CC BY
916
Раздел II
ФИЛОСОФИЯ. КУЛЬТУРОЛОГИЯ. СОЦИОЛОГИЯ
А. В. Костина
ТРАДИЦИОННАЯ, ЭЛИТАРНАЯ И МАССОВАЯ КУЛЬТУРА:
УСЛОВИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ
В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННОСТИ
Рассматриваются традиционная, элитарная и массовая культуры: дана их качественная характеристика, представлены условия возникновения и особенности функционирования. Также проводится сопоставление национального государства и национальной культуры.
Ключевые слова: традиционная культура, элитарная культура, массовая культура, национальная культура, модернизация
This article considers traditional, elite, and mass cultures, presents their qualitative characteristic, conditions of origin and function-ingfeatures. The author also compares national state and national culture.
Keywords: traditional culture, elite culture, mass culture, national culture, modernization
Сегодня во многих развитых странах доминируют постиндустриальные отношения. И с точки зрения экономики, постиндустриальное (и информационное) общество является более высокой стадией развития, чем общество индустриальное. Между тем, с точки зрения культуры, развитие постиндустриального общества отличается целым рядом противоречий.
Они проявляются, во-первых, в падении статуса национальной культуры, во-вторых, в резкой активизации потенциала этнической культуры и, в-третьих, в существенной трансформации функций и расширении сферы действия массовой культуры. Эти изменения оказываются столь существенными, что новая культурная конфигурация позволяет называть современную эпоху не эпохой «восстания масс», а эпохой «восстания элит» (в терминологии М. Г. Делягина), говорить об «этнокультурном ренессансе», о завершении эпохи массовой культуры и формировании универсальной, популярной культуры, вбирающей в себя все типы (А. Захаров).
Эта противоречивость свидетельствует о существовании двух разнонаправленных тенденций. Одна из них связана с интенсивностью культурных связей и обменов, с отходом от господствующей в эпоху массового индустриального общества унификации и стандартизации, с ростом культурного многообразия, с развитием инновационных устремлений, творчества и индивидуальности.
Другая проявляется в устремлении человека к собственным культурным истокам и опыту предков. Она выступает в качестве мощного инерционного механизма, уравновешивающего социокультурную подвижность, связанную с тенденциями глобализации и информатизации.
Данные процессы со всей очевидностью демонстрируют тот факт, что каждая из культурных форм и каждый из типов культуры в контексте определенных
исторических обстоятельств могут выполнять самые различные функции. Это ставит перед исследователем проблему, во-первых, выделения тех типов культуры, которые выступают как особые содержательные системы, обладающие рядом специфических признаков и выполняющие совокупность особых функций, и, во-вторых, выяснения закономерностей их формирования и развития.
Прежде чем перейти к изложению этой проблемы, представляется необходимым сделать несколько замечаний.
Первое состоит в понимании невозможности построения единой и системной концептуальной модели мира в понятийном пространстве и науки и философии одновременно. В предлагаемой читателю модели доминирует не философское понимание культуры как сферы проявления свободы человека, а акцентируется внимание как раз на тех аспектах, которые позволяют изучать культуру как сферу необходимости, в границах которой действует человек. В контексте научного понимания культура выступает как регулирующая система, удерживающая человека в достаточно жестких рамках, которые он все время стремится раздвинуть и преодолеть при помощи способов, формируемых все той же культурой. Смыслом же человеческого существования становится либо усвоение границ культуры и принятие их как данности, либо стремление выйти за эти границы и сформировать новые пространства, т. е. настроенность жить, поддерживая содержание культуры или создавая новое ее содержание посредством свободного творчества. В рамках культурологии все культурные феномены могут стать предметом знания вне его аксиологического контекста. Основу культурологического подхода составляет как раз его отстраненность и объективность, нацеленность на изучение объекта вне собственного отношения к нему исследователя.
39
Это первое замечание. Второе состоит в обозначении тех общеметодологических подходов, которые позволяют построить динамическую модель развития культуры. Среди них выделяются два основные.
Во-первых, это структурный функционализм, где каждый тип культуры выступает как система, выполняющая присущие только ей функции.
Во-вторых, это синергетическая парадигма, где культура предстает как саморазвивающаяся система, где различные открытия получают продолжение, если нужны системе. Сказанное ничуть не противоречит известной идее софистов о субъективности законов мира людей (воплощенной в максиме Протагора о человеке как мере всех вещей), что и отличает его от мира природы, развивающегося по объективным законам.
Представляется, что степень закономерности развития культуры напрямую связана с масштабом рассматриваемых явлений - в масштабах, обозримых для памяти человека, субъективная воля и случай становятся более существенными факторами развития, чем объективность и закономерность истории. В масштабах же человеческой истории субъектность как источник изменений выравнивается за счет такого объективирующего фактора, как логика и закономерности развития всей социокультурной системы [6, с. 40].
А поскольку в данной статье поставлена задача рассмотрения выделенных типов культуры, во-первых, в перспективе всей человеческой истории и, во-вторых, в границах современной ситуации, связанной с развитием России, постольку и эти типы культуры будут трактоваться то как развивающиеся по своим собственным законам и не подчиняющиеся логике человеческого вмешательства, то как механизмы, с помощью которых человек решает актуальные общественные задачи.
В предлагаемой модели выделены три типа культуры - традиционная, элитарная (высокая специализированная), массовая. Основанием различения выступает их информационная и функциональная природа. Функцией традиционной культуры является воспроизводство апробированной информации в целях сохранения общества; функцией элитарной культуры - создание информации в целях развития общества; функцией массовой культуры - обмен тавтологичной информацией в целях поддержания социальной солидарности.
Потребность культуры на различных этапах своего развития то в сохранении информации в неизменности, то в формировании новой информации можно рассматривать в качестве фактора социокультурной динамики. Именно потребность в наиболее эффективных культурных формах приводит к появлению каждого из типов культуры.
Сразу хочется отметить, что существуют и иные концепции - к примеру, Д. С. Робертсона [13], М. Мак-люэна, где в качестве причины общественного развития рассматриваются не потребности культуры, а по-
явление новых способов фиксации и передачи информации, которые становятся основанием для формирования и новых культурных систем. Почему они не представляются полностью удовлетворительными? Потому что не отвечают на вопрос о том, почему открытия, изменившие весь ход развития определенной культуры, остались невостребованными в иных историко-культурных обстоятельствах. Среди них и многочисленные технические изобретения в Греции, имевшие ценность исключительно в качестве забав, и открытия Леонардо да Винчи, намного опередившие время. К подобным же парадоксам развития относится изобретение печатного станка со сменными литерами в Китае в XI в., не оказавшего заметного влияния на развитие восточной цивилизации. Эти инновации, в момент своего появления оказавшиеся не соответствующими содержанию всей системы культуры, не были ей поддержаны. В Европе же XV в. изобретение Иоанна Гуттенберга стало фактически культурной революцией.
Это свидетельствует о том, что культура выступает как саморазвивающаяся система, где любое открытие, любая инновация получают актуализацию только в случае соответствия потребностям культуры.
Итак, охарактеризуем три данных типа культуры.
Первая из них - традиционная культура. Она сформировалась и выступала в качестве единственной системы в границах первобытной стадии развития общества, но и сегодня остается значимой для человечества. Какими качествами она обладает? Прежде всего, опорой на устный способ передачи информации. Сам текст при этом имеет качество тавтологичности, где изобилуют повторы; присутствуют устойчивые выражения и целые устойчивые нарративные блоки (в мифах и былинах это - зачины, связанные с архетипи-ческими ситуации - боя, погони, седлания коня, выбора, спасения и т. п.). Причем в качестве текста выступает целый комплекс феноменов - приуроченность к времени и месту, содержание обряда, особый статус лиц, в нем участвующих, которые предстают в качестве дублирующих систем, направленных на сохранение информации.
При этом отсутствие письменной фиксации текста приводит, во-первых, к сакрализации информации, к стремлению ее точного воспроизводства без дополнений и тем более исправлений; во-вторых, к такому качеству, которое при изучении этнонациональных отношений будет названо этноцентризмом, т. е. признанием ценности собственных культурных оснований; в-третьих, к позитивному восприятию уже бывшего в практике, а значит, к ориентации на прецеденты в социальном поведении. Отсюда - особая ценность прошлого и восприятие его как лучшего.
Второе качество традиционной культуры связано со способом ее социального устройства. Традиционная культура соответствует общинному способу жизнедеятельности. В ее границах были четко определе-
40
ны связи и отношения, жестко регламентированы функции каждого члена сообщества, определяемые потребностями коллективного хозяйствования. За счет этого традиционная культура обладает значительной структурной устойчивостью. Особая нормативность традиционной культуры выражается в огромном количестве предписаний и запретов, она же способствует возобновлению общественных форм поведения, ценностных установок и идей и создает условия для поддержания в равновесии уже функционирующей социальной системы.
Это в свою очередь приводит к формированию в ее границах определенного типа личности. В рамках традиционной культуры формируется субъект исторического действия, обладающий совершенно особыми чертами - растворенностью личностного в коллективном, способностью следовать общинному стереотипу поведения, где индивид действует не от себя лично, а от лица коллектива (вспомним, что местоимение я в границах этой культуры формируется достаточно поздно). Об этом фактически пишет американский культуран-трополог Джон Гарднер, когда отмечает, что «примитивный клан доиндустриального общества обычно требовал гораздо более глубокого подчинения человека группе, чем любое современное общество» [см.:10, 325-326]. Характерно, что подобная растворенность личного в коллективном ярко проявляет себя и сегодня. Это видно из высказывания представителя племени темне в Сьерра-Леоне, на которого ссылается Э. Тоф-флер. Исследователь дает следующую оценку коллективному мнению: «Когда люди темне выбирают себе какую-то вещь, мы все должны согласиться с решением - и это мы называем сотрудничеством» [см: Там же]. Однако очевидно, что здесь речь идет не о сотрудничестве, а о подчинении индивидуального, частного общественно-коллективному, и именно поэтому социологи такое общество называют «недифференцированным».
Третье качество традиционной культуры - медленное накопление информации. Естественно, в таких условиях говорить о целенаправленной творческой деятельности не имеет смысла, однако и отрицать ее полностью также представляется неверным. Если бы в рамках этой культуры не возникали новые смыслы, невозможной стала бы эволюция культуры - пусть осуществляющаяся чрезвычайно медленными темпами, но преодолевающая отжившие социальные формы и формы хозяйствования, нормы и обычаи, стереотипы поведения, религиозно-мифологические представления и обусловленные ими ценностные системы. Конечно, в сфере материальной культуры развитие, имеющее кумулятивный характер, осуществлялось быстрее, чем в сфере духовной культуры, имеющей значительную инертность и принципиальное сопротивление новым смыслам, способным разрушить целостность сферы идеального. Однако это движение по пути накопления опыта и продвижения вперед осуществлялось, и открытие форм добывания огня, появле-
ние жилища, одежды, орудий труда обладало не меньшей революционностью, чем изобретение микропроцессора или открытие последствий расщепления атома. Именно поэтому сам факт такого открытия, обстоятельства, ему сопутствующие, а также сам его «автор» подвергались сакрализации и мифологизации, а одними из наиболее значимых становились мифы о культурных героях и о происхождении вещей.
Все это говорит о том, что традиционная культура все время находится в процессе становления, она формирует и накапливает новую информацию. Однако в этой системе инновативно-творческий потенциал культуры всегда прочно встроен в систему традиции, кото -рая выступает в качестве доминирующей тенденции.
Традиционная культура остается доминирующей до появления в IV - III тысячелетиях до н. э. первых древневосточных цивилизаций. В это время потребности государства требуют: появления религиозных систем, объединивших отдельные культы; развития научных знаний для постройки оборонительных, культовых, ирригационных сооружений; формирования единой системы законов, армии, чиновничьего аппарата и много другого, что было не нужно на предыдущей стадии развития. Все это приводит к отчетливой дифференциации материальной и духовной культуры, где в качестве самостоятельных сфер выделяются наука, религия, идеология, искусство, право. Этот период связан с изобретением письменности, благодаря которому информация получила возможность представать в отчужденном знаковом варианте, накапливаться и переосмысливаться. Это впервые в истории создает ситуацию, когда информация начинает критически оцениваться. В частности, эта возможность в древней Греции приведет к формированию науки и философии.
Все эти обстоятельства свидетельствуют о том, что в названный период формируется новый тип культуры, принципиально противоположный по своим сущностным качествам тому, который ему исторически предшествовал, - специализированная, или элитарная, культура.
Появлению высокой специализированной культуры соответствовала целая совокупность значительных изменений в социальной структуре. Если культура на эколого-генетическом этапе своего развития не требовала социальной дифференциации (этому способствовали и синкретизм этой культуры, и коллективная форма памяти), то вслед за формированием специализированной культуры изменяется и строение общества - в нем выделяются особые элитарные группы: правящая (и управляющая), религиозно-идеологическая, военная. Что касается научно-интеллектуальной и художественной элиты, то обе они выделяются достаточно поздно -с полным основанием о формировании первой можно говорить лишь начиная с эпохи архаики в древней Греции (ранее научные знания были инкорпорированы в сферу религии), о формировании второй - начиная с
41
эпохи Возрождения (до этого деятельность по созданию сферы эстетического рассматривалась либо как ремесло, либо как способность транслировать творения Бога). Однако не только специализация и обладание специфическим знанием приводит к социальной дифференциации и иерархизации общества. Этому же способствовала ценность знания, которым владела та или иная социальная группа - чем выше она была, тем выше был и статус группы и, соответственно, тем значительнее была ее замкнутость [8, с. 56-57]. Н. Луман высказывает парадоксальное, но абсолютно верное, на наш взгляд, суждение относительно производства знания через его защиту от коммуникации.
Еще двумя значительными содержательными моментами, связанными с появлением элитарной культуры, становятся: продвижение в сторону формирования не коллективной, а индивидуализированной личности, и ускорение динамики общественноэкономического развития. Эти обстоятельства, соответственно, приводят к усилению нестабильности за счет увеличения самих возможностей развития.
Уже на этой стадии развития культуры, сопряженной с возникновением государства как новой формы человеческого сообщества, возникают две функциональные конфигурации. Одна из них (социально-стабилизирующая) начиная с этой стадии развития культуры и до современной всегда будет способствовать стабильности социальной системы, сдерживая ее развитие и сопрягаясь с традицией. Другая (информационно-технологическая), связанная с производством новых смыслов культуры, будет стимулировать это развитие, приводя к нестабильности системы.
Конечно, на том этапе развития, когда появляется специализированная культура, культура повседневного существования человека, связанная с миром традиции, по-прежнему продолжает существовать. Она развертывалась в своем прежнем режиме - чрезвычайно медленно и оказывая сопротивление творчески-инновативному элементу. Однако постепенно над ней надстраивается новый культурный поток, более динамичный и концентрированный по информационной насыщенности. Именно он с момента своего появления и всегда далее будет задавать темп и направленность развитию цивилизации.
Естественно, что рассогласование по времени и содержательному наполнению традиционной и высокой специализированной культуры по мере их развития не только не сглаживается, но экспоненциально увеличивается. Особенно ярко этот разрыв начинает проявляться на рубеже XIX - XX вв. Это время характеризуется информационным взрывом, осуществленным в рамках специализированной культуры и проявившим себя наиболее ярко в науке и технике (появление новых теорий, переосмысливающих основы пространства и времени - неэвклидовой геометрии Лобачевского, теории относительности Эйнштейна, открытие структуры атома), а также в элитарном ис-
кусстве (авангард в живописи, создавший новое пространство) и музыке, опирающихся на новый принцип пространства (додекафония) и времени (хэппенинг), это приведет к столь существенному отрыву высокой культуры, что ее смыслы станут принципиально недоступными для непосвященных, а сама она будет рассматриваться как «элитарная», т. е. принципиально закрытая.
Традиционная же культура - классическая крестьянская, как представлялось многим исследователям, к концу XIX в. начинает утрачивать свое значение. Именно поэтому собиранию фольклора - как литературного, так и музыкального - уделяют такое пристальное внимание многие исследователи.
Таким образом, в конце XIX в. в европейской культуре складывается уникальная ситуация. Она характеризуется следующим: во-первых, формированием нового типа социальных отношений, основанных на классовой, а не сословной дифференциации; во-вторых, новым способом производственной деятельности, основанной на конвейерном труде, что становится основой индустриального общества; в-третьих, процессами маргинализации; в-четвертых, нарушением тех механизмов социальной солидарности, которые прежде задавались содержанием развития внутри каждой из сословных систем и между ними, что начинает осознаваться как кризис культуры.
В этой ситуации возникает потребность в культуре нового типа, которая будет равно доступной всем членам маргинализированного общества и сможет выполнять функции информационного обмена между специализированной и бытовой культурой, социальной стабилизации общества.
Таким типом культуры стала массовая. Массовая культура формирует нового субъекта исторического действия. Если в границах традиционной культуры доминирует коллективная личность, в границах элитарной культуры - индивидуализированная личность, обладающая креативным потенциалом, то в границах массовой культуры - массовизированный индивид с невыраженным личностным началом. Человек массы с самого момента своего возникновения был предметом критики. Ф. Ницше называл массу «стадом», Н. Бердяев говорил о людях, плывущих по течению, X. Ортега-и-Гассет - о толпе, вышедшей к рампе, в которой «герои исчезли, а остался хор». Массовую культуру критиковали теоретики Франкфуртской школы социальных исследований - Герберт Маркузе, Эрих Фромм, Макс Хоркхаймер, Теодор Адорно. Они говорили, что эта культура формирует человека-потребителя, который ориентируется не на стратегии бытия, а на стратегии обладания. Они рассматривали массовую культуру как индустрию культуры, которая штампует людей, отчуждает их и от самих себя, и от общества, и от результатов своего труда.
Однако представляется, что массовая культура, появление которой связано с особыми социокультур-
42
ными обстоятельствами, приведшими на рубеже XIX -XX вв. в рамках западной цивилизации к формированию массы и массового сознания, является конкретным историческим явлением. И в силу этого обстоятельства говорить о случайности ее появления, о ее возможном исчезновении в ближайшей исторической перспективе, а также анализировать ее исключительно в аксиологической плоскости представляется ошибочным, ибо массовая культура имманентна массовому потребительскому обществу, которое сегодня является реальностью.
Это не означает, что все критики массовой культуры выносили ошибочные суждения. Но они, во-первых, реагировали в большей степени на кризис культуры, а, во-вторых, были в общем правы. Однако увидев отрицательные стороны массовой культуры, они не были готовы увидеть ее позитивных сторон.
Массовая культура начала функционировать как определенный стабилизационный механизм, как коммуникационная система, позволяющая осуществлять эффективную циркуляцию в обществе тех ценностей и смыслов, которые направлены на поддержание ее целостности. Массовая культура начала осуществлять вертикальную циркуляцию смыслов и значений - между высокой специализированной и повседневной обыденной культурами - и налаживать горизонтальные связи в обществе, включая в общее коммуникативное пространство различные субкультурные общности, а в масштабе мировой культуры - различные культурные миры.
И если представить эту ситуацию так, как она сложилась к середине XX в., то она выглядела следующим образом: элитарная культура создает инновационные смыслы культуры, традиционная культура выступает как фундамент, как идеализированное прошлое народа, массовая культура функционирует как актуальная форма.
Но на рубеже XX - XXI вв. ситуация резко изменилась. Сегодня ведущими трендами мирового развития стали глобализация и информатизация. И в этой ситуации функции трех выделенных типов культуры существенно меняются. В чем это проявляется? Прежде всего в том, что в глобальном масштабе развивается новая политическая архитектура, основанная на границах не национальных, а этнических культур. Причем этот факт как положительный отмечают американские исследователи П. У. Престон и Б. Нейчман, последний из которых в своей работе «“Четвертый мир”: нации против государств» доказывает, что «государства приходят и уходят, национальности (т. е. этнонациональные общности. - А. К.) остаются» [9, с. 53].
Резкое падение статуса национального государства проявляется прежде всего в снижении его экономической самостоятельности. Государство начинает ошу-щать себя некой гиперкорпорацией, все более управляемой законами универсального «глобального рынка». Утрачивающее способность эффективно управлять
экономическими процессами на самом разном уровне, национальное государство вынуждено проводить реформы, часто не соответствующие собственным национальным интересам: снижать количество рабочих мест, искусственно уменьшать уровень внутреннего потребления, максимально повышая при этом выпуск продукции на экспорт и т. п.
Как же с этими процессами связаны названные типы культуры? Национальное государство и национальная культура создается и поддерживается прежде всего элитарной культурой (через институты образования, науки, литературы, высокого искусства). Как отмечает Э. Геллнер, у основания современного социального строя стоит «не палач, а профессор», а основным инструментом и символом современной государственной власти является «не гильотина, а государственная докторская степень» [3, с. 92-94]. Возможности массовой культуры связаны с формированием той общей системы представлений, которые складываются в границах национальной истории и воплощаются в национальной символике и мифологии. Целое национального государства складывается из межклассовой коммуникации, из распространения национальных мифов и национальных символов (таких, как спутник, Гагарин, Пушкин и т. п.), из доминирования общенациональных социокультурных стандартов [11, с. 397398], т. е. массовая культура участвует в формировании национальной культуры, создавая общее информационное поле.
Но сегодня национальное государство и национальная культура испытывают давление глобализации (при этом государства-нации уступают свои позиции государствам-корпорациям).
При этом элитарная культура начинает работать на нужды глобализации - формируется международная экономическая элита («давосская культура», по С. Хантингтону, «элитарная культура интеллектуалов», или «яппи-интернационал», по П. Бергеру), спортивная элита, которая функционирует через систему трансфертов, художественная элита, высокая мода. Массовая культура - это принципиальный «агент глобализации», она выполняет коммерческую функцию и главное - формирует потребительскую психологию и ценности американского образа жизни.
Что происходит с традиционной культурой? Сопротивляясь глобализации, она переживает период своеобразного ренессанса. Уже в последние десятилетия XX в., связанные с глобализацией, стало очевидно, что именно этническая культура в постиндустриальном и информационном обществе становится своеобразной осью нового геополитического развития.
Как этническая, так и национальная принадлежность человека определяется его самосознанием. Но если этническое самосознание зависит от происхождения человека, то национальное - от его включенности в семиотическое поле национальной культуры и чувства причастности к ней. Обычно национальное
43
самосознание обусловлено этническим. Но нередко -особенно в нашу эпоху - этническое и национальное самосознание не совпадают: в современных нациях, которые образовались в многонациональных государствах (как в русской или американской) есть множество людей разного этнического происхождения - «русские американцы», «обрусевшие немцы», «сибирские украинцы» и т. д. И они ощущают себя, к примеру, греками по крови, а русскими - по национальной культуре.
Иными словами, общенациональная культура по сравнению с этнической, региональной превращается уже в синтетический тип культуры, где смешиваются самые различные традиции. Так, русская традиционная культура несмотря на то, что в ней отчетливо ощущаются региональные и этнические (донациональные) традиции, существует как некая целостность, которая объединяет разные стилевые традиции.
К примеру, если обратиться к сетевым поисковым системам, то на запрос «русская народная керамика» получаем отсылку к ресурсу «Гжельская керамика», где тем не менее указывается на региональную принадлежность промысла: это «гончарные, фаянсовые и фарфоровые изделия керамических предприятий в окрестностях г. Гжель Московской области, одного из старейших центров развития художественной керамики в России, славящегося изделиями с XVI в.» [4]. На запрос «русская народная вышивка» получаем ссылку на классический тамбовский квадратик из книги И. П. Работновой и В. Я. Яковлевой «Русская народная вышивка» (Москва, 1957), на мстёрскую вышивку -как белой гладью («плотно прилегающими друг к другу стежками, располагающимися по обеим сторонам ткани; возникла в середине XIX в.»), так и владимирским швом («вид односторонней глади; распространился главным образом в советское время»). На запрос «русское народное кружево» получаем ссылку на ресурс «Вологодское кружево» [2], на запрос «русские народные художественные промыслы» - ссылки на Жостовскую роспись, развитую «в деревне Жостово Мытищинского района Московской области» [5], и Хохломскую роспись по дереву, возникшую «во второй половине XVII в. на территории современного Ковер-нинского района Горьковской области» [12].
Данные примеры свидетельствуют о том, что традиционные региональные этнические стили создают общенациональный стиль, в который входят традиции всех народов и этносов. И этот общенациональный стиль выступает как объединяющая тенденция развития.
Подобные примеры характерны и для других народов и стран. В Википедии читаем справочник народного искусства Венесуэлы: «Излюбленный жанр
фольклора льянеро - пасильо, меренге, тангито, хоропо, представляющие собой целую сюиту из танцев, песен и инструментальных пьес. В музыкальном сопровождении участвуют национальные инструменты - марака
(трещотка, сделанная из высушенной тыквы), небольшая арфа и четырехструнная гитара куатро» [1]. Нам кажется - вот оно, подлинное, но читаем дальше и узнаем, что пасильо - это разновидность креольского вальса; меренге - это общий для всей антильской зоны жанр афроамериканского фольклора; а тангито -это венесуэльский вариант аргентинского танго. Вальс и танго - это художественные явления XVIII - XIX вв. Где же подлинное? Пытаемся понять. Узнаем, что культура Венесуэлы имеет испанские и африканские корни, кроме того, в ней с середины XX в. сказывается сильное влияние США. А роль коренного индейского населения в становлении национальной культуры крайне мала. Более того, поддерживают эту традицию профессионалы - каракасский театр «Атенео» и хор «Орфеон Ламас», во главе которого долгое время стоял композитор Висенте Эмилио Сохо. Об этнической или общенациональной традиционной культуре здесь идет речь? - Конечно, об общенациональном, и для представителей других культур и народов - это очень специфичное явление.
Таким образом, именно сочетание различных национальных культур создает то культурное многообразие, которое основывается на толерантности идеологий, на отказе от логики конфронтации и утверждении логики сотрудничества [3, с. 171].
В заключение хотелось бы подчеркнуть следующее. В 2009 г. Президент России Дмитрий Медведев выступил с инициативой модернизации страны. Эта идея широко обсуждается и сегодня. В октябре прошлого года в Институте современного развития (ИНСОР) состоялась презентация независимого экспертного доклада «Модернизация России как построение нового государства». Сегодня становится очевидно, что модернизация - это изменение не технологий, а общественных отношений, это не технологическое развитие, а развитие той общественной среды, которая соответствует обществу модерна.
И если говорить о сложностях сегодняшней ситуации как ситуации стремления к модернизации, то они связаны с тем, о чем упоминалось выше.
Сегодня в России наблюдается, с одной стороны, ослабление национальной культуры, а с другой - архаизация бытовых укладов. Это связано в основном с нерегулируемой неквалифицированной миграцией из стран бывшего Советского Союза. При этом в этнона-циональной политике доминирует вместо ассимиляционной модели практика мультикультурализма, которая ведет к культурно-этнической фрагментации общества. Если говорить о высокой культуре, то элитарность сегодня соотносится в первую очередь не с культурными факторами, а финансовыми и политическими. В свою очередь массовая культура существует сегодня не в качестве формы, организующей социальную солидарность и поддерживающей национальную культуру (кстати, советская массовая культура достаточно успешно выполняла именно эту функцию), а в
44
качестве способа распространения потребительских ценностей. Это ведет к эрозии этических оснований общества, т. е. мы усваиваем верхушку постиндустриального общества как общества услуг и общества потребления, которая накладывается на архаизированный доиндустриальный базис.
диционной культуры представляется необходимым поддерживать ее как элемент культурного наследия и традиционной жизни народов и этносов. В отношении массовой культуры - регулировать ее развитие, направляя не в сторону формирования потребительской ориентации, а в сторону формирования общества с высокой социальной солидарностью, в том числе по отношению к российской истории, российской национальной символике и отечественным духовным основаниям.
Таким образом, представляется, что для осуществления модернизации российского общества, связанной с реформированием базовых социальных институтов, образующих каркас общества модерна, целесообразно развивать элитарную высокую специализированную культуру как основу науки, технического развития, управления, образования в целях укрепления национальной экономики, национального государства и национальной культуры. В отношении тра-
И это даст нам возможность построить современное, конкурентоспособное общество, имеющее развитую нацию, развитые общественно-гражданские отношения, высокую культуру, обладающую всемирным значением.
1. Венесуэла [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/%C2%E5%ED%E5%F1%F3%FD%EB%E0, свободный. - Загл. с экрана.
2. Вологодское кружево [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://wwwcultinfo.ru/decor/material/krugi/, свободный. - Загл. с экрана.
3. Геллнер, Э. Нации и национализм / Э. Геллнер; пер. с англ. Т. В. Бердиковой и М. К. Тюнькиной. - М., 1991. - 319 с.
4. Гжельская керамика [Электронный ресурс] // Российский гуманитарный энциклопедический словарь. - Режим доступа: http://slovari.yandex.ru/..., свободный. - Загл. с экрана.
5. Жостовская роспись [Электронный ресурс] // Википедия: свободная энциклопедия. - Режим доступа: http://ru.wikipedia.org..., свободный. - Загл. с экрана.
6. Каган, М. С. Диалектика общего и особенного в методологии познания / М. С. Каган // Синергетическая парадигма. Нелинейное мышление в науке и искусстве. - М., 2002. - С. 28-49.
7. Кефели, И. Ф. Судьба России в глобальной геополитике / И. Ф. Кефели. - М., 2004. - 286 с.
8. Луман, Н. Медиа коммуникации / Н. Луман. - М., 2005. - 276 с.
9. Нейчман, Б. «Четвертый мир»: нации против государств / Б. Нейчман // Глобализация. Контуры XXI в. - М., 2002. - Т. III.
10. Тоффлер, Э. Шок будущего / Э. Тоффлер. - М.: АСТ, 2002. - 557 с. - (Philosophy).
11. Хелд, Д. Глобальные трансформации: Политика, экономика, культура / Д. Хелд, Д. Гольдблатт, Э. Макгрю, Д. Перратон; пер. с англ. В. В. Сапова и др. - М.: Праксис, 2004. - 576 с.
12. Хохломская роспись [Электронный ресурс] / Большая советская энциклопедия. - Режим доступа: http://dic.academic.ru/ dic.nsfbse..., свободный. - Загл. с экрана.
13. Robertson, D. S. The information revolution / D. S. Robertson // Communication Pres. - N. Y., 1990. - V. 17. - № 2. - P. 235-254.
