CC BY
49
ТИПОЛОГИЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ГРАММАТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ ЧИСЛА И РОДА В ЯЗЫКАХ ФЛЕКТИВНОГО ТИПА
A.B. ШИРОКОВА
Кафедра общего и русского языкознания Российский университет дружбы народов Ул. Миклухо-Маклая, 6, 117198 Москва, Россш
Статья посвящена сравнению двух грамматических категорий (числа и рода) в русском, английском и французском языках. Различные средства выражения и взаимодействия этих категорий (при помощи словоизменения и деривационных форм) могут рассматриваться как типологический критерий сравнения.
1.1. Взаимодействие грамматических категорий числа и рода, реляционные и деривационные способы морфологического оформления указанных категорий могут рассматриваться в качестве типологических критериев при сопоставлении языков флективного типа.
При определении типа языков еще в XIX в. А.-В. Шлегель обратил внимание на аффиксальное оформление слова и ввел понятие «аналитизма» (в применении к романским языкам). В. Гумбольдт считал наиболее совершенным и чистым способом выражения отношений - флексию, обеспечивающую полное слияние обозначения понятия с обозначением формальной категории.
Такой же подход к определению того или иного типа языка видим в исследованиях Ф.Ф. Фортунатова (Фортунатов, 1990) (в морфологической теории полного слова), И.А. Бодуэна де Куртенэ (Бодуэн де Куртенэ, 1936, 175-180) (в критическом разборе сочинений В.В. Радлова), Е.Д. Поливанова (Поливанов, 1934) (при обучении русскому языку узбекских учащихся, П.С. Кузнецова (Кузнецов, 1954) (в морфологической классификации языков), Б.А. Серебренникова (Серебренников, 1965) (о критериях устойчивости агглютинативного строя), в статье A.A. Реформатского (Реформатский, 1987) «Агглютинация и фузия...».
1.2. Развитие аналитизма шло в двух направлениях: аналитизм «внешний» (порядок слов, служебные слова) и аналитизм «внутренний» (механическое приклеивание аффиксов, чистые основы, выступающие сами по себе как самостоятельные формы, развитие служебных агглютинативных аффиксов, не вызывающих чередований). Процессу аналитизма в разной степени подвергались все семьи сопоставляемых языков: например, славянские (русский), германские (английский) и романские (французский) языки, которые будут рассмотрены в статье, но, несмотря на изменения, строй каждого индоевропейского языка в целом остался флективным... (русское склонение, германский аблаут и т. д.).
Е.Д. Поливанов дал определение основным понятиям «синтетизма» и «аналитизма» языков, входящих во флективный тип (флективно-синтетический и флек-
тивно-аналэтический): «В синтетических языках суффиксальная морфема обладает сложным значением, т. е. совокупностью различных частных значений. Синтетическим языкам также присуща формальная синонимия (нестандартность грамматических способов, разные типы склонения), формальная полисемия (многозначность, поликатегориальность аффиксов), наличие, как в аффиксах, так и в основах, разного рода фонетических чередований... Аналитические языки обладают более отчетливой делимостью слова на основы и аффиксы, т. к. основа без суффикса представляет собой вполне нормальный тип слова в этих языках, для них характерны также стандартность (однообразие грамматических способов, отсутствие нефонетических чередований и др.)» (Поливанов, 1935). Исходя из особенностей морфологического строя сопоставляемых языков, рассмотрим, какими способами (реляционными или деривационными) оформляются указанные грамматические категории числа и рода, взаимодействие которых типологически обусловлено во флективных языках. Исторически обе эти категории сохранились в своем значении, утеряв старые и обретя новые формы.
2.1. В русском языке значение числа неотъемлемо от значения падежа, и они различаются системой флексий. В единственном числе выбор той или иной морфемы флексий зависит от типа склонения. Во множественном числе различие типов склонения появляется в ряде падежей в зависимости от постановки ударения: ударение может быть постоянным, может стоять на основе или на окончании, оно сопровождает все падежные формы или охватывает часть из них. В русском языке, таким образом, есть взаимодействие, но нет жесткой связи между формами рода, падежными типами склонения, местом ударения и способами образования множественного числа. Если в единственном числе флексия зависит от рода существительных (I скл. - -а сущ. жен. рода; II скл. - нулевая флексия муж. рода, -о - среднего рода; Ш скл. - нулевая флексия жен. рода), во множественном числе все существительные имеют флексии -и/-ы и -а/-я; и различие по типам склонения нивелируется: ед. ч. - стол, рама, мышь — мн. ч. - столы, рамы, мыши\ ед. ч. - город, брат, море — мн. ч. -города, братья, моря. Таким образом, по форме единственного числа нельзя предсказать множественное, а по форме множественного - единственное. Типы ед. и мн. числа не связаны между собой; выявляется несколько типов единственного и несколько - множественного. Используя указанную методику, нами разработаны определенные критерии, на основе которых выделено 9 деклинационных типов склонений, охватывающих 38 видов основ существительных множественного числа (Широкова, 1992).
1-й тип: '
а) критерии: сущ. жен. рода, твердая//мягкая основа, смешанный тип ударения: ед. ч. рука - мн. ч. руки, стена - стены, доска - доски, голова - головы, сестра -сестры;
б) критерии: сущ. жен., муж. рода, твердая//мягкая основа, постоянное ударение: ед. ч. мама - мн. ч. мамы, папа - папы, тетя - тети, дядя - дяди, книга - книги.
2-й тип: критерии: муж. род, твердая//мягкая основа, смешанный тип ударения: ед. ч. стол - мн. ч. столы, нож - ножи, сосед - соседи. В этом типе имеются чередования основ: ед.ч. сон - мн. ч. сны <о-нуль>; день - дни <е-нуль> ; сосед -соседи <д-д’>; сын - сыновья, кум - кумовья.
3-й тип: критерии: сущ. ср. рода, твердая//мягкая основа, смешанный тип ударения: ед. ч. плечо - мн. ч. плечи, окно - окна, зерно - зерна, кольцо - кольца; мн. число сопровождается чередованием: звено - звенья <н-н’>; дерево - деревья <в-в’>; ухо ~уши <х-ш>.
4-й тип: критерии: сущ. ср. рода, мягкая основа, смешанный тип ударения: ед. ч. пол 'е - мн. ч. пол ’я, мор 'е - мор ’я.
5-й тип: критерии: сущ. жен. рода, мягкая основа, смешанный тип ударения: ед. ч. земл ’я - мн. ч. земл ’и; семья - семьи; вишн ’я - вишн ’и,
6-й тип: критерии: сущ. жен. рода, мягкая основа, постоянный тип ударения: ед. ч. тень - мн. ч. тен 'и; дань - дан ’и; ночь - ночи.
7-й тип: критерии: сущ. муж. рода, твердая/Умягкая основа, постоянный тип ударения; сюда относятся существительные, обозначающие молодых животных: ед. ч. кот'-енок-О «О» обозначает нулевую флексию - мн. ч. кот’-ят-а, порос’-енок-0 - порос ’-ят-а медвеж-онок-0 - медвеж-ат-а, зайч-онок-0 - зайч-ат-а, козл ’-енок-0 - козл ’-ят-а, мыш-онок-0 - мыш-ат-а. В данном типе чередуются не только суффиксы, но и целые основы. Такое чередование можно рассматривать как следствие супплетивизма.
8-й тип: критерии: сущ. муж. рода, мягкая основа, смешанный тип ударения. Данный тип обозначает определенную социальную группу людей или национальность. Ед. ч. этого типа образуется суффиксами -ин, -ан и нулевой флексией, мн. ч. - с усеченным суффиксом и флексией -е. При этом каждая из основ требует своих, определенных флексий, что указывает на непредсказуемость форм слов множественного числа по единственному: ед. ч. граждан ’-ин-О -мн. ч. граждан ’-е, армян ’-ин-0 - армян ’-е, англичан '-ин-0 - англичан ’-е, дворян ’-ин-О - дворян- ’<?, крестьян ’-ин-0 - крестьян ’-е, бояр ’-ин-0 - бояр ’-е. В данном типе во множественном числе происходит усечение основы.
9-й тип: критерии: сущ. ср. рода, твердая/Умягкая основа, смешанный тип ударения: ед. ч. врем’-я - мн. ч. врем’-ен-а, знам’-я - знам'-ен-а, им’-я - им’-ен-а, стрем ’-я - стрем ’-ен-а, плем ’-я - плем ’-ен-а. В данном типе происходит наращение основы во мн. ч. Перед флексией -а, но отсутствуют синонимичные формы мн. ч. Указанные типы склонений не учитывают существительные, относящиеся к singularia tantum и pluralia tantum. Первые не имеют синонимичных форм мн. ч., а вторые - форм ед. ч.
2.3. В существительных, имеющих обе формы числа, наблюдается вариативность падежных флексий. Вариативность синонимичных флексий в ед. ч. не связана жестко с вариативностью флексий мн. ч.: ни по форме ед. ч. нельзя предсказать форму мн. ч., ни по форме мн. ч. нельзя предсказать форму ед. ч. Вариативность падежных форм усложняется за счет трех типов ударения:
1) ударение во всех падежах на основе: ворона, ворону, воронам, вороны,
2) ударение на основе в вин. падеже ед. ч. руку или в им. падеже мн. ч. руки, в остальных падежах - на флексии: рука, руке, рукам, руками; коня, коню, коней, коням.
3) ударение везде на флексиях, кроме нулевых: ступня, ступню, ступне, ступни, ступней, ступнями; столе, стол, столы, столами; но при нулевых флексиях ударение переносится на основу: сапог-О, рук-О, голов-О. Таким образом, получается, что по типу ударения ед. ч. нельзя предсказать тип ударения мн. ч., а по типу ударения мн. ч. нельзя предсказать тип ударения ед. ч. Иными словами, ударение в морфологии может исполнять роль лишь грамматического способа.
3.1. Образование форм числа в русском языке происходит двумя способами: словоизменительными аффиксами, когда мн. ч. образуется с той же основой, что и ед. ч.; и словообразовательным путем, если во мн. ч. основа меняется (усекается или нарастает): цветок - цветы, судно - суда, друг - друзья. Словоизменительные флексии, как и словообразовательные дериваторы, связаны с основой фразео-
логично (т. е. непредсказуемо). У флексий эта фразеологичность формальна (ср. разные типы склонений), у дериваторов фразеологическая связь с основой проявляется в их значении. Уровень всеобщности словообразовательных моделей числа значительно ниже по сравнению со словоизменительными, они менее стандартны.
3.2. В морфологии русского языка грамматическая категория рода существительных образуется словообразовательным способом. Род принадлежит к онтологическим категориям, т. е. по заданным законам от природы, по законам своего языка. В большинстве случаев род существительных образуется с помощью деривационных аффиксов: ткач-О - ткач-их-а, учи-телъ-О - учителъ-ниц-а, п'оэт-0 -поэт-есс-а; однако, образование рода может происходить с помощью словообразовательных «флексий» рода {-О, -а): змей-0 - зме]-а, лис-0 - лис-а; в некоторых случаях деривационный показатель жен. рода вовсе отсутствует: врач, инженер (ср. она - опытный врач). Такие отношения М.В. Панов называет «привативными» (неравносторонними). В родовых парах: москвич - москвичка, болгарин - болгарка, поляк - полька - отношения «эквиполентные» (равносторонние), т. к. деривационные аффиксы «маркируют» оба рода.
3.3. При образовании форм числа и рода большую роль играют морфологические чередования, сопровождающие различие значений:
а) при образовании ед. ч. морфологические чередования происходят перед флексией -е: дат. п. ед. ч., пред. п. ед. ч.: слон’-е, бед'-е, книг'-е, берег’е <н-н’>, <д-д’>, <г-г’>. Во всех остальных падежах ед. ч. и мн. ч. основа не меняется, за исключением некоторых слов, у которых основа ед. ч. отличается от мн. ч.: друг - друу-а <г-з^, черт - черт ’и <т-т’>, брат - брат]-а <т-тр, сват - сват]-а <т-т]>, супруг -супруг’-и <г-г’>. В данных случаях происходит чередование не морфем, а целых основ;
б) морфологические чередования могут сопровождаться фонетическими чередованиями, но при этом отсутствует их регулярность; такого рода чередования сопровождают словообразование прилагательных, образованных от существительных: село - сельский, здесь чередуются фонемы <л-л’>, но в паре конь - конский <н-н’> чередуются в другом порядке; в паре перст - наперсток морфологически чередуются гласные в корне <е-о>;
в) труднее определить морфологическое чередование в парах: вр 'ем 'я род. п. -вр’ем’-ен’-и, стр’ем’я. - стр’ем’-ен’-и. Все указанные случаи морфологических чередований в имени указывают на фузионное слияние морфем, на стремление языка ликвидировать границы форм, что указывает на флективность.
4.1. В романских языках, подобно русскому языку, мн. ч. существительных образуется словоизменительным способом. Категория рода существительных в романских языках выражена через формы согласующихся прилагательных.
На фоне генетического и типологического родства романских языков и их структурного сходства представляет интерес структурное различие этих языков, которое, вместе с тем, демонстрирует особенности аналитического строения категорий числа и рода во французском и испанском языках.
На прилагаемой таблице видно, что потеря типов латинского (предка романских языков) склонения привела в романских языках к упрощению структуры числа и в некоторой степени - структуры рода, а индоевропейское словоизменение заменилось преимущественно словообразованием (кроме румынского). Из всех романских языков лишь итальянский язык, хотя и сохранил различие флексий в ед. и мн. ч. существительных, но лишился типов склонений, сохранив различие по числу и частично по роду (мужскому и женскому) в виде остатков первого и второго типов латинского
склонения. Французский и испанский сохранили лишь различия по роду. Флексия мн. ч. в этих языках условна, т. к. флексия -э(-х) не противопоставлена другой флексии (ср. например, итальянский язык). В этих языках с потерей словоизменительных флексий развились словообразовательные морфемы (аффиксы и артикль).
Число и род существительных в романских языках
Язык I скл. (лат). Sg.Pl. II скл. (лат). Sg.Pl. III скл. (лат). Sg. Pl.
Латинский ‘коза’ - ‘козы’ сарг-а - сарг-ае ‘олень’ - ‘олени’ cerv-us - cerv-i ‘человек’ - ‘люди’ homo - homin-es
Итальянский сарг-а - сарг-е cerv-o - cerv-i homo - homin-i
Испанский cabra - cabra-s ciervo - ciervo-s hombre - hombre-s
Французский chevre - chevre-s cerf - cerf-(s) homme - homme-(s)
4.2. Во французском языке мн. ч. существительных образуется при помощи словообразовательных аффиксов -О//-г (нуль//г), на письме оба варианта аффиксов передаются через написание -s или -х. Вариант [-z] появляется лишь перед большинством слов, начинающихся с гласных или скользящих (полугласных), нулевой вариант - перед словами, начинающимися на согласные: des crayons noirs ‘черные карандаши’ (-s не читается), des crayons oranges ‘оранжевые карандаши’ (-s читается как [z]); les journaux filmés «киножурналы» (-x не читается). Чередование -zП-0 (нуль) не является фонологическим, поскольку в той же фонологической позиции (т.е. перед гласными и полугласными, только перед некоторыми словами остается нулевой вариант, ср. в форме мн. ч. артикля: les auteurs ‘авторы’ (читается артикть [lez]), но les hauteurs ‘вершины’ (читается артикль [le]), un homme intelligent ‘умный человек’ [omételizâ] - des hommes intelligents ‘умные люди’ [dezomzételizâ] (Ката-гощина, 1974). На оформление категории мн. ч. оказывают влияние и прилагательные, оканчивающиеся на морфемы -s, -x, -z с указателями родовых значений.
Аналитико-синтетический характер вышеуказанных способов образования форм мн. ч. проявляется не только в формах артикля, но и в формах существительных и прилагательных. Этот факт является доказательством тому, что артикль берет на себя роль грамматического показателя (числа) не целиком, а частично, что дает основание рассматривать его как прерывистую морфему. Все сказанное говорит о том, что подобно русскому языку, французский язык, обладая универсальной грамматической категорией множественного числа, оформляет эту категорию и письменно и устно.
4.3. Категория рода существительных выражена во французском и в других романских языках через формы согласующихся прилагательных. Прилагательные могут изменяться по родам (мужскому и женскому), у большинства прилагательных род всегда выражен морфологическими средствами (аффиксацией, грамматическими чередованиями), значения этих средств всегда стандартизованы, следовательно пары прилагательных фр. haut ‘высокий’ - haute ‘высокая’, bon ‘хороший’ - bonne ‘хорошая’, beau ‘красивый’ - belle ‘красивая’, ср. исп. blanco ‘белый’ - blanca ‘белая’, español ‘испанский’ - española ‘испанская’ - это в каждом случае пары разных форм одного и того же корня. Иными словами, для прилагательных род - это словоизменительная категория.
Иное дело - категория рода у существительных, значение его не стандартизовано: в парах фр. le veuf ‘вдовец’ - la veuve ‘вдова’, l’orphelin ‘сирота’ (муж.) -
l’orpheline ‘сирота’ (жен.), le loup ‘волк’ - la louve ‘волчица’ и т. д. Так же, как и в русском языке, категория рода существительных в романских языках моционная, т. е. самостоятельная, не образованная от другой, поскольку ни формы женского рода не производятся от мужского, ни формы мужского - от женского. Деривационные словообразовательные аффиксы (суффиксы) существительных в романских языках связаны с родом (мужским, женским). Суффиксы мужского рода следующие: фр. -eur (le voleur ‘вор’, le chanteur ‘певец’), -teur (l’administrateur ‘администратор’), -ier (le fermier ‘фермер’, l’ouvrier ‘рабочий’). Также суффиксы у неодушевленных предметов: -er (l’oranger ‘апельсиновое дерево’, le sucrier ‘сахарница’), -et (le coffret ‘ларец’), -at (l’externat), -ment (le mouvement ‘движение’), -age (le reportage), -isme (le romantisme) и др.
5.1. В отличие от русского и романских языков, в английском языке род существительных не выражен в формах словоизменения. Также род не выражен в формах согласования с прилагательными или в артикле. Личные местоимения (he ‘он’, she ‘она’, it ‘оно’, they ‘они’) по-разному заменяют существительные, тем не менее, они не могут считаться грамматическими средствами выражения рода. В отличие от русского языка противопоставление по одушевленности // неодушевленности в германских языках не выражено в грамматических формах.
Единственная условно словоизменительная форма существительного в английском, французском и испанском языках - это форма числа. Большинство существительных в английском языке образуют множественное число при помощи аффикса, передающегося на письме буквой -s. О том, какая здесь реальная фонема, следует судить по сильной позиции (после гласных и сонорных): ср. противопоставление voice ‘голос’ - noise ‘шум’, где четко различаются фонемы <s>//<z>. Сильная позиция - после гласного: в сильной позиции звучит [z] (boys ‘мальчики’, tables ‘столы’). Следовательно, должно считать, что аффикс множественного числа выражен фонемой [z], после глухих согласных эта флексия выражается глухим алломорфом: book[s] ‘книги’, cat[s] ‘кошки’: здесь имеет место фонетическое чередование, так как оно целиком обусловлено фонетической позицией: противопоставление <z>//<s> нейтрализуется после глухих и звонких согласных; противопоставляющиеся фонемы представлены общим глухим вариантом. В отличие от русского языка, где ассимиляция и аккомодация при словоизменении имеют регрессивный характер, т. к. основа не существует без флексии, и согласная основы приспосабливается к гласной флексии, в английском языке мы видим прогрессивную ассимиляцию, так как, в то время, когда варьируется флексия, основа остается неизменной (в отличие от русского языка, где флексия множественного числа противостоит в единственном числе не «нулевой» флексии (ср. стол-ы - стол-О), а отсутствию флексии), т. е. значимому «нулю».
Суть состоит в том, что формы ед. ч. boy, table, child, ох и др. не могут считаться двухморфемными, т. к. здесь нет морфологически обусловленного, позиционного (в зависимости от предшествующей основы) чередования, в то время как в русском языке наряду с дом-О, мышь-0 существует окн-о, жаб-а, мор-е, т. е. имеется чередование флексий -0//-о//-а//-е. В английском языке наличие флексии <z> во мн. ч. противостоит отсутствию флексии в ед. ч., основа в ед. ч. самостоятельно выступает в чистом виде как цельное слово. Это - агглютинативная черта английской морфологии существительного (ср. простые основы в им. п. ед. ч. В тюркских языках, где единый показатель мн. ч. -lar//-ler, фонетически варьирующий в зависимости от звукового облика основы, есть прогрессивная ассимиляция). Однако показатель множественного числа в английском языке <-z> все же является флек-
сией; помимо фонологических чередований при его присоединении возможны и чередования морфологические - это появление гласной «прокладки» (интерфикса) <1> на морфемном стыке после переднеязычных свистящих и шипящих (фрикативных и аффрикат); флексия с предшествующей соединительной гласной произносится [Iz], ср. ед. ч. class ‘класс’ - мн. ч. classes ‘классы’, glass ‘стакан’ - мн. ч. glasses ‘стаканы’, box ‘коробка’ - мн. ч. boxes, house ‘дом’ - мн. ч. houses, horse ‘лошадь’ - мн. ч. horses и т. д. Это беглое [I] (т.е. чередование -0//-Г) не является фонологическим, т. к. не вызвано фонологическими условиями; в других формах в той же позиции происходит простое фонетическое слияние: ср. посессивные формы, с одной стороны man ‘человек, мужчина’ - посес. форма man’s, мн. ч. men ‘люди’ - посес. форма men’s, child - child’s и children - children’s; а с другой стороны - посес. множ. horses’ tails ‘лошадиные хвосты’, birds’ nests ‘птичьи гнезда’, также Moses’ laws ‘законы Моисея’. Во всех этих случаях посессивная частица [s] сливается с предшествующим фрикативным и на письме не обозначается. При присоединении показателя мн. ч. -s//-es у большинства (но не у всех) основ, оканчивающихся на глухой -/, во мн. ч. происходит озвончение: leaf ‘лист’ - leaves ‘листья’, wolf ‘волк’ - мн. ч. wolves, knife ‘нож’ - мн. ч. knives, wife ‘жена’ - мн. ч. wives, life ‘жизнь’ - мн. ч. lives; также чередования в ед. ч. -s, -О- во мн. ч. -z-: house ‘дом’ - houses, path ‘тропа’ - paths. Из сказанного следует, что чередования глухих и звонких фрикативных f//v, s//z, 0//р - тоже морфологические. К некоторым основам вместо -s//-es присоединяется флексия -еп, а к некоторым основам - «нуль» (-О), т. е. происходит чередование флексий -(e)s//-en//-0\ ох ‘бык’ - мн. ч. oxen, cow ‘корова’ - мн. ч. kine (наряду с cows), child ‘ребенок’ - children, brother ‘брат’ -brethren. Ряд слов образует мн. ч. путем чередования внутри корня, т. е. способом «внутренней флексии»: man ‘человек’ - мн. ч. men, woman ‘женщина’ - мн. ч. women, foot ‘нога’ - мн. ч. feet, goose ‘гусь’ - мн. ч. geese, tooth ‘зуб’ - мн. ч. teeth. Все формы множественного числа с «нулевым» показателем имеют изменение основы, т. е. варианты основ, иначе оформленных способом супплетивизма.
5.2. Варьирование аффиксов - характерная черта языков флективного строя. В то время как формы man, woman, foot, goose, tooth являются подобно всем непроизводным существительным в ед. ч.) одноморфемными, т. к. ед. ч. d них выражено отсутствием внешнего аффикса мн. числа, формы мн. числа men, women, feet, geese, teeth следует считать двуморфемными (вариант основы + нулевой аффикс). Все приведенные примеры указывают на наличие флективности в английском языке, на скрытый синтетизм, выражающийся в аналитических формах. Таким образом, число берет на себя частично и функции рода. Вместе с тем, число остается главной (основной) категорией не только имени, но и глагола.
Итак, сопоставление категорий числа и рода в русском, французском и английском языках показывает, что обе категории в рассматриваемых языках - независимые категории («моционные» по определению Ф.Ф. Фортунатова), формы выражения которых представлены: число существительных и прилагательных - словоизменительными формами, род (кроме английского языка, в котором эта категория морфологически не выражена) - чаще словообразовательными, реже - словоизменительными аффиксами.
Таким образом, флективность русского языка проявляется в сложном членении слова на морфемы. При фузионности русского языка в корне слов чередуются фонемы, и это создает варианты корневых морфем; т. к. аффиксы нестандартны и многозначны, то при образовании мн. ч. возможно чередование основ, образуемых или усечением основы, или (-J) во мн. числе: стул-0 - стулья, брат-О - братья.
Изменчивость корня поддерживается нестандартностью и нерегулярностью аффиксов, что усиливает словарный характер грамматической части лексемы: доктор -мн. ч. доктор[а], офицер - мн. ч. офицер[ы]. Образование форм мн. числа и установление зависимости между основами, флексиями и ударением наиболее отчетливо характеризует синтетизм русского языка в отличие от форм романских и английского языков, где показателем числа является, в первую очередь, наличие или отсутствие флексии числа. В русском языке имя более флективно, т. к. универсальная категория числа, в отличие от аналитических языков, связана с другими категориями. В романских и английском языках утрата склонения, разно местность ударения и утрата рода как самостоятельной категории породили аналитизм. Флективность русского существительного проявляется, прежде всего, во флексиях числа и рода. Флективность существительных романских и английского языков проявляется чаще всего в самих основах.
ЛИТЕРАТУРА
1. Фортунатов Ф.Ф. Лекции по сравнительному языкознанию. Курс 1884/85 г. // Вестник МГУ, сер. 9,1990, № 3.
2. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды, т. II. 1963.
3. Поливанов Е.Д. Грамматика русского языка в сопоставлении с узбекским. - Ташкент, 1934.
4. Кузнецов П.С. Морфологическая классификация языков. - М., 1954.
5. Серебренников Б.А. Об устойчивости агглютинативного строя // Морфологическая типология и проблема классификации языков. - М.-Л., 1965.
6. Реформатский A.A. Агглютинация и фузия как две тенденции грамматического строения слова // Лингвистика и поэтика. - М., 1987.
7. Поливанов Е.Д. Опыт частной методики преподавания русского языка узбекам. - Ташкент, Самарканд, 1935.
8. Широкова A.B., Ахмед Н. Морфология имени во флективных и флективно-агглютина-тивных языках. - М., 1992.
9. Катагощина H.A. О современном французском произношении. - М, 1974.
TYPOLOGICAL INTERACTION OF THE GRAMMAR CATEGORIES OF NUMBER AND GENDER IN INFLECTED LANGUAGES
A.V. SHIROKOVA
General and Russian Linguistics Department Russian Peoples’ Friendship University Mikhlukho-Maklaya sir., 6, 117198 Moscow, Russia
The article deals with the comparison of two grammatical categories (number and gender) in Russian, French and English. Different means of expression and interaction of these categories (with the help of word-changing and derivation forms) can be treated as typological enterions of comparison.
