CC BY
45
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 2
УДК 94(470.62/.67)«19» DOI 10.23683/0321-3056-2019-2-62-66
ТРАНСФОРМАЦИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В УСЛОВИЯХ СЕВЕРОКАВКАЗСКОГО ФРОНТИРА (КОНЕЦ XVIH - СЕРЕДИНА XIX В.)
© 2019 г. А.А. Вертикова а
а Армавирский государственный педагогический университет, Армавир, Россия
TRANSFORMATION OF ETHNIC IDENTITY IN THE CONDITIONS OF THE NORTH CAUCASIAN FRONTIR (THE END OF 18th - THE MIDDLE OF 19th CENTURIES)
A.A. Vertikova а
а Armavir State Pedagogical University, Armavir, Russia
Вертикова Анна Андреевна - Anna A. Vertikova -
аспирант, Postgraduate,
кафедра всеобщей и отечественной истории, Department of General and National History,
Армавирский государственный Armavir State
педагогический университет, Pedagogical University,
ул. Р. Люксембург, 159, г. Армавир, 352901, Россия. R. Lyuksemburg St., 159, Armavir, 352901, Russia.
E-mail: [email protected] E-mail: [email protected]
Анализируется, как в условиях фронтира происходил процесс интеграции народов Северного Кавказа в социокультурное пространство России. Объектом исследования послужили отдельные представители северокавказских этносов, вошедшие в контакт с российской действительностью в первой половине XIX в., когда интеграционный процесс еще только набирал силу. Выявлено, что процесс аккультурации, которому подвергались представители этносов региона, поступая на военную службу в российскую армию, имел различный уровень интенсивности. В зависимости от длительности и частоты российско-горских контактов, ряда субъективных факторов, активные участники интеграционного процесса в регионе со стороны коренного населения могли либо сохранять прежнюю этническую идентичность и традиционный образ жизни, либо оказывались в состоянии пограничной идентичности.
Ключевые слова: фронтир, этническая идентичность, многоуровневая идентичность, пограничная идентичность, аккультурация, социокультурная интеграция, северокавказское просветительство, российскость.
The article analyzes the process of integration of the North Caucasus peoples into the sociocultural space of Russia which took place in the conditions of the frontier. The object of the research is the individual representatives of the North Caucasian ethnic groups who came into contact with the Russian reality in the first half of 19 th century, when the integration process was still gaining in intensity. The study revealed that the process of acculturation, to which representatives of ethnic groups in the region were subjected, while entering military service in the Russian army, had a different level of intensity. Depending on the duration and intensity of contacts between Russia and the highlanders, a number of subjective factors, active participants in the integration process in the region by the indigenous population either maintained the same ethnic identity and traditional lifestyle, or found themselves in a state of borderline identity.
Keywords: frontier, ethnic identity, multi-level identity, borderline identity, acculturation, sociocultural integration, North Caucasian enlightenment, Russianness.
С конца XX в. в зарубежной и отечественной В первой половине XIX в. в условиях севе-
науке активно разрабатываются новые подходы рокавказского фронтира шел процесс поступа-
к осмыслению и анализу северокавказских ис- тельного российско-горского сближения, в
торических событий, прежде всего Кавказской дальнейшем переросший в социокультурную
войны, с применением теории фронтира [1, интеграцию. Пути такого сближения были раз-
p. 227-248]. личны. Так, представители горской феодальной
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 2
знати могли оказаться в системе российского влияния, зачислившись в казачье сословие. Например, в 1807 г. 20 абазин-клычевцев были приняты в Кубанский линейный казачий полк. Абазинскому князю Атажуку Клычеву был дан чин хорунжего. Но опыт оказался неудачен. В 1813 г. хорунжий А. Клычев, уличенный «в грабежах», бежал к немирным горцам [2, с. 37].
По мнению С.Л. и Д.С. Дударевых, традиционная северокавказская набеговая практика в процессе российско-горского сближения, оказавшись вне российских законов, постепенно «переместилась из прикладной в идеологическую плоскость, приобретя фольклорно-этнографический оттенок». Одновременно военная культура этносов Северного Кавказа постепенно вписывалась в общероссийский военно-культурный контекст, в чем исследователи видят воплощение процессов российскости [3, с. 91-92].
Учитывая специфику ментальности и образа жизни северокавказской этнической элиты, служба в российской армии являлась наиболее распространенным способом вовлечения в российскую социальную среду, и к середине XIX в. подобный опыт у народов региона стал массовым.
Подобный личностный выбор горской знати сопровождался состоянием «расколотой идентичности», которое было вызвано, с одной стороны, их статусом российских офицеров или чиновников, а с другой - этническим происхождением и сохранявшимися связями с родным социумом. Однако, испытывая внутренний конфликт «идентичностей долга службы и чувства солидарности, общности кровных уз, каждый из горцев преодолевал и переживал его самостоятельно» [4, с. 107], приходя в итоге к тому или иному решению.
Представитель кабардинских феодалов Адиль-Гирей Хаджи Атажукин с 1795 по 1799 г. находился в российской ссылке в г. Екатерино-славе. Ее причиной стало участие Атажукина в шариатском движении на Кавказе. Дослужившись до звания майора российской армии, участвуя на стороне Российской империи в русско-турецкой войне 1787-1791 гг., он, тем не менее, неоднократно нарушал присягу, данную российскому императору. В 1800 г. бежал к за-кубанским абазинам и собирался насильно увести с собой кумских абазин, являвшихся подданными Российской империи [5, с. 21]. Деятельность А. -Г. Атажукина становится вполне
понятна, если учесть, что он в свое время обучался арабской и татарской грамоте, а также совершил хадж в Мекку. Современные исследователи характеризуют его как приверженца традиционной культурной ориентации [3, с. 93].
В 1808 г. пристав Кабарды И.П. Дельпоццо в своем труде «Записка о Большой и Малой Ка-барде» писал: «Есть некоторые из владельцев, коим Россия старалась давать все средства, чтобы могли пользоваться и сносить лучшую жизнь, и именно: владелец полковник Атажук Хаммурзин служил в последней войне против турок, пожалован бриллиантовою медалью и по некоторому сомнению был сослан жить в Ека-теринослав, оставил все русское и принял свои кабардинские обычаи. Это отчего? Ежели ни есть от того, что наш образ жизни имеет перед их глазами противное» [6].
Данный взгляд при ближайшем рассмотрении оказывается односторонним, так как по материалам новейших исследований становится ясно: в отличие от А. -Г. Атажукина, А. Хаммур-зин, сохранив свою культурную идентичность, в политической сфере, в конечном итоге, выбрал российскую сторону; так, в 1804 г. он принимал участие в подавлении восстания кабардинцев против российских властей [3, с. 94].
Наряду с А. Хаммурзиным, столь же критично кабардинский пристав охарактеризовал еще двух князей, оказавшихся в сфере российского влияния: Темирбулата Мисостова, обучавшегося в Горном кадетском корпусе в Петербурге, а затем служившего в Новотроицком кирасирском полку, и Измаил-Бея Атажукина. По поводу последнего И.П. Дельпоццо указывал, что «полковник Измаил Атажуков служил в армии... после долго жил в Петербурге, пожалован кавалером ордена святого великомученика Георгия 4-го класса и бриллиантовою медалью, говорит и пишет по-российски и по-французски и имеет жалованья 3000 руб.; получив столь много милостей, как бы надлежало мыслить о нем. Правда, что он живет в Георгиевске, но в прочем все напротив: он жену свою держит в Кабарде, сына родного, который имеет 10 лет от роду, отдал на воспитание одному своему узденю, молодому и весьма глупому человеку. Когда едет в Кабарду, снимает с себя крест, медаль и темляк положит в карман» [6].
Измаил Атажукин был ярким общественным деятелем Кабарды рубежа XVIII - XIX вв. Он принадлежал к наиболее ранней плеяде северокавказских просветителей (или, по мнению со-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 2
временных исследователей, был ближайшим предшественником просветителей). Наряду с русским и французским владел турецким и татарским языками. Ему принадлежат работы: «Краткое описание жителей горских Черкес», «Записка о жителях Кавказа», «О беспорядках на Кавказской линии и способах прекратить оные» [3, с. 95]. Атажукин стремился решать российско-горские противоречия мирным путём. Этот неординарный человек старался сохранять свою традиционную культуру, одновременно получив прекрасное европейское образование. Предположительно именно он стал прототипом главного героя поэмы М.Ю. Лермонтова «Измаил-Бей» [7, с. 6]. Из приведенных биографических сведений становится ясно, что И. Атажукин являлся носителем многоуровневой идентичности, вмещавшей не только кавказскую, но и российскую культурную составляющую.
Процесс аккультурации, особенно на начальной стадии, не отличался стабильной поступательностью и мог быть прерван. Среди факторов, определявших верность данной российскому императору присяги, были «степень успешности карьеры, особенности отношений с сослуживцами и начальством, наличие/отсутствие устойчивых личных связей с членами горской оппозиции имперской власти, приверженность религиозным верованиям» [4, с. 107].
В своих воспоминаниях генерал Г.И. Филип-сон воссоздает обобщенный образ российского военного, вышедшего из среды народов Северного Кавказа: «Горец славился подвигами, и если ожидал, что русское начальство подвергнет его наказанию, то бежал к немирным и там старался обратить на себя особенное внимание предприимчивостью и удальством. Часто такие беглецы делались известными предводителями хищнических партий. Случалось и то, что из мирных бежали к немирным люди, ни за что не преследуемые, но собственно, чтобы прославиться своими подвигами и усовершенствоваться в разбойничьей войне. Чрез такую высшую академию прошли многие молодые люди, как например абазинский князь Мамат-Гирей Лоов, Адиль-Гирей Капланов-Нечев, впоследствии бывшие генерал-майорами (Г.И. Филипсон ошибается: оба упомянутых князя дослужились в российской армии до чина полковника. - А.В.), носившие тонкое белье и курившие хорошие сигары» [8, с. 97].
Следует отметить, что упомянутые Г.И. Фи-липсоном ногайский и абазинский князья, вопреки своему непростому прошлому, в конечном итоге обрели стойкую пророссийскую ориентацию, оказав существенное влияние на упрочение российско-горского интеграционного процесса. Так, М.-Г. Лоов после тридцати пяти лет службы в российской армии в 1863 г. завершил свою военную карьеру в чине полковника и продолжил «служить правительству на поприще гражданской деятельности»: он принимал участие в наделении горцев землей, в освобождении крестьян от крепостной зависимости, способствовал обезоруживанию населения после завершения Кавказской войны и учреждению в регионе земской стражи. Но, пожалуй, наиболее значимой можно считать его деятельность в образовательной сфере. Лоов содействовал открытию горских школ, поддерживал кавказских мальчиков, учившихся в Ставропольской гимназии. Своим личным примером бывший полковник способствовал распространению гражданского сознания среди горской молодежи в 1860-е гг. [9, с. 82-83].
Примерно так же, как у М. -Г. Лоова, складывалась карьера у осетина М.А. Кундухова, который в 12 лет был отправлен в Петербург. Военная служба для него началась после окончания в 1836 г. Павловского военного училища. Он участвовал в свите именитых горцев, сопровождавших Николая I в поездке по Северному Кавказу; ему неоднократно поручалось мирное урегулирование конфликтов с местными народами; с 1846 г. находился в Варшаве для вербовки офицеров в горский кавалерийский полк, который входил в состав дислоцированной в Польше российской армии; в годы Крымской войны руководил организацией горского конного ополчения; с конца 1850-х гг. - назначен начальником Военно-Осетинского, затем - Чеченского округа, в 1860 г. ему было присвоено звание генерал-майора [10].
Совершенно неожиданно М.А. Кундухов в 1865 г. переезжает в Турцию. Спустя несколько лет, в ходе русско-турецкой войны 18771878 гг. сражался против бывших своих сослуживцев. По мнению В.В. Дегоева, именно успешная карьера вынудила М. Кундухова «острее ощутить трагическую раздвоенность человека, пришедшего через трудный опыт к нравственному выбору - долг перед царем или долг перед своим народом: с некоторых пор в
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES.
его представлениях одно стало исключать другое» [10] .
М.А. Кундухов представлял собой характерный тип человека пограничной идентичности. Увлеченный идеями преобразования, модернизации Кавказа, он стремился активно участвовать в этом процессе, боролся и беспощадно искоренял традиционные нормы жителей региона, при этом частично сам находился под властью обычая: в своих воспоминаниях он признается, что в соответствии с законом кровной мести, убил «одного негодяя». На исходе Кавказской войны и в первые послевоенные годы, стал испытывать глубокий конфликт между идеальными представлениями о роли России в регионе и действительностью, когда он стал очевидцем ошибок царских властей при решении земельного, сословного и религиозного вопросов на Северном Кавказе.
В пространстве северокавказского фронтира встречались эпизоды многократных переходов горцев с одной на другую сторону. В этом отношении показательна биография чеченца Бата Шамурзаева, попавшего в детстве в плен к русским. Начав служить в российской армии, Ша-мурзаев некоторое время занимал должность переводчика при начальнике левого фланга Кавказской линии, но из-за конфликта с сослуживцами бежал к Шамилю. Имам назначает перебежчика наибом, но по причине излишне независимого поведения, Б. Шамурзаев лишается должности. Это становится поводом нового бегства: уже на сторону России. Здесь он активно участвует в процессе переселения чеченцев на равнину, получает чин поручика и должность Качкалыковского наиба в Чечне [11, с. 127-128].
Пограничная идентичность периода российско-горского интеграционного процесса проявлялась не только в форме смены политической ориентации. Она затрагивала глубинные уровни личности, что очень хорошо демонстрируют биографические сведения отдельных горцев, вошедших в контакт с российской культурой. Анализ поведения личности в условиях фронти-ра представлен в художественном творчестве северокавказского просветителя А. -Г. Кешева. В своих произведениях он неоднократно возвращается к судьбе горца, вовлеченного в российско-кавказский интеграционный процесс. Для «своих» такой человек становится «урусом», потому что живет среди иноверцев, русских [12, с. 29].
2019. No. 2
Итак, понимание механизма культурной адаптации, которую испытывали участники российско-горского интеграционного процесса в условиях северокавказского фронтира, можно получить, анализируя судьбы российских военных из горской среды. Данная категория местного населения в первой половине XIX в. была многочисленна. Причем существует явно выраженная тенденция увеличения этой группы людей фронтира к завершающей стадии Кавказской войны.
Можно выделить несколько стандартных сценариев аккультурационного процесса, который претерпевали участники северокавказского фронтира из числа военных горцев. Во-первых, значительная часть горцев так и не смогла интегрироваться в российское социокультурное пространство. Данная группа стала более многочисленной на рубеже XVIII - XIX вв., когда тенденция сближения между двумя культурами только набирала динамику.
Гораздо более массовая часть представителей северокавказских этносов, вошедших в контакт с российским миром в условиях Кавказской войны, сохранила избранный вектор сближения с Россией. Эта новая генерация горцев, с одной стороны, сохраняла многие черты своей этнической культуры и менталитет, но при этом имела прочную ориентацию на Россию, а также четкое представление о новых культурных стандартах [3, с. 104]. В рамках второй группы горцев, вошедших в тесное взаимодействие с российской культурной средой, можно выделить опять-таки как минимум два личностных сценария. Одни весьма удачно проходили аккультурацию, становясь носителями многоуровневой идентичности (этнической, региональной, государственной), другие - испытывали тяжелый личностный кризис, который был обусловлен длительным сохранением пограничной идентичности, когда человек фронтира, оказывался «выброшен» из привычной этнической среды и не мог основательно адаптироваться в российском социокультурном пространстве.
Литература
1. Barret T.M. Crossing Boundaries: The Trading Frontiers of the Terek Cossacks // Russia's Orient: Imperial Borderlands and Peoples, 1700-1917 / ed. by D. R. Brower, E. J. Lazzerini. Bloomington, 1997.
2. Колесников В.А. Из ранней истории Кубанского линейного казачьего полка // Вопросы севе-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2019. No. 2
рокавказской истории : сб. науч. ст. аспирантов и соискателей. Вып. 1. Армавир : Изд-во АГПИ, 1996. С. 33-37.
3. Дударев Д.С., Дударев С.Л. Северный Кавказ глазами представителей российского общества первой половины - середины XIX века. Армавир; Ставрополь : Дизайн-студия Б, 2017. 402 с.
4. Урушадзе А.Т. Генезис фронтирных идентич-ностей в эпоху Кавказской войны // Научная мысль Кавказа. 2014. № 4. С. 100-110.
5. Абазины : историко-этнографический очерк. Черкесск : Карачаево-Черкесское отд.-е Ставропольского кн. изд-ва, 1989. 234 с.
6. Дельпоццо И.П. Записка о Большой и Малой Кабарде // Восточная литература. URL: http:// www.vostlit. info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XIX/1800-
1820/Skassi/text1 .htm (дата обращения: 12.02.2019).
7. Виноградов А.В. Лермонтовская Кубань (ис-торико-литературоведческие этюды). Армавир : Изд-во АГПИ, 1997. 64 с.
8. Филипсон Г.И. Кавказская война. Воспоминания. М. : Университетская типография, 1885.
9. Виноградов В.Б., Ктиторова О.В. Воплощение «российскости» в судьбе Магомет-Гирея Лоова // Вопросы северокавказской истории : науч. сб. Вып. 7. Армавир : АПП, 2002. С. 76-84.
10. Дегоев В.В. Генерал Муса Кундухов: история одной иллюзии. URL: https:// litresp.ru/chitat/ ru/К/kunduhov-mussa/memuari/21 (дата обращения: 21.03.2019).
11. Шутова Т.А. Всадник в алом башлыке. К 200-летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова // Культура и время. 2014. № 3/4 (53). С. 118-133.
12. Ктиторова О.В. Этническая идентичность в условиях межкультурных контактов // История и обществознание : науч. и учеб. -метод. ежегодник ист. факультета АГПУ. Вып. 13. Армавир : РИО АГПУ, 2016. С. 26-30.
References
1. Barret T.M. Crossing Boundaries: The Trading Frontiers of the Terek Cossacks. Russia's Orient: Imperial Borderlands and Peoples, 1700-1917. Ed. by D.R. Brower, E.J. Lazzerini. Bloomington, 1997.
2. Kolesnikov V.A. [From the Early History of the Kuban Linear Cossack Regiment]. Voprosy severokav-
kazskoi istorii [Questions of North Caucasian History]. Collection of Scientific Articles of Graduate Students and Applicants. Armavir: Izd-vo AGPI, 1996, iss. 1, pp. 33-37.
3. Dudarev D.S., Dudarev S.L. Severnyi Kavkaz glazami predstavitelei rossiiskogo obshchestva pervoi poloviny - serediny XIX veka [The North Caucasus Through the Eyes of Representatives of the Russian Society of the First Half - Mid of 19th Century]. Armavir; Stavropol: Dizain-studiya B, 2017, 402 p.
4. Urushadze A.T. Genezis frontirnykh iden-tichnostei v epokhu Kavkazskoi voiny [The Genesis of Frontier Identities in the Age of the Caucasian War]. Nauchnaya mysl'Kavkaza. 2014, No. 4, pp. 100-110.
5. Abaziny [Abazins]. Historical and Ethnographic Essay. Cherkessk: Karachaevo-Cherkesskoe otd.-e Stav-ropol'skogo kn. izd-va, 1989, 234 p.
6. Del'potstso I.P. [Note about the Big and Small Kabarda]. Vostochnaya literatura. Available at: http:// www.vostlit. info/Texts/Dokumenty/Kavkaz/XIX/1800-
1820/Skassi/text1.htm (accessed 12.02.2019).
7. Vinogradov A.V. Lermontovskaya Kuban' (istori-ko-literaturovedcheskie etyudy) [Lermontov's Kuban (Historical and Literary Studies).]. Armavir: Izd-vo AGPI, 1997, 64 p.
8. Filipson G.I. Kavkazskaya voina. Vospominaniya [Caucasian War. Memories]. Moscow: Universitetskaya tipografiya, 1885.
9. Vinogradov V.B., Ktitorova O.V. [The Incarnation of "Russianness" in the Fate of Magomet-Girey Loov]. Voprosy severokavkazskoi istorii [Questions of North Caucasian history]. Scientific Collection. Armavir: APP, 2002, Iss. 7, pp. 76-84.
10. Degoev V.V. General Musa Kundukhov: istoriya odnoi illyuzii [General Musa Kunduhov: the Story of One Illusion.]. Available at: https:// litresp.ru/chitat/ru/K/ kunduhov-mussa/memuari/21 (accessed 21.03.2019).
11. Shutova T.A. Vsadmk v alom bashlyke. K 200-letiyu so dnya rozhdeniya M.Yu. Lermontova [Horseman in a Scarlet Hood. To the 200th Anniversary of the Birth of M.Yu. Lermontov]. Kul'tura i vremya. 2014, No. 3/4 (53), pp. 118-133.
12. Ktitorova O.V. [Ethnic Identity in the Context of Intercultural Contacts]. Istoriya i obshchestvoznanie [History and Social Studies]. Scientific and Educational Yearbook of the History Department of the ASPU. Armavir: RIO AGPU, 2016, iss. 13, pp. 26-30.
Поступила в редакцию / Received 21 апреля 2019 г. / April 21, 2019
