CC BY
14ТЕЗИСЫ О ВОДНОМ ПРАВЕ РОССИИ
СИВАКОВ Дмитрий Олегович,
кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник отдела природоресурсного законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ (ИЗиСП). E-mail: dmitrius1978@yandex.ru
Краткая аннотация: В статье в концентрированном виде изложены результаты многолетних исследований Сивакова Д.О. в области водного и другого природоресурсного права России. Автор статьи опирается на ряд коллективных и индивидуальных монографических исследований в области теории государства и права, природоресурсного права, арктического права, финансового права. Автором успешно применяются методы сравнительного правоведения и моделирования, данные естественной науки. В область водного права России удачно переносятся (экстраполируются) достижения теории государства и права. В самом конце статьи автор делает заключительный вывод - прогноз о том, каким должно быть водное право России.
Abstract: The article briefly presents results of persistent studies of Sivakov D.O. in the sphere of water and other natural resource law of Russia. The author of the article relies on some collective and individual monographic studies in the sphere of theory of state and law, natural resource law, arctic law, financial law. The author successfully applies methods of comparative law and modelling, as well as data of natural science. The achievements of theory of state and law are extrapolated successfully on the sphere of Russian water law. At the end of the article the author makes a final conclusion - a forecast of how the Russian water law should exist.
Ключевые слова: Водное право России, подотрасль права, структурные образования (элементы) водного права, нормы-дефиниции, экономико-правовые институты, водный фонд, водохозяйственная деятельность, гидротехническое строительство, арктические воды, бассейновые советы, бассейновые соглашения, вариативность правового регулирования, договор водопользования, передача прав и обязанностей по договору водопользования, разрешительный характер водопользования, плата за присоединение.
Keywords: Russian water law, sub branch of law, structural formations (elements) of water law, definition norms, economic legal institutes, water fund, watersectoral activities, hydrotechnical construction, arctic waters, basin councils, basin agreements, variability of legal regulation, water usage agreement, transmission of rights and obligations by the water usage agreement, permissive nature of water usage, payment for connection.
1. Водное право России есть результат закономерного развития отечественной правовой системы, удовлетворяющий первостепенные экономические потребности и отвечающий на экологические вызовы современности. Сложившееся водное право всесторонне охватывает общественные отношения по изучению, использованию и охране водного фонда - совокупности водных объектов России. Метод регулирования водного права носит смешанный характер и не является отличительным. Он предопределяет, в одних случаях, равноправие и самостоятельность субъектов отношений (договор водопользования), а в других, - власть и подчинение (разрешительный характер водопользования). По этой причине водное право России оценивается как пообъектная отрасль правах[1], или как подотрасль экологического права (природоресурсное и природоохранное право).
2. Для действующего водного права России присуща невысокая степень дифференциации как структурных образований (объединений правовых норм, разных по объему), так и способов, средств, приемов воздействия[2], что делает его сравнитель-
но бедным и недостаточно эффективным.
Сложившиеся структурные образования (элементы) водного права со своими нормами-дефинициями (договор водопользования, торги (аукцион) на право заключить названный договор, плата за водопользование, водоохранные зоны, частная собственность на малые водоемы) не просто являются содержимым тех или иных источников права. В результате многократного применения они вошли в «плоть и кровь» экономических отношений в силу их акцента на природные блага, имеющие хозяйственное значение. В этом смысле они представляют собой структурные образования (элементы) водного права с экономической функцией (в ряде случаев экономико-правовые институты и субинституты)[3].
Однако государственно-правовое воздействие на изучаемую сферу общественных отношений происходит не без препятствий субъективного и объективного свойства. В случае же их эпизодического вхождения в экономическую жизнь, правовые нормы остаются в основном на бумаге, а экономико-правовые явления возникнуть не могут.
3. Предмету регулирования водного права
принципиально тождественен термин водохозяйственной деятельности. Термин «водохозяйственная деятельность» - родовое понятие, построенное на принципиальном единстве всех обобщенных им процессов (изучение, использование, охрана водных объектов, борьба с негативным воздействием вод). Методологически данное правовое понятие обеспечивает целостный взгляд и «дает ключ» к определению направления эволюции водного и смежного права, моделированию развития водных и смежных с ними правоотношений.
В целях достижения качественного рывка в развитии водного хозяйства правовое регулирование в этой области должно быть более продуманным, разнообразным по набору средств воздействия, доведенных «до адресатов»[4]. В рамках названной тенденции может возрасти статус таких субъектов правоотношений, как бассейновые советы и самоорганизации водопользователей. Это приведет к продуктивной дифференциации структурных образований (элементов), способов, средств и приемов воздействия водного права, что сделает его более разветвленным и всесторонним регулятором.
4. Водный фонд России представляет собой интегрированный объект водных правоотношений и основу любой водохозяйственной деятельности. Являясь совокупностью водных объектов в границах России, водный фонд отнюдь не отменяет необходимость классификации водных объектов сообразно их характеристикам.
В целях единообразного и ответственного, а, следовательно, добросовестного применения права именно федеральному законодателю следует, не полагаясь на ГОСТы, определить следующие разновидности поверхностных водных объектов: реки и ручьи, каналы и водохранилища, озера, пруды и карьеры, даже ледники и снежники.
При этом тенденция дифференциации правового режима должна происходить в зависимости от естественного или искусственного происхождения этих водных объектов, а также их хозяйственного значения. Ведь у реки и канала, озера и водохранилища имеется существенная разница не только в части происхождения и свойств их экосистемы, но и в части хозяйственного предназначения этих водных объектов[5].
Тенденция дифференциации правового режима (как правовых норм, так и мер по их реализации) разнообразных водных объектов направлена на
то, чтобы правовое регулирование адекватно отвечало запросам практики, гибко учитывало особенности водохозяйственной деятельности на разных по своим показателям водных объектах.
Подобная дифференциация может осуществляться в основных чертах на федеральном уровне, а в остальном - на региональном уровнях (с учетом природно-климатического пояса и т.д.). Названные уточнения правового режима направлены на повышенную охрану водных и сопряженных с ними иных природных ресурсов, входящих в природный комплекс реки, озера, морского залива.
5. Для обеспечения баланса частных и публичных интересов в водном хозяйстве необходимо четко очертить и инвентаризировать круг водоемов (прудов и карьеров), которые могут в силу закона быть предметом права частной собственности. Данная инициатива направлена против приватизации под видом прудов небольших озер и малых водохранилищ^]. При этом в силу норм ВК РФ о федеральной собственности на водотоки (реки и ручьи) также не должны быть в частной собственности и находящиеся на этих водотоках русловые пруды. В противном случае в результате произвола, вызванного частными интересами, произойдет «разрыв» предмета права государственной собственности с последующим «растаскиванием» водного фонда между частными собственниками.
6. Сложилась потребность в специфическом правовом регулировании общественных отношений в связи с водохранилищами и их каскадами. Нужны особые приемы, способы и средства регулирования, некоторые юридические процедуры, а следовательно нужна разработка новых правовых норм, формирования их объединений (институты, подинституты, ассоциации)^], касающихся, например, субъектов управления водохранилищами и их каскадами.
В силу действующих положений водного законодательства водохранилища являются собственностью Российской Федерации, как правило, при наличии множества водопользователей со своими частными предпринимательскими интересами. В число последних входят собственники и эксплуатирующие организации ГТС, влияющие на водный режим водохранилищ. Но в интересах согласования разных видов водопользования, недопущения возможных злоупотреблений и интегрированного управления на водохранилищах следовало бы повсеместно ввести в водные правоотношения новые субъекты управле-
ния, отвечающие за превалирующий вид водопользования, при котором эксплуатируется ГТС[8].
Задача этих «новых субъектов» - на основе проектной документации и опыта эксплуатации выявлять и отслеживать новые полезные свойства водохранилища, нейтрализуя негативные свойства этих водоемов. В результате могут быть скорректированы режимы сработки и наполнения водохранилищ. Предметом забот названного субъекта управления могут быть зеленые насаждения у берегов водохранилищ.
Богатый зарубежный и небольшой отечественный опыт учреждения самых разнообразных субъектов управления от государственных органов (администрации, управления) до компаний и кооперативов подтверждает успешность этой инициативы. В случае образования юридического лица, отвечающего за состояние водохранилища и согласующего виды водопользования, оно может помимо прочего оказывать возмездные услуги рядовым водопользователям и лицам, осуществляющим рекреацию.
7. Водное законодательство, законодательство о безопасности гидротехнических сооружений, а также о мелиорации в современном состоянии не достигло еще должного совершенства. При этом многие его пробелы и противоречия приходятся именно на очень значимые отношения по перераспределению водного стока и созданию запасов вод путем гидротехнического строительства, мелиорации. При некоторых попытках и подвижках законодатель пока не смог окончательно выработать правовые нормы, способы, средства, приемы, процедуры, позволяющие решить «больные» вопросы реконструкции, перепрофилирования и прекращения существования разных по назначению гидротехнических сооружений. Не удалось пока последовать европейскому примеру и добиться приближения гидрологического режима водохранилищ и их береговых зон к естественным показателям. В Швейцарии это позволило самой природе включить механизмы самоочищения вод в водохранилищах.
Предусмотренное в Водной стратегии России гидротехническое строительство при образовании новых и поддержании в надлежащем состоянии существующих искусственных водных объектов делает целесообразным выработку специального правового режима для названных водных объектов. Нормативным выражением решения этой задачи может послужить разработка закона о планировании,
проектировании, строительстве и эксплуатации водохранилищ и каналов. В нем следовало бы дать правовой статус субъектов управления, отвечающих за состояние водохранилищ и каналов, заложить алгоритмы их взаимодействия с рядовыми водопользователями, решить непростые организационно-правовые вопросы устойчивости берегов, возмещения убытков местному населению от осуществления водохозяйственных проектов. Данное предложение отчасти обусловлено и зарубежным опытом: в Республике Чехия эффективно действует Закон №305 /2000 «О водохранилищах»[9].
8. Важным условием интенсивного развития водного хозяйства является последовательное претворение в жизнь бассейновых принципов и подходов, многие из которых даже при частичном отражении в водном праве нуждаются в дальнейшем развитии. Отмеченное в Водной стратегии России превращение бассейновых советов из совещательных органов во вполне полномочные органы, принимающие кардинальные решения в рамках бассейнового округа, будет означать и рост правовых норм по статусу и процедуре работы этих органов.
Решения бассейновых советов могут касаться строительства, перепрофилирования, демонтажа ГТС, являющихся безхозяйными. Соответственно, должен быть квалифицированый штат экспертов бассейнового совета, обеспечивающий подготовку этих решений. В нем должны быть представлены в том числе специалисты Росводресурсов, Росприроднадзора, Ростех-надзора. На бассейновые советы, возможно, будет возложить и внесудебное разбирательство возникающих споров между водопользователями.
Кроме того, в рамках бассейновых округов необходимо законодательно закрепить обязанность всеми заинтересованными сторонами заключать бассейновые соглашения. В них могут и должны участвовать федеральные и региональные органы власти, органы местного самоуправления, организации водопользователей. Зарубежный и краткий отечественный опыт бассейновых соглашений позволяет продумано и конструктивно решать многие острые вопросы водохозяйственного комплекса, включая каскады водохранилищ, вопросы разработки схем вододеления. Возрождение бассейновых соглашений означает такую структурную дифференциацию водного права, которая обеспечит далеко идущее правовое регулирование.
Непростые организационно-правовые решения, позволяющие по возможности комбинировать
разные виды водопользования на водохранилищах и каналах, следовало бы доверить уже названным выше бассейновым советам и закреплять в бассейновых соглашениях. Если же от каких-то видов водопользования уже на стадии проектирования приходится отказаться (например, осуществление рекреации), то это может повлечь за собой отношения по обеспечению водопользования лиц, которые лишатся возможности использовать эти новые водные объекты. Им можно было бы на льготных условиях предоставить право аналогичного водопользования на ином, близлежащем водном объекте.
9. Создание искусственных (рукотворных) водных объектов приводит нередко к нанесению ущерба другим отраслям экономики, соответствующим хозяйствующим субъектам. Не подлежит сомнению обязанность заказчика (инициатора) водохозяйственного проекта возмещать понесенные убытки хозяйствующему субъекту, имущество которого пошло под снос и затопление. Однако наполнение водохранилища или проведение канала может давать «пострадавшему» местному населению новые, ранее отсутствующие преимущества. К их числу относится приближение судоходных путей (а значит и быстрая транспортировка грузов и пассажиров), образование рекреационных зон. В этом случае, возможен хотя бы частичный «взаимный зачет» претензий по возмещению ущерба от затопления населенной территории и встречных исков об оплате за предоставление неких преимуществ, обусловленных наличием водохранилищ и каналов. Своего рода площадкой для выявления и согласования позиций всех заинтересованных сторон при спорах о компенсациях и зачетах могут быть бассейновые советы. Именно при бассейновых советах эксперты, работающие в их составе, смогли бы предложить сторонам полезные и хорошо выверенные компромиссы.
10. Платежи за использование водных объектов (в том числе, в рамках договоров водопользования) должны помогать государству-собственнику обеспечивать для своего объекта (предмета) права собственности экологическое благополучие. Последнее достигается посредством очистки дна, нейтрализации донных отложений и закрепления берегов различных водных объектов (особенно это актуально для водохранилищ и каналов). Особые нормы, средства, приемы (и процедуры) регулирования должны обеспечить распределение доходов от использования дефицитного ресурса пресных вод на меры сохранения,
восстановления и изучения водного фонда, введения ресурсосберегающих технологий, включая рециклинг. Плата за использование водного объекта должна, по нашему представлению, осваиваться целевым образом и служить источником финансирования федеральных, территориальных и региональных программ по изучению, охране и восстановлению вод в духе программы «Возрождение Волги»[10].
В русле вариативности правового регулирования в области использования и охраны вод предпочтительно закрепить в ВК РФ, НК РФ и принятых в соответствии с ними нормативных правовых актов снижение (или вообще погашение) суммы платы по договору водопользования или водного налога на основании надлежаще оформленной сметы затрат водопользователя на работы по очистке дна от донных осадков, их последующей нейтрализации.
11. Вопросы использования избыточных мощностей водохранилищ и их каскадов, определения и взимания платы за присоединение к использованию водоема новых водопользователей должны решаться единым субъектом управления (органом или компанией), отвечающим за гидроузел и водохранилище, по согласованию с соответствующими государственными органами. При этом решение о гидротехническом строительстве «на вырост» (с учетом планируемых потребностей) должно приниматься уполномоченными государственными органами, исходя из перспектив развития экономики страны, федерального округа, региона, муниципального образования. Все водохозяйственные проекты должны укладываться в Схемы комплексного использования и охраны водных объектов по бассейнам (или под-бассейнам). Качественный рост водного хозяйства, заложенный в Водной стратегии России, должен позволить избежать ошибочного создания чрезмерных мощностей водохранилищ за счет обеднения естественных водоемов и водотоков данного бассейна.
12. Ограничительный по своему назначению правовой режим водоохранных зон (включая соответствующие полосы), округов санитарной и горносанитарной охраны принадлежит к числу весьма изменчивых и нередко труднореализуемых. Причина того кроется в уходе законодателя и правоприменителя от продуманного учета преимуществ и потерь собственников и владельцев «береговой» земли. На основе анализа баланса преимуществ и потерь прибрежных хозяйствующих субъектов следует далее совершенствовать правовой режим названных зон и
округов, внося продуманные изменения в водное законодательство, а также в законодательство о санитарно-эпидемиологическом благополучии.
В целом правовой режим этих зон и полос должен быть более жестким, чем он есть сейчас, но требования должны быть реально исполнимыми, подкреплёнными возможностями эвакуации «недозволенных» объектов.
13. Требуют повышенной правовой охраны уязвимые воды Российской Арктики[11]. В других при-арктических государствах законы и нередко подзаконные акты помимо общих требований по защите морской среды от вредного воздействия предусматривают применительно к арктическим водам еще и специальные требования. Таков закон Канады «О предотвращении загрязнения вод Арктики» 1970 г. с последующими изменениями[12]. Канадский законодатель предусматривает легальный термин арктических вод, четко определяет границы акватории арктических вод, устанавливает ограничения на хозяйственную деятельность в водах этой категории. В связи с высокими экологическими рисками в Российской Арктике целесообразно определить в Федеральном законе от 31.07.1998 г. № 155-ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации» понятие арктических вод, по возможности указать их пространственные границы, а также установить ограничения и запреты по определенным видам хозяйственной деятельности[13]. Данное предложение приведет к дифференциации структурных образований (элементов) водного права, что сделает его более разносторонним и, следовательно, эффективным регулятором изучаемого вида общественных отношений.
14. В связи с активизацией освоения запасов подземных вод необходимо уточнить в федеральном законодательстве границу и структуру подземных водных объектов (прежде всего - карстовых водных объектов), что позволило бы пространственно очертить интересы хозяйствующих субъектов, являющихся законными пользователями.
Хотя связь поверхностных и подземных вод (через природные выходы подземных вод, «ныряющие» реки, карстовые воронки, и болота) признана естественной наукой, в отечественном водном законодательстве дело обстоит иначе.
Легальное определение речных бассейнов как территории, поверхностный сток вод с которой через связанные водоемы и водотоки осуществляет-
ся в море или озеро, полностью отрицает вовлеченность подземных водных объектов (водоносных горизонтов и их бассейнов) в гидрологическую систему поверхностных вод. В отличие от отечественного законодательства иной подход содержится в положениях водного права ряда зарубежных государств, который доктринально построен на соединении подземных вод наряду с поверхностными водами в рамках легального термина водных бассейнов.
Именно посредством норм-дефиниций о едином легальном термине водной системы можно очертить более широкий круг полномочий бассейновых советов и расширить предмет регулирования бассейновых соглашений. При таком концептуальном подходе бассейновые советы и управления могли бы устанавливать условия использования запасов подземных вод (по согласованию с горными органами).
Полезна выработка договорных конструкций и форм, обеспечивающих эффективное государственно-частное партнерство в области создания и функционирования в недрах искусственных резервуаров с подземными водами, пригодными для употребления в различных отраслях экономики[14]. С одной стороны, нужно гарантировать интересы инвесторов, создающих дорогостоящую инфраструктуру, а с другой - защитить и общественные интересы по экономному водопользованию. Подобно примерным формам договорам водопользования, действующим в настоящее время в связи с поверхностными водными объектами, было бы полезно утверждение примерных форм договоров и по освоению и использованию подземных водных объектов.
В свою очередь, разрешительный (лицензионный) порядок предоставления недр для образования резервуаров подземных вод не выгоден для инвесторов.
Задачи охраны запасов подземных вод требуют разработки строгих требований к использованию земельных участков (их именуют «потускула-ми»), в рамках которых происходит сквозное просачивание почвогрунта поверхностным стоком, пополняющее запасы подземных вод. Эти строгие требования могут быть выработаны бассейновыми советами и управлениями. Однако для этого необходимо выявить и отразить в банках данных государственного водного реестра и государственного кадастра недвижимости (имеется раздел по дополнительным сведениям) земельные участки-потускулы.
Необходимо наложить строгий запрет на
экологически вредное размещение хвостохранилищ, необходимых для добывающей промышленности, в водоохранных зонах из-за связи поверхностных и подземных водных объектов друг с другом, в том числе по причине природного выхода подземных вод (родники, ключи).
15. Конкуренция между хозяйствующими субъектами на право пользования водными объектами (или их частями) в перспективе должна способствовать установлению наиболее ресурсосберегающих условий водопользования. Как известно, в качестве меры обеспечения состязательности в ВК РФ закрепляется аукцион на право заключать договор водопользования. Однако при сохранении общего запрета на монополистическую деятельность и недобросовестную конкуренцию в изучаемой области в ВК РФ все же возникли пробелы, создающие риски ограничения конкуренции и возникновения коррупционных проявлений.
В частности, через правовую конструкцию передачи прав и обязанностей по договору водопользования (ст. 19 ВК РФ) от одного лица к другому создаются преимущества для лиц, которым передаются названные права. Если ранее предшествующий водопользователь выигрывал аукцион и по его результатам заключал договор водопользования, то новый водопользователь получает свои права и обязанности по договору водопользования и занимает место своего предшественника в обход каких-либо торгов[15].
Это неизбежно приводит к ограничению конкуренции и коррупционным проявлениям, что в свою очередь может привести к складыванию «теневых» водопользователей-монополистов, вытесняющих другие хозяйствующие субъекты.
С учетом изложенного требуется внесение изменений и дополнений в ВК РФ и подзаконные акты, в которых нужно таким способом урегулировать отношения между старым и новым водопользователями в случае передачи прав и обязанностей по договору водопользования, что будет сохранена состязательность доступа хозяйствующих субъектов к водным объектам и нейтрализованы коррупционные риски.
16. Водные объекты вне зависимости от их происхождения, вида и разновидности содержат в себе угрозу вредного воздействия относительно жизни и здоровья граждан, их имущества. Негативное воздействие вод является видовым понятием и относится к такому родовому понятию, как чрезвычайные ситуа-
ции природного и техногенного характера.
Определение в ст. 1 ВК РФ негативного воздействие вод как затопления, подтопления, разрушения берегов водных объектов, заболачивания и другое негативное воздействие на определенные территории и объекты, во-первых, ставит вопрос о выработке дополнительных легальных понятий (например, наводнение и подтопление), а, во-вторых, ставит вопрос о взаимодействии водного и земельного права (в части охраны почв от эрозии).
Наличие хотя бы одной нормы-дефиниции позволяет далее вырабатывать различные средства и приемы правового регулирования в связи с негативным воздействием вод.
Поскольку вредное воздействие вод нередко имеет антропогенное происхождение, то государственно-правовое воздействие должно строиться таким образом, что бы нейтрализовать риски наводнений и подтоплений, схода ледников от несбалансированной хозяйственной деятельности человека. Необходимое условие эффективного предотвращения, пресечения и сокращения отрицательных последствий вредного воздействия вод заключается в продуманном управлении, включая непрерывное наблюдение и обстоятельный учет, добросовестный контроль и надзор, в рамках бассейнов или подбассейнов (с вовлечением подземных вод).
В ст. 33 ВК РФ есть лишь «начаток» такого подхода: в схемы комплексного использования и охраны водных объектов входят основные целевые показатели уменьшения негативных последствий наводнений и других видов негативного воздействия вод, перечень мероприятий, направленных на достижение этих показателей.
В круг этих мероприятий следовало бы отнести меры по снижению осадконакопления русел и котловин постоянных и временных водотоков и водоемов, увеличению их низкой пропускной способности для водного стока, снятию излишней гидротехнической зарегулированности, что должно решаться органами власти субъектов РФ и местного самоуправления как членов бассейновых органов управления.
17. В результате последующего развития водное право должно:
- представлять собой продуманную дифференциацию его структурных образований и, в то же время; одновременную интеграцию этих элементов;
- отличаться гармоничным сочетанием различных подходов, способов, средств, приемов регу-
лирования, направленное на обеспечение ресурсосберегающего, а именно водосберегающего характера отечественной экономики;
- обеспечивать любой водохозяйственный проект очистными сооружениями и другими ресурсосберегающими зелеными технологиями (включая рециклинг), установленными «на опережение»;
- создавать конкурентную среду между водопользователями (в том числе, обеспечивать состязательность хозяйствующих субъектов при получении права водопользования) и по возможности
снижать монополизм и коррупционные риски в области водного хозяйства.
Став инклюзивным общественным институтом, водное право должно поощрять не экстенсивную, а интенсивную водохозяйственную деятельность, охрану разнообразных водных объектов и всего водного фонда.
Результаты исследования неоднократно публиковались и, как представляется, послужат поиску оптимальных путей развития природоресурсного и природоохранного законодательства.
Библиография:
1. 2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10. 11. 12. 13.
14.
15.
Жариков Ю.Г. Земельное право: учебник для ВУЗов. М.: Кнорус, 2006.
Петров Д.Е. Дифференциация и интеграция структурных образований системы российского права. Автореферат на соискание ученой степени доктора юридических наук. Саратов, 2015.
Экономико-правовые институты регулирования регионального развития Российской Федерации. М. ИЗиСП / Под общ. ред. Казанцева Н. М. ЗАО «Гриф и К», 2013. С. 48-49. Институты экологического права / С.А. Боголюбов и др. М.: Экс-мо, 2010. С. 300-328.
Сиваков Д.О. Тенденции правового регулирования водохозяйственной деятельности: монография. М.: ИЗиСП. Юриспруденция. 2012. 352с.
Сиваков Д.О. Дифференциация правового режима использования и охраны водного фонда как необходимое условие развития водного хозяйства // В мире научных открытий. Красноярск. Научно-инноавационный центр. 2015. № 2.1. С. 711-720.
Щепоткин В. «Нет!» - приватизации озер, Российская Федерация сегодня (Общественно-политический журнал Федерального Собрания), от 4 июня 2007 г. С. 12. Алексеев С.С. Структура советского права. М.: Юрид. лит-ра, 1975.
Сиваков Д.О. Водное право: динамика, проблемы, перспективы: монография. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Столица, 2016. 524 с.
Право собственности на землю в России и ЕС: правовые проблемы. Сборник статей / Отв. ред. И.А. Иконицкая. М.: Волтерс Клювер, 2009. С. 249-250.
Возрождение Волги - шаг к спасению России / Под ред. И.К. Комарова. М.: Н. Новгород: Экология, 1996. С. 319-330. Арктическое право: концепция развития / Отв. ред. Т.Я. Хабриева. ИЗиСП. М.: Юриспруденция, 2014. 152 с. Revised Status of Canada ( R.S.C.) 1985. С. A-12.
Российская Арктика-территория права. Альманах.Выпуск 2. Сохранение и устойчивое развитие Арктики: правовые аспекты. Руководитель авторского коллектива академик РАН Т.Я.Хабриева. Правительство Ямало-Ненецкого автономного округа. Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве России. Москва-Салехард. Юриспруденция, 2015.
Сиваков Д.О. Подземные воды защитить договором // Законодательство и экономика. 2005. № 6. Концепция развития российского законодательства /под ред. Т.Я. Хабриевой, Ю.А. Тихомирова. М.: ИЗиСП. Эксмо, 2015. С. 302-315.
