CC BY
39УДК 141.82:316.423 «19/20» DOI 10.34823/SGZ.2020.2.51369
Е.М. АМЕЛИНА доктор философских наук, профессор кафедры философии Государственного университета управления"
Трансформация социализма на рубеже ХХ-ХХ1 веков: контрреволюция и эволюция
В статье рассматриваются судьбы социализма в России и Китае на рубеже ХХ-ХХI вв. Анализируются особенности российской системы управления и реформирования. Обозначены причины катастрофических перемен и их контрреволюционный характер. Раскрыта специфика китайского подхода к реформированию социализма, обусловившего его дальнейшее развитие.
Ключевые слова: социализм, трансформация, номенклатура, контрреволюция, модернизация, социализм с китайской спецификой.
E.M. AMELINA Ph.D., Professor of Department of Philosophy, State University of Management
The transformation of socialism at the turn of the ХХ--ХХ centurie: counter-revolution and revolution
The article discusses the turn of socialism in Russia and China at the turn of the ХХ-ХХI centuries. The features of the Russian management and reform system are analyzed. The cause of catastrophie changes ant their counter-revolutionary nature are outlined. The specificity of the Chinese approach to the reform of socialism, which caused its burrher development is revealed.
Keyword: socialism, transformation, nomenclature, counter-revolution, modernization, socialism with Chinese elements.
Социалистический идеал как идеал наиболее справедливого, гармоничного и гуманного устройства общественной
* Амелина Елена Михайловна, e-mail: [email protected]
жизни разрабатывался многими европейскими теоретиками в эпоху Возрождения и в Новое время. В Х1Х в. Карл Маркс и Фридрих Энгельс искали проект социалистического развития, ликвидирующий капиталистическое отчуждение и социальную несправедливость. В начале ХХ в. в России в результате Великой Октябрьской социалистической революции, идейно подготовленной русскими народниками и марксистами, социалистический идеал стал впервые воплощаться в действительность. К 1970-м гг. социалистический строй достиг развитой стадии, а в начале 1990-х гг. был демонтирован. Будучи первой в мире альтернативой капиталистическому пути развития, социализм не исчез окончательно. Как совокупность идей он продолжает существовать в разных странах мира (неомарксизм, критический марксизм и т.п.). Как практический развивающийся социальный строй он существует на Кубе, в Китае и других азиатских странах. Целью нашего исследования является поиск причин противоположных путей эволюции социализма в России и Китае на рубеже веков. Рамки статьи и сложность темы позволяют сосредоточиться на выявлении лишь главных составляющих исследуемой проблемы. Задача анализа эволюции социализма требует от нас предварительного выяснения того, что представляла собой социалистическая модель управления в России в её конкретном выражении, каковы были её теоретические истоки, а также причины и последствия ухода с исторической арены.
Социалистическая модель управления и её достоинства
Для нашего изложения важно понимание модели социалистического общественного идеала в трудах В.И. Ленина, так как именно он был первым практиком, стремившимся претворить социалистическую модель в жизнь. Он, как и К. Маркс, связывал преимущества социализма с господством труда, а не капитала, с превалированием общественной, а не частной собственности, с распределением по труду, а не по богатству, с главенством принципов социальной справедливости и социального равенства в общественных отношениях и др. Главной целью социалистического общества провозглашалось построение нового социально справедливого строя и всестороннее развитие личности. Особенность размышлений В.И. Ленина в ряде существенных моментов
определялась самим ходом мирового исторического процесса. С его точки зрения, Россия принадлежала к «слабому звену» в цепи империализма и была страной, где капитализм находился в зачаточном состоянии, а значит, в ней не было сильной и организованной буржуазии. Малочисленный русский пролетариат в преддверии социалистической революции занял, по мнению русского марксиста, положение «неизмеримо более» высокое, «чем его доля в населении»1, а перспектива социалистической революции в России стала более ожидаемой, чем в Англии или Германии.
Рассматривая реализацию социалистического идеала как практическую проблему в работах «Великий почин», «О нашей революции», «Лучше меньше да лучше, «О кооперации», «Как нам реорганизовать Рабкрин?» и других, В.И. Ленин связывал своеобразие строительства социализма в России с тем, что в ней социальный и политический переворот предшествовал цивилизационно-культурному. Полемизируя с меньшевиком Н. Сухановым, считавшим, что для строительства социализма требуется определенный уровень культуры, В.И. Ленин указывал, что можно сделать и наоборот, т.е. сначала завоевать революционным путем предпосылки для этого определенного культурного уровня, а потом уже на основе рабоче-крестьянской власти двинуться догонять другие народы. В таких условиях элементарный рост цивилизованности означал, по В.И. Ленину, рост социализма.
Сложность переходного периода от капитализма к социализму в России он усматривал в том, что стране необходимо было преодолевать не только капиталистические, но и существовавшие повсеместно феодальные и полупатриархальные общественные отношения. В своих последних письмах он сетовал на низкий уровень цивилизованности в стране, на «полуазиатскую бескультурность», на «коммунистическое чванство», на отсутствие образованных людей, способных управлять государством, и ставил задачу внедрения грамотности, «культурничества», развития кооперативного движения, намечал курс на индустриализацию страны и требовал от руководящего аппарата роста квали-
1 Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Полн. собр. соч. М., 1971, т. 3, с.13.
фицированности, самоотречения, подвижничества и аскетизма. В.И. Ленин осознавал трудность поставленных задач и указывал, что в целом социализм создастся рядом попыток, каждая из которых будет страдать некоторым несоответствием задуманному идеалу. Социализм явится, с его точки зрения, не результатом опыта одной - единственной страны - России, а плодом длительного творчества и революционного сотрудничества пролетариев всех стран. С деятельности В.И. Ленина, несмотря на все перекосы и трагедийность реализации, в России начинается строительство социального государства, планомерно нацеленного на подъем материальной и духовной культуры граждан. С опорой на его идеи и был осуществлён особый, далеко не во всём совершенный, но альтернативный капиталистическому путь развития страны.
Советская система власти и управления отчасти восприняла элементы старой, дореволюционной системы, отчасти была плодом деятельности коммунистических управленцев, а также явилась результатом народного творчества, проявлением народовластия. Она изначально носила отпечаток экстремальных условий становления. Это объяснялось тем, что социализм стал строиться в России после Первой мировой войны, в условиях голода и разрухи, развала Российской империи, гражданской войны, интервенции, как средство выжить в условиях исторической катастрофы. Высшее советское руководство не имело времени проводить спокойные дискуссии на эту тему, и в исторически сложившихся неблагоприятных условиях осуществлен был выбор, обеспечивавший выживание через сильное централизованное управление.
Народовластная сущность социалистического управления проявилась в том, что весьма значительное количество должностей сверху донизу стали занимать выходцы из простого народа. Это были сотни тысяч людей, которые стремились организовать жизнь и труд россиян согласно новым социалистическим нормам и принципам. Кроме того, существовали эффективные средства вне должностных постов. Это добровольно действовавшие передовики, стахановцы, зачинатели, ударники, герои, активисты, охваченные энтузиазмом строительства нового общества. Элементом народовластия являлось и то, что высшее руководство, страдавшее волюн-
таризмом, стремясь подхлестнуть социалистическое строительство, порой напрямую обращалось к народу, минуя аппарат государственной власти. В этих обращениях аппарат управления порой представлялся высшими руководителями народу как убежище бюрократии и консерватизма, угнездившихся в учреждениях и тормозящих созидательную деятельность социалистических тружеников.
Вместе с народовластием существовала и система партийно-государственной, государственно-бюрократической власти и управления. Советская власть способствовала её созданию, укрепляясь на ее основе. Долгое время она стремилась сдержать её разрастание и критиковала за косность. К концу сталинской эпохи эта система власти и управления приобрела значительную силу, отодвинувшую народовластие. Появилась номенклатура. Это понятие со временем стало обозначать такие посты в системе власти и управления, назначение на которые контролировалось и утверждалось партийными органами власти различных уровней. Шло время, сталинское поколение погибло в войне, постарело и ушло в прошлое. В хрущевско-брежневскую эпоху номенклатура становилась все более квалифицированной. Её представители получали хорошее профессиональное, в том числе политическое, образование в высших партийных школах. Происходила частичная либерализация духовной жизни. В школах на уроках литературы стали читать писателей и поэтов, ранее отвергнутых пролеткультом, а на уроках истории изучали великих русских полководцев и выдающихся дореволюционных государственных деятелей. Постепенно началась ликвидация «железного занавеса».
Всему этому процессу сопутствовала следующая главная особенность управления в СССР: оно было не экономическим, а властным или, по выражению философа и социолога А.А. Зиновьева, «сверхгосударственным». Его ядром была Коммунистическая партия. Анализируя это явление, А.А. Зиновьев пишет: «Основу советского общества составляли организация системы власти и управления (а не экономика) и её положение в социальной организации общества в целом. Эта система пронизывала все общество во всех жизненно важных измерениях и на всех уровнях социальной иерархии, начиная с её вершины и кончая первичными деловыми коллективами. Можно сказать, что коммунистическое общество в Советском Союзе было государственно-организованное человеческое
объединение. Более того, тут следует говорить даже не просто о государственности, а о сверхгосударственности. А основу, ядро, стержень, скелет и голову этой сверхгосударственности образовал социальный феномен, который называли словом «партия»...»1.
Каковы же реализовавшиеся достоинства социалистического управления в России? Несомненным его достоинством является проведение культурной революции, которая стала одним из основных условий выживания нового общества. Культурная революция была осуществлена, во-первых, как ликвидация безграмотности и повышение образовательного уровня населения. Во-вторых, как создание громадной сети различных учебных заведений для новых поколений. В-третьих, как централизованная и систематическая просветительская деятельность. Были созданы публичные библиотеки, изданы дешевые книги для массового читателя, поставлены кинофильмы, открыты театры. Концерты, радио, кружки по интересам, дома пионеров способствовали образовательному охвату всего населения, почувствовавшего вкус к учебе. Систематизм в развитии науки и образования, которым придавалось колоссальное значение, стремление к знаниям самих людей, - все это привело к тому, что к концу социалистической эры в области образования укреплялись высшие стандарты знания, утверждалась ценность высокой образованности и патриотическое осознание её важности для развития страны. «К концу существования советской системы, - пишет в этой связи видный отечественный социолог А.Л. Андреев, - в СССР сформировался особый тип социальности, - «общество образования» с весьма специфической системой ценностей, жизненных ориентаций и, в конечном счете, с определенной национальной мечтой. Мечтой отнюдь не бесплотной: её импульсы материализовались в тех успехах, которые были достигнуты в 1950-80-е годы в сфере науки, техники и культуры»2.
История социализма в России доказала, что социалистический общественный строй, деятельность его высшего
1 Зиновьев А.А. Советская контрреволюция // От Великого Октября к советскому социализму. Взгляд 100 лет спустя. М.: Мир философии, 2017, с. 376-377.
2 Андреев А.Л. Мечта и реальность современной России: к проблемам анализа массовых мотиваций // Социологические исследования, 2013, № 5, с. 50.
руководства по управлению страной обнаружили удивительную позитивную способность: быстро поднимать общество из состояния разрухи (гражданская, Отечественная война) на сравнительно высокий уровень и выживать в условиях, немыслимых для стран Запада1. Помимо этого, заслугой советской власти, следовавшей социалистическому идеалу, явилось то, что она, как указывает известный российский политолог С.Г. Кара-Мурза, сумела использовать цивилизационное своеобразие России для модерни-зационного прорыва в сфере промышленности и индустриализации. Ей удалось создать оправдавшую себя систему образования, медицины, пенсионного обеспечения и др. Она сумела плодотворно синтезировать «мировоззренческую матрицу русского общинного коммунизма с рациональностью просвещения»2.
Достоинства советского социализма выразились и в создании социального государства, в котором отсутствовала безработица. С точки зрения современной постсоветской школы критического марксизма (Г.Г. Водолазов, А.В. Буз-галин, М.И. Воейков, В.Н. Шевченко, А.С. Запесоцкий, В.М. Межуев и др.), опыт реального социализма в нашей стране воплотил в жизнь те компоненты коммунистического общественного идеала, которые носят общечеловеческий характер и принадлежат к задачам постиндустриального общества. К ним относятся: 1) практика возвышения ранее униженных социальных слоёв и наций; 2) практика мощной социальной мобильности; 3) создание системы образования, обеспечивающей условия для личностного развития молодежи; 4) особые условия для развития науки; 5) приоритетное развитие общедоступного здравоохранения; 6) формирование отношений солидарности и кооперации в общественном производстве; 7) существование культуры как формы деятельного «разотчуждения», рождённое практикой социального творчества.
Заслуга советского обществоведения в 1960-1980-е гг. заключалась в том, что многие его представители не без труда и сопротивления, но преодолевали догматические
1 См.: Зиновьев А.А. На коне, танке и штурмовике: записки воина философа, М.: Родина, 2018, с. 121.
2 Подробнее см.: Кара-Мурза С.Г. Россия и Запад: парадигмы цивилизаций. М.: Культура, 2011, с. 53.
стандарты теоретизирования. Наряду с формационной стала изучаться цивилизационная парадигма развития, анализировалась проблема кризисов при социализме, осознавалась важность учета национальных традиций, национального самосознания в общественном развитии и др. Возрождался интерес к классикам русской идеалистической мысли. Разрабатывалась модель развитого социализма, с опорой на созвучные «русской идее» принципы. Отечественная мысль, уходила от примитивных узких трактовок и инкорпорировала этико-гуманистические общечеловеческие ценности, поворачиваясь к более сложному пониманию социализма. В области экономической науки разрабатывались планы нового кооперативного движения и с практическим прицелом анализировался опыт тех социалистических стран, где уже был частично допущен частный сектор экономики (Югославия, Венгрия и др.).
В целом, советский народ и советский социальный строй, сформировавшийся как государственный социализм, превратили СССР к 80-м гг. ХХ в. во вторую сверхдержаву. Его население в послевоенные годы увеличилось на 100 млн человек. Все аспекты жизни общества - образование, культура, коммуникации - усложнялись. Поднялся уровень жизни населения, мечтавшего уже о машинах и просторных квартирах. Появилось общество, подобного которому человечество действительно не знало. Это общество было стабильным, с отсутствием нищеты и безработицы, с твердой уверенностью труженика в своем будущем. Оно показало героические успехи по восстановлению и развитию хозяйства, опиралось на современную для своего времени технологию и имело широкие перспективы дальнейшего развития. Однако следующий поворот истории обернулся для советского народа неожиданными последствиями.
Контрреволюционный переворот 90-х: причины и результаты
К 80-м гг. ХХ в. стали очевидными исторически накопившиеся и не преодоленные недостатки социалистического управления. В идеологической сфере они проявлялись в пренебрежительном отношении к традиционной религиозной составляющей народного бытия, в недооценке антропологического измерения социальной жизни. Национальная политика
власти была сверхнациональной. Культурная память как фундамент исторического бытия народа была лишена преемственности, базовая идентичность русских как государствооб-разущего народа была подорвана, что привело к снижению русского национального самосознания. Оборотной стороной волюнтаристических методов руководства стала пассивность масс населения. Политическая инициатива была монополией власти. Отношение к человеку как к пассивному объекту воспитания порождало у населения психологию подвластности, детскости и несамостоятельности. Наряду со способностью быстро поднимать общество из состояния разрухи, социалистический строй показал свою неспособность успешно конкурировать с капиталистическим строем в сфере экономики и поднять уровень жизни населения выше, чем в странах Запада1. Это давало фору пропаганде, превозносившей западный образ жизни.
Кроме того, как в любом сложном и быстро развивающемся образовании, в советском обществе к 80-м гг. обнаружились недостатки управления. Социальная динамика замедлилась. Стало очевидно, что по мере прогресса социума существующая система власти требует совершенствования. Она перестала соответствовать новым условиям. Так, в процессе бурного развития экономики, промышленности и других отраслей жизни, в брежневскую эпоху количество объектов, подлежащих управлению, увеличилось по сравнению со сталинским периодом в сотни раз. Система власти и управления увеличилась лишь не более чем в два раза, что порождало управленческий кризис. Этот кризис, как считает А.А. Зиновьев, можно было предотвратить, причем теми же средствами, которыми общество располагало. «Необходимо было увеличить аппарат власти и управления, особенно партийный аппарат. Он был уже слишком мал для возросшего числа объектов, подлежащих управлению.... Необходимо было усилить систему планирования и ввести более сильный контроль для выполнения планов. Нужно было повышать квалификацию работников
1 Это отчасти объяснялось тем, что в России и в других странах, где действительно осуществлялась попытка реализации социалистического идеала, уровень капиталистического развития был средним или очень низким, что создавало в условиях международной конкуренции колоссальные трудности для народов, строивших коммунистическое будущее. Само социалистическое строительство оборачивалось сверхнапряжением сил.
системы власти и управления, именно как работников коммунистической системы, усиливать централизацию экономики и управления ею и т.д. Короче говоря, надо было идти по пути усиления и усовершенствования всего того, что .фактически работало и могло позволить Советскому Союзу преодолеть трудности»1.
К концу 1980-х гг. добавились и проблемы, шедшие из далекого прошлого. Социалистическая Россия сохраняла исторические родовые черты восточного типа управления, при котором государство довлеет над обществом, а чиновничество способно свысока смотреть на него и на людей. В управленческой сфере жизнь общества была подчинена бюрократическому аппарату, который к концу социалистической эпохи все больше превращался в самостоятельную силу. В этом аппарате и руководящих партийных кругах не было абсолютной однородности и единства взглядов. В его среде шла скрытая борьба между разнонаправленными силами, представленными конкретными лицами. Некоторые из этих лиц приобрели решающее влияние. По прошествии известных событий они откровенно писали о своих антисоциалистических, прозападных симпатиях, о своем застарелом циничном отношении к марксистской теории и даже описывали сформулированный ими заранее план разгрома советской власти. Так А.Н. Яковлев, бывший членом политбюро ЦК КПСС, секретарем ЦК КПСС (1985-1990) в предисловии к антисоветской книге «Черная книга коммунизма» (2001), прямо перечислял этапы разработанного им и его группой плана идеологического разгрома власти, представителем которой он сам и являлся2. Идейно переродившаяся часть управленческого аппарата решительно стремилась превратиться в самодостаточную силу. В своей работе «Государство и эволюция» (1995) Е.Т. Гайдар, бывший главным редактором главного партийного журнала «Коммунист», фиксировал то обстоятельство, что усиление власти социалистического государства в России приводило к росту привилегий у правящего слоя номенклатуры, к его социально-психологическому обуржуазиванию. Это, в свою очередь, способствовало
1 Зиновьев А.А. Советская контрреволюция // От Великого Октября к советскому социализму. Взгляд 100 лет спустя, с. 381-382.
2 Яковлев А.Н. Большевизм - социальная болезнь ХХ века: Вст. ст. // Куртуа и др. Черная книга коммунизма: преступления, террор, репрессии. М., 2001, с.14-15.
стремлению этого слоя «стать буржуазией также и в экономическом отношении». Вызревшая в тиши кабинетов, прозападная, оторванная от российского народа привилегированная номенклатура «стремилась разорвать рамки социалистического государства, как птенец разбивает яйцо»1.
В складывающихся условиях следовало выработать действенный способ регулярной ротации и контролирования со стороны органов безопасности бюрократических верхов, увидевших земной коммунистический рай на Западе. Этого сделано не было и в начале 90-х гг. в СССР была осуществлен контрреволюционный переворот. Социальная контрреволюция, согласно советским учебникам, это «политическая битва свергнутого реакционного класса за восстановление всей полноты власти при опоре на возглавляемое им массовое контрреволюционное движение»2. Но представителей капиталистического класса в стране не было, как и не было никакого контрреволюционного массового движения. Переродившаяся часть управленцев заранее продуманным путем сама ликвидировала КПСС. Историческая ирония заключалась в том, что путь разгрома власти в лице КПСС завершил сам её генеральный секретарь - М.С. Горбачев. Призванный защищать возглавляемую им партию, он подписал документ о роспуске КПСС.
Таков был субъективный фактор контрреволюционного переворота, осуществленного представителями части управленческой элиты, находившейся при полноте власти и материального благосостояния. История России пошла по пути верхушечной контрреволюции. Произошло планомерное и преднамеренное разрушение управленческой основы советского общества - КПСС самим его руководящим аппаратом. Вслед за этим рухнули существующие первичные коллективы, экономика, культура и идеология.
Итак, руководство страны не справилось с управленческим кризисом, который оно не смогло вовремя оценить и преодолеть. Оно проглядело внутреннее перерождение обуржуазившихся высших эшелонов власти. Кроме указанных причин трагического поворота русской истории, следует назвать и другие не менее веские причины. Это
1 Гайдар Е.Т. Государство и эволюция. Дни поражений и побед. М.: «Евразия», 1995, с.99.
2 Селезнев М.А. Марксистско-ленинская теория социальной революции. М.: Мысль, 1982, с. 30.
изматывающая гонка вооружений и стремление верхов десятилетиями распространять советский тип социализма на мировой арене. Последняя миссия требовала сверхнапряжения сил всего советского народа, который незадолго до этого, в Великую Отечественную войну уже нёс непомерную историческую ношу: боролся лицом к лицу с гитлеризмом и претерпел колоссальные человеческие и материальные потери. Народ устал и воспринял новые идеи власти, первоначально объяснявшиеся построением социализма «с человеческим лицом», как возможность облегчения своего исторического тягла. Объективными причинами, способствовавшими победе контрреволюционных сил, стал и колоссальный перевес военных и экономических сил Запада, чьё население даже чисто количественно, не говоря уже о деловых и иных качествах, в четыре раза превосходило население СССР в 90-е гг. ХХ в. Важнейшим объективным фактором, подрывавшим социалистическую идеологию, явилась пятидесятилетняя холодная война Запада против России. Ею занимались тысячи людей. Только в США было 300 центров, специализирующихся на холодной войне с СССР. Сотни подобных центров было и в Европе. Эта война была небезуспешна, но никто, даже самые радикальные диссиденты, не говорили об уничтожении существующего социального строя в СССР. Поэтому окончательную роль сыграла, конечно, внутренняя контрреволюция, долгое время скрывавшая свои взгляды.
Говоря о результатах трансформации 90-х гг. в России, мы получим следующую картину: насильственное уничтожение социалистического строя и возвращение к строю капиталистическому. В экономической и социальной сферах это выразилось в быстром переделе и распродаже государственной собственности1, прошедшем под названием «приватизация», а также в росте социального неравенства и образовании небольшого слоя буржуазии, представленной в первую очередь олигархическими группами и управленческими корпорациями. Это время утверждало нетворческое копирование западной модели развития. В центр общественного сознания была выдвинута идея деидеологизации, которая и предопределила на последующие десятилетия
1 См.: Фефелов А.А. Наследие Ельцина // Коммунизм. Антикоммунизм. Русофобия. М.: Мир философии, Алгоритм, 2019, с. 281.
отсутствие каких бы то ни было стратегических планов духовного бытия страны. Под девизом деидеологизации с высоких трибун провозглашалась расплывчатая ориентация на общечеловеческие ценности, оставлявшая в стороне удовлетворение конкретных жизненных интересов конкретных людей. Другой абстрактный лозунг той поры - плюрализм целей и интересов, отчасти не прижился как органически чужеродное образование, а отчасти был понят как вседозволенность, т.е. как тезис, одобрявший любые, в том числе противозаконные действия. В сфере правовых отношений он выразился в антиправовом «беспределе», а в национальных отношениях он нашел свое выражение в тезисе «Берите суверенитета столько, сколько сможете», что привело к «параду суверенитетов» и острым межнациональным, в том числе военным, столкновениям, которые пришлось преодолевать с большими потерями.
Традиционный для русского сознания гуманистический срез мировоззрения был элиминирован. Он стал рассматриваться не как бессменная на протяжении веков идейная составляющая российской цивилизации, а как социалистический атавизм, как пережиток советского прошлого. Стране пришлось распрощаться не только с гуманистическими идеалами Ренессанса, но также и с идеей человека как субъекта истории и культуры1. В обществе начали нарастать процессы социального отчуждения, сузился коридор личной перспективы, возрос уровень личной зависимости. Часть элиты превратилась в совершенно оторванное от народа сообщество, рассматривающее страну как временное место жительства, приносящее невиданные барыши. Сам же народ погрузился в состояние безразличия к реализации сырьевой модели развития и удовлетворился ситуацией «застойной стабильности».
В экономической сфере после быстрого передела собственности, от которого выиграла та часть высшей бюрократии, которая провела приватизацию в своих интересах, сложилась олигархическая социально-экономическая система, представляющая собой различные формы консолидации крупного бизнеса с исполнительными структурами. Субъективный выбор экономической элиты привёл к тому, что
1 См.: Булавка Л.А. Практики СССР. Вызовы настоящему и будущему // Философские науки, 2012, № 1, с.56-57.
доминирующей в практической деятельности реформаторов стала радикально-либеральная модель модернизации. В результате Россия вступила в соревнование с капитализмом на его собственной территории, а это означало «играть на чужом поле по законам и правилам другого мира, который в течение столетий оттачивал и шлифовал их механизм конкуренции и рынка»1. Как показали практические результаты, за годы реформ модернизация как таковая не была осуществлена. Напротив, произошла деиндустриализация страны и сократился до минимума сектор высоких технологий. Лишь в 2007 г. был достигнут дореформенный объем ВВП, по темпам роста Россия, начиная с 2011 г. заняла 88-е место в мире2 и впала в состояние «роста без развития». Страна оказалась в положении экономического карлика в окружении экономических гигантов3.
Сама система управления деградировала, пережив процесс архаизации, т. е. своеобразного возвращения к феодальным стандартам, когда служба стала восприниматься как место «кормления» чиновничества. Государственный бюрократический социализм был заменен моделью бюрократически-олигархического капитализма. Характеризуя произошедшую перемену, т.е. переход к бюрократическому капитализму, экономист Г.Н. Цаголов отмечает, что Россия, вместо того, чтобы сохранить все достоинства социализма, устранив его недостатки, сохранила в неприкосновенности лишь бюрократию, «просто перевернувшись на другой бок». Утвердившийся капитализм стал полупериферийным и спекулятивным, чем и объясняется тот длительный рукотворный экономический кризис, который сейчас переживает страна. Этот капитализм и породил «тенденции паразитизма и загнивания, имеющие самые различные формы проявления, в том числе и нынешнее состояние российской экономики»4. Сформировалось, по верному выражению Ж.Т. Тощенко, «общество травмы».
1 Иохин В.Я., Ващекина И.В. Россия в геополитическом пространстве // Философия хозяйства, 2019, № 4 (124), с.100.
2 Кива В.Я. Россия и Китай: сходное прошлое, но разное настоящее // Социологические исследования (Социс), 2012, № 6, с. 72.
3 См.: Иохин В.Я., Ващекина И.В. Россия в геополитическом пространстве, с. 105.
4 Цаголов Г.Н. Куда пришли, куда идти // Философия хозяйства, 2017, № 1, с. 3.
Модернизация Китая: поступательность и преемственность
В отличие от России, процессы совершенствования социализма шли в Китае по другому сценарию. Сохранялась преемственность с предшествующими поколениями творцов китайского социализма. Объектом пристального внимания и критического анализа стали там катастрофические реформы в России. Сама направленность реформ, призванных совершенствовать социалистический строй, по мнению китайских исследователей, была неконструктивной, поэтому и их итоги оказались печальными. Исследователь перестроечных процессов в России Чень Ханьчжи считает, что провал реформ объясняется нигилистическими установками реформирования, стремлением разрушить весь предшествующий этап до основания. Чень Ханьчжи насчитывает шесть отрицаний, явившихся причинами провала реформ: 1) отсутствие марксистской идеологии и признание «плюрализма» мнений, что породило мировоззренческий хаос; 2) кампания по критике прежних лидеров КПСС, полное отрицание их исторической роли и их целенаправленное очернение; 3) пересмотр истории КПСС - огульное отрицание её положительной роли в судьбе страны; 4) отрицание роли КПСС в управлении государством, утверждение её будто бы неспособности осуществлять руководящие функции в силу забюрократизиро-ванности; 5) пересмотр основ социалистического строя и утверждение, что социальный застой якобы определялся плановой экономической системой и высокой степенью её централизации; 6) отказ от классового анализа и проведение в международных отношениях абстрактного тезиса о том, что «интересы человечества превыше всего». Реформы М.А. Горбачева, заключает Чень Ханьчжи, не стали «эликсиром жизни», ускоряющим общественное развитие, так как базировались на отрицании всего, что создано было ценой многолетних усилий и жертв народа1.
В противоположность однолинейной модели модернизации, в которой исторический процесс предстает как движущийся непременно через обязательное усвоение западных ценностей и стандартов, китайские реформаторы стали опи-
1 См.: Чэнь Х. Два пути - два результата. Политика реформ и открытости Китая и реформы Горбачева // Свободная мысль, 2018, № 5, с. 143.
раться на многолинейную концепцию общественного развития, согласно которой важнейшим компонентом общественной эволюции, способным стимулировать техническое развитие, является фактор традиционной культуры как исторической системы ценностей и конкретный человек как носитель ценностей и традиций.
Как показала практика, однолинейная модель модернизации, реализованная в странах Африки и Латинской Америки, привела к копированию худших черт массовых обществ Запада. Они оказались наполненными деклассированными элементами и не сумели породить внутреннего импульса к технологическим трансформациям. Сложность их эволюции объяснялась не только отсталостью, но и отсутствием источников финансирования, а также полной зависимостью от транснационального капитала. В результате в этих странах под флагом модернизации был реализован процесс неоколониализма, а политическая независимость превратилась в фикцию. России же очень сильный удар нанесла катастрофическая трансформация и 1991 г., которая разрушала экономический потенциал страны, «перенося на национальную почву модели общественного развития, созданные для обществ, опирающихся на иные социально-экономические основания»1.
Напротив, страны Юго-Восточной Азии, в особенности Китай, пройдя модернизационный этап, сумели составить конкуренцию западной цивилизации. Их модернизация осуществлялась на собственной основе, с учетом специфического культурного кода, т.е. опиралась на человеческий капитал этих стран и использовала укорененную трудовую этику коллективизма, солидарности, ценности традиционализма в отношении к руководителям, внутрисемейным отношениям и т.д. В Юго-Восточной Азии были задействованы такие личностные качества населения, как примат государственных ценностей над частными, уважение к авторитету, терпеливость, готовность работать за небольшую зарплату, патриотизм и т.п. Таким образом, старые ценности и традиции стали источником развития. Без смены идентичности, с использованием особенностей региона (страны) модернизация проводилась в целом по результативному пути.
1 Кива А. В. Как понимают национальные интересы в Китае и России // Социологические исследования (Социс), 2019, № 2, с. 157.
В Китае опыт успешной национальной модернизации начался тогда, когда его стартовые возможности в 80-е гг. ХХ в. были значительно хуже российских. Коммунистическая партия Китая, оставшаяся, в отличие от России, у руля государственного управления, поставила и реализовала цель самотрансформации. Её непременным условием стали духовная преданность КПК коренным интересам своего народа и жесткий курс модернизации, исходивший не из абстрактно-теоретических и мечтательно-декларативных установок, которые так любила эпоха перестройки, а из конкретной пользы, приносимой людям. Это был авторитаризм развития, а не стагнации. В этом контексте экономическая выгода рассматривалась выше классовых интересов. При формировании слоя богатых людей, в стране не сложился олигархический строй, способный диктовать государственную политику руководству. Неприкосновенность сверхбогатых людей отсутствовала. В случаях экономических преступлений к ним применялись строгие правовые механизмы воздействия.
В международных отношениях была поставлена цель лишний раз «не высовываться», вести себя осторожно, делать всё для приобретения передовых технологий, поощрять использование иностранных инвестиций. Страна стала объектом медленных и постепенных преобразований рыночного характера под контролем КПК и под знакомым для массового сознания флагом марксизма-ленинизма. Идеи Мао Цзэдуна не были нигилистически отвергнуты. Было заявлено, что прежний курс Мао не был полностью ошибочным. Действия коммунистического руководителя были названы верными на 75% и только на 25% подвергались сомнению. Российский идеологический экстремизм, уничтоживший своё прошлое и закрывший тем самым дорогу в будущее, был осужден и отвергнут.
Особую роль в процессе трансформаций сыграли идеи Дэн Сяопина, нашедшие своё выражение в известном высказывании: «Не имеет значения, какого цвета кошка, главное, чтобы она ловила мышей». Наряду с неизменным социалистическим планированием были допущены элементы рыночной экономики. Без шоковой терапии и катастрофических реформ КПК расширила свою социальную базу и в качестве стратегической цели наметила строительство социализма с китайской спецификой, который и стал национальной идеей.
Как отмечает исследователь этой проблемы А.В. Кива, в основу китайской модели реформ, сформированной на основе изучения мирового опыта, легли следующие установки: 1) реформы априори должны способствовать повышению благосостояния людей; 2) необходимо использование естественных преимуществ страны - потенциала крестьянства, дешевой рабочей силы; 3) сделать упор на создание новой экономики с сочетанием плана и рынка, при этом план должен становиться все менее директивным; 4) обеспечить активное участие государства в экономическом процессе; 5) временно запретить акционирование и приватизацию государственной собственности; 6) создать финансово-банковскую политику, избегающую «долларизации» и препятствующую бегству капитала из страны; 7) не допустить излишеств и мотовства на государственном уровне; 8) придать огромное значение развитию науки и техники; 9) создать прибрежные свободные экономические зоны и др.1.
А.И. Цаголов обращает внимание на то обстоятельство, что один из самых главных уроков китайской модернизации заключается в том, что наши восточные соседи сумели реформировать бюрократический социализм, сохранив, в отличие от нас, существующую политическую власть и достоинства социализма как социального строя. Они не попали в ловушку ущербного капитализма, что привело к бурному росту экономики2. Сходные процессы происходили и во Вьетнаме. За последние четверть века ВВП на душу населения в этой стране, осуществлявшей похожий тип модернизации, увеличился в 6 раз, а темпы экономического роста составили около 8%, являясь вторыми в мире после Китая.
Произошедшие в этих странах перемены поставили теоретический вопрос о модели некапиталистического пути развития для незападных государств-цивилизаций в ХХ! веке. Практика показывает, что этот переход вовсе не обязательно должен осуществляться из развитых капиталистических отношений. Опыт Китая и Вьетнама говорит о том, что переход к социализму возможен и при сохранении исторически сложившихся, прочных докапиталистических структур, которые творчески переработаны для потребностей
1 Кива А.В. Россия и Китай: сходное прошлое, но разное настоящее, с.70.
2 Цаголов Г.Н. Куда пришли, куда идти // Философия хозяйства, 2017, № 1, с.153.
данной страны. Этот переход, как справедливо пишет В.Н. Шевченко, становится «вместе с тем и восстановлением движения по утерянному в результате экспансии западных стран цивилизационному пути развития»1.
«Двухполосное» (социализм, капитализм) развитие Китая в эпоху глобализации осуществляется медленно и осторожно, согласно установке, выраженной в китайской пословице, - «переходя реку, надо ощупывать камни». А камней на этом пути много, первым из них является количество населения. На этом сложном пути поиска интегральной модели развития в скрытом виде проявились главные установки конфуцианского мышления: поиск золотой середины, принципы гуманности и уважения к старшим. Развитие страны постоянно сталкивается со сложностями, требуя каждый раз нахождения умелой комбинации капиталистических и социалистических начал. В непрекращающемся поиске оптимального общественного устройства у КНР есть и победы, и поражения. Дорогу освоит идущий, уважающий свое прошлое.
1 Шевченко В.Н. Октябрьская революция и советский социализм в постсоветской литературе // От Великого Октября к советскому социализму. Взгляд 100 лет спустя, с. 363-364.
