CC BY
145
ния, регентская деятельность Павла Григорьевича красной нитью прошла через всю его жизнь.
В некрологе, опубликованном в «Журнале Московской Патриархии» было написано: «В церковной музыке он оставил нам неподражаемые образы высокого религиозного вдохновения, которое тихим пламенем горело в нём всю жизнь. Не стремясь ни к каким внешним эффектам, П.Г Чесноков окрылял слова молитвенных прошений и славословий простейшими мелодиями, звучащими из глубины чистой и совершенной гармонии» [2]. Это высказывание - яркое свидетельство всеобщей любви к творчеству выдающегося композитора Павла Григорьевича Чеснокова.
Библиографический список
1. Архимандрит Макарий (Веретенников) Вечер памяти композитора П.Г. Чеснокова. 2004 // Альфа и Омега. - 2004. - №9 2.
2. В-ов А. П.Г. Чесноков // Журнал Московской Патриархии. - 1944. - .№4. - С. 27 (Некролог).
3. Дмитревская К.Н. Павел Григорьевич Чесноков // Русская советская хоровая музыка. -
Вып. 1. - М., 1974. - С. 45-70.
4. Иеродиакон Роман (Подлубняк) «Его музыка чужда земных страстей» (130 лет со дня рождения композитора П.Г. Чеснокова). 24 октября 2007 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.sedmitza.ru/text/412031.html
5. Кузина Н. Павел Григорьевич Чесноков -регент, дирижёр, композитор, учёный ХХ века (1877-1944) // Мир православия. - 2007. - .№10.
6. Лисицын М.А. О новом направлении в русской церковной музыке // Регентское дело. -2009. - №> 2. - С. 15-22.
7. Плотникова Н. Молитвенные крылья музыки // Встреча. - 2001. - .№2. - С. 19-21.
8. Птица К.Б. Павел Григорьевич Чесноков (1877-1944) // Птица К.Б. Мастера хорового искусства Московской консерватории. - М., 1970. -С. 59-72.
9. Чесноков П.Г. Хор и управление им: пособие для хоровых дирижёров, изд. 3-е. - М., 1961.
10. Чесноков П. Собрание духовно-музыкальных сочинений. Тетрадь I / вступ. ст. А. Г. Муратова, Д.Г Иванова. - М., 1994.
УДК 008
Дзюбан Валерий Валерьевич
кандидат педагогических наук Брянский государственный технический университет
bryanskstudzuban@mail.ru
ТРАДИЦИИ, КУЛЬТУРА И ПРОМЫСЛЫ КАЗАЧЕСТВА РОССИИ: МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ И НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
В статье рассматриваются особенности воспитания в семьях казаков, имевшие большое влияние на культуру казачества в целом.
Ключевые слова: казаки, казачество, культура, традиции, обычаи, воспитание, семья.
Развертывающиеся мировые процессы глобализации и информатизации, открытость России мировому сообществу обусловливают пристальное внимание ученых к исследованию вопросов духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения. В обществе ощущается мировоззренческая пустота, возникшая после отторжения старой идеологии; культ денег, наживы, навязывание безнравственной мысли о том, что все способы обогащения приемлемы, и это отрицательно сказывается на нравственности молодежи. Средства массовой информации в большинстве своем уродуют ду-
ховную сокровищницу - русский язык. Достаточно перечислить только названия телепередач: «Топ-гир», «Брейн-ринг», «Полный фейшн», «Дизайн-ревю», «Дог-шоу», часты газетные фразы типа: «эксклюзивное интервью о ноу-хау в маркетинге дал представитель префектуры при мэрии Москвы». В программе телепередач из 80 названий - 57 иноязычные. Рекламные вывески пестрят новомодными словами, о значении которых многие и не думают.
Актуализация проблемы усиливается тем, что в условиях роста национального самосознания современная педагогическая наука все чаще об-
ращается к историческим памятникам, культурным традициям, в частности традициям казачества, как средствам воспитания подрастающего поколения. Традиция - понятие многогранное. Она проявляется в детерминирующем действии прошлого на настоящее и будущее. На первый взгляд, создается парадоксальная ситуация: прошлое потому и является прошлым, что оно уже существует, но вместе с тем нельзя не признать, что прошлое сохраняется и в настоящем, оказывает определенное влияние на действительность и таким образом живет. Поэтому в научном смысле прошлое следует интерпретировать не как небытие, а, напротив, как особую форму бытия. Традиция и выражает жизнь прошлого в настоящем и будущем. Традиция выступает в качестве исторической предпосылки (основания) и в качестве средства формирования системной целостности. Наличие традиций служит специфически социальной основой объединения людей в то или иное сообщество - экономическое, политическое, научное, религиозное и т.д. В качестве закона интеграции общественных отношений традиция тесно связана со специфическими механизмами социального общения, общественной психологии, идеологии. Следуя обычаям, соблюдая ритуалы, люди тем самым объединяются в определенную общность. Традиции, на наш взгляд, не только обязывают, но и связывают, и эта их сторона не менее важна, чем первая; правилами поведения, способом действий общность связывается и стабилизируется. В традициях выражается общность и в какой-то мере классификация членов группы, здесь индивид подчиняет себя общности.
Казак не может считать себя казаком, если не знает и не соблюдает традиции и обычаи казаков. Но не всегда можно истолковать неписаные казачьи законы правильно. Беспощадные к врагам, казаки в своей среде были всегда благодушны, щедры и гостеприимны. А основой моральнонравственных устоев казачьих обществ стали десять Христовых заповедей. Родители с детства детей поучали: не убивай, не кради, не блуди, трудись по совести, не завидуй другому и прощай обидчиков, заботься о детях своих и родителях, дорожи девичьим целомудрием и женской честью, помогай бедным, не обижай сирот и вдовиц, защищай от врагов Отечество. Но, прежде всего, крепи веру православную: ходи в Церковь, соблюдай посты, очищай душу свою через пока-
яние от грехов, молись единому Богу Иисусу Христу; и добавляли: если кому-то что-то можно, то нам нельзя - мы казаки [1, с. 15]. Чрезвычайно строго в казачьей среде, наряду с заповедями Господними, соблюдались традиции, обычаи, поверья, несоблюдение которых или нарушение осуждалось всеми жителями хутора или посёлка.
Суровый воинский быт накладывал яркий отпечаток на всю культуру казаков. В очень давнюю эпоху казаки жён не имели, но со временем стали уводить невест у татар, турок, горцев, из русских селений Тамбовской и Воронежской губерний [5, с. 126]. В XVII в. храмов на Дону не было, и брак совершался в станичной избе, где жених и невеста перед казаками объявляли о своём супружестве. Начиная с XVIII столетия брак на Дону и в других казачьих общинах обязательно завершался венчанием в церкви [1, с. 12-17]. Существовал предварительный ритуал сватовства.
Свадьбы у казаков устраивались в основном осенью и зимой. Обыкновенно в сваты приглашали кого-нибудь из наиболее уважаемых родственников или родственниц. Порядок сватовства имел часто обрядовое значение. Сваты под видом купцов или странников входили в дом невесты и заводили иносказательную беседу. Если жених был совсем не по душе хозяевам дома, то они не предлагали даже сесть, и это означало отказ. Но если родители невесты и были рады сватам, то они все равно не давали сразу согласия - обычай требует, чтобы сваты приходили 3 раза. Когда родители невесты давали согласие на брак, вечером в их доме собирались родственники. Невесту и жениха отводили в другую комнату на «первое свидание». Родня жениха угощала будущих родственников, даже в доме невесты вином, «хлебом-солью». Когда родственники невесты выпивали по три стакана вина, они усаживали за стол родственников жениха. Выпив по три стакана вина, те приглашали всех идти «печи глядать», то есть осматривать хозяйство жениха. В доме жениха совершался обряд рукобития. Родители вступающих в брак договаривались, сколько должна будет заплатить виновная сторона в случае расстройства свадьбы (40-200 рублей). Договор закреплялся рукобитием: родители жениха и невесты клали руки на стол, сверху клали руки все присутствующие. В первое после рукобития воскресенье устраивали своды или пропой. Обряд сво-
дов и пропоек во многом повторяет сватовство. В эти дни стороны окончательно договариваются об условиях и дне свадьбы, определяют ее церемониал, расходы, приданое. Изменение этих условий после сводов не допускалось. В день сводов на невесту одевали косник - повязка на голову из разноцветных лент, который невеста носила до дня свадьбы. Как только проходили пропойки, засватанная девушка официально объявлялась невестой. За день до свадьбы в доме молодых пекли из пшеничной муки вытушки (калачи), каравай, лежень и шиши (маленькие хлебцы), разливали вино. Все эти приготовления называли «лепить шишки». Особое значение имел процесс изготовления свадебного каравая. Для этого в доме невесты собирались замужние женщины. Старались позвать таких, у которых была благополучная семья. Каравай считался символом счастья и плодородия в новой семье. Накануне свадьбы у молодых устраивались вечеринки. В день свадьбы рано утром к невесте приходили её подруги. Часам к 10 утра от жениха к невесте приходила сваха и вместе с девушками, под их песни начинала «убирать невесту к венцу». У староверов невеста надевала алую шелковую, длинную до земли юбку, алую рубашку с длинными, узкими рукавами, черный или синий шелковый кафтан и серебряный поясок. Обязательно надевались серьги, бусы, браслеты. Крепко заплетали косу, чтобы свахе, которая должна была в церкви расплетать косу, пришлось повозиться. Невеста разбирала свой косник и давала подружкам по ленте. У староверов невеста шла венчаться с непокрытой головой. Во всех станицах с нестароверческим населением в наряд невесты входило длинное белое платье, украшенное с левой стороны красным восковым цветком, и длинная фата, прикрепленная к веночку из белых восковых цветов. После того как невеста была убрана, она просила благословения у родителей. Жених в это время наряжался в полную парадную казачью форму: брюки-галифе - темно-синие с кантами, легкие сапоги, белую рубашку, парадный бешмет с длинным узким рукавом. Поверх бешмета надевалась черная черкеска с козырями, в которые были вложены пустые гильзы. На черкеску с левой стороны прикалывался красный восковой цветок. Одевшись, жених просил у родителей благословения. После этого поезд жениха направлялся к дому невесты. Когда жених и невеста отправлялись в церковь, мать и отец невесты оставались
дома и переносили приданое невесты в дом жениха. Приданое невесты состояло из сундука, постели, 6-15 подушек, одеяла, тюфяка и т.п. Свадебный кортеж совершал 3 объезда вокруг церкви, чтобы «закружить черта». В церковь первыми вступали жених и невеста. В углу сваха заплетала волосы невесты в две косы. После венчания все отправлялись в дом мужа. Во дворе молодых усыпали хмелем, мелкими деньгами, конфетами. Выпив по три стакана вина, отправлялись в дом невесты. Ее мать всем гостям повязывала на руки платки, а дружку и сваху крест-накрест через плечо перепоясывала рушниками. В конце свадебного пира присутствующие одаривали жениха и невесту. Кое-где на Тереке и в конце XIX века встречался обычай, когда под кроватью молодых всю брачную ночь лежал дружка. Военизированный быт казаков отразился и в свадебном обряде: почти все ключевые моменты свадебной церемонии сопровождались скачками, ружейной пальбой [3, с. 34].
Обычно казачья семья была многолюдной с несколькими взрослыми женатыми сыновьями. Её главой являлся старший по возрасту - отец или дед. Он пользовался в семье непререкаемым авторитетом и неограниченной властью. Женщины-казачки были в семье равноправны вне зависимости от национальности, так как казачка была обязательно окрещённой. Казаки редко обижали своих жён [2, с. 41].
У каждого новорожденного казака или казачки, помимо кровных отца да матери, были крёстный отец и крёстная мать. О выборе крёстных кровные родители заботились заранее. Это не должны были быть родственники (как принято сейчас). Крёстного подбирал отец - это должен быть человек надёжный, у которого было чему поучиться. Это он в первую очередь формировал дух казака. И, немаловажный фактор, и крёстный отец, и крёстная мать должны быть способны участвовать в воспитании ребёнка - жить недалеко от крестника (крестницы).
Крёстную подыскивала кровная мать из числа своих подруг (желательно хотя бы немного старше её возраста).
Если в семье родился казак, то основная нагрузка ложилась на крёстного - он делал из казака воина. Главная же задача крёстной матери в этом случае состояла в том, чтобы сформировать в казаке отношение к девушке-казачке как к жене, матери и хозяйке.
Если же родилась казачка, то основную роль выполняла крёстная. Она формировала из девочки женщину-казачку - умеющую ждать жену, терпеливую мать и добрую хозяйку. Крёстный в данном случае формировал в казачке отношение к казаку как к воину-защитнику, как к мужу, отцу и главе семьи.
После рождения. Ребёнка особо не торопились распеленовывать. Побыстрее научить его двигать ручками и ножками - было не самоцелью. Ребёнок должен сначала увидеть и осознать неизвестный ему предмет, а уж потом потрогать, «взять на зубок».
В дальнейшем процесс «увидел-осознал-сде-лал» ускорялся. Именно так поступает казак в критической ситуации. И нет паники и ненужных движений, потому что сначала оценил, а потом сделал.
После крестин казачонку клали шашку (кинжал) либо пулю (раньше стрелу), что называется «на зубок». И наблюдали за его реакцией: если начнёт с ней играть - добрый будет казак, если же расплачется - есть над чем задуматься [4, с. 4547].
Далее мальца всегда старались окружать именно теми вещами, которые являлись непременными атрибутами жизни казаков.
Вообще, подобные «гадания» проводились на протяжении всего времени обучения-воспитания казака. Поэтому у казаков было принято так: сначала казачонка ставили в определённые условия, далее смотрели на его реакцию, выявляли недостатки и достоинства и уже потом начинали его корректировать и вырабатывать необходимые навыки и качества.
При подобном подходе нарабатывалась и скорость мышления, и адекватная реакция на внезапно изменившуюся обстановку и появление чего-то нового. Всё это постоянно ускорялось во времени.
А таких «гаданий» было очень много. Были общепринятые, и были родовые. В каждом роду свои.
Когда казачонку исполнялся год, его вели к первому причастию. В год у казачонка многое было впервые. Впервые его одного сажали на коня, надевали на него отцовскую шашку, отец брал коня по уздцы и проводил его по двору.
И ещё один обряд совершался в год от рождения. Собирались все мужчины рода и вели мальца на священное место своей станицы (или хуто-
ра). У донцов оно называлось «урочищем», у черноморцев «кругликом». Там совершались действия, позволяющие передать на духовном уровне силу и знания рода новому поколению.
Первые шаги в обучении и воспитании делались в семье. Вся система, если её можно так назвать, строилась именно на родовых и товарищеских принципах существования [2, с.40].
Весь процесс развития казака строился по спирали. Каждый виток в ней - это замкнутый цикл, и занимал он определённый возрастной период.
Следующий круг начинался с того же, но на новом качественном уровне.
Каждый из этих уровней включал в себя физическое, интеллектуальное и нравственное (духовное) развитие.
В зависимости от возраста одна из этих категорий была главенствующей, а остальные как бы сопутствующими.
Физическое развитие было основным в возрасте от 8 лет (в некоторых семьях от 7 лет) и до 12 лет [3, с. 27].
До 7-8 лет казачонок жил на женской половине куреня.
В этот момент воспитание шло и от женской части семьи, и от мужской. Чаще всего в его основе лежала наглядность. И главное здесь - личный пример старших и погружение мальца в соответствующую среду.
А что в себя включала именно казачья среда обитания для казачонка? На стене в курене шашка отцовская (или дедовская). Нагайки у двери и в руках казаков. Лампасы, папахи, фуражки на близких мальцу людях. Кресты и медали на груди деда, отца, дядьки или крёстного. Кони. Кони везде, у себя на базу, на улице, у соседей, в степи за станицей... И слова старших: лампас - это символ казака, шашка - это наше казачье оружие и символ казачьей воли, конь - это друг и товарищ казака, кресты и медали - это отличие за участие и подвиги в военных кампаниях. А ещё сказки на ночь о том, как казаки побеждают ведьм и чудищ несусветных и как с честью выходят из той или иной ситуации. И песни, которые казаки и казачки постоянно поют. О славе казачьей, былых походах, битвах и героях.
А ещё пословицы и поговорки из уст старших. Станичные праздники, где казаки и казачки поют, пляшут - кто лучше. Состязания в кулачках, в стрельбе, в скачках и джигитовке, в фехтовании.
Всё это перед глазами мальца-казачонка. Всё это формирует в нём причастность именно к этой группе людей [3, с. 57].
В этот период мужчины следили за тем, как формируется казачонок. Женщинам всё меньше позволяли сюсюкаться с ним: «Не портьте, бабы, казака!» Если где-то ушибся и заплакал, то поучали: «Не плачь, ты же казак, а казак не плачет!»
И тогда в казачонке постепенно складывалось убеждение, что то, о чём поют и что говорят старшие, то они и делают, такие же поступки и совершают. И это всё настоящее. И так же будет поступать он сам.
С 8 лет казачонка переселяли в мужскую половину куреня. В это время снова проводился обряд в урочище (отдельно стоящие небольшие населённые пункты, выделяющиеся на окружающей местности). С этого же времени казачонок учился владеть нагайкой.
Вообще, нагайка - предмет очень символичный для казаков и очень древний. С ней связана и легенда о Егории Храбром, и ещё более древние легенды о змееборцах. Кстати, казаки раньше никогда не выясняли отношения между собой кулаками. Говорят, боялись поубивать друг друга. А вот нагайками частенько охаживали друг друга в пылу спора.
С этого же времени казачонка начинали приглашать на «беседы».
Основным моментом в воспитании казака в данный период являлось следующее: научить его справляться с собственным страхом в любых его проявлениях. И, наблюдая реакцию казачонка, старшие говорили: «Не бойся, казак ничего не боится!», «Терпи, казак, атаманом будешь!»
Существовало множество игр-упражнений для развития казачат. Упражнения, естественно, не в том виде, в каком мы их понимаем. Это скорее упражнения-тесты. Они выявляли наличие того или иного качества либо навыка у казачат. И казачата делали эти тесты-игры, соревнуясь между собой (играя). И в эти игры казаки играли чуть ли не всю свою жизнь.
В 12 лет процесс физического обучения в основном завершался. Именно обучения, но не развития. С 12 лет казачонка приучали к боевому оружию - шашке (кинжалу).
С 8 лет главная роль принадлежала крёстному. Именно он по большому счёту обучал мальца казачьей науке. Но кровный отец был руководителем этого процесса. Крёстный и кровный
отцы как бы дополняли друг друга. Родной отец мог быть излишне мягок в отношении своего сына. Крёстный же мог быть излишне суров. Поэтому родной отец останавливал крёстного, когда дело могло принять опасный оборот, а крёстный не давал отцу жалеть сына.
Пример процесса обучения видения летящей пули:
- проводится на изгибе реки, стрелок (крёстный) находится в 80-100 шагах от казака с сыном,
- в 10-15 шагах от наблюдающих за выстрелом находится мишень,
- по сигналу отца крёстный производит выстрел в мишень, казачонок должен заметить пролетающую пулю [3, с. 59].
С 12 до 16 лет - ещё один цикл в воспитании казака. И опять же он начинался и заканчивался обрядами в урочище.
С 12 лет казачонка начинали водить на круг (сход) и другие общественно значимые мероприятия. Его основная задача - смотреть и запоминать.
И в 16 лет по готовности казака его ждало более серьёзное испытание - в основном это была охота на хищника (волка, кабана и пр.).
После такого воспитания и обучения получался «матёрый казачина». Правда, есть одно уточнение: «матёрый» казак появлялся в третьем поколении. Естественно, если первое и второе поколения были тщательно подготовлены и выжили в битвах и сражениях.
Конечно, такое воспитание было не во всех казачьих семьях. Но чем древнее был род, тем тщательнее и обширнее было воспитание. И сами казаки не всегда вдавались в суть этого процесса -как их самих учили, так и они учат [2, с. 32-48].
Рождение девочки не праздновалось в семье так торжественно, как мальчика. При известии о её рождении не грохотали выстрелы. Оно было тихой домашней радостью. С ранних лет в девочке развивали женственность, хозяйственность, терпение, трудолюбие и отзывчивость. Поэтому от самого рождения её воспитывали иначе, чем мальчика. С раннего возраста девочки-казачки стирали, мыли полы, ставили заплатки и пришивали пуговицы. Учились шить, вышивать, вязать. Особой их заботой было нянчить младших братьев и сестёр. Если мальчика постоянно настраивали на то, что он должен быть первым, находиться на людях, постоянно соревноваться, то девочке внушали, что самое главное - спокойная душа и чи-
стое сердце, а счастье - это крепкая семья и честно заработанный достаток.
Дети, чьи отцы погибли на войне в сражениях с противником, считались «атаманскими детьми». Атаман станицы или хутора был обязан знать их всех, заботиться о них. Старики следили, чтобы сирот не обижали. Крёстные наблюдали за их здоровьем и нравственностью. Одарённых детей-си-рот посылали учиться за казённый счёт.
Казак был обязан знать все степени родства и своих предков поимённо. Воспитание казака начиналось с семейных рассказов о жизни предков. Поскольку семьи были многодетными, то в степени родства включались все братья и сёстры мужа и жены [3, с. 13].
Старики в собственном доме бывали несколько удалены от семьи. По возрасту они уже бывали прадедами, и хотя правнуки их обожали, сами они старались своей стариковской любовью детей не обременять. Таким образом, семья у казаков в миниатюре напоминала казачью общину.
Россия - многонациональное государство. На знании истоков казачества, его сакральных традиций, родного фольклора воспитывается интерес и уважение к культуре других народов. Казачество является хранителем самых высоких духовных и нравственных ценностей. Казачество сформировало сакральный компонент, который отсутствует в других социальных системах. Оно имеет высокую идею в форме Святая Русь или Мать - Сыра Земля и сохранило эту константу, трансформировало через века в современность. На бескрайних просторах России сформировались и заложились в духовно-психологическом коде нации на генетическом уровне истинно сыновья любовь и почтительность к Матери - Сырой - Земле. Казаки относились к земле с величайшей любовью, и все сказания говорят, что
Земля платила им тем же. В мае справлялись «именины земли»: в этот день ее нельзя было беспокоить - пахать, вскапывать. Земля была свидетельницей торжественных клятв: при этом ее касались ладонью, а то вынимали кусок дерна и возлагали себе на голову, мистическим образом делая ложь невозможной: считалось, что Земля не станет носить обманщика. Было время на Руси, когда вместо нынешней присяги в обычае было ходить по меже с куском вырезанного на спорном поле дерна на голове. Это было равносильно лучшему доказательству законных прав тяжущегося. Казак с благоговением смотрел на землю, именуя ее святою, родною. Отсюда и отношение: «На родной земле хоть умри, но с нее не сходи!»; «На какой земле родился - там и богу молись!»
Сохранение и изучение традиций казачества необходимо, так как эти традиции доказали свое право на существование.
Библиографический список
1. Акимов П.А. Православие и традиции в казачьем воспитании // Педагогическое краеведение (к 900-летию г. Рязани) / Тезисы докладов 2-й научно-практической конференции. 20 сентября 1995 г.). - Рязань: 1995. - С. 12-17.
2. Алмазов Б.А., Новиков В. Т., Манжола А.П. Казаки от казаков ведутся. - СПб.: Золотой век, 1999. - С. 32-48.
3. Быкадоров И. Ф. История казачества. Библиотека вольного казачества - вильного казацтва, 1930. - 117 с.
4. Казаки / под ред. Б.А. Алмазова. - СПб.: Золотой век, 1999. - С. 45-47.
5. Отечественная история. История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. - М.: Научное издательство «Большая российская энциклопедия», 1996. - Т. 2. - 431 с.
