CC BY
33
ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБРАЗА БОГОРОДИЦЫ В «МАТЕРИИ КОММУНИЗМА» (НА МАТЕРИАЛЕ РАССКАЗА А. ПЛАТОНОВА «РОДИНА ЭЛЕКТРИЧЕСТВА»)
THE TRANSFORMATION OFTHE IMAGE OF THE VIRGIN IN THE MATTER OF COMMUNISM (BASED ON THE STORY THE HOMELAND OF ELECTRICITY BY A. PLATO NOV)
O.A. Глушенкова
А. Платонов, Советский Союз, религиозная философия, диалектический материализм, материя, безбожная пятилетка, Родина электричества, соцреализм.
В работе рассматривается интерпретация А. Платоновым религиозного ритуала из идеализированной формы в вульгарно-материалистическую с примерами из текста. Поднимается основной вопрос о принадлежности писателя к мистической и религиозной философии.
O.A. Glushenkova
A. Platonov, the Soviet Union, religious philosophy, dialectical materialism, matter, godless five-year plan, The Homeland of Electricity, socialist realism. The paper deals with A. Platonov's interpretation of a religious ritual, namely the idealized form interpreted in a vulgar materialist one, with examples from the text. It raises the fundamental question about the writers belonging to mystical and religious philosophy.
Религиозная проблематика прозы А. Платонова представляет плодородную почву для бесконечного дискурса. Пролетарский писатель, инженер-мелиоратор, с юношеским восторгом принимающий советскую власть и богоотрицание, и глубокий мистик, в чьих текстах даже неопытный писатель увидит апокалиптические библейские мотивы. Современники упрекали А. Платонова в излишней религиозности. Так, современник и критик А. Платонова А. Гурвич в обличительной статье «Андрей Платонов» [Гурвич, 1994], 1937 года, маркирует писателя как воспевателя «христианской юродивой скорби». Написанная в период так называемой «безбожной пятилетки» [Стецовский, 1997], провозглашающей необходимость «забыть Бога» к 1 мая 1937 года, статья выглядит практически как донос. Но это не умаляет ее проницательности в понимании писателя: Платонов испытывает непреодолимую потребность говорить о тех и за тех, кто слаб и нем. Беспомощность
обладает для него огромной притягательной силой. Его неизменно влечет к обездоленным, брошенным людям.
Безусловно, А. Платонов религиозен - его работы наполнены христианскими смыслами, образами, сюжетами. Но ортодоксальным, тем более намеренно скрытым христианином, работающим фактически в «тылу врага - советской власти», писателя назвать нельзя. Проза А. Платонова глубоко материалистична. Его герои «мучаются животом», философски скорбят об ушедшем, буквально собирая падающие листы и всякий забытый мусор (к примеру, Вощев в Котловане).
Причислить А. Платонова к традиционной русской философии в ее религиозной традиции нельзя. Но тем интереснее представляются ключевые библейские образы в его текстах.
В рассказе «Родина электричества» главный герой приезжает в деревню для решения проблемы засухи. Он - командированный из центра, посланник советской власти. В деревне
O.A. ГЛУШЕНКОВА. ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБРАЗА БОГОРОДИЦЫ В «МАТЕРИИ КОММУНИЗМА» (НА МАТЕРИАЛЕ РАССКАЗА А. ПЛАТОНОВА «РОДИНА ЭЛЕКТРИЧЕСТВА»)
намечается катастрофа, голод из-за гибели урожая. По этому случаю часть жителей во главе со священником организуют процессию. Так ее описывает А. Платонов:
«Впереди шел обросший седой шерстью, измученный и почерневший поп; он пел что-то в жаркой тишине природы и махал кадилом на дикие, молчаливые растения, встречавшиеся на пути.
Сопровождавший его народ крестился в пространство, становился на колени в пыльный прах и кланялся в бедную землю, напуганный бесконечностью мира и слабостью ручных иконных богов, которых несли старые заплаканные женщины на своих отрожавших животах. Двое детей - мальчик и девочка, — в одних рубашках и босые, шли позади церковной толпы и с интересом изучения глядели на действия взрослых; дети не плакали и не крестились, они боялись и молчали» [Платонов, 1972].
В общем пространстве рассказа шествие оказывается бесполезным перед природными силами - «ручные иконные боги» не помогают. В нем сквозит разочарование - народ испуган, сам поп описывается с «озлоблением и отчаянием» на лице. Фраза «обросший шерстью» сближает его с дикостью, животным началом, природой - основной целью борьбы советской власти. Это шествие прошлого - даже животы женщин уже «отрожали», а участники в конце спускаются в яму - символическое умирание, чтобы отдохнуть в тени. Даже священник снимает ризу от жары - отчего дети, не крестившиеся, смеются. А. Платонов в сатирической манере десакрализует попытки людей воззвать к силам небесным. Для него религия с иконами и крестными ходами - это прошлое. Сцена была бы обыкновенной для 30-х годов и периода «безбожной пятилетки», если бы А. Платонов, десакрализуя и высмеивая обрядовость церкви, не проводил так очевидно параллель к собственной, новой святости.
Писатель подробно описывает икону с Девой Марией, которая стояла в яме, подпертая глиной. В выражении ее глаз не было веры -только скорбь.
« Бледное, слабое небо окружало голову Марии на иконе; одна видимая рука ее была жилиста и громадна и как будто не отвечала смуглой красоте ее лица, тонкому носу и большим нерабочим глазам - потому что такие глаза слишком быстро устают» [Платонов, 1972]. Писатель настаивает на противопоставлении двух частей тела Марии - «видимой руки» и «больших нерабочих глаз». Слово «видимая» используется не случайно - руки реальны, они действительны и материальны. У Богоматери рабочая рука -сильная и способная на многое, как руки пролетариата. Но глаза, зеркало души, по известному выражению, служат передачей уже не материального - идеального. И они очень быстро устают, по выражению писателя, они не рабочие, не пролетарские. В противопоставлении материального начала и идеального - скорби и грусти -есть неразрешимый парадокс революционного пролетариата - материальное начало, готовое к борьбе, и быстро устающая душа, которая и является символическим выражением глаз. Так кто же она, эта Богоматерь?
А. Платонов подчеркивает, что это простая неверующая рабочая женщина. Но парадокс ее снимается очевидным платоновским выражением «она нарисована». В платоновском пространстве (уже древнегреческого философа), последователи которого и занимались построением христианской метафизики, икона представляет собой образ небесной святости, мира идей -в терминах Античности. Писатель разрушает эту связь, материализуя лики святых до разрисованных дощечек. Таким образом, духовно-материалистический конфликт Марии снимается, что видно дальше по тексту. Будучи небесной, святость трансформируется в земную, человеческую - в образе старухи. А. Платонов так и пишет: «Около иконы сидела усохшая старуха». К ней будет приковано внимание героя.
На старухе не осталось живого вещества, пригодного для гниения в земле. Старуха, таким образом, была нетленной. А. Платонов не уничтожает саму сакральность, но трансформирует ее в материальную действительность. С нарисованного лика на иконе - в реально существующую ста-
<С
а
ч
с m
о
ь
к Щ
w m н о
Рч <
о ^ о о
О Й
Ei
W
н S о
Рч
W
0
1
к %
о
W V S
ь
1-4
<с п
W
с
S
X
н и
щ м
руху. Ее вид ужасен - из ранней советской публикации был вырезан отрывок с описанием «остатков родины ее детей». Несколько раз в тексте подчеркивается схожесть ее с ребенком - что вторит библейскому «если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное».
В отличие от нарисованной Богоматери, ее взор полон зоркого ума. Что диссонирует с уже иссохшим телом. Подробно описываются репродуктивные органы старухи, в истинно материалистическом стиле указывающие на ее былую способность к рождению. Богоматерь на иконе была «без своего сына», как и старуха, говорящая, что похоронила и мужа, и детей. Она вынуждена жить в милости у богача, а значит, Царствие Небесное, или же коммунистический рай, еще совсем не наступил, мир не совершенен -даже под властью Советов. Но старуха, в отличие от Марии, парадоксальна в противоположном смысле: тело ее истощено и больше неспособно к труду, но по взору и прожитому опыту «она могла бы быть академиком». Тело старухи износилось в мире буржуазном, она мученица, мученица телесная. А. Платонов настаивает именно на материалистическом страдании. Похоронив и мужа, и детей, старуха продолжает жить, и волнует ее пропитание, которое и должна преподнести советская власть в первую очередь. Накормить людей и лишь потом спрашивать с них.
Настойчивое навязывание телесных подробностей демонстрируетчитателю материю в самом ее вульгарном виде - заживо истлевшего тела, в котором еще теплится жизнь. Но моральных
терзаний у старухи нет-таким образом писатель настаивает на первичности материи: «Нам и любить то нечем!» - восклицает старуха. А. Платонов не отрицает платонического идеала, но не находит его в ущербной, истощенной плоти.
Что касается старухи: «Старуха забылась в одурении своих текущих забот, как будто от ее трудов зависело благосостояние вечности».
Сердце Душина устает, а разум приходит в ожесточение - на место молитвы, должной обогащать сердце, приходит действующая сила разума - новая святость. Старуха могла бы быть академиком в своем труде, - пишет А. Платонов. Душин же сознает громадную производственную ценность это ветхой труженицы. В русле диалектического материализма именно труд, производство, практика становятся новым проявление святости. Главный герой - Душин - решает посвятить свою жизнь этой старухе, являющейся мученическим, материалистически-сакральным символом прошлого.
Библиографический список
1. Гурвич А. Андрей Платонов // Красная новь. 1937. № 10; также: Андрей Платонов: Воспоминания современников. Материалы к биографии. М.: Советский писатель, 1994. С. 358-413.
2. Платонов А. Родина электричества. Красноярск: Краснояр. книжное изд-во, 1972. С. 18-19.
3. Стецовский Ю.И. История советских репрессий. Гласность, 1997. Т. 2. С. 85.
