CC BY
29Введение
Энергетический комплекс является важнейшей частью экономики любого государства и оказывает значительное влияние на ее развитие. В настоящее время этот сектор претерпевает значительные изменения, обусловленные сокращением запасов ископаемого сырья и изменением энергетической и экологической политики государств. Все больше и больше стран стремятся к переходу на альтернативные и возобновляемые источники энергии, ужесточению экологических стандартов и сохранению недр. Тем не менее, темпы структурных изменений в энергетике значительно уступают объемам потребляемого топлива, что мешает отказу от углеводородов. Также стоит отметить, что переход к «зеленым» технологиям в масштабах государства в настоящее время могут себе позволить только наиболее развитые и обеспеченные страны. Поэтому значительная часть производства электроэнергии все еще остается за традиционными источниками.
Эта проблема также характерна и для Южной Кореи. В силу недостатка внутренних топливных ресурсов, страна находится в большой зависимости от их импорта, который покрывает около 98% потребления. На территории Республики нет международных нефте- и газопроводов, поэтому основной импорт осуществляется посредством танкерных перевозок СПГ (Корея – один из крупнейших потребителей СПГ) и сырой нефти.
Экономический рост осуществляется за счет экспорта автомобилей, судов, нефтехимической продукции и полупроводников; промышленный комплекс потребляет колоссальное количество электроэнергии. По состоянию на 2022 год Корея занимала 8 место по данному показателю, а также по потреблению нефтепродуктов и 9 место по выбросам CO2.
В русскоязычной литературе большинство исследований посвящены атомной энергетики или АИЭ в структуре ТЭК Кореи, а также двустороннему сотрудничеству России и Кореи в сфере энергетики. Можно отметить работы Самсоновой В. Г. [1] и Карячкина Я. И. [2]. Цель статьи заключается в рассмотрении топливно-энергетического комплекса Республики Корея.
Для определения изменений в структуре ТЭК использовался историко-генетический метод. Метод системного анализа позволил рассмотреть энергетическую политику как единую и взаимосвязанную совокупность мер по обеспечению энергетической безопасности.
Результаты исследования
Как уже говорилось выше, топливно-энергетический комплекс Республики Корея практически полностью функционирует за счет импортируемых энергоресурсов. Производство электроэнергии в Корее сильно зависит от угля, который составляет более 30% от общего объема производства. Примерно такой же процент приходится на производство электроэнергии за счет природного газа. Однако важно отметить, что, несмотря на отсутствие энергетических ресурсов на территории страны, корейские компании обладают активами на территории других стран и реализуют совместные проекты.
Корейская национальная нефтяная корпорация (KNOC) [3] – одно из важнейших предприятий отрасли, занимается разработкой месторождений углеводородов в России, Казахстане, Канаде, Венесуэле, Перу, Вьетнаме, Индонезии, Йемене, Нигерии, Южной Корее и других странах. KNOC участвует в нескольких зарубежных проектах по разведке и добыче. Крупнейшие добывающие активы находятся в Северной Америке. В 2022 году на проекте Eagle Ford в США было добыто почти 23 000 баррелей нефтяного эквивалента в день (барр. н.э./день). KNOC приобрела Canada Harvest Operations Corporation и в конце 2021 года добыла 22 000 баррелей нефтяного эквивалента в день на своих канадских активах. KNOC реализует проект Al Dahfra в Объединенных Арабских Эмиратах. По состоянию на 2021 год KNOC располагала 98 миллионами баррелей стратегических запасов, а около 51 миллиона баррелей запасов хранятся в международных хранилищах в соответствии с соглашениями между Южной Кореей и правительствами других стран. Потребление нефти в ТЭК страны можно назвать незначительным, однако она используется как сырье для промышленности.
Более 60% нефти поставляется в Корею с Ближнего Востока, прежде всего, из Саудовской Аравии (31%) и Кувейта (11%). В 2021 году США занимали второе место среди крупнейших поставщиков нефти с долей в 12%. На Россию приходится 6% импорта, как и на Мексику и ОАЭ. Однако в связи с международной обстановкой, сейчас российская нефть занимает примерно 3% рынка.
Корея занимает лидирующие позиции по показателю регазификации, что связанно с растущим спросом на газ. Южнокорейские компании Hyundai Heavy Industries Group, Samsung Heavy Industries и Daewoo Shipbuilding & Marine Engineering вошли в тройку крупнейших мировых строителей судов для перевозки СПГ в 2021 году. Корейская газовая корпорация (KOGAS) [4] участвует в газовых проектах по всему миру, и по состоянию на конец 2022 года KOGAS инвестировала в 22 проекта, включая разведку, добычу, активы СПГ и объекты переработки, в 11 странах, в том числе: Австралии, Канаде, Индонезии, Ираке, Катаре, Узбекистане, Йемене и др.
В соответствии с корейским законодательством, частные компании могут импортировать СПГ для использования в личных целях и при условии, что они не будут конкурировать с KOGAS. Крупнейшими импортерами СПГ в 2022 году были Австралия (25%) и Катар (21%), а также США (13%), Малайзия (12%), Оман (10%), Индонезия (7%) и Россия (4%).
В Корее ведется добыча антрацитов, однако в последние десятилетия она снизилась до минимальных показателей. Потребности в угле также покрываются за счет импорта. Администрация прошлого президента Мун Чже Ина планировала полностью отказаться от угля к 2050 году; действующий президента Юн Сок Ель также взял на себя обязательства по достижению нулевого уровня выбросов к 2050 году за счет ускоренного сокращения добычи угля. В 2021 году Южная Корея ввела запрет на финансирование зарубежных угольных проектов, которые находились преимущественно в Юго-Восточной Азии (Угольные проекты во Вьетнаме и Индонезии составили 94% зарубежных угольных инвестиций Южной Кореи).
Однако крупнейшим импортером угля является Австралия с долей в 49%, далее идут Россия и Индонезия (по 17%) и Канада (8%).
Стоит также отметить, что Корея занимает 5 место в мире по количеству атомных реакторов; АЭС покрывают примерно 17% потребления. Атомная энергетика нередко рассматривается как оптимальная альтернатива ископаемому топливу, поскольку обладает высокими КПД (ниже, чем от сжигания углеводородов, но значительно выше, чем у других альтернативных источников энергии) и относительно безопасна для окружающей среды. Нынешняя администрация планирует возобновить строительство новых энергоблоков на АЭС Шин Хануль, чтобы к 2033 году к 12 уже действующим реакторам добавилось еще 6 новых.
Корея довольно близко сотрудничает с Росатомом: действует межправительственное соглашение в сфере атомной энергетики, они реализуют совместные проекты в третьих странах и планируют новые.
Возобновляемые источники энергии составляют растущую, но все еще небольшую долю, и, как ожидается, к 2030 году они достигнут 21,6% от общего объема производства электроэнергии. В 2020 году вышла экономическая инициатива «Новый зеленый курс», которая направлена на снижение выбросов парникового газа (ПГ) и повышение КПД альтернативных источников энергии [5]. План также включает в себя увеличение инвестиций и адаптацию экономики, повышение энергоэффективности.
Корейская энергетическая биржа (KPX), действующая под эгидой Министерства торговли, промышленности и энергетики (MOTIE) [6], является единственным оператором системы передачи (TSO) для поставок электроэнергии в Корее. Корейская электроэнергетическая корпорация (KEPCO) [7], контрольный пакет акций которой также принадлежит государству, отвечает за управление объектами электропередачи в качестве владельца активов.
Национальная энергосистема представляет собой изолированную систему; трансграничных линий электропередачи нет. В долгосрочной перспективе сетевые соединения, такие как проект «Азиатская суперсеть», могут позволить торговать электроэнергией между странами Северо-Восточной Азии, способствуя надежности поставок [8]. С января 2017 года установка системы накопления энергии (ESS) является обязательной для вновь строящихся общественных зданий.
Безопасность электроснабжения регулируется Законом об электроэнергетике (EUA). В Корее существует руководство по реагированию на чрезвычайные ситуации в электроснабжении, в котором излагаются процедуры реагирования в случае аварийной ситуации с поставками, и каждая компания, участвующая в этом секторе, обязана установить свою собственную процедуру действий в чрезвычайных ситуациях (EOP), которая должна обновляться несколько раз в год [9].
Чтобы повысить устойчивость энергетической инфраструктуры, риски включаются в проектирование стратегических объектов, например, путем добавления критериев сейсмостойкости для атомных электростанций. Правительство Кореи также активно работает над продвижением и внедрением технологий интеллектуальных сетей.
Для обеспечения долгосрочной безопасности поставок MOTIE каждые два года создает генеральный план долгосрочного спроса и предложения электроэнергии, известный как Базовый план долгосрочного спроса и предложения электроэнергии (BPLE). Эта долгосрочная стратегия охватывает планирование установок нового поколения, основных линий электропередачи и подстанций [10].
Выводы
Таким образом, можно сделать вывод, что несмотря на отсутствие внутренних запасов ресурсов и основанный на импорте ТЭК, Республика Корея смогла создать весьма безопасную и стабильную систему обеспечения электроэнергией. В настоящий момент горючее топливо все еще преобладает в структуре ТЭК, однако с развитием технологий происходит активное «озеленение» энергетики. Стоит также отметить, что корейская энергетическая система позволяет также нивелировать последствия природного влияния и бороться с техногенными угрозами.
Список литературы
1. Самсонова, В.Г. ТЭК Республики Корея и перспективы расширения энерго сотрудничества / В.Г. Самсонова. – Текст: непосредственный // Корейский полуостров: история и современность с РФ. – 2020. – С. 134-149.
2. Карячкин, Я.И. Перспективы новой энергетической политики Мун Чжэ Ина / Я.И. Карячкин. – Текст: непосредственный // Восточная Азия и изменения глобального миропорядка. – 2018. – С. 175-182.
3. Korea National Oil Corporation: сайт. – Улсан, 2022. – URL: https://www.knoc.co.kr/ENG/sub01/sub01_1_1.jsp (дата обращения: 27.11.2023). – Режим доступа: свободный. – Текст: электронный.
4. Korea Gas Corporation: сайт. – Дэгу, 2015. – URL: https://kogas-tech.or.kr/eng/page.do?menuIdx=250jsp (дата обращения: 27.11.2023). – Режим доступа: свободный. – Текст: электронный.
5. Роженцева, М.И. Энергетическое будущее Кореи за альтернативными источниками энергии / М.И. Роженцева. – Текст: непосредственный // Корееведение в России: направление и развитие. – 2022. – Т. 3. № 3. – С. 148–152.
6. Ministry of Trade, Industry and Energy: сайт. – Седжон, 2016. – URL: http://english.motie.go.kr/en/am/introduction/introduction.jsp (дата обращения: 27.11.2023). – Режим доступа: свободный. – Текст: электронный.
7. Korea Electric Power Corporation: сайт. – Наджу, 2013. – URL: https://home.kepco.co.kr/kepco/EN/A/htmlView/ENAAHP001.do?menuCd=EN010101 (дата обращения: 27.11.2023). – Режим доступа: свободный. – Текст: электронный.
8. Энергетическое кольцо Востока – Текст: электронный // Коммерсантъ: сайт. – 2016. – 17 окт. – URL: https://www.kommersant.ru/doc/3113919 (дата обращения: 28.11.2023).
9. Беликова, К.М. Что надо знать участникам «энергетического кольца» (Китай, Южная Корея, Япония) о правовых особенностях инвестирования в российский ТЭК (некоторые аспекты) / К.М. Беликова. – Текст: непосредственный // Право и политика. – 2018. – №11. – С. 1-14.
10. South Korea– Текст: электронный // U.S. Energy Information Administration (EIA): сайт. – 2023. – 13 апр. – URL: https://www.eia.gov/international/analysis/country/KOR (дата обращения: 28.11.2023).
References
1. Samsonova, V.G. TJeK Respubliki Koreja i perspektivy rasshirenija jenergo sotrudnichestva / V.G. Samsonova. – Tekst: neposredstvennyj // Korejskij poluostrov: istorija i sovremennost' s RF. – 2020. – S. 134-149.
2. Karjachkin, Ja.I. Perspektivy novoj jenergeticheskoj politiki Mun Chzhje Ina / Ja.I. Karjachkin. – Tekst: neposredstvennyj // Vostochnaja Azija i izmenenija global'nogo miroporjadka. – 2018. – S. 175-182.
3. Korea National Oil Corporation: sajt. – Ulsan, 2022. – URL: https://www.knoc.co.kr/ENG/sub01/sub01_1_1.jsp (data obrashhenija: 27.11.2023). – Rezhim dostupa: svobodnyj. – Tekst: jelektronnyj.
4. Korea Gas Corporation: sajt. – Djegu, 2015. – URL: https://kogas-tech.or.kr/eng/page.do?menuIdx=250jsp (data obrashhenija: 27.11.2023). – Rezhim dostupa: svobodnyj. – Tekst: jelektronnyj.
5. Rozhenceva, M.I. Jenergeticheskoe budushhee Korei za al'ternativnymi istochnikami jenergii / M.I. Rozhenceva. – Tekst: neposredstvennyj // Koreevedenie v Rossii: napravlenie i razvitie. – 2022. – T. 3. № 3. – S. 148–152.
6. Ministry of Trade, Industry and Energy: sajt. – Sedzhon, 2016. – URL: http://english.motie.go.kr/en/am/introduction/introduction.jsp (data obrashhenija: 27.11.2023). – Rezhim dostupa: svobodnyj. – Tekst: jelektronnyj.
7. Korea Electric Power Corporation: sajt. – Nadzhu, 2013. – URL: https://home.kepco.co.kr/kepco/EN/A/htmlView/ENAAHP001.do?menuCd=EN010101 (data obrashhenija: 27.11.2023). – Rezhim dostupa: svobodnyj. – Tekst: jelektronnyj.
8. Jenergeticheskoe kol'co Vostoka – Tekst: jelektronnyj // Kommersant#: sajt. – 2016. – 17 okt. – URL: https://www.kommersant.ru/doc/3113919 (data obrashhenija: 28.11.2023).
9. Belikova, K.M. Chto nado znat' uchastnikam “jenergeticheskogo kol'ca” (Kitaj, Juzhnaja Koreja, Japonija) o pravovyh osobennostjah investirovanija v rossijskij TJeK (nekotorye aspekty) / K.M. Belikova. – Tekst: neposredstvennyj // Pravo i politika. – 2018. – №11. – S. 1-14.
10. South Korea– Tekst: jelektronnyj // U.S. Energy Information Administration (EIA): sajt. – 2023. – 13 apr. – URL: https://www.eia.gov/international/analysis/country/KOR (data obrashhenija: 28.11.2023).
