CC BY
86
УДК 332.142.2
ТРАДИЦИОННЫЕ ЗНАНИЯ В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ ТЕРРИТОРИИ ПРОЖИВАНИЯ КОРЕННЫХ НАРОДОВ*
М. В. ВЛАСОВ, кандидат экономических наук, доцент, старший научный сотрудник Е-mail: mvlassov@mail. ru Институт экономики Уральского отделения РАН
С. В. ПАНИКАРОВА, кандидат экономических наук, доцент кафедры менеджмента Е-mail: panikarova@pochta. ru Хакасский государственный университет им. Н. Ф. Катанова
В статье оцениваются перспективы использования традиционных знаний в качестве ресурса социально-экономического развития региона с преимущественным проживанием одного из коренных народов Сибири - хакасов. Исследования показали распространенность среди коренного населения традиционных видов деятельности - скотоводства и собирательства. При помощи модели трансформации знаний Нонаки-Такеучи предлагаются стратегии включения традиционных знаний в социально-экономическое развитие территорий с проживанием коренных народов.
Ключевые слова: традиционные знания, управление знаниями, социально-экономическое развитие, коренные народы.
В последние десятилетия во всем мире растет интерес к нематериальному культурному наследию и традиционным знаниям как факторам социально-экономического развития. Традиционные знания коренных народов помимо того, что они являются важной
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Президиума РАН, программа № 31 «Роль пространства в модернизации России: природный и социально-экономический потенциал», проект №12-П-47-2013 «Разработка стратегических ориентиров освоения северных, полярных и арктических территорий».
частью культуры и истории мира, способны стать одним из резервов роста экономик «этнических» регионов [12]. Значимость традиционных знаний в сохранении культурного многообразия и социально-экономическом развитии коренных народов признана международным научным сообществом. Традиционное знание имеет, главным образом, практическую природу, особенно в таких областях, как сельское хозяйство, рыболовство, здоровье, садоводство и лесоводство. Коренные народы обладают бесценными знаниями о технологиях бережного отношения к природным ресурсам, которые могут быть использованы в процессе принятия управленческих решений на всех уровнях [4, 8, 20]. К сожалению, возможности традиционных знаний как ресурса национального и локального устойчивого социально-экономического развития в России в полной мере не реализованы.
Целью настоящего исследования является оценка перспектив использования традиционных знаний как ресурса социально-экономического развития региона на примере территорий преимущественного проживания одного из коренных народов Сибири - хакасов.
Традиционные знания определяются как знания, способности, опыт и мудрость, которые создавались, накапливались, сохранялись и развивались
в согласии с экологической системой, окружающей природой, обществом и культурой. Не существует единого подхода к пониманию категории «традиционные знания». В узком смысле под традиционными знаниями понимаются знания о стратегии выживания, в широком - вся совокупность элементов этнической культуры. Вот некоторые определения традиционных знаний. Традиционные знания - это набор практических стратегий, т. е. знаний о том, что сработало, а что нет [11]. Традиционные знания -это комбинация знаний и верований о взаимоотношениях живых существ (в том числе людей) друг с другом и окружающей средой, передаваемые из поколения в поколение через культуру [22]. Правительство Северо-Западных территорий Канады в 1977 г. определило традиционные знания как знания и ценности, приобретенные через опыт, наблюдения, как на территории, так и в духовных учениях, и передаваемые от одного поколения другому [7].
В соответствии с определением ЮНЕСКО «традиционные знания» близки по значению категории «нематериальное культурное наследие»: обычаи, формы представления и выражения, знания и навыки, а также связанные с ними инструменты, предметы, артефакты и культурные пространства, признанные сообществами, группами и в некоторых случаях отдельными лицами в качестве части их культурного наследия [24]. Система традиционных знаний определенной территории, главным образом, передается от поколения к поколению. Она закодирована в историях, мифах, легендах, песнях, танцах, ритуалах, табу и существующих хозяйственных практиках коренных народов [25]. Традиционные знания могут быть как обычными (практическими), т. е. доступными и разделяемыми всеми членами социальной группы или общины, например, знания по эффективному использованию земельных угодий или природных ресурсов; так и скрытыми (священными), то есть доступными только отдельным членам общины и передаваемые по определенным правилам ограниченному числу лиц, например, знания шаманов.
Необходимо отметить, что развитие традиционных знаний во многом зависит от институциональной структуры [1, 18, 19] и развития территории проживания носителей [2, 14, 15, 16].
Много сотен лет на территории Хакасии существовала уникальная система традиционных знаний. Поколения хакасов создали, развили и долгое время практиковали хозяйственную культуру, институты которой включали глубокие знания о местных
растениях и животных, системе природопользования и экологии. Они использовали различные стратегии жизнеобеспечения, включающие охоту, собирательство, кочевое скотоводство, рыболовство и земледелие. Диверсификация стратегий природопользования и существование множества «табу» поддерживали сбалансированное состояние экологической системы территории.
Традиционные знания кочевых обществ в большей степени связаны с основным видом их экономической деятельности - подвижным скотоводством. Хакасские животноводы, как и другие кочевники, умело использовали богатый народный опыт разведения скота, накопленный многими поколениями. Пастбищное содержание большого количества скота требует от пастуха большого опыта и умения. Пастухи хакасы прекрасно знали поведение всех видов скота в различную погоду. Они учитывали такие факторы, как рельеф местности (направление горных склонов, ложбин), погоду, направление ветров, наличие водопоев, травы и т. д. Знание местных кормовых трав и водопоев, умение быстро найти естественное укрытие скоту от непогоды, собрать скот, напуганный бураном, грозой или волками, умение комплектовать табуны лошадей, отары овец, стада крупного рогатого скота, управлять ими при выпасе и перегонах - все это составляет систему традиционных знаний хакасов как животноводов, впитанную ими с многовековым народным опытом [21].
Интенсивное хозяйственное освоение территории Хакасии (в основном речь идет о строительстве Саянского территориально-промышленного комплекса в 1971-1985 гг.) значительно изменило ее облик: привело к нарушению природной среды обитания хакасов, подрыву исторически сложившегося природно-культурного комплекса. За сравнительно короткий исторический период здесь был создан индустриально-аграрный хозяйственный комплекс.
Государственная политика, направленная на модернизацию, стандартизацию и увеличение масштабов производства сельскохозяйственной продукции, разрушительно повлияла на систему традиционных знаний хакасов.
Во-первых, губительное воздействие на природу Хакасии оказала кампания по подъему целинных и залежных земель 1956-1961 гг. В это время было распахано 525 тыс. га сельхозугодий, в том числе 355 тыс. га степных пастбищ и 170 тыс. га сенокосов (46 % от сельхозугодий республики). Такая крупномасштабная распашка земель, причем без учета
местных агроклиматических особенностей, в том числе ветровых явлений, повлекла за собой тяжелые эколого-экономические последствия.
Не защищенные от ветров степные территории подверглись сильнейшей ветровой эрозии. Начался процесс быстрого разрушения распаханной степи, вынос мелкозема. В течение 3-4 лет ветровой эрозии подверглись 813 тыс. га, в том числе 531 тыс. га пашни. Практически все распаханные почвы были эродированы. В результате этих процессов вскоре после поднятия целины (в 1964-1966 гг.) списаны в разряд бесплодных 190 тыс. га эродированной пашни, т. е. 36 % от всех распаханных земель. В последующие годы в результате больших усилий и капитальных затрат, путем внедрения полосной полезащитной системы земледелия постепенно удалось снизить активность эрозийных процессов, но полностью избавиться от них так и не удалось.
Ветровой эрозии и по сей день подвержено 85 % распахиваемых территорий, из которых 240 тыс. га отнесены в разряд малоплодородных (имеющих 1,5-2 % гумуса) [5]. Поднятие целины привело к тяжелым последствиям для лесного фонда республики. В результате сокращения пастбищ многие сельскохозяйственные предприятия были вынуждены перегонять скот в летнее время на выпас в тайгу. В результате в тайге были затоптаны и прекратили свое существование сотни родников и лесных рек, уничтожены редкие виды растений.
Во-вторых, к печальным последствиям для экологического состояния пастбищ Хакасии привела кампания по развитию легкой промышленности, стартовавшая в 1960-е гг. В Сибири был построен ряд мощных камвольно-суконных комбинатов. Для обеспечения их сырьем (шерстью) необходимо было увеличить поголовье овец, которое за 30 лет выросло в 3,3 раза и составило в 1990 г. более 1,5 млн голов. Переизбыток овец стал причиной увеличения нагрузки на пастбища. Овцы выбивали копытами верхний слой почвы, выедали и вытаптывали траву. Как следствие, пастбищная нагрузка в 1990-х гг. составляла 0,4-0,7 га на 1 голову овцы, что в 5 раз меньше научно обоснованной нормы [6]. Чрезмерная пастбищная нагрузка, а также практикуемый повсеместно вольный (бессистемный) выпас скота вызывали все более глубокое и масштабное угнетение и деградацию естественных кормовых угодий. В результате к концу ХХ в. около четверти всех пастбищ Хакасии находилось на последних стадиях сбоя и практически не использовалось, и еще чет-
вертая часть была сильно нарушена и нуждалась в щадящем режиме использования [5]. Это привело к сильной пастбищной дегрессии, которая совпала с экономическим кризисом после 1991 г.
Если соотношение себестоимости баранины и средней закупочной оптовой ценой накануне распада СССР равнялось 1:1,5, то после отпуска цен такое соотношения стало 1:0,6. Накануне распада СССР шерсть реализовывалась почти с двойной выгодой (1:1,9). После отпуска цен производство шерсти стало убыточным при соотношении 1,0:0,9 [6]. Это привело к кризису овцеводства. Поголовье овец сократилось до 78 тыс. голов (2005 г.) Упадок животноводческой отрасли привел к резкому уменьшению численности пастухов и специалистов. Понизилась рождаемость населения и усилилась миграция молодежи из сельской местности в города Хакасии. Многие опытные пастухи в это время ушли на пенсию. Все это привело к тому, что были утеряны и вековые, традиционные, и новые знания в области скотоводства. Необходимо отметить, что утеря навыков традиционного природопользования у коренных народов началась не после 1991 г., а в советское время, когда количество животных стало превышать объемы ресурсов пастбищ. Вера в то, что государство всегда поможет - даст денежные дотации или обеспечит сеном и фуражом из других регионов - сформировала потребительское, а иногда и паразитическое отношение скотоводов к природе [9].
Несмотря на последствия ошибочных государственных решений, не учитывающих особенности природных условий и хозяйственной культуры коренных народов конкурентных территорий, система традиционных хакасов согласно проведенным исследованиям не является окончательно разрушенной.
По результатам исследования, проведенного в мае 2011 г. в 1 500 хозяйствах 32 населенных пунктов Республики Хакасия, можно сделать вывод о существовании заметных отличий в организации сельскохозяйственной деятельности русских и хакасских индивидуальных хозяйств [13]. В хакасских индивидуальных хозяйствах по-прежнему превалирует скотоводческое направление. Большая доля хакасских хозяйств по сравнению с русскими включена в такие традиционные для хакасов виды экономической деятельности, как разведение крупного рогатого скота (41,8 % хозяйств у хакасов, 14,7 % -у русских), овец (10,1 % - у хакасов, 2,4 % - у русских) и лошадей (5,3 % - у хакасов, 1,7 % - у русских). Распространилось среди хакасских индивидуальных
хозяйств и свиноводство, заимствованное у русских крестьян в конце XIX - начале XX вв. (31,3 % - у хакасов, 13 % - у русских). Сравнительно меньшее распространение у хакасов получило выращивание плодовых и ягодных культур (32,0 % - у хакасов, 53,1 % - у русских), разведение кроликов и пушных зверей (1,8 % - у хакасов, 4,2 % - у русских).
Сравнительный анализ производительности труда в сельскохозяйственной деятельности и природопользовании позволяет сделать вывод о позитивном влиянии традиционных знаний на эффективность некоторых видов деятельности. В хакасских индивидуальных хозяйствах больше производительность труда (в сравнении со средними показателями по индивидуальным хозяйствам) в таких видах деятельности, как: мясное скотоводство, овцеводство, сбор дикоросов, сбор кедровых орехов. Напротив, по заимствованным у русских переселенцев видам деятельности хакасские хозяйства показывают меньшую производительность труда: свиноводство, выращивание картофеля и овощей, садоводство (табл. 1).
Данные закономерности обуславливаются тем фактом, что традиционные знания хакасских хозяйств, сформировавшиеся в веках под воздействием опыта многих поколений, продолжают играть существенную роль в современных экономических условиях. Следовательно, социально-экономическое развитие терр иторий проживания коренных народов должно основываться на их традиционных знаниях.
Неявное знание
Таблица 1
Производительность труда в хакасских хозяйствах
Личные подсоб- Хакасские
ные хозяйства хозяйства
Вид деятельности региона (в сред- (в среднем
нем на 1 чел.), на 1 чел.),
руб./ч руб./ч
Аграрные формы традиционного хозяйствования
Мясное скотоводство 39,4 63,0
Молочное скотоводство 48,9 38,0
Овцеводство 49,3 95,4
Свиноводство 29,8 21,7
Картофелеводство 51,9 36,6
Овощеводство 18,9 15,3
Садоводство 144,4 29,8
Традиционное природопользование
Сбор лесных грибов 47,6 47,6
Сбор дикорастущих 84,1 89,8
плодов и ягод
Сбор дикоросов 186,9 246,8
Сбор кедровых орехов 182,4 194
Неявное знание
Неявное знание
Неявное знание
СОЦИАЛИЗАЦИЯ Местное сообщество, бизнес и власть обмениваются неявными знаниями в процессе коммуникации г* ЭКСТЕРНААИЗАЦИЯ Местное сообщество, бизнес и власть создают концепции, формализирующие неявное знание
ИНТЕРНААИЗАЦИЯ Явное знание становится частью индивидуального знания СОЧЕТАНИЕ Местное сообщество, бизнес и власть комбинируют элементы явного знания в совместных стратегиях развития
Явное знание
SECI-модельуправлениятрадиционнымизнаниями
В мировой научной литературе предложены различные модели создания и трансформации знаний [3, 17]. Однако наиболее значимой признана 8ЕС1-модель, предложенная И. Нонаки и Х. Такеучи ропака I. и ТакешЫ Н. ) для объяснения того, как знания могут быть трансформированы и созданы [23]. 8ЕС1-модель отражает спиралевидный процесс взаимодействия явного (формализованного и систематизированного) и неявного
(неформализованного, труднопередающегося) знания. Именно взаимодействие явных и неявных знаний приводит к созданию нового знания. Спиралевидный процесс управления традиционными знаниями хакасов может быть объяснен подобно тому, как это сделано в исследовании Йодмонкона и Чакритака для национальной общины в Тайланде [26]. Система управления традиционными знаниями хакасской общины должна включать муниципальную власть, локальный бизнес и местное сообщество (см. рисунок).
Явное знание
Явное знание
Явное знание
Таблица 2
Стратегии использования традиционных знаний
Стратегия Ключевые факторы успеха Социально-экономический эффект
Развитие животноводства Инициирование местной властью создания сельскохозяйственных кооперативов и стимулирование развития кооперативных сетей. Расширение рыночной инфраструктуры животноводства Повышение качества жизни населения. Рост продукции животноводства
Коммерциализация традиционного природопользования Организация закупки недревесной лесной продукции. Поддержка перерабатывающих и сбытовых малых предприятий в сфере природопользования Повышение качества жизни населения. Сохранение и распространение традиционных знаний об окружающей среде
Реализация государственной политики, учитывающей традиционные экономические институты Развитие институтов государственной и муниципальной собственности на землю. Развитие различных рыночных институтов купли-продажи, аренды, лизинга скота. Поддержка различных типов кооперативных предприятий. Поддержка институтов местного самоуправления Распространение и поддержка этнической культуры. Решение социальных проблем национальных общин
Источник: составлено авторами.
Социализация. Совместное использование неявного знания через непосредственную коммуникацию или общий опыт: местное сообщество, представители бизнеса и власти делятся опытом (неявными знаниями) друг с другом в процессе непосредственного общения (рабочие встречи, круглые столы, активные тренинги и т. п.). В процессе общения каждая из групп получает и приращивает знания в своей сфере деятельности: местная власть - по поводу институциональной структуры хакасской общины, предприниматели -по поводу использования традиционных институтов и практического опыта в рыночной экономике, а члены хакасской общины - по поводу повышения эффективности традиционной экономической деятельности.
Экстернализация. Развитие концепций, которые содержат объединенное, неявное знание. Местная власть поддерживает предпринимательство в этноэко-номике, в рамках которого продолжается обмен опытом представителей бизнеса и местного сообщества. Это позволяет систематизировать и формализировать неявные знания и, следовательно, создавать явные знания.
Сочетание. Сочетание различных компонентов явного знания. Местное сообщество хакасской общины, предприниматели и муниципальная власть, комбинируя различные варианты явных знаний (формализовавшихся в процессе совместной деятельности), определяют приоритетные стратегии управления традиционными знаниями (табл. 2).
Интернализация. Явное знание становится частью индивидуального знания каждого из участников процесса, например, предприниматели используют знания хакасских скотоводов в повышении эффективности животноводства.
Этот процесс повторяется снова и снова, генерируя все новые знания. В результате местное сообщество, бизнес и муниципальная власть учатся друг у друга и находят новые пути управления традиционными знаниями.
Таким образом, традиционные знания могут быть фактором социально-экономического развития национальных территорий.
Заключение. Проведенное исследование в целях эмпирической оценки традиционных знаний в качестве ресурса социально-экономического развития региона позволило получить следующие теоретические и практические результаты:
• во-первых, традиционные знания хакасов частично сохранились, что подтверждают результаты эмпирического исследования: традиционные виды деятельности по-прежнему занимают существенное место в жизни хакасов;
• во-вторых, сравнительный анализ производительности труда в сельскохозяйственной деятельности и природопользовании позволяет сделать вывод о позитивном влиянии традиционных знаний на эффективность хозяйственной деятельности коренных народов территории;
• в-третьих, предложена модель формализации неявных знаний хакасов и включения их в стратегии социально-экономического развития национальных территорий.
Список литературы 1. Власов М. В. Стратегия производства новых знаний // Общественные науки и современность. 2007. № 3. С. 18-22.
2. ВласовМ. В., ВеретенниковаА. Ю. Содержание современного экономического института // Журнал экономической теории. 2011. № 4. С. 33-45.
3. Власов М. В., Попов Е. В. Оценка производства нового знания // Менеджмент в России и за рубежом. 2006. № 2.
4. Значение традиционных знаний для устойчивого развития коренных народов: пособие по сбору, документированию и применению традиционных знаний для организаций коренных народов / составитель О. А. Мурашко. М.: Ассоциация коренных малочисленных народов Севера Сибири и Дальнего Востока РФ, 2007.
5. Кандалова Г. Т. О состоянии и оптимизации использования степных пастбищ Хакасии // Степи Евразии: сохранение природного разнообразия и мониторинг состояния экосистем. Оренбург, 1997. С. 70-71.
6. Кандалова Т. Г. Как оптимизировать использование степных пастбищ Хакасии в современных условиях // Степной бюллетень. 2010. № 29. С. 3-20.
7. Ковакс Т. Включение традиционных экологических знаний в процесс управления Камчатскими природными парками «Быстринский» и «Налы-чево»: прак. пособие // Архив проекта ПРООН/ГЭФ RUS01/G31. 2004.
8. Конвенция о биологическом разнообразии. URL: http://www. biodiv. org/programmes/socio-eco/ traditional.
9. Крадин Н. Н. Кочевники Евразии. Алматы: Дейк Пресс, 2007.
10. Методические рекомендации по работе с традиционными знаниями / сост. В. Н. Шарахмато-ва. Петропавловск-Камчатский: Изд-во Камчатского гос. ун-та им. Витуса Беринга, 2008.
11. Мурашко О. Как сохранить традиционные знания и использовать их для защиты своих прав // Альманах Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Сибири и Дальнего Востока РФ.
2010. № 5.
12. Паникарова С. В. Этнокультурный потенциал региона как фактор повышения конкурентоспособности // ЭКО. 2010. № 3. С. 104-117.
13. Паникарова С. В. Этническая специализация хозяйств населения // АПК: Экономика, управление.
2011. № 12. С. 31-36.
14. Паникарова С. В., ВласовМ.В. Оценка экономического потенциала хозяйств населения региона (на примере Республики Хакасия) // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2012. № 25. С. 25-32.
15. Паникарова С. В., ВласовМ. В. Предпринимательство в сфере народных промыслов как важнейшая составляющая этноэкономики (на примере Республики Хакасия) // Региональная экономика: теория и практика. 2012. № 15. С. 40-48.
16. Паникарова С. В., ВласовМ. В., Чебодаев В. П. Институты развития этноэкономики // Проблемы современной экономики. 2011. № 4. С. 54-58.
17. Попов Е. В., Власов М. В. Моделирование генерации новых технологических знаний // Экономический анализ: теория и практика. 2009. № 4. С.15-19.
18. Попов Е. В., Власов М. В., Симахина М. О. институты регионального развития экономики знаний // Региональная экономика: теория и практика. 2010. № 4.
19. Попов Е. В., Власов М. В., Симахина М. О. Территориальная модель институтов развития предпринимательства // Журнал экономической теории. 2010. № 2. С. 19-38.
20. Традиционные знания и их значимость для сохранения биоразнообразия Камчатки / под ред. Ю. В. Корчагина. Петропавловск-Камчатский: Изд-во Камчатского гос. ун-та им. Витуса Беринга, 2008.
21. Традиционные знания коренных народов Алтае-Саянского экорегиона в области природопользования: информационно-методический справочник / под ред. И. И. Назарова. Барнаул: Изд-во «Азбука», 2009.
22. Berkes F. Indigenous ways of knowing and the study of environmental change // Journal of the Royal Society of New Zealand, 2009. № 39.С. 151-156.
23. Nonaka I. and Takeichi H. The Knowledge-Creating Company: How Japanese Companies Create the Dynamics of Innovation, Oxford University Press, New-York. 1995.
24. United Nations Educational, Scientific and Cultural Organization (2003) Convention for the Safeguarding of the Intangible Cultural Heritage, Paris.
25. Xu J., E. T. M, D. Tashi et al. Integrating sacred knowledge for conservation: cultures and landscapes in southwest China, Ecology and Society, 2005. №. 10. URL: http://www.ecologyandsociety.org/vol10/iss2/art7.
26. Yodmongkon P., Chakpitak N. Applying Intellectual Capital Process Model for Creating a Defensive Protection System to Local Traditional Knowledge: the Case of Mea-hiya Community, Electronic Journal of Knowledge Management, 2011. Vol. 7. Issue 4. Р. 517-534. URL: http://www.ejkm com.
