CC BY
86УДК 930.253
ТРАДИЦИОННАЯ ДЕРЕВЯННАЯ АРХИТЕКТУРА КУЗБАССА: КРЕСТЬЯНСКИЙ ДВОР В ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕТРОСПЕКТИВЕ
Л. А. Скрябина, А. М. Стоянов
Кузбасский музей-заповедник «Томская Писаница»
В статье изложены результаты исследования эволюции архитектурного облика крестьянских дворов. На основе законодательных актов и письменных источников XVIII-XIX вв., планов и зарисовок архитектора Е.А. Ащепкова, сделанных в 1938 г., материалов этнографических экспедиций музея-заповедника «Томская Писаница», а также опубликованных данных, авторам удалось выявить, как на протяжении XVII-XX вв. менялись принципы застройки, планировка, архитектура и набор хозяйственных построек сельских дворов на территории современного Кузбасса.
Ключевые слова: деревянная архитектура Кузбасса, крестьянский двор, сельская усадьба, хозяйственные постройки, клеть, амбар, скотный двор, ограда, ворота
TRADITIONAL WOODEN ARCHITECTURE OF KUZBASS: PEASANT YARD IN RETROSPECT
L. A. Skryabina, А. М. Stoyanov
Kuzbass museum-Reserve "Tomskaya Pisanitsa"
The article summarizes results of historical and architectural research into the evolution of the architectural appearance of peasant yards. The authors identified how the principles of development, layout, architecture and set of farmyards in modern Kuzbass were changing throughout the 17th-20th centuries. The article is based on legislative acts and written sources of the 18th-19th centuries, plans and sketches made by the architect E.A. Ashchepkov in 1938, materials of ethnographic expeditions of the Museum-Reserve "Tomskaya Pisanitsa" and other research papers.
Keywords: wooden architecture of Kuzbass, peasant yard, farmstead, farm structures, loghouse (klet'), barn, cattle yard, fence, gate
Основой любого сельского поселения является крестьянский двор, включающий комплекс жилых и хозяйственных построек, соответствующих существующему уровню развития хозяйства, природно-климатическим условиям и архитектурно-строительным традициям своего времени.
СТН-СТШ века Опираясь на немногочисленные письменные источники XVII в., можно предположить, что основу дворов самых первых сибирских землепашцев составляли две срубные постройки: жилая изба и клеть, служившая одновременно хозяйственным и жилым помещением. В клети хранили зерно и различный домашний скарб, а в тёплое время года её использовали для ночлега. О конструктивных особенностях
избы и клети мы уже писали [Скрябина, Стоянов, 2020, с. 105, 106]. Расположение клети по отношению к избе было различным. Хозяйственная постройка могла возводиться как на некотором расстоянии от жилища, так и примыкать к нему, то есть составлять связь: однорядную двухчастную (рис. 1: 1), когда клеть поставлена вплотную за избой так, что коньки крыш составляют одну прямую линию; однорядную трёхчастную (рис. 1: 2), когда изба и клеть соединены сенями под двускатной или односкатной крышей - «изба, да клеть, да меж ими сени»; и двурядную (рис. 1: 3), когда постройки примыкают друг к другу длинной стороной и коньки крыш расположены параллельно [Громов, 1955, с. 166, 168].
Рис. 1. Реконструкции жилищ и их элементов на основе рисунков из Альбома А. Мейерберга:
1 - двухчастная связь;
2 - трехчастная связь; 3 -двурядная связь
По мере экономического роста и расширения хозяйства, во дворах служилых людей и государственных крестьян постепенно появлялись и другие хозяйственные постройки, приспособленные для различных нужд. Некоторые из них имели непривычные для нас названия. Так, для хранения различных припасов и скарба служили житница, погреб с надпогребницей, амбар, сенница; для содержания скота - мшанник, хлев, скотская изба, конюшня, коровня, поварня (помещение с открытым очагом для приготовления тёплого корма для животных); для обработки зерна - овин и гумно. Весьма распространённой дворовой постройкой была мыльня или баня [Александров, 1981, с. 105-107]. Неотъемлемой частью крестьянского хозяйства являлся и огород. Его отсутствие обязательно упоминалось при переписи, с указанием на то, что «дворишко без огороду».
В качестве ограждения дворов в документах XVП-XVШ вв. упоминаются заплот, жердье и частокол. Наиболее часто употребляемое описание - «двор в заплоте, огород в частоколе» [Люцидарская, Бере-зиков, 2017, с. 75].
О планировке сибирских дворов письменные источники того времени дают весь-
ма скудные сведения. Однако они позволяют сделать вывод, что жилище располагалось в глубине двора, а некоторые хозяйственные постройки возводились за пределами ограды [Александров, 1981, с. 106].
Самые ранние описания крестьянских дворов на территории Притомья, которые нам на сегодняшний день удалось обнаружить, относятся к середине XVIII в. Так, в «купчей крепости» 1756 г. о продаже томским посадским человеком Фёдором Ломовым «своего хоромного и дворового строения с землей» разночинцу Михаилу Валгозову сказано: «И на том месте хоромного строения изба да горница меж ними сени, двор в заплот, а на том дворе изба скотская, погреб с надпогребницей, на огороде баня и амбар все ветхое, да на оном же огороде колодец» [Дело по челобитной..., л. 1 об.].
Другой документ, датированный 1762 г., описывает состав дворов монастырских крестьян: «две жилые избы между ними сени при них скотный двор, против их погреб над ним амбар, против погреба баня»; «жилая изба с сеньми да одна светлица с сеньми против ее клеть..., скотские два двора, два пригона, во дворе клеть, подле жилой избы ветхая скотская избушка, про-
тив двора баня, хлебный один двойной амбар, во двери нутряной замок, два амбара особливых, вокруг всего строения ограда» [Дело об отдаче..., лл. 88, 89].
Судя по представленным описаниям, на протяжении XVIII в. устоявшейся застройки дворов не существовало. Распространение имели как дворы со свободной планировкой, при которой дом располагался внутри двора, и все надворные постройки ставились отдельно друг от друга, так и дома-дворы, где хозяйственные постройки примыкали к жилищу и друг к другу, составляя слитную однорядную или двуряд-ную застройку.
Традиция возведения домов-дворов, очевидно, была привнесена в Сибирь выходцами с Русского Севера и Северо-Запада, где, согласно имеющимся источникам, такие комплексы появляются примерно с середины XVII в. [Мильчик, 1992, с. 157]. В Поморье преобладали сомкнутые двухэтажные дворовые комплексы, в Новгородско-Тверском ареале - одноэтажные. При этом, по мнению А.А. Щенникова, при развитии каждого «сначала появились разнообразные варианты соединения двора с домом с несколькими крышами над отдельными частями комплекса», а затем постепенно вырабатывались оптимальные варианты с простейшими компактными планами: под одной, двумя либо тремя крышами [Щенников, 1986, с. 18, 24, 30, 31].
Исследования Е.А.Ащепкова, в конце 30-х гг. ХХ в. ещё заставшего на территории современных Кемеровской, Томской и Новосибирской областей полуразрушенные и перестроенные дома-дворы, названные им «двойными и тройными избами», позволяют предположить, что в XVIII в. в селениях Томской губернии они были представлены в различных вариациях. По мнению Ащепкова, такие дома-дворы не являлись местным изобретением, так как встречались и в некоторых районах европейской части страны [Ащепков, 1950, с. 42].
Двойные избы1. Существование двойных домов-дворов было зафиксировано Е. А. Ащепковым в д. Тутальской (ныне д. Талая), с. Проскоково, д. Безменово, д. Алаево
(Юргинский район), д. Брюхановской (ныне с. Красное Ленинск-Кузнецкого района), а также в ряде селений современной Томской области. Они представляли собой слитное двухрядное расположение жилого дома под двускатной самцовой крышей и крытого двора, над которым также была возведена двускатная крыша на самцах. Жилище в данном комплексе, как правило, представлено избой-связью, а крытый двор в плане мог иметь множество вариаций [Описание и планы изб..., лл. 2, 2 об., 14, 14 об., 15, 20-21, 24, 24 об, 25; Ащепков, 1950, с. 42-51].
Самый простой и, вероятно, самый ранний тип двойного дома - соединение избы-связи с крытым скотным двором, имеющим отдельный вход со стороны улицы. Конструктивное соединение двух срубов происходило обычным путём. Они ставились впритык друг к другу, образуя две стены, хорошо изолирующие жилые помещения от крытого двора, где размещался домашний скот. Помещения для хранения зерна, припасов и инвентаря (амбар, кладовые) в таком комплексе изначально размещались в подклете избы.
Более сложная планировка двойного дома с двухуровневым крытым двором была зафиксирована Е.А.Ащепковым в д. Алаево (рис. 2). «В передней части избы к улице размещается горница, в глубине располагаются кухня и подсобные помещения. В крытом дворе передняя часть свободна для въезда, в противоположной части размещены: вверху - летнее помещение, внизу - хозяйственные постройки. Ворота арочной формы вписаны в торцовую часть крытого двора» [Ащепков, 1950, с. 47].
Третий тип двойной избы - тройной в плане и двойной по фасаду - был обнаружен Е.А. Ащепковым в деревнях Тутальской (Талая) и Безменово. Исследователь назвал его «переходным от двойной избы к тройной» и описал следующим образом: «По планировке это тройной дом, но тройное членение в плане никак не отражено во внешнем виде в силу того, что общий объём крытого двора и хозяйственных по-
1 Использована терминология Е.А. Ащепкова.
-т.-В^
а ОлО+щй
о ■у*1''".''
, им»
¿¡II
Рис. 2. Двойной дом в д. Алаево. 1938 г. , по: [Фотографии деревянного зодчества ..., л. 2]
Рис. 3. Тройной дом в д. Проскоково, по: [Ащепков, 1950, с. 53]
Ф
Ш.......
-ч*
Рис. 4. Тройной дом в д. Безменово, по: [Ащепков, 1950, с. 55]
мещений равен объёму жилой избы. Одинаковые объёмы, перекрытые отдельными двускатными крышами с параллельно направленными коньками, причём два внутренних ската почти сходятся между собой и создают ярко выраженный двойной дом. Внутри двора была большая площадка-помост, служащая летним дополнительным помещением, под ним хозяйственный двор. Различные уровни полов в крытом дворе способствовали уютности хозяйственных помещений» [Ащепков, 1950, с. 48, 50, 51].
Тройные избы. Конструктивно эти дома-дворы представляли собой три самостоятельных сруба, поставленных вплотную друг к другу или соединённых посредством поперечных стен. Наличие таких усадебных комплексов было выявлено Е.А.Ащепковым в дд. Варюхино, Проско-ково и Безменово (Юргинский район Кемеровской обл.), а также в старожильческих селениях на территории современного Томского района Томской обл. и Тогучин-ского района Новосибирской обл. [Ащепков, 1950, с. 51-55].
Трёхрядная конструкция чаще всего состояла из жилого дома, многоуровневого крытого двора и хозяйственных построек различного назначения. Положение дома в этой связке могло быть как серединным, так и крайним. Общие размеры всего комплекса были невелики: по лицевому фасаду трёх изб от 18 до 24 м, в глубину -10-16 м [Ащепков, 1950, с. 55] (рис. 3; 4).
На протяжении XVII - первой половины XVIII вв. сельские поселения на современной территории Кузбасса преимущественно были малодворными. Они образовывались в результате разрастания большесе-мейной однодворной деревни и имели кучевую застройку, при которой подворья располагались беспорядочно, отдельными группами, нередко на значительном расстоянии друг от друга. Очевидно, что дома-дворы как нельзя лучше соответствовали кучевой застройке селений, являясь для крестьянской семьи своего рода маленькой крепостью, защищающей и от непогоды, и от лихих людей.
Со второй половины XVIII в. усилиями властей повсеместно начинает распростра-
няться «регулярная» или уличная застройка. Первым законодательным актом государственного регулирования планировки и застройки деревень на территории всей Российской Империи стал указ Петра I от 7 августа 1722 г. «О строении крестьянских дворов по специальному чертежу» [Полное собрание законов ... (1720-1722), 1830, с. 755, 756]. Из преамбулы царского указа следует, что его принятие было направлено на защиту от частых пожаров и разорения, причиняемого этим бедствием. Указ предписывал при восстановлении построек после пожарищ и при новом строительстве в сёлах и деревнях «строить дворы по два вместе, а огороды иметь между двумя дворов, мерою, смотря по положению места, только же конечно, чтобы между дворового строения меньше тридцати саженей трехаршинных не было построено., а гумна строить им назади, против огородов в немалом расстоянии от дворов, сколько кто хочет, только же овины от дворов в расстоянии меньше тридцати пяти саженей не строить, для того, чтобы при случае пожара, села и деревни от тесноты не все погорали» [Полное собрание законов . (1720-1722), 1830, с. 755]. К указу прилагался и «чертеж с мерою как те два двора строить надлежит», в соответствии с которым жилое строение требовалось возводить на линии улицы.
В 1753 г. императрица Елизавета Петровна своим высочайшим распоряжением потребовала обязательного исполнения этого петровского указа, повелев Сенату «напечатать и разослать губернаторам, воеводам и помещикам потребное количество надлежащих чертежей» [Полное собрание законов ... (1749-1753), 1830, с. 946].
Можно предположить, что на территории современного Кузбасса первыми поселениями, построенными в соответствии с правительственными указами, были деревни, основанные в середине XVIII в. в связи с обустройством Московско-Сибирского тракта [Скрябина, 2018, с. 59, 60]. Кроме того, прокладка и строительство трактов вызвало к жизни новый тип планировки населённых пунктов - так называемую «притрактовую застройку» из двух рядов
дворов, расположенных по обеим сторонам дороги.
В конце XVIII в. регламентацией застройки приписных деревень Томского и Кузнецкого уездов активно занялось Правление Колывано-Воскресенских заводов. Земским избам вменялось в обязанность наблюдать за тем, чтобы новые заводские селения застраивались улицами, и при возведении и обустройстве новых дворов, как в новых, так и в старых деревнях крестьяне руководствовались рекомендованными планами (рис. 5). Согласно этим планам на передней линии двора следовало строить дом-связь, причём длинной стороной вдоль улицы, а через значительное расстояние от дома - амбар, выходящий на улицу торцом. С задней стороны к дому-связи должен был примыкать скотный двор с сараями. Таким образом, крестьянский двор условно делился на две части, в каждую из которых имелся отдельный вход с улицы. Вход в дом через сени также располагался
со стороны улицы. Пожароопасные постройки - баню и овин - предписывалось возводить в дальних углах огородов.
XIX век
Государственное регулирование застройки деревень продолжалось и в XIX в. Так, в 1830 г. Николай I утвердил «Положение для устройства селений», содержащее в себе подробные правила о расположении крестьянских дворов и строений [Полное собрание законов ... (1830), 1831, с. 219227]. В частности, разрешалось, чтобы «гнезда» (примыкающие друг к другу дворы) «составляли не более как из 2, 4, 6 и 8 дворов, смотря по количеству земли, вообще для всего селения определенной и местной удобности». Одно от другого «гнезда» требовалось отделять «переулком или проездом, шириною в 6 сажень».
Жилой дом в каждом дворе, согласно Положению, рекомендовалось располагать «к одной стороне так, чтобы длина оного с сеньми и клетью простирались во
г Л/.- /.Л"/ /(/<•.?._
,/
я
( н.фп*. £ <Щрай
{ / У Л
// П< > *
и
¡г
-ТУ
ш
\ Лица /<&_ /
зт
ж.
С 7%
% г
ГС*? I I
Г-
Рис. 5. План-рекомендация для устройства дворов. 1793 г. [План для устройства дворов ..., л. 168]
двор, а ширина по линии улицы». Впрочем, не возбранялось выстраивать дома вдоль улицы и в длину, «там, где обыкновение есть, или где нужда представится». В другой стороне двора по линии улицы следовало строить амбары для хлеба или другие хозяйственные строения, а между домом и амбарами оставлять незастроенное пространство, из которого «потребную часть отделить для ворот». «Конюшни и хлева должно располагать в глубину двора так, чтобы между оными оставалось незастроенное пространство. Навесы располагать по обоим сторонам двора, отступя несколько от прилегающего к ним строения, особливо жилого. Там, где существует обыкновение дворы обносить по забору навесами и под оными приспособлять хлева, конюшни и амбара, там сие не воспрещать. Гумна и овины устраивать на определенных для оных местах, не ближе от надворного строения 25 сажень». Бани и кузни предписывалось устраивать вне усадьбы на берегах водоёмов или при колодцах, «нарочно для того вырытых в отдаленности от усадеб». Дворы от улиц надлежало огораживать «забором из досок или частоколом, у коего верхи должны быть ровно обрублены» [Полное собрание законов . (1830), 1831, с. 222, 223].
Можно предположить, что на территории современного Кузбасса, как и в Сибири в целом, где все селения были либо «заводскими», либо «казёнными» (государственными), внедрение законодательных нормативов и регламентаций осуществлялось более ревностно, чем в регионах с поместными владениями. В результате, в течение XIX в. на территории Томского, Кузнецкого и Мариинского уездов Томской губернии преобладающей становится замкнутая застройка крестьянских дворов, при которой на передней линии вдоль улицы размещались: жилой дом - ограда с воротами - амбар, а все другие хозяйственные постройки располагались по периметру двора. Незастроенные срубными постройками участки традиционно ограждались заплотом высотой в 1,5-2 м, из брёвен, забранных в столбы. В конце XIX - начале ХХ вв. с распространением техники
пиления, для ограды стали использовать доски, уложенные в заплот или закреплённые вертикально.
Вплоть до середины XIX в. основным типом жилища оставалась изба-связь. Дома чаще всего ставились так, чтобы на улицу выходил торец, а фасад с входом был обра-щён во двор. Амбар напротив дома также возводился обычно торцом на улицу. К началу ХХ в. с распространением пятистенков, которые зачастую возводились вдоль улицы длинной стороной, а затем и крестовых домов со множеством окон, лаконичность дворовых фасадов начинает утрачиваться.
Каждая хозяйственная постройка двора имела своё назначение в соответствии с потребностями конкретного крестьянского хозяйства. В то же время набор и количество хозяйственных построек определялись степенью зажиточности семьи.
Наиболее ценным из надворных построек был срубный амбар, в котором держали зерно. По утверждению составителей статистического обследования крестьянских дворов Томского округа, «числом и величиной амбаров во дворе можно до известной степени определить степень достатка домохозяина, пожалуй, даже легче, чем по характеру жилых строений: нередко можно встретить богатого крестьянина, который однако живет в старой избе, а между тем тот же крестьянин непременно имеет хороший амбар, а может и несколько» [Материалы., 1898, с. 122]. Отсутствие такой постройки на крестьянском дворе свидетельствовало о крайней бедности его хозяина.
Хлебный амбар сибиряки-старожилы всегда ставили на столбах для защиты зерна от грызунов, почвенной влаги и высокой воды. Рубили «в обло» с двускатной самцовой крышей из сосны или лиственных пород деревьев. Средние размеры амбара составляли 4x5м, высота сруба 12-14 венцов. Крыша всегда крылась тёсом. Потолка в амбаре не было, но обязательно настилался пол. Вдоль боковых стен дощатыми заборками отгораживали закрома, которые, в свою очередь, разделялись перегородками на 2-3 секции для
зерна разных сортов. Особенностью крыши амбара был большой свес над стеной с дверью. Снаружи перед дверью сооружалась площадка - предамбарье, где под навесом крыши могла храниться различная утварь [Липинская, 1975, с. 33, 34; Бардина, 1995, с. 88, 89; Дневник ... за 1992 г., лл. 70-72 об.].
Помимо амбаров для хранения продуктовых запасов и хозяйственной утвари нередко сооружалась ещё одна срубная постройка с самцовой крышей - амбарушка. Она была значительно меньших размеров, чем амбар. В одном из углов амбарушки иногда устраивали погреб с ледником [Ли-пинская, 1975, с. 33, 34; Бардина, 1995, с. 88]. В некоторых усадьбах для хранения охлаждённых продуктов, как и в XVII в., погреб размещали под надпогребницей - отдельно стоящим невысоким срубом под двускатной или односкатной крышей [Бардина, 1995, с. 91; Майничева, 2002, с. 32].
Для хранения телег, саней, упряжи и различных сельскохозяйственных орудий зажиточные хозяева сооружали завозню. Эта срубная постройка из лиственного леса по своим габаритам обычно превосходила амбар и имела широкие двухстворчатые двери. Потолок и пол в завознях не настилались [Липинская, 1975, с. 33, 34; Бардина, 1995, с. 88]. Однако в большинстве крестьянских дворов для хранения транспортных средств, инвентаря, а также дров возводились поднавесы (подповитки) -каркасно-столбовые конструкции, забранные тонкими брёвнами, имеющие односкатную или плоскую крышу из тёса или жердей. Чаще всего поднавесы располагались в промежутках между стенами сруб-ных построек, как бы связывая между собой все стороны усадьбы, образуя снаружи сплошную линию стены из брёвен [Бардина, 1995, с. 92].
Особой многофункциональной срубной постройкой в хозяйстве крестьян была баня. В ней не только мылись и парились каждую неделю, но и сушили, мяли, трепали, чесали лён и коноплю, а также стирали, коптили рыбу и мясо, выполняли различные ремесленные работы. Ещё в первой четверти ХХв. большинство бань было
«чёрными» (с печкой-каменкой), небольших размеров (2-4x2-3 м), под плоской земляной или стропильной двускатной крышей. Предбанника в большинстве случаев не было [Бардина, 1995, с. 94].
Как уже отмечалось, нормативные акты XVIII - начала XIX вв., регламентирующие застройку селений, предписывали размещать баню на «задах огорода» или за селением близ водоёмов. Однако в некоторых селениях в середине XIX в. их продолжали строить во дворах. В частности, в описании крестьянских дворов жителей Томского железоделательного завода (ныне с. Томское Прокопьевского района), составленном в 1851 г. корреспондентом Императорского Географического общества священником И. Корольковым, сказано следующее: «. В ряд с домом или с боку, смотря по местоположению, ставят ворота и ходят всегда воротами прямо во двор, со двора в среднюю комнату (сени); от ворот кругом обносят заплотом - ограда сия служит двором. На заднем, каком удобно углу, ставят бани и все, большей частию - черные ... против бани, построенной на заднем углу двора на другом углу ставят житно или амбар, а между ними делают завозню, которая состоит только из одного заплота, построенного сзади между амбаром и баней и скатной тесовой крыши» [Краткий очерк., л. 9, 11].
Но все же, по сообщению наших респондентов, на рубеже XIX-XX вв. бани преимущественно возводились вне двора, и лишь в первой половине ХХ в. в связи с распространением «белых бань» с дымоходом эти постройки стали повсеместно сооружаться в комплексе усадьбы [Дневник . за 1989 г., л. 25 об.; Дневник ... за 1991 г., л. 21; Дневник ... за 1992 г., лл. 10, 14, 24 об., 32; Дневник ... за 1993 г., л. 23 об.; Майничева, 2002, с. 32; ]. Баня долгое время была единственной постройкой двора, имеющей отношение к санитарии. Специально обустроенное «отхожее место» (туалет) начинает появляться в крестьянской усадьбе лишь во второй четверти ХХ в. [Зверев, 1998, с. 189].
Обязательной частью любой крестьянской усадьбы были постройки и сооруже-
ния для скота, поскольку животноводство являлось важной отраслью в хозяйственной жизни русских крестьян Томского, Кузнецкого и Мариинского уездов. Первостепенное место в хозяйствах местных сибиряков-старожилов отводилось разведению лошадей, крупного рогатого скота и овец. Также в каждом хозяйстве обязательно были куры, утки и гуси. Свиноводство распространяется лишь в конце XIX - начале ХХ вв. с появлением переселенцев из европейской части России [Скрябина, 1997, с. 36, 37].
По имеющимся статистическим данным, в 1882 г. в среднем на один двор в Туталь-ской, Ояшинской, Верхотомской, Тарсмин-ской, Ильинской и Мунгатской волостях (территории современных Яшкинского, Юргинского, Кемеровского, Топкинского, Крапивинского, Ленинск-Кузнецкого, Бе-ловского, Промышленновского, Новокузнецкого и Прокопьевского районов) приходилось по 5-7 лошадей, от 3 до 7 голов крупного и 8-10 голов мелкого рогатого скота [Хозяйственно-статистическое описание..., 1886, с. 12, 19, 20, 25].
В период стойлового содержания (с осени до весны) для такого количества скота требовались просторные скотные дворы. Согласно «Материалам» исследования крестьянских хозяйств, проведённого в 1894 г., «редкий домохозяин, кроме самых бедных, у которых окончательно пало или ещё не успело сложиться хозяйство, не устраивает для защиты скота от холода и непогоды крытого двора» [Материалы., 1898, с. 122]. Такой двор представлял собой пригон, который сооружался из заплота и крылся навесом. С осени на навес над пригоном укладывали солому, а затем смётывали несколько стогов сена, которое за зиму скармливали скоту. Весной солому на крыше убирали, чтобы за лето просушить двор, пока животные находились на выпасе. Внутреннее пространство холодного скотного двора обычно разгораживалось на несколько частей по породам скота [Бород-кина, 1927, с. 14; Бардина, 1995, с. 99].
Специальные постройки - хлева (стайки) - сибиряки сооружали только для содержания телят, коров во время отёла,
овец и птицы. Количество таких построек на крестьянских усадьбах варьировалось от одной до трёх. Как правило, они примыкали к пригону. Во дворах зажиточных крестьян, занимающихся разведением лошадей или извозом, сооружались также срубные конюшни.
При сооружении тёплых построек для скота местными крестьянами использовалась как срубная техника «в обло», так и столбовая с горизонтальной укладкой брёвен или досок «по-заборному», причем оба способа могли сочетаться. В качестве строительного материала как правило применялись тонкие брёвна лиственных пород: 3-5 вершков (14-22 см) в диаметре, 6-9 аршин (4-6,5 м) в длину. Сосна использовалась редко [Материалы., 1898, с. 134].
Постройки для скота были невысокими, с низкими дверями и чаще всего плоской крышей, крытой тёсом, дранью или «пластом» (дёрном). Для устройства «пласта» на сруб постройки набрасывались тонкие жерди, чтобы получалась плоская односкатная или двускатная кровля. На жерди укладывали «корьё», а затем пласты дёрна [Майничева, 2002, с. 83]. Значительными размерами выделялась только конюшня. Обычно все постройки скотного двора ставились впритык друг к другу.
Сооружения, предназначавшиеся для хранения запасов, инвентаря и транспортных средств (амбары, амбарушки, завозни) всегда размещались в передней части двора, которую называли «чистой». Нередко в ней настилали пол-мостовик из обтёсанных полубрёвен или плах [Ащепков, 1950, с. 25].
Скотный двор в замкнутой усадьбе обычно называли «задним двором», поскольку чаще всего он располагался в глубине ограды и граничил с огородом. Пригон устраивался либо во всю ширину двора и отделялся пряслом (городьбой из жердей) либо тёплыми постройками для скота, или же занимал боковую сторону усадьбы позади дома. В обоих случаях скот проходил из пригона на улицу через чистый двор [Липинская, 1975, с. 37].
Если пригон строили сбоку дома, то он имел обычно отдельные ворота на улицу.
Остатки такого замкнутого двора были зафиксированы Е.А. Ащепковым в д. Брюха-новской (с. Красное). В состав усадьбы входила изба-связь XVIII в. с жилым подклетом, к которой сбоку примыкал скотный двор под односкатной тёсовой крышей (рис. 6). Напротив дома через интервал усадебных ворот ранее располагался амбар.
Древность жилой постройки позволяет предположить, что изначально это был двойной дом-двор с двумя двускатными крышами, состоящий из двух срубов: избы-связи, подклет которой служил для хранения зерна и других припасов, и крытого скотного двора. Амбар на усадьбе появился, вероятно, уже в XIX в., после того, как подклет избы стал жилым.
Крытый двор на замкнутых усадьбах нередко возводился не только над пригоном, а покрывал всё пространство крестьянской усадьбы до ворот. В этом случае на незастроенном участке вкапывались два ряда столбов-стоек, образующих основания для бревенчатых прогонов, перекрытых жердями, поверх которых укладывалась солома, иногда берёста. Реже устраивали покрытие из тёса в виде плоской крыши [Ащепков, 1950, с. 25].
В 1991 г. этнографической экспедицией музея-заповедника «Томская Писаница» несколько крытых дворов были зафиксированы в д. Сосновый Острог Яшкинского района [Дневник ... за 1991 г., лл. 39, 39 об]. Экспедиция 2013 г. наличие крытых дворов в этой деревне не выявила [Дневник . за 2013 г., л. 41].
Композиционным центром фасада замкнутой усадьбы со стороны «чистого двора» являлись высокие двухчастные ворота на трёх массивных столбах с проезжей частью и калиткой.
Сверху всю конструкцию ворот перекрывало массивное полубревно или тёсо-вая двускатная крыша, защищающая полотнища ворот, калитку и столбы от дождя и снега (рис. 7). Иногда эта крыша перекрывала не только ворота, но и всю переднюю часть забора.
Данный тип ворот получает распространение под влиянием городской архитектуры, но в народном зодчестве, по словам Е.А.Ащепкова, такие ворота принимали
- С %>рМкгЬна&сг^ЗЛШф.Цр.
ТГйет/н.нкс. .Л 200
кос м*охг лоАвлозг г Зослхфа с . л'& /IV
^
м. /.'/се
1
Рис. 6. План дома Савелия Нечаева в с. Брюха-новском. 1938 г. [Рисунки деревянного зодчества д. Брюхановской..., л. 3]
временами совершенно особый вид, «соответственно вкусам и пониманию деревенского строителя» [Ащепков, 1950, с. 113].
Декоративному убранству ворот уделялось особое внимание. Их стремились украсить всеми возможными средствами: разнообразием конструкций створок ворот и калитки, резьбой, накладным орнаментом либо карнизами над столбами (рис. 8; 9).
Помимо ворот, накладными досками с выпиловками и резьбой иногда украшалась и фасадная часть ограды (рис. 10).
ХХ век и современность
Массовое переселение на территорию современного Кузбасса крестьян из европейских губерний России, начавшееся в конце XIX - начале ХХ вв., не могло не отразиться на хозяйственно-культурных традициях региона.
Большинство переселенцев начала ХХ в. на новом месте стремились обустроить привычный для себя уклад, возводя на вы-
М- ' ! И 1 ■
Рис. 8. Усадебные ворота, д. Алаево (Юргинский район), фото 2013 г.
деленных участках дома и дворы в соответствии с традициями родных мест. В этот период получают распространение свободная застройка двора, техника рубки «в лапу», плетнёвое и жердевое ограждение с одностворчатыми воротами, увеличивается количество соломенного и дёрново-го покрытия крыш [Дневник ... за 1992 г., лл. 24 об. 32, 35 об.; Дневник ... за 1993 г., лл. 20, 23 об.].
Выходцы из южных губерний России предпочитали располагать свои дома не по линии улицы, как это было принято у старожилов, а на небольшом расстоянии от ограды или даже в глубине двора. При этом вход в дом зачастую находился не со стороны заднего фасада или сбоку, как принято в Сибири, а с лицевой стороны жилища. Некоторые переселенцы с Украины на первых порах даже пытались
строить мазанки [Дневник ... за 1991 г., л. 34 об.].
Из рассказов потомков переселенцев из европейской части России следует, что новоприбывшие могли мириться с неудобствами своего проживания и в большей степени заботились о нормальном устройстве скота. Часто переселенческая семья жила ещё в шалаше или землянке, а для скота уже строились основательные сооружения. В отличие от сибиряков, переселенцы не возводили холодных крытых пригонов, а строили тёплые помещения,
как правило, отдельные для каждого вида домашнего скота (коровник, свинарник/ка-тух, курятник, овчарню).
Однако более глобальные изменения в облике крестьянских дворов происходят в советское время, а именно в 1930-е гг., с началом колхозного строительства. Образование колхозов, обобществление орудий труда и домашнего скота привело к тому, что из большинства деревенских усадеб исчезли за ненадобностью амбары, завозни, конюшни и другие помещения, предназначенные для хранения сельскохозяй-
Рис. 9. Усадебные ворота, с. Зеледеево (Юргинский район), фото 2013 г.
Рис. 10. Дощатый забор усадьбы, украшенный накладной резной доской, с. Зеледеево (Юргинский район), фото 2013 г.
ственной продукции, инвентаря и содержания животных. В частности, сибиряки-старожилы почти в одночасье лишились большей части поголовья домашнего скота, а вместе с ним исчезла необходимость иметь большой крытый скотный двор.
Часть дворовых построек (амбары, конюшни, срубные завозни) были вынесены за пределы личных усадеб и превращены в общественное имущество в пределах деревни (рис. 11), другие по причине неиспользования, оставаясь во дворах, приходили в негодность и постепенно разрушались [Дневник ... за 1989 г., л. 25 об.].
Если ещё в 1920-х гг. в старожильческих селениях нередко встречались усадьбы с числом построек, превышающим десяток, то к 1930-1940-м гг. основная масса крестьянских усадеб в регионе имела всего 2-4 строения [Майничева, 2002, с. 35, 36].
По свидетельству наших респондентов, очередной (и, пожалуй, последний) этап активного деревянного строительства на селе пришелся на конец 50-х -начало 80-х гг. ХХ в. Благодаря некоторому росту благосостояния многие сельчане получили возможность улучшить условия жизни и развивать личное подсобное хозяйство. В немалой степени сельский строительный бум того времени был связан также с «ук-
рупнением» колхозов и совхозов, в результате которого жители «неперспективных» деревень вынуждены были переселяться и обживаться на новом месте.
По воспоминаниям одного из жителей с. Шабаново Ленинск-Кузнецкого района, «в 60-х была какая-то эпидемия - разрешили строиться и все строились, правда, потом это угасло, но за то время деревня обновилась» [Виноградский, 1996, с. 21]. По нашим наблюдениям, большинство из существующих ныне деревянных жилых и надворных построек в деревнях и сёлах Кузбасса были воздвигнуты именно в тот период.
Функциональные, структурные и архитектурные изменения в облике кузбасских сельских дворов, начавшиеся в 1930-х гг., ко второй половине ХХ в. оформились окончательно. Прежде всего, это коснулось набора и количества надворных строений. Основными хозяйственными постройками становятся: сарай (сарайка), баня, стайка, птичник/курятник, летняя кухня (эту функцию нередко выполняла старая изба, оставшаяся во дворе после возведения нового жилища), углярка или дровенник и туалет.
Часть обновлённых сельских усадеб 1950-1980-х гг. имеют традиционную зам-
О "
-■^даяя
' ^ииХ -X
Рис. 11. Колхозные амбары на краю с. Красносёлка (Яшкинский район), фото 1989 г.
ваются минимальным набором построек: домом, сараем и баней.
Как правило, существующие ныне надворные постройки представляют собой срубы из брёвен или бруса с двускатной стропильной либо односкатной крышей, крытой досками, шифером или другим современным кровельным материалом.
Усадьбы между собой разделены изгородями из досок, жердей, штакетника или металлических конструкций. Традиционные глухие изгороди характерны для дворов, в которых дома построены на перед-
Рис. 12. Фасад усадьбы, с. Атаманово (Новокузнецкий район), фото 2015 г.
кнутую планировку, только на месте амбара теперь располагаются баня, летняя кухня или гараж (рис. 12; 13).
Социально-экономические изменения, произошедшие в стране в конце ХХ - начале ХХ! вв., в очередной раз повлияли на хозяйственный уклад деревни, что вновь отразилось на устройстве сельских дворов.
Из-за значительного сокращения поголовья домашнего скота практически исчезли постройки для содержания животных. В результате этого большинство современных сельских усадеб в Кузбассе ограничи-
Рис. 13. Фасад усадьбы, с. Ишим (Яйский район), фото 2014 г.
Рис. 14. Дом с палисадником, д. Букино (Новокузнецкий район), фото 2015 г.
Рис. 15. Дом с палисадником, с. Зеледеево (Юргинский район), фото 2013 г.
ней линии и располагаются параллельно воротам или калитке.
При современной застройке и перестройке старых усадеб ворота часто делают из металлических листов. Там, где жилой дом расположен в глубине двора, в качестве изгороди чаще всего используется штакетник с калиткой. Жердевое ограждение (прясла) нередко разделяет огороды.
Примерно с середины ХХ в. частью сельской усадьбы становится палисадник - огороженный участок земли перед домом с цветами и деревьями (рис. 14; 15).
Преобладающий тип застройки современных сельских дворов - свободный. Традиционные замкнутые усадьбы единичны, чаще всего - это ветхие полуразрушенные постройки середины ХХ в. (рис. 16; 17).
Крытые дома-дворы в сельских поселениях Кузбасса сегодня тоже большая редкость. На наш взгляд, их сооружение не связано с архитектурно-строительными традициями региона (рис. 18; 19).
Подводя итог, можно констатировать, что некогда традиционные для региона типы крестьянских дворов, формировав-
Рис. 16. Остатки традиционной замкнутой усадьбы, д. Постниково (Ижморский район), фото 2014 г.
Рис. 17. Остатки традиционной замкнутой усадьбы, д. Цыпино (Топкинский район), фото 2014 г.
Рис. 18. Дом с крытым двором, д. Корчуганово (Яшкинский район), фото 2013 г.
Рис. 19. Дом с крытым двором, д. Постниково (Ижморский район), фото 2014 г.
шиеся и бытовавшие на протяжении XVIII -начала ХХ вв., в настоящее время утрачены полностью. Начало этому процессу было положено уже в первые годы коллективизации. Замена единоличного хозяйствования государственно-колхозным привела
к отстранению крестьян от формирования своей среды обитания и потере первостепенной значимости крестьянского двора в системе ценностей как источника и гарантии благополучия и обеспеченности крестьянской семьи.
Источники
Дело об отдаче всех синодальных архиереевых домов и монастырей в управление Коллегии экономии синодального правления, 1762 г.//Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 517 (Кузнецкая воеводская канцелярия). Оп. 1. Д. 681. 114 л.
Дело по челобитной томского посадского человека Ф. Ф. Ломова и разночинца М. Г. Валгосова о даче купчей крепости на продажу Ф. Ломовым своего хоромного и дворового строения с землей М. Валгосову, январь 1756 г. //Российский государственный архив древних актов (РГАДА). Ф. 633 (Томская воеводская канцелярия). Оп. 2. Д. 42. 2 л.
Дневник этнографической экспедиции за 1989 г.//Архив музея-заповедника «Томская Писаница» (МЗТП). Ф. 3 (Этнографический фонд). Оп. 1. Д. 11. 47 л.
Дневник этнографической экспедиции за 1991 г. //Архив музея-заповедника «Томская Писаница» (МЗТП). Ф. 3 (Этнографический фонд). Оп. 1. Д. 43. 50 л.
Дневник этнографической экспедиции за 1992 г. //Архив музея-заповедника «Томская Писаница» (МЗТП). Ф. 3 (Этнографический фонд). Оп. 1. Д. 44. 74 л.
Дневник этнографической экспедиции за 1993 г. //Архив музея-заповедника «Томская Писаница» (МЗТП). Ф. 3 (Этнографический фонд). Оп. 1. Д. 82. 83 л.
Дневник этнографической экспедиции за 2013 г. //Архив музея-заповедника «Томская Писаница» (МЗТП). Ф. 3 (Этнографический фонд). Оп. 1. Д. 143. 112 л.
Краткий очерк жителей Томского железоделательного завода Кузнецкого округа, 1851 г. //Архив Российского географического общества (РГО). Разр. 62 (Рукописи трудов членов Географического общества и другие документы по Томской губернии). Оп. 1. Д. 4. 15 л.
Описание и планы изб, 1930-е годы // Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Р-2102 (Ащепков Евгений Андреевич, член-кор. Академии архитектуры СССР, доктор искусствоведения (1907-1983)). Оп. 1. Д. 84. 30 л.
План для устройства дворов, 1793 г. //Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Д-103 (Переписка Кайлинской земской избы с другими учреждениями по административно-хозяйственным и судебным вопросам). Оп. 1. Д. 4. л. 170.
Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Второе. Том V (1830). Ч. 2. СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества, 1831. 930 с.
Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. Том VI (1720-1722). СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества, 1830. 815 с. Полное собрание законов Российской Империи. Собрание Первое. Том XIII (1749-1753). СПб.: Типография II Отделения Собственной Его Императорского Величества, 1830. 959 с. Рисунки деревянного зодчества д. Безменово Новосибирской области, 1938 г. //Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Р-2102. Оп. 2. Д. 13. 4 л.
Рисунки деревянного зодчества д. Брюхановской Новосибирской области, 1938 г. //Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Р-2102. Оп. 2. Д. 14. 3 л.
Фотографии деревянного зодчества д. Копылово, д. Олаево Томской области, 1938 г. //Государственный архив Новосибирской области (ГАНО). Ф. Р-2102. Оп. 2. Д. 86. 3 л.
Литература
Александров В.А. Этнография русского крестьянства Сибири (XVII - середина XIX вв.). М.: Наука, 1981. 269 с.
Ащепков Е.А. Русское народное зодчество в Западной Сибири. М.: Академия архитектуры СССР, 1950. 140 с.
Бардина П. Е. Быт русских сибиряков Томского края. Томск: Изд-во Томского университета, 1995. 224 с.
Бородкина М. В. Деревня Иткара Томского края. Хозяйственно-бытовые очерки. Томск: типо-лит. изд-во «Красное знамя», 1927. С. 23.
Виноградский В. Г. Российский крестьянский двор //Мир России. 1996. № 3. С. 3-76.
Громов Г. Г. Альбом Мейерберга как источник по истории русского крестьянского жилища (XV-
XVII в) //Советская этнография. 1955. № 1. С. 164-171.
Зверев В.А., Зверева К.Е. Крестьянские усадьбы Томско-Кузнецкого края (по материалам массовых обследований конца XIX - первой трети ХХ века) // Сибирь в панораме тысячелетий: (Материалы Междунар. симп.). Новосибирск: ИАиЭ СО РАН, 1998. Т. 2. С. 184-192.
Липинская В.А. Типы застройки усадьбы русского населения Западной Сибири //Советская этнография. 1975. № 5. С. 31-41.
Люцидарская А. А., Березиков Н. А. Ограждения как знаковая маркировка охраняемого пространства (Сибирь в конце XVI - начале XVIII в.) // Гуманитарные науки в Сибири. 2017. Т. 24. № 2. С. 72-74. Майничева А. Ю. Архитектурно-строительные традиции крестьянства северной части Верхнего Приобья: проблемы эволюции и контактов (середина ХК - начало ХХ в.). Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2002. 144 с.
Материалы по исследованию крестьянского и инородческого хозяйства в Томском округе / сост. С. П. Швецов и П. М. Юхнев. Барнаул: Типолитография при Главном управлении Алтайского округа, 1898. Т. 2. Вып. 1. 138 с.
Мейерберг А. Альбом Мейерберга. Виды и бытовые картины России XVII века: рисунки Дрезденского альбома, воспроизведенные с подлинника в натуральную величину, с приложением карты пути Цесарского посольства 1661-62 гг. СПб.: Суворин, 1903. 61 с.
Мильчик М. И. О составе крестьянского двора и его постройках на русском Севере в XVI-XIX вв. // Александр Ильич Конапаев: сборник статей и воспоминаний. СПб.: БАН, 1992. С. 150-161. Скрябина Л.А. Русские Притомья. Историко-этнографические очерки (XVII - начало XX вв.). Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. 130 с.
Скрябина Л. А. К истории Московско-Сибирского тракта на территории современной Кемеровской области // Учёные записки музея-заповедника «Томская Писаница». 2018. Вып. 7. С. 53-67. Скрябина Л. А., Стоянов А. М. Традиционная деревянная архитектура Кузбасса: крестьянское жилище в исторической ретроспективе // Учёные записки музея-заповедника «Томская Писаница». 2019. Вып. 10. С. 64-82.
Хозяйственно-статистическое описание волостей Алтайской губернии: отчет / Сост. Н.А. Ваганов, А. П. Ухтомский. Барнаул: [б.и.], 1886. 205 с.
Щенников А. А. Развитие крестьянской усадьбы Севера и Северо-Запада Европейской России в XVI-XIX вв. (Исследование по истории архитектуры): автореф. дис. ... д-ра архитектуры (18.00.01). Л., 1986. 44 с.
