CC BY
41
ЭКОНОМИКА
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ СТРАТЕГИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ УСТОЙЧИВЫМ РАЗВИТИЕМ ЛЕСНОГО СЕКТОРА ЭКОНОМИКИ
И.А. КЛЕЙНХОФ, Доц. каф. менеджмента и маркетинга МГУЛ, канд. экон. наук
Вопросы перехода на устойчивое, сбалансированное развитие лесного сектора экономики приобретает всё более глобальный характер. В рамках седьмой сессии Лесного форума ООН в Нью-Йорке 21 апреля 2007 г. состоялось обсуждение проекта международной конвенции по устойчивому управлению лесами. Участие приняли представители 60 стран. В центре внимания были вопросы по разработке законодательных инструментов устойчивого управления лесами. В частности, согласно статье 7 bis, страны-участники обязуются не принимать участие в международной торговле круглыми лесоматериалами, заготовленными в ходе нелегальных рубок, а также лесными товарами, произведенными из них. Данный вопрос весьма остро стоит для России, принимая во внимание объемы нелегальных рубок [3].
Для обозначения изменений в окружающей природной среде международной комиссией был предложен термин «sustainable development.», который был переведен как «устойчивое развитие»». Однако этот термин имеет и иные значения: долгое, перспективное, длительное, поддерживающее развитие. Чаще всего он трактуется как развитие, которое может поддерживаться неопределенно долго [5].
Принципиальное значение имеет понятийное содержание термина «устойчивое развитие». В настоящее время существует ряд подходов к определению этого понятия. Согласно ресурсному подходу, который используется в ряде международных документов, а также национальных стратегиях устойчивого развития отдельных государств, биосфера рассматривается преимущественно в качестве ресурса экономического развития.
Российскими учеными разработан более широкий социально-природный или социально-экологический методологический подход, в основу которого положена теория
биотической регуляции и стабилизации окружающей среды. Согласно этому подходу понятие устойчивое развитие «может быть определено как стабильное сбалансированное социально-экономическое развитие, не нарушающее окружающую природную среду и обеспечивающее непрерывный прогресс общества» [4, с. 31].
Следует согласиться с мнением тех ученых, которые рассматривают современные теоретические положения устойчивого развития в качестве начального этапа, что предполагает их обогащение и совершенствование в дальнейшем. Стратегия устойчивого развития не может быть определена исходя из традиционных общечеловеческих представлений и ценностей, стереотипов мышления. Устойчивое развитие «требует кардинального изменения мировоззрения, приоритетов, ценностей, этических и других норм и форм рациональности» [4, с. 31].
Переход на устойчивое развитие требует сбалансированного решения экономических, экологических и социальных проблем и задач. Однако вопрос о соизмерении экономической, экологической и социальной составляющих устойчивого развития остается открытым. В этих условиях рост производства товаров и услуг в значительной мере обеспечивается за счет истощения природных ресурсов и ухудшения качества окружающей природной среды.
Ввиду несовершенства и ограниченности рыночной экономики социальная и экологическая составляющая устойчивого развития человеческого общества находит отражение в основных экономических показателях функционирования народного хозяйства практически только в виде затрат.
Следует отметить, что при принятии управленческих решений по обоснованию территориального размещения, объемов и технологии того или иного производства до сих пор доминируют экономические показа-
154
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2010
ЭКОНОМИКА
тели, тогда как экологические и социальные факторы учитывают в виде ограничений. Более того, в настоящее время ограничения экологического и социального характера, как правило, принимают в той мере, в какой они препятствуют экономическому росту. Примеров внедрения инновационных технологий, обеспечивающих не только экономический рост, но и улучшение качества окружающей среды и социально-бытовых условий людей, пока еще не так много. Кроме того, остается открытым вопрос о соизмерении экономической, экологической и социальной составляющих устойчивого развития. В этих условиях правомерно говорить лишь об условной сбалансированности этих составляющих.
Длительность лесовыращивания обусловливает необходимость стратегического управления устойчивым развитием лесного хозяйства. Первые попытки разработки принципов устойчивого пользования лесными ресурсами были предприняты лесоводами в начале XVIII в. Для организации продуктивного, регулируемого лесного хозяйства в Германии был введен принцип постоянства пользования (Nachhaltigheit). Первое упоминание о нем относится к 1713 г. Усилиями Бекмана, Гартига, Хойера и других немецких лесоводов в течение XVIII и XIX вв. идеи постоянства пользования лесными ресурсами получили дальнейшее развитие и практическое применение в лесоустроительном проектировании. Основная идея теории «нормального леса» - обеспечение равномерного пользования лесными ресурсами для того, чтобы сохранить их для будущих поколений, не потеряла актуальности и в настоящее время. Вместе с тем теория «нормального леса» имеет существенные недостатки, основными среди которых являются:
- выбор в качестве элементарной формы управления лесами одиночного, изолированного участка леса;
- отождествление арифметической суммы размера лесопользования, рассчитанного по отдельным участкам леса, с размером лесопользования по объекту управления лесами в целом, представленного совокупностью покрытых и не покрытых лесом участков;
- неверное определение цикла воспроизводства лесных ресурсов;
- несоответствие схемы нормального леса динамическому характеру структуры и величине спроса на лесные товары и средозащитные услуги;
- отсутствие должной связи между лесопользованием и процессом воспроизводства лесных ресурсов.
Детальный анализ теории «нормального леса» провел академик Н.А. Моисеев [1]. Он подчеркнул, что, согласно теории нормального леса, лесопользование приобретает периодический характер. Экономический процесс воспроизводства по продолжительности времени сравняется с естественным процессом роста и развития лесных насаждений, потеряется связь между выручкой от реализации древесного запаса на корню и затратами на воспроизводство вырубленного участка леса.
Отдельный изолированный участок леса не может охарактеризовать ряд существенных свойств и компонентов лесной экосистемы, таких как пространственно-временная структура, системные связи с другими участками леса, а также с рынком лесных товаров и услуг. Совокупность лесных насаждений образует качественно иное явление в сравнении с суммой отдельных участков леса. В этой связи академик Н.А. Моисеев подчеркивает: «дело не только в том, что механическая совокупность хозяйственных решений по отдельным насаждениям никогда не будет тождественна хозяйственному решению, выработанному для хозяйственно целостной совокупности насаждений. А дело в том, что такие решения будут разрабатываться разными методами и приведут к резко различным представлениям о хозяйственно целесообразном характере лесов и о характере постоянства, приведут к разным результатам и их последствиям» [1].
По мере развития капитализма и связанного с этим обострения конкуренции между различными видами землепользования возникла необходимость экономического обоснования целесообразности выращивания леса, определения оптимального возраста рубки. Особую остроту данная проблема приобрела в частном лесном секторе экономики. В этой связи следует отметить, что в Герма-
ЛЕСНОИ ВЕСТНИК 1/2010
155
ЭКОНОМИКА
нии, так же как и в большинстве стран Европы, в общей площади лесов значительную долю составили мелкие частные владения, в рамках которых далеко не всегда можно было организовать устойчивое лесопользование.
Принципиальное значение для обеспечения устойчивого управления лесами и лесным хозяйством имеет положение теории земельной ренты о том, что процесс воспроизводства лесных ресурсов завершается рубкой главного пользования, а не восстановлением вырубки.
Вышеотмеченные ошибки многократно усилились в процессе разработки экономических основ постоянства пользования лесными ресурсами. В этой связи следует отметить неверное определение экономической природы затрат на воспроизводство лесных ресурсов; применение земельной ренты для определения финансовой спелости леса; ошибочная методика приведения разновременных затрат и эффектов в лесном хозяйстве к единому моменту времени.
Логическим продолжением ошибок и неувязок теории нормального леса явилось отнесение к инвестициям затрат на мероприятия по воспроизводству лесных ресурсов. Подобная постановка вопроса привела к целой череде ошибок при принятии управленческих решений в области лесопользования и воспроизводства лесных ресурсов, включая обоснование финансовой спелости леса.
В середине XIX в. немецкий лесовод М. Фаустман [6] предложил метод определения оптимального возраста рубки, в основу которого была положена теория земельной ренты. Отнесение затрат на создание лесных культур на вырубках, равно как и на проведение рубок ухода в молодняках к инвестициям, обусловило необходимость их дисконтирования при определении оптимального возраста спелости. Применение стандартного для того времени норматива приведения разновременных затрат и эффектов к единому знаменателю неизбежно привело к явно заниженному «оптимальному» возрасту рубки - на уровне 30-40 лет. Применение на практике теории земельной ренты привело к широкомасштабным ветровалам и другим тяжелым экологическим и экономическим последствиям.
Потребовалось не одно десятилетие, чтобы немецкие лесоводы и экономисты доказали ошибочность применения теории земельной ренты для решения проблемы оценки эффективности лесопользования и воспроизводства лесных ресурсов.
Известный в Европе экономист Г Шпейдель писал, что задачи выбора формы хозяйства, оборота рубки, породного состава насаждений, интенсивности рубок ухода и т.п. решались с позиций получения максимальной прибыли, на основе абстрактных моделей экономического поведения. При этом в большинстве случаев не оценивались практические последствия проведенных расчетов. Прирост земельной ренты в значительной мере может быть обеспечен путем интенсификации рубок промежуточного пользования в ущерб размеру и качественной структуре неистощительного главного пользования [8].
Для исключения абсурдных результатов при определении эффективности лесопользования и мероприятий по воспроизводству лесных ресурсов, включая исчисление оптимального возраста рубки, сторонниками земельной ренты была принята заниженная, в сравнении со стандартной, процентная ставка (на уровне 1-2 %). Произвольное занижение процентной ставки делает невозможным корректное сопоставление альтернативных вариантов сбалансирования спроса на изделия из древесины с соответствующим предложением. При этом имеется в виду прежде всего сравнительный анализ эффективности мероприятий по повышению продуктивности лесов с инновационными технологиями, обеспечивающими рост производства добавленной стоимости в сфере переработки древесины.
Выбор М. Фаустманом стандартной процентной ставки оказал решающее влияние на оценку лауреатом Нобелевской премии в области экономики П. Самуэльсоном имевшихся в 1970-х концепций устойчивого лесопользования (sustained yield forestry). К сожалению, при написании в 1976 г. обширной статьи он использовал только те труды европейских ученых, которые были переведены на английский язык. Среди них не оказалось трудов Г. Шпейделя, А. Рудзкого,
156
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2010
ЭКОНОМИКА
М. Орлова, Э. Оствальда, Р. Маркуса и других критиков теории земельной ренты. В этих условиях П. Самуельсон пришел к выводу о том, «только в замечательной работе М. Фа-устмана, написанной в 1849 г., в результате анализа получено решение, близкое к совершенству». [6].
Авторитет П. Самуэльсона в данном случае способствовал перенесению изживших себя идей теории земельной ренты из Европы в Северную Америку.
В России труды сторонников земельной ренты были переведены в XIX столетии. В книге «Лесоуправление» М.М. Орлов подразделяет расходы на ведение лесного хозяйства на операционные затраты и капитальные вложения. К первой группе расходов он относит те, которые имеют текущий характер издержек и регулярно повторяются каждый год. Капитальными вложениями считаются такие затраты, которые не имеют годичной периодичности, отражаются на долгих периодах хозяйствования и, главное, увеличивают основной капитал производства. Далее М.М. Орлов поясняет: «в правильном лесном хозяйстве, вырубая ежегодно нормальную лесосеку и возобновляя ее, мы этим лесовозобновлением не вносим никаких изменений в капитальную ценность лесного имущества... В тех же случаях, когда облесение производится на площадях, не покрытых лесом, превышающих годичную лесосеку, действительно имеет место капитальное вложение»... [2, с. 312].
Из зарубежных ученых следует отметить теоретические разработки Э. Оствальда в 1930-х. В качестве необходимого условия непрерывности (continuity) лесопользования Э. Оствальд рассматривал восстановление вырубленного насаждения. Он отметил, что формула М. Фаустмана разработана для не покрытого лесом участка земли, предназначенного для выращивания леса. Следовательно, формула М. Фаустмана рассматривает частный случай выбора наиболее эффективного вида землепользования с позиций земельной ренты. К инвестициям Э. Оствальд относит затраты на проведение мероприятий, обеспечивающих приумножение лесного капитала, а соответственно и прирост лесной ренты, а к текущим - затра-
ты на мероприятия, обеспечивающие сохранение лесного капитала [7].
Вопрос о величине процентной ставки до сих пор является предметом дискуссий среди экономистов лесного хозяйства. Следует согласиться с тем, что выбор величины процентной ставки требует надлежащего научного обоснования [1]. При этом необходимо учесть следующие обстоятельства:
- во-первых, обоснование норматива приведения разновременных затрат и эффектов является частным вопросом более общей проблемы определения цены времени;
- во-вторых, дисконтирование разновременных затрат и эффектов исходит из предположения о непрерывном нарастании дохода по заданной формуле в течение бесконечно длительного периода времени, что не согласуется с реальными процессами оборота капитала в лесном хозяйстве;
- в-третьих, трудно представить себе универсальную процентную ставку для решения не только разных экономических, но и социальных и экологических задач. Приоритетной задачей инвестиций в лесном хозяйстве является обеспечение перехода на устойчивое развитие.
Динамика эффекта от инвестиций в воспроизводство лесных ресурсов применительно к отдельному изолированному участку леса существенно различается в сравнении с целостной совокупностью участков леса. Проблема заключается не в том, какой расчетный параметр обеспечивает наивысшую прибыль, а какой из них наиболее правильно выражает возможность и условия дальнейшего использования ожидаемого дохода. За длительный период окупаемости инвестиций в лесной капитал, измеряемый десятками лет, имеют место значительные колебания цен на древесный запас на корню и заготовленные лесоматериалы, а нередко возникает необходимость корректировки целей и задач ведения лесного хозяйства. В 21-м столетии, когда ставится задача перехода на устойчивое управление лесными экосистемами, к вышеназванным недостаткам теории земельной ренты необходимо добавить моноресурсный подход к определению эффективности лесопользования. При исчислении земельной рен-
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2010
157
ЭКОНОМИКА
ты не учитывают эффект от оказания средозащитных услуг, что порой оказывает более существенное влияние на эффективность инвестиций, чем величина процентной ставки. В настоящее время затраты на обеспечение средозащитных услуг леса существенно выросли и уже имеется некоторый опыт количественной оценки их эффективности.
Практическое значение процентной ставки для определения динамики лесной и земельной ренты и решения других вопросов оценки эффективности лесопользования и воспроизводства лесных ресурсов явно преувеличено. Метод дисконтирования применяется для приведения разновременных капитальных затрат (инвестиций) и обусловливаемых ими эффектов к одному моменту времени. Результаты расчета, полученные с помощью метода дисконтирования, имеют лишь относительное значение и могут выполнить лишь строго определенную задачу, а именно, осуществление выбора наиболее эффективного из альтернативных вариантов лесопользования и воспроизводства лесных ресурсов.
В условиях России решение проблемы приведения разновременных затрат к одному моменту времени осложняют низкие ставки платежей на древесный запас на корню, которые больше чем на порядок ниже в сравнении с рыночными ценами. В этих условиях величина ошибки нарастает по мере увеличения срока окупаемости, что имеет место при проведении мероприятий по повышению продуктивности насаждений ценных хвойных и твердолиственных пород.
Для перехода на устойчивое развитие лесного хозяйства многие страны внесли необходимые изменения в лесную политику и лесное законодательство. Все более широкое развитие получают экосистемный менеджмент, одним из составляющих которого является принятие управленческих решений в лесном хозяйстве на основе консенсуса всех групп интересов - государства, лесного хозяйства, пользователей лесных товаров и услуг, общественных организаций. Значительное влияние на международном уровне уделяется разработке инструментов и механизмов, стимулирующих переход на устойчивое ведение лесного хозяйства, адаптации
лучшего зарубежного опыта в сфере устойчивого управления лесами.
Новые научные задачи, связанные с переходом от управления древесными ресурсами к экосистемному менеджменту, отодвинули на второй план спорные теоретические вопросы земельной и лесной ренты. Без должного внимания осталась одна из центральных задач экосистемного менеджмента - построение модели воспроизводства, адекватной принципам устойчивого социального, экономического и экологического развития многоцелевого лесного хозяйства. Отдельные положения схемы «нормального леса» до сих пор накладывают отпечаток на взгляды российских и зарубежных ученых и специалистов по принципиальным вопросам экономики лесного хозяйства. Сохраняются разногласия как между экономистами России, так и зарубежных стран по таким принципиальным вопросам экономики лесного хозяйства, как объект устойчивого лесопользования и ведения лесного хозяйства, методика определения лесной ренты, экономическая природа затрат, эффективность лесопользования и мероприятий по воспроизводству лесных ресурсов.
Остается открытым вопрос об оценке синергетического социального, экологического и экономического эффекта мероприятий по воспроизводству лесных ресурсов. В настоящее время при принятии управленческих решений экономическая составляющая эффективности воспроизводства лесных ресурсов оценивается лишь с позиций краткосрочных результатов, тогда как социальная и экологическая составляющие и вовсе не учитываются. Вопросы оценки многосторонней роли возобновляемых природных ресурсов в обеспечении устойчивого развития еще требуют надлежащей теоретической проработки. В этих условиях вклад лесного хозяйства в обеспечение устойчивого развития земной цивилизации получил явно заниженную оценку, что находит отражение в лесной политике и лесном законодательстве.
До сих пор не изжиты отдельные постулаты теории нормального леса. В качестве примера можно привести практикуемую в ряде стран ЕС методику экономического обоснования мероприятий по повышению продук-
158
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2010
ЭКОНОМИКА
тивности и улучшению качественного состава лесов. В качестве критерия эффективности при этом используют чистую настоящую дисконтированную стоимость, которую исчисляют применительно к каждому отдельному участку леса, а затем суммируют по объекту управления в целом. Таким образом, негласно принимается тезис сторонников теории земельной ренты, утверждающий, что механическая сумма отдельных частей равна целому.
Принципиальное значение для совершенствования системы стратегического управления лесами и лесным хозяйством имеет разработанная академиком Н.А. Моисеевым теория воспроизводства лесных ресурсов, ядром которой является учение о непрерыв-но-продуцирующем или непрерывно-производительном лесе (НПЛ). «Созданный в завершенном виде преемственно-возрастной ряд насаждений в пределах оборота рубки вместе с поддерживающей его в стабильном состоянии целостной совокупностью мероприятий обеспечивает воспроизводство ресурсов и услуг леса соответствующим целям хозяйства, и, следовательно, непрерывное, неистощительное пользование ими» и есть НПЛ. [1, с. 85].
Глобализация экономики и рост антропогенных нагрузок на лесные экосистемы требует дальнейшего развития теории стратегического управления устойчивым развитием лесного хозяйства.
Лесной форум ООН определил экосистемный подход к обеспечению устойчивого, сбалансированного социального, экономического и экологического развития в качестве приоритетной задачи стратегического управления лесами и лесным хозяйством. Сохранение продуктивности лесных насаждений, экологической устойчивости и биологического разнообразия - это ключевые факторы, обеспечивающие устойчивость лесных экосистем. Экосистемный подход к управлению лесными ресурсами исходит из того, что социальные и экономические выгоды, которые лес обеспечивает в долгосрочной перспективе, основываются на экологической устойчивости лесов [3].
Однако экосистемный менеджмент следует рассматривать в качестве интегрированной части целостной системы стратегического
управления лесным кластером. Все отрасли и компоненты лесного кластера объединяет одна общая цель - повышение качества жизни потребителей лесных товаров и услуг. Стратегические цели и задачи развития лесных экосистем, включая размер и структуру устойчивого многоресурсного лесопользования, а также обоснование лесной политики и выбор основных инструментов ее реализации не представляется возможным в рамках лесного хозяйства. При определении эффективности мероприятий по воспроизводству лесных ресурсов необходимо учитывать структуру спроса на внутренних и внешних рынках, а также темпы роста производства добавленной стоимости в лесной промышленности и экологические аспекты устойчивого развития.
Экосистемный подход к управлению лесами и лесным хозяйством не может быть реализован без участия государства. При этом речь идет об оптимизации взаимодействия между государством и рыночными рычагами. Только подобная интегрированная система управления может обеспечить прогресс на пути к устойчивому сбалансированному социально-экономическому и экологическому развитию кластером лесных отраслей.
Библиографический список
1. Моисеев, Н.А. Экономика лесного хозяйства: учеб. пособие / Н.А. Моисеев. - М.: МГУЛ, 2006. - 384 с.
2. Орлов, М.М. Лесоуправление как исполнение лесоустроительного планирования / М.М. Орлов.
- Л.: Лесное хозяйство и лесная промышленность, 1930. - 306 с.
3. Писаренко, А.И. Роль Российской Федерации в международных переговорных процессах по лесам / А.И. Писаренко // Труды международной научно-практической конференции «Национальная лесная политика России». - М.: Министерство науки и образования РФ, 2007. - С. 56-68.
4. Стратегия России в XXI веке / А.Г. Гранберга, В.И. Данилова-Даниляна, М.М. Циканова и др.
- М.: «Экономика», 2002. - 414 с.
5. Caring for the Earth. A Strategy for sustainable living.
- Gland: IUCN/UNEP/WWF, 1991.
6. Faustmann, M. On the determination of the value which forest land and immature stands possess for forestry// Oxford Institute Paper, 1965.-N 42.
7. Ostwald E. Grundlinien einer Waldrent-theorie. Riga: W.Hacker, 1931, 231 s.
8. Speidel, G. Forstliche Betriebswirtschaftslehre. Hamburg: Verlag P. Parey, 1984, 226 s.
ЛЕСНОЙ ВЕСТНИК 1/2010
159
