CC BY
89М. А. Манкевич
«Траснинкайский инцидент» и возобновление дипломатических отношений между Польшей и Литвой в марте 1938 года
Отношения Польши и Литвы, двух исторически связанных друг с другом государств, в течение межвоенного периода можно охарактеризовать как непрекращающееся военное (1920-1927 гг.), дипломатическое и идеологическое (1918-1939 гг.) противостояние из-за государственной принадлежности древнего города Вильно и прилегающих к нему территорий. В ходе этого затяжного противоборства обе стороны не раз проявляли стойкость и верность своим принципам и идеям, результатом чего стало прерывание официальных дипломатических отношений с 9 октября 1920 г. до 19 марта 1938 г.1 В настоящей статье предпринимается попытка проанализировать те обстоятельства, которые способствовали установлению дипломатических отношений между непримиримыми соперниками.
Процесс восстановления дипломатических отношений начался с пограничного казуса, происшедшего 11 марта 1938 г. в 17 метрах от польско-литовской границы. Некоторые литовские историки называют этот инцидент не иначе, как «Сараево Второй мировой войны»2. На территории одного из участков линия границы петляла между реками Неман и Меркис, а центральный пограничный пост находился в деревне Траснинкай. По названию данного населённого пункта события 11 марта 1938 г. именуются «трас-нинкайским инцидентом».
Литовский историк Р. Витас пишет о том, что «траснинкайский инцидент» окружён определённой тайной - неясно, действовала на границе группа польских солдат или один военный? Было ли
1 Девятое октября (день захвата города польскими войсками) было в Литве днём траура на протяжении всего межвоенного периода.
2 Vitas R.A. The Polish-Lithuanian crisis of 1938: Events Surrounding the Ultimatum // Lituanus. 1984. Vol. 30, № 2. URL: <http://www.lituanus.
org/1984_2/84_2_03.htm>
это происшествие случайностью или сознательной провокацией? С чьей стороны - польской или литовской? Даже время и дата инцидента, указываемые поляками и литовцами, не совпадают.
Согласно данным Витаса, события развивались в следующей последовательности. Ранним утром в пятницу 11 марта недалеко от деревни Траснинкай литовский офицер пограничной службы Ю. Лукошявичюс во время патрулирования границы услышал несколько выстрелов. Об этом он проинформировал своего начальника Вайткуса и согласно полученной от него инструкции начал расследовать причину происшедшего. Ю. Лукошявичюс заметил польского солдата, спрятавшегося в кустарнике на польской территории. Литовский пограничник попросил поляка остановиться, однако тот ответил оружейным огнём из кустов. Тут на помощь подоспели ещё несколько литовских пограничников. В ходе перестрелки польский солдат С. Серафин был смертельно ранен. Литовские пограничники забрали его на свою территорию, где он и скончался в то же утро. Глава литовского пограничного района Алитус Янушкявичюс связался с командующим 23 -го польского батальона К. Забинским и пригласил его принять участие во вскрытии тела погибшего польского солдата. Однако К. Забинский потребовал от литовской стороны вернуть тело польским военным. Передача тела должна была состояться 13 марта на Варенском мосту, но в назначенное время К. Забинский не явился, а заменивший его польский сержант заявил литовским пограничникам, что решение по данному делу будет вынесено руководством страны. Литовское правительство выразило соболезнования семье погибшего польского солдата с надеждой на традиционное разрешение подобных инцидентов.
В тот же день правительство Литвы проинформировало своих посланников в Лондоне, Париже, Риме, Берлине и Москве о сложившейся ситуации, а также представителей этих стран в Каунасе. Литва обратилась к правительствам Англии, Франции и Италии с просьбой о воздействии на правительство Польши, чтобы последняя согласилась разрешить инцидент с помощью установленной для таких случаев процедуры переговоров .
3 См.: Ziugzda R. Lietuva imperialistic^ valstybi^ planuose 1917-1940. Vilnius, 1983. P. 120.
Четырнадцатого марта литовское правительство через своего посланника в Таллине предложило Польше возобновить деятельность смешанной пограничной комиссии для расследования пограничного инцидента. Однако польское правительство не ответило на это предложение.
Литовские историки считают, что «траснинкайский инцидент» был сознательно подстроен польской стороной для того, чтобы в сложившей на международной арене ситуации (аншлюса Австрии Германией) надавить на свою соседку силовым способом4 В самой Польше после данного инцидента были организованы выступления под лозунгами: «Командуй! Веди на Ковно!», «Мы хотим унии Польши и Литвы»5. Польские историки считают, что Польша просто выбрала удобный момент, когда внимание западных держав было поглощено аншлюсом Австрии, чтобы принудить Литву установить дипломатические отношения с Варшавой, не поднимая вопроса о Вильнюсе6. В своих воспоминаниях Ю. Бек писал: «Траснинкайский инцидент символично совпал с моими выводами. Я действительно более склонялся к использованию существующего напряжения для быстрого установления нормальных отношений с Литвой»7.
Вечером в день инцидента генеральный секретарь литовского МИДа уведомил германского посла в Каунасе Е. Зехлина о случившемся на польско-литовской границе, а также о тревожившей Литву позиции Польши в этом деле. Однако это не стало для немецкого дипломата неожиданностью; уже вечером 15 марта Германское телеграфное агентство передало информацию о том, что Польша готовится выдвинуть Литве ультиматум с требованиями немедленного возобновления дипломатических отношений и признания status quo, т.е. отказа от Вильнюса8.
Литовские политики не могли не понимать, что за всем этим стоит и насколько сложившаяся ситуация угрожает Литве. Литовский посол в Москве Юргис Балтрушайтис опасался, «что если
4 См.: ZiugzdaR. Op. cit.
5Mitkiewicz L. Kauno atsiminimai (1938-1939). Vilnius, 2002. P. 9.
6 См.: Besala J. Blaski i cienie polskiej polityki zagranicznej (1918-1939) //
II Rzecz Pospolita mi^dzy wojnami. Warszawa, 1986. S. 40.
7 Цит. по: Vitas R.A. Op. cit. URL: <http://www.lituanus.org/
1984_2/84_2_03.htm>
8 См.: ZiugzdaR. Op. cit. P. 121.
удовлетворить польские требования, они будут продолжены другими, которые повредят литовской независимости»9. Уже 17 марта поляки выдвинули литовцам свой знаменитый ультиматум, главным требованием которого стало заявление, что единственной гарантией изменения ситуации считается установление нормальных дипломатических отношений без каких-либо предварительных условий. Литовскому правительству давалось 48 часов с момента получения польской ноты для принятия требований ульти-10
матума .
Двое суток, которые были отпущены ультиматумом Литве, в самом Вильнюсе прошли очень неспокойно. В городе начались антилитовские демонстрации. В зданиях, где размещались литовские учреждения, были не только выбиты стёкла, но и выломаны двери, а на листовках и стенах красовались надписи «Бить литовцев!», «Смерть литовцам!» и т. п.11
Литовское правительство, понимая шаткость своего положения, пыталось найти поддержку на стороне и привлечь к разрешению польского конфликта третьи страны. Ближайшие соседи -Латвия и Эстония - заявили, что установление дипломатических контактов между Литвой и Второй Речью Посполитой было бы очень желательно. Правительство Великобритании очень сожалело об ультиматуме и выразило надежду, что польские требования не зайдут слишком далеко. Однако уже 18 марта британское правительство проинформировало литовскую сторону, что оно «советует Литве принять польский ультиматум», прибавив, что «в сл у-чае, если ультиматум будет отвергнут, спокойнее не станет». Позиция французской стороны во многом определялась логикой французского посла в Варшаве Л. Ноёля, который позднее писал, что «Бек хотел абсолютной капитуляции Литвы или войны»12. Поэтому французское правительство, опасаясь военной агрессии Польши в отношении Литвы, также рекомендовало литовцам
9 Цит. по: Vitas R.A. Op. cit.
10 См.: Formalioji nota, Lenkijos pasiuntinio Taline W. Przesmyckio jieikta 1938 m. kovo 17 d. Lietuvos pasiuntiniui B.E. Dailidei (ultimatumas) // Lietu-vos ir Lenkijos santykiai 1917-1994 (Dokument^ rinkinys). Vilnius, 1998. P. 102.
11 Гришин Я.Я. Необычный ультиматум. Казань, 2005. С. 191.
12 Цит. по: Vitas R.A. Op. cit.
принять ультиматум и как можно скорее урегулировать отношения с Польшей13.
Что касается Советского Союза, то его руководители внимательно следили за развитием событий. Нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов 16 марта заявил польскому послу в Москве В. Гжебовскому, что Москва «заинтересована в разрешении его (польско-литовского спора. - М. М.) исключительно мирным путём и что насильственные действия могут создать опасность на всём востоке Европы»14. А на встрече 18 марта Литвинов сказал польскому представителю, что выдвижение ультиматума с требованиям установления дипломатических отношений и отказа от позиций в вильнюсском вопросе является «равнозначным изнасилованию Литвы»15.
Тем временем утром 19 марта президент Литвы А. Сметона собрал в своей резиденции чрезвычайное расширенное заседание правительства. Мнения по вопросу об ультиматуме разделились. Так, министр иностранных дел С. Лозорайтис выступал за принятие польских требований в целом, а министры сельского хозяйства и коммуникаций С. Путвинскас и Я. Станишаускас выступили против, считая, что поляки своим ультиматумом унизили литовцев и поэтому следует добиваться сатисфакции, если надо - с оружием в руках. Однако командующий литовской армией генерал С. Раштикис сообщил, что литовская армия не может самостоятельно бороться с польской армией, поэтому командование выступает за мирное разрешение конфликта16. Именно на такой психологический эффект рассчитывала Польша, проведя 18 марта в Гродно, Вильнюсе и Сувалках демонстрацию польской военной мощи - торжественные парады войск, в которых участвовали 19-я и 29-я пехотные дивизии, Вильнюсская и Сувалкинская кавалерийские бригады и большая часть корпуса пограничных стражей17. В конечном итоге было принято постановление удовлетворить польские требования и установить с Польшей дипломатические отношения.
13 ZiugzdaR. Op. cit. P. 125.
14 Цит. по: Гришин Я.Я. Указ. соч. С. 205.
15 ZiugzdaR. Op. cit. P. 125.
16 См.: Гришин Я.Я. Указ. соч. С. 199.
17 См.:MitkiewiczL. Op. cit. S.11.
В этот же день посланники Литвы и Польши в Таллине вручили друг другу ноты, в которых говорилось, что обе страны в срок до 31 марта обменяются дипломатическими представителями. Кроме того, каждая из сторон обязалась предоставить комфортные условия для работы дипломатических миссий и обеспечить их беспрепятственное сообщение со своими правительствами по суше, воде и воздуху, а также почте, телефону и телеграфу18. Впоследствии литовским послом в Польше был утверждён полковник К. Шкирпа, а военным атташе полковник А. Валюсис; представителем Варшавы в Каунасе стал Фр. Чорват, а военным атташе - Л. Миткевич19.
Ультиматум, принятый Литвой, вызвал глубокое внутреннее потрясение и подъём политической активности в стране. В одном из своих писем в конце апреля 1938 г. известный литовский юрист М. Ромер писал: «У литовцев, даже у тех (а их огромное большинство), которые в принципе были убеждены в необходимости и полезности нормализации отношений с Польшей и даже выражали польско-литовскую солидарность, настрой 19 марта был, как на похоронах. Капитуляция и унижение всегда тяжелы, и плохим психологом является тот, кто считает эти средства эффективными для завоевания сердечности и благосклонности, а также доверия народа. Литовцы нелегко забывают несправедливость, и пошатнувшееся доверие быстро не возвратится»20. Кроме того, молодёжь Литвы обвиняла своё правительство в позорной капитуляции, а общественная организация «Союз освобождения Вильнюса» объявила немедленную мобилизацию всех своих структур. В Каунасе и других городах Литвы в течение недели проходили манифестации, закончившиеся массовыми беспорядками, которые была вынуждена разгонять полиция21.
Постепенно контакты всё-таки стали налаживаться: были заключены соглашения о почтовой и телефонно-телеграфной связи, о железнодорожном сообщении и другие. Однако литовское общество не собиралось в угоду политикам отказываться от своих
18 См.: Lenkijos ir Lietuvos diplomatini^ santyki^ uzmezgimo nofy projektai // Lietuvos ir Lenkijos santykiai... P. 106-107.
19 См.: Vitas R.A. Op. cit.
20 Цит. по: Гришин Я.Я. Указ. соч. С. 215-216.
21 См.: Buchowski K. Szkice polsko-litewskie: czyli o nielatwym s^siedztwie w pierwszej polowie XX wieku. Torun, 2005. S. 120-121.
прав и национальных устремлений в отношении Вильнюса. Свою активную деятельность продолжал вести «Союз освобождения Вильнюса», который, несмотря на установление дипломатических отношений, объявил своим членам, что «от основного своего права - иметь независимое государство со столицей в Вильнюсе - не
22
отрекаемся, не отрекались и никогда не отречёмся» . А в мае 1938 г. в Литве была принята новая конституция, в которой сохранился параграф, определяющий Вильнюс оккупированной столицей государства.
Обострение польско-литовских отношений в марте 1938 г. было вызвано усилением напряжённости международной обстановки в Европе. Внимание великих держав было занято более глобальными проблемами, чем изрядно поднадоевший всему международному сообществу конфликт из-за Вильнюса, а Лига Наций как гарант нерушимости послевоенных границ дискредитировала себя попустительским отношением к агрессии Италии в Эфиопии и аншлюсу Австрии Германией. В этих условиях Польша решилась разрешить проблему, стоявшую перед ней на протяжении всего межвоенного периода. Литва, принимая во внимание свою военную слабость и опасаясь агрессивных действий со стороны поляков, была вынуждена принять предъявленный ей ультиматум. Однако литовское общество ещё не было готово смириться с резкой переменой политического курса в отношении своего главного противника последних двадцати лет. Бурные общественные выступления весны - осени 1938 г. показали, что ставить знак равенства между решением «вильнюсского вопроса» и возобновлением польско-литовских дипломатических отношений ещё рано.
Об авторе
Манкевич Мария Анатольевна - аспирантка кафедры зарубежной истории и международных отношений Балтийского федерального университета им. И. Канта, ourhistory@mail.ru
22 Цит. по: Vilkelis G. Lietuvos к Lenkijos santykiai Таиц S^jungoje. Vilnius, 2006. Р. 185.
