CC BY
43
3. Козловски П. Общество и государство: неизбежный дуализм. М.,1998.
4. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. М., 1992.
5. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. М., 1998.
Л.А. Коробейникова, З.Ф. Метакова, О.В. Курачев, В.А. Зыков, Т.В. Шарапова
ТРАНСФОРМАЦИЯ СТАТУСНОЙ РОЛИ ИНФОРМАЦИОННОЙ ВЛАСТИ И ИНФОРМАЦИОННЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ КУЛЬТУРНОГО СОСТОЯНИЯ СОЦИАЛЬНОСТИ
Томский политехнический университет
Специфика культурного состояния постиндустриального периода характеризуется нарастанием информации, что трансформирует индустриальное общество знания. Исследуются позиции таких философов, как Е. Масуда, Г. Киссинджер, М. Кас-тельс, Д. Медоуз, Д. Белл, З. Бжезинский, Дж. Гэлбрейт, О. Тоффлер и др. Общество знания, свидетельствуя о превращении знания в информацию, стало называться информационным. Значение этого определения (Ф. Махлуп, Д. Белл, А. Турен) состояло в том, что оно указало на возможность новых исследовательских ракурсов, которые дополнили технологические и экономические начинания. В качестве таковых были предложены социологические, социокультурные и культурфилософские аспекты, как подлежащие исследовательскому вниманию. Так был осознан факт недостаточности одного лишь экономического аспекта в определении характера детерминации власти, который обусловливал властные отношения в период индустриального развития. Современное же постиндустриальное общество имеет в качестве основной детерминанты и собственного развития, и функционирования власти знания. Теоретическое знание в постиндустриальном обществе превращается в источник культурных инноваций.
Новая роль и информационный характер знания конституируют и новый тип культурного развития: информация устраняет субстанциальную фундаментальность материального фактора, заменяя ее на знаковость существования. Это обнаруживает себя в заступании эры потребления, доминировании сектора услуг над сектором производства, в возникновении, наконец, «четвертого» - информационного -сектора (после сельского хозяйства, промышленности и сферы услуг), который и инициировал «четвертую» - информационную -власть.
Информационность как фактор общества знания трансформирует его в следующих направлениях. Во-первых, оно теряет устойчивость и превращается в общество постоянного движения, непрогнози-руемости и неопределенности развития. Во-вто-
рых, ведущей отраслью становится интеллектуальное производство. В-третьих, политическая система трансформируется «в демократию участия», а классовое состояние заменяется социально недифференцированными «информационными сообществами». Все это трансформирует и институт власти в направлениях, когда оказывается реальным свободный доступ к любой информации, доступность всех информационных технологий, автоматизация и роботизация сфер производства и управления, радикальная трансформация социальных структур.
В плане новых тенденций, которые характеризуют трансформацию социальной структуры как проблему информационного общества, сегодня говорится о том, что изменение статуса знания повлекло за собой формирование нового класса - оверстрата интеллектуалов, который оформляется как ведущий класс и по численности составляет более половины занятого населения. В этом факте сказывается нечто большее, чем простое перераспределение власти, поскольку изменения затрагивают не только структуру власти, но и ее основания. И если ранее факторами социальной власти являлись насилие и богатство, то сегодня в качестве таковых называется знание. Оно становится непосредственным источником и силы, и богатства, и власти.
В этой ситуации способ получения общественного богатства обозначается как «суперсимволичес-кая экономика»: знания в силу общедоступности и демократичности подчинили силу и богатство. Возникает новая интерпретация власти как самоорганизующегося процесса взаимоориентацией и конфликтов; изменяются и ее источники, когда власть «распыляется», «рассеивается», входит скрытым образом во все социальные структуры, кардинально трансформируется их культурное обрамление.
Итак, в информационном обществе власть меняет свою социокультурную онтологию: она тоже становится информационной. Как таковая, она оказывается адекватной онтологии общества. Последняя, как представленная информационными потоками, не может иметь устойчивые основания. Из-
Л.А. Коробейникова, З.Ф. Метакова, О.В. Курачев и др. Трансформация статусной роли..
менение конфигурации культуры сказывается на характере реализации властных отношений.
Вопрос о критериях власти до сих пор остается спорным и дискуссионным. Власть характеризуется как «негативное», связанное с подавление интересов объекта, заключает в себе конфликт, сопротивление, принуждение. За пределы же власти выводятся побуждение, убеждение, манипуляция, авторитет, экспертиза.
В общем плане власть - это разновидность каузальной связи, выражает не со-бытие, а диспозицию, предполагает намерение, контроль, господство.
Власть классифицируется по сфере осуществления (экономическая, политическая, национальная и т.п.), по типу общественных отношений (феодальная, капиталистическая, рабовладельческая и т.п.), по источникам и мотивам (принуждение, убеждение, приказ и т.п.) и др.
Среди множества подходов к определению власти и соответственно множества определений - исследование природы информационной власти. Интерес вызван, во-первых, тем, что этот вид власти возник сравнительно недавно и пока еще не получил достаточно серьезного изучения. Во-вторых, информационная власть - «... наиболее репрезентабельный вид власти в современных условиях, вызывается новым культурным состоянием социальности - информационно-коммуникативным состоянием» [1, с. 25], и, в-третьих, этот вид власти наиболее адекватен постметафизическому (после деконструкции метафизики) определению онтологии социальности - коммуникативной онтологии. Информационность и коммуникативность всегда сопутствуют друг другу. Поэтому, раскрывая природу информационной власти, эта связь всегда имеется в виду.
Как следствие таких исследовательских установок, информационная власть выбивается из представленных рядов классификации и, как по горизонтали, может их все характеризовать с точки зрения средств и методов осуществления - через средства массовой коммуникации.
Актуализация информационной власти и фактора ее реализации - СМИ - осуществляется на рубеже ХХ и ХХ1 веков, когда проявляют себя информационно-коммуникативные структуры, процесс глобализации [2]. Именно в это время меняется отношение властей и появляются термины, свидетельствующие об этих изменениях, - «медиократия» и «телекратия».
СМИ, являясь адекватной современности формой власти, формирует и соответствующего человека.
Современная культура, разрешившая информации и СМИ предложить человеку определяющую роль в мире, на самом деле помещает его в культуру неопределенности, полифонии, многоголосия, ге-
терогенности, где ему самому приходится быть ответственным за свой выбор. Здесь нет однозначности пути, который бы снял личностную ответственность. С этих позиций решаемая проблема ма-нипулятивной роли СМИ несет в себе амбивалентность. С одной стороны (именно этот пафос был в предыдущем описании), в манипуляции присутствует аксиологический момент, выражающийся в понятиях «зомбирование», «изменение сознания», «массовизация», и т.п., - момент негативной оценки. Но, с другой стороны, отвязка информации от единой и абсолютной истины стимулирует развитие личностного многоголосия, быстроты в принятии решений, активности в усвоении и т.п. Человек информационной культуры вынуждается к тому, чтобы играть множество ролей, реализовывать различные версии возможных жизненных проектов. Ему в его деле самоопределения не может помочь культурное прошлое, которое уже захлестнуто новой информацией, но в хаосе последней он не может прогнозировать и ценности будущего, не может строить проект как линейный. Мелькающая информация не дает возможности предсказания, а значит, и человека заставляет быть в постоянной неопределенности и непрерывности движения.
Итак, информация как фактор, определяющий (властвующий) в мире повседневности, способствует формированию нового типа личности. В постиндустриальную, постсовременную эпоху формируется новый антропологический тип. Его основные характеристики диктуются теперь не из мира абсолютной и единой истины. Они формируются как адекватные миру повседневности - миру постоянного движения и изменения, миру, который заставляет человека быть всегда Другим.
В этом случае СМИ играют роль «стимулятора творческой инициативы, держат человека в постоянном тонусе творчества и непрерывном процессе определения себя как адекватного ситуации, гибкого , разнонаправленного, самоконструируемого в бесконечности движения» [3, с. 56].
И так ли уж плох тот аксиологический акцент, который содержит в себе слово «манипуляция»? В нынешнем быстро меняющемся мире проблема манипулирования тоже может быть рассмотрена с нескольких сторон и тоже выглядит амбивалентной. Если иметь в виду традицию, с которой были связаны манипулятивные процессы, то она в качестве таковых предлагала квалифицировать те из них, которые мешали прямым воздействиям и жесткости детерминационного влияния, идущего из метафизического мира Истины. Этот смысл сегодня утрачен. Если легитимирована повседневность, то манипуляция - это единственно адекватный современной культуре процесс, поскольку только она открывает свободу воздействия и свободу индивиду -
ального и ответственного выбора необходимых для личности детерминант. Манипуляция утрачивает отрицательный смысл, приобретая характер аутентичности личностного существования в условиях информационной повседневности.
Под воздействием манипулятивных, т.е. беспорядочных, не рассчитанных на истину в последней инстанции процессов, осуществляющихся в том числе и в СМИ, человек тренируется быть гибким, учится способности выживания без фиксации себя в каких-то жестких и не развивающихся границах, без привязанности к единственной истине. Они способствуют формированию новой поведенческой модели и новой жизненной стратегии. То и другое исходит из отрицания единственности жизненного проекта (в образовании, профессиональной деятельности, культуре) и предлагает возможность реализации многопроектности и разнонаправлен-ности собственного выбора. Конечно, можно говорить о негативном воздействии хаотичной, неот-фильтрованной цензурой информации, обрушивающейся на личность через СМИ. Можно говорить о возможности потери личностного «Я» в мульти-информационных потоках. Но только многоликость как разносторонность и полнота проявления себя всегда находила положительную аксиологическую характеристику, поскольку соответствовала подлинно человеческому способу существования как самообразования, как самостоятельного созидания себя как личности.
Каковы же причины и предпосылки становления СМИ «четвертой властью»? Во-первых, возникно-
вение общества потребления, когда СМИ стали уходить под контроль частных предпринимателей; во-вторых, формирование массовой культуры, для которой СМИ стали тиражировать образцы. Потребительская культура сформировала и потребительское поведение, не предполагающее абсолюта как идеала, но рассчитывающего на набор престижных предметов и любых символов и знаков престижа. Соответственно массовому обществу СМИ избирают методы работы, с помощью которых воздействуют на подсознательные, психические центры, где формируются массовые вкусы, интересы, увлечения, ценности. Информационная власть работает на основе принципов доходчивости, навязывания, сочетания речевой динамики, жестикуляции, образности, апелляции к эмоциям и т.п. Все это способствует тому, что СМИ становятся и политической властью. Как таковые, СМИ сегодня имеют и реализуют возможность развязывания новой формы войны - «информационной».
Актуальность взаимоотношений СМИ и политической государственной власти обусловливается тем, что СМИ, выражая постиндустриальное состояние технологии и мировоззрения, трансформирует массовое общество, приспосабливает его к возможностям, не собираясь в «толпы», быть все тем же массовым. Она выполняет роль психоаналитика, формирует стандарты жизни, пропагандирует, развлекает, утешает и т.п. Эта власть несет с собой декультуризацию, утрату культурой человеческого смысла, когда культура имеет тенденцию превратиться в набор симулякров.
Литература
1. Гусейнов А.А. Возможно ли моральное оправдание насилия? // Вопросы философии. 2004. № 3.
2. Федотова В.Г. Глобализация и терроризм // Космополис. 2003. № 3 (5).
3. Смирнов С.А. Бытие свободы или проблема культурной идентичности в ситуации онтологического перехода // Вопросы философии. 2004. № 6
Т.В. Кузнецова*, Е.Е. Ланкина**, Е.А. Торопчина**
КОНТРАДИКЦИИ ИНФОРМАЦИОННО-КОММУНИКАТИВНЫХ СФЕР ФОРМИРОВАНИЯ КУЛЬТУРЫ ОБЩЕСТВА: ИСКУССТВО, МАСС-МЕДИА, ОБРАЗОВАНИЕ
* Бийский лицей Алтайского края ** Томское государственное музыкальное училище *** Бийский государственный педагогический университет
Среди общих социальных функций культуры -ценностной, коммуниктивной, регулятивной, познавательной, как правило выделяемых в современной отечественной литературе [1 и др.], - представляется важным обратить внимание на особую роль
коммуникации: социальная коммуникация не просто всецело опосредована формами, выработанными культурой; это не просто система выражения культурного смысла, предполагающая языковое пространство, и система понимания языка - смыс-
