CC BY
104
Город ящиков. Художник Сальвадор Дали. 1936
УДК 130.2
Сараф М.Я.
Типология! культурных инноваций
Сараф Михаил Яковлевич, доктор философских наук, профессор, Московский государственный университет культуры и искусств
E-mail: [email protected]
Автор предлагает некоторую схему типов культурных инноваций, различая их по месту их проявления, по масштабу, и по их субъекту. В типологии культурных инноваций центральное место занимает инновационный факт культуры. Это понятие можно рассматривать как в узком терминологическом содержании, так и в интегративном значении. Формами развертывания культурной инновации являются культурная трансформация и модернизация, культурный сдвиг и культурные революции различного масштаба. Обращается внимание на гносеологический аспект культурной инновации, который проявляется формированием теоретического знания о культуре, значительного комплекса наук, предметом которых становится культура.
Ключевые слова: факт культуры, культурная трансформация, культурная модернизация, культурный сдвиг, локальная культурная революция, культурная революция полносоциального масштаба.
В одной из предыдущих статей культурная инновация была представлена одним из важнейших механизмов динамики культурного пространства1. Исходя из высказанных соображений, попытаемся теперь построить некоторую схему типов культурных инноваций, поскольку вопрос об их типологии до сих пор еще не получил сколько-нибудь систематического теоретического освещения.
Естественно, что первым будет вопрос об основаниях классификации. В обширной литературе по теме инноваций основным различением служит их проявление в тех или иных областях деятельности. Подчеркнем, что предметом нашего анализа является не инновация вообще, а именно культурная инновация2. Поэтому, соглашаясь с тем,
1 Сараф М.Я. Динамика культурного пространства // Пространство и Время. 2014. № 4(18). С. 73-79.
2 Подробнее см.: Сараф М.Я. Культурная инновация: Монография. Голицыно: ГПИ ФСБ России, 2010. См Также: Bamett H.G. Innovation: The Basis of Cultural Change. New York: McGraw-Hill, 1953; Bourke R., McGee A. "The Challenge of Change: Using Activity Theory to Understand A Cultural Innovation." Journal of Educational Change 13.2 (2012): 217-233; O'Brien M.J., Sherman S. Innovation in Cultural Systems: Contributions from Evolutionary Anthropology. Cambridge, Mass., London: Mit Press, 2010.
что инновации можно классифицировать по месту проявления, заметим, что их можно различать по масштабности (объему, глубине), по характеру следствий, а также по субъекту инновации.
Рассматривая инновации по месту их проявления, можно воспользоваться принятым в отечественном общество-знании различением сфер общественной жизни и на этом основании выделить: культурные инновации в экономической сфере; культурные инновации в политической сфере; культурные инновации в социальной сфере и культурные инновации в духовной сфере.
Различая культурные инновации по масштабу, следует, вероятно, построить некоторую структурную иерархию, в которой они взаимно соотносятся своими мерами. Тот же самый аспект открывается при рассмотрении спектра следствий культурной инновации.
Что касается классификации культурных инноваций по их субъекту, то здесь, очевидно, следует двигаться в диапазоне социальной активности, проявляемой индивидом, социальной группой и целостным сообществом.
Для того чтобы построить некоторую типологию культурных инноваций, я буду исходить из тех общих принципов типологизации культуры, которые сформулировал ранее, различая типы культуры по изменениям в способе отношения к природе, способе деятельности, способе сообщности, способе мышления и способе понимания. Однако же, поскольку речь у нас идет, прежде всего, о ментальных процессах, то естественно, на первый план выходят изменения в способе мышления, выступающие не в качестве первопричинности по отношению к другим, но в качестве доминирующего структуро- и смыслообразующего элемента.
Что собой представляет культурная инновация в экономической сфере общественной жизни?
Сообразно определению культурной инновации, которым я пользуюсь, - это такие изменения, возникающие в сфере труда (трудовой деятельности, трудовых отношений), которые расширяют меру человеческой свободы в сфере материального производства. Сюда, несомненно, относятся изменения в арсенале средств труда, совершенствующие их конструктивные и функциональные возможности, сберегающие силы человека, освобождающие его в той или иной степени от механической рутинности, расширяющие границы его владения веществом природы. Я опускаю здесь аспект противоречивости этого процесса и подчеркиваю лишь его культурообразующее содержание.
Сюда также относятся изменения в системе трудовых отношений (складывающиеся в процессе производства, распределения и потребления материальных благ), повышающие степень свободы человека: меру принадлежности труда самому трудящемуся, меру социального партнерства, меру справедливого и достойного распределения и потребления, меру престижности производственной самодеятельности и активности. Или, по-другому сказать, инновации в экономической сфере только тогда приобретают значение культурной инновации, когда они изменяют ее, будучи и оставаясь лишь средствами, создаваемыми и применяемыми в целях раскрытия сущностных сил человека, а не в целях прибыли, когда и сам человек, и социальная масса превращаются в техническое средство. Впрочем, эта сторона дела настолько давно и хрестоматийно известна, что упоминание о ней выглядит совершенной банальностью. Тем не менее, именно эта сторона дела была и остается главной проблемой в динамике культуры современного общества.
Поскольку в данном мировоззренческом и методологическом направлении политическая сфера рассматривается в прямой зависимости от экономической, то нетрудно сформулировать понимание сущности и содержания культурных инноваций здесь проявляемых. Они также будут определяться тем, насколько политические изменения позволяют и обеспечивают человеческое достоинство в отношениях власти и общества, власти и личности. Политические идеи, политические отношения, политическая деятельность, политические средства (или технологии), то есть все составляющие части политической сферы настолько содержат в себе культурные инновации, насколько расширяют меру свободы (гражданской, прежде всего) человека, и обеспечивают ее. Поэтому, собственно, так высоки в сопоставлении с другими политическими системами культурное содержание и культурный потенциал демократии.
Сообразно изложенным тезисам, сходное содержание имеет культурная инновация в социальной сфере общественной жизни. Если под культурой понимать совокупность способов и результатов общественновоспроизвод-ственной деятельности, а под социальностью всю совокупность отношений, в которые вступают субъекты социальной деятельности с субъектами деятельности экономической, политической и др., то нетрудно видеть и их органическое единство, слияние и переплетение, называемое социокультурным процессом1. Спецификой культурных инноваций, возникающих в социальной сфере, является их способность изменять структуру общественных отношений в направлении, повышающем ценностный статус человека. Всякое расширение социального пространства создает существенные предпосылки и для расширения и укрепления пространства культурного.
Что касается духовной сферы общественной жизни, то она, собственно, и определяется всем своим содержанием, структурой и функциями культурными инновациями, ибо культура может рассматриваться как синоним духовного производства, главным продуктом которого и являются культурные инновации. Так что, по сути, все наше изложение посвящено анализу этой сферы, но в дальнейшем необходимо будет обратиться к рассмотрению специфики культурных инноваций в зависимости от институциональной организации социальной и культурной сфер.
Проводя различение культурных инноваций по их масштабу, можно использовать мерительную шкалу, указывающую ее пространственно-функциональную область. По этому основанию, я полагаю, можно выделить в качестве основных показателей факт культуры, культурную трансформацию и культурную модернизацию, культурный сдвиг, отраслевую или локальную культурную революцию и культурную революцию полносоциального масштаба.
Понятие «факт культуры» выражает онтологический аспект культуры, фиксирует ставшее в материализованных формах наличного бытия культуры. Не любой факт культуры может быть отнесен к культурной инновации, поскольку таковым является всякое участие в культурном процессе, всякий его акт, всякое событие культурной жизни, совершившееся или совершаемое. Здесь речь идет, как нетрудно видеть, о фактах культуры с нулевым шагом новизны, или со столь незначительным масштабом изменений, что они не влияют на сложившуюся метрику того или иного участка культурного пространства. Из этого вовсе не следует, что они малозначительны и не представляют интереса для культурологии. Напротив, такого рода факты составляют живую ткань культуры, и в ее повседневности, и в ее праздничности. В инновационном содержании факт культуры выступает в качестве культурного феномена, то
1 Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии. 2000. № 6. С. 3-17.
есть такого явления процесса общественного воспроизводства, которое изменяет метрику культурного пространства в целом, или какой-либо его области, участка. К таким фактам культуры можно отнести явления, приобретающие статус и характер общественного достояния.
При описании и анализе фактов культуры существует значительная трудность в проведении границ. С одной стороны, всякая мысль, идея, чувство, намерение, действие и т.д. являются фактами культуры, поскольку подготовлены, сформированы и заданы именно конкретной культурой, несут ее содержание и осуществляют его. С другой же стороны - ненапечатленная мысль, нереализованное в материальном продукте намерение, не оставившее социально значимого результата действие не составляют фактов культуры и не могут рассматриваться в качестве таковых. Может быть, подобные трудности и заставляют некоторых исследователей усомниться в научной достоверности «факта культуры». Так, в упомянутой статье А.Е. Чучина-Русова утверждается, что мы имеем дело не столько с реальным историко-культурным фактом, сколько с его изменчивым виртуальным подобием. На этом основании делается язвительный вывод, что «метафизическая "наука" культургенетика, наложенная на виртуально-эмпирический и, тем не менее, как бы все же научно-достоверный ландшафт культурной истории, вызывает к жизни искусство культургерменевтики»1.
Решение этого противоречия возможно следующим образом. Если, пользуясь грубой аналогией с классической физикой, представить культурное пространство как некую чистую ментальность, как пресловутый эфир, то факты культуры будут выглядеть как телесные, материальные образования, погруженные в этот эфир. Мысли же, чувства, вся субъектность могут быть поняты как актуальное состояние нашего «эфира», или как его волновая функция. Тогда культурные факты в своей материальной предметности будут выражать корпускулярность, дискретность культурного пространства. Такая аналогия мне пока не кажется натянутой, тем более что этот культурологический «кор-пускулярно-волновой» дуализм, похоже, открывает некоторые горизонты в понимании механизма взаимных переходов и флуктуаций культурного пространства.
Для культурологии и для целого комплекса сопряженных с нею и служащих для нее основанием ряда дисциплин (антропологии, этнологии, археологии и т.п.) факты культуры, во-первых, составляют базу для эмпирических обобщений, ведущих к выдвижению культурологических гипотез и формулировке эмпирических зависимостей. Во-вторых, они используются для установления эмпирического значения теории, то есть для ее верификации или фальсификации. Для философии и теории культуры, как дисциплин, имеющих дело с относительно бесконечными предметными областями, соотношение непосредственных данных и фактов образуют очень сложную структуру. Дело усложняется затрудненностью или попросту невозможностью повторного или многократного наблюдения явлений и процессов культуры. В таких случаях (а в нашем рассмотрении - это культурная инновация) единичное явление может выступать в виде факта. Поэтому для культурологии и особую важность, и особую трудность представляет установление исследовательских процедур, в процессе и в результате которых обосновывается объективное содержание изучаемого явления именно как структурного элемента культуры, определяются его системные, структурно-функциональные отношения с другими составляющими, выделение его как феномена культуры.
Задача теории культуры состоит в разработке методов, способов описания, классификации и систематизации культурных фактов, выявления общих тенденций и закономерностей в их взаимосвязях и в их динамике, конструирование моделей развития культуры. Задачей же философии культуры является рефлексия над ее общими основаниями, или универсалиями, и разработка тех самых мыслительных процедур, в которых и только в которых может быть установлено и выражено бытие культуры как целого и, следовательно, универсальные законы его бытия и развития, позволяющие системное и историческое понимание фактов культуры.
Факт культуры, как уже было замечено, не всегда и не всеми замечается и оценивается как таковой. Это относится и к обыденности культуры, но, особенно, к инновационным фактам с большим шагом новизны. Такие факты создают значительные напряжения в культурном пространстве, приводящие к его переструктуризации, к появлению новых векторных доминант, осуществление которых в субстрате культуры проявляется культурной трансформацией, культурной модернизацией и культурным сдвигом. В этих понятиях выражается процессное содержание культурной инновации.
Культурная трансформация может быть представлена как преобразование существующих форм и содержаний культурных фактов и культурных процессов по образцу культурной инновации, возникшей внутри данной системы культуры или привнесенной извне2. Культурная трансформация может осуществляться вследствие большей эффективности (функциональности) предлагаемой инновацией, вследствие ее специального и направленного внедрения, а также вследствие действия самых различных социокультурных и социально-психологических факторов. Этот вопрос вообще представляет собой самостоятельный интерес и подлежит специальному рассмотрению.
Под культурной модернизацией можно понимать процесс переделки, переустройства, совершенствования существующей системы культуры (или ее части) на основе предложенной культурной инновации, но без изменения общих принципов организации и функционирования этой структуры. В отечественной литературе понятие модернизации широко употребляется для описания и понимания социальных процессов в смысле движения общества соответственно принятой шкале улучшений и в смысле стремления стран, или сообществ осуществлять улучшения в направлении принятых ими образцов (экономических, политических, культурных) согласно тем или иным рецептам3.
В этом свете культурная модернизация происходит сообразно «рецепту» содержания культурной инновации и в направлении открываемых ею возможностей улучшения. Культурная модернизация, как правило, имеет более или менее ограниченный масштаб, она чаще всего локализована в отдельной отрасли духовного производства и имеет, скорее, характер реформирования чаще всего стихийного, но, возможно, и осуществляемого целенаправленно и планомерно. Ее результатом является повышение активности субъектов культуры, расширение их воспроизводственных возможно-
1 Чучин-Русов А.Е. Культурно-исторический процесс: форма и содержание // Вопросы философии. 1996. № 4. С. 3-14.
2 См., напр.: Mead M. New Lives for Old. London: Gollancz, 1956; Тарасов А.Н. Философский анализ развития религии в континууме европейской культуры в периоды социокультурной трансформации [Электронный ресурс] // Современные проблемы науки и образования: электронный журнал. 2012. № 5. Режим доступа: http://www.science-education.ru/105-6939; Маслов Д., Роше Г. Культурная трансформация на основе анализа ценностных структур // Менеджмент в России и за рубежом. 2008. №. 3. С. 110-118.
3 Штомпка М. Социология социальных изменений. М.: Аспект-Пресс, 1996; Лапин Н.И. Указ. соч.
стей в усовершенствовании существующих способов и форм культурообразования. Именно объективные процессы трансформации и модернизации вызывают потребность в специальных социальных институтах, содержанием деятельности которых они и становятся. Например, учреждения культуры и институты управления культурными процессами.
Важно заметить, что и культурная трансформация, и культурная модернизация происходят на основе сохраняющихся в неизменности типообразующих факторов культуры.
Понятие культурного сдвига выражает такое изменение в системе культуры, которое задает ей новую направленность в своих промежуточных, но и достаточно масштабных целях и, следовательно, некоторую переориентацию ценностных координат. Культурный сдвиг - это нарушение существовавшего баланса системы культуры, нарушение ее равновесности, или, точнее, переход от устойчивого состояния к неустойчивому. Культурные сдвиги происходят как в целостной системе общественного воспроизводства, так и в отдельных его отраслях, они происходят в отдельных областях и внутри общностей среди составляющих их групп, слоев, разделяемых самыми различными основаниями. Конечно, культурный сдвиг всегда осуществляется как составляющая часть социокультурного сдвига и выделить его собственное содержание можно только в некоторой теоретической модели.
Примером культурного сдвига может служить, скажем, появление системы табуирования, появление новых религий или таких модификаций религии, когда их распространение и влияние становится весьма заметным или приобретает тенденцию к доминированию. Культурный сдвиг происходит в той или иной области, или отрасли культуры: в науке, в образовании, в искусстве и т.д., но он может происходить и как существенное изменение всей культурной целостности.
Важной характеристикой культурного сдвига является его направленность. Культурный сдвиг может происходить как в направлении развития культуры, повышения ее креативного потенциала, так и в направлении изменений ее структурной организации. Но культурный сдвиг может произойти и в направлении стагнации культуры, и в направлении ее разрушения, коллапса. Причинами культурного сдвига могут быть и развертывание собственных внутренних противоречий культуры, но могут быть и внешние разрушительные воздействия. Такой сдвиг произошел, к примеру, при переходе от эллинской эпохи к эллинистической. Значительный культурный сдвиг произошел в Японии при освоении ею китайской культуры. Существенные культурные сдвиги происходят вследствие информационных процессов и внедрения в массовое сознание ценностных стереотипов и стандартов, что становится особенно опасным в условиях глобализации.
Если рассматривать положительные тенденции культурных сдвигов, то, прежде всего, следует отметить расширение культурного пространства как поприща человеческой деятельности и, в связи с этим, углубление культурного пространства, повышение степени его связности и плотности, усиление связи его центра и периферии, формирования новых центров. Если же обратиться к тенденциям деструктивным, то в центре внимания окажутся внутренние и внешние обстоятельства субъектного и объектного ограничения деятельности. Важнейшими факторами, определяющими такие тенденции, выступают стихийность в движении культуры и внешние разрушительные воздействия, сопоставимые по своим силам с воспроизводительными возможностями культуры, или превосходящими таковые.
Например, изменения в способе отношении человека к природе являются коренной причиной для бесчисленного ряда следствий в системах культуры. Скажем, изменение в основных продуктах питания и в способе приготовления пищи оборачивается значительным культурным сдвигом, поскольку вместе с формированием новых условий быта, существенно меняется содержание и строй мыслей. Появление бумажной книги, заменившей свиток; производит значительное перестроение духовности общества и в содержательном и, что не менее важно, в структурном отношении. Появление и распространение журналистики быстро и довольно резко изменяет менталитет общества и направления его активности. Примеры здесь можно приводить до бесконечности.
Каждый из упомянутых уже типологических факторов культуры несет в себе возможности крупных культурных сдвигов. Особенно глубокие культурные сдвиги, приводящие к качественному изменению предшествующей системы, могут быть обозначены как культурные революции. Здесь можно различать локальные культурные революции и полномасштабные культурные революции.
Локальной культурной революцией можно назвать совокупность глубоких качественных изменений, происшедших в определенной области деятельности, в результате которых появился новый, более эффективный ее способ и, следовательно, перестройка и преобразование всей структуры данной области и ее соотношений с другими. Конечно, локальность в этом плане является характеристикой весьма относительной. Давая такое определение понятия локальной культурной революции, мы снова встречаемся с трудностью отделения социального и культурного. Поэтому скажем, что культурная революция совершается, прежде всего, и по существу, как качественное изменение субъекта данной конкретной области деятельности в плане изменения его способа мышления и способа понимания, а значит и способа деятельности.
Локальные культурные революции совершаются, будучи составными частями технических, технологических, научно-технических и научных революций, а также революций в искусстве. Идея арки - революционный сдвиг в архитектуре, идея бесконечно малой величины - революция в науке. Идея исчисления информации - революционное преобразование технологий. Идея естественных прав человека и общественного договора дала импульс широкомасштабному культурному сдвигу в Европе, приведшему к социальным революциям. Такого рода идеи, получая свое материальное воплощение и развитие, решительно изменяют структуру и содержание мышления, направленность его активности, способ мышления и его тип. Они меняют отношение человека к миру и к самому себе и являются культурными инновациями. Но столь существенные изменения происходят в пределах определенных областей деятельности, ее субъектов и участников и вполне могут оставаться нейтральными или даже вовсе не имеющими значения для других областей деятельности и их контингентов. Более того, такого рода локальные революции могут быть событиями периферийными, даже маргинальными в конкретной культуре.
Но совершаются и такие качественные изменения в культуре, которые означают поистине ее переворот. В отече-
1 См., напр.: Eggan F. "Cultural Drift and Social Change." Current Anthropology 4.4 (1963): 347-355; Koerper H.C., Stickel E.G. "Cultural Drift: A Primary Process of Culture Change." Journal of Anthropological Research 36.4 (1980): 463-469; Инглегарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997. Т. 4. С. 6-32; Он же. Культурный сдвиг в зрелом индустриальном обществе // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. В. Иноземцева. М.: Academia, 1999. С. 249-260.
ственной литературе они традиционно с советских времен выражаются понятием культурной революции, которая следует за социальной революцией и составляет ее важнейшую часть.
Основное содержание культурной революции состоит в том, что она изменяет и общие принципы системной организации культуры, и ее основные интенции, и, самое главное, ее субъект. По своей сущности культурная революция выражает переход к новому типу культуры, то есть она в корне изменяет способ отношения к природе, способ деятельности, способ сообщности, способы мышления и понимания. Главная задача культурной революции, где бы и когда бы она не происходила, и главный ее результат - это формирование нового человека, способного к воспроизводству нового типа культуры. При этом резко расширяется объем социальной массы, участвующей в культурном процессе и так же резко расширяется ее субъектность, то есть мера осознанности своих собственных интересов в культуре и сознательной целенаправленности действий для достижения, закрепления и защиты этих интересов. Культурная революция (впрочем, это уже довольно тривиально), включает в культуропроизводство, в культуротвор-чество наиболее широкие социальные слои, делает их самодеятельными в культурном пространстве. Поэтому в социальном плане, разумеется, культурные революции сопряжены с развитием демократических процессов.
Способ отношения к природе меняется в плане наибольшего сбережения и воспроизводства ресурсов; способ деятельности меняется в плане принципиального повышения стимулов в сфере общественного производства; способ сообщности меняется в направлении расширения всяких форм сотрудничества и коллективизма; способы мышления и способы понимания меняются в направлении методов и логик, позволяющих своевременно снимать возникающие противоречия, не допуская их стихийного накопления и стихийного же разрешения. Разумеется, эти направления существуют в возможностях, а насколько и в каких формах они будут обращены в действительность, зависит от конкретных исторических обстоятельств и, в первую очередь, от качества субъектов исторического процесса. Ведь известно, - какие люди, такая и история
Нужно заметить еще один, гносеологический аспект культурной инновации. Он выражается тем, что формируется теоретическое знание о культуре, значительный комплекс наук, предметом которых является культура. Это обстоятельство тоже следует отнести к фактам культуры, и, следовательно, прослеживать развертку его причинно-следственных связей в системе культуры. Особенно важно, что в том антропологическом повороте, который произошел в науке в конце XX в. и которым определяются ее современные доминантные направления, может быть, ключевую роль сыграли те культурные инновации, что вызрели и появились в условиях существенного социокультурного сдвига, имеющего глобальный масштаб. В связи с этим вопросы о способах познания культуры и управления культурными процессами становятся столь же актуальными, как и вопросы о новых технологиях и даже более чем последние.
Итак, в типологии культурных инноваций центральное место занимает инновационный факт культуры. Я бы предпочел здесь употреблять понятие «феномен культуры» в значении «особый», «исключительный», «уникальный». Процессные и гносеологические аспекты (то есть культурные модернизации, сдвиги и революции) в зависимости от координатных определителей культурологического исследования также можно рассматривать как инновационные факты культуры.
ЛИТЕРАТУРА
1. Инглегарт Р. Культурный сдвиг в зрелом индустриальном обществе // Новая постиндустриальная волна на Западе. Ан-
тология / Под ред. В. Иноземцева. М.: Academia, 1999. С. 249-260.
2. Инглхарт Р. Постмодерн: меняющиеся ценности и изменяющиеся общества // Полис. 1997. Т. 4. С. 6-32.
3. Лапин Н.И. Проблема социокультурной трансформации // Вопросы философии. 2000. № 6. С. 3-17.
4. Маслов Д., Роше Г. Культурная трансформация на основе анализа ценностных структур // Менеджмент в России и за
рубежом. 2008. №. 3. С. 110-118.
5. Сараф М.Я. Динамика культурного пространства // Пространство и Время. 2014. № 4(18). С. 73-79.
6. Сараф М.Я. Культурная инновация: Монография. Голицыно: ГПИ ФСБ России, 2010.
7. Тарасов А.Н. Философский анализ развития религии в континууме европейской культуры в периоды социокультурной
трансформации [Электронный ресурс] // Современные проблемы науки и образования: электронный журнал. 2012. № 5. Режим доступа: http://www.science-education.ru/105-6939.
8. Чучин-Русов А.Е. Культурно-исторический процесс: форма и содержание // Вопросы философии. 1996. № 4. С. 3-14.
9. Штомпка М. Социология социальных изменений. М.: Аспект-Пресс, 1996.
10. Appadurai A. The Future as Cultural Fact. Essays on the Global Condition. London and New York: Verso, 2013.
11. Barnett H.G. Innovation: The Basis of Cultural Change. New York: McGraw-Hill, 1953.
12. Bourke R., McGee A. "The Challenge of Change: Using Activity Theory to Understand A Cultural Innovation." Journal of Edu-
cational Change 13.2 (2012): 217-233.
13. Cavalli-Sforza L.L. "Cultural Evolution." American Zoologist 26.3 (1986): 845-856.
14. Eggan F. "Cultural Drift and Social Change." Current Anthropology 4.4 (1963): 347-355.
15. Klemm K., Egui luz V.M., Toral R., San Miguel M. "Globalization, Polarization and Cultural Drift." Journal of Economic Dy-
namics and Control 29.1 (2005): 321-334.
16. Koerper H.C., Stickel E.G. "Cultural Drift: A Primary Process of Culture Change." Journal of Anthropological Research 36.4
(1980): 463-469.
17. Mead M. New Lives for Old. London: Gollancz, 1956.
18. O'Brien M.J., Shennan S. Innovation in Cultural Systems: Contributions from Evolutionary Anthropology. Cambridge, Mass.,
London: Mit Press, 2010.
Цитирование по ГОСТ Р 7.0.11—2011:
Сараф, М. Я. Типология культурных инноваций / М.Я. Сараф // Пространство и Время. — 2015. — № 3(21). — С. 121—125. Стационарный сетевой адрес: 2226-7271provr_st3-21.2015.41.
