеем Ботанического института АН СССР и погибший в 1942 г. при эвакуации из окруженного города, свою докторскую диссертацию посвятил именно степным проблемам Центрально-Черноземного региона. Называлась она, как и вышедшая посмертно книга - «Этапы и факторы эволюции растительного покрова черноземных степей» [1]. В ней были и анализ разноречивых мнений о происхождении и безлесии степей, рассматривались вопросы взаимоотношения леса и степи, обсуждались проблемы создания полезащитных лесополос. До войны вышла и его статья о геоботаническом районировании Воронежской области [2]. Еще раньше, а именно в 1931 г. известный геоботаник Б.А. Келлер, уже будучи академиком и директором Ботанического института (а до того профессором ВСХИ и ВГУ), стал редактором сборника «Степи ЦентральноЧерноземной области». Сотрудник Отдела геоботаники БИН А.П. Ильинский с коллегами в 1937 г., в составе Лесостепной экспедиции, исследовали Савальскую лесную дачу (Терновский район Воронежской области), решая, среди прочих, вопросы взаимоотношения степи и леса, проблемы степного лесоразведения [3]. После войны темы растительности Воронежского Придонья коснулась одна из наиболее авторитетных геоботаников БИН, В.Д. Александрова [4], охарактеризовав этапность изучения этой территории и кратко описав свой маршрут 1949 г. от Воронежа до Ростова-на-Дону.
Возвращение к степной тематике в Отделе геоботаники БИН РАН в самом конце 20 века оказалось связано, однако, не с какой-то внутренней логикой развития науки и не с появившимися запросами общества или государства. Истиной причиной стал развал страны, который привел к отделению больших по площади аридных территорий и невозможностью продолжать там научные изыскания, а лабораторию - к резкой смене тематики исследований. Сначала, уже в 1991 г., пришлось свернуть все научные проекты на территории ставших вдруг бывшими республик Средней Азии. Стационар в Кондаре (Таджикистан) был закрыт, прекратились и горные экспедиции. В результате, Р.В. Камелин в 1992 г. возглавил отдел «Гербарий высших растений», и в тот же год решением дирекции Института подразделение
получило новое название - Лаборатория растительности степной зоны, заведующей которой была назначена Н.И. Бобровская, ботанико-географ по образованию и эколог (физиолог) растений по специализации. Сужение аридной тематики до степной зоны оставляло еще широкий простор для постановки больших научных задач как на востоке, так и на западе страны, однако восточными районами в разной степени занялись, и по праву, коллеги Екатеринбурга, Оренбурга, Новосибирска, Томска и Бурятии, а оставшиеся территории европейской части для геоботаников БИН оказались в значительной степени terra-incognita. Беда, как обычно, не приходит одна, и к чисто научным проблемам продолжали добавляться организационные. Сокращение штатов и естественное перетекание кадров в другие сферы деятельности, отсутствие финансирования практически по всем статьям, и в первую очередь на экспедиционные работы, стали привычным явлением. Появившаяся система грантов была новой и непривычной, к тому же слабо обеспеченной денежной поддержкой. Изменения коснулись и критериев оценки деятельности самих сотрудников.
Краткая история степной лаборатории в Петербурге. Сменив вывеску, лаборатория стала искать новые места приложения своих сил и научных интересов в условиях крайне ограниченных возможностей. Сам Институт, бывший только что главным ботаническим учреждением страны, быстро утрачивал свои лидирующие позиции и координирующие функции. Потерявшая объекты своих геоботанических исследований на востоке, Лаборатория обратила свой взор на заповедные территории, на которых еще сохранилась собственно степная растительность, а также на научные институты соответствующего профиля в южных областях Европейской части страны, хотя половина сотрудников еще продолжала работу на стационарах в Монгольской народной республике. На научных конференциях надо было теперь не только показывать себя и просто знакомиться, но и активно искать коллег из регионов с предложением совместных и проводимых на их базе исследованиях. Так, путем проб и ошибок, налаживались связи и были начаты работы в Саратовской, Ростовской, Волгоградской и Воронежской областях, позднее в Белгородской. Об успешности реализации проектов в последующие два десятка лет говорить трудно, и причин тому достаточно. В 2005 г. в лаборатории числилось 8 человек (6,15 штатных единиц), в 2010 уже только 7 (4,85 ед.). Молодые сотрудники не появлялись в результате общего смещения интересов и ценностей (наука перестала быть привлекательной), остальные старели, гранты становилось получать все труднее. В 2016 году лаборатория, как малоэффективная и не имеющая перспективы, была расформирована, ее судьбу безвинно разделила и Лаборатория растительности лесной зоны, а из них обеих, с определенными сокращениями сотрудников, была создана новая, с уже бывавшим когда-то названием - лаборатория Общей геоботаники [5]. Более чем 50-летняя история структурно и тематически организованных аридных исследований в Ботаническом институте РАН закончилась, хотя в составе новой лаборатории еще есть трое сотрудников, связанных со степной тематикой и отвечающими ей территориями. При этом сохраняются и даже развиваются работы по изучению степей и пустынь в некоторых региональных научных центрах сраны.
Мы же продолжим рассказывать о работах петербургских геоботаников в степях Воронежской области, которые были так или иначе начаты уже в 1993 г. Первый отчет о работе сотрудников лаборатории за 1992-1995 г., напечатанный еще на пишущей машинке и на желтоватой бумаге, выглядит сейчас каким-то приветом из далекого прошлого и отсветом ушедшей эпохи. За три года 12 человек по обозначенной в БИНе теме № 23 «Оценка современного состояния степных экосистем России в связи с антропогенным воздействием (состав, структура, динамика, функционирование)» сумели только проанализировать существующие геоботанические карты двух областей из намеченных шести на предмет присутствия там степей вообще. Комиссия, принимавшая Отчет, сделала вывод о том, что «инвентаризацию сохранившихся степных участков и оценку их состояния следует продолжить в тех областях европейской части России, где существует степная растительность» [6]. В последующие годы первичный поиск таких участков по литературным и архивным данным, специальным картам стал главной задачей Лаборатории. По сравнению с азиатской частью страны, эти участки надо было непривычно искать, рассматривая карты почти буквально «под микроскопом». Уже в этот период удалось вписаться в темы, финансируемые Фондом фундаментальных исследований, фондами «Экологическая безопасность России» и «Биоразнообразие». Это позволяло осуществлять небольшие выезды на места и смотреть «вживую» на эти самые степные фрагменты, чего не позволяла делать работа по основной теме лаборатории. Так, уже в 1994 г. трое сотрудников (Ганнибал Б.К., Ловелиус Н.В. и
Паршутина Л.П.) знакомились в Таловском районе Воронежской области с картой землепользования участка «Каменная степь», просмотрели 30 отчетов (начиная с 1946 г.) отдела Агролесомелиорации НИИ сельского хозяйства ЦЧП им. В.В. Докучаева, начали сбор климатической информации. Степные участки оказались крайне мелкими, но представляли собой интерес как экспериментальные площадки, многие из которых были заложены еще 100 лет назад. Таким образом, нам удалось проникнуть в самый центр русской научной мысли о природе и судьбе черноземных степей конца 19 - начала 20 века. В 1996 г. там был создан памятник природы «Каменная степь». В том же году в Лаборатории появилась тема «Естественная и антропогенная динамика степной растительности европейской части России (Воронежская и Астраханская области)» с идеей сравнить в сукцессионном отношении крайне южные и крайне северные области в пределах степной зоны. В план посещения были включены Таловский и Бутурлиновский районы Воронежской области. В 1997 г. экспедиционные исследования проводились уже в 6 районах области, включая Каменную и Хреновскую степи, где, в частности, брались и анализировались керны древесных пород с целью определить тренды изменения температур и осадков за последние 40-100 лет. Определенно намечалась работа по оценке влияния глобальных климатических сдвигов на фитоценотические границы. На участках Каменной степи разного типа использования и различных режимов заповедания продолжались определения продуктивности растительных сообществ, на Хреновском изучалась роль крупных копытных животных (в двух вариантах пастбищной нагрузки) на формирование растительного покрова. К этому времени понимание основных и перспективных задач работы в регионе уже сложилось, однако концентрации сил на их решение было явно недостаточно, т.к. у каждого сотрудника были долги по прошлой или «параллельной» деятельности. Так, например, Н.В. Ловелиус принимал участи в экспедициях на Таймыре и дописывал свою монографию о дендроиндикации природных процессов, Н.И. Бобровская продолжала большую работу по анализу данных, полученных в Советско-Монгольской экспедиции, а Т.И. Казанцева даже участвовала там в полевых работах и писала главы своей докторской диссертации, Л.П. Паршутина периодически возвращалась к своим сибирским материалам, Б.К. Ганнибал преподавал на кафедре биогеографии и охраны природы СПбГУ и проводил летом полевую практику студентов. В итоге практически все опубликованные сотрудниками лаборатории статьи касались других проблем и иных регионов. К проходившему в Оренбурге в мае 1997 г. первому симпозиуму «Степи Северной Евразии» Н.И. Бобровская все-таки сумела подготовить небольшое информационное сообщение «О работе Лаборатории растительности степной зоны БИН РАН по инвентаризации и изучению динамики степной растительности европейской части России», хотя другой ее доклад там же касался монгольским работам. В том же году Б.К. Ганнибал подавал заявку на грант для проведения индивидуальных исследований в Фонд Джона Д. и Катрин Т. Макартуров (Программа для Независимых государств бывшего Советского союза) по теме «Песчаные степи бассейна реки Дон: современное состояние, биоразнообразие, сохранение» и получил отказ. Исследование степей Воронежской области предполагалось и в более общем проекте 1998 г., поданном от Института: «Оценка состояния и инвентаризация биологического разнообразия животного и растительного мира на территории России» подпрограммы «Биологическое разнообразие», в котором готовы были участвовать сотрудники нескольких лабораторий геоботанического направления. Но и эта заявка не прошла. Была предпринята попытка распространить исследования по гранту РФФИ «Степные кустарники и кустарниковые степи Европейской России» (руководитель Р.В. Камелин) на территорию Центрального Черноземья, но пришлось ограничиться Саратовским Заволжьем.
Однако продолжалась работа по основной заявленной тематике - изучению динамики степной растительности, при этом проводились описания степей в Таловском, Бобровском, Богучарском и Лискинском районах. Для Хреновской степи (б. конезавод графа Орлова) было отмечено отсутствие сообществ с участием ковыля БИра реппМа, широко представленных здесь еще в довоенный период, а также снижение их флористической насыщенности [7, 8]. На участках «Каменной степи» удалось включиться в продолжающийся с 1912 г. эксперимент по изучению влияния лесных полос на степную растительность. В отчете по этой теме в 2000 г. отмечалось, что на одних и тех же участках луговых степей за 50 лет произошла заметная мезофитизация травяного покрова в связи, одновременно, с подъемом грунтовых вод и увеличением количества осадков на 10%. Постепенно появлялись статьи по характеру изменений и восстановлению луговых степей в зоне контакта с лесополосами [9, 10].
Практически одновременно в 1998 и 1999 г. начались работы в рамках проектов Федеральной целевой программы «Интеграция» (связь НИИ-ВУЗ) «Разработка научной базы создания экологических коридоров в разных природных зонах Европейской части России» и Глобального экологического фонда «Разработка методики создания экологических коридоров как структурных элементов экологической сети в типичной лесостепи» (руководитель Б.К. Ганнибал). Первый из них структурно был связан с кафедрой Биогеографии и охраны природы СПбГУ, второй - с аридной лабораторией БИН РАН. В обоих случаях базовыми территориями для исследований служили районы Воронежской области - Лискинский, Острогожский и Каменский с логистическим центром в музее-заповеднике «Дивногорье». Работы по программе «Интеграция» включали, кроме прочего, апробацию трансзонального маршрута полевой учебной практики студентов-биогеографов СПбГУ: Карельский перешеек -Воронежская область - Предгорья Кавказа. Студентами, включенными в проект, был заложен модельный геоботанический трансект на плакорной части Дивногорья, на котором все 3 года проводился мониторинг разных параметров растительности, периодически продолжающийся до сего времени. Тогда же начался многолетний цикл исследований восстановительной динамики степей на ранее и длительно использовавшихся (распашка, выпас), а ныне заповеданных участках (аспирантская работа Л.А. Сайченковой). Результатам этих работ, проводимых с тех пор на территории музея-заповедника, посвящено большинство публикаций геоботанического характера, приведенных в сводке Б.К. Ганнибала [11].
В команду исследователей по программе ГЭФ входили воронежские ученые -В.А. Агафонов (доцент, ныне профессор и заведующий Кафедрой ботаники ВГУ) и М.В. Чернобылова (сотрудник ГМЗ «Дивногорье»). В процессе работы удалось идентифицировать и вновь описать многие числящиеся в соответствующих списках, но не обозначенные на местности охраняемые территории разного ранга, о существовании которых часто не знали ни местные жители, ни власти. Но именно эти участки должны были стать «ядрами» будущих экологических сетей. Начиная с 1999 г., участники проекта выступали на конференциях разного уровня и публиковали свои материалы, к сожалению, в сокращенном виде, а сам Отчет за 3 года работы [12] так и остался в виде рукописи (до наступления эпохи персональных компьютеров еще оставалось несколько лет). Первыми в ряду выступлений по этой теме были доклады Б.К. Ганнибала «Экологические коридоры как элементы экосети в зоне лесостепи» и М.В. Чернобыловой «Сохранение уникально природного наследия «Дивногорья»» на Всероссийской конференции «Геоботаника XXI века» в Воронеже в сентябре 1999 г. Последней по времени стали тезисы доклада Б.К. Ганнибала «Концепция экологических сетей и опыт ее применения в Европейской лесостепи», опубликованные в Смоленске в 2014 г. [13, 11].
С 2001 г. в плановой теме Лаборатории растительности степной зоны произошли изменения, территориальным приоритетом стали степи Поволжья, но работы в Воронежской области продолжались, уже на договорной основе, в одном случае с НИИСХ им. В.В. Докучаева, в другом - с музеем-заповедником «Дивногорье». В 2002 г. двое сотрудников Отдела геоботаники (Б.К. Ганнибал и Н.М. Калибернова) с 5-ю студентами Кафедры биогеографии приступили к исследованиям в «Ямской степи» (Белгородская область)», в непосредственной близости от границ Воронежской области. Была поставлена задача провести геоботаническую съемку заповедника по квадратам, отмеченным на карте 1977 г. сделанной известным геоботаником Ю.Н. Нешатаевым, также со студентами, только еще кафедры геоботаники ЛГУ [14]. Хотя рассмотрение результатов работ по этой части Центрального Черноземья формально не входит в наш обзор в рамках Воронежской области, тем не менее мы считаем правильным о них упомянуть и отослать читателя к публикациям, некоторые из которых посвящены проблемам сохранения степей в условиях абсолютного заповедания [15], другие - особому типу растительности в лесостепной зоне - редколесьям [16]. На том же материале позднее была предпринята попытка различать и объяснить фитценотические позиции двух доминирующих видов ковылей [17].
Вплоть до 2014 г. сотрудники продолжали заниматься исследованиями по теме Лаборатории «Ценотическое разнообразие и динамика растительности восточно-европейских луговых степей», а также по теме гранта РФФИ «Трансформация растительного покрова луговых степей под влиянием естественных и антропогенных факторов». Определенное их наложение и сходство позволяло маневрировать в условиях очень ограниченных финансовых ресурсов и возможностей выезда в поле. На территории «Каменной степи» продолжался (Н.И. Бобровская и Т.И. Казанцева) ежегодный мониторинг состояния залежных участков разного возраста,
включая 100-летние [18, 19]. Тем же эти сотрудники собирались продолжать занимать и в будущем. Л.П. Паршутина отслеживала изменения растительного покрова степных балок [20], важнейшего элемента рельефа лесостепной зоны, планировала создать окончательный вариант картосхемы естественной степной растительности «Каменной степи» уже в 2015 г., но в целом уже почти полностью в это время сосредоточилась на своих исследованиях в Волгоградской области. Б.К. Ганнибал оставался «полуставочником», основную работу проводя на Кафедре биогеографии и охраны природы в Университете, что не позволяло ему реально конкурировать с коллегами за небольшие финансовые средства, выделяемые на полевые исследования в БИНе. В какой-то степени естественное угасание активности Лаборатории растительности степной зоны становилось очевидным. Уже в начале 2016 г. заведующая заполнила по просьбе дирекции Анкету для оценки эффективности работы Лаборатории, читая сейчас которую не приходится сомневаться в обоснованности решения ее закрыть. Последняя статья Н.И. Бобровской по работам в «Каменной степи» последних лет была уже написана позднее и была опубликована в Ботаническом журнале в 2018 г. [21]. Определенные итоги работы в музее-заповеднике «Дивногорье» подведены в статье 2021 г. «Исследования петербургских геоботаников в Дивногорье: история и результаты» [11].
К конструктивным выводам из истории. В заключении изложения этой истории, немного печальной, но вполне отражающей свое время и суровые его реальности, частично объясняющей причины исчезновения целого направления исследований в центральном ботаническом институте страны, стоит назвать тематические блоки исследований, которые сотрудники лаборатории намеревались продолжать, повторить то, чего хотелось, но не «смоглось» прошлым поколениям и чем бы стоило заниматься новым исследователям степной растительности.
С точки зрения автора-геоботаника, очевиден современный интерес к сменам показателей растительности и границ ботанико-географических рубежей в контексте изменений глобального и регионального климата. Для этого необходимы как масштабные, транзитные маршрутные исследования, так и подробные мониторинговые наблюдения за параметрами фитоценозов и средообразующих факторов на постоянных площадках и экологических профилях, в условиях стационаров, система которых должна быть где-то восстановлена, а где-то создана заново. И более всего это касается территорий, где естественность природы нарушена в наибольшей степени.
Важной темой для исследователя степной и лесостепной зон в условиях высочайшей степени распаханности территории остается изучение в разных отношениях эрозионной системы. Ныне овраги и балки - это не только важный элемент нарушенного ландшафта и показатель его деградации, но и средоточие биоразнообразия, место сохранения не только редких видов растений, но и самых обычных представителей степной биоты, существовавших еще в недалеком прошлом. Это наш ресурс восстановления природных степных сообществ на больших открытых пространствах.
Необходимо вернуться к идеям экологических сетей, нетривиальность создания которых в открытых и нарушенных ландшафтах очевидна. Сама задача интересна для ученых, но может послужить и базовой концепцией для крупных экологических и хозяйственных проектов и тем самым привлечь многих и самых разных специалистов.
Старый вопрос об отношениях травяной (степной) и древесной составляющих в лесостепи как был поставлен почти два столетия назад, так нас и не отпускает. У него есть сугубо научный аспект, и, конечно, чисто практический. И связан он с лесопосадками в степи. Где проводить, каким образом, состав посадок, их структура - все эти вопросы к создателям самих лесополос и их систем разного масштаба. Глядя на опыт современного Китая, у многих разгораются фантазии и вспоминается советский план преобразования природы 40-х годов прошлого века. Значительная часть полезащитных полос, созданных тогда по государственному плану, либо уничтожена, либо сильно разрушена и перестала выполнять свои функции. Предстоит большая работа по их восстановлению на новых научных основаниях. Лесополосы, как и балки, нередко являются хранителем степной биоты. С началом военных действий в зоне степи, обнаружилось еще одно их важное защитное свойство. Осенью 2023 г. в Ростове-на-Дону состоялась так называемая «Докучаевская конференция», посвященная вопросам восстановления природы Донбасса и Новороссии, среди выступлений на которой был и доклад автора статьи «Проблемы восстановления системы защитных лесополос в степной зоне»,
обозначивший как насущную необходимость такой работы, так и требования по ее организации уже в настоящее время.
Нельзя оставлять вниманием и многоплановые ситуации восстановления степной растительности на залежах. Хотя после «лихих 90-х» обширные площади земель уже приобрели постоянных хозяев и используются по соответствующему назначению, вероятность новых, вплоть до катастрофических, нарушений локального масштаба довольно велика, и знание вариантов сукцессионного развития растительности на разных местоположениях и начиная с любой временной стадии дигрессии будет просто необходимо. При этом на заповедных территориях степной зоны окончательно не решены вопросы выбора режимов пастбищной нагрузки и сенокошения для достижения целей формирования и сохранения растительного покрова, близкого к исходно природному.
Все названные проблемы являются актуальными, интересными и требующими слаженной работы организованных коллективов ученых. Реальной помощи в исследованиях обширных и хозяйственно значимых территорий Центрального Черноземья от петербургских геоботаников, ждать, к сожалению, уже не приходится. Давно пора на самом высоком уровне решать вопрос о возрождении школы геоботаников в этом регионе вообще и о подготовке специалистов степеведов, в частности, и делать это надо на базе научных и образовательных институтов славного города Воронежа.
Список литературы
1. Комаров Н.Ф. Этапы и факторы эволюции растительного покрова черноземных степей. Зап. ВГО. Нов. сер. Вып. 13. М.: Географгиз, 1951. 328 с.
2. Комаров Н.Ф. Геоботанические районы Воронежской и Курской областей. Геоботаника. Вып. 4. 1940. С. 47-80.
3. Труды лесостепной экспедиции. Вып. 1. Сборник работ экспедиции за 1937 год (ред. А.П. Ильинский). Л., 1941. 84 с.
4. Александрова В.Д. Краткий очерк растительности вдоль Дона от Воронежа до Ростова-на-Дону // Тр. БИН АН СССР. Сер. III (Геоботаника). Вып. 9. 1954. С. 545-577.
5. Волкова Е.А., Ганнибал Б.К. Степная и пустынная растительность // История Отдела геоботаники БИН РАН: к 100-летию со дня образования. СПб., 2022. С. 50-59.
6. Акт о приеме научно-исследовательской темы «Оценка современного состояния степных экосистем европейской части России» (1993-1995). Рукопись. Архив Лаборатории растительности степной зоны БИН РАН.
7. Ганнибал Б.К. Об одном эталоне Среднерусской лесостепи (Хреновская степь) // Современные проблемы ботанической географии, картографии, геоботаники, экологии. СПб. 2000. С. 138-140.
8. Ганнибал Б.К. История «заказной степи» Хреновского конезавода // Степной бюллетень, № 9. 2001. С. 9-13.
9. Бобровская Н.И., Казанцева Т.И., Пащенко А.И., Тищенко В.В. Восстановление растительности луговых степей Центрально-Черноземной полосы // Аридные экосистемы. 2000. Т. 6. № 11-12. С. 40-48.
10. Бобровская Н.И., Казанцева Т.И., Пащенко А.И., Тищенко В.В. Трансформация степной растительности в зоне контакта с лесными насаждениями (Каменная степь, Воронежская область) // Бот. журн. 2002. Т.87. № 12. С. 87-96.
11. Ганнибал Б.К. Исследования петербургских геоботаников в Дивногорье: история и результаты // Дивногорский сборник: труды музея-заповедника «Дивногорье» (ред. С.И. Владимиров). Вып. 8. Воронеж: Пресс-Бургер. 2021. С. 20-31.
12. Разработка методики создания экологических коридоров как структурных элементов экологической сети в типичной лесостепи // Отчет по гранту ГЭФ. Проект «Сохранение биоразнообразия РФ», 2001. 21 с. и 18 приложений. Авторский коллектив: Ганнибал Б.К., Агафонов В.А., Чернобылова М.В. Рукопись. Архив Б.К. Ганнибала.
13. Ганнибал Б.К. Концепция экологических сетей и опыт ее применения в Европейской лесостепи // IV Междунар. науч. чтения памяти Н.М. Пржевальского. Смоленск, 2014. С. 75-81.
14. Ганнибал Б.К., Калибернова Н.М. Повторная инвентаризация растительного покрова «Ямской степи» (заповедник «Белогорье) через 25 лет: первые итоги // Степи Северной Евразии (эталонные степные ландшафты: проблемы охраны, экологической реставрации и использования): Материалы 3-го симпозиума. Оренбург, 2003. С. 139-142.
15. Ганнибал Б.К., Сайченкова Л.А. Современное состояние растительности некосимых участков «Ямской степи» (Белгородская область): к проблеме абсолютного заповедания // Степи Северной Евразии (эталонные степные ландшафты: проблемы охраны, экологической реставрации и использования): Материалы 3-го симпозиума. Оренбург, 2003. С. 142-145.
16. Ганнибал Б.К., Недвига В. Фитоценотические параметры степных редколесий (на примере Ямской степи) // Актуальные проблемы геоботаники: матриеалы III Всерос. школы-конф. Петрозаводск, 2007. С. 133-137.
17. Ганнибал Б.К. Относительные эколого-фитоценотические позиции ковылей &1ра реппа(а Ь. и &1ра йтза 81еу. в сообществах Ямской степи (Белгородская область) // Растительность России. 2011. № 19. С. 29-54.
18. Бобровская Н.И., Казанцева Т.И., Пащенко А.И., Тищенко В.В. Динамика растительности 100-летней степной залежи (Каменная степь, Воронежская область) // Бот. журн. 2008. Т. 93. № 4. С. 620-633.
19. Казанцева Т.И., Бобровская Н.И., Тищенко В.В. Особенности восстановления залежной растительности луговых степей Центрального Черноземья (Воронежская область) // Аридные экосистемы. 2010. Т. 16. № 2 (42). С. 76-86.
20. Паршутина Л.П. Современная степная растительность балок «Каменной степи» (Воронежская область) // Бот. журн. 2012. Т. 97. № 1. С. 73-86.
21. Бобровская Н.И., Казанцева Т.И., Пащенко А.И., Тищенко В.В. Растительность луговых степей Центрального Черноземья (Каменная степь) и ее динамика // Бот. журн. 2018. Т. 103. № 3. С. 382-395. Б01: 10.1134^0006813618030079.
