CC BY
75
УДК 930:24 Г.А. Прушенова
ТРАКТАТ МОУ ЦЗЫ «ЛИХОЛУНЬ» О БИОГРАФИЧЕСКИХ СВЕДЕНИЯХ БУДДЫ
Статья посвящена анализу китайской версии биографии Будды в раннем памятнике китайского буддизма «Лихолунь». В ней дается сравнительный анализ официальной версии биографии Будды и ее китайской трактовки.
Ключевые слова:Будда, биография, трактат, просветление, бодхи, путь, недеяние, инь ян, нирвана.
G.A. Prushenova THE TREATISE OF MOU ZI “LIHUOLUN” ABOUT BUDDHA’S BIOGRAPHIC DATA
The article is devoted to the analysis of the Chinese version of Buddha ’s biography in the early monument of the Chinese Buddhism "Lihuolun". The article includes the comparative analysis of the official version of Buddha’s biography and its Chinese treatment.
Key words:Buddha, biography, treatise, cessation, bodhi, way, nonaction, yin yang, nirvana.
История жизни Будды является неотъемлемой частью религиозно-философской доктрины буддизма. Понимание биографии Будды можно определить как понимание своего рода модели, которая позволяет продемонстрировать действие важнейших принципов буддийской доктрины - принципов срединности. Кроме того, эта история видится важным источником сведений о раннем буддизме, современном ему общественном устройстве Древней Индии. В самых ранних буддийских источниках его жизнь описывается с того момента, когда он достиг просветления и начал проповедовать свое учение («Дхаммачаккаппаваттана-сутта»). Сутты рассказывают об обстоятельствах его пятидесятилетнего странствия по Индии, подробно описывают его кончину («Махапариниббана-сутта»). В более поздней индийской литературе появляются подробные полные биографии Будды, описывающие его жизнь с самого рождения [2, с. 127].
Большой интерес история Будды вызывала и в других странах, куда проникал буддизм. Там не замедлили с созданием собственных текстов на буддийскую тематику. Помимо сочинений религиознофилософского содержания создавались также сочинения, охватывающие самый широкий спектр буддийских проблем, в том числе и историко-биографических. Так, в Китае в I в. был создан трактат «Лихолунь», один из самых ранних письменных памятников китайского буддизма. Его автор, Моу Цзы, стремился познакомить своих соотечественников с основными положениями буддизма, а также и с самим его основателем - Буддой. Трактат построен в виде диалога между Моу Цзы и его оппонентом. Он начинается с вопросов, преследующих узнать, кто такой Будда, где он родился. Нужно отметить, что во времена Моу Цзы буддизм в Китае воспринимался через призму традиционнокитайских воззрений. Поэтому Моу Цзы буддийскую терминологию заменил даосской; буддийское просветление воспринималось как постижение Дао (Ж). Сам Будда сравнивался с китайскими божествами. Все это делалось для того, чтобы максимально приспособить историю Будды и его учение к китайскому менталитету, чтобы буддизм не был отторгнут китайским обществом как совершенно чуждое, непонятное учение. И именно поэтому история Будды, изложенная в «Лихолунь», отличается от общеизвестной.
Согласно общепринятой биографической схеме, рассказанной в наиболее известных биографиях Будды («Лалитавистара», «Буддхачарита», «Деяния Будды» Ашвагхоши), отец Будды, чтобы не исполнилось предсказание знаменитого аскета Асита Девалы об аскетическом будущем единственного наследника, Сиддхартхы, окружает его роскошью и делает все, чтобы принц не знал никаких забот. Он хочет оградить юношу от печалей и горестей мира. Но Сиддхартхе все-таки удается выбраться за пределы дворца, и там происходят три его встречи с реальностью: с больным, стариком и похоронной процессией. Так беззаботный принц узнает, что в мире есть болезнь, старость и смерть. По некоторым версиям, он встречает еще и отшельника, что наводит его на мысль о возможности найти выход из круговорота страданий этого мира. Потрясенный своими открытиями, будущий Будда принимает решение искать этот выход. Он бежит из дворца и в возрасте 29 лет присоединяется к бродячим отшельникам, с которыми проводит шесть лет. Попав в общество аскетов, Будда не находит ответов на свои мучительные вопросы и приходит к убеждению, что ему надо искать другой путь. Он восстанавливает силы и переживает состояние «бодхи» - просветления. После этого начинается его проповедническая деятельность, которая длится 45 лет.
Теперь посмотрим на жизнь Будды с точки зрения Моу Цзы и его трактата.
Так, в сочинении говорится: «[Оппонент] спросил: «Где родился Будда? Были ли у него предки и родина? Чем он занимался? И как он выглядел?».
[Моу Цзы] сказал: «Ваш вопрос имеет огромное значение. И хоть я не столь сведущ, позвольте мне упомянуть о главном. Я слышал о появлении изменений Будды, когда он накапливал силу Пути для вечности (□□□□), когда он был на грани осознанного пробуждения, он был рожден в Индии. Когда его мать спала, она видела сон, что едет на белом слоне с шестью бивнями». Восхищенная, она была полна радости. На восьмой день четвертого месяца он родился из правого бока матери. Когда он ступил на землю, он сделал семь шагов, поднял правую руку и произнес: «Над или под небесами нет никого, кто превосходил бы меня!». В этот момент небеса и земля сотрясались, и дворец наполнялся светом. В тот же день служанка в доме короля родила сына, а в конюшне кобылица родила жеребенка. Ту служанку звали Чандака, а ту кобылицу - Кандака. Король велел всегда заботиться о принце. Принц имел 32 главные отметины и 8 второстепенных. Он был необычайно высок (6 чанов). Его тело отливало золотом. На лбу у него была униса. Его челюсти были похожи на челюсти льва. Его язык мог полностью закрыть лицо. Его руки держали колесо с тысячью спиц (колесо сансары). Свет от его головы распространялся на десять тысяч ли. Это были его основные особенности.
Когда принцу было семнадцать лет, король представил ему девушку из соседнего царства в качестве будущей жены. Но когда принц садился, он всегда садился поодаль. И всегда спал на другой кровати. Но Путь небес (□□) был предопределен, инь и Ян (□□□ глубоко проникли друг в друга. Так принцесса забеременела мальчиком, который родился через 6 лет. Отец поздравил принца и построил ему дворец и наполнил его прекрасными женщинами и разными объектами развлечений. Но принц не желал мирских удовольствий. Его мысли и ум были сосредоточены на силе Пути. На восьмой день четвертого месяца его девятнадцатилетия, в средине ночи, он велел Чандаке запрячь Канта-ку. Он был настроен решительно, и духи его поддержали и понесли в воздухе прочь из дворца. На следующее утро никто не знал, где принц. Отец и его люди не знали, что делать. Они погнались вслед за ним по полю. И когда нагнали принца, король сказал: «До того, как ты появился на свет, я умолял духов, чтобы ты пришел ко мне. Но сейчас ты так холоден со мной. Ты был для меня огромной удачей и мог бы достичь великих положений. Но ты оставляешь все! Почему?» Принц ответил: «Десять тысяч вещей - преходящи; все, что существует - конечно (□□□□□□□□). Отныне я решил практиковать этот Путь и следовать десяти направлениям». Признавая, что приверженность сына тверда, король вернулся домой. А принц остался медитировать и спустя 6 лет он стал Буддой. Будда появился в первом месяце лета, когда было ни холодно, ни жарко; когда деревья, цветы и трава цвели; когда люди снимали меха и надевали просторные легкие ткани. Родившись в Индии, центре небес и земли, он жил в гармонии.
Существует 12 разделов, в которых 840 миллионов цзюаней. Большие цзюани имеют по десять тысяч слов, в малых цзюанях более чем тысяча слов. Будда учил миру и вел людей за собой. Так, даже после его пробуждения и ухода на 15 день второго месяца его писания и учения остались. Те, кто был способен постоянно следовать за ним, достигали его благословения, которое переходило и на следующие поколения. Те, кто придерживался пяти заповедей и соблюдал их шесть дней каждый месяц, сердцем и умом каялись в своих злодеяниях, будто заново рождались. Монахи соблюдали 250 заповедей каждый день. Но эти заповеди не переходили к их последователям. Их церемонии и литургии не отличаются от классических церемоний древности. Целые дни и ночи напролет они обсуждают, что такое Путь, и изучают писания без потакания мирским делам.
Лао Цзы говорит: «В каждом движении человек великого достоинства следует своему Пути и только Пути». Это и есть тот Путь, о котором говорят монахи» (□□□□□□□□□□□□□□□.
Существует мнение, что эта история была заимствована из биографии Будды в «Сутре, высказанной Вималакирти», которую перевел Чжи Цянь между 222 и 228 годами. По словам Масперо, в этих двух произведениях есть отрывки, которые настолько близки, почти идентичны, что это позволяет ему предположить будто «Лихолунь» скопировал перевод Чжи Цяня [Maspero M.H. Le songe et l’ambassade de l’empereur Ming: Étude critique des sources // Bulletin de l’École française d’Extrême-Orient. 1901. Р. 130]. Следовательно, «Лихолунь» был написан позднее, чем был сделан перевод этой сутры. Однако Цукамото заявляет, что перевод Чжи Цяня не является прямым переводом с оригинального текста, а скорее сборником примечаний, которые были записаны на китайском языке при прослушивании проповедей ранних буддийских миссионеров [Tsukamoto Zenryu. A history of Early Chinese Buddhism: from its introduction to the death of Hui-Yuan. Tokyo, 1985. Р. 48]. И если это так, то текстовая зависимость Лихолунь от «Сутры, высказанной Вималакирти» не является достоверной, значит «Ли-холунь» был написан до того, как Чжи Цянь перевел эту сутру. Далее это подтверждается еще и
тем, что «Лихолунь» не обращается ни к каким определенным буддийским писаниям и никогда не цитирует буддийские источники.
Моу Цзы, представляя в своем трактате историю Будды, отходит от его роли персонажа в данной истории, чтобы стать довольно откровенным рассказчиком. Он сообщает о жизни Будды так, чтобы быть понятным для китайского слуха. Его биография Будды наложена на китайские понятия о власти Пути, о космической гармонии Инь и Ян (□□). В таком же контексте может быть введено безбрачие Будды и рассказано об его отказе от мира. В этом же контексте Индия может быть идентифицирована как центр небес и земли, что явилось новым понятием для тех, кто жил в Срединном Царстве (□□).
Отец Будды говорит о положении, которое ждало бы Будду, останься он в обществе. Ответ Будды о конечности всех вещей показан с точки зрения даосского отказа от желания гнаться за особым положением в обществе. Его пробуждение рассказывается в китайских изображениях весеннего пробуждения цветов и деревьев, неуязвимых и к высокой температуре страсти, и к холоду отчужденности.
Также, когда Будда пережил состояние пробуждения, Моу Цзы ничего не упомянул о вечном теле Дхармы Будды (□□). Скорее всего, он, сосредоточившись только на учении Будды, оставил этот вопрос без внимания. В тексте автор использует китайскую транскрипцию санскрита для обозначения пробуждения Будды (□□), однако тогда же заявляет, что те, кто следует за его учением, также примут недеяние (□□), таким образом, равняя эти два понятия.
Нужно заметить, что текст использует оба термина, сознательно принимая У Вэй (□□ □как китайскую версию Ни Хуань (□□). Таким образом, китайская идентификация нирваны с недеянием - не вопрос простого недоразумения, а сознательная риторическая стратегия. Обширное учение Будды представлено как продолжающееся присутствие Будды непосредственно, и практика того учения нацелена на достижение у вэй^ □ □□.
Эти методы могут, таким образом, быть рекомендованы всем, кто желает достигнуть у вэй^ □□□. Возможно, Моу Цзы несколько бесхитростно подчеркнул, что буддийские методы не отличаются от классических церемоний старины. Так, практиковать буддийские предписания означает обновление, методы буддийских монахов - то же самое, что рекомендовал Лао Цзы.
Таким образом, оппонент, предполагаемый конфуцианец, увлечен и готов к более обстоятельному разговору с Моу Цзы, более того, готов согласиться, что Будда - воплощение Пути и что практика его Пути идентична с методами старины. И Моу Цзы показывает, что можно достигнуть Золотого Века старины, практикуя учение Будды.
Моу Цзы абсолютно ничего не говорит о юности Будды, тогда как индийские биографы описывают юность Будды в самых ярких праздничных тонах:
«... Дитя переселили во дворец,
Поставив колыбельку на повозку И дав повозку ту везти слону,
С прекрасно белоснежными клыками,
Слоны, и кони, и повозки,
И драгоценные сосуды Приумножались каждодневно Везде, где в них была нужда.
Из недр Земли самоисторгнут,
Являлся блеск сокровищ скрытых,
И самоцветные каменья,
Придя из тьмы, впивали свет.
Сады, ключи, криницы, рощи В неукоснительное время Являли всю свою красу.
Был неизвестен голод с жаждой,
Оружье бранное дремало,
Недуги скрылись, и повсюду Лишь были дружба и любовь,
Взаимно нежа наслажденье,
Без оскверняющих желаний Все соблюдали справедливость,
И был не слышен звон монет. »
[Ашвагхоша. Жизнь Будды. М., 1990].
Думается, что по замыслу биографов юность принца должна была символизировать всю полноту земного благополучия. Он живет в мире, где нет старости, смерти, болезней, где все вечно и прекрасно. Также Моу Цзы не упоминает о том, как принц узнает о старости, болезни, смерти, о том, как это потрясло его. Но подробно останавливается на описании внешности Будды. Здесь Моу Цзы, адаптируя историю Будды для китайского читателя, использовал традиционные приемы описания выдающихся людей. Например, он приписывает Будде сверхъестественные свойства и внешность («...он был необычайно высок. Его тело отливало золотом. На лбу у него была униса. Его челюсти были похожи на челюсти льва. Его язык мог полностью закрыть лицо...»).
Также Моу Цзы в своей истории о Будде уделяет большое внимание беседе принца с отцом, которая состоялась после побега принца из дворца. Отец напоминает принцу о положении, которого мог бы достичь принц, останься он во дворце. Ответ Будды о конечности всех вещей показан с точки зрения даосского отказа от желания гнаться за особым положением в обществе. В традиционной же версии биографии Будды этот разговор состоялся до ухода принца:
«. Он прямо к отцу подошел и, склонившись,
Спросил: «Как здоровье царя?»
Затем, изъяснивши свой страх, что внушили И старость, и смерть, и болезнь,
Почтительно он попросил позволенья Уйти и отшельником стать.
«Все в мире, - сказал он, - хоть ныне и слито,
Все в мире к разлуке идет».
И мир он оставить просил разрешенья,
Чтоб истинность воли узнать.
Отец его, слыша о бегстве от мира,
Сердечной был дрожью пронзен, -Могучий так слон потрясает клыками И хоботом ствол молодой.
Он встал и, царевича за руки взявши И слезы роняя, сказал:
Постой! Говорить тебе так еще рано,
Не время в молельность уйти.
Ты силен и юн, в сердце - полиость биенья,
В молитвенность с этим идти И трудно и страшно, смущенья приходят,
Желанья возможно ль пресечь.
Оставить свой дом, истязаниям плоти Отдаться - нелегкий то путь...»
[Ашвагхоша. Жизнь Будды. М., 1990].
Здесь царь, уговаривая сына остаться, не говорит ни о каком высоком положении, которое ждет Будду. Становится ясно, что и здесь Моу Цзы приспособил историю Будды под китайского читателя.
Таким образом, в трактате «Лихолунь» получили отражение первые свидетельства знакомства китайцев с биографическими сведениями Будды, которые весьма близки по своему духу биографиям китайских совершенных мужей. И в этом плане трактат представляет собой бесценное свидетельство ранней истории буддизма в Китае.
Литература
1. Ашвагхоша. Жизнь Будды. - М., 1990.
2. Лысенко В.Г., Терентьев А.А., Шохин В.К. Ранняя буддийская философия. Философия джайнизма
3. Моу Цзы. Лихолунь. Сыбу бэйяо. - Шанхай, 1936.
4. Tsukamoto Zenryu. A history of Early Chinese Buddhism: from its introduction to the death of Hui-Yuan
5. Янгутов Л.Е. Китайский буддизм: тексты, исследования, словарь. - Улан-Удэ, 1998.
Прушенова Галина Аральжиновна - аспирант Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. 670047, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6, e-mail: galulya [email protected]
Prushenova Galina Aral’zhinovna - post-graduate student of the Institute of Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies. 670047, Ulan-Ude, Sakhyanova str., 6, e-mail: galulya [email protected]
. - М., 1994.
. - Tokyo, 1985.
