CC BY
41
УДК 327
И. В. Радиков
ТРАНСФОРМИРОВАНИЕ МИРОВОГО ПОРЯДКА: ОТ ГЛОБАЛЬНОЙ ГЕГЕМОНИИ ОДНОЙ СТРАНЫ К РЕАЛЬНОЙ МУЛЬТИПОЛЯРНОСТИ
В статье делается вывод о необходимости новой модели мирового порядка, в которой гегемоном выступает международное право, а не право сильного. Модель основывается на безусловном признании права каждого народа на самостоятельный выбор пути развития.
Ключевые слова: мировой порядок, модель мирового устройства, гегемония, лидерство, исключительность, превосходство, сила.
Каждая историческая эпоха характеризуется свойственной ей системой взаимодействий государств на международной арене. Фундаментальные изменения международных отношений влекут за собой реформирование сложившегося мирового порядка. По мнению З. Бжезинского, всего за одно столетие — с 1910 по 2010 г. — иерархия глобальных сил менялась по меньшей мере пять раз: в преддверии первого широкомасштабного вооруженного конфликта XX в. господствовали Британская и Французская империи, состоящие в союзе с царской Россией; в 1920-1930-х гг. пальма международного первенства отошла к Великобритании, хотя и Америка находилась на подъеме; после Второй мировой войны наступил сорокалетний период противостояния двух держав — СССР и США; с распадом социалистического блока и СССР фактически наступил период верховенства Америки как единственной сверхдержавы; к 2010 г. стало очевидным формирование нового, более сложного созвездия мировых сил с растущим участием Азии. Во всех рассматриваемых случаях, кроме двух десятилетий после распада биполярной системы, происходило ослабление мирового господства Запада (Бжезинский, 2013, с. 39-40).
Модель мирового устройства, в которой нет места России, была задумана еще в конце войны с фашизмом. Сразу же после ее завершения идея и практика всеобщего мира, не успев утвердиться, стали активно разрушаться противостоящими сторонами. К концу войны США, обладая половиной мировых богатств и положением державы, не имеющим исторических прецедентов, намеревались создать такую глобальную систему, которая максимально обеспечила бы возможность реализации их далеко идущих национальных интересов.
Обрисовывая перспективы послевоенного мироустройства, большинство разрабатываемых в это время теорий и концепций внешней политики и мирового порядка исходили, как и прежде в истории, из необходимости силового регулирования межгосударственных противоречий. Колоссальные человеческие и материальные потери двух мировых войн не поставили под сомнение «суть политической истории», «тайну государственной мудрости», раскрытую Бисмарком в речи при вступлении в должность министра-президента Пруссии: «Великие
© И. В. Радиков, 2014
государственные вопросы решаются не правом, а силою, сила всегда предшествует праву» (цит. по: Бакунин, 2014, с. 224). Справедливости ради подчеркнем, что в этот период рассматривались разные варианты силовой политики. Например, Ф. Рузвельт предлагал возродить после войны идею «концерта сил», т. е. привлечения для обеспечения глобального равновесия и порядка круга мировых держав: США, Британии, Китая и Советского Союза. Как он считал, «из Лондона могли контролироваться Западная Европа и Африка, из Москвы — Восточная, Юго-Восточная и Центральная Европа; Китаю предназначалось поддержание порядка на Дальнем Востоке, Соединенным Штатам — в Западном полушарии и на Тихом океане» (цит. по: вгат1, 1985, е. 23). С началом холодной войны США отказались от этих планов и сконцентрировались на разработке и реализации стратегии американской гегемонии в мире. Сущностью внешней политики США после 1945 г. становится утверждение американского лидерства в мире.
По воспоминаниям 56-го государственного секретаря США Г. Киссинджера, уже через год после окончания Второй мировой войны доклад Дж. Кеннана, дипломата «сравнительно невысокого ранга из американского посольства в Москве», стал концептуальной основой для оправдания «практического противодействия США советскому экспансионизму». Свое официальное оформление эта позиция получила в доктрине Трумэна, провозгласившей в марте 1947 г. «политику Соединенных Штатов в поддержку народов, которые противостоят попыткам порабощения вооруженным меньшинством или давлению со стороны» (Киссинджер, 1997, с. 402-406).
В сущности, это означало, что США приступили к практической реализации своей давней идеи доминирования в мире. Вселенский характер внешней политики США был заложен уже идеями А. Гамильтона, который в первом же параграфе эссе «Федералист» назвал Америку «самой интересной империей в мире» (Федералист, 1994, с. 29), и Дж. Мэдисона, сформулировавшего задачу «расширения пространства великой, уважаемой и процветающей империи» (Федералист, 1994, с. 103-109).
Как пишет А. М. Шлезингер, «с 1776 г. американцы неизменно сходились на том, что США должны быть маяком в погрязшем в грехах мире (Шлезингер, 1992, с. 133). Эта амбициозная доминанта — претензия на единоличное лидерство в мире — после Второй мировой войны стала атрибутом всего политического процесса в США. Настроение американского Конгресса в послевоенное время выразил сенатор А. Ванденберг заявивший, что «мы должны осуществлять руководство миром, или мир вообще останется без руководства» (УапЬепЬегд, 1952, р. 267).
Накопленные к концу Второй мировой войны разрушительные средства ведения войны были так многочисленны, что сдерживали прямое военное столкновение соперничающих государств. Тем не менее 5 марта 1946 г. Фултонской речью Черчилля мир был оповещен о разделении Европы «железным занавесом», о фактическом объявлении войны «коммунизму», т. е. о начале «холодной войны».
Таким образом, была упущена созданная итогами Второй мировой войны историческая возможность построения мира без диктата силы, мира суверенного равенства государств, мира, в котором господствует право.
Четыре десятилетия вынужденного сосуществования с Советским государством и его союзниками не изменили мессианских устремлений США. Их подчеркнул в своих мемуарах Дж. Буш, 41-й президент США. Он с абсолютной уверенностью написал: «Мы просто обязаны вести за собой... Если Соединенные Штаты не поведут за собой, в мире не будет руководства» (Буш, Скоукрофт, 2004, p. 266).
Эту же мысль высказал министр обороны США У. Коэн: «В результате нашей победы в холодной войне Америка снова должна взять на себя ответственность, возложенную историей. Мы должны проводить политику активной вовлеченности в мире и определять мировые события (shape events) в выгодном для наших интересов направлении» (Cohen, 1997, p. 2)
Известный американский эксперт Р. Никсон писал, что единственной внешнеполитической концепцией, которая после окончания холодной войны получила практически полную поддержку в американском политическом истэблишменте и в американском электорате, является проводимая США на протяжении второй половины XX столетия стратегия глобального лидерства США как единственной сверхдержавы (Nixon, 1994, p. 31).
Самопровозглашенное право на мировое лидерство зафиксировано в официальных документах США. В стратегии национальной безопасности США отражены такие задачи, как установление «лидерства США в мире» (american leadership in the world), продвижение демократии за рубежом» (promotion of democracy abroad), обеспечение «свободного доступа к иностранным рынкам, энергетическим и минеральным ресурсам» (access to foreign markets, energy, mineral resources).
Проблемы формирования архитектуры современного мироустройства обусловлены в значительной степени стереотипами холодной войны, наследием периода конфронтации двух сверхдержав. США, провозгласив миссию лидерства и борьбы с Советским Союзом, всячески стремились к установлению нового мирового порядка.
Распад Советского Союза и мировой системы социализма подвел черту под существованием на протяжении четырех с лишним десятилетий мирового порядка, в котором мир был разделен на сферы влияния между двумя полюсами силы. Достигнутый в этот период баланс сил не допускал доминирования в международной системе одного государства. Анализ существования и функционирования международной системы безопасности позволяет сделать кажущийся на первый взгляд парадоксальным вывод: вся система международных отношений, ее базовая основа — правовая система, регулирующая отношения между государствами, полнота и обязательность выполнения субъектами международного права своих международных обязательств, строгое соответствие возможных механизмов принуждения действующим нормам международного права, — все это может быть эффективным только в мире с несколькими центрами политического и экономического влияния, несколькими мировыми технологическими и финансово-валютными центрами, взаимно уравновешивающими друг друга.
Стратегия взаимного сдерживания, усугубленная ядерным устрашением, делала мир в известном смысле предсказуемым и стабильным. Реализация
такой политики требовала огромных ресурсов, отвлекаемых от решения иных важных задач. Более того, силовая (военная) двухполюсность этой модели международного мироустройства, как выяснилось, не только не исключала рассеивание глобальной власти, но даже провоцировала его. Перед менее крупными государствами существовала дилемма: на одном ее полюсе — стремление к суверенитету, склонность к уходу от опеки сверхдержавы, а на другом — вынужденное желание быть гарантированно защищенным этой сверхдержавой от военных угроз.
Мировой порядок в послевоенные десятилетия определялся противостоянием двух сверхдержав, двух мессианских устремлений. Одно из них, инициируемое СССР, выдвигало идеи социальной справедливости, свободы и равенства. Оно характеризовалось расширением сферы социализма, созданием мировой системы социализма. Соединенные Штаты в качестве основного средства борьбы с коммунистической идеологией выдвигали стратегию «распространения демократии». Речь шла о распространении не абстрактных ценностей демократии, а в первую очередь демократии американского образца. Иначе говоря, в качестве конечной цели была сформулирована идея разрушения или изменения политических систем, не соответствующих западным стандартам. При этом США стали считать себя свободными в выборе методов «распространения демократии». Их диапазон простирался от идеологических, информационных до экономических и военных интервенций. Как отметил М.Х.Хант, «чем больше США стремились уничтожить чужие сферы влияния, тем активнее они создавали собственные, но при этом оговаривались, что все это делается с благородным намерением, ибо там, где другие эксплуатируют и подавляют, американцы только защищают и направляют» (Hunt, 1987, p. 174). Утверждение в общественном сознании США мессианской идеологии превосходства было обусловлено экономическим и военным возвышением Вашингтона над разоренными Второй мировой войной государствами Европы и Азии. Единственной страной, чья индустриальная мощь после войны значительно окрепла, были США. За годы войны национальный доход страны возрос в два раза. На долю США приходилось более 60 % промышленной продукции, 2/3 золотого запаса и 1/3 экспорта капиталистического мира. Еще до завершения Второй мировой войны была создана такая форма организации денежных отношений, в которой роль мировых денег наряду с золотом стал выполнять американский доллар. Доллар — ключевая основа американской власти и влияния — занял господствующее положение в мировой валютной системе (Иванова, www.historicus.ru). США обладали монополией на атомное оружие. Они использовали свои экономические и финансовые ресурсы, вложив их на выгодных условиях в восстановление экономики и промышленного потенциала Европы и Азии. Лидирующее экономическое положение США в первые послевоенные десятилетия в капиталистическом мире было бесспорным. Достижение высокого уровня жизни, определяемого массовым потреблением и социальной защищенностью, формировало устойчивый стереотип о феномене особого американского мира (Pax Americana). Р. Каган, один из сотрудников администрации Р. Рейгана, писал: американцы всегда разделяли веру в «великую судьбу свой нации» — убежденность в исключительном пре-
восходстве их национальной идеологии и месте в истории человечества, а также политические амбиции стать мировой державой и, возможно, единственной в своем роде мировой державой (Кадап, 2003, р. 86-88).
В реальности это означало курс США на гегемонию, неминуемо порождавший противодействие других субъектов мировой политики и фатально ведущий к конфликту.
Основным методом внешнеполитического курса США стал примитивный метод «кнута и пряника»: государства, оказывающие сопротивление «установкам США», подвергались «наказанию», покорные же государства «вознаграждались».
Канадские авторы К.Зис и М. Флауэрс, основываясь на данных историка У. Блума, ведущего летопись американской истории, сообщают, что после окончания Второй мировой войны США: пытались свергнуть более 50 правительств иностранных государств, значительная часть которых была избрана демократическим путем; сбрасывали бомбы на людей в более чем 30 странах; совершали попытки убийства более 540 иностранных руководителей; пытались подавить популистские или националистические движения в 20 странах; грубо вмешивались в демократические выборы как минимум в 30 странах (Зис, Флауэрс, 2014).
Возникает закономерный вопрос: почему другие государства так безропотно принимают диктат США? Действительно ли, как заявляет Д. Керри, государственный секретарь США, «мир сейчас, как никогда, жаждет американского лидерства» (Керри, 2014).
Самое простое объяснение, которое практически всегда приводят при ответе на этот вопрос, сводится к указанию на экономическую и военную мощь США.
Действительно, США вступили в XXI в. как самая могущественная военно-политическая и экономическая держава со стабильной политической системой, эффективной системой государственного управления. На их долю в конце XX в. приходился 21,2 % мирового ВВП (Мировая экономика, 2003, с. 503-510). США лидируют на главных направлениях фундаментальной науки. Среди университетов мирового значения доминируют американские, занимающие 7 мест в ТОП-10 и 15 мест в Т0П-20. В Т0П-200 входят 74 американских университета (Рейтинг лучших университетов мира 2014-2015, http://gtmarket.ru).
Американский политолог, директор частной разведывательно-аналитической организации ЭТРАТРОР Дж. Фридман в книге «Следующие 100 лет. Прогноз событий XXI века» предсказывает миру логику изменений в XXI в. Он считает, что ослабление США — иллюзия, а вторая половина XXI в. будет золотым веком США. Обоснованию этой мысли посвящена вся книга. В частности, речь идет об экономическом могуществе и географическом положении, о самых мощных в мире вооруженных силах. Дж. Фридман напоминает пять постулатов американской «большой стратегии»: полное военное доминирование в Северной Америке; недопущение появления угрозы для США в Западном полушарии (доктрина Монро); полный контроль над морскими подходами к США; господствующее положение военно-морских сил США на океанских и морских театрах военных действий, глобальное военно-морское присутствие США для гарантированного контроля над международной торговлей; недопущение возникновения любого
государства (или союза государств), способного бросить вызов военной мощи США (Фридман, 2010). Вместе с тем, хотя США сегодня по-прежнему сохраняют большинство инструментов глобальной власти (военно-политическое, финансовое, технологическое лидерство), их роль в современной архитектуре международных отношений стала меняться. Американское своеволие, беспрестанное нравоучительство, высокомерие и бесцеремонное навязывание «единственно возможного» взгляда на мир и модели политического устройства вызывают уже нескрываемое недовольство и раздражение многих государств. По данным международного агентства «Zogby International», еще в 2002 г в Египте, Саудовской Аравии, Кувейте и Ливане воспринимали США благожелательно от 4 до 9 % населения, а негативно — 86-88 %. Доверие к США после войны в Ираке, Афганистане и Сирии еще больше упало среди арабов и в мире в целом. Падение доверия происходит даже в близлежащем латиноамериканском регионе, рассматриваемом администрацией США в качестве зоны своих жизненных интересов: если в 2002 г. 82 % венесуэльцев, 34 % аргентинцев и 51 % боливийцев воспринимали США положительно, то уже в 2007 г. эти показатели упали до 56, 16 и 43 % соответственно (Пашенцев, 2012, http://mir-politika.ru).
Для утверждения единоличного лидерства США используют прежде всего военную силу. В мире насчитывается около 1500 военных баз США, из которых Пентагон признаёт только половину. Остальные прикрыты рамками всевозможных договоров и названий. Они расположены в более чем 130 странах. О колоссальном напряжении сил свидетельствуют следующие цифры: долг США в 2013 г. составил 17 453 млрд долларов (по прогнозам в 2014 г. составит 18 532 млрд долларов) — это превышает размер ВВП; почти 70 % финансирования НАТО дают США; американское государство потратило на военные кампании в Ираке, Афганистане и Пакистане от 3,2 до 4 трлн долларов (Дорфман, http://segodnia.ru; Государственный долг США и России, http://invest-max.ru).
Подтверждается вывод британского историка П. Кеннеди: превращение стран в великие державы или империи связано с их превосходством в плане материальных ресурсов, но богатство, на котором основывается эта гегемония, подрывается огромными военными расходами, необходимыми для сохранения имперского влияния (Kennedy, 1987).
Появляется все больше данных о разрушении «американской мечты» — мифа о самом справедливом социальном и экономическом устройстве американского государства. Экономисты выяснили, что зарплаты 90 % американцев стагнируют с 1970-х гг., а 1 % самых богатых граждан получает значительные доходы. Доля американцев, стремящихся продвинуться по социальной лестнице благодаря упорному труду, в 2014 г. сократилась на 14 % по сравнению с 2000 г. Если в 2007 г., по данным службы Gallup, 70 % американцев были удовлетворены своими возможностями продвинуться за счет упорного труда и только 29 % не удовлетворены, то в 2014 г. этот разрыв сократился: 54 % удовлетворены и 45 % не удовлетворены. Всего за несколько лет отношение американских граждан к экономике изменилось: теперь считается, что успех человека зависит не от его способностей, а от чего-то вроде игры в «орла или решку» (Кругман, http:// newsland.com).
Таким образом, спустя четверть века после падения Берлинской стены эпоха тотального превосходства Запада и управляемый США мир уходят в прошлое.
Ответом на политику экспансии и однополярности, проводимую США, становится стратегия многополярности. Изменить однополюсное устройство мира пытаются две страны: Россия в политике и Китай в экономике. Российская позиция состоит в том, что однополярный режим противоречит ее национальным интересам. Эта официальная позиция российского государства была обнародована уже на Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 г Российский президент заявил, что «режим однополярности не только неприемлем, но и его установление в нынешних условиях невозможно в принципе». Он опроверг утверждение, что в современной обстановке существует «один центр власти, один центр принятия решений, один хозяин и одно правительство». Было четко определено намерение России добиваться устранения международного произвола США и НАТО, установления разумного баланса интересов всех субъектов международного политического процесса (Путин, 2007, http:// archive.kremlin.ru). Установка на то, что ключевые решения должны вырабатываться на коллективной основе, а не по усмотрению и в интересах отдельных государств либо группы стран, что должно действовать международное право, а не право сильного, не кулачное право, что каждая страна, каждый народ не исключителен, но уникален, самобытен, имеет равные права, в том числе на самостоятельный выбор пути своего развития, последовательно реализовыва-ется в политике России.
Завершение цикла политической гегемонии США, развенчание мифа об исторически стабилизирующей роли американского государства и выстраивание новой модели мирового порядка — не одномоментный процесс. Сложность перехода к более справедливому мировому порядку обусловлена порочностью традиционных подходов к построению мира, основанных на неизменном принципе «центр — периферия», на утверждении, что мир без лидера — это хаос, а лидер — это тот, кто сильнее.
Для мирового лидерства сегодня недостаточно военного или экономического превосходства. Требуются новые теоретические построения, которые не будут в плену устаревшего подхода, согласно которому лидерство — это власть, сила. Лидерство — это новые, прорывные подходы и решения, влекущие за собой ускорение общественного развития в благоприятном для человека направлении. Представляется, что последовательно осуществляемый внешнеполитический курс России будет получать все большую международную поддержку.
Литература
Бакунин М. А. Избранные сочинения. Т. 1. М.: Директ-Медиа, 2014. 256 с. (Bakunin M. A. Selected works.T. 1. M.: Direct-Media, 2014. 256 p.).
Бжезинский З. Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис. М.: АСТ, 2013. 288 с. (BrzezinskiZ. Strategic Vision: America and the Crisis of Global Power. M.: AST, 2013. 288 p).
Буш Дж., Скоукрофт Б. Мир стал другим. М., 2004. 504 с. (Bush G., Scowcroft B. A World Transformed. M., 2004. 504 p.).
Государственный долг США и России // www.invest-max.ru/gosudarstvennyj-dolg-ssha-i-rossii-2014-defolt-2014 (дата доступа: 22.12.2014) (The Public Debt of the United States and
Russia // www.invest-max.ru/gosudarstvennyj-dolg-ssha-i-rossii-2014-defolt-2014 (date of access: 22.12.2014).
ДорфманМ. Непрерывные войны еще аукнутся США // www.segodnia.ru/content/11611 (дата доступа: 22.12.2014) (Dorfman M. Continuous War Still Haunt US // www.segodnia.ru/ content/11611 (date of access: 22.12.2014).
Зис К., Флауэрс М. Американская империя подходит к переломному моменту. США стали «величайшей угрозой для человечества». С этим пора кончать // Global Research. 2014. 22 июля (Zeese K., Flowers M. US Empire Reaches Breaking Point. «Greatest Threat to Humanity». Time to End it // Global Research. 2014. 22 July).
Иванова С. Последствия Второй мировой войны для экономики США // www.historicus. ru/789 (дата доступа: 21.12.2014) (Ivanova S. The Consequences of the Second World War to the US Economy // www.historicus.ru/789 (date of access: 21.12.2014).
Керри Дж. Почему Сенат мешает работать американской дипломатии? // Politico. 2014. 8 июля (Kerry J. Why is the Senate Hobbling American Diplomacy? // Politico. 2014. 8 July).
Киссинджер Г. Дипломатия. М.: Ладомир, 1997. 847 с. (Kissinger G. Diplomacy. M.: Ladomyr, 1997. 847 p.).
Кругман П. Американцы в гневе от раздражения, а не от зависти // www.ng.ru/ krugman/2014-03-17/5_anger.html (дата доступа: 21.12.2014) (Krugman P. Americans in Anger, from Anger, not from Envy // www.ng.ru/krugman/2014-03-17/5_anger.html (date of access: 21.12.2014)).
Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет / под ред. И. С. Королева. М.: Юрист, 2003. 604 с. (The World Economy: Global Trends of the Past 100 Years / ed. by I. S. Korolev. M.: Lawyer, 2003.604 p.).
Пашенцев Е. Н. Стратегическая коммуникация США: Имперское перенапряжение сил // http://mir-politika.ru/1317-strategicheskaya-kommunikaciya-ssha-imperskoe-perenapryazhenie-sil.html. 2012. 19 сент. (дата доступа: 20.12.2014) (Pashentsev E. N. Strategic Communications USA: Imperial Over-Stretch // http://mir-politika.ru/1317-strategicheskaya-kommunikaciya-ssha-imperskoe-perenapryazhenie-sil.html. 2012. 19 September (date of access: 20.12.2014)).
Путин В. Выступление и дискуссия на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности // http://kremlin.ru/events/president/transcripts/24034 (дата доступа: 20.12.2014) (Putin V. Speech and the Following Discussion at the Munich Conference on Security Policy // http:// kremlin.ru/events/president/transcripts/24034 (date of access: 20.12.2014).
Рейтинг лучших университетов мира 2014-2015 // http://gtmarket.ru/ news/2014/10/02/6910 (дата доступа: 21.12.2014) (The World University Rankings 2014-2015 // http://gtmarket.ru/news/2014/10/02/6910 (date of access: 21.12.2014).
Федералист: политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. М.: Издательская группа "Прогресс" — "Литера", 1994. 592 с. (The Federalist: Political Essays by A. Hamilton, J. Madison and J. Jay. M. : Publishing group "Progress",1994. 592 p.).
Фридман. Дж Следующие 100 лет: Прогноз событий XXI века. М.: Эксмо, 2010, 344 с. (Friedman G. The Next 100 Years: A Forecast for the 21th Century. M.: Eksmo, 2010. 344 p.).
Шлезингер-мл. А. М. Циклы американской истории. М.: Прогресс, 1992. 688 с. (Schlesinger Jr. A. M. The Cycles of American History. M.: Progress, 1992. 688 p.).
Cohen W. Marshall's Legasy: A Guide for Tomorrow // Speech File Service. A Command Information Product of Army Publick Affairs. 1997. N 2. P. 1-5.
Graml H. Die Allurten und die Teilung Deutschlands:Konflikte und Entscheidungen. 1941-1948. Frankfurt a. M.: Fischer, 1985. 251 s.
HuntM. N. Ideology and US Foreign Policy. New York: Yale univ. press, 1987. 261 p.
Kagan R. Paradise and Power. America and Europe in the New World Order. London: Atlantic Books, 2003.104 p.
Kennedy P. The Rise and Fall of the Great Powers. New York: Vintage Books, 1987. 662 p.
Nixon R. A Mission Beyond Peace // Time. 1994. 2 May. P. 30-32.
Vandenberg A. The Private Papers of Senator Vandenberg. Boston: Greenwood Press, 1952. 599 p.
ПОЛИТЭКС. 2014. Том 10. № 3
