CC BY
77
политические науки
Желевский Максим Сергеевич ТРАНСФОРМАЦИЯ ...
УДК 327
ТРАНСФОРМАЦИЯ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА В ПАРАДИГМЕ
ИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ
© 2017
Желевский Максим Сергеевич, аспирант
Академия труда и социальных отношений (119454, Россия, Москва, ул. Лобачевского, д. 90, e-mail: creatingthefuture@yahoo.com)
Аннотация. В статье раскрывается трансформация постсоветского пространства в парадигме интеграционных процессов. В начале статьи автор исследует концепцию постсоветского пространства, и приходит к заключению, что в становлении постсоветского региона активную роль играют дезинтеграционные и интеграционные процессы. Постепенно идея интеграции стала облекаться в организационные формы политического взаимодействия. В статье рассматриваются становление интеграционных проектов на постсоветском пространстве, их развитие и перспективы, обоснована необходимость перехода от дескрипции к сущностному обоснованию трансформации постсоветского пространства через призму парадигмального единства, проявившегося в многообразия форм интеграции. Рассматриваются цели, задачи и направленность интеграционных группировок, возникших на постсоветском пространстве, определившие их развитие и судьбу, а также иные факторы, имевшие влияние на процессы интеграции в регионе. Сравнивая сегодняшнее состояние интеграционных процессов на постсоветском и европейском пространствах, автор приходит к выводу, что первые динамично развиваются, в то время как последние в состоянии кризиса. Подчеркивается также особый характер постсовеской интеграции, при котором, передача некоторых полномочий не ослабляет, а, наоборот, укрепляет государственную суверенность интегрируемых стран. В финале статьи акцентируется теоретически и практически выверенная необходимость интеграционных процессов, учитывающая интересы всех и каждого члена интеграции.
Ключевые слова: постсоветское пространство, регион, интеграция, парадигма интеграционных процессов, Союзное государство России и Белоруссии, суверенитет, СНГ, ГУАМ, ЕврАзЭс, ОДКБ.
THE TRANSFORMATION OF POST-SOVIET SPACE IN THE PARADIGM OF INTEGRATION PROCESSES
© 2017
Zhelevskiy Maxim Sergeevich, post-graduate student
Academy of Labour and Social Relations (119454, Russia, Moscow, Lobachevskogo St. 90, e-mail: creatingthefuture@yahoo.com)
Abstract. This article explores the transformation of the post-Soviet space in context of paradigm of integration processes. At the beginning of article the author analyzes the concept of the post-Soviet space. After researching this problem the author makes conclusion that the processes of integration and desintegration played an important role in the political life new region. Gradually, the ideas of integration started to shape the organizational forms of interstate interaction. Creation, development and perspectives of integration projects in the post-Soviet space are analyzed, the necessity of transition from description to essential explanation of transformation of post-Soviet space through the prism of paradigmal entity, shaped up as the diversity of integration forms is given grounds. Targets, tasks and vectors of integration groups, that, along with other factors, determined their development and fate are explored. Making the comparison between current state of integration processes in Europe and that in post-Soviet space the author comes to conclusion that the last ones are more dynamic while integration in European space is in crisis. A special character of post-Soviet integration is highlighted, when delegation of power not only does not weaken sovereignty, but enforces it. In the final of the article the author emphases that the necessity of integration processes that accommodate the interests of every member has proven itself in theory and practice.
Keywords: analysis, post-soviet space, region, paradigm of integration processes, sovereignty, the Union State of Russia and Belarus, CFE, GUAM, EAEC, SCO.
Официальное признание распада Союза Советских Социалистических Республик зафиксировано в Беловежском соглашении от 8 декабря 1991 года.
Дезинтеграция Советского Союза привела к появлению нового регионального образования, получившего название «постсоветское пространство», у истоков которого возникает спонтанная потребность в интеграционных взаимосвязях. Ускорение динамики интеграционных процессов оказывает активное воздействие на структурное состояние постсоветского пространства, трансформация которого чрезвычайно подвижна. Теоретическое осмысление интеграционных реалий нового региона проявилось в массиве аналитических исследований интеграции на постсоветском пространстве, и по своему объему приобретает черты практической неисчерпаемости в описании разнонаправленности, технико-функционального богатства, хронико-исто-рической фиксации политико-экономических реалий. Назрела необходимость перехода от дескрипции к сущностному обоснованию трансформации постсоветского пространства через призму парадигмального единства, проявившегося в многообразия форм интеграции.
Само словосочетание и понятие «постсоветское пространство» в его историко-содержательном смысле в настоящее время кажется архаичным. Смысловое пространство термина «советское» в современной либерально-демократической экспликации представляет негативную картину социально-нравственных и ценност-
ных представлений, что, впрочем, не повлияло на возрастание интереса к нему и научного мира, и гражданского общества Российской Федерации. Потребность в его адекватном теоретическом осмыслении далеко не исчерпана. Термин же «постсоветское пространство» имманентно содержит в себе смысловую динамку современной политической, экономической, культурной, религиозной жизни вновь образованного регионального пространства, в силу чего и остается базовым понятием отечественного политологического знания (И.С. Кудрявцев [1]).
Имплицитное богатство понятия «постсоветского пространство» (ПСП) содержится в противоречиях центростремительных и центробежных геополитических устремлений, в перманентной турбулентности интеграционных и дезинтеграционных политико-экономических процессов, в которых интеграция получает преобладающее значение.
Распад Советского Союза как дезинтеграция единого, целого политического пространства привел к появлению ряда государств, вынужденных формировать собственную суверенность на новом поприще политических, экономических и прочих реалий. В связи с потерей богатства единого геополитического и экономического пространства вновь образованные суверенные субъекты региональной политики настоятельно нуждались не только в универсальной государственно-институциональной компенсации, но и в новых государственных и
Желевский Максим Сергеевич политические
ТРАНСФОРМАЦИЯ ... науки
социальных формах взаимосвязи. Такой компенсацией, собственно, и стал интеграционный способ осуществления взаимосвязи многочисленных новых государственных образований. Постсоветское пространство в интеграционной парадигме изначально двойственно. Будучи продуктом дезинтеграции, названной распадом СССР, оно фактически стало источником новых геополитически разнонаправленных интеграционных процессов.
Новым крупным проектом интеграции стало создание 8-го декабря 1991 года Содружества Независимых Государств (СНГ), в которое не вошли Литва, Латвия и Эстония. Их вектор интеграции изначально имел четко обозначенное направление в сторону Европейского содружества (ЕС).
При построении СНГ его создатели проявили наивный политический оптимизм, надежды которого исходили из логики, согласно которой хозяйственные связи бывших республик СССР будут сохранены, и, следовательно, обеспечат достаточную экономическую основу для интеграции членов-государств создаваемого нового союза.
Радужность оптимизма создателей СНГ наглядно проявилась в предельно широкой постановке его целей и задач нового регионального объединения, которые включали в себя:
1) осуществление сотрудничества в политической, экономической, экологической, гуманитарной и культурных областях;
2) содействие всестороннему и сбалансированному экономическому и социальному развитию государств-членов в рамках общего экономического пространства, а также межгосударственному сотрудничеству и интеграции;
3) обеспечение прав человека и основных свобод;
4) осуществление сотрудничества между государствами-членами в целях обеспечения международного мира и безопасности;
5) мирное урегулирование споров и конфликтов между государствами-членами. [2]
Широкая трактовка целей и задач образуемого СНГ, с одной стороны, говорит о сильном влиянии на его создателей принципов и эффективности практической реализации интеграционных процессов Европейского Союза, если не сказать о механическом копировании западных технологий. С другой же стороны, сказалась инертность мышления, проявившаяся в экстраполяции экономических возможностей единого хозяйственного комплекса бывшего СССР на всех членов будущей интеграции.
Многие политические лидеры эпохи распада сами вышли из партийной номенклатуры, выступая создателями СНГ, были еще не готовы предусмотреть многие дезинтеграционные процессы не только разрывающие единый хозяйственный комплекс бывшего СССР, но и приводящие к порою почти полному свертыванию связей между новыми государственными образованиями. В качестве исключения следует отметить Е.М. Примакова, глубина государственного мышления которого предвидела невозможность быстрого создания политического и экономического единства на постсоветском пространстве (Е.М. Примаков [3]). Понятно, что стратегические горизонты открываются не сразу, так, только валютная стратегия ЕС разрабатывалась в течение 50 лет.
Фактически новые государства в своем большинстве, допустив спад производства, превратились в экспортеров сырья, очутились в стане отсталых и слаборазвитых стран. Альтернативы интеграционному пути развития в преодолении отсталости не существовало. Надежды на помощь США и ЕС оказались иллюзорны, так как Запад ни в начале становления новых государств, ни в настоящее время абсолютно не заинтересован в их эффективном политическом и экономическом развитии. Новые политико-экономические конкуренты им не нужны.
Исходя из принципа научной корректности, нужно 332
признать, что вряд ли возможно предвидеть многие трудности интеграции при становлении нового политического региона. Отсутствие исторических аналогий, преобладание в мышлении политических лидеров метода проб и ошибок, чреватого ошибками и заблуждениями, экономическая практика создания договоров, не обладающих силой прямого действия, негативное воздействие извне - все это затрудняло и усложняло стратегию и тактику политического взаимодействия, выработку адекватной оценки в понимании политических реалий нового региона. В плане же интеграции, создание новых форматов сотрудничества на единственно исторически верном пути тотального интеграционного взаимодействия оказалось сильно заторможенным.
Прагматизм соглашения о зоне свободной торговли и формирование нового таможенного союза в апреле 1994 года предоставил возможность перейти от идеально желаемого к фактически осуществимым формам интеграции, от деклараций к реальным шагам интеграционных процессов. Таким шагом явилось заключение в феврале 1994 Договора и создании Центрально-азиатского экономического союза (ЦАЭС) между Казахстаном, Кыргызстаном, Узбекистаном, а также январское 1995 года соглашение о создании Таможенного союза между Россией и Белоруссией, к которому присоединились страны ЦАЭС.
Эти первые, практически верные шаги интеграционного порядка привели к образованию нового Евразийского экономического сотрудничества. Договор о его создании утверждал необходимость дальнейшего расширения сотрудничества на условиях суверенитета, нерушимости границ, невмешательства во внутренние дела, равноправия договаривающихся сторон.
Дезинтеграция на постсоветском пространстве, зачастую обусловленная внешним влиянием, проявилась в создании в 1997 году такого объединения как ГУАМ, который по замыслу Вашингтона рассматривался как альтернатива СНГ. В него вошли Грузия, Украина, Азербайджан и Молдавия. Вскоре ГУАМ после вступления в 1999 году в эту организацию Узбекистана получил название ГУУАМ. Политическое единство ГУУАМа оказалась недолгой, в 2002 из него выходит Узбекистан.
ГУАМ в своем новом оформлении как «Организация за демократию и экономическое развитие» не сформировал свою стратегию политического и экономического единства, и фактически разваливается. Надежды политического истеблишмента США на ГУАМ в качестве успешной альтернативы интеграционным процессам инициируемых РФ не состоялись.
Попытка ЕС ослабить интеграционные усилия РФ посредством создании «Восточного партнерства» из шести постсоветских государств изначальна была обречена на неудачу, а у некоторых государств «Восточного партнерства» так и не появились ясные перспективы членства в Евросоюзе. Украина же после государственного переворота 2014 года перестала участвовать в интеграционных проектах на постсоветском пространстве, более того отношения между Украиной и РФ предельно обостряются. Временные границы вступления Украины в ЕС остаются размытыми.
Если в начале становления СНГ Россия, учитывая все трудности интеграционного сообщества, преимущественное внимание уделяла двусторонним связям (И.Г. Федулина [4]), то в дальнейшем в СНГ поиск новых форматов интегрального сотрудничества привел к созданию автономных интеграционных группировок, а на повестке дня уже ставится вопрос и о возможности учреждения Евразийского парламента. (Ю.В. Косов, А.В. Торопыгин [5])
Так в феврале 2003 года была создана Организация региональной интеграции (ОРИ) в составе России, Белоруссии и Украины, бесперспективность которой проявилась уже в 2005 году. Поиски новых форм ин-АНИ: экономика и управление. 2017. Т. 6. № 2(19)
политические науки
Желевский Максим Сергеевич ТРАНСФОРМАЦИЯ ...
теграции продолжались и продолжаются на всем постсоветском пространстве, каковыми являются Договор о создании Экономического союза 4 сентября 1993 г., Соглашение о создании Платежного союза 21 октября 1994 года, Договор о коллективной безопасности (ДКБ), который был преобразован в Организацию о коллективной безопасности (ОДКБ). Договор о создании единого государства на объединении России и Белоруссии, драматизм реализации которого проявился в провозглашении президентом Белоруссии А.Г. Лукашенко концепта о «белорусской модели» в качестве альтернативы первоначальным условиям союзного договора. Не вдаваясь в интригу мотивов союзного объединения (К.Е. Коктыш [6]), отметим кратко, что воз объединения остается и поныне на уровне многообразных пожеланий.
После 2000 года белорусский президент придерживается стратегии «затягивания» интегративного процесса. Перспектива практической реализации Союзного договора на сегодняшний день выглядит весьма туманно. Позиция, которую пытается занять нынешний президент Белоруссии, напоминает «принцип сидения на двух стульях», его возможные результаты вполне могут быть аналогичны украинской трагедии. Поистине история ничему не учит тех, кто не хочет учиться. Линия Минска аналитически сформулирована Модестом Колеровым в 2016 году, который предупреждает о сближении правящей номенклатуры Минска с Западом, об усилении национальной риторики, предполагает негативные перспективы участия Белоруссии в Союзном государстве, ОДКБ и ЕАЭС и даже возможность реализации шоковой экономической реформы. (Ю.В. Баранчик [7]). Здравый смысл политического действия все же оставляет надежду, что трудности негативных проявлений будут преодолены.
Упоминание Украины и Белоруссии в их отношении к интеграционным процессам на постсоветском пространстве является демонстрацией того, что политические элиты и лидеры вновь образованных суверенных государств на постсоветском пространстве не желали, и даже опасались, расстаться с частью своих полномочий, предполагая в этом угрозу суверенности. Для них реальным стимулом интеграции выступает лишь возможность получения выгоды в краткосрочном ее исполнении.
Персональные ошибки, заблуждения, или даже противодействия отдельных лидеров интеграционным процессам - всего лишь тот фундамент фактов, на основании которого возникает возможность новых обобщений принципиального уровня. В данном случае из констатации неспособности новых «политических элит», государственных лидеров в начальный период обретения государственной суверенности постигнуть явные позитивы политико-экономической интеграции вытекает, что более высокие политические смыслы могут надолго остаться для них вне пределов постижения.
Вполне понятно, всякая межгосударственная политическая интеграции предусматривает исполнения принципа, требующего передачи части суверенных полномочий в пользу нового интеграционного сообщества. Но в тени понимания новыми лидерами оставался сам парадокс передачи части суверенных полномочий при интеграции, заключающийся в том, что передача некоторых полномочий не ослабляет, а, наоборот, укрепляет государственную суверенность интегрируемых стран постсоветского пространства.
При сравнении трансформации интеграционных процессов постсоветского пространства и ЕС следует отметить, что если в начальный период становления ЕС идея интеграции была приоритетной, а реалии ин-тегративного позитива рисовали безмятежность политического единства в будущем, то в настоящее время практика европейской интеграции находится в дискурсе кризиса. Веер интеграционных процессов на постсоветском пространстве наоборот расширился и приобрел развивающуюся динамику в поиске новых форматов
интеграции, среди которых можно отметить формирование Таможенного союза, Единого экономического пространства РФ, Белоруссии и Казахстана, Договор о зоне свободной торговли в рамках Содружества.
Теоретически и практически выверенная необходимость интеграционных процессов, учитывающая интересы всех и каждого члена интеграции, позволила РФ вполне правомерно напомнить членам ЕвроАзЭс о необходимости отказаться от привычки «упражняться в подсчетах» не только на российский газ, но и на сиюминутные выгоды. Наступила пора увидеть всем субъектам политической интеграции реально достижимые позитивы стратегических перспектив интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Существенной чертой трансформации постсоветского пространства является акселерация интеграции. Интеграционная акселерация проявляется в усложненной динамике политических процессов, появлении безаналоговых ситуаций, в дефиците времени на принятие политических решений, в дисконтинууме политической деятельности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Кудрявцев И.С. Постсоветское пространство как отдельный регион: интеграционные перспективы.
2. Алма-Атинская декларация// Содружество. Информационный вестник Совета глав государств и правительств СНГ. 1992.№1; Устав Содружества Независимых Государств// Информационный вестник Совета глав государств и правительства СНГ. 1993. №1 (19).
3. Примаков Е. М. Годы в большой политике. М., 1999. С. 385.
4. Федулина И.Г. Россия - СНГ: время собирать камни // Мировая экономика и международные отношения. 2006. №1.С.105.
5. Косов Ю.В., Торопыгин А.В. Проблемы политической интеграции на постсоветском пространстве: к вопросу об учреждении Евразийского парламента./ Политика и правовое государство. №3. 2012. С.132- 139.
6. Коктыш К. Е. Белорусский проект обретения идентичности // Pro et Contra. № 2-3 (32).2006.С.108-109.
7. Баранчик Ю.В. Окно возможностей для официального Минска стремительно сужается. REGNUM. RU. 20 января 2017. (https://regnum.ru/news/polit/2229169. html)
Статья поступила в редакцию 26.04.2017.
Статья принята к публикации 22.06.2017.
