CC BY
87
Теория и практика общественного развития. 2021. № 9. С. 25-31. Theory and Practice of Social Development. 2021. No. 9. P. 25-31.
Научная статья УДК 316.4:347.61
https://doi.org/10.24158/tipor.2021.9.3
Типология немодального родительства
Алина Леонидовна Янак
Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет имени Н.И. Лобачевского, Нижний Новгород, Россия, alinayanak91@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0001-6823-7125
Аннотация. Статья посвящена немодальному родительству - категории, которая объединяет различные альтернативные типы и практики возникновения и осуществления современного материнства и отцовства. На основе анализа литературных источников и данных официальной статистики по теме заявлена научная проблема, представлены авторское определение понятия «немодальное родительство» и его типология. Параметрами дифференциации в данной типологии выступают семейная или супружеская структура, причины образования родительского статуса, социальные практики родительства, позитивные и негативные модели воспитания и функционального содержания родительства, демографическая безопасность, приемлемость и востребованность. Данное исследование, с одной стороны, систематизирует соответствующий исследовательский опыт и предлагает новое научное знание, с другой - носит прикладной характер, что определяет его актуальность, новизну и научно-практическую значимость.
Ключевые слова: немодальное родительство, внебрачное родительство, замещающее родительство, монородительство, неофициальное родительство, вовлеченное отцовство, нерезидентное материнство, вспомогательные репродуктивные технологии, демографический резерв, демографическая угроза
Для цитирования: Янак А.Л. Типология немодального родительства // Теория и практика общественного развития. 2021. № 9. С. 25-31. https://doi.org/10.24158/tipor.2021.9.3.
Финансирование: работа выполнена при поддержке Министерства науки и высшего образования РФ в рамках гранта для молодых кандидатов наук МК-641.2021.2 «Дискурсивные практики немодального родительства: общественное мнение и государственная политика».
Original article
Typology of non-modal parenthood
Alina L. Yanak
Lobachevsky University, Nizhny Novgorod, Russia, alinayanak91@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0001-6823-7125
Abstract. The article is devoted to non-modal parenthood - a category that includes various alternative types and practices of modern motherhood and fatherhood. Based on the analysis of thematic literary and official statistics, the author identifies a research problem, presents the definition of "non-modal parenting" concept and its typology. The parameters of differentiation are the family or marital structure, the reasons for the formation of parental status, parenting social practices, positive and negative parenting functional, demographic security, acceptability and demand. The study, on the one hand, systematizes the relevant research experience and offers new scientific knowledge, on the other hand, it is of an applied nature. This determines its relevance, novelty, and scientific and practical significance.
Keywords: non-modal parenthood, illegitimate parenthood, adoptive parenthood, single parenthood, informal parenthood, involved fatherhood, non-resident motherhood, assisted reproductive technologies, demographic reserve, demographic threat
For citation: Yanak A.L. Typology of non-modal parenthood // Theory and Practice of Social Development. 2021. No. 9. P. 25-31. (In Russ.). https://doi.org/10.24158/tipor.2021.9.3.
Funding: the reported study was supported by the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation under the grant for young candidates of sciences MK-641.2021.2 "Discursive practices of non-modal parenthood: public opinion and state policy".
Трансформации и в каком-то смысле пертурбации в семейной сфере привели к вариативности моделей супружества и родительства, которые можно разделить на два больших класса: традиционные/классические/модальные и альтернативные/современные/немодальные. Отдельные типы немодального родительства все чаще выступают специальными предметами исследований отечественных и зарубежных авторов, работающих в области социологии, психологии, социальной политики, социальной работы. Однако само понятие немодального родительства пока
должным образом не теоретизировано и не операционализировано. Цель настоящего исследования - сформулировать понятие немодального родительства, выявить, сгруппировать и кратко охарактеризовать его основные типы.
Немодальное родительство - материнство и отцовство, выходящее за рамки традиционного понимания родительства (кровного и прямого родства, полной родительской структуры, официального (в зарегистрированном браке) и подтвержденного родительства), статистической и демографической нормы и/или социально привычных/одобряемых паттернов родительского поведения.
Анализ литературы и статистических данных по теме позволил типологизировать немодальное родительство по следующим критериям:
1) семейная (супружеская) структура: монородительство (материнское и отцовское), по-вторнобрачное (сводное, замещающее), внебрачное (резидентное, например, в сожительстве, и нерезидентное, при (регулярно) раздельном проживании родителя и ребенка/ детей, в том числе после развода или при конкубинатных отношениях), неофициальное (в случае образования повторных союзов с детьми от предыдущих партнерств без их усыновления/удочерения отчимами/мачехами; фактическое эпизодическое отцовство в семье матери-одиночки), однополое родительство, расширенное родительство (в двух-(и более)поколенных семьях);
2) возникновение родительства: родительство в результате применения вспомогательных репродуктивных технологий; замещающее и приемное родительство (включая приемное прародительство);
3) родительские социальные практики:
- нерезидентное материнство - деструктивные состояние и статус [1], неконгруэнтные женщинам-матерям и имеющие как первичный (добровольный) характер, например, в ситуациях, когда они принимают решение покинуть семью, оставляя детей их отцам, так и вторичный (вынужденный) характер, например, при длительном отсутствии вследствие серьезной болезни и пребывания в медицинских учреждениях, профессиональной или образовательной миграции (см. ниже), отбывания наказания в местах лишения свободы, лишения родительских прав;
- вовлеченное отцовство как современная, инновационная, медленно развивающаяся в российских реалиях родительская практика, характеризующаяся многосторонним, интерактивным и экспрессивным участием пап в жизни своих детей, заботе о них, в противовес традиционным инструментальным, несколько отстраненным, формальным и пограничным (на границе приватного и публичного пространств) мужским родительским ролям «кормильца», «кошелька», «защитника», «имиджмейкера» [2];
- эгалитарное родительство, предполагающее примерно равный семейный вклад матерей и отцов и симметричное распределение бюджета времени на заботу о детях, их воспитание [3];
4) модели воспитания, заботы о детях (функциональное содержание родительства):
- позитивные модели: «естественное» родительство (attachment parenting), подразумевающее естественные зачатие и роды (в том числе без врачебного вмешательства), длительное грудное вскармливание, постоянный телесный контакт матери и ребенка (ношение ребенка в слинге, совместный сон), незамедлительная реакция на плач, призывы и потребности ребенка, естественная гигиена (отказ от подгузников, пеленания), свободное развитие ребенка (без дорогостоящих развивающих игрушек, плановых врачебных осмотров, вакцинации и т. д.) [4]; «альфа»-родительство, основанное на привязанности родительство [5] и родительство в отношении детей поколения «альфа» («миллениалы»), реализуемое в двухкарьерных семьях с работающими прародителями (бабушками/дедушками) и характеризующееся стремлением женщин и мужчин к равному распределению родительских обязанностей (а значит, более активным участием отцов в заботе о детях), высокими требованиями к безопасности детей, в особенности качественно новой - технологической и кибербезопасности (защита от Интернет- и экран-аддик-ции, кибербуллинга и вредоносного контента), их публичным достижениям (учебным, академическим, спортивным) [6]; осознанное родительство, связанное с высокой степенью готовности к родительству, родительской компетентностью, выраженной в приобретении и развитии педагогических знаний, умений и навыков, осознанием матерями и отцами ценностей семьи, детства и родительства, установок, ожиданий, чувств, мотивов родительского отношения, поведения и ответственности, взаимопониманием, помощью и единством в отношениях с супругой/ом в вопросах родительства, заботы о детях и их воспитания [7]; ответственное родительство, дополняющее компоненты осознанного родительства ответственностью, включенностью мужчин в подготовку к родам, родительству и заботе о беременной партнерше/супруге, участием в курсах и школах будущих и молодых родителей, родительских гражданских сообществах [8]; «интенсивное» (или «детоцентристское») родительство, свойственное в основном для матерей и выражающееся в подборе и использовании ими мягких методов воспитания, сопряженных с большими экономическими и эмоциональными затратами [9];
- негативные модели: дисфункциональное и девиантное родительство (в частности, «де-социализирующее», отсутствующее и отказное родительство, социальное сиротство детей), формальное, вынужденное, незапланированное, нежеланное («демотивированное»), деприви-рованное родительство, детерминированные незрелым или бесконтрольным сексуальным поведением, безответственностью, индивидуализацией и дистанцированием от детей, низким уровнем личной и социальной культуры, морали, отсутствием стремления к родительскому самообучению/саморазвитию [10], алкоголизированное (и т. п.) родительство, экономически несостоятельное, т. е. малообеспеченное или малоимущее родительство (иждивенческое родительство);
5) демографическая безопасность, приемлемость и востребованность:
- несовершеннолетнее и позднее родительство (материнство), где первое, с одной стороны, может рассматриваться как демографический резерв, с точки зрения фертильного потенциала, и демографическая угроза в плане социальной незрелости, медицинских последствий, нарушений женского репродуктивного здоровья - с другой; второе - демографическая опасность, с позиций риска патологий беременности, плода и родов;
- однодетное и многодетное родительство: с точки зрения воспроизводства населения, многодетные семьи, безусловно, в приоритете государственной демографической политики, а однодетные - наоборот, однако на деле многодетные семьи составляют лишь 7,7 % от общего числа частных домохозяйств и 14 % от общего числа домохозяйств с несовершеннолетними детьми (из них 10,5 % - расширенные) [11], при этом нередко рассматриваются в нарративах бедности, безответственности, семейного неблагополучия и напряженности, детской безнадзорности, ограничения свободы родителей и т. п. [12]; наблюдается стойкое противоречие между реальным количеством детей в семьях и репродуктивными установками, материальными и жилищными возможностями граждан и потребностями государства [13].
К среднестатистическим семьям, очевидно, относятся семейные ячейки, состоящие из одной супружеской пары с одним-двумя детьми (91 % от всех семей с несовершеннолетними детьми), их доля равна 30 % от общего числа семейных домохозяйств [14]. Следовательно, наиболее распространенным социально-демографическим типом является малодетная семья с бинарной родительской структурой.
Неполные или семьи с одним родителем (в 89,6 % случаев - материнские) составляют 13 % от общего числа семей с детьми моложе 18 лет [15]. Они могут рассматриваться в контексте внебрачной рождаемости (рождение детей незамужними женщинами) как: 1) первичное (единоличное); 2) вторичное (во вдовой, постразводной, разъединенной, например, в случаях регулярно раздельных вследствие образовательной или профессиональной миграции, семьях, в том числе отцовских, годвин-браках); 3) «фейковое» (рождение детей в сожительстве) монородительство.
По данным Росстата, в 2019 г. число детей, рожденных вне брака, составило 309,2 тыс. человек, или 20,9 % от общего числа родившихся [16]. Родительство в неофициальных (или «хрупких», т. е. рискующих распасться [17]) семьях редко служит предметом специальных исследований, поскольку сожительство (особенно как альтернатива браку, «конвенциональная моногамия») - вариант семейной организации с полной родительской структурой. Конкубинатные отношения и адюльтер как их (как правило) неотъемлемый атрибут и вовсе крайне сложно изучить как количественно, так и качественно.
Значительная часть материнских семей приобретает статус малоимущих и «зависимых от пособий», также они считаются проблемными с точки зрения социализационного потенциала и социальной адаптации детей, усвоения ими адекватных паттернов поведения взрослых [18]. Отцовская семья - малочисленная, но имеющая тенденцию к росту, форма семейных и родительско-детских отношений. Ее специфика заключается и в генезисе, и в трудностях повседневного функционирования, и в социально-психологическом восприятии. Как правило, ее возникновение имеет вторичную природу: дети остаются с папами в результате его овдовения, материнского «дезертирства» или после развода/распада брака или партнерства (по решению суда или договоренности). Материальная составляющая мужской родительской заботы вызывает гораздо меньше сомнений, чем гигиенические, педагогические и психологические родительские возможности и способности [19]. Зачастую отцовское монородительство служит умеренно длительным или вовсе коротковре-менным, переходным этапом матримониальной биографии мужчин, предваряя образование по-вторнобрачной семьи, возможно, со сводным и замещающим родительством.
По данным Росстата, в 2019 г. на 950,2 браков пришлось 620,7 разводов [20, с. 106]. Поскольку в России отсутствует институт совместной опеки, а судебная система в вопросах передачи детей «благоволит» мамам, постразводная ситуация операционализируется в контексте функционирования материнских монородительских семей, нерезидентного отцовства («воскресный папа») и алиментных обязательств, образования повторных союзов. Согласно данным обследований Рос-
стата за 2011-2019 гг., ежегодно примерно в отношении 15-21 % детей в возрасте до 16 лет имеются задолженности по алиментам [21]. При этом многие женщины не подают исковые заявления, пытаясь договориться с бывшими мужьями о выплатах устно, напрямую, соответственно, подобные случаи уклонений не учитываются статистикой. Такие отцы разом увеличивают иждивенческую нагрузку матерей или перекладывают свою экономическую ответственность на государство, толкая матерей на обращение за пособиями, или их новых партнеров/супругов.
Родительство в браках с раздельным проживанием супругов (регулярно раздельные, гостевые браки) тоже является малоизученным феноменом, актуальным больше, например, для семей трудовых и студенческих мигрантов. Вне вынужденных, профессиональных или образовательных причин такой тип брака нечасто фигурирует в супружеско-семейной российской номенклатуре. Разве только под ним не предполагаются фактически распавшиеся брачные союзы, но какое-то время не оформленные разводом [22].
В последние десятилетия повторные союзы составляют примерно от четверти до трети образующихся браков. Дело в том, что не всегда статистически возможно идентифицировать и дифференцировать повторные официальные браки и повторные (последующие) отношения/партнерства, так называемые «гражданские» браки, если респонденты ошибочно причисляют себя к замужним/женатым (несвободным). Хотя известно, что сожительства распространены на уровне 12,5 % от общего числа супружеств [23].
Повторнобрачные и сводные семьи нередко объединяют уже сформированные ранее («мать и ребенок/дети» плюс «отец и ребенок/дети») или дробят семейные ячейки. В контексте таких семей проблематизируются отношения между отчимами/мачехами и падчерицами/пасынками, сводными сиблингами, нерезидентными родителями и детьми (во многих случаях дети оказываются в непростой ситуации выбора и выстраивания стратегии отношений с родным, но физически отсутствующим, и неродным, но находящимся рядом, родителями), биологическими и актуальными (замещающими) родителями [24].
По данным Министерства труда и социальной защиты РФ за 2019 г., число детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, переданных в различные формы семейного устройства и прошедших диспансеризацию, составило 0,3 млн человек [25]. Приемные или замещающие семьи (с усыновленным(и) ребенком/детьми) в чистом виде, без собственных детей, демографически не востребованы, но угодны с точки зрения выполнения государственного приоритета семейного устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Как правило, замещающие (особенно именно приемные) родители воспитывают биологических и приемных детей одновременно, некоторые из них становятся многодетными. Кроме того, довольно часто опекунами детей, оставшихся без попечения родителей (недееспособных, лишенных родительских прав в результате асоциального поведения и т. д.), становятся их прародители, имея на это преимущественное право в соответствии со ст. 10 ФЗ от 24 апреля 2008 г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве». Изучение приемного родительства актуализирует вопросы профессионализации и коммерциализации заботы о детях, мотивация приемного родительства, факторы и проблемы социально-психологической адаптации детей и родителей, причины вторничного отказа (возврата) от детей, качество детско-родительского, межпоколенного и меж-сиблингового взаимодействия [26].
Однополые семьи или открытый союз однополых родителей в России невозможен, поскольку, согласно Семейному кодексу РФ, «для заключения брака необходимо взаимное добровольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак...» (ст. 12.). Усыновителями не могут быть индивиды, «состоящие в союзе, заключенном между лицами одного пола», даже если эти отношения официально зарегистрированы в стране, в которой законодательно разрешены однополые браки (ст. 127) [27]. Однако условно одинокий(ая), т. е. не состоящий(ая) в браке мужчина или женщина, имеют возможность стать родителями, воспользовавшись вспомогательными репродуктивными технологиями (ВРТ), что зафиксировано в ст. 55 ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» [28] (для пар геев доступно суррогатное материнство, лесбиянок - экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО), инъекция сперматозоида в цитоплазму ооцита (метод ИКСИ), метод, сочетающий два предыдущих, а также искусственная инсеминация донорской спермой). Кроме того, представители ЛГБТ могут воспитывать или принимать участие в воспитании детей, рожденных в предыдущих гетеросексуальных союзах (как нерезидентные родители) или зачатых по договоренности (актуально для лесбиянок - похожий путь «матерей-одиночек», рожающих «для себя»). В целом немногочисленные исследования показывают, что репродуктивная и родительская мотивация в стабильных гомосексуальных, особенно лесбийских, парах очень высока [29].
Применение ВРТ поощряется как одна из стимулирующих в стране рождаемость мер, наряду с мерами социальной поддержки семей. Увеличение квот на проведение ЭКО является одним из
показателей реализации национального проекта «Демография». По данным отчета Российской ассоциации репродукции человека (РАРЧ) за 2018 г., на 1 млн человек было выполнено 1 082 цикла ВРТ. Всего родами закончились 29,5 тыс. беременностей (65,2 %) на сроке от 22 и более недель [30]. Тем не менее, с другой стороны, активное применение ВРТ - констатация проблемы бесплодия населения, во-первых, и подтверждение тенденции откладывания родительства (рождения первого ребенка), которая влечет за собой «ухудшение репродуктивного здоровья и приобретение вторичного бесплодия», во-вторых. При этом различные аспекты и социально-психологические, медицинские последствия «пробирочной» репродукции вызывают множество биоэтических, правовых, медицинских, социально-психологических и прочих дискуссий [31].
Расширенные домохозяйства, т. е. состоящие из «двух и более супружеских пар, родственников (или без них) и не родственников (или без них)» или «одного из родителей матери (отца) (или без него), прочих родственников (или без них), или не родственников (или без них)», составляют 25,5 % от общего числа домохозяйств [32]. Формулировка категории, данная Росстатом, к сожалению, не позволяет выделить долю действительно расширенных (с родственниками), многопоколенных семей. В целом расширенную семью в рамках дихотомии «модальная - немодальная» рассматривать сложно, поскольку она, будучи некогда классическим и зачастую единственно возможным вариантом семейной организации, сегодня в условиях нуклеаризации скорее превращается в вынужденную и/или временную форму совместного проживания и быта.
Вероятно, в многонациональных государствах в качестве критериев типологии могут также выступать этническая и религиозная принадлежность, нормы которых накладывают определенный отпечаток на модели воспитания, семейные традиции и ценности, даже довлеют над структурой семьи. Предположительно семейный традиционализм ислама или северокавказских народов может быть немодальным по отношению к более распространенным либеральным укладам атеистов или православных русских. Однако данная гипотеза требует эмпирической проверки.
С точки зрения дискурсивных практик немодальное родительство может рассматриваться как референтное и нереферентное, приемлемое и недопустимое, позитивное и негативное, успешное и неблагополучное, ресурсное и дисфункциональное, востребованное и бесперспективное. Дискурсивные практики немодального родительства формируются, с одной стороны, социальными субъектами, акторами (создателями дискурса - различными социальными группами, органами власти, бизнес-сообществом, религиозными организациями, некоммерческими организациями, СМИ, учеными и т. д.), с другой - самим дискурсом.
Как показывает анализ публикаций по проблеме, немодальные родительские и супружеские практики вызывают живой научный интерес. Однако он локализован (имеет региональную специфику), фрагментирован и еще далеко не полон (касается отдельных типов или аспектов функционирования), молод и перспективен (только формируется, не систематизирован). Многие публикации по теме носят переводной характер и представляют собой обзор зарубежных исследований, соответственно, имплицированные знания. Теоретическая типологизация немодального родительства, являющаяся, по сути, отдельным научным методом, - важная веха в концептуализации, дифференциации, в целом развитии исследовательского дискурса и социальном осмыслении немодального родительства. Очевидно, при накоплении эмпирических материалов и статистических данных предложенный перечень критериев типологии и самих типов немодального родительства впоследствии может быть дополнен.
Список источников:
1. Михайлова А.И. Деструктивные типы материнства как фактор образования отцовской семьи (на примере Забайкальского края) // Аспирант. Приложение к журналу Вестник Забайкальского государственного университета. 2014. № 2 (16). С. 24-28.
2. Барсуков В.Н., Калачикова О.Н. Предпосылки и ограничения трансформации современного института отцовства // Социальное пространство. 2021. Т. 7, № 1. https://doi.Org/10.15838/sa.2021.1.28.4; Безрукова О.Н., Самойлова В.А. Отцовство и поддержка отцов: тренды современных зарубежных исследований // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2020. № 4 (158). С. 232-272. https://doi.org/10.14515/monitor-ing.2020.4.948; Рождественская Е.Ю. Вовлеченное отцовство, заботливая маскулинность // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2020. № 5 (159). С. 155-185. https://doi.org/10.14515/monitor-ing.2020.5.1676; Янак А.Л. Отцовская вовлеченность в семьях различных типов // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2018. № 2 (50). С. 124-131.
3. Гурко Т.А., Мамиконян М.С. Установки студентов в брачно-семейной сфере и отношениях между полами // Вестник Института социологии. 2018. Т. 9, № 4 (27). С. 192-226. https://doi.org/10.19181/vis.2018.27.4.547; Егорова Н.Ю., Ря-бинская Е.С. Представления студенческой молодежи о роли отца в современной семье // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2019. № 2 (54). С. 99-105; Ильдарханова Ч.И., Барсуков В.Н. Состояние и трансформация института отцовства: обзор зарубежных исследований // Гуманитарий Юга России. 2019. Т. 8, № 6. С. 211-227.
4. Авдеева А.В. «Если мы сломаем ногу, мы пойдем в травму, конечно»: особенности взаимодействия российских последовательниц естественного родительства с официальной медициной // Антропологический форум. 2018. № 37. С. 150-176. https://doi.org/10.31250/1815-8870-2018-14-37-151-176; Акинкина Я.М. Принципы «естественного родительства» в современных семьях // Современная зарубежная психология. 2020. Т. 9, № 4. С. 103-109. https://doi.org/10.17759/jmfp.2020090409.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20.
21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
Meins E. Focus on attachment in parenting policy is misplaced [Электронный ресурс] // The Conversation. URL: https://theconversation.com/focus-on-attachment-in-parenting-policy-is-misplaced-25461 (дата обращения: 29.08.2021). Changing parenting style for Generation Alpha [Электронный ресурс] // McCrindle. URL: https://mccrindle.com.au/in-sights/blog/changing-parenting-styles-for-generation-alpha/ (дата обращения: 29.08.2021); Parenting and leading [Электронный ресурс] // Generation Alpha. URL: https://generationalpha.com/articles/parenting-and-leading/ (дата обращения: 29.08.2021); Янак А.Л. Дети и родители в информационном пространстве: взаимодействие, риски и стратегии обеспечения безопасности // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Социология. Политология. 2021. Т. 21, № 1. С. 64-71. https://doi.org/10.18500/1818-9601-2021-21-1-64-71.
Ермихина М.О. Формирование осознанного родительства на основе субъективно- психологических факторов: авто-реф. дис. ... канд. психол. наук. Казань, 2004. 20 с.; Овчарова Р.В., Николаева И.А. Родительская толерантность как фактор развития личности ребенка. Курган, 2019. 180 с.; Смирнова Е.Г. Психолого-педагогическое сопровождение формирования осознанного родительства в молодой семье: автореф. дис. ... канд. психол. наук. Екатеринбург, 2009. 24 с.; Чернова Ж.В., Шпаковская Л.Л. Дискурсивные модели современного российского родительства // Женщина в российском обществе. 2013. № 2 (67). С. 14-26.
Акутина С.П. Социально-ценностные установки формирования ответственного родительства у студенческой молодежи // Научные труды SWorld. 2018. Т. 2, № 51. С. 4-10; Безрукова О.Н. Ресурсы и сети поддержки ответственного родительства в молодых семьях. СПб., 2011. 216 с.; Костенко М.А. Ответственное родительство: актуальные проблемы институциализации эффективных практик социальной поддержки семей с детьми // Вестник алтайской науки. 2014. № 2-3 (20-21). С. 123-125; Янак А.Л. Трансформация родительства и отцовства в обществе постмодерна // Вестник Пермского национального исследовательского политехнического университета. Социально-экономические науки. 2018. № 1. С. 118-126. https://doi.org/10.15593/2224-9354/2018.1.11.
Акинкина Я.М. Понятие «интенсивного родительства» в зарубежной литературе // Современная зарубежная психология. 2020. Т. 9, № 2. С. 117-122. https://doi.org/10.17759/jmfp.2020090210; Исупова О.Г. Интенсивное материнство в России: матери, дочери и сыновья в школьном взрослении // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. 2018. № 3 (119). С. 180-189.
Грицай Л.А. Социальное измерение современного родительства // Вестник Института социологии. 2011. № 2. С. 188-201; Жизненные миры современной российской семьи / З.Х. Саралиева [и др.]. Н. Новгород, 264 с.; Саралиева З.Х. Субинститут родительства в современных семейных системах // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2014. № 2 (34). С. 118-123.
Итоги Микропереписи населения 2015 г. [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики. URL: https://gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/micro-perepis/finish/micro-perepis.html (дата обращения: 29.08.2021). Банных Г.А., Зайцева Е.В., Костина С.Н., Кузьмин А.И. Образ многодетной матери в пространстве российского Интернета // Социум и власть. 2019. № 1 (75). С. 42-52; Бухтиярова И.Н., Грудина Т.Н. Образ многодетной семьи глазами общественного мнения // Социодинамика. 2017. № 5. С. 108-119.
Синельников А.Б. Что повысит рождаемость - льготы и пособия для семей с детьми или демографическая саморегуляция? // Социологический журнал. 2020. Т. 26, № 2. С. 174-182. https://doi.org/10.19181/socjour.2020.26.2.7272. Итоги Микропереписи населения... Там же.
Естественное движение населения Российской Федерации - 2019 [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики. URL: https://gks.ru/bgd/regl/b19_106/Main.htm (дата обращения: 29.08.2021). Гурко Т.А. Благополучие детей в различных семейных структурах: обзор результатов зарубежных исследований // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия: Социальные науки. 2021. № 1 (61). С. 45-53. https://doi .org/10.52452/18115942_2021 _1 _45.
Дементьева И.Ф. Негативные факторы воспитания детей в неполной семье // Социологические исследования. 2001. № 11. С. 108-113.
Воронин Г.Л., Янак А.Л. Монородительские семьи: их типы и социальный портрет одинокого родителя // Женщина в российском обществе. 2018. № 1 (86). С. 53-66. https://doi.org/10.21064/winrs.2018.15; Ермилова А.В. Жизнь после развода родителей в восприятии детей: социологический анализ // Женщина в российском обществе. 2016. № 1 (78). С. 69-79; Шевченко И.О. Одинокие отцы в России: повседневные практики и проблемы // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Серия: Философия. Социология. Искусствоведение. 2014. № 4 (126). С. 163-172. Российский статистический ежегодник 2020 / Росстат. М., 2020. 700 с.
Семья, материнство и детство [Электронный ресурс] // Федеральная служба государственной статистики. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/13807 (дата обращения: 29.08.2021).
Вовк Е.А. Незарегистрированные отношения: разновидности брака или альтернатива ему? // Человек. Сообщество. Управление. 2005. № 2. С. 67-90; Елисеева И.И. Основная семья: предыстория и перспективы // Демографическое обозрение. 2020. Т. 7, № 4. С. 6-35. https://doi.org/10.17323/demreview.v7i4.12042. Итоги Микропереписи населения...
Гурко Т.А. Указ. соч.; Шевченко И.О. Сводные семьи: отношения и проблемы // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Серия: Философия. Социология. Искусствоведение. 2016. № 4. С. 61-68; Янак А.Л. Отцовская вовлеченность в семьях различных типов.
Государственный доклад о положении детей и семей, имеющих детей, в Российской Федерации за 2019 г. [Электронный ресурс] // Минтруд России. URL: https://mintrud.gov.ru/docs/1392 (дата обращения: 29.08.2021). Безрукова О.Н., Самойлова В.А. Сопровождение замещающей семьи или как снизить риск вторичных отказов // Социологические исследования. 2019. № 1. С. 85-95. https://doi.org/10.31857/s013216250003750-8; Захаркина Т.Н. Принятие ребенка в семью: ожидания потенциальных принимающих родителей // Семья в современном обществе / под ред. С.В. Рязанцева, Т.К. Ростовской. М., 2018. С. 214-221; Чернова Ж.В., Шпаковская Л.Л., Гарифулина Э.Ш. Мотивы и практики создания приемных семей (анализ нарративов) // Социологические исследования. 2020. № 2. С. 7483. https://doi.org/10.31857/s013216250008495-7; Чернова Ж.В., Куликов М. «По сложности - это работа, по состоянию души - семья»: профессионализация приемного родительства в современной России // Журнал социологии и социальной антропологии. 2018. Т. 21, № 3. С. 46-70. https://doi.org/10.31119/jssa.2018.21.3.3. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ [Электронный ресурс] // КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_8982/ (дата обращения: 29.08.2021).
Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации [Электронный ресурс]: Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ // КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_121895/ (дата обращения: 29.08.2021).
29. Безрукова О.Н., Самойлова В.А. Указ. соч.; Егорова Н.Ю., Шорыгин Е.А. Партнерство, семья и родительство в нар-ративах незарегистрированных пар // Журнал исследований социальной политики. 2020. Т. 18, № 2. С. 239-254. https://doi.org/10.17323/727-0634-2020-18-2-239-254; Жабенко А. Современные репродуктивные выборы в лесбийской семье в России // На перепутье: методология, теория и практика ЛГБТ и квир-исследований / ред.-сост. А.А. Кондаков. СПб., 2014. С. 266-280; Стелла Ф. Исследование жизни лесбиянок в советский период: поколенческий подход // На перепутье... С. 231-248.
30. Регистр ВРТ. Отчет за 2018 год // Российская ассоциация репродукции человека. URL: https://rahr.ru/d_reg-istr_otchet/RegistrART2018.pdf (дата обращения: 29.08.2021).
31. Богомягкова Е.С., Ломоносова М.В. Вспомогательные репродуктивные технологии: к вопросу о новых формах социального неравенства // Журнал социологии и социальной антропологии. 2017. Т. 20, № 3. С. 180-198.
32. Итоги Микропереписи населения...
Информация об авторе А.Л. Янак - кандидат социологических наук, старший преподаватель кафедры общей социологии и социальной работы факультета социальных наук Национального исследовательского Нижегородского государственного университета имени Н.И. Лобачевского, Нижний Новгород, Россия. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=777145.
Information about the author A.L. Yanak - PhD in Social Science, Senior Lecturer, Department of General Sociology and Social Work, Faculty of Social Sciences, Lobachevsky University, Nizhny Novgorod, Russia. https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=777145.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 28.07.2021; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 13.08.2021; Принята к публикации / Accepted for publication 02.09.2021.
