CC BY
14
УДК 1(091); 101.2
М.А. Ромащенко, кандидат философских наук, доцент кафедры философии, ФГБОУ ВО «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А.»
А.А. Ромащенко, кандидат философских наук, доцент кафедры философии, ФГБОУ ВО «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А.»
Н.В. Довгаленко, кандидат философских наук, доцент кафедры философии, ФГБОУ ВО «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А.» e-mail: filos_sstu@mail.ru
ТРИ ПРОЕКТА МЕТОДОЛОГИИ ИСТОРИИ ФИЛОСОФИИ ВО ФРАНЦУЗСКОЙ МЫСЛИ XX ВЕКА
Цель данной статьи - обозначить проблемное поле современной методологии истории философии и определить направления поиска новых подходов к единой системе историко-философского знания. Авторы предлагают сравнение трех проектов истории философии, которые появились во Франции в XX веке: концепция «моментов» и разрывов Ф. Вормса, дианоэматика М. Геру и концепция истории философии Э. Брейе. Выводы, к которым приходят исследователи в результате сравнительного анализа, отражают современное стремление философов обнаружить такую методологию построения истории философии, где философия будет проявлена в качестве философствования, а не перечня школ, схем и исторических фактов. Данная статья имеет особую актуальность как в теоретико-методологическом плане рассмотрения всего историко-философского процесса, так и в проектах практических методик преподавания истории философии.
Ключевые слова: история, философия, методология истории философии, французская философия, историко-философский процесс.
Последнее столетие ознаменовалось для истории философии поворотом от классических гегелевских принципов историографии философского знания к новым методам изучения историко-философского процесса. Изменения в методологиях гуманитарных и общественных наук, которые в новом методологическом поле поставили вопрос об объективности и субъекте, открытие феномена бессознательного и разработка генеалогического метода, обнаружили новый статус наук о человеке, в том числе и истории.
Описать историю современной философии представляется задачей крайне сложной, обнаруживающей крах методологической определенности самой истории философии. Французский философ Э. Брейе писал в предисловии к своей «Истории философии»: «Иногда кажется, что история философии только препятствует живой мысли, утяжеляет и отягощает движение к истине» [12, с. 1]. Действительно, описание истории философии - труд колоссальный и порой невозможный. Когда же речь идет о живом процессе философствования в ситуации современности, задача историка философии усложняется многократно.
В XX веке возникает вопрос о том, возможно ли создание общей картины прошлого и настоящего философского знания и не станет ли такая картина сложным нагромождением схем, интерпретаций и толкований, если не найдет какой-либо идеи, позволяющей привести к порядку повторения и проявления этой идеи. Или же возникнет иная опасность,
когда таковая организующая идея определит линии движения истории философии. В этом случае она может обернуться поверхностным скольжением мысли по концептуальным схемам [12, с. 2]. Эта методологическая дилемма актуальна и для современного историка философии. Она артикулируется и осмысливается во многих трудах по истории философии, а также возникает тогда, когда философия становится объектом педагогического дискурса, и ставится вопрос о том способе, которым возможно преподавание философии в качестве истории идей или в качестве истории интеллектуалов. И в том, и в другом подходе возникает опасность как со стороны истории, так и со стороны философии.
С точки зрения истории, создание единой истории философии, как пишет Э. Брейе, невозможно из-за огромного источниковедческого материала, изучение которого требует привлечения большого числа узких специалистов, при кооперации усилий создающих не единую историю философии, а, скорее, классифицированный справочник.
Философы же, в свою очередь, аргументируют невозможность такого мероприятия, как написание всеобщей истории философии, тем, что, представляя философию в контексте общей истории, с необходимостью надо будет признать, что философская мысль развивается имманентно, на основе всеобщего единства [3, с. 282-284].
Определяя трудности такого методологического разрыва, необходимо совершить попытку его преодоления путем определения самих задач
истории философии. Решение поставленной проблемы напрямую зависит от того, на чем делается терминологический акцент. Если в смысловой интерпретации понятия «история философии» ведущая роль отдается истории, то задачей дисциплины становится исследование фактов, линий развития концептов, периодизация школ и историографического материала. В небольшом фрагменте «Что такое история философии?» М. Хайдеггер указывает на такой типичный современный подход. «Сегодня господствует типизирующая история духа - пишет Хайдеггер. История духа понимает себя как строгое исследование фактов и их предположения. С точки зрения этого «точного исследования» все другое слывет болтовней, даже попытка понять само себя в своей обусловленности и исходной положенно-сти» [10, с. 287].
Однако демаркация собственно исторического и философского в истории философии - дело трудное и опасное. Последствие такой демаркации обнаруживает методологический разлом самого описания философского знания и проявляется в качестве метафилософской проблемы, и вместе с этим возникают трудности воспроизведения философии в ситуации современности. Неслучайно вопрос о методологических возможностях исследования философии современности привел самих философов к проектам трансформации методологии всей истории философии.
Р. Рорти в своем небольшом эссе «Историография философии: четыре жанра» [9] обращает внимание на такой подход, в котором разграничивается жанр исторической и рациональной реконструкции и жанр истории духа. И в этом контексте различения жанров Р. Рорти озвучивает один из тех принципиальных вопросов, который в том или ином выражении можно встретить у столь разных историков философии: А. Бадью, Э. Брейе, М. Геру, Ф. Вормса, а именно: что определяет проблему в ее философском статусе, а мыслителя в качестве уникального великого философа. Другими словами, ставится вопрос о самой сущности истории философии и ее становлении как поля философствования. В тех четырех жанрах, о которых пишет Р. Рорти, разрешению такой задачи истории философии наиболее способствует жанр интеллектуальной истории. Он «состоит из описания того, чем являются интеллектуалы... Интеллектуальная история - пишет Р. Рорти - может игнорировать определенные проблемы, которые важны для написания истории дисциплины, - вопросы о том, каких людей считать учеными, каких - поэтами, каких - философами, и т.п.» [9]. Однако абсолютно очевиден его вывод о том, что история философии с необходимостью объединяет и жанр реконструкции, и жанр истории духа, и жанр истории интеллектуалов. Сам Рорти приходит к заключению, что история философии должна быть «историей о людях, делавших восхи-
тигельные, но безуспешные попытки задавать вопросы, которые должны были бы задавать мы» [9]. В этом смысле примечательной становится идея, что задача Рорти - описать способы актуализации истории философии - оказывается близкой к позиции М. Хайдеггера из фрагмента «Что такое история философии?»: «Историческое в философии схватывается только в самом философствовании. Оно [историческое] схватываемо только как экзистенция, доступно из чистой фактической жизни, соответственно вместе с историей и благодаря истории» [10, с. 287]. Конечно, речь идет о различных подходах к самому философствованию, однако общая мысль о том, что философия не подчиняется истории, даже в самой истории философии, становится очевидной.
В XX столетии все чаще звучит идея о том, что философия существует не во всех исторических конфигурациях. Например, А. Бадью в своей работе «Манифест философии» пишет: «Философия некогда началась. модус ее бытия - прерывистость, как во времени, так и в пространстве. Следует, стало быть, предположить, что ей требуются определенные условия» [1, с. 13]. А Э. Брейе в предисловии к «Истории философии» задает три вопроса, с которых необходимо начинать: «Каковы источники и границы философии?», «Насколько философия самостоятельна относительно иных дисциплин и сфер интеллектуальной человеческой деятельности?» и, наконец, «Можно ли говорить о непрерывной эволюции или прогрессе философии?» [12, с. 2-3]. Каждый из этих вопросов, по мысли Брейе, не имеет однозначного ответа, но раскрывает определенное методологическое поле истории философии. В этом поле для мыслителя, очевидно, обнаруживается «произвольный и прерывистый характер наших философских систем» [12, с. 3], и чтобы найти стабильную историческую линию в этой отрывочности, предлагаются различные способы ее компенсации. Или, другими словами, «типы философии, которые увязывали ее то с некими духовными реальностями, вроде бы более стабильными и способными обеспечить всеобщее согласие; то с опытом, естественным светом, позитивными науками или религией» [3, с. 287]. И это увязывание позволяло говорить о религиозной или научной философии. Фактически это манифестация жесткой методологии схематизации философии, у которой обнаруживаются экономические, политические и прочие основания.
Однако когда историк философии отвечает на эти вопросы, он пишет не перечень школ, сект или традиций, а историю «духовной инициативы» [3, с. 284]. В отличие от истории философии, где акцент ставится на историческом, в таком методологическом поле философия сама определяет свое историческое рассмотрение и живое философствование. Выведение на первый план в истории фило-
софии собственно философии дает возможность интерпретировать ее всегда как философствование. История здесь не история традиций, а интеллектуальное пространство осуществления философствования. Хайдеггер видит перед историком философии два требования принципиальной ясности: во-первых, «смысла осуществления философствования; во-вторых, осуществленное™ и бытийной связи философствования с историей» [10, с. 287]. Два эти требования коррелируют с теми вопросами, которые задает историку философии Э. Брейе.
Таким образом, история философии в доминировании своего философского, а не исторического содержания становится собственно самим философствованием, что обнаруживается во многих примерах, начиная с Платона и Аристотеля и до философских идей Ф. Ницше, М.Хайдеггера, Б. Рассела или русского мыслителя А.Ф. Лосева. Однако такой подход к обнаружению собственной чистой сущности истории философии определяет и новую, иную по сравнению с историческим исследованием, методологию, которая могла бы вывести философию, в том числе и философию современную, из-под ига историчности.
Ожесточенные споры о специфике такой методологии велись в интеллектуальном пространстве Франции XX века. В ограниченном объеме статьи можно выделить три таких проекта методологии новой истории философии: понятие «момента» в проекте истории философии Ф. Вормса, дианоэ-матика М. Геру и внутреннее время самой философии в концепции Э. Брейе.
В 2009 году выходит книга французского философа, последователя А. Бергсона Фредерика Ворм-са под названием «Философия Франции в XX веке. Моменты» [15], в которой речь идет о методе истории философии, рассматривающей современность, а точнее ситуацию современной французской философии. Работа столкнулась с критикой со стороны многих историков философии, упрекавших Вормса в том, что он обратил мало внимания на такие значимые фигуры французской мысли, как Ж. Делез или М. Фуко, а к структурам политической философии автор и вовсе не обратился [14]. Однако сам Ф. Вормс назвал свою историю философии реляционной и провозгласил критическую методологию истории философии [15, с. 14]. В качестве основания новой методологии Вормс вводит понятие «момент», но это понятие радикально отмежевывается от гегелевского понимания, например, развития духа. Вормс пишет о том, что «история века не была написана заранее» [15, с. 12], то есть у нее нет общей схемы и смысла, в соответствии с которыми выстраивается дух и структура французской философии XX века. Однако и с конкретными персоналиями философ не связывает своего понятия «момент». Эти «моменты» не моменты кого-нибудь или чего-нибудь, скорее он понимает их как про-
явление проблемы, обозначающей поле различных решений и ответов.
Как пишет Ю.В. Подорога в своей рецензии-обзоре на книгу Ф. Вормса, сам термин «момент» указывает уже на прерывный, дискретный характер развития истории философии [8, с. 153]. Однако, чтобы этот «момент» проявился, в нем должен быть какой-либо единый принцип, конституирующий его целостность. Таким принципом для Вормса становится - проблема. Понятие «момента» и проблемы не являются принципиально новыми в истории философии, но в контексте «реляционной истории философии» Вормса они приобретают новое звучание, так как «момент» проявляется в напряжении между философами, между моделями смыслов. История философской мысли в своем развитии обнаруживается, таким образом, в разрыве, разделяющем «моменты». Таких разрывов было четыре в течении XX века во Франции. На примере проблемы жизни, которая становится организующей проблемой «момента» современной философии, Ф. Вормс отмечает, что размышления о жизни различных философов, например, А. Бергсона или Ж. Делеза не сменяют один другого в последовательной связи, как бы рассматривая проблему с различных сторон, но, напротив, «в каждой из этих доктрин речь идет о полной трансформации проблемы. Таким образом, проблема жизни попадает в тот разрыв, который разделяет моменты философии XX века во Франции, и становится наиболее ярким воплощением этого разрыва» [4, с. 47]. Особенностью методологии истории философии, которую разрабатывает Ф. Вормс, является обоснование автономных «моментов», сама же история философии возникает и функционирует через разрывы, отделяющие «моменты» друг от друга, так обнаруживается образ дискретной истории.
В работах другого французского философа первой половины XX века М. Геру также конструируется проект «критической истории философии». Как пишет последователь творчества М. Геру Ф. Брунер, «Метод Геру противоположен простой критике, анализу учений или доксографии. Этот метод состоит в том, чтобы высвободить те структуры, благодаря которым и образуется философский памятник в отличие от мифов, духовных практик и научных теорий» [13, с. 182]. Амбициозным становится проект дианоэматики, дисциплины, которая могла бы описать условия совместного существования учений в истории философии [11, с. 440].
Философ, рассматривая историю философии, старается определить и выявить то, благодаря чему она и существует в качестве философии. Однако обнаруживает в этом невозможность указать единую линию, подобную прогрессу научных знаний. Философия не есть скопление истин, а одним из главных условий возможности философии является то, что каждая философская идея и система
уникальна и формирует собственную реальность [13, с. 185].
В таком понимании философия принципиально плюралистична и речь в этом случае идет не о единой структуре истории философии, а о множественности историй множественных философий. И. Блауберг очень точно отмечает, что «своеобразие отношения философии к ее истории Геру видит в том, что в этой истории нет ничего прошедшего, - ведь философия существует только в форме опыта, бесконечно обновляемого в истории» [2, с. 84], поэтому для философии событие всегда в настоящем, всегда проявляется в качестве живого источника мысли.
Третья концепция, которую можно представить в качестве методологического проекта истории философии - история философии Э. Брейе. В предисловии первому тому «Истории философии» Э. Брейэ пишет о том, что философию «невозможно отделить от духовной жизни, которая выражается в науках, религии, искусстве, социальной и нравственной жизни. Философ учитывает в своем учении все духовные ценности, неважно одобряет он их, критикует или изменяет» [12, с. 11]. При этом, отвечая на вопрос о единстве истории философии, исследователь часто предлагает историю перечня учений и школ, которые создают иллюзию последовательности и преемственности. Такая история философии родилась в эпоху Возрождения и имеет прочные и устойчивые методологические основания.
Брейе выступает за единство истории философии, но это не последовательное существование какого-либо учения или школы, что можно выразить в понятии постоянства, но, скорее, историк философии имеет дело с непрерывностью философии. Однако такая непрерывность понята не в смысле традиции. Брейе, напротив, говорит о том, что традиция и школа, созданная вокруг философа, тормозит и замораживает живое философствование, становится чем-то инерционным. Философское знание понято как духовная инициатива [3, с. 284], оно открыто и выходит за рамки отдельных школ.
Таким образом, для Э. Брейе история философии - это не система понятий, идей и школ, это изучение постоянного возобновления и возрождения философской мысли. Как пишет И. Блауберг: «В сфере философии происходит постоянное взаимопроникновение, объединяющее умы в своего рода внутреннюю длительность, и именно поэтому здесь важны не внешние влияния, а глубинное родство ментальных структур, выражающееся поверх времени, вне исторических обстоятельств»
[2, с. 75]. Из длительного опыта философских идей Филона Александрийского, стоиков, Плотина и Платона Э. Брейе делает вывод о том, что философские идеи рождаются в диалектике прерывистости и возрождения, они переживают разрыв и снова возрождаются как философская находка, как обращение к чему-то прервавшемуся. В этом смысле возрождение не означает влияния или доминирования предшествующей традиции, оно вполне может обойтись без формальной и эксплицитной связи с течением мысли, которое оно возобновляет. Скорее, возрождение понято как «возрождение интуиции, а не традиции» [3, с. 284].
Итак, представлено три проекта методологии, в терминах которых сегодня возможно мыслить историю философии. Общим мотивом этих представленных методологических программ истории философии (разрыв, плюрализм, преемственность) является то, что прошлое остается для настоящего живым событием, а не выхолощено-замершим историческим фактом, который полагается в качестве элемента структуры исторического познания. И М. Геру, и Э. Брейе, и Ф. Вормс видят актуальность прошлого не в качестве свершившегося факта, а как его всевременность, актуализируя концепты: разрыва - зазоров прошлого, обнаруживающего проблему (Ф. Вормс); идею внеисторической преемственности, реализации действующего мышления, внутренней длительности этой философии (Э. Брейе) и множественность философий, реальностей, постигаемых философским опытом (М. Геру). В каждом из этих принципов в полном смысле невозможно раскрыть прошлое, настоящее и будущее, такое деление времени не отражает внутренней специфики историко-философского процесса и самой истории философии как дисциплины, которая его изучает. Прошлое, настоящее и будущее существуют для истории философии одновременно, то есть в буквальном смысле в одном времени, как выражении надисторического принципа. И этот принцип не может быть понят по-гегелевски как снятие противоречий различных этапов развития философской мысли или же в попытке представить геометрию развития его пути. Никакой схемой линейности, замкнутости, спиральности или ступенчатости невозможно описать историко-философский процесс, не определяем он в своем существе и категориями прогресса знания. Такие методологические программы истории философии впервые и обнаруживают живое философствование там, где оно, казалось, уже превратилось в сухую и замершую историческую схему.
Литература
1. Бадью, А. Манифест философии / А. Бадью. - Санкт-Петербург: Machina, 2003. - 184 с.
2. Блауберг, И.И. Э. Брейе и М. Геру: два подхода к истории философии / И.И. Блауберг // История философии. - 2008. - № 13. - С. 69-88.
3. Брейе, Э. Как я понимаю философию / Э. Брейе // Философия Плотина. - Санкт-Петербург: «Владимир Даль», 2012. - 392 с.
4. Вормс, Ф. Как Бергсон вводит проблему жизни во французскую философию XX века / Ф. Вормс // Логос. - 2009. - № 3 (71). - С. 45-59.
5. Делёз, Ж. Различие и повторение / Ж. Делёз. - Санкт-Петербург: ТОО ТК «Петрополис», 1998. -384 с.
6. Подорога, Ю.В. «Проблема» против «метода», или Как писать историю современной философии / Ю.В. Подорога // Философский журнал. - 2010. - № 1 (4). - С. 148-157.
7. Рорти, Р. Историография философии: четыре жанра [Электронный ресурс] / Р. Рорти. - Режим доступа: http://portalus.rumodules/pWlosophy/ms_readme.php?subaction=showfull&id=1163006416&archive= 1254313661&start_from=&ucat=& - (дата обращения: 28.02.2017).
8. Хайдеггер, М. Что такое история философии? / М. Хайдеггер // Положение об обосновании. - Санкт-Петербург: «Алетейя», 2000. - 290 с.
9. Boulad-Ayoub, J. Martial Gueroult, Histoire de l'histoire de la philosophie / J. Boulad-Ayoub // Analyse et raisons. - Paris: Aubier. - Livre I. - tome II. - 1988. - pp. 329-673.
10. Bréhier, E. Histoire de la philosophie. I. Antiquité et Moyen Age. / E. Bréhier. - Paris: Librairie Félix Alcan, 1928. - 788 p.
11. Brunner, F. Hommage à Martial Gueroult / F.Brunner. // Revue de théologie et de philosophie. - 1977. -Vol. 27. - pp. 177-185.
12. Gress, T. Frèdèric Worms: La philosophie en France au XXème siècle. Moments [Electronic resource] / T. Gress. - Access: http://www.actu-philosophia.com/spip.php?article138 - (reference date: 01.03.2017).
13. Worms, F. La philosophie en France au XXème siècle. Moments. / F. Worms. - Paris: Gallimard, 2009. -643 p.
