CC BY
18DOI 10.47643/1815-1329_2022_8_18
ТЕОРИЯ ПРАВОВОЙ ФИКЦИИ В ЦИВИЛИСТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЕ РОССИИ THE THEORY OF LEGAL FICTION IN THE CIVILISTIC DOCTRINE OF RUSSIA ИВЛИЕВ Павел Валентинович,
кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса ФКОУ ВО «Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний». 390000, Россия, Рязанская обл., г. Рязань, ул. Сенная, 1. E-mail: ivliev_pv@mail.ru;
КОНДРАШОВ Сергей Вячеславович,
кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры гражданского права и процесса ФКОУ ВО «Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний». 390000, Россия, Рязанская обл., г. Рязань, ул. Сенная, 1. E-mail: svinin-pavel@mail.ru;
Ivliev Pavel Valentinovich,
PhD in Law, Associate Professor of the Department of Law and Process
of the Federal State Educational Institution of Higher Education "Academy of Law and Management of the Federal Penitentiary Service". 390000, Russia, Ryazan region, Ryazan, Sennaya str., 1. E-mail: ivliev_pv@mail.ru;
Kondrashov Sergey Vyacheslavovich,
PhD in Law, Senior Lecturer at the Department of Local Law and Process
of the Federal State Educational Institution of Higher Education "Academy of Law and Management of the Federal Penitentiary Service". 390000, Russia, Ryazan region, Ryazan, Sennaya str., 1. E-mail: svinin-pavel@mail.ru
Краткая аннотация. Обращение к проблеме правовой фикции обусловлено развитием многосторонних исследований правовой реальности - от концептуальных направлении до феноменологической (повседневной) цивилистики. В данной статье рассматривается такое явление в гражданском праве, как юридические фикции. Раскрываются существенные признаки правовых явлений в гражданском праве, которые объединяются общим понятием юридические фикции, указывается на фундаментальные теоретические проблемы, которые вскрываются при изучении юридических фикций.
Abstract. Appeal to the problem of legal fiction is due to the development of multilateral studies of legal reality - from the conceptual direction to the phenomenological civil law. This article discusses such a phenomenon in civil law as legal fictions. The essential features of legal phenomena in civil law are revealed, which are united by the general concept of legal fictions. It points to the fundamental theoretical problems that are revealed in the study of legal fictions.
Ключевые слова. Юридические фикции, мнимые сделки, притворные сделки, фиктивный брак, преднамеренное банкротство, лжепредпринимательство, нормы-фикции.
Keywords. Legal fictions, sham deals, sham deals, fictitious marriages, willful bankruptcy, false-entrepreneurship, norms-fictions.
Для цитирования: Ивлиев П.В., Кондратов С.В. Теория правовой фикции в цивилистической доктрине России // Аграрное и земельное право. 2022. № 8(212). С. 18-20. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2022_8_18.
For citation: Ivliev P.V., Kondrashov S.V. The theory of legal fiction in the civilistic doctrine of Russia // Agrarian and Land Law. 2022. No. 8(212). pp. 18-20. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2022_8_18.
Статья поступила в редакцию: 13.06.2022
Введение. Ускорение социально-экономического и духовного развития общества, социально-экономические перемены, происходящие в России, все более интенсивно изменяют и усложняют правовую действительность. Эти обстоятельства обуславливают необходимость в правовых актах, адекватно отражающих современные реалии. Повседневная жизнь выдвигает немало задач, связанных с правильным использованием правовых установлений в разнообразных практических ситуациях, и в этом смысле, цивилистика берет на себя решение, прежде всего, практических задач, решение которых выражается в разработке новых приемов и способов юридической техники. Правовая фикция является одним из таких приемов. Зарекомендовав себя еще в римском праве, юридические фикции применяются и в современном законодательстве. Однако обеспечивая повседневные потребности правового строительства, не стоит забывать о фундаментальных процессах, которые лежат в основе социальной действительности. Следует отметить, что исследование правовой фикции затрагивает глубинные пласты правовой науки, ведь само назначение теоретического знания заключается в изучении сущности социально-правовых явлений путем конструирования системы теоретического знания для отображения реального объекта, его элементов, их закономерных связей и отношений, выражающих его сущность.
Цель исследования. Цель исследования заключается в рассмотрении правовой фикции, прежде всего, на базе дискурсивно-логического обоснования, не забывая, при этом, о многостороннем характере правовых исследований. Существование помимо специально-юридической концепции альтернативных концептуальных моделей обуславливает соответствующую, заложенную в них самих, методологию и, как следствие, онтологизацию соответствующей правовой реальности.
Методы. В настоящей работе используется сравнительно-правовой метод исследования, а также диалектический метод, как общенаучный метод мышления, в соответствии с которым, явления, в данном случае, явления правовой фикции рассматриваются во взаимосвязи и обусловленности, на основании внутренних противоречий, что в свою очередь, обуславливает понимание гражданского права в контексте социального целого, в связи с чем, оно не может не быть социологичной по своему существу.
Правовое регулирование. Юридические фикции были известны еще римскому частному праву, которые были удобным средством преодоления формализма квиристкого права. В случае обращения с иском, требование должно было быть облечено в установленную Законами XXII таблиц формулу, в противном случае такие требования оставались без защиты. Так, в иске о возмещении вреда, причиненного повреждением виноградной лозы, требовалось указать, что были повреждены деревья, указание же на поврежденную лозу лишало истца защиты, по формальным признакам.1 Зарекомендовав себя как эффективный правовой прием, юридические фикции вошли в правовые системы разных стран. Естественно, такой право-
1 См.: Памятники римского права: Законы XXII таблиц. Институции Гая. Дигетсы Юстиниана. М.: Зерцало. 1997 г.
Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
вой прием не мог не стать объектом исследования в трудах ученых-правоведов.
Первой работой дореволюционной цивилистики, затрагивающей проблемы фиктивных правовых конструкций, была монография Мей-ера Д.И. «О юридических вымыслах и предположениях, о скрытых и притворных действиях».1 В данном труде ученый-правовед представил развернутый анализ различных фиктивных правовых явлений, указав на то, что они имели целью преодолеть формализм римского частного права. Эту важную функцию юридические фикции сохраняют и в настоящее время.
Другим видным дореволюционным ученым, изучавший юридические фикции, был Дормидонтов Г.Ф. В своем труде «Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикции» ученый высказал следующее соображение: «...люди, очевидно, не могут все еще обойтись без вымыслов: прямая голая истина часто не дается им или оказывается, по-видимому, им не по плечу, и они прибегают к помощи вымысла, чтобы ей хоть как-нибудь приблизиться или наоборот, чтобы от нее уклониться».2 В этом высказывании ученого скрыт глубокий смысл не только о научных исследованиях юридической фикции, но и об исследовании правовой действительности в целом. Дело в том, что всякое познание есть отражение сознанием людей свойств и отношений, которое представляет собой объект познания, т.е. фрагмент объективной реальности, которые воспринимаются субъектом познания как некоторая относительно самостоятельная целостность. Объектом познания правовой науки является правовая действительность - предельно широкая категория, охватывающая все многообразие социально-правовых явлений. В процессе познания этих явлений формируется определенная модель объекта, описывающая не все, а только некоторые свойства явлений либо не познаваемые в данные конкретный момент либо те свойства и отношения, которые не являются существенными. Правовая наука должна предложить понятия, которые отражает правовую действительность такой, какая она есть на самом деле, т.е. объективно. В тех случаях, когда терминологический аппарат науки не успевает за развитием правовой действительности - общественно-экономических отношений, в научный оборот, а в дальнейшем, в законодательную систему вводятся юридические фикции. Следует отметить, что подобные проблемы компенсируются различными направлениями исследований, в т.ч. относительно новым, которое можно охарактеризовать как феноменологическая цивилистика. В продолжение этого следует отметить, что Дормидонтов Г.Ф. видел в юридических фикциях положительные стороны. В дальнейшем, фикционные явления в отечественном гражданском праве стали предметом изучения советской и современной цивилистики.
Анализ юридической литературы позволяет сделать вывод, что все исследования в этом направлении сводятся к следующим конституирующим признакам юридической фикции: 1) юридическая фикция есть технико-юридический прием; 2) под фикцией понимаются вымышленные, не соответствующие действительности обстоятельства, объявляемые существующими; 3) данные данный прием юридической техники получает правовое (нормативное) закрепление, следовательно, признание со стороны государства.
В действующей редакции ГК РФ содержится немало технико-юридических приемов, отвечающих требованиям юридической фикции. К их числу можно отнести правило п. 3 ст. 157 ГК РФ, которое признает в условных сделках наступившим условие, наступлению которого недобросовестно препятствовала заинтересованная сторона и не наступившим то условие, наступлению которого недобросовестно содействовала заинтересованная сторона. Еще одним примером является правило п.3 ст. 23 ГК РФ, приравнивающее статус индивидуального предпринимателя и юридического лица. Другим примером является правило, приравнивающее передачу вещи к передаче коносамента.
Наряду с фикциями, выделяемые по положительным признакам - полезным для гражданского оборота, выделяют фикции по негативным признакам, т.е. те фикции, которые вредят гражданскому обороту. В доктрине они формулируются мнимые и притворные явления. Общеупотребительные значения слов мнимый и притворный совпадают их значениями в гражданском законодательстве. С.И. Ожегов определяет прилагательное «мнимый» как воображаемый, кажущийся, притворный, ложный, а «притворный» как обманно выдаваемый за истинное или ис-креннее.3 Как видно, данные понятия не тождественны и эта нетождественность находит отражение в разном правовом регулировании в гражданском законодательстве. Цивилистике данные термины известны, прежде всего, применительно к сделкам. Так, мнимая сделка совершается для вида без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (п. 1 ст. 170 ГК РФ). При этом, для признания такой сделки мнимой, а значит ничтожной, важно учитывать действительную волю, выразившийся в волеизъявлении, а не ее формальное исполнение. Например, стороны могут заключить сделку купли-продажи имущества с сохранением контроля за данным имуществом со стороны продавца. Притворная сделка совершается с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом (п. 2 ст. 170 ГК РФ). Такая сделка также является ничтожной. Возникает вопрос: можно ли данные правовые явления относить к фиктивным? Представляется, что нет. Напомним, что фикция представляет законодательное закрепление того, чего не существует, признают за несуществующими обстоятельствами качества юридического факта. На примере условных сделок можно понять, что законодатель признает обстоятельства наступившими (в сделках с отменительным условием), хотя в действительности они не имеют места в действительности. Данные обстоятельства признаются как юридические факты влекущие возникновение, изменение или прекращение обязательств. Что же представляют собой эти правоотношения? Эти отношения называются в общей теории права регулятивными. Что же касается мнимых и притворных сделок, то данные правоотношения являются охранительными и влекут другие правовые последствия в виде реституции. Иными словами, законодатель в нормах ГК РФ указал на негативный характер таких правовых явлений как мнимые и притворные сделки, введя санкции за их совершение в виде применения последствий ничтожных сделок и реституции. Законодатель учитывает, что в правовой действительности есть ряд отношений, являющихся правонарушениями, которые маскируются под обычные регулятивные отношения, не будучи таковыми по сути. К ним можно отнести фиктивный брак, т.е. брак
1 Мейер Д.И. «О юридических вымыслах и предположениях, о срытых и притворных действиях // Избранные труды по гражданскому праву. М.: Центр Юринформ, 2003. С. 66.
2 Дормидонтов Г.Ф. «Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикции. ООО «Издат. дом В. Ема», М., С. 185.
3 Ожегов С.И. Словарь русского языка. Издание 17-е стереотипное, под ред. Н.Ю. Шведовой. М. 1985 г.
соответствующий форме, но заключенный без намерения создать семью, проживать вместе и совместно вести домашнее хозяйство. Подобные притворные и мнимые отношения возникают и в уголовно-правовой сфере в виде, например, преднамеренного банкротства (ст. 196 УК РФ), лжепредпринимательства (ст. 257 УК РФ) и т.д.
Сторонники точки зрения о юридических фикциях, как он негативных правовых явлениях полагают, что данные правовые явления воплощаются в нормы-фикции и на основании них возникают фиктивные правоотношения. С данной точкой зрения нельзя согласиться, т.к. в соответствии с положениями общей теории права такие отношения являются охранительными. Они направлены на устранение негативных правовых явлений из социальной жизни и не порождают позитивных правовых последствий, в отличие от, так называемых, положительных юридических фикций.
Наконец, некоторые исследователи выделяют такой вид фикции, как нормы-фикции - антипод закона, т.е. облеченные в норму права правила поведения, которые не соответствуют социально-правовой действительности. Данная точка зрения заслуживает внимания, т.к. затрагивает глубинные основания права. Если при исследовании фикции делается акцент не на технико-юридическую сторону данного правового явления, а на её ложный характер, то это согласуется с общей теорией и методологией права. Гносеологический аспект методологии правопознания не исключает возможности рассмотрения правовых норм с точки зрения их истинности или ложности. В этом случае нормы права, адекватно воспроизводящие объективные интересы общественных классов или групп, соответствующие объективным тенденциям общественного развития являются истинными. Однако в данном случае нужно иметь ввиду методологически важную установку, что вопрос об истинности нормы должен рассматриваться не в сфере формально-логической, а за ее пределами. Иначе говоря, необходимо уйти от методов специально-юридической концепции права и исследовать основания норм на иных концептуальных слоях. Постановка подобной проблемы - о соответствии закона праву -поднимает теоретизирование на концептуально иной уровень. Размышляя о соответствии норм права социально-экономическим отношениям, ученые предлагают критерий эффективности, а это уже иной концептуальный уровень исследования правовой реальности - уровень социологии права. В данном случае разные исследователи предлагают определения эффективности разной степени абстракции и метрологической состоятельности, но эти определения лишь показывают изобретательность авторов в употреблении терминов. Некоторые, предпочитают словам формулы. Так, Пашков А.С. и Явич Л.С. предлагают формулу C=AxB/K, где С - показатель эффективности, А - результат действия, В первоначальное состояние, К - реализация нормы.1
Некоторые сводят эффективность права к экономическим издержкам на приведение нормы в действие. Однако эти подходы не затрагивают глубинные основания права. В чем же заключается проблема подобных подходов? Она видится в следующем. Долгое время в нашей стране господствовала специально-юридическая концепции права, в основе которой лежит отождествление права и закона, в соответствии с этим предметом исследования является система правовых норм. Для нее характерен односторонний характер исследования. Но в настоящее время такого подхода недостаточно. Право необходимо исследовать на разных концептуальных слоях. Что здесь важно отменить. Общество -это многослойная система, состоящая из подсистем, которые развивается на основании многих законов и закономерностей. В основе всего лежит базис - экономические отношения, выражающиеся в отношениях собственности на средства производства и интересы других классов, интересы которых зависят от степени соответствия интересам господствующего класса. Однако специально-юридическая концепция не отвечает на подобные вопросы. Ее предметом является система правовых норм и на вопросы об эффективности норм права она не может дать ответ. В связи с этим необходимо исследовать право на социологическом и философских концептуальных уровнях. Данные проблемы поднимает теория о фикциях, что говорит о ее эвристичеком потенциале.
Объем настоящей публикации не позволяет выявить сходства и различия со сходным с фикциями правовыми явлениями - презумпциями, а также дать представление о такой фундаментальной фикции как юридическое лицо. Однако приведенные соображения позволяют сделать некоторые выводы.
Заключение и выводы. Теория фикции гражданском праве имеет эвристический потенциал, т.к. затрагивает глубокие пласты правовой теории. Однако для этого необходимо наличие определенных условий. Первое условие заключается в формировании концептуального ядра -родовой дефиниции правовой фикции. Отсутствие предельно общей категории теоретического построения нарушает требования системности теории - второго условия, в соответствии с которым, теория представляет замкнутую непротиворечивую систему утверждений. А с учетом того, что большинство теорий в правовой науке строится по гипотетико-дедуктивному принципу, то отсутствие категории - предельно широкой для данной теоретической системы понятия - не позволяет выстроить фундаментальную теоретическую схему, в которой за исходной абстракцией будет следовать ряд понятийных категорий.
Библиогра фия:
1. Дормидонтов Г.Ф. «Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикции». М.: Изд. ООО «Издат. дом В. Ема», 2011 г.
269 с.
2. Мейер Д.И. «О юридических вымыслах и предположениях, о срытых и притворных действиях // Избранные труды по гражданскому праву. М.: Центр Юрин-
форм, 2003.
3. Памятники римского права: Законы XXII таблиц. Институции Гая. Дигетсы Юстиниана. М.: Зерцало. 1997 г.
4. Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы к методологии и методике социологического исследования. Советское государство и право. 1970 г. № 3. С. 40-48.
Refrences:
1. Dormidontov G.F. "Classification of the phenomena of legal life, attributable to cases of the use of fiction." Moscow, 2011 u/ 269 pgs.
2. Meyer D.I. "On legal fictions and assumptions, on hidden and feigned actions // Selected works on civil law. M.: Center Jurinform, 2003.
3. Monuments of Roman law: Laws XXII tables. Guy's Institutes. Digetes of Justinian. M.: Mirror. 1997.
4. Pashkov A.S., Yavich L.S. The effectiveness of the legal norm to the methodology and methodology of sociological research. Soviet state and law. 1970 №.3. pgs. 40-48.
1 Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы к методологии и методике социологического исследования. Советское государство и право. 1970 г. №
3. С. 40-48.
