CC BY
65
УДК 94(470)
К ЭТИМОЛОГИИ ИСТОРИЗМА «AMANAT»
© 2014 г. Ф.А. Озова
Озова Фатима Анатольевна -кандидат исторических наук, доцент,
отдел истории и археологии народов КЧР РГБУ, Карачаево-Черкесский институт гуманитарных исследований, пр. Ленина, 17, г. Черкесск, 369000. E-mail: fo [email protected].
Ozova Fatima Anatolyevna -Candidate of Historical Sciences, Associate Professor,
Department of History and Archaeology of the Peoples of KCR RSBO, Karachai-Cherkess Institute for Humanities Research, Lenina Ave., 17, Cherkessk, 369000. E-mail: fo [email protected].
Термин «аманат», часто встречаемый в русских документах XVI - XIX вв., как и сама проблема аманатства в истории внешней политики России, остаются и поныне неизученными. Проводится исследование его семантики в арабском, древнетюркском, турецком, русском, ногайском, крымско-татарском и черкесском языках. Дается определение понятию «amanat» и выявляется взаимосвязь трансформации значения этого ориентализма с трансформацией политики России в отношении Кавказа в XVI - XIX вв.
Ключевые слова: этимология, семантика, понятие, залог, заклад, аманат.
The term «amanat» often met in Russian documents of XVI - XIX centuries as well as the problem of «amanatism» itself in the history offoreign policy of Russia remain uninvestigated up to the present time. The article is devoted to the study of semantics of this cognate in the Arabic, Old Turkic, Turkish, Russian, Nogaisky, Crimean Tartar and Circassian languages. As a result of the research the author managed to give a definition to the concept of «amanat» and reveal the interconnection between the transformation of the meaning of this oriental word and the transformation of the policy of Russia in relation to the Caucasus in XVI - XIX centuries.
Keywords: etymology, semantics, concept, pledge, pawning, amanat.
Данная статья подготовлена на основе документов русско-черкесских отношений XVI -XIX вв. и материалов исторической лингвистики по использованию лексемы «атапаЪ» в
русском и черкесском языках. Актуальность исследования продиктована необходимостью изучения важного аспекта русско-кавказских отношений - системы аманатства, что требует
выявления семантических значений этого историзма в русском и черкесском языках.
Политическое и дипломатическое залож-ничество издревле имело место в обычном праве многих народов мира и в международных отношениях. В период средневековья межкняжеские договора продолжали закреплять выдачей высокопоставленных дипломатических заложников. Этот институт широко применялся в византийской внешней политике. Союзники басилевсов были обязаны присылать в Константинополь своих сыновей на «воспитание», что использовалось для того, чтобы покрепче привязать их к себе: при императорском дворе они воспитывались «в духе преданности интересам империи; одновременно они служили заложниками на случай измены отцов» [1].
Арабские халифы также содержали при своем дворе в качестве заложников представителей своих союзников [2]. Практиковавшееся в международных отношениях внутри Кавказа дипломатическое заложничество отражало равный статус кавказских правящих домов и обладало характером обоюдного обмена. В данном случае оно было ближе к древним традициям такого института. К примеру, «Картлис Цховреба» сообщает о посредничестве царя Давида IV Строителя в 1118 г. при заключении мира между овсами и кыпчаками: «Овсы и кыпчаки, по предложению царя Давида, отдали друг другу заложников, учинили друг с другом обоюдное согласие, между собою мир и любовь» [3]. Такой характер дипломатическое заложничество продолжало иметь в османо-крымско-кабардинских и кабардино-кумыкских отношениях на протяжении XVI - XVII вв. [4, 5].
В Новое время эта традиция практически повсеместно прекратила свое существование. Однако московская дипломатия продолжала активное использование этого института на протяжении XVI - XIX вв. прежде всего в отношениях со странами, расположенными к востоку и югу от России [6].
Институт дипломатического заложничест-ва являлся изначально условием союзнических договоров князей России и Черкесии (Рюриковичей (позже - Романовых) и Инали-дов), его история насчитывает более 300 лет (1552 - 1864). С XVII в. понятие «дипломатический заложник» стало обозначаться в русском языке ориентализмом «аманат» [7]. Да-
тировка заимствования, сделанная М. Фасме-ром, подтверждается как современными исто-рико-этимологическими исследованиями [8], так и многочисленными данными русско-черкесских документов XVI - XVII вв. Согласно последним, в XVI в. использовались исключительно исконно русские слова «заклад» и «залог», а с начала XVII в. наряду с ними стала употребляться лексема «аманат», которая в XVIII - XIX вв. их полностью заместила [4, 9].
Широкое бытование дипломатического за-ложничества (аманатства) отразилось в многочисленности статей об этом институте в русских словарях [7, 10, 11, т. 1; 12]. Рецензент словаря Брокгауза и Ефрона известный кавказовед Е.И. Козубский писал: «Сказав, что аманат, с восточнаго, значит заложник, что аманаты брались в древности и в средние века, статья ничего не говорит об аманатах на Кавказе, где именно система аманатов получила широкое развитие...» [13].
Исследование института аманатства в русско-черкесских отношениях XVI - XIX вв. привело к выводу о различной этимологии этого ориентализма в русском («аманат») и черкесском («аманЬт», «Гэнэмэт») языках, указав на необходимость исследования их семантических отличий.
Для осмысления процесса адаптации ориентализма «атапа1» в русском и черкесском языках необходимо прежде всего установить исконное семантическое значение арабского этимона и проанализировать процесс его лексико-семантической адаптации в языках, выступивших в отношении рассматриваемой лексемы одновременно и реципиентами, и посредниками: турецком, ногайском и крымско-татарском.
Арабский этимон. Многочисленные арабские лексемы «и1л1», «биЫ» с корнем «атп» имеют чрезвычайно богатую семантику. Вот некоторые из значений, содержащихся в Священном Коране, а также у Х.К. Баранова и В.Ф. Гиргаса:
[атапа!] - «обязательство» [14], «доверенное имущество» [15], «доверенная кладь» [16];
[атап] - «безопасность, спокойствие, пощада» [17], «безбоязненность; охрана, защита, охранная грамота» [18];
[атапи] - «самый безопасный»; [атапа!] - «надежность, верность, преданность, честность»; «вещь, отдаваемая на хранение, заклад»;
[аmin] - «находиться в безопасности»;
[amniyat] - «безопасность, гарантия, благонадежность» [17].
Лексемы с корнем «amn» имеют в арабском языке прежде всего религиозную семантику. Этот этимон обладает достаточно сложным теолого-философским толкованием, имея один корень со словами «iman» (вера в Бога) и «amin» (истинно, да будет) [17, 19].
Семантические значения лексемы «аманат» «надежность» и «то, что отдано на хранение» трактуются так: «Любое обязательство раба Аллаха перед его Господом, как и любые обязательства людей друг перед другом являются тем, что отдано им на хранение и что необходимо вернуть, иначе говоря, выполнить. Величайшим залогом (аль-аманат аль-кубра) является обязанность исповедания единобожия и выполнения всех велений и запретов ислама. В данном случае под залогом Аллаха подразумевается свойственная человеку изначально вера в Аллаха, определяющая собой все его действия до тех пор, пока какие-нибудь обстоятельства или наущения дьявола не свернут его с этого пути» [20].
Приведенная сентенция позволяет выделить типологические черты в семантике понятия «amanat».
Первая группа смыслов связана с отношениями порядка Бог - Человек: это ответственность или надежность человека перед Богом за дарованную на ограниченное время душу/жизнь. Неотъемлемым атрибутом человека является честь, которая берет начало от Бога. Эта ответственность предписывает определенные обязательства перед Ним. Прежде всего это сохранение души и чести через исповедание единобожия, соблюдения Его Законов и выполнение религиозных предписаний, сбережение тела - вместилища души.
Вторая группа смыслов имеет связь с отношениями порядка Человек - Человек: это ответственность или надежность одного человека перед другим за то, что вверено на хранение. Объектом этих отношений могут (может) быть все кто (что) угодно: человек, информация или различное имущество. Сбережение объекта этих отношений - обязанность или аманат того, кому они доверены. Особо выделяются отношения родителей и детей. Ребенок - аманат родителям от Бога, он доверен им для бережного воспитания.
Таким образом, все, что доверено Богом человеку или одним человеком другому, рассматривается исламской доктриной как Божественный залог (завет или заповедь) - аманат. Другая особенность аманата - временность. Пребывание в качестве аманата всегда ограничено каким-то отрезком времени.
Заимствование ориентализма «аманат» русским языком можно связать с его значениями «гарантия», «надежность» и «безопасность». Они были идентичны одному из устаревших смыслов исконных русских слов «залог», «заклад», а именно с поручительством при заключении договоров [11, т. 1]. Благоприятствовало этому и то, что понятие «аман» занимало важное место в военно-политических договорах мусульманских и немусульманских правителей в период средневековья [21].
Лексема «аманат» в арабском языке имеет антоним «хъиянат» (предательство, вероломство, обман) [17].
Историзм «аманат» в русском языке. Проблема языка-источника для русского ориентализма «аманат» решена. Согласно М. Фасме-ру, это слово арабского происхождения было заимствовано через посредство татарского, крымско-татарского, казахского [7].
Фонетическое звучание рассматриваемой лексемы можно назвать идентичным в русском, ногайском, древнетюркском, турецком и крымско-татарском языках. Незначительное фонетическое отстояние русского, турецкого, ногайского, крымско-татарского интернационализма от арабского этимона свидетельствует о заимствовании его в эти языки через письменную традицию. Ее графическое оформление выглядит как «аманат» (омонат, оманат [22]) (рус.); «аманат» (ног.); «amanat» (древнетюрк.) [23]; «emanet» (тур.), «эманет» (крымско-татар.) [7, 24 - 28].
Существует закономерность, согласно которой арабские исламские термины имеют более широкое и вместе с тем более глубокое значение, чем их эквиваленты-переводы на другом языке [29]. Это подтверждается и семантикой арабизма «amanat» в ряде тюркских языков. В древнетюркском эта лексема означала «поручение, обязанность»; в турецком в значительной мере сохранилась ее религиозная семантика; в ногайском - «вещь, деньги, находящиеся на хранении у кого-либо; то, что подлежит передаче третьему лицу или возвра-
ту; ист. заложник»; в крымско-татарском -«оставление на попечение, хранение, сбережение; тот, кто оставлен на чье-либо попечение; вещь, имущество, деньги, оставленные на хранение» [23 - 26, 28]. Сужение семантического значения при этих заимствованиях бесспорно, но очевидна и их достаточная семантическая близость к арабскому этимону [23 -26], чего нельзя утверждать о семантике этого интернационализма в русском языке. Русские словари сводят ориентализм «аманат» к понятию «заложник» [10 - 12]. Однако в арабском, староосманском, турецком и крымскотатарском языках понятия «заложник» и «за-ложничество» не имели и не имеют ничего общего с лексемой «атапа!». В этих языках понятие «заложник» связано с лексемой [геЫп] [25, 28, 30, 31]. Эта лексема не знакома ни русскому, ни черкесскому языкам. Несмотря на то, что дипломатическое заложни-чество существовало в доисламском обычном праве арабских народов [32], неизвестно о наличии специального термина для его обозначения. В Османской империи это явление имело место в отношениях султана с владетельными князьями ряда восточноевропейских стран и Крымского ханства. В староосманском оно обозначалось термином [геЫупа1ак] («заложничество»), но в этом случае он приобретал «особый, отличный от обыкновенного значения характер» [31]. Таким образом, в турецком и крымскотатарском языках также отсутствовал специальный термин для обозначения такого явления, как «дипломатическое заложничество».
Семантическую трансформацию в русском языке лексемы «аманат» можно объяснить наличием в нем семантически близких ему понятий «таль» [1, с. 138; 11, т. 4] (в древнерусский период - «дипломатический заложник») и «залог», «заклад» в смысле одного, впоследствии устаревшего, значения: «зало-житься за кого, стар. предаться под защиту» [11, т. 1]. В пользу этого утверждения говорят союзы царя с черкесскими князьями в XVI -XVII вв., которые были договорами «о защите» [33, 34]. М. Фасмер также указывал на близость семантики «аманат» со значением древнетюркского «атапа1» («залог, поручение») [7, 23]. Поручителями при заключении договоров «о защите» могли выступать лишь представители правящей династии покровительствуемой страны. На наш взгляд, именно
для обозначения такого человека - гаранта договора был заимствован русским языком ориентализм «аманат» [35]. При этом произошло как количественное, так и качественное изменение семантики его арабского прототипа - упразднилось значительное число его значений, сузилось понятийное поле. Фи-лософско-теологическая сущность исконной арабской лексической единицы была утрачена. Ориентализм «аманат» возместил утраченное некогда древнерусское слово «таль» (дипломатический заложник) [1, с. 138]. Наиболее вероятно, что заимствование этой лексемы произошло именно из древнетюркского («атапа1» - «залог, поручение»). Очевидна также взаимосвязь этой лексемы с понятием «аман», лежавшим в основе практики договорных отношений Османской империи с европейскими странами [7, 17, 21, 23].
Семантическое значение исконных русских слов «залог», «заклад» было чрезвычайно богатым и использовалось на всех уровнях жизни, начиная от быта, заканчивая экономикой и политикой. «Залогом» или «закладом» мог стать любой человек или любая вещь. В отличие от этих лексем, ориентализм «аманат» стал использоваться только в дипломатической сфере. Называя заложника аманатом, подчеркивали его исключительное социальное положение: стать аманатом мог только представитель высшей аристократии (князей, позже - первостепенных дворян и других влиятельных лиц), обладавшей прерогативами верховной политической власти. Массив эмпирических сведений о русско-черкесских отношениях XVI - XIX вв. свидетельствует о том, что аманатами становились представители ключевых фигур политической жизни Черкесии. Царские воеводы старались взять в аманаты старших сыновей (потенциальных наследников) владетелей черкесских княжеств.
Выдачи «закладов» - «аманатов», как и клятва [36] (рота), были условиями заключения письменных договоров (шертей) [6, с. 137 -138; 37]. Христианская и мусульманская юриспруденции, отмечая юридическое значение понятий «клятва» и «присяга», выделяли их сакральный характер в смысле ответственности перед Богом [38, 39]. Мусульманское право не приемлет принесение клятв заложниками [40]. Но, как это ни парадоксально, заимствование арабизма «аманат» диктова-
лось стремлением придать институту залож-ничества, развившемуся в систему именно усилиями московской дипломатии, видимость «законности» и налет сакральности.
Со временем смысл термина «аманат» трансформировался и стал отличаться от значения, которое ему было присуще при вхождении в лексико-семантическую систему русского языка в XVII в. [41]. Такая трансформация отразилась в языке дальнейшей редукцией семантики этого заимствования. Тому способствовало прежде всего изменение кавказской политики Москвы, когда дипломатические методы практически перестали использоваться, а основная ставка была сделана на военно-колониальное завоевание. В период Кавказской войны аманатом/заложником уже мог стать любой политически влиятельный человек независимо от его социального статуса. В результате можно говорить о том, что на русской почве произошла семантическая деривация лексемы «аманат»: изначальная семантика - «дипломатический заложник» модифицировалась в понятие «заложник». Более того, в казачьей народной речи понятие «аманат» приобрело значение «обманщик» [7, 42]. В данном случае русское заимствование «аманат» по своей семантике стало совпадать с арабским антонимом этого этимона -«хъиянат» (предательство, вероломство, обман [17]). Таким образом, семантическое изменение со временем стало столь радикальным, что можно говорить даже о практически полном отрыве русского заимствования от арабского этимона. Лингвисты отмечают, что такие лексемы арабского происхождения нельзя и относить к арабизмам [43].
Лексемы «анемат»/«1энэмэт» и «аманЬт» в черкесском языке. Ш.Б. Ногма в своем словаре приводит две лексемы «анемат» и «аманЬт» со значением «заложник» [44] . Лексема «анемат»/«!энэмэт» продолжает существовать в современном черкесском языке, в то время как черкесская лексема «аманЬт» как и «аманат» в русском языке является историзмом. В этимологическом словаре А.К. Шаги-рова имеется лишь одна лексема «аманат» в значении «заложник» [27]. Очевидно, что во времена Ш.Б. Ногмы эти две лексемы употреблялись параллельно для обозначения понятия «дипломатический заложник». Очевидно, что при вторичном заимствовании лексема «анемат»/«!энэмэт» просто стала употреб-
ляться наряду с лексемой «аманЬт». Со временем, когда вторая лексема вышла из употребления и стала историзмом, утратился этот смысл и у лексемы «Гэнэмэт», но сохранились все другие семантические значения. Таким образом, в XX в. взаимосвязь этих двух слов, возможно, уже и не осознавалась. А.К. Шаги-ров даже не счел нужным анализировать в контексте понятия «аманат-заложник» лексему «анемат»/«!энэмэт». Тем не менее Ш.Б. Ногма предполагает, что, изучая этимологию слова «аманат», нельзя обойти вниманием и его синоним «анемат»/«!энэмэт», также восходящий к арабскому этимону «amanat».
А.К. Шагиров указывал, что историзм «аманат» был заимствован в черкесский язык из арабского и турецкого языков [27]. Однако зафиксированное Ш.Б. Ногмой существование в черкесском языке двух лексем «аманЬт» и «анемат»/«!энэмэт» свидетельствует, что это слово было заимствовано в язык дважды, что обусловлено экстралингвистическими причинами. Очевидно, что эти две черкесские лексемы, произошедшие от одного ориентализма «amanat», проникли в черкесский язык в разное время и имели разную адаптацию в языке. Возможно, первичное заимствование в форме «анемат»/«!энэмэт» произошло из языка этимона в период интенсивных средневековых дипломатических, династических и торгово-экономических черкесско-египетских, черкесско-монгольских, черкесско-крымско-османских и черкесско-ногайских связей, которые были в то время сопряжены с конфессиональными вопросами. С последним аспектом было связано проникновение и закрепление в языке соответствующих исламских религиозных дефиниций [45 - 47], одной из которых могла быть и лексема «анемат»/«!энэмэт». Арабский этимон был успешно адаптирован на фонетическом, синтаксическом и семантическом уровнях черкесского языка. Лексема «Гэнэмэт» имеет в отличие от арабского этимона и его интернационализма в русском, ногайском, древнетюркском, турецком и крымскотатарском языках, оригинальное фонетическое звучание - [anemat] («анемат» по Ногме) или в современном графическом оформлении -[Ьнэмэт] [48]. Значительное фонетическое отстояние этой лексемы от арабского этимона при значительной семантической близости говорит о том, что оно было заимствовано из арабского языка через устную традицию. Зна-
чительная фонетическая трансформация, как и смысловая близость арабизма «Гэнэмэт» к исконному этимону объясняется также наличием в черкесском языке семантически близких ему синтаксических конструкций. Так, семантика термина «Гэнэмэт» и выражения «нэГэ тегъэтын» полностью совпадают, хотя об их этимологии этого не скажешь. Выражение «нэГэ тегъэтын» означает «держать под присмотром, опекой, вниманием кого-либо, чего-либо». Здесь «нэГэ» составное слово («нэ» - глаз, глаза, «Ь» - рука, руки; «тегъэ-тын» - держать под присмотром, заботиться). Кроме того, есть еще выражение «нэГэм щЬкЬш», означающее выйти из-под опеки, присмотра, заботы и т.д. «НэЬ» - это по форме переставленные первые слоги («Ь» - рука + «нэ» - глаз) в черкесской транслитерации слова «аманат» - «Гэнэмэт» (консультация канд. филол. наук Х.С. Братова).
Черкесским языком было заимствовано множество значений полисемичного слова-этимона. Семантическое значение черкесского слова «Гэнэмэт» уже семантики этимона, но степень их отстояния друг от друга незначительна. Ориентализм «Гэнэмэт» сохранил тео-лого-философский смысл, воспринятый вместе с религиозной исламской доктриной. Сохранились оба уровня этого понятия: Бог -Человек и Человек - Человек. В переводе смыслов Священного Корана на черкесский язык лексема «Гэнэмэт» имеет значение - «обязательство» [49], «доверенное имущество» [50]. И сегодня в черкесском языке широко бытуют выражения: «Алыхьым и Ьнэмэтщ» -«анамат Аллаха»; «АлыхьымдриГэнэмэтщ» -«мы - аманаты Аллаха»; «ГэнэмэтхуащЬш» -«поручить кому-либо присматривать за кем-чем-либо, охранять кого-что-либо» [40]; «си сабийруиГэнэмэтщ» - в смысле «прими моего ребенка на какое-то время под свой аманат, т.е. под свое попечительство, заботу». Оно звучит как заклинание и имеет сакральный смысл, подразумевая существование ответственности любого взрослого человека за ребенка перед Богом.
В черкесском языке в качестве Ьнэмэт'а может выступать как человек, так и какой-либо вещественный предмет, который дорог его владельцу. Подразумевается, что вручаемое (Гэнэмэт) попечителю отдается ему на сохранение и должно обязательно возвратиться к владельцу. Человек, принимая кого- или
что-либо в Гэнэмэт'ы, тем самым брал на себя обязанность сохранить его непременно, даже ценой жизни, так как сохранность Гэнэмэт'а становилась делом жизни и чести попечителя. «ГзнэмэтгьейратиумыщЬкЬ» - «Не ищи выгоду от аманата» - говорит черкесская пословица [40]. Именно в этом исконном понимании бережного радения к кому- или чему-либо это слово употребляется широко и по сей день.
Вторичное заимствование лексемы «атапа!» в черкесский язык произошло в XVII в. из русского языка через письменную традицию, на что указывает фонетическая близость черкесского термина «аманЬт» к русскому - «аманат». Установление дипломатических отношений между царем Иваном IV и владетельными князьями Черкесии и заключение договоров «о защите» (1552, 1555, 1557) было закреплено поручительством черкесских князей своими сыновьями. Первыми дипломатическими заложниками в Москве были сыновья черкесских князей: бесленеевского князя Ма-шуко Каноко, жанеевского князя Сибоко Кан-саукова, кабардинского князя Темрюко Ида-рова - соответственно: Аха Машуков (Рамадан) (в крещении Петр Черкасский) [51], Ку-дадек Сибоков (Александр Черкасский) и Салтан Темрюков (Михаил Черкасский). Они были поселены, как это было принято вплоть до построения крепости Терки (третьей по счету) (1589), при царском дворе у «царьского приближения по их достоинству» [33, с. 47]. В соответствии со старой византийской традицией при русском дворе уделялось внимание воспитанию и образованию дипломатических заложников. Никоновская летопись отмечала, что «велел царь и великий князь князю Александру (Кудадеку Сибоко. - Ф.О.) жити у себя во дворе и учити его велел грамоте со царем Александром Казаньским вместе» [52, с. 239] (шестилетний хан Утемыш-Гирей (1545 -1566)), пребывавшим в Москве также в качестве заложника [53, 54]. Сын великого князя Кабар-ды Темрюко Идарова приехал в Москву в октябре 1558 г. Он также жил и обучался грамоте при царском дворе [52, с. 312 - 313]. Как в России, так и в Черкесии эти дипломатические заложники назывались «воспитанниками».Так, Ш.Б. Ногмов писал, что князь Салтан Темрюков был отдан «для воспитания царю Иоанну Васильевичу», что «кабардинцы прозвали Михаила Уруськан (в совр. черк. яз.Урыскьан), т.е. «воспитанник русского» [55].
Существовавший в русско-черкесских отношениях институт заложничества всегда носил односторонний характер, т.е. в аманаты отправлялись только представители черкесской аристократии [56]. Но если на первых порах этот акт носил добровольный характер, то на протяжении долгого времени вследствие перехода Москвы от политики диалога с Чер-кесией к политике давления он имел различную степень принудительности. Это обстоятельство отразилось и на уровне языка, прежде всего в семантических различиях терминов «аманат», «аманЬт» и «Ьнэмэт». Если в арабском, турецком, крымско-татарском, ногайском и черкесском языках речь идет только о передаче стороной обладательницей аманата другой стороне в силу всеобъемлющего доверия к ней кого- или чего-либо на сохранение на какое-то время с обязательным условием возвращения этого человека или предмета доверителю по его первому требованию в целости и сохранности, то в русском языке «аманат» - это только «человек, данный или взятый в виде залога, в обеспечение верности договора» [11]. Исторические факты свидетельствуют, что из двух слов «данный или взятый» в подавляющем большинстве случаев действовало второе слово «взятый». Это уже само по себе отражало наличие элементов принуждения в выстроенной Посольским приказом целой системе аманатства. М. Хо-дарковский отмечает отличие взглядов двух сторон, участвовавших в функционировании института аманатства: «Если воеводы видели в них знак безусловного и исключительного подчинения Москве, то "иноверцы" - неприятный, но необходимый акт, сопутствующий договору с русскими о военном союзе, взаимном ненападении и покровительстве (цит. по: [6, с. 139 - 140]).
Со временем, когда институт аманатства в двусторонних черкесско-русских отношениях был ликвидирован, слова «аманЬт» и «аманат» стали историзмами в обоих языках. Лексема «Гэнэмэт» продолжает свою активную жизнь в черкесском языке в религиозной и повседневной жизни. В понимании этого слова присутствует только добровольная передача его кем-либо какому-либо доверенному лицу и возвращение Гэнэмэт'а по первому требованию доверителя. Субъектом в отношениях, возникающих вокруг Гэнэмэт'а, согласно данным черкесского языка, выступает
только доверитель аманата, в то время как в русском языке субъектом в отношении аманата являлся как его доверитель, так и хранитель. Этот конфликт смыслов ярко проявился в функционировании системы аманатства в Черкесии в XVII в., что стало, конечно, и причиной вторичного заимствования черкесским языком ориентализма «amanat» и его бытование в двух взаимоисключающих значениях. Со временем, с исламизацией Черкесии, эта парадоксальность усиливалась исламскими постулатами. Один из бытующих в черкесском языке хадисов звучит так: «ЬнэмэтымкЬ тхьэлъанэзычЬфдидинымиткъым» [40] - «Кто приносит клятву аманатами, тот не наш единоверец». Таким образом, русская и черкесская этимологии ориентализма «аmanat» достаточно ярко показывают, в силу чего институт дипломатического заложничества стал одним из факторов, оказавших значительное влияние на трансформацию содержания русско-черкесских отношений на протяжении XVI - XIX вв. в сторону утраты взаимного доверия и взаимопонимания.
Таким образом, ориентализм-название «amanat» был заимствован черкесским языком дважды. В значении первичного заимствования он близок к арабскому этимону и очень органично вписался в лингвистическую систему черкесского языка, в результате фонетической адаптации образовав лексему «ане-мат»/«!энэмэт». Его вторичное заимствование состоялось в XVII в. и было связано с развитием черкесско-русских дипломатических связей, оно проявилось образованием новой лексемы «аманЬт», находившейся ближе к русскому ориентализму «аманат», нежели к арабскому этимону. Как в русском языке, так и в черкесском эта лексема стала использоваться для обозначения понятия «дипломатический заложник». Аманаты выступали гарантами договоров «о защите» и союзе, а в XIX в. - «о подданстве». Именно поэтому аманатами могли быть только представители высшей аристократии, обладавшие прерогативами высшей политической власти. В Чер-кесии к ним относились члены правившей династии князей/пщы Иналидов. Со временем в связи с изменением характера кавказской политики Москвы статус аманатов существенно понизился, что отразилось в языке дальнейшей редукцией семантики этого заимствования.
В современном русском языке этот термин не употребляется. Он интересен лишь исследователям в области истории и исторической этимологии, каждый из которых имеет свою точку зрения на эту лексему [57]. Одни из них справедливо считают, что «аманат» - это историзм [29]. Другие квалифицируют его как термин, «относящийся к военной службе» [58], третьи - как варваризм, характерный изначально, как это ни парадоксально, только кавказским народам [59].
В черкесском языке лексема «аманЬт» -историзм, лексема же «анемат»/«!энэмэт» жива в значении первичного заимствования, близком арабскому этимону.
Литература и примечания
1. История дипломатии: в 5 т. М., 1959. Т. 1. С. 105.
2. Заходер Б.Н. История восточного средневековья (Халифат и Ближний Восток). М., 1944. С. 80.
3. История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988. С. 149.
4. К примеру: Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом // Материалы, извлеченные из Московского архива Министерства Иностранных Дел. М., 1889. С. 350.
5. Книга путешествия. Турецкий автор ЭвлияЧе-леби о Крыме (1666 - 1667 гг.) / пер. и ком. Е.В. Бах-ревского. Симферополь, 1999. С. 87 - 88.
6. Трепавлов В.В. «Белый царь» // Образ монарха и представления о подданстве у народов России XV - XVIII вв. М., 2007.
7. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. / пер. с нем. О.Н. Трубачева; ред. и предисл. Б.А. Ларина. М., 1964. Т. 1.
8. Гилазетдинова Г.Х. Восточные заимствования в языке Московской Руси: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Казань, 2011. С. 16.
9. Кабардино-русские отношения в XVI -XVIII вв.: документы и материалы: в 2 т. М., 1957. Т. 1. XVI -XVII вв. / сост. Н.Ф. Демидова, Е.Н. Ку-шева, А.М. Персов; ред. Т.Х. Кумыков, Е.Н. Кушева.; Т. 2. XVIII в. / сост. В.М. Букалова; ред. Н.А. Смирнов, У.А. Улигов.
10. Татищев В.Н. Лексикон российский. Исторический, географический и гражданский // Избр. произведения. Л., 1979. С. 162.
11. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Репринтное издание. СПб., 1996.
12. Энциклопедический словарь / Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1890. Т. 1.
13. Русский архив. 1894. Кн. 1. С. 437 - 438.
14. Коран (на араб.и рус. яз.). Сура 23. Ст. 8 / пер. смыслов и комментарии В. Пороховой; гл. ред. Мухаммад Саид Аль Рошд: 3-е изд., доп. и перераб. М., 1997. С. 361, 741 (Прим. 1422).
15. Коран (на рус. яз.). Сура 4. Ст. 58 / пер. И.Ю. Крачковкого. М., 1990. С. 88.
16. Коран. Сура 4. Ст. 58 / пер. смыслов и комментарии В. Пороховой... С. 106, 741 (Прим. 1422).
17. БарановХ.К. Арабско-русский словарь: 7-е изд. М., 1989.
18. Гиргас В.Ф. Арабско-русский словарь к Корану и хадисам. Репринтное воспроизведение 1 -го издания 1881 г., осуществленного в г. Казань. М.; СПб., 2006.
19. Библейская энциклопедия. Репринтное издание. М., 1990. С. 41.
20. Арабские термины с переводом. URL: http://www.religia.kz/2009-01-06-05-37-02/99-2009-01-21-11-04-50/2218-2009-08-28-12-36-39.html (дата обращения: 08.02.2012).
21. Ислам: энциклопедический словарь. М., 1991. С. 20.
22. Родословная кабардинских князей и мурз XVII в. (из родословной книги, принадлежащей А.И. Лобанову-Ростовскому) // Кабардино-русские отношения в XVI - XVIII вв.: документы и материалы: в 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 386, 387.
23. Древнетюркский словарь. Л., 1969.
24. Ногайско-русский словарь / под ред. Н.А. Баскакова. М., 1963.
25. Турецко-русский словарь. М., 1945.
26. Крымско-татарско-русский словарь / сост. С.М. Усеинов. Симферополь, 2005.
27. Шагиров А.К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков: в 2 т. М., 1977. Т. 1.
28. Словарь мусульманских терминов. URL: http://evim.ukoz.com/forum/10-2248-1 (дата обращения: 08.02.2012).
29. Александрова О.И. Лексика арабского происхождения в системе современного русского языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2010. URL: http://lib.rudn.ru/avtoreferaty/Aleksandrova.pdf (дата обращения: 17.02.2012).
30. Русско-арабский учебный словарь / сост. Г.Ш. Шарбатов. 2-е изд., стереотип. М., 1979.
31. Смирнов В.Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты: в 2 т. Т. 1. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII в. / отв. ред. С.Ф. Орешко-ва. М., 2005. С. 302.
32. Юридический словарь. URL: encdic.com/le-gal7Amanat-245.html (дата обращения: 08.02.2012).
33. Кабардино-русские отношения в XVI -XVIII вв.: документы и материалы: в 2 т. М., 1957. Т. 1.
34. Озова Ф.А. К вопросу об условиях союзов царя Ивана Грозного с князьями Черкесии // Российская история. 2011. № 11. С. 77 - 79.
35. Лингвисты утверждают, что в русском языке именно ориентализмы-названия, характеризующие человека, являются наиболее многочисленными: Сы-вороткин М.М. Система адаптации заимствованной лексики тюркского и финно-угорского происхождения в современных русских говорах Окско-Волжско-Сурского региона: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. Саранск, 2005. URL: http://www.dissercat.com/con-tent/sistema-adaptatsii-zaimstvovannoi-leksiki-tyurksko-go-i-finno-ugorskogo-proiskhozhdeniya-v-so (дата обращения: 08.02.2012.)
36. Ритуал принесения клятвы известен в различных культурах как языческих, так и связанных с Авраамической традицией. Со времен Ветхого Завета клятва стала закономерным и нормативным актом, присяга на верность была одним из опорных столпов феодальной эпохи. Черкесы на протяжении более чем 1000 лет были православными христианами. С 1475 г., с момента военной экспансии Османской империи в Черкесию, под видом газавата началось уничтожение черкесского православия. В середине XVI в. черкесские князья заключили союз с Иваном Грозным с целью избавления своей страны от османо-крымской экспансии. Договор 1552 г. был освящен крестоцело-вальной клятвой черкесских князей. Тогда же были предприняты усилия для сохранения христианства как государственной религии Черкесии. Однако союз и связанные с ним усилия потерпели фиаско. Все последующие договоры черкесских князей с русскими царями сопровождались клятвами на Священном Коране.
37. Зайцев И.В. Проблема удостоверения клятвенных обязательств мусульманина перед христианской властью в России в XVI - XIX веках // Отечественная история. 2008. № 4. С. 3, 5.
38. Керимов Г.М. Шариат // Закон жизни мусульман. М.; СПб., 2007. С. 31, 32.
39. Антонов Д.И. Клятва и крест: проблемы судебной присяги в древнерусской правовой культуре XVI - XVII вв. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. № 1. С. 42, 48.
40. Пщыхьэщ1э Л.И., ПътыжъХъ Т. Адыгэбзэм къыхыхьа хьэрып псалъэхэр // Словарь арабизмов кабардино-черкесского языка. Нальчик, 2006. С. 18.
41. Озова Ф.А. Аманаты Черкесии в период царствования Иоанна IV Васильевича // Исторический вестн. Института гуманитарных исследова-
ний Правительства Кабардино-Балкарской Республики и Кабардино-Балкарского научного центра РАН (далее - Исторический вестн. КБНЦ РАН). Нальчик, 2009. С. 92, 93.
42. Исторический словарь. URL: http://enc-dic.com/ history/Amanat-1708.html (дата обращения: 17.02.2012).
43. Александрова О.И. Лексика арабского происхождения в системе современного русского языка: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2010. URL: http://lib.rudn.ru/avtoreferaty/Aleksandrova.pdf (датаоб-ращения: 17.02.2012.)
44. Ногма Ш.Б. Филологические труды: в 2 т. / Исследовал и подготовил к печати Г.Ф. Турчанинов. Нальчик, 1956. Т. 1. С. 133.
45. Шагиров А.К. Заимствованная лексика абхазо-адыгских языков. М., 1989. С. 74.
46. Балкаров Б.Х. Язык бесленеевцев. Нальчик, 1959. С. 99.
47. Сокуров В.Н. Кабардинские грамоты XVI -XVIII вв. Из истории феодальной Кабарды и Бал-карии. Нальчик, 1981. С. 162 - 201.
48. Первая фонема «I», в иберийско-кавказской транскрипции ['IV], в русском языке слышится впереди при произнесении, например, слова «аминь» (черк.«Ьмин»)). Досадно, что в «Этимологическом словаре адыгских (черкесских) языков» А.К. Шаги-рова и «Словаре кабардино-черкесского языка» арабизм «аманат», произносимый как [Ьнэмэт] не получил должного орфографического оформления и написан как «анэмэт». Эта орфография вызывает аргументированное возражение ряда авторитетных лингвистов, считающих более адекватным фонетическому звучанию правописание «Ьнэмэт» (в нашей статье мы будем придерживаться именно такого правописания). (Консультация к.ф.н. Х.С. Братова).
49. КьурЬн (на араб.и черкес. яз.). П. 23. Ьятр 8 // КъурЬнымрэ КъурЬным и Ьятхэмрэ я мыгЬнэмрэадыгэбзэкЬ (къэбэрдей) зэзыдзэк!ахэр: Хъуажь Мухьэмэдхъер, Боли Мустафар, Нало Заур. Налщык, 2001. Н. 342.
50. Там же. П. 4. Ьятр 58. Н. 87.
51. Имя сына бесленеевского князя Машуко зафиксировано как Агамашуков (Ахамашуков). На наш взгляд, в данном случае соединились воедино османский почетный титул командира янычарского войска «ага», который, очевидно, имелся у сына Машуко, шурина султана Сулеймана Великолепного и имя его отца «Машуко» (Машукъуэ-черк.). Скорее всего турецкий титул князя Каноко, находившегося до приезда в Москву в Стамбуле, стал в России, где ни этот титул, ни его имя не были привычны, частью его полного имени. По прибытии в
Россию князь Каноко принял крещение и имя Петр. Его османский титул и имя отца стали частью его полного имени - Петр Агамашуков (Ахамашуков) Черкасский. Князь Петр Черкасский, согласно версии историка В. Сокурова, основанной на архивных материалах РГАДА, носил до крещения имя Рамадан (Сокуров В. Черкесский кондотьер Ивана Грозного. Князь Махошоко Ка-ноков // Родина. 2011. № 11. С. 55 - 58).
52. Полное собрание русских летописей (далее -ПСРЛ). СПб., 1904. Т. XIII.
53. Казанский царевич Утемыш-Гирей (Утя-меш-Гирей) в возрасте четырех лет унаследовал престол от скончавшегося при странных обстоятельствах отца - хана Сафа-Гирея в 1549 г. Он был отдан в Россию 11 августа 1551 г. вместе с матерью Сююн-бике (дочь антимосковски настроенного владетеля Ногайской орды Йюсуф-бека) про-московски настроенной казанской знатью в залог своих договоренностей с царем Иваном IV. Шестилетний хан Утемыш-Гирей был по приказу царя насильственно разлучен с матерью, крещен. Он стал воспитываться в царском дворце в русско-православном духе, что было воспринято его матерью как гибель сына: «Дорогой мой сын достиг шести лет, Ушел из этого бренного мира, и одно горе мое исчезло» (Хорошкевич А.Л. Россия в сис-
Поступила в редакцию
теме международных отношений середины XVI в. М., 2003. С. 97 - 99).
54. Урманче Фатых. Лиро-эпос татар Среднего Поволжья: Основные проблемы изучения баитов. Казань, 2002. С. 41, 42.
55. Ногмов Ш.Б. История адыхейского народа составленная по преданиям кабардинцев / вступ. ст. и подготовка текста Т.Х. Кумыкова. Нальчик, 1994. С. 123.
56. Бгажноков Б.Х. О специфике и динамике военно-политического союза России и Кабарды (симмахия и ее асимметризм) // Исторический вестн. КБНЦ РАН. Нальчик, 2005. Вып. 2. С. 57.
57. Существует лишь одна историко-этимологическая статья, специально посвященная лексеме «аманат»: Гилазетдинова Г.Х. Из истории слова аманат в русском языке // Программа итоговой конференции в Казанском (Приволжском) университете. Казань, 2010. К сожалению, она для нас осталась недоступной.
58. Лексика арабского происхождения в русском и татарском языках: сопоставительный аспект. URL: http://zexy-999.ru/item/items995697.html (дата обращения: 08.02.2012).
59. Тютюнина Е.С. Аманаты в Кизляре 1756 г. // Генеалогический сборник. Москва; Нальчик, 2007. № 18. С. 189.
12 мая 2014 г.
