Теоретико-методологические проблемы управления регионом на принципах эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

I

ш

*

ci ш I ш

CK

s

I ш с; m с о.

с

>

<

Теоретико-методологические проблемы управления регионом на принципах эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности

Theoretical and Methodological Problems of Regional Management in the Spheres of Ecological, Economic and Social Balance

УДК 332.142.6

Замятина Маргарита Федоровна

научный сотрудник Института проблем региональной экономики РАН, доктор экономических наук, профессор 190013, Санкт-Петербург, ул. Серпуховская, Д. 38

Zamyatina Margarita Fyedorovna

Serpukhovskaya Str. 38, St. Petersburg, 190013

В статье рассматриваются основные проблемы, возникающие в процессе регионального управления на принципах эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности, решение которых будет способствовать гармоничному территориальному развитию. К ним относятся регион как биосоциоэ-кономическая система, среда потребления как системная проблема эколого-экономической и эколого-социальной несбалансированности регионального развития, институциональная неэффективность как барьер в сбалансированном развитии региона, неэффективность государства как потребителя экологических товаров (работ, услуг) и экоинноваций, необходимость ситуационного подхода, а также низкий уровень экологической и инновационной культуры.

The article has examined regional administrative problems that are found in bio-socio-economic spheres (ecological, economic and social balance). It says the resolution of these issues will contribute to harmonious territorial development. The article views the region as a bio-socio-economic system, concluding that its institutional inefficiency has been caused by systematic problems in ecology and economy, plus environmental and social imbalances in its development. This has become a barrier to the region's balanced growth. Moreover, on a broader level, the document suggests that the state's ongoing inefficiency as a consumer of environmental assets (works and services) and its continued failure to implement economic reforms have led to reduced levels of environmental and innovative culture.

Ключевые слова: устойчивое сбалансированное региональное развитие, регион как биосоциоэкономи-ческая система, эколого-экономическая и эколого-социальная сбалансированность, «зеленые закупки», синтез экологической и инновационной культуры

Keywords: sustainable balanced regional development, region as bio-socio-economic system, ecological, economic and socio-economic balance, synthesis of environmental and innovative culture, 'green procurement'

Проблемы устойчивого сбалансированного развития

на глобальном, национальном и местном уровнях отно-

сятся к числу приоритетных, поскольку экологическая безопасность населения и социально-экономическое развитие территории тесно взамосвязаны. Важнейшим средством решения этих проблем становятся инновации. В то же время проблемы эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности, определяющей возможность и перспективы устойчивого регионального развития, в современных условиях, по существу, находятся вне практики территориального управления.

Управление регионом как биосоциоэкономической системой — задача высокого уровня сложности. Основным управляющим воздействием на взаимосвязи систем, изменяющим их состояние, является принятие решений как некий формализованный или неформализованный выбор, позволяющий продвинуться в направлении эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности.

Под интеграцией эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности в системе регионального управления понимается совокупность оценочно-аналитических процедур, методов, технологий принятия управленческих решений, использование которых направлено на реализацию потенциала сбалансированности.

К основным теоретико-методологическим проблемам управления регионом на принципах эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности можно отнести следующие.

1. Регион как биосоциоэкономическая система состоит из связанных друг с другом элементов разных типов.

С одной стороны, социосфера, техносфера и биосфера выступают как относительно автономные подсистемы и развиваются в соответствии с присущими им внутренними закономерностями. С другой стороны, между ними происходит обмен веществом, энергией, информацией. Как следствие, развитие и трансформация каждой подсистемы происходит в результате их взаимовлияния.

Таким образом, главным объектом исследования является взаимосвязь и взаимозависимость отдельных подсистем (элементов), а критерием эффективности их взаимодействия наряду с социально-экономической эффективностью становится биосферосовместимость развития социосферы и техносферы. Последний критерий характеризует некое идеальное состояние систем. В настоящее время общественное сознание в силу значительной социальной инерции признает скорее биосферозависимость социально-экономического раз-

вития, чем необходимость его биосферосовместимо-сти [1]. Природная система (среда) рассматривается главным образом как поставщик (кладовая) ресурсов. Негативному воздействию социально-экономических систем на состояние территориальных экосистем (прямая связь) и воздействие последних на социально-экономическую систему (обратная связь) уделяется меньшее внимание. Более полный учет взаимосвязей (прямых, обратных) и взаимозависимостей между природной средой и социально-экономическим развитием региона позволяет осуществить «мягкое» включение хозяйственной деятельности в природные процессы с учетом состояния территориальных экосистем, предусмотреть влияние последних на социальную и экономическую среду и снизить экологические риски территории, что и составляет суть эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности, вектор направленности которой — биосферосовместимость экономического (хозяйственного) и природного развития.

Учитывая, что природная (экологическая) система развивается на основе внутренних закономерностей, свойственных экосистеме (саморазвитие), знания о которых ограничены, выявление взаимосвязей и взаимозависимостей природной и социально-экономической системы, под влиянием которых происходит негативная трансформация второй (снижение устойчивости и целостности экосистем, изменение природной устойчивости, ухудшение региональной среды обитания и т. д.) возможно только на основе междисциплинарного синтеза, включая естественные, общественные и технические науки.

2. Среда потребления как системная проблема эколого-экономической и эколого-социальной несбалансированности регионального развития.

В течение длительного времени основное внимание экологической политики развитых стран было направлено на производственные процессы (отходы, выбросы загрязняющих веществ в атмосферу, сброс неочищенных сточных вод и т. д.). Тем самым им удалось добиться снижения уровня загрязнений, объемов производимых отходов, повышения степени их вторичной переработки и т. д. Так, например, начиная с конца 1960-х и до конца 1990-х гг. уровни выбросов шведской промышленности снизились на 90% при одновременном росте объемов выпуска продукции [2]. Осознание того факта, что сфера потребления наносит наибольший вред окружающей среде (большинство товаров оказывают значительное воздействие на стадии потребления; увеличение количества производимых товаров через механизм спроса и предложения; рост объема отходов; увеличение логистических и транспортных потоков и т. д.), а механизмы снижения ее негативного влияния слабо разработаны, привело мировое сообщество к пониманию необходимости не только устойчивого производства, но и устойчивого потребления.

На международном уровне этот процесс был инициирован в Йоханнесбурге в 2002 г. (Всемирный саммит по устойчивому развитию) и получил название «Марракешский процесс» (по названию города, где в 2003 г. была проведена первая встреча экспертов). В Европе первые национальные стратегии устойчивого производства и потребления были разработаны в Австрии и Италии (2002 г.), а затем в Нидерландах и Польше (2003 г.), Греции и Финляндии (2005 г.), Франции (2006 г.), Венгрии и на Мальте (2007 г.) и т. д. В июне 2012 г. в Рио-де-Жанейро планируется провести конференцию ООН по устойчивому

развитию, основными темами которой станут «зеле- < ная» экономика в контексте устойчивого развития и ш сокращения бедности и институциональные рамки | устойчивого развития. ^

Что касается России, то в настоящее время признание устойчивого потребления как объекта управ- 2 ления в федеральной и региональной экономической х и экологической политике находится на начальной х стадии. Содействие этому процессу могло бы оказать ш принятие и введение в действие Экологического ко- т декса РФ, проект которого был разработан в 2007 г. 2 и предусматривал введение эффективных инстру- > ментов воздействия на сферу потребления. Однако 2 Экологический кодекс так и не был принят. н

Один из примеров неэффективного потребления < с позиций устойчивого сбалансированного развития — с= динамика образования отходов производства и потре- х бления в РФ (рис. 1). В России в 2000-2007 гг. имела х место устойчивая тенденция к увеличению объема о отходов, составившего в 2007 г. 3,9 млрд т (увеличение н более чем в 3 раза по сравнению с 2000 г.). В период 2007-2009 гг. наблюдалось некоторое снижение объема отходов (в 2009 г. он составил 3,5 млрд т). При этом в большинстве регионов на переработку поступает лишь незначительная доля отходов, а остальная их часть сжигается или вывозится на свалки. В то же время в Японии 96% отходов перерабатывается и возвращается в экономическую систему в виде вторичных ресурсов.

3. Институциональная неэффективность — барьер в развитии региона как биосоциоэкономической системы.

Речь идет как о совокупности формальных институтов эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности регионального развития, определяющих данный процесс, так и о неформальных институтах, воздействующих на процесс развития. Институциональная неэффективность проявилась в неэффективности структурных преобразований системы управления природоохранной деятельностью в ходе проводимых реформ, субъективности действующей системы нормирования, размерах штрафов за нарушение экологического законодательства, платы за негативное воздействие и т. д. (табл. 1).

Так, природно-ресурсные платежи (в % к ВРП) по регионам России находятся в интервале от 0,28% (Волго-Вятский) до 3,15% (Западно-Сибирский), причем в Северном они превышают 1%, а в Северо-Западном, Центральном, Северо-Кавказском, Восточно-Сибирском составляют менее 0,6%. Платежи за загрязнение окружающей среды (в % от ВРП) по Северо-Западному, Центральному и Центрально-Черноземному регионам составляют менее 0,1%, по Северному, Северо-Кавказскому, Уральскому, Восточно-Сибирскому — менее 0,2%, а в Западно-Сибирском и Дальневосточном — 0,2%.

Институциональная неэффективность выражается и в недостаточной ответственности региональных органов власти за экологическое состояние территории, региональной среды обитания в результате хозяйственной деятельности. Так, начиная с 2009 г. оценка эффективности деятельности органов исполнительной власти должна была проводиться по системе показателей (около 250). Однако в этот перечень не вошла большая часть показателей, характеризующих экологическое состояние территории [8]. В принятом 4 марта 2011 г. Постановлении Правительства РФ № 148 «О внесении изменений в Постановление Правительства РФ от 15 апреля 2009 г. № 332» в раз-

Рис. 1. Образование отходов производства и потребления в РФ [3-6].

Таблица 1

Уровень природно-ресурсных платежей и платежей за загрязнение окружающей среды

по регионам Российской Федерации [7]

Регионы Природно-ресурсные платежи, % от ВРП Платежи за загрязнение окружающей среды, % от ВРП

Северный 1,03 0,17

Северо-Западный 0,47 0,05

Центральный 0,29 0,06

Волго-Вятский 0,28 0,25

Центрально-Черноземный 0,89 0,05

Поволжский 0,79 0,09

Северо-Кавказский 0,36 0,14

Уральский 0,95 0,11

Западно-Сибирский 3,15 0,20

Восточно-Сибирский 0,52 0,16

Дальневосточный 0,78 0,20

деле «Охрана окружающей среды» приводится список

соответствующих дополнительных показателей.

• Объемы выбросов вредных (загрязняющих) веществ в атмосферный воздух от расположенных на территории субъекта РФ стационарных источников и зарегистрированного на его территории автомобильного транспорта в расчете на единицу ВРП (в кг вредных веществ на 1 млн руб.).

• Доля водохозяйственных участков, класс качества которых (по индексу загрязнения вод) повысился, в общем количестве водохозяйственных участков на территории субъекта РФ (в процентах).

• Доля площади территории субъекта РФ, занятой особо охраняемыми природными территориями, в общей площади его территории (в процентах).

• Доля расходов консолидированного бюджета субъекта РФ на охрану окружающей среды, в т. ч. на реализацию соответствующих региональных программ (в процентах).

• Доля расходов консолидированного бюджета субъекта РФ на охрану окружающей среды в общем объеме средств, поступивших в его бюджет в виде платы за негативное воздействие на окружаю-

щую среду, денежных взысканий (штрафов) за нарушение законодательства в области охраны окружающей среды и сумм по искам о возмещении вреда, причиненного окружающей среде (процентов).

Однако эффективность такой оценки с позиции эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности, устойчивости регионального развития, по мнению ряда специалистов, представляется спорной. Часть показателей не имеет статистической базы для расчета. Другие, такие как, например, доля расходов бюджета на охрану окружающей среды характеризуют только затраты, а не эффективность управленческих решений региональных органов власти по устойчивому, сбалансированному развитию.

Но суть в том, что опять задействован ведомственный подход (природоохранная деятельность), в то время как ухудшение природного капитала, вредное воздействие на человеческий капитал (здоровье) оказались вне зоны ответственности. Однако именно природный, человеческий и произведенный капитал лежат в основе воспроизводственных процессов в регионе.

Кроме того, возникает несоответствие между целевыми показателями «Концепции долгосрочного социально-экономического развития на период до 2020 года» (утверждена Распоряжением Правительства РФ 17 ноября 2008 г.) и показателями оценки деятельности исполнительных органов субъектов РФ. В Концепции в числе целевых показателей названы:

• снижение удельных уровней воздействия на окружающую среду (в 3-7 раз в зависимости от отрасли);

• сокращение количества городов с высоким и очень высоким уровнем загрязнения (не менее чем в 5 раз);

• сокращение количества жителей, проживающих в неблагоприятных экологических условиях (не менее чем в 4 раза);

• снижение уровня экологического воздействия в 2-2,5 раза, что позволит выйти на современные показатели сохранения природы в развитых европейских странах;

• рост уровня экологических издержек (затрат на снижение вредных выбросов, утилизацию отходов и восстановление природной среды), который может возрасти до 1-1,5% ВВП;

• рост рынка экологических товаров и услуг в 5 раз и расширение занятости в этой сфере.

Если такие целевые показатели будут включены в концепции социально-экономического развития, стратегии развития регионов, то ответственность за их достижение также должны нести исполнительные органы региональной власти.

Анализ экологической компоненты документов, определяющих перспективы развития субъектов РФ, показывает, что в некоторых из них эколого-экономическая и эколого-социальная сбалансированность регионального развития рассматривается в качестве стратегических приоритетов и целей. Как правило, это направление отражается косвенно через цели повышения качества жизни или улучшение системы жизнеобеспечения. Так, анализ соответствующих документов субъектов РФ, входящих в Северо-Западный федеральный округ, показывает, что только в двух из них принцип сбалансированности непосредственно отражен в стратегических приоритетах и целях. В Мурманской области генеральная цель формулируется как рост человеческого потенциала и качества жизни населения на основе ее инновационного, устойчивого социального, экономического и экологически сбалансированного развития, а в республике Коми — как формирование сбалансированной экологически ориентированной модели развития экономики и экологически конкурентоспособных производств.

4. Неэффективность государства как потребителя экологических товаров (работ, услуг), экоинно-ваций.

Роль государства в обеспечении эколого-эконо-мической и эколого-социальной сбалансированности регионального развития до последнего времени заключалась, главным образом, в определении «рамочных условий» для деятельности рыночных субъектов. Однако в рыночной экономике возрастает и его роль как потребителя экоинноваций, экологических товаров (работ, услуг). Инструментом повышения сбалансированности регионального развития могут выступать государственные закупки, поскольку они оказывают значительное влияние на развитие рынка, в том числе экологических товаров, работ, услуг («зеленая продукция»). В практике зарубежных стран государственные закупки экологически безопасных товаров по-

лучили название «зеленых государственных закупок» <

(Government Green Procurement) [9]. В Китае, Корее, ш

на Тайване, в Японии и странах ЕС были сформу- |

лированы нормативно-правовые основы и накоплен ^ достаточно большой опыт по использованию данного

ш

инструмента для экологизации хозяйственного разви- s

тия, повышения сбалансированности экономического х

1 к

и природного развития1. х

Финляндия и Голландия планируют довести к 2015 г. ш объем зеленых закупок на муниципальном уровне до m 100% . К сожалению, в России не созданы даже зако- £ нодательные основы для подобной практики. При раз- > работке методологии размещения государственного и 2 муниципального заказа, совершенствовании системы н госзакупок следовало бы предусмотреть возможность < использования «зеленого подхода», поскольку он со- i= действует не только становлению «инновационного ^ государства», предусмотренному «Стратегией иннова- s ционного развития Российской Федерации на период о до 2020 года», но и повышению роли государства н в экологически ориентированном развитии страны и ее регионов.

5. Необходимость ситуационного подхода в региональном управлении как следствие дифференциации субъектов РФ по состоянию природной среды, источникам загрязнений и потенциалу эколого-экономической, эколого-социальной сбалансированности.

Учитывая территориальную протяженность РФ, существенные природно-климатические и природно-географические различия в размещении ее субъектов, а также степень индустриального освоения территорий, при разработке стратегии регионального развития необходимо использовать ситуационный подход, согласно которому механизмы, инструменты, технологии управления могут существенно варьироваться с учетом региональной специфики.

Субъекты РФ существенно дифференцированы по источникам загрязнений:

• выброс загрязнения в атмосферу от стационарных и подвижных источников (по субъектам РФ — от 0,5 до 5 т/га);

• загрязнение водоемов сточными водами (от 0,01 до 44,97%);

• масса производимых отходов, отнесенная к потребляемой энергии (от 0,02 до 56,38 т/тыс. тетрадж) [10].

Кроме того, имеет место существенная дифференциация и по другим параметрам. Например, входящие в СЗФО субъекты существенно различаются по состоянию и развитию технического, природного и человеческого потенциала, а также потенциала устойчивости. По данным «Интерфакс-Эра», критерии состояния и развития технического потенциала входящих в СЗФО регионов существенно дифференцированы, что необходимо учитывать при разработке региональной политики и стратегии (табл. 2).

6. Низкий уровень экологической и инновационной культуры.

Роль культуры и культурной динамики на протяжении длительного периода практически не учитывалась в моделях экономического роста и концепциях раз-

1 В Корее действует «Закон о зеленых закупках» (2004 г.), в Китае — «Государственный список закупок энергосберегающих продуктов» (2004 г.) и «Государственный список закупок экологически маркированных продуктов» (2007 г.), в Японии — «Закон о продвижении зеленых закупок» (2000 г.), в ЕС — «Шестая программа действий по окружающей среде на 2002-2012 год» (2006 г.), «Стратегия по устойчивому потреблению и производству» (2008 г.).

Таблица 2

Ранжирование регионов СЗФО по критериям состояния и развития технического потенциала [11]

Место в СЗФО Место среди регионов РФ Регионы Технологическая эффективность Эко-энергетическая эффективность Динамика эффективности

Место в СЗФО Место в РФ Место в СЗФО Место в РФ Место в СЗФО Место в РФ

1 7 Новгородская область 5 36 1 4 4 34

2 10 Калининградская область 2 16 4 46 3 29

3 14 г. Санкт-Петербург 1 3 6 56 5 34

4 23 Республика Коми 6 41 2 37 2 22

5 26 Ненецкий АО 3 18 3 39 7 46

6 49 Ленинградская область 9 51 11 65 1 18

7 67 Псковская область 4 34 7 57 9 52

8 73 Мурманская область 10 53 5 50 10 52

9 74 Архангельская область 8 46 10 62 8 50

10 76 Республика Карелия 7 42 9 60 11 59

11 79 Вологодская область 11 70 8 57 6 44

вития. В последние десятилетия культурные нормы и ценности стали рассматриваться как важный фактор экономического роста. Отправной точкой послужили масштабные исследования взаимосвязи культурного, политического, экономического и социального развития (Л. Харрисон, С. П. Хантингтон и др.), проведенные в 1990-е гг. В 1999 г. в Гарвардском университете состоялся симпозиум «Культурные ценности и прогресс человечества», традиции которого в дальнейшем были продолжены на состоявшемся в Государственном университете — Высшей школе экономики симпозиуме памяти С. П. Хантингтона «Культура, культурные изменения и экономическое развитие».

Для России, которая ставит задачу проведения экономической модернизации на основе инноваций в короткие сроки с целью повышения конкурентоспособности на региональном, национальном и международном уровнях, задача исследования роли культуры, в том числе инновационной и экологической, в экономической модернизации приобретает особое значение. Снижение культурного уровня населения страны оказывает негативное влияние на процесс модернизации. Инновационная культура как исторически сложившаяся устойчивая система ценностей, норм, правил, способов инновационной деятельности в различных сферах общественной жизни, включая экономику, оказывает серьезное влияние на инновационную активность и инновационную восприимчивость как отдельных индивидов, так и хозяйствующих субъектов.

О недостаточном уровне инновационной культуры косвенно свидетельствуют показатели инновационной активности. Так, в 2009 г., по данным Росстата, удельный вес организаций, осуществляющих инновационную деятельность в СЗФО, составил 9,5%, а в Республике Карелии и Калининградской области — менее 6,5% (Россия — 9,3%). О низкой инновационной активности свидетельствует и число поданных патентных заявок на изобретения на 10 000 человек по регионам СЗФО. В 2007 г. по СЗФО этот показатель был таким же, как и по России в целом (2,8). Однако он был достигнут в основном за счет Санкт-Петербурга (6,4), в то время как в пяти субъектах РФ этот показатель составил менее 1,0 (Вологодская, Новгородская, Архангельская, Псковская области и Республика Карелия), а в четырех — 1,0-1,3 (Мурманская, Ленинградская, Калининградская области и Республика Коми).

Следует отметить, что руководители многих российских компаний отмечают трудности в проведении организационных изменений, связанных с внедрением инноваций, из-за сопротивления изменениям со стороны сотрудников. Из этого следует, что необходимость изменений, осуществляемых в процессе инновационной деятельности, не входит в систему базовых ценностей, составляющих основу корпоративной культуры таких компаний.

Что касается экологической культуры, то необходимость ее повышения связана с переходом к новой концепции общественного развития на принципах эколого-экономической и эколого-социальной сбалансированности, предусматривающей устойчивость во взаимодействии природы и общества и соответствие антропогенной (прежде всего техногенной) нагрузки с адаптационными возможностями природных систем.

Инновационная культура, отражающая ценностную ориентацию индивида и закрепленная в мотивах, образцах и нормах поведения, а также профессиональной культуре, призвана воспрепятствовать инновациям, способным нанести вред не только обществу, индивиду, но и природе. Речь идет о необходимости формирования высокого уровня экологической ответственности всех субъектов инновационной деятельности (власть, бизнес, местное сообщество). Только при таком подходе инновации и инвестиции могут привести к созданию новых источников экономического роста без ухудшения состояния территориальных экосистем и региональной среды обитания.

Поскольку основным источником модернизации являются инновации, а проводимая модернизация без учета экологической компоненты может усилить дисбаланс между природным и экономическим развитием, особое значение приобретает проблема синтеза инновационной и экологической культуры.

Литература

1. Замятина М. Ф. Биосферосовместимость как стратегический критерий экологизации технического развития производства // Проблемы управления техническим развитием производства в новых условиях хозяйствования. Л.: Наука, 1992.

2. Монт О. Политические инструменты для устойчивого потребления и производства: Доклад на Международной конференции Министерства окружающей среды Королевства Швеции. (Санкт-Петербург, 29-30 марта 2011.) СПб., 2011.

сти субъектов Российской Федерации

Правительства РФ № 332 от 15 апреля 2009 г. ^

9. Инструменты устойчивого производства и потребления. s

Совершенствование устойчивого процесса государст- *

венных закупок: Тезисы Международной конференции ш

Министерства окружающей среды Королевства Швеции. S

(СПб.: 29-30 марта 2011.) М., 2011. 2

0. Замятина М. Ф. Теоретико-методологические проблемы х обоснования стратегических приоритетов экологизации х регионального развития и механизма их реализации // ^ Стратегические приоритеты регионального развития: ^ Колл. монография / Под ред. В. В. Окрепилова. СПб.: < Наука, 2009. с

1. http://interfax-era.ru/reitingi-regionov/2009/otsenka- ^ tekhnicheskogo-potentsiala.

I—

<

d

X

к

X

о

Методологические подходы к формированию государственной стратегии инновационного развития малого предпринимательства

Metodological Formation of State Strategy for Innovative Development of Small Business

УДК 334.7:005

3. Основные показатели охраны окружающей среды. Стат. бюл. / Росстат. М., 2009. 121 с.

4. Российский статистический ежегодник-2010 // Федеральная служба государственной статистики.

5. Государственный доклад «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2003 году». М., 2004.

6. Государственный доклад «О состоянии и об охране окру- 1 жающей среды Российской Федерации в 2004 году».

М., 2005.

7. Коваленко В. И., Кузнецов Л. М. Исследование рынка экологических услуг. СПб.: СПбГИЭУ, 2008.

8. О мерах по реализации Указа Президента Российской Федерации от 28 июня 2007 г.; № 825 «Об оценке эф- 1 фективности деятельности органов исполнительной вла-

Кошелева Татьяна Николаевна

доцент Санкт-Петербургского университета управления и экономики, кандидат экономических наук 190103, Санкт-Петербург, Лермонтовский пр., д. 44, лит. А

Kosheleva Tat'yana Nikolaevna

Lermontovskiy Ave 44/A, St. Petersburg, 190103

Актуальность темы исследования определяется необходимостью развития методологического обеспечения деятельности органов государственного управления по формированию стратегии инновационного развития малого предпринимательства. В настоящий момент основными используемыми стратегиями развития малого предпринимательства с использованием инструментов государственного регулирования являются: стратегия по снятию ограничений для развития; стратегия поддержки развития; комплексная стратегия, включающая стратегию по снятию ограничений и стратегию поддержки. Но в современных стратегиях отсутствуют достаточные экономические, правовые, институциональные, социальные и иные условия роста предпринимательской активности.

В качестве возможных направлений изменения текущей стратегии автор предлагает рассмотреть кластерную стратегию и стратегию на основе программно-целевого подхода.

Автор предлагает объединить некоторые элементы кластерных типов государственной политики, подчиненных одной цели - стимулированию инновационного развития входящих в кластер хозяйствующих субъектов, среди которых ведущее место автор от-

водит субъектам малого предпринимательства в качестве наиболее инновационно активных элементов кластера. Процесс формирования инновационной стратегии развития внутри кластера предлагается строить с учетом инновационного типа кластерной политики и предлагает последовательность формирования механизма стимулирования инновационной активности.

С точки зрения формирования инновационной стратегии развития в основе программно-целевого подхода автор предлагает использовать нацеленность территориальных программ и разработку механизма стимулирования инновационной активности для потенциальных и реальных инноваторов, т. е. на субъектов малого предпринимательства. Алгоритм выбора стратегии инновационного развития малого предпринимательства с точки зрения государственного влияния на процесс формирования из рассмотренных в данной статье предполагает отсутствие в стратегии значительных недостатков и возможности для дальнейшего инновационного роста.

The article covers several different strategies the state is taking to promote innovative development of small enterprises. Currently, the main approaches covered by government regulations include lifting all types of restrictions on developmental support for these entities and taking steps to support the first option. The paper says present policies provide insufficient impetus for economic, legal, institutional and social methods intended to support entrepreneurial growth. To alter this shortcoming, the document proposes a pair of strategies: a clustering one and another having a program-oriented approach. These strategies would encompass some cluster-type elements of public policy that stimulate innovation in business clusters (most active elements of innovative cluster). Moreover, the suggested strategies would include a sequence of mechanisms that stimulate innovative activity. The blueprint recommends that incentives be searched for in regional development programs