CC BY
135
«ТОЛПА» И «МАССЫ»: ТРАНСФОРМАЦИЯ БУРЖУАЗНОГО ОБЩЕСТВА В XX ВЕКЕ
I А.В. Глинский
Аннотация. Данная статья посвящена проблеме трансформации феномена «толпы» в «массу» и анализирует это явление в свете новой формы правления прошлого века - тоталитаризма. Проводятся параллели между различными трактовками феномена «массы», а также рассматривается такой феномен, как «пан-движение» и его роль в политической трансформации XX в.
Ключевые слова: трансформация, тоталитаризм, толпа, массы, пандвиже-ние, класс.
Summary. This article is devoted to the problem of transformation of the phenomena of «crowd' to the «mass» and analyses this situation in the light of the new form of governing of the last century - totalitarianism. I compare different approaches to the understanding ofsuch phenomena as «mass» and observe phenomena of«panmovement» with its role in the political transformation of XXth century.
Keywords: transformation, totalitarianism, crowd, mass, pan-movements, class.
■^ТГв. стал веком испытания для -¿Ж..лж.всего мира в целом, главным образом потому, что именно в эту эпоху зародилось такая чудовищная и бесчеловечная форма правления, как тоталитаризм. Важно заново осмыслить и «вернуть» в политическую, социальную философию и в историю философии сам термин «тоталитаризм». Что такое тоталитаризм и почему он был возможен, и возможен ли он в наше время — вот вопросы, на которые надо и стоит искать ответы. Тоталитаризм как явление XX в. возник не вдруг и не случайно, а как результат тех явлений и событий, которые ему предшествовали. В данной статье мы будем опираться главным образом на «основополагающий труд Ханны Арендт» [2, 222], которая развивает, анализирует, исследует данный феномен тота-
литаризма в совершенно специализированном, конкретном контексте. Основное внимание будет уделено социально-историческому переходу от «толпы» как специфического явления буржуазного общества, или классического капитализма, к «массе» как явления посткапиталистического общества. Я вижу свою задачу в том, чтобы раскрыть основные силы, позволившие «массе» выйти на авансцену истории из «толпы» конца XIX — начала XX в., и показать, что этот переход от «толпы» к «массе» носит глобальный характер для европейского общества, а тоталитаризм является радикальной возможностью этой общесоциальной политической трансформации.
Ханна Арендт описывает конкретно-исторический феномен тоталитаризма не только сам по себе, но
285
3 / 2009
Преподаватель
ВЕК
286
и как предельный, экстремальный случай «восстания масс» (Хосе Орте-га-и-Гассет) — бунта против традиционного «гражданского» общества (И. Кант), отрицаемого в ХХ в. в качестве «буржуазного» не только «слева», но и «справа». Причем — и это главное — отрицаемого уже не теоретически, не эстетически и не утопически только (как в Х!Х и начале ХХ в.), но «экзистенциально», как «экзистенциальный пафос» [5, 8] массы, отождествляющей себя со своим лидером, вышедшим «из народа» и умеющего играть на его чувствах, на чувствах «униженных и оскорбленных» «маленьких людей», утративших свое место в мире традиционных ценностей Нового времени.
Феномен тоталитаризма нельзя отнести лишь к явлению прошлых лет, поскольку движущие силы, приведшие к тоталитаризму, имеют очень глубокую социальную природу. Эти социальные силы шире и глубже самого феномена тоталитаризма. Поэтому, с философской точки зрения, нам важен не сам тоталитаризм в своей осуществленной исторической форме, но, скорее, те причины и события, которые привели к этой форме правления.
Стоит отметить, что такая трансформация реализовалась в странах, которые после Первой мировой войны потерпели поражение: Россия, Австро-Венгрия, Германия, в меньшей степени Италия. В других странах такое превращение толпы в массы не привело к тоталитаризму. В этом смысле «Восстание масс» Х. Ортеги-и-Гассета [3, 40-228] говорит нам о том, что переход от «толпы» к «массе» — это общий процесс для всех стран той эпохи. Но имен-
но в России, Австро-Венгрии, Германии этот процесс сопровождался крахом политической системы. В то же время было бы неверно сводить трансформацию к тоталитаризму, феномен «восстания масс» шире. Ю.Н. Давыдов, полемизируя с Ханной Арендт в послесловии к русскому изданию ее работы «Истоки тоталитаризма», писал, что она несколько демонизирует массы, продолжает испытывать недоверие к массе, которое идет от Ницше. В меньшей степени это свойственно Ортеге-и-Гассету и Ясперсу.
Вместе с крушением классового общества в Европе XX в. происходят глубинные изменения в социальной структуре общества. Когда в XIX в. рухнули все скрепы человеческого устройства, возникли «пандвиже-ния». «Пандвижения» (Х. Арендт), национализм — движения со своей идеологией и даже теологией. Как пишет Ханна Арендт: «За ними [пан-движениями] стоит настоящая теология, которая дала толчок ранним пандвижениям и сохранила значительное влияние на развитие современных тоталитарных движений» [1, 321]. Такие движения создали из общего хаоса постклассового общества структуру, основанную на расовой дифференциации. В основе «пандвижения» лежали идеи о необходимости политического объединения народа исходя из общих культурных, этнических и языковых корней. «Пандвижения» объединяли людей по «таинственным качествам души и тела» [1, 312] и являлись альтернативой «заморскому» империализму, возникшему в результате переизбытка капитала. В Германии и Австрии идеология, построенная
на расизме, стала государственной идеологией, в отличие от других стран, где расизм просуществовал как мощное течение. «Пандвиже-ния» помогли людям в обстановке социальной атомизации и распада общинных связей ощутить себя частью коллектива. Именно социальная атомизация, когда член общества теряет свой социальный статус и весь арсенал коммуникативных связей, и классовый распад позволили политикам превратить «толпу» в «массы».
По определению Ханны Арендт, толпа — «это, прежде всего группа, в которой представлены осколки всех классов» [1, 166]. Национализм явился ценнейшим средством для скрепления друг с другом централизованного государства и атомизированно-го общества и стал живой связью между индивидами в «национальном государстве», которое исторически было призвано являться независимой государственной машиной, стоящей над классами и партиями. «Национальное государство» призвано представлять интересы нации как целого [1, 45], но с лишением этих опор (классов и партий) оно нашло свой выход в национализме. Там, где зародились пандвижения, племенной национализм (Австро-Венгрия, Россия), национальность не выкристаллизовывалась из этнического сознания, язык не перерос диалектную стадию, крестьянские классы не пустили глубоких корней на собственной национальной земле. Именно крестьянские классы, которые составляли политически освобожденные от крепостного права крестьяне, являлись социальным фундаментом национального государства
[1, 315]. Согласно Ханне Арендт, племенной национализм вырос из обстановки беспочвенности. В царской России он распространился «среди злосчастной интеллигенции» [1, 312]. Отличительным признаком пандвижений было то, что они никогда даже не пытались достичь национального освобождения, а сразу же переступали узкие рамки национального сообщества и провозглашали народную общность, которая должна оставаться политическим фактором вне зависимости от месторасположения ее сочленов на земле. Национально-освободительные движения опирались на прошлое, в то время как «пандвижения» устремлялись в будущее, не задерживаясь на изучении истории.
С появлением «массы» появилась возможность манипулировать сознанием множества, огромного множества людей. Основные характеристики тоталитаризма: 1) культ личности, вождизм, наличие «фюрера»;
2) тоталитарная тайная полиция;
3) объективные враги как материал для создания тотального господства — стали возможными, когда появилась масса полностью изолированных, атомизированных индивидов. Как пишет Ханна Арендт, «главная черта человека «массы» — не жестокость и отсталость, а его изоляция и нехватка нормальных социальных взаимоотношений» [1, 422].
«Массы» оказали решающую роль и в смысле предоставления человеческих ресурсов для необходимого существования тоталитарного режима. После Первой мировой войны антидемократическая, продиктатор-ская волна полутоталитарных и тоталитарных движений захлестнула
287
3 / 2009
Преподаватель
ВЕК
288
Европу. Фашистские движения распространились из Италии почти на все центрально- и восточноевропейские страны. И только страны, которые располагали достаточным «человеческим материалом» (Ханна Арендт) могли позволить себе опыт тоталитарного правления.
«Массы» состоят из нейтральных, политически равнодушных людей, которые никогда не присоединяются ни к какой партии и едва ли вообще ходят голосовать. Это позволило движениям обратиться к антигуманистическим методам.
Две иллюзии демократически управляемых стран были разрушены тоталитарными движениями. Согласно первой иллюзии, народ в его большинстве принимал активное участие в управлении и каждый индивид сочувствовал своей или какой-либо другой партии. Движения показали, что политически нейтральные и равнодушные «массы» легко могут стать большинством в демократически управляемых странах и демократия функционировала по правилам, активно признаваемым лишь меньшинством. Согласно второй иллюзии политически равнодушные «массы» не имеют значения, они нейтральны и составляют не более чем бесформенную, отсталую, декоративную среду для политической жизни нации. На деле оказалось, что демократическое правление в такой же мере держалось на молчаливом одобрении и терпимости безразличных и бесформенных частей народа, как и на четко оформленных, дифференцированных, видных
всем институтах и организациях данной страны.
В заключение стоит отметить, что возникновение «массы» как нового феномена относительно прошлых веков позволило возникнуть новой форме правления — тоталитаризму. Сходство между «массами» и «толпой» заключается в том, что оба явления находятся вне всех социальных сетей и нормального политического представительства. Но «массы» не наследуют нормы и жизненные установки господствующего класса, а отражают и коверкают нормы и установки всех классов по отношению к общественным делам и событиям.
ЛИТЕРАТУРА
1. Арендт Х. Истоки тоталитаризма // Под ред. М.С. Ковалевой и др. — М., 1996.
2. Фрай Н. Государство фюрера: Национал-социалисты у власти: Германия, 1933—1945 (2001) / Н. Фрай; [пер. с нем. Л.Ю. Пантиной; науч. ред. А.Ю. Ватлин]. — М., 2009.
3. Ортега-и-Гассет Х Восстание масс (1929) / / Ортега-и-Гассет Х. Дегуманизация искусства и др. работы. — М., 1991.
4. Лебон Г. Психология народов и масс.
— СПб., 1995.
5. Гадамер Х..Г. Экзистенциализм и философия экзистенции (1981) // Гадамер Х. Г.. Пути Хайдеггера: исследования позднего творчества / Пер. А.В. Лаврухина.
— Минск, Пропилеи, 2007.
6. Arendt, H. Between Past and Future: Eight Exercises in Political Thought. Penguin Books. — N. Y., 2006.
7. Canovan, M. The political thought of Hannah Arendt / Margaret Canovan London: Dent, Cop. 1974. — VIII.^
