CC BY
31
УДК 821.161(571.52)
doi 10.24411/2072-8980-2019-10009
ТРАНСФОРМАЦИЯ СЮЖЕТА О МИСТИЧЕСКОМ ДУХЕ ДИИРЕН В ПОЭТИКЕ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ МОДАЛЬНОСТИ (ПОЭМА А. УЕРЖАА «ЗЕЛЕНЫЙ КОНЬ»)
Донгак У.А.
Тувинский институт гуманитарных и прикладных социально-экономических исследований при Правительстве Республики Тыва, г. Кызыл
TRANSFORMATION OF A PLOT ABOUT THE MYTHIC SPIRIT OF DIIREN IN THE POETICS OF ARTISTIC MODALITY (A POEM "THE GREEN HORSE" BY A. UYERZHAA)
Dongak U.A.
Tuvan Institute of Humanitarian and Applied Social-Economic Research under The Government of The Republic of Tuva, Kyzyl
В статье рассматривается эволюция интеграционных процессов на примерах СНГ, Ев-рАзЭС, Таможенного союза, ЕАЭС в постсоветском пространстве. Анализируется положительный и негативный опыт деятельности указанных региональных интеграционных объединений. Показано, что формализация и бюрократизация процесса евразийской интеграции имеют противоречивые последствия. Автор предполагает, что для дальнейшего углубления интеграции должна быть усилена ее идеологическая составляющая - понятие «евразийства». На основе проведенного исследования автор делает вывод, что новые самостоятельные центры мировой экономики - Китай, страны АСЕАН, Индия, а также ЕАЭС - обладают собственными культурно-цивилизационными характеристиками, отличаясь своей системой ценностей, историей, культурой, духовностью и иной национальной и региональной спецификой и являются основой прочной многополярной системы международных отношений.
Ключевые слова: интеграция, Содружество Независимых Государств, Евразийское Экономическое Сообщество, Таможенный Союз, евразийская интеграция, многополярная система.
The article discusses the evolution of integration processes on the examples of CIS, EurAsEC (the Eurasian Economic Community), the Customs Union, EEU (the Eurasian Economic Union) in the post-Soviet space. The positive and negative results of the activity of the regional integration associations are analyzed in the research paper. It is shown that formalization or bureaucratization of the Eurasian integration process has contradictory consequences. The author suggests that to deepen the process of integration it is needed to strengthen its ideological component or the concept of 'Eurasianism'. Based on the study, the author concludes that such independent centers of the world economy as China, India, the ASEAN and EEU countries have their own cultural and
civilization characteristics, distinguished by their system of values, history, culture, faith and other national and regional peculiarities which are the basis of a solid multi polarity of international relations.
Keywords: integration, the Commonwealth oflndependent States, Eurasian Economic Community, the Customs Union, Eurasian integration, multi polarity of international relations.
Фольклоризм в литературном творчестве, как одна из важнейших проблем в исследовании национальных литератур в контексте мирового литературного процесса, остается темой злободневной, требующей поисков новых путей исследования своеобразия национального творчества [1, 2, 3]. Поэтика художественной модальности, будучи преемницей традиционалист-кого искусства, часто обращается к арсеналу художественных средств последнего, и в этом проявляется литературно-фольклорное взаимодействие нового искусства, порождающего фольклоризм.
Как отмечают авторы двухтомной «Теории литературы» 2004 года, традициона-листкая поэтика, используемая в современной литературе, претерпевает различные изменения [4, с. 287]. Фольклоризм в литературе, как идейно-эстетическое осмысление фольклорного начала в художественных целях, открывает возможности для рождения новых смыслов в контексте концепции художественного произведения [5].
В теоретическом плане данная проблематика разработана в главах вышеназванной «Теории литературы», посвященных особенностям сюжета в эйдетической (традиционалисткой) поэтике и поэтике художественной модальности (индивидуально-творческой). Так известными отечественными исследователями исторической поэтики в современном отечественном
литературоведении Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа и С.Н. Бройтманом выделяются формы традиционалисткого сюжета: кумулятивный и циклический; художественной модальности - сюжет становления. Выделение названных схем сюжета позволяет обнаружить, каким образом трансформация рождает новые смыслы, обнаруживает глубину и определенность идейно-эстетического плана произведения [6, с. 169-313].
В данной статье анализируется использование современным тувинским поэтом традиционного сюжета о духе диирен в поэме «Зеленый конь» («Ногаан аът», 1992), выявляется, какие изменения происходят при этом в поэтике художественной модальности [7, с. 50-85].
Поэма Антона Уержаа (псевдоним Антона Уержааевича Кужугета, 1957-1996 гг.), вошедшая в третий сборник молодого поэта с одноименным названием «Зеленый конь», стала событием в постсоветской Туве: необычный стиль изложения; отказ от художественных особенностей традиционной тувинской поэмы советского периода, где доминирующим в лиро-эпическом действии являлось лирическое начало; необычный, почти непонятный для читателя предмет изображения - не восторженное приятие действительности, а нагнетание антиутопических мотивов, где описываются катастрофа внешнего мира и внутренний разлад личности - все это несоответствие
эстетике традиционной и советской поэзии создавало угрожающую суету, беспорядок, торжество темных сил.
Как читать и интерпретировать такое произведение? В данной статье мы предпринимаем попытку аналитического прочтения поэмы А. Уержаа, опираясь на литературоведческие категории сюжета, традиционного сюжета в поэтике нового времени, его трансформации, композиционного плана сюжетного действа.
Поэма А. Уержаа основана на сюжете о мифическом персонаже диирене, желающем исполнить любое желание героя, произведение начинается с требований пришельца с потустороннего мира диире-на назвать рассказчику свое заветное желание, которое он исполнил бы вмиг.
Основа этого сюжета заключается в том, что охотник (или путник), повстречавший на перевале оборотня диирена, должен задать ему невыполнимое задание: только таким образом человек может освободиться от назойливого духа. Многочисленные задания человека бесконечны, навязчивая просьба диирена получить задание все громче звучит у него в ушах и не дает ему покоя. Невозможным для исполнения духом диирен и таким образом спасительным для человека является желание получить зеленого коня, как повествуется, не существующего на земле.
Диирен входит в группу мифических персонажей тувинской повествовательной традиции: аза, бук, албыс, четкер, диирен и др. Этиологические мифы о сверхъестественных существах и духах-хозяевах природы очень распространены среди тувинцев. В книге известного этнографа, ша-
мановеда М.Б. Кенин-Лопсана приведены сведения о духе диирене, как бесе, который появляется чаще всего в облике мужчины на белом коне в прекрасных одеждах, отличающегося неслыханной красотой, молодостью и смекалкой. Дух диирен, бывает, появляется в высокогорье, на нем одежда из черного шелка, у него сапоги из мягкой кожи, на нем головной убор из черного соболя. Диирен может перемещаться на больших расстояниях, летать над землей, от человека его также отличает наличие необычного медного носа или носа с щербинкой.
«Если кто-либо захотел встретиться с дииреном, он поднимается на вершину высокой горы, прихватив с собой араги (молочная водка - Донгак УА.) и тувинские шахматы. Своего коня этот человек крепко привязывает к дереву и сам с собой играет в шахматы. Он наливает арагу в чашку до края и ставит ее в укромное место. Когда он замечает, что чашка с водой полная, а араги изрядно убыло, снова наливает араги полную чашку. .. Вдруг он замечает коготь над шахматной доской... А вот и рука показалась, и человек видит очень красивого молодого парня, точнее - пьяного диирена. .. Они играют в шахматы. Трезвый часто одерживает победу над пьяным дииреном. Побежденный диирен задает такие вопросы:
- Ты хочешь быть богатым? Ты хочешь быть шаманом? Ты хочешь быть охотником? - Любая мечта человека, играющего в шахматы с пьяным дииреном, непременно осуществится».
Здесь же приводится текст, где повествуется о случае, когда дух диирен одарил пут-
ника уздечкой, недоуздком, огнивом и ножом с серебряным украшением, и человек «стал зажиточным, его многочисленные табуны заполонили степи, так говорят» [8, с. 249-260].
М.Б. Кенин-Лопсан включает мифы о диирене в группу «Спутники шаманов» (Хамнарньщ эдеринчилери) и в другой своей книге «Алгыши тувинских шаманов» (Якутск, 2007) приводит текст заклинания шамана, ведущего свое происхождение от духа албыса, посвященного «своим дии-реннерам» (дииренам):
Вы, хозяйки земли! Вы, семеро желтых!
Мои дииреннеры, вы идете всегда одним рядом.
Я хочу опираться на ваши плечи могучие,
Я хочу схватить за ваши подолы широкие....» [9, с. 33].
В отличие от злых духов, аза, бук, ал-быс, вредителей-антагонистов, диирен относится к группе нейтральных персонажей (сравни: дэв в турецкой мифологии), может являться человеку и как добрый дух, и как злой дух [10, с. 9-10; 11, с. 33]. Он способен помочь человеку в жизни: одарить несметным количеством скота, достать какой-либо чудесный предмет или же «Если же бес с презрением взглянул на человека, тот умрет, так говорят» [12, с. 252]. Так, проиграв путнику в шахматы, он требует получить для себя любое задание, которое он смог бы выполнить. Бесконечные требования прерываются заданием достать Зеленого коня Всемогущего Бургана. По буддийской мифологии, зеленый конь олицетворяет образ Майтрейи, божества Будущего, спасителя мира [13, с.33]. Невозможность
исполнения этого поручения является для человека спасительной: диирен больше не появляется.
Согласно энциклопедическому словарю «Мифы народов мира», тхеуранг - (Шеи-гап) в тибетской мифологии божества в облике одноруких, одноногих, одноглазых существ; по преданию, родились из жира золотой космической черепахи, олицетворяют различные атмосферные явления; обитают в нижних слоях неба. Группа из 9 братьев-тхеуранг насылает снежные бури, штормы, град, вызывает ссоры [14, с. 1004].
Трансформация сюжета о диирене и Зеленом коне наблюдается в поэме тувинского поэта Антона Уержаа «Зеленый конь». Сюжет разговора человека с духом диирен и последствия этой встречи становятся в поэме Уержаа стрежнеобразующей основой повествования. Лирический герой на протяжении всего повествования вынужден вести диалог с духом диирен, который требует от него получить задание. Размышления лирического героя о смысле жизни прерываются диалогом с дииреном, у которого он просит достать для него вина, чтобы спастись от похмелья.
Традиционное слово в арсенале индивидуально-авторской поэтики (художественной модальности) неизменно претерпевает изменения: оно, вместо того чтобы нести авторитетное слово общепризнанных истин, как это происходит в фольклоре, становится выразителем индивидуального видения автора в его интерпретации мира. Так легенда о диирене не пересказывается в поэме А. Уержаа, а вводится в диалоге. Реплики диирена и размышления повествователя (ответы) позволяют нам узнать
и воссоздать этот сюжет.
Живая разговорная речь создает основу повествовательной ткани произведения. В этом поэма А. Уержаа отличается от других тувинских поэм и вплотную приближается к романному слову, донося до читателя оживленную, порою беспорядочную, сумбурную полифонию настоящего времени. В этом речевом потоке распознается «конкретное я», переживающее многочисленные перипетии неустойчивого мира, разрушающегося на глазах миропорядка.
В пьяном угаре ли, наяву ли перед лирическим героем предстают разные видения, и все эти сцены из реальной жизни предстают перед героем как ужасные, трагичные, фантасмагоричные. Каждая сцена этой поэмы наполнена трагизмом и ощущением неизбежности зла: родившийся в Чернобыле жеребенок-восьминожка; бесконечно пожирающая людские массы с их жизнями и судьбами чудовище-очередь; умирающий от раны совсем юный парнишка; забывший слова материнской молитвы и обкуренный дурман-травой, «летающий» днем и ночью юноша и т.д. Разные композиционные приемы освещают события, представленные рассказчиком. Требования духа диирена получить приказ об исполнении желания в каждой части поэмы красной нитью возвращаются в виде повтора. Прием противопоставления: нагромождения реалий мрачной действительности (пьяные видения, СПИД, безработная молодежь, дети-сироты казненных в годы репрессий, воры и проститутки, непролазная туманная муть, болото, обман, алчность, преступления, горе и др.), упаднического настроения (боль, обида, тревога, одиночество, уны-
ние, бред, забытье, обманутые обещания), с одной стороны, и редкие проблески неузнаваемого светлого лика (Бог, Аржан-Источ-ник, Мать), с другой. Эпитеты и метафоры в представлении изображаемого выражают неизменную точку зрения лирического героя: действительность мрачна и ужасна в ежедневной своей явленности, надвигающаяся катастрофа неизбежна (бросаюсь вниз в бездонную черную пропасть со скалистого обрыва). Вместе с тем в повествовании временами проскальзывают робкие сомнения: как найти спасительный покой и обрести радость бытия? В этом очевидна еле заметная, постепенная смена точки зрения лирического героя.
Сюжет в традиционалисткой поэтике - готовый, заданный, обосновывает миропорядок. Кумулятивный сюжет традиции нанизывает события. В данном случае, в поэтике художественной модальности, эти нанизанные друг за другом картины действительности ведут к катастрофическому разрешению судеб мира, так проявляется многообразие жизни с мрачной ужасающей ее стороны. Циклический сюжет в тради-ционалисткой поэтике отражает единство, целостность мира и вечное стремление к гармонии и благоденствию на земле.
Именно сюжет становления, характерный для поэтики художественной модальности и развившийся из циклического сюжета, призван изобразить несовершенство существующего миропорядка и внутренний разлад личности. Главным в этой художественной реальности являются внутренние процессы, происходящие с лирическим героем (обида, разочарования, уныние и т.д.), вытекающие из столь печальных и по-
рой ужасающих событий внешнего мира. В данном случае авторы вышеназванной «Теории литературы» приводят слова А.П. Чехова: «... весь смысл и вся драма человека внутри, а не во внешних проявлениях» [15, с. 295].
Трансформация сюжета о диирене и Зеленом коне наблюдается в том, что желанный винный напиток не делает героя счастливым, один за другим сменяются перед ним еще более страшные события современной жизни. Взгляд героя определяется как взгляд внутрь себя, проникающий далеко вглубь сознания: что есть правда? способны ли мы после долгих лет забвения и лжи принять и понять ее? (что такое правда? выдают ее по талонам?) отчего многими позабыта молитва матери? (молитва-тарина? я не помню ее) где же возможно успокоение и утешение (Оожур-гал)? как труден путь к истокам! (как долог путь для бродяги, потерявшего надежду и свой родной дом).
Понять некоторые моменты в созданной автором художественной реальности помогает принцип сюжетной неопределенности, актуальный для поэтики художественной модальности. Например, неопределенная модальность описываемых событий. События протекают одновременно в нескольких мирах: сновидениях и пьяных видениях лирического героя, наяву и с потусторонними силами - дииреном, которого другие люди, как правило, не видят и не слышат. Все эти реальности неотделимы друг от друга, представляя единую картину бытия.
Кульминация тематики лишений, страданий, несчастных случайностей и роковых ошибок достигает пика в повествовании о
трагической гибели десятилетнего мальчика-инвалида. Финальный эпизод является одновременно и развязкой сюжетного действия поэмы: на небе появляется Зеленый конь Божества.
Именно в появлении волшебного Зеленого коня проявляется изменение сюжета о диирене и Зеленом коне, где в традиционном варианте невозможно существование на земле зеленого коня, а значит и его появление. Мир, наполненный злом, горем и торжеством темных сил, преображается: с приближением Зеленого коня звучат мотивы духовного возрождения, возможности нравственного очищения героя и Душевного покоя (Оожургал).
Этот сюжет в трансформированном виде используется автором поэмы как основная повествовательная и идейно-эстетическая линия произведения. Известный тувинский исследователь А.К. Калзан в очерке о творчестве трех молодых поэтов И. Иргита, Н. Куулара и А. Уержаа так характеризует последнего: отмечая высокую поэтическую культуру Уержаа, нужно сказать, что он, хотя, как и все его современники, вырос и возмужал как личность под мощным влиянием современной цивилизационной культуры, но, все же, не отдалился от своих национальных истоков. В стихотворении «Наставление 300-летнего ворона» выражены самые сокровенные чаяния народа, наследованные с древнейших времен. Для выражения глубоких философских раздумий и наставлений образ ворона в те годы стал смелой и мудрой творческой находкой поэта. Для всего его творчества доминирующей является идея преемственной связи поколений [16, с. 192-194].
Поэма «Зеленый конь» построена как своеобразная исповедь лирического героя о бездуховной жизни современного общества, о невосполнимых потерях и пути духовного возрождения (Зеленый конь, Бурган, очищение, Душевный покой - Оо-жургал). Мотив жизни и смерти, мотив поисков самого себя, мотив выбора, мотив одиночества являются основополагающими в повествовательной ткани произведения. Повествование о современной трагедии советской и постсоветской эпохи, ведущее к абсолютному безысходному
финалу - черной пропасти (кара тамы), внезапно озаряется появлением Божества, дарующего слабую надежду на духовное очищение, освобождение от терзаний совести и возможности счастья на земле. Принцип сюжетной полифонии, предполагающий две равновероятные версии разрешения конфликта: смогут ли люди воспользоваться этим спасительным появлением Божества на Зеленом коне или нет - оставляет открытой концовку поэмы А. Уержаа.
Библиографический список
1. Балданов С. Ж. Народно-поэтические истоки национальных литератур Сибири: Бурятии, Тувы, Якутии: специальность 10.01.02 «Литература народов Российской Федерации»: диссертация 5. доктора филологических наук / Балданов Саян Жимбеевич. - Улан-Удэ, 1995.
- 373 с. - Текст: непосредственный.
2. Дашибалова Д. В. Фольклор и литера- 6. турная традиция в монгольской словесности XIX в.: специальность 10.01.09 «Фольклористика»: диссертация кандидата филологических наук / Дашибало-
ва Дарима Владимировна. - Улан-Удэ, 7. 2000. - 170 с. - Текст: непосредственный.
3. Самдан З. Б. Устное народное творчество тувинцев - художественная основа 8. тувинской // История тувинской литературы. Т. I: Истоки. Литература Тувинской Народной Республики (1921-1944).
- Новосибирск: СО РАН, 2013. - С. 1151. - Текст: непосредственный. 9.
4. Теория литературы: учебное пособие
для студ. филологического факультета высших учебных заведений: В 2 т. / под ред. Н.Д. Тамарченко. Т.2: Бройтман С.Н. - Москва: «Академия», 2004. - 368 с. - Текст: непосредственный. Уержаа А. Ногаан аът: шYЛYктер, ШYЛY-глел / А. Уержаа. - Кызыл: Тываныц ном YндYрер чери. - 1992. - 96 ар. - (на тув. яз.). - Текст: непосредственный Кенин-Лопсан М.Б. Мифы тувинских шаманов - Тыва хамнарныц торулгала-ры: сборник. - Кызыл: Новости Тувы. -2002. - 543 с. - (на тув. и рус. языках). - Текст: непосредственный. Кенин-Лопсан М.Б. Алгыши тувинских шаманов: сборник / пер. авт. с тув. М. Б. Кенин-Лопсан. - Якутск: Бичик. - 2007. -206 с. - Текст: непосредственный. Стеблева И. В. Очерки турецкой мифологии: по материалам волшебной сказки: монография. - Москва: Восточная литература, 2002. - 102 с. - Текст: непосредственный.
Самдан З. Б. Миф в повествовательном фольклоре тувинцев. // Избранные тру-
ды / Самдан З. Б. -. Абакан: ООО «Журналист». - 2011. - С. 17-44. - Текст: непосредственный.
10. Мифы народов мира: энциклопедия: сайт. - URL: http://www.encyclopedia.ru/ cat/books/book/46879/ (дата обращения: 25.06.2016). - режим доступа: открытый доступ. - Текст: электронный.
11. Калзан А.К. Чаа салгалдьщ шYЛYкчYле-ри // ©ЗYЛдениц демдектери: литера-тура-критиктиг чYYЛдер / Калзан А.К.
- Кызыл: Тываныц ном YндYPер чери, 1991. - С. 110-239. - Текст: непосредственный.
References
1. Baldanov S.Zh. Narodno-poeticheskiye istoki nacional'nykh literatur Sibiri: Buryatii, Tuvy, Yakutii : dissertaciya doktora filologicheskih nauk [Folk poetic origins of national literatures of Siberia (Buryatia, Tuva, Yakutia). Diss.Doct. Philol.Sci.] / Baldanov S.Zh. - Ulan-Ude, 1995. - 373 p. (in Russian). - Текст: непосредственный.
2. Dashibalova D.V. Folklor i literaturnaya tradiciya v mongoFskoi slovesnosti XIX v. : disser. kand. filol. nauk [Folk tradition in Mongolian literature of the 20th century. Diss.Cand.Philol.Sci.] / Dashibalova D.V.
- Ulan-Ude, 2000. - 170 p. (in Russian). -Текст: непосредственный.
3. Samdan Z. B. Ustnoye narodnoye tvorchestvo tuvincev - khudozhestvennaya osnova tuvinskoi (glava I) [Folklore of Tuvans - artistic foundations (chapter 1)]. History of the Tuvan Literature. Vol.1. Origins. Literature of Tuvan People's Republic (1921-1944). - Novosibirsk, SB RAS Publ., 2013. - Pp. 11-51. (in Russian).
- Текст: непосредственный.
4. Tamarchenko N.D., Broitman S.N. Teoriya literatury: Ucheb. posobiye dlya stud. filol. fak. vyssh. ucheb. Zavedeniy (v dvukh tomakh) [Theory of the Literature: a tutorial for students of Philology (in 2 volumes)]. Istoricheskaya poetika. -Moscow, Akademiya Publ., 2004. - 368 p. (in Russian). - Текст: непосредственный.
5. Uyerzhaa A. Nogaan at: shulukter, shuluglel (na tuv.yaz.) [The Green Horse. Poems, poetry (in Tuvan)]. - Kyzyl, Tuvan Book Publ.House, 1992. - 96 p. (in Tuvan).
- Текст: непосредственный.
6. Kenin-Lopsan M.B. Mify tuvinskikh shamanov - Tyva hamnarnyn torulgalary: sbornik / na tuv. i rus.yazykakh [Myths of the Tuva shamans]. - Kyzyl, Novosti Tuvy Publ., 2002. - 543 p. (in Tuvan and Russian). - Текст: непосредственный.
7. Kenin-Lopsan M.B. Algyshi tuvinskikh shamanov: sbornik [Algysh of Tuvan shamans. Collection]. - Yakutsk, Bichik Publ., 2007. - 206 p. (in Russian). - Текст: непосредственный.
8. Stebleva I.V. Ocherki tureckoi mifologii: po materialam volshebnoi skazki: monografiya [Essays on Turkish Mythology: a mongraph]. - Moskow: Vost.lit.Publ., 2002. - 102 p. (in Russian). -Текст: непосредственный.
9. Samdan Z.B. Mif v povestvovatel'nom fol'klore tuvincev. Izbrannye trudy: Tuvinskaya slovesnost': mif - skazka
- literatura [A Myth in Tuvan folklore. Selected works. Tuvan Folklore: myth
- fairytale - literature]. - Abakan: «Zhurnalist» Publ., 2011. - Pp. 17-44. (in Russian). - Текст: непосредственный.
10. Ogneva E. D. Theurang. Mify narodov mira. Enciklopediya [Theurang. Myths of World. Encyclopedia]. 1147 p. Available at: http://www.encyclopedia.ru/cat/books/ book/46881/ (accessed: 25.06.2016). (in Russian) - Текст: электронный.
11. Kalzan A. K. Chaa salgaldyn shulukchuleri.
Ozuldenin demdekteri: Literatura-kritiktig chuulder (na tuv. Yaz.) [Poets of the new generation. Signs of growing up. Literary criticism works]. - Kyzyl: Tyvanyn nom undurer cheri, 1991. - Pp. 110-239. (in Tuvan). - Текст: непосредственный.
Донгак Уран Алдын-ооловна, кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник, Тувинский институт гуманитарных и прикладных социально-экономических исследований при Правительстве Республики Тыва E-mail. [email protected]
Uran Dongak, Candidate of Philology, Leading Researcher at the Tuvan Institute of Humanitarian and Applied Social-Economic Research under The Government of The Republic of Tuva, Kyzyl. e-mail: [email protected]
Дата поступления статьи в редакцию 26.08.19
