CC BY
14
теоретические проблемы исследования когнитивных оснований оценочной диалогической деятельности
А. к. Бойко
Наряду с прагматическими исследованиями межличностного взаимодействия в современной лингвистике отмечается стабильное внимание к речевой активности собеседников как к форме концептуализации объективной реальности, способа выражения когнитивного сознания участников коммуникации. Указанный теоретический ракурс рассмотрения диалогических отношений сформировался под непосредственным влиянием воззрений М. М. Бахтина, в соответствии с которыми диалог не может быть сведен исключительно к какому-либо одному типу отношений, а именно логическим, лингвистическим или психологическим. Исследование оценочной диалогической деятельности собеседников проводится в данной публикации именно с этой позиции.
Ключевые слова: концептуализация объективной реальности, сознание участников диалогической коммуникации, оценка, когнитивная модель.
В исследовательской интерпретации М. М. Бахтина диалог предстает универсальным феноменом, «пронизывающим всё человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни, вообще все, что имеет смысл и значение» [2: 49]. В частности, понятие диалога применимо не только к собственно лингвистическому анализу взаимоотношений языка и текста, но и в сфере антропологии и философской онтологии. «Быть, - пишет М. М. Бахтин, - значит общаться диалогически. Когда диалог кончается, все кончается. Поэтому диалог, в сущности, не может и не должен кончиться... Все - средство, диалог - цель. Один голос ничего не кончает и ничего не разрешает. Два голоса - минимум бытия» [2: 294].
Не без влияния данных идей М. М. Бахтина в середине ХХ века создаются предпосылки для развития принципиально иного, творческого взгляда на диалогическую сущность языка. В общефилософском плане наиболее последовательно данный подход к языку был впервые предложен Л. Витгенштейном в его «Философских работах», обосновавших возможность определения языка не как формы, реализующей пропозициональные единицы мышления, но как творческого инструмента сознания, позволяющего человеку моделировать и создавать действительность своего существования [4].
theoretical problems of cognitive foundations in evaluative dialogic
activity
A. K. BOYKO
Alongside with pragmatic investigation of speakers' interpersonal activity modern linguistics pays much attention to the ways of ways expressing cognitive consciousness in communication. This theoretical aspect of dialogic relation investigation has formed under the ingenuous influence of M. M. Bakhtin's views according to which the dialogue cannot be limited by some single type of relation, i.e. logic, linguistic or psychological ones. The investigation of interlocutors' evaluative dialogic activity is held in the article from this position.
Keywords: conceptualization of objective reality, consciousness of dialogic communication participants, evaluation, cognitive model..
Для лингвистики данное философское положение становится актуальным в 80-90-е годы, после появления работ Дж. Лакоффа и М. Джонсона «Metaphors We Live By» [11], Дж. Лакоффа и М. Тернера «More Than Cool Reason: A Field Guide to Poetic Metaphor» [12], М. Тернера «Reading Minds: The Study in the Age of Cognitive Science» [13]. Отправной точкой анализа в данных изысканиях становится тот факт, что врожденные структуры человеческого языка и сознания не предполагают буквальный способ выражения значения и смысла. Образное выражение мысли посредством языка рассматривается не как отклонение от общепризнанного стандарта или своеобразный способ украшения речи, а как универсальный механизм, который особенно ярко проявляется в повседневной разговорной речи. Обсуждение данной проблемы начинается с признания того, что фундаментальные основания языка и сознания априорно обладают образным характером. Образные схемы мышления структурируют многие фундаментальные аспекты нашего повседневного, концептуального понимания жизненного опыта. Между физическими действиями человека и их ментальными репрезентациями обнаруживается образная метафорическая связь. При этом образность зарождается в физическом, телесном опыте и образный характер повседневного мышления мотивирует появление соответствующий значений.
В связи с этим, как представляется, органичное сочетание коммуникативного (прагматического) и когнитивного анализа диалогической интеракции является наиболее оптимальным в свете антропоцентрической парадигмы. Данное положение становится еще более очевидным, если принимать во внимание тот факт, что базовой единицей, релевантной для текущих лингвистических изысканий, предстает дискурс. В современной лингвистической литературе утверждается, что процесс интерпретации метафоры предполагает следующие шаги: 1) извлечение буквального значения; 2) отвержение буквального значения; 3) извлечение переносного (метафорического) значения [3]. В рамках диалогической коммуникации метафора анализируется нами в том числе как продукт межличностного взаимодействия, в котором общий контекст общения дает возможность явно маркировать оценочное отношение к предмету речи. Согласно нашим наблюдениям, оценка и интенсивность ее выражения в непринужденном диалоге реализуется в акте сотворчества собеседников и, как правило, порождает комический эффект. В современных когнитивных теориях метафора определяется как осознание одного объекта в терминах другого объекта [6], представляется как модель, включающая два пространства, которая иллюстрирует взаимоотношения между двумя концептами (см. рис. 1).
Через метафору домен-источник отображается в домене-цели. Через взаимодействие происходят параллельные изменения в этих доменах. Достигается лучшее понимание домена-цели с опорой на домен-источник.
Цш.
Рис. 1. Когнитивная модель метафоры
Подобная теоретическая позиция привела к поискам третьего пространства, которое задействуется в процессе реализации метафоры. В этой связи действенной стала признаваться теория концептуальной интеграции, разработанная Ж. Фокон-нье и М. Тернером. Согласно этой теории разнообразие когнитивных феноменов, имеющих непосредственное отношение к пониманию и обоснованию метафоры, включает концептуальную интеграцию информации, принадлежащую определенным доменам, которые обозначаются как ментальные пространства [9: 10]. Интеграция может быть представлена сетью взаимодействующих друг с другом ментальных пространств (более подробно см. [10: 46]). Таким образом, модель двух пространств была замещена моделью, включающей четыре пространства. Вместо доменов вводятся ментальные пространства, которые - по сравнению с первыми - обладают более усложненной структурой. Пространства вводов А и Б, обозначенные на рис. 2, приблизительно соответствуют доменам, которые представлены на рис. 1. Концептуальная интеграция в равной степени производится между элементами, которые проецируются обоими пространствами ввода. Процесс концептуальной интеграции, производящей в этом случае комический эффект, можно представить в виде рис. 2.
Г *
\ я * *
Рис. 2. Модель концептуальной интеграции
Концептуальная интеграция обладает своей собственной «появляющейся структурой». Четвертое - родовое - пространство представляет собой схематическую репрезентацию структуры, которая является общей для всех пространств. Обращаясь к метафорическому высказыванию My surgeon is a butcher, можно сказать, что его родовое пространство включает такие элементы, как объект высказывания, событие, результат, которые, в свою очередь, являются общими для всех четырех пространств.
Пространства двух вводов (Surgeon и Butcher), которые проецируют такие элементы, как surgery, butcher S knife и т. д., непосредственно участвуют в процессе интеграции. В рамках интегрируемого пространства мы имеем дело с хирургом, который делает попытку достичь требуемой от него цели теми средствами, которые характерны для мясника. Именно данная уникальная комбинация элементов порождает «появляющуюся структуру» в рамках интеграции и, таким образом, ак-туализуется оценочное представление о некомпетентности специалиста, проводящего хирургические операции. Вместе с тем в настоящее время выдвигается точка зрения, согласно которой обозначенная выше модель исчерпывающе не объясняет такие случаи, в которых домен-источник «приспосабливается» к домену цели с тем, чтобы оказаться более совместимым с ним. Также указывается, что эта модель не может служить способом объяснения тех импликаций, которые порождаются метафорическими наименованиями, изначально не проявляясь в одном из двух доменах. Например, в метафоре my surgeon is a butcher, используемой для оценки некомпетентного специалиста, концепт incompetence исходно не обнаруживается ни в одном из доменов (источник: butcher; цель surgeon), но порождается в процессе реализации самой метафорической номинации [7: 166].
Проанализированный нами пример представляет собой случай интеграции, в рамках которой элементы из разных пространств ввода проецируются в один элемент, обнаруживаемый в интегрируемом пространстве. Имеет место фузия между элементами пространств А и Б. Поэтому один элемент в интегрируемом пространстве соответствует двум элементам из пространств ввода А и Б. Как представляется, идея концептуальной интеграции, в которой сосуществуют два концепта, оказывается оптимальной для анализа комических (в том числе, диалогических) тестов. В частности, С. Кулсон показывает, как классическая шутка Why did the chicken cross the road? - To get to the other side может быть проанализирована в рамках теории концептуальной интеграции [8]. Исследователь утверждает, что комический эффект основывается на несовместимости двух фактов: 1) цыплят, как правило, нельзя увидеть на городской улице; 2) цыплята не могут обладать целевыми намерениями. Указанная несовместимость, однако, узаконивается в рамках концептуальной интеграции (которая, в свою очередь, представляет собой виртуальный мир, конструируемый посредством шутки): цыпленок, по своей сути, продолжает оставаться цыпленком, но ему оказывается свойственными намерения, которые присущи человеку.
Рис. 3. Модель производства оценочного юмористического эффекта в процессе концептуальной интеграции
Исследовательская интерпретация дискурсивного произведения предполагает установление определенных моделей отражения оценки в типичных психологических ситуациях, выяснение лингвистических способов, с помощью которых эти модели реализуются в общении. Указанному направлению языковедческих изысканий в максимальной степени соответствует когнитивный анализ, который предполагает
учет такого соотношения, как «язык - мышление - сознание - оценка». Языковая картина мира, общая для конкретной социокультурной общности и одновременно индивидуальная для каждого из его представителей, актуализуется в сознании говорящего субъекта в акте восприятия реальной действительности, преломляется сквозь призму оценивающего Я, формируется в мыслительной деятельности и, в конце концов, находит выражение в языковой материи. Названные этапы, в сущности, составляют основу гносеологической деятельности субъекта речи. Отметим, что действенный подход к оценочному изучению концептов предопределяется дихотомией «язык - речь». В аспекте языковой деятельности концепт квалифицируется как некий объект из идеального мира, который обладает определенной номинацией и отражает те или иные культурные представления о внешнем объективном мире [1: 23]. В аспекте речевой деятельности концепты формируют индивидуальную «базу данных» говорящего субъекта, носят социокультурный характер, но лич-ностно преломляются в сознании говорящего. Поэтому на уровне индивидуального сознания концепты «обволакиваются» той или иной оценкой.
Познавательный, мыслительный, речевой и оценочный виды деятельности предстают базовыми компонентами информационно-когнитивной системы диалога. Они объединяются на основе таких характеристик, как динамичность, отсубъек-тно-ориентированность, осознанность реализации и целенаправленность. Указанные разновидности диалогической деятельности обладают линейным, развернутым во времени характером, они отличаются направленностью на реальный мир, реализуются в пределах эгопространства адресанта здесь и сейчас [5: 5]. Когнитивные следствия познавательной, мыслительной, речевой и оценочной активности говорящего субъекта репрезентируются такими коррелятами, как тезаурус, сознание и язык, по сути дела, составляющие основу диалогического взаимодействия. Знания говорящего субъекта непосредственно формируются в процессе познавательной деятельности, они формируют условия для успешной реализации диалогического контакта. В связи с тем, что познавательная деятельность характеризует отдельного собеседника, полагаем, что она исключительно персонифицирована, обращена на внешний объект, т. е. повседневную реальность. При этом адресант является одним из объектов этой реальности, а слушающий - ее центральной значимой частью.
Представленные выше процессы определяют личностный характер спонтанной интеракции, который, в свою очередь, рассматривается в качестве видовой черты коммуникативных актов, ценностным аспектом коммуникативной рациональности. Диалог - это личностно ориентированное взаимодействие: каждая из задействованных в нем сторон признает уникальность противоположной стороны, собеседники учитывают особенности текущего эмоционального состояния своих речевых партнеров, их самооценки и уникальные психологические характеристики, рассчитывая на встречное понимание и внимание.
Оценочная интерпретация информации реализуется в мыслительных актах. Оценка как результат активности мышления структурируется сознанием, преобразуется в когнитивные структуры, которые по завершении диалогического контакта перемещаются в долгосрочную память. Вследствие этого в последующей диалогической деятельности сознание говорящего субъекта начинает оперировать не только актуальными знаниями, но оценками, оценочными суждениями. В рамках сознания постепенно формируется целостная ценностная картина мира, которая детерминирует речевое поведение говорящего субъекта. Данная разновидность модели
мира в процессе диалогической активности с разными собеседниками постоянно модифицируется. Признавая конструктивную роль оценки в процессе переработки информации и формировании языковой картины мира, мы относим их к категориям субъективного плана.
Литература
1. Бабушкин А. П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2001. 86 с.
2. Бахтин М. М. Фрейдизм. Формальный метод в литературоведении. Марксизм и философия языка: Статьи. М.: Лабиринт, 2000. 640 с.
3. Битокова С. X. Парадигмальность метафоры как когнитивный механизм (на материале кабардинского, русского и английского языков): дис. ... докт. филол. наук. Нальчик, 2009. 372 с.
4. Витгенштейн Л. Философские работы. М.: Прогресс, 1994. 347с.
5. Голев Н. Д. Языковая личность. Антропотекст и лингвоперсонологическая гипотеза языка // Филология: XXI век (теория и методика преподавания): Материалы Всероссийской конференции, посвященной 70-летию БГПУ 10-11 декабря, 2003 г. Барнаул 2003. С. 4-9.
6. Самигуллина А. С. Языковая периферия концепта «оценка»: введение в проблематику // Человек в зеркале языка. Вопросы теории и практики: сб. статей. М.: РАН, Институт языкознания, 2005. Кн. 2. С. 45-61.
7. Coulson S. Semantic Leaps. Frame-Shifting and Conceptual Blending in Meaning Construction. Cambridge: Cambridge University Press, 2001. 203 p.
8. Coulson S. What's so Funny?: Conceptual Integration in Humorous Examples // http://cogsci.ucsd.edu/~coulson/funstuff/funny.html
9. Fauconnier G., Turner, M. Conceptual Integration Network // Cognitive Science. 1998. № 22. P. 133-187.
10. Fauconnier G., Turner M. The Way We Think: Conceptual Blending and the Mind's Hidden Complexities. N.Y.: Basic Books, 2002. 327 p.
11. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live By. Chicago; London, 1980. 243p.
12. Lakoff G., Turner M. More Than Cool Reason: A Field Guide to Poetic Metaphor. Chicago, Il.: Chicago University Press, 1989. 296 p.
13. TurnerM. Reading Minds: The Study of English in the Age of Cognitive Science. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1991. 281 p.
