CC BY
36
ИЯз РАН, Москва
ТЕРМИНАТИВ В ЯЗЫКЕ СУСУ: К ТИПОЛОГИИ ТЕРМИНАТИВНОЙ РАЗНОВИДНОСТИ ПЕРФЕКТА1
1. Введение
В настоящей работе на материале языка сусу рассматривается так называемый терминатив (ямитив) — специфическая разновидность типологически устойчивой категории перфекта, значение которой близко к значению русского наречия уже и, огрубленно, состоит в том, что ситуация завершилась или имеет место раньше ожидаемого. Рассматриваемый глагольный показатель в сусу является аналитическим глагольным маркером и имеет форму Ьага. Поскольку в сусу также представлена еще одна глагольная форма, с показателем -х, значение которой принадлежит к перфектной семантической зоне, мы в целях сопоставления постоянно обращаемся и к этой форме тоже.
В разделе 2 мы характеризуем материал работы, категорию терминатива в целом и глагольную систему сусу. В разделе 3 представлены основные типы употреблений Терминатива сусу (в сопоставлении с Перфектом). В разделе 4 описано взаимодействие Терминатива сусу с акциональной структурой глагола. В разделе 5 предлагается типологическая и диахроническая перспектива, в которой делается попытка дать диахроническое объяснение наблюдаемой дистрибуции как Терминатива сусу, так и, гипотетически, других терминативных граммем.
1 Работа выполнена в рамках проекта РГНФ №15-34-01237. Статья представляет собой развитие темы, по которой ранее автором были подготовлены публикации [Шлуинский 2006; 2008].
Автор благодарит Т.А. Майсака за комментарии к предварительному варианту статьи и участников рабочего совещания «Семантика перфекта в языках мира» (Санкт-Петербург, 2013 г.) за обсуждение доклада, на основе которого она написана.
1.1. Язык сусу и материал исследования
Язык сусу, образуя подгруппу самого дробного уровня с языком джалонке, относится к центральной группе западной ветви семьи манде и является относительно крупным языком Западной Африки: на нем говорят около 1 млн. человек в Республике Гвинея.
В исследовании были задействованы имеющиеся в настоящее время данные по языку сусу, включающие, во-первых, опубликованные грамматики [Houis 1963] и [Touré 1994], учебные издания [Friedländer 1974] и [Touré 2004], диссертацию [Фофана 1992], во-вторых, краткие опубликованные тексты [Виноградов, Фофана 1997], в-третьих, собственные грамматические данные автора, полученные от информанта , в частности, включающие перевод широко известной анкеты TMA Questionnaire (TMAQ), предложенной в [Dahl 1985]. Следует отметить, что хотя, таким образом, массив использованных данных достаточно велик, в основном его составляют изолированные предложения, в связи с чем, в отсутствие сколько-нибудь репрезентативного корпуса естественных текстов, полученные результаты следует считать предварительными. Более того, даже с учетом того обстоятельства, что естественных текстов в нашем распоряжении крайне мало, следует отметить разительный контраст между сравнительно низкой частотностью рассматриваемого показателя сусу в текстах и высокой — в грамматических материалах (наших собственных или опубликованных). Изолированное предложение с референцией к прошлому, призванное продемонстрировать определенную лексическую единицу или актант-ную структуру, вне контекста обычно переводится на сусу именно при помощи показателя bara, тогда как в текстах в очень показательных контекстах мы находим лишь единичные примеры; эта ситуация, безусловно, требует повторного обращения к данной теме после появления более представительного массива текстов.
2 Автор выражает свою самую глубокую благодарность носителю языка сусу Умару Камара, с которым он имел возможность длительной плодотворной работы в Москве в 2004 и в 2007 гг.
1.2. Категория терминатива и ее отношение к перфекту
Терминативом, вслед за И. С. Аксеновой [Аксенова 1997: 104-105; 2003: 72], предложившей этот термин применительно к видо-временным системам банту3, мы называем разновидность перфекта, имеющего, наряду с определяющим общим значением перфекта текущей релевантности в настоящем (широко называемым в англоязычной литературе "current relevance"), более частное значение 'ужé' — то есть, указание на то, что ситуация или ее определенная фаза завершилась или наступила ранее некоторого момента времени (в частности, раньше ожидаемого срока). Связь этого значения с перфектом в привычном понимании представляется естественной: для релевантной ситуации в прошлом, последствия которой сохраняют актуальность, важно время (и преждевременность) ее совершения.
В [Olsson 2013] для показателей такого типа используется также предложенный (устно) Э. Далем термин «ямитив». В этой работе, представляющей собой сопоставительное исследование терминатива на материале нескольких языков Юго-Восточной Азии с привлечением некоторых типологических параллелей, показано, что терминатив представляет собой типологически релевантную грамматическую категорию (universal gram-type в терминологии [Dahl 1985]), которая, однако, очень существенно пересекается с перфектом в своей дистрибуции. Что касается терминологического выбора, мы выбираем более ранний вариант «терминатив», который нам к тому же представляется более удачным, но хотели бы подчеркнуть, что по существу речь идет вне всякого сомнения о единой типологически релевантной категории. В [Dahl, Wâlchli 2013] были представлены результаты исследования корреляции употребления в параллельных текстах типологически релевантной категории «просто» перфекта и категории терминатива / «ямитива»; показано, что эта корреляция далеко не абсолютная, но, в то же время, манифестанты категории «просто» перфекта в различных языках также не всегда коррелируют друг с другом в своих употреблениях; в этой перспективе нам кажется полностью оправданным рассмотрение терминатива как специфического варианта перфекта.
3 Как указывает И. С. Аксенова, в традиционной бантуистике для обозначения этой частотной в данной языковой семье категории часто используется термин «усиленный перфект».
Отметим, что в конкретных употреблениях собственно терминативный компонент семантики рассматриваемой категории — как в материале сусу, так и, по-видимому, в других языках, где эта категория представлена, — может быть как в фокусе внимания говорящего, так и не играть существенной роли. В частности, в предложении (1), для которого представлен подробный контекст, существенно, что приезд вождя совершился ранее точки ожидания (что и делает необходимым присутствие наречия уже в русском переводе); напротив, предложение (2), по крайней мере, вне специального контекста, не подразумевает специального противоречия ожиданиям говорящего или слушающего, а только сообщает о том, что ситуация имела место до точки отсчета (каковой является момент речи). Фактически в имеющемся материале много чаще представлены примеры без специального акцента на терминативном компоненте, что, однако, естественно связать со спецификой корпуса данных.
(1) [Говорящий только что видел, что приехал вождь (раньше, чем его ждали)]
menge bara frf4 вождь TRMN приезжать
'Вождь уже приехал'. (TMAQ 153)5
(2) a bara siga 3SG TRMN уходить
'Он (уже || только что) ушел'. [Friedländer 1974: 34]
4 Как и почти все прочие языки манде, язык сусу является языком с фонологическими тональными различиями; на фоне многих других языков манде тональная система сусу является умеренной, поскольку он различает только высокий и низкий тоны, причем тонами различаются лексические, но не грамматические единицы. Тем не менее, в приводимых в статье примерах тоны не отмечены, потому что массив примеров из разнородных источников имеет противоречивую тонировку, а в то же время указание на лексические тоны не релевантно для обсуждаемой проблематики.
5 Примеры, не имеющие ссылок на источник, получены от информанта. Если при таком примере представлено в круглых скобках сокращение типа (TMAQ X), то данный пример представляет собой перевод на сусу предложения номер X из уже упомянутой анкеты TMAQ из [Dahl 1985].
1.3. Глагольная система сусу
Прежде чем переходить к употреблению показателя терминатива, дадим краткую справку о глагольной системе сусу. Более подробно, с примерами употребления глагольных форм, данная информация суммирована в публикации [Плунгян, Урманчиева 2006], а еще большая детализация (но с использованием традиционного описательного аппарата) может быть найдена в грамматиках [Houis 1963] и [Touré 1994].
Простое предложение имеет в языке сусу, как и в других языках манде, жесткий типологически нетривиальный порядок слов и может быть задано структурной схемой (i), где S, O и V соответствуют общеупотребительным ярлыкам для субъекта, объекта и глагола, X — любым прочим синтаксическим составляющим, а Aux и -suf — позициям, в которых могут быть представлены показатели, использующиеся для выражения модально-видо-временных значений. Показатели, занимающие позицию Aux, и показатели, занимающие позицию -suf, находятся в дополнительном распределении; для показателей группы Aux очевидно, что они являются аналитическими, а показатели группы -suf мы, ориентируясь на работы предшественников, рассматриваем как суффиксальные, хотя необходимо отметить и некоторую условность этого решения.
(i) S Aux O V(-suf) X
Перечислим показатели, представленные в глагольной системе сусу, с краткой характеристикой их употребления6.
1. Фактатив (нулевой показатель) используется для выражения законченной ситуации в прошлом или длящейся ситуации в настоящем, причем эти две возможности распределены лексически в зависимости от семантики глагола. В отличие от многих языков (в том числе западноафриканского ареала), в которых представлена категория фактатива, в сусу фактатив не является
6 Следуя распространенной конвенции, предложенной в [Сотне 1976], для ярлыков, приписываемых конкретным граммемам языка сусу, мы используем написание с прописной буквы, а для типологически релевантных категорий — со строчной. В то же время, выбирая ярлыки, мы по возможности используем как можно более близкие типологически релевантные термины — в частности, избегая терминов, используемых в [Ио^ 1963] и [Тоиге 1994].
«дефолтной» наиболее частотной формой, а употребляется редко и фактически находится на периферии глагольной системы (см. подробнее в разделе 4.2).
2. Прогрессив (суффиксальный показатель -fe или, как более архаичный вариант, конструкция из копулы па, занимающей позицию аналитического маркера, и формы с суффиксальным показателем -&) выражает единичную длящуюся ситуацию, одновременную моменту речи (или, в сочетании с Ретроспективом, одновременную точке отсчета в прошлом).
3. Хабитуалис-Футурум (суффикс -та) выражает регулярно повторяющуюся ситуацию в настоящем или прошедшем или единичную ситуацию в будущем.
4. Ассертив (суффикс -пе) описывает завершенную и коммуникативно выделенную ситуациию в прошлом (либо, в сочетании с Хабитуалисом-Футурумом, в будущем).
5. Перфект (суффикс -X) используется для обозначения ситуации, сохраняющей релевантность, или длящегося состояния (подробнее см. раздел 2).
6. Терминатив (аналитический показатель Ьага) обозначает сохраняющую ситуацию, определенная фаза которой наступила ранее (ожидаемой) точки отсчета (подробнее см. раздел 2).
7. Ретроспектив (аналитический показатель пи) обозначает ситуацию в прошлом, в том числе в сочетании с другим видо-временным показателем.
8. Консекутив (аналитический показатель паха) обозначает ситуацию, следующую за другой ситуацией, выраженной употребленной ранее глагольной формой.
9. Конъюнктив-Оптатив (аналитический показатель ха) употребляется в некоторых зависимых предикациях, а также со значением желания говорящего.
10. Темпоралис (аналитический показатель О) употребляется в зависимых предикациях, являющихся обстоятельственными предложениями времени.
11. Императив (нулевой показатель) имеет значение побуждения к действию.
12. Прохибитив — Отрицательный оптатив (аналитический показатель пата) имеет функцию запрета или значение отрицательного желания говорящего.
13. Отрицание (аналитический показатель mu) имеет отрицательное значение.
Перечисленные показатели в основном не сочетаются друг с другом и образуют единый парадигматический ряд. В то же время есть исключения: Ассертив способен сочетаться с Хаби-туалисом-Футурумом и Перфектом, а Ретроспектив, Темпоралис и Отрицание сочетаются с многими элементами парадигмы.
Основным предметом рассмотрения в настоящей статье является показатель Терминатива, но в разделе 2 мы сравним его употребление с употреблением семантически близкого ему показателя Перфекта, а в разделе 4.2 — с употреблением Фактатива. Информация о прочих показателях приведена лишь в качестве фоновой.
2. Перфектные категории сусу — Перфект и Терминатив
2.1. Собственно перфектные употребления
В глагольной системе сусу представлены две формы, семантика которых может быть описана как перфектная в широком смысле слова — Терминатив с показателем bara и Перфект с показателем -xi. Обе они описывают ситуацию, релевантную в точке отсчета (которой, по умолчанию, является момент речи), а потому остро встает проблема их дистрибуции; некоторые сведения о ней представлены в настоящем разделе.
Если обратиться к данным анкеты Э. Даля [Dahl 1985] и предлагаемому в той же работе способу интерпретировать эти данные, то на «звание» манифестанта типологически релевантной категории перфекта в языке сусу претендует Терминатив. В Таблице 1 приведены номера контекстов из указанной анкеты, в которых были употреблены рассматриваемые показатели. В Таблице 2, для сравнения, приводится (в русифицированной версии) набор контекстов, которые, согласно Э. Далю, являются прототи-пическими для перфекта.
Таблица 1. Употребление Перфекта и Терминатива в сусу в анкете Э. Даля
Терминатив (bara)
TMAQ 37, 39, 42, 43, 44, 48, 53, 54, 55, 56, 57, 64, 66, 67, 68, 69, 107, 108,
120, 125, 126, 135, 136, 138, 139, 149, 153_
Перфект (-xi)
TMAQ 58, 60, 85, 115, 116, 122, 127, 128, 129, 130, 133, 134, 147
Таблица 2. Прототипические употребления перфекта по [Dahl 1985: 131-132]
TMAQ 53
[Я хочу дать твоему брату почитать одну книгу, но не знаю какую. Он читал какую-нибудь из этих книг?] (Да,) он ЧИТАТЬ7 эту книгу. TMAQ 54
[Мне кажется, что твой брат никогда не дочитывает книгу до конца.]
(Неправда.) Он ЧИТАТЬ эту книгу (целиком).
TMAQ 56
[Вождь еще жив?]
(Нет,) он УМИРАТЬ.
TMAQ 42
Ты когда-нибудь (в течение жизни) ВСТРЕЧАТЬСЯ с моим братом? TMAQ 64
[Ребенок: Можно мне идти? — Мать:] Ты ЧИСТИТЬ зубы? TMAQ 67
[Что ты узнал, когда пришел вчера в город?] Вождь УМИРАТЬ. TMAQ 136
[Говорит человек, который слышал, что приехал вождь, которого давно
ждали, но не видел своими глазами:]
(Ты слышал новости?) Вождь ПРИЕЗЖАТЬ.
TMAQ 139
Когда я вчера ПРИХОДИТЬ домой, мой брат уже ПИСАТЬ два письма (вот что он сделал за время моего отсутствия) TMAQ 134
[Говорит человек, который слышал, что неожиданно приехал вождь но
не видел своими глазами:]
(Ты слышал новости?) Вождь ПРИЕЗЖАТЬ.
Как можно видеть, подавляющее большинство (8 из 9) про-тотипических перфектных контекстов по [Dahl 1985] берет на себя в сусу именно форма Терминатива. В примерах (3)-(8) приводятся основные иллюстрации. (3) a bara yi kitabui xaran 3SG TRMN этот книга читать 'Он читал эту книгу'. (TMAQ 53-54)
7 В TMAQ все глагольные формы даются в инфинитиве заглавными буквами, чтобы форма языка-посредника не повлияла на перевод.
(4) [Вождь еще жив?]
a bara faxa
3SG TRMN умирать
'(Нет,) он умер'. (TMAQ 56)
(5) i bara n tara to nun? 2SG TRMN 1SG старший_сиблинг видеть EMPH 'Ты когда-нибудь (в течение жизни) встречался с моим братом?' (TMAQ 42)
(6) [Ребенок: Можно мне идти? Мама:]
i bara i ßinyi ma-xa?
2SG TRMN 2SG зуб PLUR-мыть
'Ты почистил зубы?' (TMAQ 64)
(7) [Что ты узнал, когда пришел вчера в город?] menge bara faxa
вождь TRMN умирать 'Вождь умер'. (TMAQ 67)
(8) [а. Вождя давно ждали. Говорящий только что его видел и сообщает:] (TMAQ 135) [б. Человек, который слышал о случившемся, но не видел своими глазами:] (TMAQ 136) menge bara fa
вождь TRMN приходить
'Вождь приехал'.
Форма Перфекта сусу засвидетельствована в материале только в одном прототипическом контексте перфекта (9b)8, но представлена (иногда наряду с другими возможностями) в других контекстах TMAQ, которые имеют очевидную перфектную се-
8 Отметим, что контексты анкеты Э. Даля, отраженные в (9) и в (8), очень близки — предполагаемое в анкете семантическое различие, лежащее в сфере эвиденциальности и адмиративности, по-видимому, совсем не релевантно для рассматриваемых форм, как и для глагольной системы сусу в целом. Мы не можем исключать, что, таким образом, употребление именно Результатива-Перфекта в (9b) и именно Терминатива в (8) является артефактом наших данных.
мантику. И в (10b), и в (11) описывается завершенная ситуация в прошлом, релевантная для точки отсчета в настоящем.
(9) [а. Говорящий только что видел, что приехал вождь, и говорит тому, кто этого не ожидал: — Ты слышал новости?]
(TMAQ 133)
б. Человек, который слышал о случившемся, но не видел своими глазами:] (TMAQ 134)
(9a) menge fa-ne
вождь приходить-ASS
'Вождь приехал (и, может, уже уехал)'.
(9b) menge fa-xi
вождь приходить-PRF 'Вождь приехал (и находится здесь)'.
(9c) menge fa
вождь приходить^АС 'Вождь приехал'. [нейтрально]
(10) [Говорящий видит разбитую чашку и сердится:]
(TMAQ 127)
(10a) nde poti bo?
INDF чашка ломать^АС 'Кто разбил чашку?'
(10b) nde poti bo-xi?
INDF чашка ломать-PRF 'Кто разбил чашку?'
(11) [Как ты думаешь, вождь сейчас ляжет спать?] a tagan-xi
3SG уставать-PRF
'(Да,) он устал'. (TMAQ 58)
С одной стороны, Терминатив и Перфект далеко не взаи-мозаменимы в перфектных контекстах. Так, например, в (12) может быть употреблена только форма Терминатива (12a), тогда как форма Перфекта в этом контексте неприемлема (12b).
Отчасти такого рода различия сопряжены с акциональными свойствами глаголов, что подробнее показано в разделе 3. В то же время представлены и эквивалентные по структуре и близкие лексическому наполнению контексты, в которых засвидетельствованы и форма Терминатива, как в (13), и форма Перфекта, как в (14); мы подразумеваем, что в (13), в отличие от (14), представлен не отраженный в переводах терминативный семантический компонент, но такое утверждение трудно верифицировать.
(12) [Почему так холодно в комнате?]
(12а) п Ьага \vundari гаЬ?
1SG TRMN окно открывать
'Я открыл окно (и оно сейчас открыто)'. (TMAQ 69)
(12b) #n wundari я окно
rabi-xi
открывать-PRF
(13) dime-e bara fa
ребенок-PL TRMN приходить tandee ma
двор к
'Дети пришли играть во дворе'.
bere-de играть-INF
[Touré 1994: 301]
(14) mixi-ye
человек-PL xa
POSS
fa-xi sali-de i
приходить-PRF молиться-INF 2SG
gbuntunyi ra
веранда с
'Люди пришли молиться на твоей веранде'.
[Touré 1994: 301]
9 В сусу представлены два широкоупотребительных глагольных префикса — имеющий широкое значение глагольной множественности префикс ша- и имеющий аппликативное и каузативное значение префикс га- (см. подробнее [8Ыиг^ку 2014]). В настоящей работе мы отделяем эти префиксы при поморфемном глоссировании, когда засвидетельствовано самостоятельное употребление мотивирующей основы, и не отделяем, когда префикс может быть выделен только из структурно-этимологических соображений.
2.2. Перфектные употребления со смещенной точкой отсчета
Помимо собственно перфектных употреблений (включающих терминативную семантику), в которых релевантность ситуации отсчитывается от момента речи, у Терминатива сусу представлены употребления со смещенной точкой отсчета.
Одним способом задать смещенную точку отсчета является полипредикативная конструкция, причем то, как именно соотносятся синтаксически предикация, содержащая форму Термина-тива, и предикация, задающая точку отсчета, не имеет значения. Так, в (15) Терминатив находится в главной предикации, а в зависимая, представляющая собой обстоятельственное предложение времени, указывает на момент времени, до которого событие будет завершено. В (16), напротив, Терминатив употреблен в зависимой предикации со значением времени, в которой подчеркивается, что на момент осуществления ситуации, описываемой главной предикацией, ситуация, выраженная зависимой предикацией, уже завершена. Наконец, в (17) и предикация, вводящая точку отсчета, и предикация, содержащая показатель Терминатива, являются зависимыми от третьей предикации. Заметим, что ни в одном из этих примеров ни одна из предикаций не содержит прямого указания на временную референцию. Так, в (16) и (17) употреблен показатель Консекутива, опосредованно привязывающий соответствующие события к прошлому как следующие за упомянутыми ранее в тексте событиями в прошлом; в (15) временшя референция к будущему и вовсе задается лишь контекстом.
(15) [Слушающий должен уйти] benun i ra-gbilen, перед_тем_как 2SG APPL-возвращаться n bara ksdi sebe
1SG TRMN бумага писать
'Когда ты вернешься, я уже напишу письмо'. (TMAQ 107)
(16) a to bara a majiaxun, a 3SG TEMP TRMN 3SG думать 3SG naxa yi sigi sa
CONS этот песня класть
'Когда он об этом подумал, он стал петь так...'
[Виноградов, Фофана 1997: 270]
(17) a to gbilen, a naxa 3SG TEMP возвращаться 3SG CONS a li, si bara bira 3SG находить козел TRMN падать bora, a bara a ma-laxatan грязь 3SG TRMN 3SG PLUR-пачкать 'Когда она вернулась, она обнаружила, что козел упал в грязь, испачкался'. [Фофана 1992: 212].
Другим способом задать смещенную точку отсчета — в данном случае только в прошлом — является сочетание показателя Терминатива с показателем Ретроспектива, как в (18)-(19). Очевидно, и само употребление Ретроспектива ориентировано на смещенную точку отсчета в прошлом, заданную более широким контекстом, но в самом сочетании Ретроспектива с Терминати-вом, мы наблюдаем стандартное взаимодействие Ретроспектива с другими показателями: Терминатив полностью сохраняет собственную семантику, а Ретроспектив смещает его точку отсчета.
(18)
a nu na a nande nan yi ra
3SG RETR COP 3SG мачеха FOC этот с
a nga tan nu bara faxa
3SG мать FOC RETR TRMN умирать
'Она жила со своей мачехой, ее мать-то уже умерла'.
[Виноградов, Фофана 1997: 269]
(19) [Ты застал своего брата дома?]
a bara nu mini
3SG TRMN RETR выходить
'(Нет,) он ушел (до того как я пришел)'. (TMAQ 89, 90)
В отличие от Терминатива, для Перфекта употребления со смещенной точкой отсчета в материале практически не представлены.
2.3. Дуративные употребления
Во всех рассмотренных выше примерах форма Термина-тива с аспектуальной точки зрения имела семантику перфективного видового ракурса, то есть вводила не длящуюся фазу ситуации, наблюдаемую в некоторый момент времени, а завершенную ситуацию в целом. Но, хотя перфективный ракурс действительно наиболее характерен для этой формы, существенную часть ее
употреблений составляют и обусловленные акциональными свойствами глагола дуративные употребления, где она имеет имперфективный ракурс, то есть описывает длящуюся ситуацию, синхронную точке отсчета (вне специальных условий — моменту речи)10. В (20)-(21) приведены примеры такого рода.
(20) n tara bara a kolon, 1SG старший_сиблинг TRMN 3SG знать a ye xinbeli
COMP вода быть_холодным
'Мой брат чувствует, что вода холодная'. (TMAQ 120)
(21) n bara gaxo bare yara 1SG TRMN бояться собака перед 'Я (в данный момент) боюсь собаки'.
Интуиция, согласно которой в примерах типа (20)-(21), в отличие, например, от (1)-(2), аспектуальная интерпретация имперфективная, а временная референция — к настоящему, а не к прошедшему, подтверждается и при помощи классического теста на предельность из [Vendler 1957], проверяющему сочетаемость видо-временной формы определенного глагола с обстоятельствами типа 'за время X' / 'в течение времени X'. В сусу оба эти значения — как 'за', так и 'в течение', выражаются беспослелож-ной количественной группой, но дают очевидный семантический контраст. С частью глаголов с показателем bara такое обстоятельство имеет значение 'за', квантифицирует ситуацию в прошлом и характеризует всё время ее совершения, как в (22), тогда как с другой частью глаголов такое обстоятельство имее значение 'в течение', квантифицирует ситуацию в настоящем и характеризует только тот срок, в течение которого на момент точки отсчета уже имела место длящаяся фаза ситуации, как в (23).
(22) n tara bara nadss rabi
1SG старший_сиблинг TRMN дверь открывать militi firin минута два
'Мой брат открыл дверь за две минуты'.
10 В рамках настоящей работы мы включаем в число дуративных употреблений все те, в которых имеющая длительность фаза ситуации рассматривается изнутри, то есть, частности, и процессы, и состояния.
(23) n bara wa militi Grin 1SG TRMN плакать минута два 'Я плачу уже две минуты'.
К дуративным употреблениям Терминатива с референцией к длящейся ситуации в настоящем примыкает его специфическое употребление в перформативных высказываниях — высказываниях11, выражающих действие, состоящее в произнесении самого высказывания. Так, в (24), где употреблен показатель bara, описывается ситуация 'давать имя / нарекать', которая, собственно, состоит в произнесении этого предложения.
(24) n bara yi di yore xili 1SG TRMN этот ребенок маленький имя fi n tara ma
дать 1SG старший_сиблинг к 'Я даю этому ребенку имя моего старшего брата'.
Форма Перфекта с глаголами некоторых акциональных классов также имеет дуративные употребления и описывает с ними длящуюся в точке отсчета фазу ситуации, как в (25).
(25) [Что твой брат сейчас делает? (= Чем он сейчас занят?)] a doxo-xi gbonyi ma,
3SG сидеть-PRF стул к
a buki xaran-fe
3SG книга читать-PROG
'Он сидит на стуле и читает книгу'. (TMAQ 85)
Употребления Перфекта, как в (25), контрастируют с формой Прогрессива, образованной от тех же глаголов. Если Перфект используется для выражения синхронной точке отсчета фазе длящегося состояния (26a), то Прогрессив — для выражения синхронной точке отсчета фазе длящегося подготовительного процесса, завершение которого приводит к этому состоянию (26b). Это позволяет интерпретировать употребления типа (25) / (26a) как результативные, поскольку выраженная в них
11 Употребление показателя перфектной семантической зоны в перформативных высказываниях имеет типологические параллели — перфект в перформативах в языке хауса, см. [Щеглов 1970: 51].
стативная фаза является результирующей по отношению к фазе, выраженной в (26b), хотя интуитивно такие употребления скорее выражают «естественное состояние» (в терминах [Недял-ков, Яхонтов 1983]).
(26a) n doxo-xi
1SG сидеть-PRF 'Я сижу'.
(26b) n doxo-fe
1SG сидеть-PROG 'Я сажусь'.
3. Терминатив и акциональная классификация глаголов
Как было сказано, распределение перфектных и дуратив-ных употреблений как Терминатива, так и Перфекта имеет лексический характер и определяется акциональным значением конкретной глагольной лексемы.
Акциональным классом12 мы называем семантическую характеристику глагольной лексемы (или, точнее, глагольной лексемы с заполненными аргументными позициями), релевантную для ее взаимодействия с семантикой аспектуальных грамматических категорий (в первую очередь — «собственно вида», т. е. категории, противопоставляющей перфективное и имперфективное значения, или «ракурсы»). Частное значение конкретной аспектуальной формы конкретного глагола является результатом взаимодействия двух независимых семантических единиц: аспектуальной семантики глагольной грамматической категории и акционального значения глагола. Глаголы, имеющие одно и то же акциональное значение и, таким образом, одинаково взаимодействующие со значениями аспектуальных категорий, составляют единый акциональный класс. Базовая акциональная классификация была, как известно, предложена на материале английского языка в [Vendler 1957], но в
12 В силу того, что понятия акциональности глагола, акциональ-ного класса и акциональной классификации достаточно активно обсуждаются в литературе в последнее время, в настоящей работе мы опускаем как перечисление альтернативных терминов для обозначения этого явления, так и обширную библиографию по данной проблематике.
настоящее время ясно, что в целом как состав акциональных классов, так и принадлежность к ним глаголов с конкретными лексическими значениями варьируют от языка к языку. Возможная методика эмпирического описания акциональной классификации ре-леватной для глагольной лексики конкретного языка была предложена в [Tatevosov 2002] / [Татевосов 2005]; ниже мы содержательно в существенной мере опираемся на эту методику.
Мы исходим из того, что в семантике каждой глагольной лексемы задана ее акциональная структура — последовательность имеющих длительность стативных фаз (состояний) или динамических фаз (процессов) и точечных кульминационных фаз, завершающих динамические фазы или/и начинающих стативные или и динамические. Определенная видо-временная форма глагола вычленяет из его акциональной структуры определенную фазу; видо-временная форма, имеющая перфективный видовой ракурс, вводит эту фазу целиком, а видо-временная форма, имеющая имперфективный видовой ракурс, рассматривает ее изнутри как длящуюся; в силу этого имперфективный видовой ракурс может сочетаться только с фазами, имеющими длительность, а перфективный видовой ракурс принципиально сочетается с фазами обоих типов, хотя предпочитает точечные фазы; перфективный ракурс не может сочетаться с временной референцией к настоящему (и шире, с референцией, синхронной некоторой точке отсчета), тогда как имперфективный ракурс возможен с любой временной референцией относительно любой точки отсчета. Видо-временные формы могут как иметь с любой глагольной лексемой единственный перфективный или имперфективный видовой ракурс, так и вариативный, зависящий от лексических свойств глагола. Терминатив и Перфект в сусу, как было показано в 2.3, представляют собой именно такой случай, а в разделе 4 эта возможность будет рассмотрена в более широкой перспективе.
Ниже мы, не претендуя на полное описание акциональной классификации глаголов в языке сусу, охарактеризуем пять ак-циональных классов, релевантных для аспектуальной интерпретации Терминатива и частично Перфекта. Как было сказано выше, мы говорим о перфектных vs. дуративных употреблениях этих форм, имея в виду их семантику в целом, но здесь можно сосредоточиться на различии перфективного vs. имперфектив-
ного видовых ракурсов, которые сопряжены с этим более широким семантическим различием.
3.1. Предельные глаголы
Акциональная структура предельных глаголов включает имеющую длительность фазу процесса и следующую за ней точку кульминации, в которой процесс достигает своего естественного предела. С предельными глаголами Терминатив имеет перфективный ракурс и описывает завершающую точечную фазу, как видно в (27)-(30).
(27) n bara yi kitabui 1SG TRMN этот книга 'Я прочитал эту книгу'.
(28) a xa banxi bara 3SG POSS дом TRMN 'Его дом сгорел вчера'.
(29) soge bara dula солнце TRMN исчезать 'Солнце ушло'.
(30) banani bara mo банан TRMN соревать 'Банан созрел'.
xaran читать
dun гореть
xoro
вчера
[Houis 1963: 58]
[Houis 1963: 72]
[Фофана 1992: 36]
3.2. Непредельные динамические глаголы Непредельные динамические глаголы содержат в своей ак-циональной структуре единственную фазу — имеющую длительность фазу процесса. С глаголами данного класса Терминатив также имеет перфективный ракурс и описывает завершенный в прошлом процесс, как в (31)—(35).
(31) a bara sonxo 3SG TRMN кричать 'Он крикнул'.
(32) a bara fode bonbo 3SG TRMN Фоде бить
'Он побил Фоде'. [Touré 1994: 37]
(33) i 2SG
tan FOC
nan FOC
bara e TRMN 3PL
'Это ты их искал
.135
(34) ali Али 'Али прыгал'.
bara tugan TRMN прыгать
(35) n bara sali
iSG TRMN молиться 'Я молился'.
ma-fen PLUR-искать
[Houis 1963: 72]
[Фофана 1992: 38]
[Фофана 1992: 67]
3.3. Ингрессивные глаголы
Акциональная структура ингрессивных глаголов содержит точечную кульминационную ингрессивную фазу, соответствующую началу процесса, и результирующую имеющую длительность динамическую фазу, описывающую сам этот процесс. Терминатив имеет с ингрессивными глаголами имперфективный ракурс и описывает длящийся процесс в настоящем, как в (36a) и (37). Точечная ингрессивная фаза выражается у глаголов этого класса формой Перфекта, который, таким образом, имеет с ними перфективный ракурс, как в (36b).
(36а) уе Ьяга satun шПШ вода TRMN кипеть минута 'Вода кипит уже двадцать минут'.
(36b) ye вода
militi
satun-xi-ns
кипеть-PRF-ASS минута 'Вода закипела за двадцать минут'.
moxoßsn двадцать
moxoßsn двадцать
(37) mixi bara xi naxan
человек TRMN спать REL 'Человек, который пришел, спит'.
fa
приходить [Фофана 1992: 187]
13 В (33)-(35) мы переводим Терминатив сусу русскими глаголами несовершенного вида, имея в виду его так называемое общефактическое значение, которое, как известно, используется для выражения перфективного ракурса.
3.4. Инцептивные глаголы
В акциональной структуре инцептивных глаголов представлены сходные фазы — точечная кульминационная инцептив-ная, соответствующая началу состояния, и результирующая имеющая длительность стативная фаза, соответствующая самому этому состоянию. С инцептивными глаголами Терминатив имеет перфективный ракурс и вводит точечную инцептивную фазу, как в (38), (39a), (40a), (41a). Длящаяся стативная фаза выражается у этих глаголов формой Перфекта, который, таким образом, имеет с ними имперфективный ракурс, как в (39b), (40b), (41b).
(38) a bara a nga
3SG TRMN 3SG мать 'Он увидел свою мать'.
(39a) n bara sa sade
1SG TRMN лежать кровать 'Я лег на кровать за две минуты'.
(39b) n sa-xi sade ma
1SG лежать-PRF кровать к 'Я лежу на кровати'.
(40a) ali bara fura Али TRMN болеть 'Али заболел'.
to
видеть
ma к
[Houis 1963: 13]
militi firin минута два
(40b) a nu
3SG RETR 'Он был болен'.
fura-xi-ns болеть-PRF-ASS
[Фофана 1992: 30]
(41а) у donma Ьага похо
этот рубашка TRMN быть_грязным 'Эта рубашка испачкалась'.
(41Ь) yi donma похох
этот рубашка быть_грязным-PRF
'Эта рубашка грязная'.
[Фофана 1992: 36]
3.5. Стативные глаголы
Стативные глаголы имеют в акциональной структуре единственную фазу — имеющую длительность фазу состояния. Со
стативными глаголами Терминатив имеет имперфективный ракурс и выражает эту единственную фазу как длящуюся (42)-(43), (44a). Несмотря на то, что инцептивная точечная фаза отсутствует в акциональной структуре этих глаголов, Терминатив ясно сохраняет с ними терминативный семантический компонент — так, в (44a) нашим информантом был предложен подходящий контекст для употребления данной формы, в котором естественно указание на то, что длящаяся стативная ситуация уже наступила, тогда как в (44b), где употреблена форма Прогрессива, также вводящая ту же единственную длящуюся стативную фазу, такого компонента нет. Стативные глаголы характеризуются тем, что форма Перфекта с ними затруднена, ср. (44c).
(42) fatu bara furu
Фату TRMN быть_беременным
'Фату беременна'. [Фофана 1992: 30]
(43) ali bara fori
Али TRMN быть_старым
'Али старый'. [Фофана 1992: 31]
(44a) n bslsxs bara n xono
1SG рука TRMN 1SG болеть 'У меня уже рука болит {например, после долгого бросания мяча}'.
(44b) n bslsxs na n xono-fe
1SG рука COP 1SG болеть-PROG 'У меня болит рука'.
(44c) 11n bslsxs n xono-xi
1SG рука 1SG болеть-PRF
Таким образом, при рассмотрении сочетания Терминатива сусу с глаголами пяти основных акциональных классов обнаруживается, что с тремя из них — предельными, непредельными динамическими и инцептивными — Терминатив имеет перфективный видовой ракурс и перфектное употребление, а с двумя — ингрессивными и стативными — имперфективный видовой ракурс и дуративное употребление. Распределение акциональных классов между двумя типами видовых ракурсов и употреблений
терминатива нельзя назвать тривиальным: безусловно, совсем неудивительно, что предельные глаголы дают перфективный ракурс, а стативные — имперфективный, но распределение прочих классов не может быть описано ни в терминах динамичности vs. стативности, ни в терминах отсутствия vs. наличия кульминационной точки. Еще более нетривиальный факт представляет собой асимметричное поведение ингрессивных и инцептивных resp. непредельных и стативных глаголов: с глаголами, выражающими непредельные процессы Терминатив имеет имперфективный ракурс, если в акциональной структуре есть инхоативная точечная фаза, а с глаголами, для выражающими состояния, напротив, — если ее нет. Возможным объяснением этих нетривиальных фактов может быть системный фактор — если дуративные употребления Терминатива рассматривать как диахронически более поздние, чем перфектные, то Терминатив заполняет функциональные слоты, в которых не употребляется Перфект: как можно видеть, с ингрессивными и инцептивными глаголами у семантики этих двух форм дополнительное распределение, при этом у Перфекта выбор имперфективного ракурса с инцептивными глаголами и перфективного — с ингрессивными более естествен.
4. Типологическая перспектива и диахроническая интерпретация
4.1. Терминатив и перфект
В [Vydrine 1999] (см. также [Шрке 2005: 123]) рассматриваемый нами показатель Терминатива сусу Ьага возводится к глаголу со значением 'заканчивать'. По-видимому, именно такой диахронический источник на данный момент отмечается для всех обсуждаемых в литературе примеров типологически релевантной категории терминатива — так, в [Аксенова 2008: 30-32] по результатам массового обследования лексических источников видо-временных показателей в языках банту показано, что терминати-вы систематически грамматикализуются именно из глаголов со значением 'заканчивать'. В [О^оп 2013] так же характеризуется происхождение исследуемых в этой работе терминативов языков Юго-Восточной Азии — малайского, тайского, вьетнамского и пекинского китайского.
В то же время хорошо известно, что глаголы со значением 'заканчивать' являются одним из наиболее типичных источников грамматикализации перфекта. На Схеме 1 представлен фрагмент семантической карты из [ВуЬее et а1. 1994: 105]; согласно этой работе, есть три основных пути грамматикализации перфекта14: из результативных конструкций с глаголами-связками 'быть' и 'иметь'; из глагола 'приходить'; из комплетива, образующегося на базе глагола 'заканчивать' или директивных показателей.
Схема 1. Пути грамматикализации перфекта по [ВуЬее е а1. 1994: 105].
'быть / иметь'
РЕЗУЛЬТАТИВ
приходить
ПЕРФЕКТ
'заканчивать, директивы
КОМПЛЕТИВ
Значение комплетива, промежуточное между лексическим фазовым значением 'заканчивать' и типологически релевантным значением перфекта, Дж. Байби и ее соавторы характеризуют как 'сделать полностью и до конца' с возможным эмфатическим компонентом, приводя в пример английские сочетания to shoot someone dead и to eat up. Такое значение у конструкций с глаголами с исходным лексическим значением 'заканчивать', действительно, легко может быть обнаружено в языках разной ареальной и генетической принадлежности. Так, например, в языке эве представлены, как в (45a-d), сериальные конструкции с глаголом vo 'заканчивать', который может быть переведен на русский язык собственно как 'заканчивать', может быть не отражен в переводе, а может быть учтен при помощи лексических средств. Обратим внимание на то, что данная конструкция в эве никак не может быть охарактеризована как перфект (тем более, сильно грамматикализованный): ее употребления маргинальны и не имеют специального значения актуальности в настоящем.
14 В [Bybee et al. 1994: 105] и, в частности, в оригинале приводимой семантической карты, типологически релевантная категория перфекта именуется anterior.
ЭВЕ (< КВА) (45 a) kofí klo e-gto vo
Кофи мыть SSG-себя заканчивать
'Кофи закончил мыться'. [личные данные]
(45 b) kofí fo ama vo
Кофи ударять Ама заканчивать
'Кофи ударил Аму'. [личные данные]
(45 c) da-nye sa abolo la vo keijkeij
мать-lSG продавать хлеб DEF заканчивать весь^Е) 'Моя мать продала весь хлеб'. [Агбоджо 1986: 91]
(45d) la sia-wo ku vo keg
животное этот-PL умирать заканчивать весь 'Эти животные все вымерли'. [Агбоджо 1986: 91]
Возникает вопрос о том, как соотносятся с точки зрения диахронического развития значения комплетива, терминатива и собственно перфекта. Примечательно, что в [Bybee et al. 1994: 61] о семантическом переходе от комплетива к перфекту говорится как о гипотезе, а ясных примеров конкретноязыковых категорий, дистрибуция которых включала бы как употребления со значением 'полностью / до конца', так и перфектные употребления нет. В то же время, как было показано в настоящей работе на конкретно-языковом материале сусу, дистрибуция сильно грамматикализованного терминатива существенно пересекается с дистрибуцией перфекта, а терминативный семантический компонент часто бывает не актуализован. Это позволяет предположить, что в пределе именно терминативный семантический компонент может быть утрачен полностью, и, таким образом, именно тер-минатив, а не комплетив составляет промежуточное звено между фазовым значением 'заканчивать' и перфектом.
Еще более нетривиальный вопрос касается дуративных употреблений терминатива с имперфективным ракурсом, которые он имеет с глаголами некоторых акциональных классов. В целом для категории перфекта типологически вполне характерно сосуществование употреблений, в которых в перфективном ракурсе вводится событие в прошлом, актуальное в настоящем, и употреблений, в которых в имперфективном ракурсе вводится
длящееся состояние в настоящем — известно понятие «статаль-ного перфекта». Но такого рода полисемия прежде всего ожидаема и легко объяснима для перфекта, возникающего диахронически как развитие результатива. Результатив определяется как категория, выражающая длящееся состояние, синхронное точке отсчета — ср. [Недялков, Яхонтов 1983]. При развитии у резуль-татива перфектных употреблений сохраняются и сосуществуют с ними и результативные, и таким образом, конкретно-языковая категория может выражать и перфективный, и имперфективный ракурс.
Однако такое естественное диахроническое объяснение ду-ративных употреблений неприменимо к категориям, диахронически восходящим к глаголу со значением 'заканчивать': данное фазовое значение, как и значение комплетива, предполагают целиком завершенную ситуацию. При этом случай терминатива в сусу, который имеет дуративные употребления, никак нельзя назвать исключительным. В (46a-b) приведены примеры, показывающие сосуществование перфектных употреблений с дуратив-ными у терминатива аква, но сходная ситуация засвидетельствована и для терминативов в языках Юго-Восточной Азии, рассматриваемых в [Olsson 2013], и для не имеющего терминатив-ного семантического компонента перфекта, восходящего к глаголу со значением 'заканчиваться' — такие случаи разбираются в [Bybee et al. 1994: 71-74], наиболее подробно — на примере мон-кхмерского языка палаунг, также принадлежащего к ареалу Юго-Восточной Азии.
АКВА (банту, бенуэ-конго) (46a) Osona a-se-to-um-a
Осона 3SG-TRMN-брать-PASS-NTR
'Осона уже вышла замуж'. [Аксенова, Топорова 2002: 198]
(46b) o-ndego amba bisu o-se-seng-a
CL-дружба POSS 1PL CL-TRMN^rn^-NTR 'Наша дружба длится уже долго'.
[Аксенова, Топорова 2002: 198]
В [Bybee et al. 1994: 71-74] дуративные употребления перфекта, восходящего к глаголу со значением 'заканчивать', интерпретируются как результат генерализации собственно перфектных
употреблений, возникших ранее у глаголов, имеющих в своей ак-циональной структуре точку кульминации, на всю глагольную лексику, включающую также глаголы, акциональная структура которых содержит только имеющую длительность фазу, в том числе фазу состояния-«качества»15, характеризующую постоянные свойства объекта. Действительно, предположение о том, что у конструкций, возникающих на основе глагола со значением 'заканчивать', первичны дуративные употребления, описывающие длящееся состояние, полностью противоречит интуиции и всякому здравому смыслу; следовательно, единственно возможно вынужденное предположение ad hoc о том, что дуративные употребления развиваются из перфектных (включая терминативные). В то же время очевидно, что сама по себе потребность генерализации категории перфекта на всю глагольную лексику не требует возникновения дуративных употреблений — так, перфект в европейских языках не имеет лексических ограничений и в то же время всегда имеет перфективный ракурс с референцией к прошлому. Следовательно, дуративные употребления перфекта с глаголами какой бы то ни было акциональной структуры никак не следуют автоматически из самого факта, что перфектное значение должно быть генерализовано на всю глагольную лексику, а должны объясняться действием каких-то дополнительных системных факторов. Ниже рассматривается возможный фактор такого рода в глагольной системе сусу.
15 В настоящей работе мы используем термин «качество» в противопоставлении «явлению», заимствованный из известной работы [Булы-гина 1982]; для данного понятия используются также термин «предикат индивидного уровня» в противопоставлении «предикату стадиального уровня» (введенный в [Carlson 1977] и с тех пор часто использующийся в формально-семантических работах), а также термин «устойчивое состояние» в противопоставлении «временному состоянию» (в [Паду-чева 1985]). С одной стороны, семантически «качества» представляют собой разновидность состояний — как и в случае всех прочих состояний, речь идет об имеющей длительность ситуации, протекающей без каких-либо изменений. С другой стороны, «качества» могут быть противопоставлены всем прочим ситуациям («явлениям») вне зависимости от их акциональной структуры, потому что, в отличие от них, составляют постоянную характеристику объекта (индивида), присущую ему в течение всего срока его существования.
4.2. Терминатив в зеркале фактатива
Нефиксированный перфективный vs. имперфективный ракурс у Терминатива в сусу и его связь с временной референцией к прошлому vs. к настоящему (которые, как было сказано, обнаруживаются и у других описанных в литературе представителей типологически релевантной категории терминатива), а также выбор видового ракурса и сопряженной с ним временной референции в зависимости от акциональной структуры глагола обнаруживают очень яркое сходство с тем, как выбирается видовой ракурс и временная референция у представителей типологически релевантной категории фактатива.
Фактативом мы, вслед за [Welmers 1973], называем видо-временную форму, которая имеет перфективную vs. имперфективную аспектуальную интерпретацию и, соответственно, временную референцию к прошлому vs. к настоящему в зависимости от семантических свойств глагольной лексемы. В [Swift, Bohnemeyer 2004] для содержательно сходной категории используется термин «дефолтный вид». В [Шлуинский 2012] предложен типологический обзор фактатива, где, в частности, показано, что фактором, отвечающим за выбор видо-временной интерпретации этой категории, является акциональная структура глагола, причем на одном полюсе находятся глаголы «качества», описывающие постоянные свойства объекта, с которыми фактатив всегда имеет имперфективный ракурс, а на другом — предельные глаголы, описывающие динамическую ситуацию, завершающуюся точкой кульминации, с которыми фактатив всегда имеет перфективный ракурс; распределение глаголов с иной акциональной структурой между двумя интерпретациями фактатива составляет разнообразие типологических возможностей. Поскольку, во-первых, именно такое распределение не случайно (для глаголов «качеств» наиболее характерно употребление со значением длящейся ситуации в настоящем, а для предельных глаголов — употребление со значением завершенной ситуации в прошлом), а во-вторых, фактатив не имеет дополнительной семантической нагрузки, эта форма, как правило, оказывается наиболее широкоупотребительной, что часто сопряжено с ее тенденцией к нулевому маркированию. В (47) в качестве примера фактатива приводится нулевая форма в языке девоин; в (47a), в сочетании с предельным глаголом, она описывает завершенное событие в прошлом, а в (47b), в сочетании с глаголом «качества», она описывает длящееся событие в настоящем.
ДЕВОИН (кру) (47 а) 5 р1 say£
он готовить мясо 'Он приготовил мясо'.
(47Ь) 1 6ё1е Ье1е
я иметь полотенце 'У меня есть полотенце'.
[Marchese 1986: 31] [Marchese 1986: 31]
Как ясно из предшествующего изложения, можно легко подобрать для Терминатива сусу пару примеров, сходную с (47). Так, в (48a) представлена данная форма глагола предельного ак-ционального класса, а в (48b) — глагола «качества», относящегося к стативному акциональному классу; в соответствии с тем, что было описано в разделе 3, (48a) имеет референцию к прошлому и описывает завершенное событие, а (48b) имеет референцию к настоящему.
(48 a) tela bar a donma dsgs
портной TRMN рубашка шить 'Портной сшил рубашку'. [Фофана 1992: 46]
(48b) gine-e bara fata kurs ra
женщина-PL TRMN уметь велосипед с 'Женщины умеют ездить на велосипеде'. [Фофана 1992: 64]
Таким образом, Терминатив сусу (как и, вероятно, другие терминативы, имеющие дуративные употребления) отличается от фактатива наличием дополнительной, более сложной, терминатив-ной семантики — завершение события или, напротив, его наступление ранее определенного срока, а также его общая актуальность в точке отсчета. «Выветривание» этой семантики, ведущее к превращению терминатива с дуративными употреблениями в фактатив, кажется весьма правдоподобной диахронической перспективой.
Если обратиться к глагольной системе сусу, то, как упоминалось в 1.3, в сусу также есть глагольная форма, которую можно охарактеризовать именно как фактатив: речь идет о морфологически не маркированной форме, которая, в зависимости от ак-циональной структуры глагола, может выражать завершенную ситуацию в прошлом, как в (49a), и длящуюся ситуацию в настоящем, как в (49b).
(49a) dime-e siga
ребенок-PL уходить^АС
'Дети ушли'. [Touré 1994: 240]
(49b) n fata ksdi xaran-de
1SG уметь^АС бумага читать-INF
'Я умею читать'.
Существенное отличие Фактатива сусу от более привычных фактативов других языков (материал которых, в частности, разбирается в [Шлуинский 2012]), связано не с его семантикой, а с узусом: в синхронном состоянии сусу Фактатив вовсе не является наиболее широко употребительной формой, а находится на периферии и мало представлен и в текстах, и в изолированных примерах (в частности, в примерах, полученных при переводе анкеты Э. Даля), потому что вытесняется показателями, имеющими более частную семантику, занимающими соответствующие функциональные ниши. Такой процесс, как известно, абсолютно типичен в целом для грамматических показателей в диахронии — в частности, именно так бывает устроен жизненный цикл форм с перфектным и прете-риальным значением: перфект вытесняет претерит вначале в перфектных контекстах, подразумевающих актуальность события в прошлом для точки отсчета, а далее и во всех прочих контекстах с референцией к прошлому, теряя таким образом перфектную семантику и становясь новым претеритом (см., в частности, [Bybee et al. 1994: 105]). Если посмотреть на соотношение употреблений Терминатива и Фактатива в сусу, то в базовых случаях оно очень похоже на соотношение перфекта и претерита — Терминатив употребляется в контекстах с референцией к прошлому, предполагающих какую-то актуальность события (в том числе и через его наступление ранее определенного момента), как в (50a), тогда как Фактатив обнаруживается в контекстах с референцией к неактуальному прошлому, как в (50b). Сходное соотношение представлено и в употреблениях Терминатива и Фактатива с референцией к настоящему: в контексте, для которого можно предполагать уместность терминативного семантического компонента (о ситуации уместно сказать, что она уже имеет место), употребляется Терминатив, как в (51a), а в контексте, в котором речь идет просто о длящейся ситуации в настоящем, употребляется Фактатив, как в (51b).
(50a) a bara faxa
3SG TRMN умирать
'Он умер'. [Фофана 1992: 55]
(50b) a faxa rakuya
3SG умирать^АС давно 'Он давно умер'. [Фофана 1992: 55]
(51a) gine-e bara fata kurs ra
женщина-PL TRMN уметь велосипед с 'Женщины умеют ездить на велосипеде'.
[Фофана 1992: 64] (=48b)
(51b) n fata ksdi xaran-de
1SG уметь^АС бумага читать-INF 'Я умею читать'. (=49b)
Можно предположить, что для развития дуративных употреблений у Терминатива сусу мог быть существен системный фактор: диахроническое развитие Терминатива состоит в том, что он постепенно занимает функциональную нишу Фактатива (а не отсутствующего в глагольной системе сусу претерита), а потому берет на себя и те употребления из этой ниши, которые изначально не ожидаются для исходной фазовой семантики окончания действия. Дальнейшие исследования терминативных граммем в других языках могут подтвердить или опровергнуть это предположение: мы ожидаем, что дуративные употребления будут отсутствовать (или будут иметь другое объяснение) у терми-нативов в языках, видо-временная система которых включает претерит и презенс, но не фактатив.
5. Заключение
В настоящей работе мы рассмотрели употребление глагольной граммемы терминатива (ямитива) в языке сусу — граммемы, принадлежащей к семантической зоне перфекта, но имеющей специфический семантический компонент завершения или наступления ситуации ранее некоторой точки отсчета. Было показано, что, при совпадении точки отсчета с моментом речи, Терминатив сусу имеет два типа употреблений, различающихся видовым ракурсом и временной референцией: выражающие за-
вершенную ситуацию перфективные употребления с референцией к прошлому и выражающие длящуюся ситуацию имперфективные употребления с референцией к настоящему. Выбор между этими двумя типами употреблений определяется акциональной структурой глагола (мы рассмотрели основные пять акциональ-ных классов сусу), и в этом отношении Терминатив сусу, как и, по-видимому, терминативные граммемы других языков, очень близок к глагольной граммеме фактатива, также имеющей оба возможных видовых ракурса и соответствующие им временные референции в зависимости от акционального класса глагола. Как и его типологические параллели, Терминатив в языке сусу восходит к глаголу со значением 'заканчивать', что, с одной стороны, ставит вопрос о соотношении терминатива с соответствующим путем грамматикализации перфекта, а с другой — о возможных причинах появления дуративных употреблений, не ожидаемых у данного лексического источника. Мы предполагаем, что именно терминатив (а не комплетив, как это предполагалось ранее) может быть промежуточным звеном между фазовым значением окончания действия и собственно значением перфекта. Кроме того, мы предполагаем, что системным фактором, объясняющим появление дуративных употреблений у терминатива (в частности, у Терминатива сусу) является наличие в системе граммемы фак-татива, функциональную нишу которой берет на себя термина-тив. Оба предположения могут быть впоследствии верифицированы данными других языков с граммемой терминатива.
Список условных сокращений
1, 2, 3 — 1, 2, 3 лицо, APPL — аппликатив, ASS — ассертив, CL
— показатель именного класса, CONS — консекутив, COP — глагольная связка, COMP — подчинительный союз, DEF — показатель определенности, EMPH — показатель эмфазы, FAC — фактатив, FOC — показатель фокуса, INDF — показатель неопределенности, INF — инфинитив, NTR — показатель непереходности, PASS — пассив, PL — мн. число, PLUR — показатель предикатной множественности, POSS — показатель посессивности, PRF — перфект, PROG — прогрессив, REL
— показатель относительного предложения, RED — редупликация, RETR — ретроспектив, SG — ед. число, TEMP — темпоралис, TRMN
— терминатив.
Литература
Агбоджо 1986 — К. О. Агбоджо. Глагол и предикат в изолирующем языке (на материале языка эве). Дисс. ... к.ф.н. Пятигорск: ПГПИИЯ.
Аксенова 1997 — И. С. Аксенова. Категории вида, времени и наклонения в языках банту. М.: Наука.
Аксенова 2003 — И. С. Аксенова. Глагол в языках банту // В. А. Виноградов, И. Н. Топорова (ред.). Основы африканского языкознания. Глагол. М.: Восточная литература. C. 41-180.
Аксенова 2008 — И. С. Аксенова. Лексические источники показателей вида, времени и модальности в языках банту // В. А. Виноградов (ред.). Основы африканского языкознания. Лексические подсистемы. Словообразование. М.: Academia. С. 13-122.
Аксенова, Топорова 2002 — И. С. Аксенова, И. Н. Топорова. Грамматика языка аква. М.: УРСС.
Булыгина 1982 — Т. В. Булыгина. К построению типологии предикатов в русском языке // О. Н. Селиверстова (ред.). Семантические типы предикатов. М.: Наука.
Виноградов, Фофана 1997 — В. А. Виноградов, М.-С. Фофана. Сказки и пословицы сосо // В. А. Виноградов (ред.). Язык африканского фольклора. Африканская сказка II. М.: Восточная литература. С. 264-276.
Недялков, Яхонтов 1983 — В. П. Недялков, С. Е. Яхонтов. Типология результативных конструкций // В. П. Недялков (ред.). Типология результативных конструкций. Л.: Наука. С. 5-41.
Падучева 1985 — Е. В. Падучева. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: Наука.
Плунгян, Урманчиева 2006 — В. А. Плунгян, А. Ю. Урманчиева. К описанию глагольной системы языка сусу (в сопоставлении с джа-лонке) // Актуальные проблемы африканского языкознания 2005. М.: ИЯз РАН. C. 187-202.
Татевосов 2005 — С. Г. Татевосов. Акциональность: типология и теория // Вопросы языкознания, №1. C. 108-141.
Фофана 1992 — М.-С. Фофана. Синтаксис простого предложения в языке аналитического типа (на материале языка сосо). Дисс. ... к.ф.н. М.: ИЯз РАН.
Шлуинский 2006 — А. Б. Шлуинский. Аспектуальная система языка сусу: взаимодействие показателя bara с глагольной лексикой // Международная научная конференция «Востоковедение и африканистика в университетах Санкт-Петербурга России, Европы. Актуальные проблемы и перспективы». Тезисы. СПб.: СПбГУ. С. 369-370.
Шлуинский 2008 — А. Б. Шлуинский. Акциональность глаголов языка сусу и ее взаимодействие с показателем bara // Е. И. Зеленев и др.
(ред.). Востоковедение и африканистика в университетах Санкт-Петербурга, России и Европы: Международная научная конференция 4-6 апреля 2006 г. Доклады и материалы. СПб. : Изд-во СПбГУ. С. 413-427.
Шлуинский 2012 — А. Б. Шлуинский. Фактатив и смежные категории: опыт типологии // Acta Linguistica Petropolitana (Труды Института лингвистических исследователей РАН), УШ(2). СПб.: Нестор-история. С. 950-996.
Щеглов 1970 — Ю. К. Щеглов. Очерк грамматики языка хауса. М.: Наука.
Bohnemeyer, Swift 2004 — J. Bohnemeyer, M. Swift. Event realization and default aspect // Linguistics and Philosophy 27(3). P. 263-296.
Bybee, Perkins, Pagliuca 1994 — J. L. Bybee, R. Perkins, W. Pagliuca. The Evolution of Grammar: Tense, aspect and modality in the languages of the world. Chicago: University of Chicago Press.
Carlson 1977 — G. Carlson. Reference to Kinds in English. Ph.D. diss. Amherst: University of Massachussets.
Comrie 1976 — B. Comrie. Aspect: an introduction to the study of verbal aspect and related problems. Cambridge: Cambridge University Press.
Dahl 1985 — Ö. Dahl. Tense and Aspect Systems. Oxford: Blackwell.
Dahl, Wälchli 2013 — Ö.Dahl, B. Wälchli. Disentangling the variability of the perfect gram type. Paper presented at ALT X, Leipzig, 2013.
Friedländer 1974 — M. Friedländer. Lehrbuch des Susu. Leipzig: Verlag.
Houis 1963 — M. Houis. Étude descriptive de la langue susu. Dakar.
Lüpke 2005 — F. Lüpke. A grammar of Jalonke argument structure. Ph.D. Proefschrift. Nijmegen, Radboud Universiteit.
Marchese 1986 — L. Marchese. Tense/aspect and the development of auxiliaries in Kru languages. Arlington: SIL.
Olsson 2013 — B. Olsson. Iamitives: Perfects in Southeast Asia and beyond. M. A. thesis. Stockholm: Univ. of Stockholm.
Shluinsky 2014 — A. Shluinsky. Verbal prefixes mà- and rà- in Susu and lexical features of verbal stems // Mandenkan 52.
Tatevosov 2002 — S. Tatevosov. The Parameter of Actionality // Linguistic Typology 6 (3). P. 317-401.
Touré 1994 — A. Touré. Eléments de description de la langue soso. Thèse de doctorat. Grénoble.
Touré 2004 — A. Touré. Parlons soso. Paris: L'Harmattan.
Vendler 1957 — Z. Vendler. Verbs and Times // The Philosophical Review 66(2). P. 143-160.
Vydrine 1999 — V. Vydrine. Manding-English Dictionary. Vol. 1. St. Petersburg: D. Bulanin.
Welmers 1973 — W. E. Welmers. African language structures. Berkeley — Los Angeles — London: University of California press.
