CC BY
14
Лариса КОСОВА
Три меры времени или динамика субъективных оценок статуса
Интенсивность и способ функционирования каналов вертикальной мобильности — важный показатель здоровья "социального организма". Не случайно Питирим Сорокин сравнивал каналы социальной мобильности с системой кровообращения, закупорка сосудов которой чревата самыми серьезными последствиями. В потоке восходящей мобильности выделяются два "рукава". Один из них составляют те, чья мобильность базируется на индивидуальном усилии, собственном ресурсе, нацеленности на личное достижение; другой — те, чьи социальные позиции зависят от внешней поддержки, в первую очередь от социальных программ. Соотношение этих различных способов социального существования в общем потоке мобильности позволяет судить о характере и направлении движения общества. Если преобладает первый тип мобильности, говорят о динамическом развитии, в этом случае действуют саморегулирующиеся механизмы мобильности. Если преобладает второй тип, то имеется опасность стагнации, саморегуляция общества заменяется бюрократическими способами контроля за перераспределением ресурсов и социальным продвижением.
Что изменилось в характере социальной мобильности в России за последние десятилетия? Конец 1980-х — начало 1990-х годов характеризовались всплеском массовых стремлений добиться чего-то лучшего в этой жизни — успеха, благополучия, признания и пр. Так, в октябре 1992 г. (N=1500 человек) 13% опрошенных заявили о своем желании начать собственный бизнес, поскольку это "единственный способ обеспечить достойную жизнь себе и своей семье"; еще 21% респондентов хотели бы начать свое дело, но боялись, что попытка будет неудачной, поскольку развитию бизнеса в стране препятствуют различные обстоятельства. Конкретная реализация либеральных реформ сделала восходящую мобильность, основанную на индивидуальном достижении, доступной лишь ограниченному кругу социальных акторов, причем главным образом в тех сферах активности, где разблоки-рованность индивидуальной инициативы оказалась максимальной. Для большинства россиян мобильность стала синонимом потери статуса. На
протяжении 1994—1997 гг. выросший, по сравнению с прошлым, социальный статус отмечали 12—17% респондентов, тогда как потерю прошлых позиций в этот же период переживали от 35 до 45% опрошенных1. Отметим, что восходящая мобильность на этом этапе затронула группы, которые можно было назвать социальной элитой, и была связана с личным достижением, нацеленностью на индивидуальное усилие.
Начиная с 2000 г. (когда были преодолены последствия августовского кризиса 1998 г., сократившего долю успешных адапдантов до 12% и увеличившего число "потерявших статус" до 52%), исследования фиксируют существенно выросший оптимизм в оценках респондентами своих социальных позиций. Так, в январе 2006 г. 26% опрошенных полагали, что они улучшили свое положение, по сравнению с прошлым периодом, 34% считали, что их статус упал, 40% отмечали неизменность своих позиций на социальной лестнице. Иными словами, если в 1997 г. (самом "успешном" предкризисном году) доля восходящей мобильности по отношению к нисходящей составляла 0,41, то в 2006 г. этот коэффициент стал равен 0,76. Вопрос в том, какого рода эта мобильность, на чем основан рост оптимизма в оценках респондентов своего положения.
На рисунке 1 визуализированы данные, полученные в ходе исследования "Мониторинг социальных и экономических перемен". Респондентам предлагалось оценить свой статус в прошлом, настоящем и будущем по десятипозиционной шкале, где единица соответствовала самым высоким позициям в обществе, а десятка — самым низким. Приведены средние значения оценок.
В 1994—1995 гг. значения оценок статуса в прошлом, настоящем и будущем практически не расходились: респонденты оценивали свой текущий статус несколько ниже, чем в прошлом; надежды на повышение статуса в будущем были, однако возможный рост не компенсировал по-
1 По данным исследования "Мониторинг социальных и экономических перемен". Подробнее см.: КосоваЛ.Б. Социальные реформы и динамика изменения статусов // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 1997. № 6. С. 37-39.
Рисунок 1
ДИНАМИКА СРЕДНИХ ЗНАЧЕНИЙ СУБЪЕКТИВНЫХ ОЦЕНОК СТАТУСОВ
1994 г. 1995 г. 1996 г. 1997 г. 1998 г. 1999 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г.
-------Статус в прошлом
-------Статус в настоящем
.......Статус в будущем
терянного — того статуса, который респондент имел в прошлом. Далее, по мере продолжения экономических реформ и накопления депрессивных обстоятельств, одновременно с падающими оценками настоящего и будущего прошлый статус оценивается респондентами все выше. Прошлое превратилось в своего рода "потерянный рай”, достичь которого уже не представлялось возможным. После 2000 г. начался процесс сближения оценок. Прошлое не кажется уже столь прекрасным, его оценки стали снижаться, а вот оценки текущего и предполагаемого будущего статусов — расти. Последние годы, хотя текущий статус оценивается респондентами несколько ниже, чем "прошедший", налицо надежда достичь в будущем позиций как минимум не ниже, чем в прошлом. Интересно также отметить, что оценки будущего, практически "прилипавшие" к оценкам текущего статуса до 1999 г., несколько приподнялись над оценками настоящего, как бы давая пространство для возможного роста.
Чем определяется подобная динамика субъективных оценок статуса? Действительно ли мы фиксируем процесс интенсификации восходящей социальной мобильности? А если так, то какие социальные страты этот процесс захватывает и какие социальные лифты работают?
Для ответа на эти вопросы проанализируем, как респонденты оценивают степень своей адаптации к происходящим переменам1 (рис. 2). Данные позволяют проследить динамику с 2001 г.
Прежде всего отметим, что на протяжении последних пяти лет доля респондентов, полага-
1 По данным исследования "Мониторинг социальных и экономических перемен".
ющих, что им "удалось использовать новые возможности", не изменилась — она колеблется на уровне 6—9% (колебания статистически незначимы, тенденция не просматривается). Иными словами, доля тех, кто действительно успешно и активно реализует свой жизненный проект, не выросла. Практически неизменным остается и число респондентов, отмечающих, что им "приходится вертеться, хвататься за любую возможность" (показатель несколько увеличился в 2004 г., но стабильной эту тенденцию назвать пока нельзя). Сократилась доля респондентов, оказавшихся наименее адаптированными к происходящим переменам, тех, кто выбрал ответ "я никак не могу приспособиться к нынешней жизни" (сокращение незначительное, но просматривается тенденция) и "я свыкся с тем, что пришлось отказаться от привычного образа жизни". И наконец, существенно выросло число тех, кто считает, что "живет, как и раньше, в его жизни ничего не изменилось" (их доля возросла почти вдвое — с 15 до 25%).
Рассмотрим, какой вклад каждая из групп адаптации вносит в общую систему оценок динамики статуса. Все группы имеют свои паттерны, которые представлены на рисунках 3—7 (данные позволяют проследить динамику по группам с 2002 г.).
Респонденты, оказавшиеся в группе успешной адаптации (см. рис. 3), отмечают повышение своего статуса, по сравнению с прошлым (примерно одна ступень социальной лестницы), и полагают, что примерно такой же успех их ожидает в будущем. Отметим, что все оценки позиций и в прошлом, и в настоящем, и в будущем стабильны, отклонения 2003 г. следует отнести к возможной статистической ошибке. Иными сло-
Рисунок 2
КАКОЕ ИЗ СЛЕДУЮЩИХ ВЫСКАЗЫВАНИЙ ТОЧНЕЕ ВСЕГО ОПИСЫВАЕТ ВАШЕ ОТНОШЕНИЕ К НЫНЕШНЕЙ ЖИЗНИ?
шшш
М і І * і и її ІМ і і І 1 і з І і І і І ї І
2001 г.
2002 г.
2003 г.
В "Живу, как и раньше, ничего особо не изменилось"
Ш "Мне удалось использовать новые возможности'
I «Приходится 'вертеться', хвататься за любую возможность»
С "Я свыкся с тем, что пришлось отказаться от привычного образа жизни" | "Я никак не могу приспособиться к нынешней жизни"
2004 г.
2005 г.
2006 г.
Рисунок 3
ДИНАМИКА СРЕДНИХ ОЦЕНОК СТАТУСОВ В ГРУППЕ* "Мне удалось использовать новые возможности"
3.5
4.0
4.5
5.0
5.5
6.0
6.5
2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г.
------Статус в прошлом
------Статус в настоящем
......Статус в будущем
* Все замеры проводились в январе.
вами, самооценки "потолка достижений" успешных адаптантов не меняются во времени. В группе успешной адаптации не происходит не только количественного роста (что уже отмечалось выше), но и не растет уровень притязаний.
Группа тех, кому "приходится вертеться" (см. рис. 4), состоит из респондентов, полагающих, что они несколько утратили свой статус, по сравнению с прошлым, но в будущем надеющихся как минимум вернуть себе потерянные позиции или даже их превзойти. Их оценки настоящего, прошлого и будущего очень близки друг другу. В 2005 г. данной группе вроде бы удается "прошлое" догнать, а в 2006 г. у них появляется надежда на позитивную мобильность в
Рисунок 4
ДИНАМИКА СРЕДНИХ ОЦЕНОК СТАТУСОВ В ГРУППЕ* «Приходится "вертеться", хвататься за любую возможность»
4.0
4.5
5.0
5.5
6.0
6.5
7,0
7.5
2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г.
-------Статус в прошлом
-------Статус в настоящем
......Статус в будущем
* Все замеры проводились в январе.
будущем. Однако эту тенденцию пока нельзя считать устойчивой.
Результатом всех усилий тех, «кому приходится "вертеться"», является более или менее стабильная позиция на шкале социальных статусов: чуть ниже, чем в прошлом, но с неутра-ченной надеждой на будущее. Ни о росте оценок текущих статусных позиций, ни о росте уровня притязаний говорить нельзя. Более детальный анализ динамики показывает, что респонденты именно этой группы составляют растущую долю потока нисходящей мобильности: в 2002 г. 21% тех, чей статус упал, относились именно к этому типу адаптации, в 2003 г. их доля составила 26%.
Рисунок 5
ДИНАМИКА СРЕДНИХ ОЦЕНОК СТАТУСОВ В ГРУППЕ* "Живу, как и раньше, в моей жизни ничего особо не изменилось"
2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г.
-----Статус в прошлом
-----Статус в настоящем
.....Статус в будущем
* Все замеры проводились в январе.
Медленный рост этого показателя продолжается вплоть до настоящего времени — в 2006 г. эта когорта сформировала 29% тех, кто считает, что их статус упал.
Оценивать группу тех, кто "живет, как и раньше" (см. рис. 5), сложнее других, поскольку она объединяет респондентов, для которых "все так же, как и раньше, хорошо", и "все так же, как и раньше, безнадежно". Очевидно одно — для респондентов этой группы ситуация, действительно, "как раньше", поскольку их оценки прошлого и настоящего фактически совпадают, оставляя при этом некоторый зазор для восходящей мобильности в будущем.
Группа респондентов, "свыкшихся с отказом от привычного образа жизни" (см. рис. 6), как и группа тех, кто "никак не может приспособиться" (рис. 7), разделяет сходные паттерны оценок прошлого, настоящего и будущего: они считают, что их позиции в будущем будут такими же, как сейчас, и они сильно снижены, по сравнению с оценками прошлого статуса. При этом те, "кто не может приспособиться", демонстрируют более пессимистические оценки (примерно на полбалла ниже, по сравнению с респондентами, проживающими понижающую адаптацию).
Обратим внимание и еще на одну деталь — в 2006 г. те, "кто никак не может приспособиться к нынешней жизни" (см. рис. 7), оценивают свой статус в будущем ниже текущего, иными словами, они опасаются нисходящей мобильности. Это единственное подобное наблюдение на всех массивах проанализированных данных. Это наблюдение нельзя рассматривать как статистически значимую тенденцию, а скорее как повод к размышлению и дальнейшей проверке.
Рисунок 6
ДИНАМИКА СРЕДНИХ ОЦЕНОК СТАТУСОВ В ГРУППЕ*
"Я свыкся с тем, что пришлось отказаться от привычного образа жизни"
4.5
5.0
5.5
6.0
6.5
7.0
7.5
8.0
2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г.
------Статус в прошлом
------Статус в настоящем
......Статус в будущем
* Все замеры проводились в январе.
Но обратить внимание на этот факт, безусловно, следует.
Резюмируя тенденции, представленные на рисунках 3—7, можно сказать, что три измерения времени есть лишь у респондентов, сумевших "использовать новые возможности". Только эта группа обладает всей полнотой социального времени. Их прошлое, настоящее и будущее разделены, направление мобильности восходящее: от прошлого через более высокое настоящее в еще более высокое будущее. Во всех остальных группах адаптации как минимум два из трех временных измерений "склеены". В группе "живу, как и раньше" совпадают прошлое и настоящее, в группах понижающей адаптации и дезадаптированных — настоящее и будущее. У тех, кому «приходится "вертеться"»,
Рисунок 7
ДИНАМИКА СРЕДНИХ ОЦЕНОК СТАТУСОВ В ГРУППЕ*
"Я никак не могу приспособиться к нынешней жизни"
5.5 6,0
6.5
7.0
7.5
8.0
8.5 9,0
2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г.
------Статус в прошлом
------Статус в настоящем
......Статус в будущем
* Все замеры проводились в январе.
Таблица 1
ОБРАЗЦЫ МОБИЛЬНОСТИ ПО ТИПАМ АДАПТАЦИИ
Тип 1 Тип 2 Тип 3 Тип 4 Тип 5
"Я никак не могу приспособиться к нынешней жизни" "Я свыкся с тем, что пришлось отказаться от привычного образа жизни" «Мне приходится "вертеться", хвататься за любую возможность» "Мне удалось использовать новые возможности" "Я живу, как и раньше, для меня в последние годы ничего особо не изменилось"
/н ^б /ь
н б н б п н б п п н
Примечание: П — прошлое, н — настоящее, б — будущее.
Таблица 2
СТРУКТУРА ДОХОДОВ РЕСПОНДЕНТОВ (в долях)
Вид дохода 1994 г. 1995 г. 1996 г. г. 9 9 1998 г. г. 9 9 9 г. О О О со 2001 г. г. 2 0 0 2 2003 г. г. 4 0 0 2 2005 г. 2006 г.
Предприним ател ьство 5,4 6,9 5,6 5,1 5,9 4,3 5,4 3,5 3,1 3,6 3,5 4,4 3,6
Продажа самостоятельно произведенных товаров 1,8 2,9 3,5 3,8 3,9 5,9 5,0 3,6 2,8 2,6 2,9 3,0 1,4
Доходы от ценных бумаг - 2,7 1,5 0,9 0,7 0,6 0,5 0,3 0,4 0,0 0,1 0,1 0,1
Доходы по вкладам - - 1,7 1,6 0,5 0,5 0,9 0,8 0,3 0,5 0,2 0,3 0,5
Сдача внаем недвижимости - - - - 1,1 1,4 1,0 0,9 0,4 0,5 1,4 1,0 1,1
Продажа недвижимости - - - - 0,2 0,5 0,5 0,2 0,0 0,2 0,1 0,1 0,0
совпадают практически все три временные оси — прошлое, настоящее и будущее неразличимы. Сказанное можно визуализировать приведенным в таблице 1 способом.
Данные таблицы 1 показывают, что позитивной гратификацией отличаются только два типа адаптации: четвертый и пятый (речь идет не об отдельных респондентах, тогда картинка меняется, а о типе адаптации как таковом). Однако, как уже отмечалось выше, число тех, "кому удается использовать новые возможности", за последние пять лет не изменилось. Значит, "дополнительный" поток восходящей мобильности формируется из тех, чей способ адаптации — "живу, как и раньше", и причину динамики нужно искать в изменениях "внешней социальной среды".
В таблице 2 приведены данные о структуре доходов респондентов1. Каждая клетка таблицы содержит долю респондентов, отметивших, что данный вид дохода присутствует в их семейном бюджете. Выделены только те статьи дохода, ко-
1 По данным исследования "Мониторинг социальных и экономических перемен".
торые позволяют получать доход из "негосударственных" источников. Имеющиеся данные позволяют проследить динамику с 1994 г. Как видно из таблицы 2, альтернативные статьи дохода играют все меньшую роль в семейных бюджетах. Доля респондентов, отмечающих, что в их семейном бюджете есть доходы от предпринимательства, достигнув максимума в середине 1990-х годов, упала. Продажа самостоятельно произведенных товаров, оказавшаяся некоторым подспорьем в семейных бюджетах после августовского кризиса 1998 г., не играет практически никакой роли в настоящее время. Держателей акций или других ценных бумаг, приносящих доход, в разных группах населения практически не осталось. Рантье, живущих на банковский процент, не появилось. Доля респондентов, получающих доход от сдачи недвижимости, не выросла. То есть ни один из новых видов экономической активности не может быть основой расширяющегося потока восходящей мобильности. Материальную базу возросшего оптимизма статусных оценок следует искать в динамике выплат традиционных источников до-
Рисунок 8
КАКИЕ ИЗ СЛЕДУЮЩИХ ПРОБЛЕМ ОБЩЕСТВА ТРЕВОЖАТ ВАС БОЛЬШЕ ВСЕГО?* Задержки в выплате заработной платы, пенсий, пособий и т.д.
* Все замеры проходили в январе каждого года.
хода подавляющего большинства российских семей — зарплат и пенсий.
На рисунке 8 представлена динамика, соответствующая ответам на вопрос: "Какие из следующих проблем общества тревожат Вас больше всего?"1 Показана динамика численности респондентов, полагавших, что острой социальной проблемой являются "задержки в выплате заработной платы, пенсий, пособий и т.д." В марте 1996 г. (N=1600 человек) лишь 20% респондентов не сталкивались с задержками выплат зарплат и пенсий (вопрос задавался в форме, которая не позволяет включить это наблюдение в график, представленный на рисунке 8). В январе 1997 г. проблема невыплаты зарплат и пенсий была обозначена респондентами как самая важная, ее назвали тревожащей 66% опрошенных — и это максимум согласия (следующей по остроте проблемой респонденты сочли безработицу, ее выбрали 61% опрошенных). В ноябре 1998 г. долги по невыплатам одной семье можно оценить в 1500—3000 руб. (к сожалению, форма вопроса не позволяет сделать оценку более точной). Средний доход семьи, по данным этого же опроса, составлял 1240 руб.2
В 1999 г. острота проблемы начала спадать. В январе 2000 г. только 28% опрошенных выделили эту проблему как острую. С января 2002 г. доля респондентов, считающих, что "невыплаты" — это острая социальная проблема, не превышает 10%. В январе 2006 г. лишь 6% опрошенных обратили на нее внимание. Проблема решена и ушла из фокуса общественного внимания.
1 По данным исследования "Мониторинг социальных и экономических перемен".
2 По данным исследования "Мониторинг социальных и экономических перемен 1998-11".
Напомним, что заметный рост позитивных оценок наметился именно в 2000 г.
Примерно в это же время начинается рост заработной платы и пенсий. По данными Федеральной службы государственной статистики, с 1998 по 2005 г. среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работающих в отраслях экономики выросла примерно в 8 раз, а средний размер назначенных месячных пенсий — примерно в 6 раз (табл. 3). Много это или мало? Соотнесем ежемесячные душевые доходы населения с уровнем декларируемых притязаний, используя для этого ответы респондентов на вопросы: "Сколько Ваша семья получила в прошлом месяце, учитывая все источники дохода?"; "Сколько денег нужно сейчас Вашей семье, в расчете на одного человека, чтобы жить, по Вашим представлениям, нормально?" Распределение ответов на него представлено на рисунке 9. В 1998 г. приведены те наблюдения, которые позволяют проследить влияние августовского кризиса этого года, далее дается один замер в год.
Перед кризисом доля душевых доходов, полученных респондентами, составляла примерно четверть той суммы, которую они считали необходимой для нормальной жизни. После кризиса эта пропорция сократилась до одной пятой. Многократное увеличение зарплат и пенсий за последние пять лет привело к повышению удовлетворенности до одной трети. Рост, безусловно, заметный. Однако возникает вопрос, каким должно быть увеличение зарплат и пенсий, чтобы поднять соотношение полученное/притязания хотя бы до 50%, какой бюджет с этой задачей справится, и какой уровень инфляции можно получить в результате подобной социальной политики?
Таблица 3
ДИНАМИКА ДОХОДОВ НАСЕЛЕНИЯ
Год Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работающих в отраслях экономики (руб.) Реальная начисленная заработная плата (в % к предыдущему году) Средний размер назначенных месячных пенсий (руб.) Реальный размер назначенных месячных пенсий (в % к предыдущему году)
1998 1051 84 399 95
1999 1523 88 449 61
2000 2223 112 694 128
2001 3240 109 1024 121
2002 4360 111 1379 116
2003 5499 115 1637 105
2004 6740 123 1915 117
2005 8530 124 2364 123
Рисунок 9
ДОЛЯ, КОТОРУЮ СОСТАВЛЯЮТ ЕЖЕМЕСЯЧНЫЕ ДУШЕВЫЕ ДОХОДЫ, ОТ ДОЛИ "ДЕНЕГ НА ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, НУЖНЫХ, ЧТОБЫ ЖИТЬ НОРМАЛЬНО"
%
о
Июль Сентябрь Ноябрь Январь Январь Январь Январь Январь Январь Январь Январь
1998 г. 1999 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г. 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г.
13 Полученный душевой доход
Ш Разница между уровнем притязаний и полученным доходом
В потоке восходящей мобильности, численное увеличение которого, начиная с 2000 г., фиксируют опросы, появилась новая составляющая. Повышение зарплат и пенсий, выплата задолженности работникам и пенсионерам привели к тому, что подъем отмечают социальные
группы, связанные с бюджетной сферой. База такого подъема не индивидуальное достижение, а государственная поддержка. В этом коренное отличие нынешних процессов мобильности от того, что мы наблюдали в 1994—1997 гг.
