CC BY
47ПРАВО
УДК 347.98
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ПРИМЕНЕНИЯ ПРАВИЛ ПОДСУДНОСТИ В КОНТЕКСТЕ ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ РЕФОРМЫ 2018 ГОДА
Алексеев Н.В., Козин Д.А.
Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, г. Брянск
В статье проблематизируется институт разграничения предметов ведения между судами общей юрисдикции и арбитражными судами в свете прошедшей процессуальной реформы. Отмечается, что совокупное применение критериев разграничения дел по характеру спора и по субъектному составу в ряде случаев затрудняет доступ к судебной защите заинтересованных лиц, а, кроме того, может усложнить работу судов. Связано это со сложностью установления «экономического характера» спора, поскольку термин «экономическая деятельность» в законодательстве отсутствует. Кроме того, отмечается существование смежного понятия «хозяйственной деятельности», которое в законодательстве также не закреплено. Принимая во внимание целевой характер деятельности юридических лиц и граждан-предпринимателей предлагается расширить компетенцию арбитражных судов по ряду категорий дел, где сторонами выступают указанные субъекты. Отмечая влияние процессуальной реформы на распределение подсудности корпоративных споров, авторы приводят аргументы в защиту установления «исключительной» подсудности всех корпоративных споров арбитражным судам. В заключение рассматриваются законодательные новшества в сфере передачи судами дел друг другу в связи с неподсудностью, подчёркивается возникновение ряда новых проблем. Анализируя результаты реформы, авторы приходят к выводу о её недовершённости.
Ключевые слова: подсудность, компетенция, экономический спор, хозяйственная деятельность, экологический спор, корпоративный спор, защита чести, достоинства и деловой репутации, передача по подсудности, процессуальные ошибки.
Процессуальная реформа 2018 года будучи комплексным явлением затронула большое количество существующих процессуальных институтов. В части разграничения полномочий судов можно сказать, что помимо упразднения категории «подведомственность» новеллы сделали возможным передачу дела из некомпетентного суда в компетентный с возможностью продолжения рассмотрения дела [5, ст. 10]. То, что такая передача возможна только если сам суд допустил ошибку и принял дело, которое ему неподсудно, позволяет говорить о том, что законодатель в этой части дал судам возможность исправить свою ошибку без прекращения производства по делу со всеми вытекающими для сторон последствиями. Таким образом, новые правила упростили последствия выбора некомпетентного суда для заявителя.
Что же до причин последнего, то прошедшая процессуальная реформа, можно сказать, обошла их стороной. Между тем, этот вопрос является наиболее сложным в правоприменительной практике. Основа, в соответствии с которой разграничение дел производится исходя из субъектного состава и характера спорных отношений, установленная в начале 90-х годов [15, п. 1], хотя и сохраняет актуальность, однако, уже с трудом охватывает усложнение и общее увеличение числа правоотношений. Стоит отметить то, что помимо общих критериев существуют исключения, установленные законом, определяющие специальную компетенцию арбитражных судов, а также то, что в ряде дел использование общих критериев совсем не является гарантией надлежащего выбора суда. Например, оспаривание постановлений должностных лиц службы судебных приставов [6, ст. 121] будет зависеть от суда, который выдал исполнительный документ, в рамках исполнения которого было вынесено постановление. К причинам неверного выбора суда, в частности, можно отнести неоднозначность терминологии и возможность рассмотрения ряда дел разными судами в зависимости от некоторых условий. Остановимся на этом чуть подробнее.
Как известно, арбитражные суды рассматривают дела по экономическим спорам и другие дела, связанные с осуществлением предпринимательской и иной экономической
деятельности. Из этой триады чёткими критериями, определёнными законом, обладает лишь понятие предпринимательской деятельности [4, абз. 3 п. 1 ст. 2]. Понятие «иная экономическая деятельность» однозначным не является, и, как следствие, препятствует формированию единообразной судебной практики. Проследить это можно на примере споров о защите деловой репутации юридических лиц.
Так, Верховный Суд РФ (далее также - ВС РФ) ещё в 2016 году закрепил правило [16], в соответствии с которым если сторонами спора о защите деловой репутации являются юридические лица или индивидуальные предприниматели в сфере, не относящейся к предпринимательской и иной экономической деятельности, такой спор относится к компетенции судов общей юрисдикции. Также ВС РФ ориентировал суды учитывать характер распространённых сведений, который для отнесения дела к ведению арбитражных судов должен быть связан с экономической деятельностью. Однако определить связь с экономической деятельностью, впрочем как и то, что такое экономическая деятельность, подчас не так просто.
Экономика в широком смысле включает в себя процессы производства, распределения, обмена и потребления материальных благ. Можно предположить, что законодатель, вводя категорию «иной экономической деятельности», имел в виду деятельность некоммерческих организаций, которым прямо не запрещено заниматься предпринимательской деятельностью. Однако для них подобного рода деятельность не может быть целью. Исходя из целевой направленности существования любых юридических лиц и граждан-предпринимателей, представляется, что иной деятельностью, кроме как экономической, они заниматься не могут - следовательно, установление характера распространённых сведений и привязка их к экономической деятельности лишь усложняет возможность получения судебной защиты.
Сложность подобного определения доказывает, что часто такие дела доходят до высшей инстанции. Так, например, в одном из актов ВС РФ наконец дал своё толкование искомого понятия. С позиции правоприменителя, под экономической деятельностью следует понимать взаимосвязанную совокупность процессов (в число которых входит и предпринимательская деятельность), возникающих в результате деятельности, целью которой является получение максимального положительного результата при потреблении ресурсов и благ при одновременном стремлении минимизировать влияние факторов, которые могут оказать негативный эффект [18].В этой связи следует расширить компетенцию (в значении подведомственности) арбитражных судов по спорам о защите деловой репутации юридических лиц и предпринимателей, что позволит упростить для последних порядок обращения в суд и повысит гарантии их права на судебную защиту.
Продолжая герменевтические изыскания в контексте разграничения предметов ведения судов, нельзя не остановиться также на понятии «хозяйственной деятельности», которое существует в различных нормативных актах, однако значение которого не раскрывается. Несмотря на то, что в процессуальном законодательстве этот термин не фигурирует, он может влиять на вопрос выбора суда. Речь идёт об экологических спорах. В соответствии с законом об охране окружающей среды [7, ч. 1 ст. 78], компенсация вреда окружающей среде, причинённого нарушением законодательства в области охраны окружающей среды, осуществляется добровольно либо по решению суда или арбитражного суда. Верховный Суд РФ в основу разграничения компетенции судов ставит то, при каких обстоятельствах был нанесён вред окружающей среде. Так, если вред окружающей среде причинён юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем не в связи с осуществлением ими хозяйственной деятельности, то требования о его возмещении подлежат рассмотрению в судах общей юрисдикции. Если же вред причинён при осуществлении хозяйственной деятельности и требования вытекают из экономических отношений указанных субъектов, то спор должен рассматривать арбитражный суд [17, вопрос № 9]. Интересно, что в 2012 году Верховный Суд РФ относил [14, п. 30 в ред. от 18.10.2012] такие споры к ведению судов общей юрисдикции, объясняя это тем, что они по
определению не могут быть связаны с экономической деятельностью. Представляется, что рассматриваемое понятие входит в более широкое - понятие «экономическая деятельность», которое включает в себя также деятельность предпринимательскую.
Можно предложить, что квалифицировать деятельность как не связанную с хозяйственной можно при условии, что такая деятельность не направлена на извлечение прибыли. Например, организация питания для работников или доставка работников корпоративным транспортом до рабочего места. Но всё же нельзя не считать такую деятельность экономической, ведь она в конечном итоге имеет экономический эффект. Как было отмечено выше, ввиду целевого характера существования индивидуальных предпринимателей и юридических лиц сложно представить для них какую-либо иную деятельность. Более того, понятие хозяйственной деятельности можно назвать пережитком советской планово-экономической системы, населённой «хозяйствующими субъектами». Разделение же деликтов указанных субъектов на связанные с хозяйственной деятельностью и не связанные с данной деятельностью способствует созданию противоречий в судебной практике и может затруднить выбор надлежащего суда. Поскольку индивидуальные предприниматели и юридические лица ведут экономическую деятельность - логично было бы отнести все экологические споры с их участием к ведению арбитражных судов.
В контексте правил разграничения предметов ведения судов процессуальная реформа затронула и корпоративные споры. Так, в статью 22 Гражданско-процессуального кодекса РФ ([2], далее также - ГПК РФ) был добавлен пункт [5, ст. 10], в соответствии с которым, к ведению районных судов были отнесены корпоративные споры в отношении некоммерческих организаций, кроме тех дел, которые отнесены законом к подсудности арбитражных судов. Это дополнение можно считать техническим, поскольку подобное разделение корпоративных споров предложил Пленум ВС РФ ещё в 2015 году [13, п. 30]. Выделение корпоративных споров в особую группу и отнесение их к подведомственности арбитражных судов в своё время было весьма логичным в силу ряда особенностей этих споров, в частности - субъектного состава (сама организация и её участники), большого количества диспозитивных норм (локальных актов), некоторых процессуальных особенностей рассмотрения дела.
Представляется, что рассмотрение всех корпоративных споров должно быть отнесено к компетенции (в значении подведомственности) арбитражных судов ввиду следующих причин. Во-первых, это в некоторой степени упростит вопрос определения компетентного суда для заявителей. Во-вторых, именно арбитражные суды, долгое время занимавшиеся разрешением корпоративных споров, наработали определённую, единообразную практику. В-третьих, именно Арбитражно-процессуальный кодекс РФ (далее также - АПК РФ) содержит специальную главу, посвящённую рассмотрению корпоративных споров [3, гл. 28.1]. В-четвёртых, эти самые споры определяются критерием характера, не учитывая субъектный состав [3, п. 2 ч. 6 ст. 27]. В этой связи выглядит нелогичным разделение корпоративных споров на те, которые возникают внутри коммерческих организаций и те, которые возникают внутри некоммерческих организаций. В-пятых, это способствует разгрузке судов общей юрисдикции.
Тем не менее, надо признать, что отнесение всех корпоративных споров к ведению арбитражных судов не решит проблемы определения характера самого спора, который, в частности, может зависеть и от предмета иска. Например, спор, вытекающий из заключённых между истцом и ответчиками договоров купли-продажи акций, не является корпоративным, если истец просит уменьшения покупной цены акций и взыскания денежных средств [19]. Как верно отмечают исследователи [напр., 9], проблематика определения характера корпоративных споров в целом достаточно сложна и объёмна по содержанию, чтобы говорить о ней между прочим.
Итак, можно заключить, что прошедшая процессуальная реформа хотя и упразднила понятие «подведомственности», всё же не затронула существующую неоднозначность терминологии в процессуальном законодательстве, а также факт возможности рассмотрения
ряда одинаковых категорий дел судами разных звеньев судебной системы в зависимости от определённых условий. Законодателю в этой связи следует конкретизировать категории дел, отнеся их к «исключительной» компетенции того или иного суда. В равной степени представляется целесообразным внесение законодательных изменений, в соответствии с которыми ряд категорий дел, где сторонами выступают юридические лица и индивидуальные предприниматели, будет отнесён к исключительной компетенции арбитражных судов. В частности, речь идёт об экологических спорах, корпоративных спорах и делах о защите деловой репутации.
Прошедшая реформа не обошла стороной и институт передачи дела из одного суда в другой в связи с неподсудностью, что коренным образом затронуло право лица на судебную защиту - а конкретно на эффективное, правильное и своевременное судебное разбирательство [напр., 2, ст. 2], на рассмотрение дела тем судом, к подсудности которого оно отнесено законом [1, ч. 1 ст. 47].
Так, основываясь на цели обеспечения доступа к правосудию, реформа сделала возможным передачу дела из одного суда в другой. Ранее неверный выбор суда стороной спора, обнаруженный после принятия заявления к производству, порождал прекращение судом производства по делу [напр., 2, ст. 220 в ред. от 26.07.2019]. Теперь же суд должен передать дело для рассмотрения компетентному суду [2, ст. 33; 3, ст. 39]. Однако это правило распространяется только на случаи «процессуальных ошибок», т.е. на случаи ошибочного принятия судом заведомо неподсудного ему дела. Такой подход представляется справедливым и оправданным в отношении судов разной системы - судов общей юрисдикции и арбитражных судов [там же, ч. 2.1; там же, ч. 4], которые в общем виде обладают заметно различающейся компетенцией.
В отношении же судов одной системы - а именно судов общей юрисдикции -думается, что такое правило должно применяться не во всех случаях. Так, например, целесообразно передать дело о выдаче судебного приказа о взыскании алиментов с ответчика на содержание детей мировому судье, поскольку районный суд никогда не рассматривал дела о выдаче судебных приказов. Напротив, нерационально для сторон, иной раз передавать дело в связи с нарушением общей территориальной подсудности, когда речь идёт о компетенции судов одного звена и дело, в частности, не затрагивает исключительной территориальной подсудности [21]. В последнем случае передача дела, например, из одного районного суда города в другой прямым образом затягивает процесс по делу, что является нарушением прав сторон на судебную защиту и на разумный срок разбирательства по делу. К тому же все районные суды обладают одинаковой компетенцией.
Нужно также отметить, что в отношении судов одной системы действует и свой, особый принцип: при принятии дела судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, дело должно быть рассмотрено им же по существу, хотя бы в дальнейшем оно станет подсудным другому суду [2, ст. 33; 3, ст. 39]. Речь идёт об изменении подсудности сторонами в ходе рассмотрения дела. Данное правило распространяется на все арбитражные суды и суды общей юрисдикции, за исключением, в отношении последних, изменения подсудности на суды регионального значения или Верховный Суд РФ.
Как можно заметить, этот подход не учитывает права лиц на судебную защиту в отношениях между мировыми судьями и районными судами, а также затрагивает процессуальные права участников производства.
Так, в отношении мировых судей наблюдается законодательная коллизия. Согласно ч. 1 ст. 33 ГПК РФ при изменении требований в процессе рассмотрения дела, которое находится в производстве мирового судьи, дело должно быть разрешено им до конца по существу. Однако правила другой нормы - ч. 3 ст. 23 ГПК РФ - также носят императивный характер и предусматривают, что при изменении сторонами подсудности, если новые требования становятся подсудными районному суду, а другие остаются подсудными мировому судье, то последний должен передать дело на рассмотрение в первый.
Судебная практика же свидетельствует об оказании судами предпочтения именно
норме ст. 23 Кодекса как «специальной» - хотя бы суды ссылаются и на обе статьи [23]. Однако такой подход всё же не исключает логического противоречия и отражает несовершенство юридической техники законодателя. Вызывает сомнение и передача дела мировым судьёй районному суду в случае увеличения истцом исковых требований [22]. При этом, по замечанию вышестоящих инстанций, нижестоящие суды поступают правильно. Представляется, что такие действия мировых судей могут являться умышленными -правоприменители боятся рассмотреть неподсудное дело, иначе им вернут его на повторное рассмотрение по существу. Также они опасаются загруженности, которая, безусловно, может повлечь неправильное рассмотрение того или иного дела.
Отдельного внимания заслуживает и Постановление Конституционного Суда РФ 2004 года [12], в котором сказано, что конституционное право каждого на судебную защиту [ 1, ч. 1 ст. 47] реализуется, в частности, путём рассмотрения его дела законно установленным, а не произвольно выбранным судом. При этом компетенция суда по рассмотрению данного дела определяется только законом.
Безусловно, в первую очередь любое дело должно рассматриваться компетентным органом. Если речь идёт о судах - то без определения родовой подсудности не начинается рассмотрение ни одного дела. Родовая подсудность имеет приоритет и первейшее значение -т.к. именно с неё начинается должная реализация многогранного права лица на судебную защиту, обеспечиваемого конституционно. И уже во второй и последующих очередях принимаются во внимание «процессуальные фильтры» (разделение требований, возврат иска, уровни подсудности, передача дела и др.), которые также обеспечивают это право и предохраняют возможность его должной реализации от нарушений - в частности, от нарушения процессуальных сроков, от неподсудности.
Тем не менее, представляется, что в контексте права каждого на судебную защиту подход законодателя «подсудность определяется только законом» требует доработки. Суды вынуждены всякий раз беспрекословно следовать исключительно данному принципу - в результате чего права лиц на судебную защиту не реализуются в должной мере.
Для решения данной проблемы многие авторы, например, В.В. Ярков [11, с. 33], предлагают обратиться к принципу «необходимости согласия истца», изложенному в пункте 3.3. Концепции единого ГПК РФ 2014 года [8]. Безусловно, следует реализовать такой подход в процессуальном законодательстве - как в отношении ошибочного принятия судом неподсудного дела, так и в случаях изменения подсудности сторонами в процессе судебного разбирательства. Помимо указанного следует ввести и положения доктрины эстоппель, которые ограничивали бы истца от причинения моральных страданий ответчику путём изменения подсудности вследствие изменения предмета иска, а также ограничивали бы и ответчика в возражениях против неподсудности дела моментом первого заявления по существу дела для недопущения злоупотреблений процессуальными правами [там же]. Необходимо в равной степени конкретизировать компетенцию судов во избежание нивелирования предложенного.
В отличие от мировых судей районные суды не наделены правом передачи дела первым по подсудности в случае изменения её сторонами в процессе разбирательства, что полностью соответствует законодательной позиции. Об этом свидетельствует и судебная практика. Суды, придерживаясь такой позиции, в частности, указывают на то, что гражданское процессуальное законодательство не содержит аналогичной нормы о направлении дела мировому судье, если подсудность дела изменилась в ходе его рассмотрения в районном суде, в то время как к производству районного суда дело было принято без нарушения правил подсудности.
Так, например, Советским районным судом г. Казани было назначено судебное заседание [20]. На момент подачи иска страховым обществом (истцом) были заявлены требования о взыскании ущерба, причинённого транспортному средству (ТС) в результате ДТП, в размере 68 т.р., т.е. подсудные районному суду.
В судебном заседании общество изменило размер исковых требований: оно
представило экспертное исследование, согласно которому стоимость восстановительного ремонта ТС составила 34 т.р., и указало на то, что ранее представленный расчёт является неверным. Районный суд пришёл к выводу о том, что дело было принято им к производству с нарушением правил подсудности, в связи с чем вынес определение о передаче дела мировому судье.
Суд апелляционной инстанции с такими выводами не согласился. Он указал, что на момент возбуждения производства по делу правила подсудности были соблюдены и что «уменьшение размера исковых требований является правом истца» и «не может являться основанием для передачи данного гражданского дела по подсудности» соответствующему мировому судье. Суд апелляционной инстанции обосновал указанное тем, что произвольная передача дела из одного суда в другой при отсутствии в процессуальном законе точных оснований (обстоятельств), по которым дело не может быть рассмотрено в том же суде, а также при отсутствии согласия сторон недопустима. Таким образом, суд апелляционной инстанции закономерно исходил из законодательного подхода.
В отношении права передачи дела районными судами мировым судьям А.В. Юдиным в одно время было отмечено, что наличие такового у первых в связи с изменением подсудности сторонами, позволило бы сторонам с определённой степенью вероятности злоупотреблять правами и препятствовать рассмотрению дела путём изменения своих требований [10].
Трудно не согласиться с представленным подходом. Представляется, однако, что решение данной проблемы кроется в описанном ранее предложении введения принципа «необходимости согласия истца» как в случае изменения подсудности сторонами, так и в случае ошибочного принятия судом заведомо неподсудного дела, а также введения положений доктрины эстоппель в отношении обеих сторон спорного правоотношения. Во избежание безрезультатного внедрения предложенного необходимо также законодательно конкретизировать компетенцию судов.
Итак, как видно, прошедшая процессуальная реформа не исправила возникающих на практике нарушений прав лиц на судебную защиту. Бремя решения вопроса о выборе компетентного суда осталось по-прежнему лежать на плечах заявителя - соответственно, осталась осложнённой реализация им права на защиту. В этой связи законодателю следует скорректировать процессуальные нормы, связанные с институтом подсудности. При этом важно подчеркнуть, что любые преобразования и новеллы в сфере разграничения компетенции между судами, как и любые изменения процессуального законодательства вообще, должны во главу угла ставить интересы заявителей, лиц, ищущих судебной защиты.
Поскольку проблематика выбора компетентного суда осталась не решённой, а последствия неверного выбора в определённой части остались лежать на плечах заявителей, следует признать прошедшую процессуальную реформу в части разграничения полномочий судов недовершённой.
Список литературы
1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 2020, 4 июля.
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 08.12.2020, с изм. от 12.01.2021) // СЗ РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
3. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 08.12.2020) // Парламентская газета. 2002. № 140 - 141. 27 июля.
4. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51 -ФЗ (ред. от 08.12.2020) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.
5. Федеральный закон от 28.11.2018 № 451-ФЗ (ред. от 17.10.2019) "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // Официальный интернет-портал правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 2018, 28 ноября.
6. Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ (ред. от 22.12.2020) "Об исполнительном производстве" (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2021) // Российская газета. 2007. № 223. 6 октября.
7. Федеральный закон от 10.01.2002 № 7-ФЗ (ред. от 30.12.2020) "Об охране окружающей среды" (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2021) // Российская газета. 2002. № 6. 12 января.
8. Концепция единого Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (одобрена решением Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству ГД ФС РФ от 08.12.2014 № 124(1)) // Документ опубликован не был. Доступ из СПС КонсультантПлюс.
9. Дергачев С.А. Подведомственность корпоративных споров, связанных с семейными и наследственными правоотношениями // Арбитражный и гражданский процесс. 2017. № 6. С. 32 - 36.
10. Юдин А.В. Проблемы конкуренции между различными видами подведомственности и подсудности гражданских дел судам общей юрисдикции и арбитражным судам // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2014. № 11. С. 99 - 112.
11. Ярков В.В. Разграничение предметов ведения между судами: ключевые новеллы // Арбитражный и гражданский процесс. 2019. № 7. С. 31 - 37.
12. Постановление Конституционного Суда РФ от 25.02.2004 № 4-П "По делу о проверке конституционности пункта 10 статьи 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и части первой статьи 259 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Верховного Суда Российской Федерации" // СЗ РФ. 2004. № 9. Ст. 831.
13. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"// Российская газета. 2015. № 140. 30 июня.
14. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 № 21 (ред. от 30.11.2017) "О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования"// Российская газета. 2012. № 251. 31 октября.
15. Постановление Пленума Верховного Суда РФ, ВАС РФ № 12/12 от 18.08.1992 "О некоторых вопросах подведомственности дел судам и арбитражным судам" // Вестник ВАС РФ. 1992. № 1.
16. Обзор практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 16.03.2016) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2016. № 10.
17. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2015) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 04.03.2015) // БВС РФ. 2015. № 5. Май.
18. Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 16.09.2020 № 305-ЭС20-4513 по делу № А40-240512/2018 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС КонсультантПлюс.
19. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 06.02.2018 № 5-КГ17-218 // [Электронный ресурс]. URL: https://vsrf.m/lk/practice/cases/10981635#10981635 (дата обращения: 13.01.2021).
20. Определение Верховного суда Республики Татарстан от 14.09.2020 по делу № 24292/2020, 33-12104/2020 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС КонсультантПлюс.
21. Определение Кировского районного суда города Саратова от 15.09.2020 по делу № 2-3274/2020 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС КонсультантПлюс.
22. Апелляционное определение Первомайского районного суда города Мурманска
от 20.02.2020 по делу № 11-40/2020 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС КонсультантПлюс.
23. Апелляционное определение Заволжского районного суда города Твери от 15.03.2019 по делу № 11-42/2019 // Документ опубликован не был. Доступ из СПС КонсультантПлюс.
Сведения об авторах
Алексеев Н.В. - старший преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, alekseev271191@mail.ru.
Козин Д.А. - студент 3 курса юридического факультета, Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского, snak12349@gmail.com
UDK 347.98
THEORETICAL AND PRACTICAL ISSUES OF APPLYING THE RULES OF
JURISDICTION IN THE CONTEXT OF THE 2018 PROCEDURAL REFORM
Alekseev N.V., Kozin D.A.
Bryansk State University named after academician of I. G. Petrovsky, Bryansk
The article problematizes the institution of differentiation of competence between courts of general jurisdiction and arbitration courts in the context of the passed procedural reform. It is noted that the combined application of criteria for distinguishing cases by the nature of the dispute and by the subject composition in some cases complicates access to judicial protection of interested persons, and, in addition, may complicate the work of the courts. This is due to the difficulty of establishing the "economic nature" of the dispute, since the term "economic activity" is not included in the legislation. In addition, the existence of a related concept of "economic activity" is noted, which is also not fixed in the legislation. Taking into account the targeted nature of the activities of legal entities and individual entrepreneurs, it is proposed to expand the competence of arbitration courts in a number of categories of cases where the parties are the specified entities. Noting the impact of the procedural reform on the distribution of the jurisdiction of corporate disputes, the authors argue in favor of establishing the "exclusive" jurisdiction of all corporate disputes to arbitration courts. In conclusion, the authors consider legislative innovations in the field of transferring cases by courts to each other in connection with incompetence, and emphasizes the emergence of a number of new problems. Analyzing the results of the reform, the authors come to the conclusion that it is incomplete.
Keywords: jurisdiction, competence of the courts, economic dispute, economic activity, environmental dispute, corporate dispute, protection of honor, dignity and business reputation, transfer of cases, procedural errors.
References
1. Konstituciya Rossijskoj Federacii (prinyata vsenarodny'm golosovaniem 12.12.1993 s izmeneniyami, odobrenny'mi v xode obshherossijskogo golosovaniya 01.07.2020) // OficiaFny'j internet-portal pravovoj informacii http://www.pravo.gov.ru, 2020, 4 iyulya.
2. Grazhdanskij processuaFny'j kodeks Rossijskoj Federacii ot 14.11.2002 № 138-FZ (red. ot 08.12.2020, s izm. ot 12.01.2021) // SZ RF. 2002. № 46. St. 4532.
3. Arbitrazhny'j processuaFny'j kodeks Rossijskoj Federacii ot 24.07.2002 № 95-FZ (red. ot 08.12.2020) // Parlamentskaya gazeta. 2002. № 140 - 141. 27 iyulya.
4. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast pervaya) ot 30.11.1994 № 51-FZ (red. ot 08.12.2020) // SZ RF. 1994. № 32. St. 3301.
5. FederaPnyj zakon ot 28.11.2018 № 451-FZ (red. ot 17.10.2019) "O vnesenii izmenenij v otdeFny'e zakonodateFny'e akty' Rossijskoj Federacii" // Oficial'ny'j internet-portal pravovoj informacii http://www.pravo.gov.ru, 2018, 28 noyabrya.
6. FederaPnyj zakon ot 02.10.2007 № 229-FZ (red. ot 22.12.2020) "Ob ispolnitelnom proizvodstve" (s izm. i dop., vstup. v silu s 01.01.2021) // Rossijskaya gazeta. 2007. № 223. 6 oktyabrya.
7. FederaPnyj zakon ot 10.01.2002 № 7-FZ (red. ot 30.12.2020) "Ob oxrane okruzhayushhej sredyMI (s izm. i dop., vstup. v silu s 01.01.2021) // Rossijskaya gazeta. 2002. № 6.
12 yanvarya.
8. Koncepciya edinogo Grazhdanskogo processual nogo kodeksa Rossijskoj Federacii (odobrena resheniem Komiteta po grazhdanskomu, ugolovnomu, arbitrazhnomu i processualnomu zakonodaterstvu GD FS RF ot 08.12.2014 № 124(1)) // Dokument opublikovan ne by l. Dostup iz SPS KonsuTtantPlyus.
9. Dergachev S.A. Podvedomstvennosf korporativny'x sporov, svyazanny'x s semejny'mi i nasledstvenny'mi pravootnosheniyami // Arbitrazhny'j i grazhdanskij process. 2017. № 6. S. 32 - 36.
10. YUdin A.V. Problemy' konkurencii mezhdu razlichny'mi vidami podvedomstvennosti i podsudnosti grazhdanskix del sudam obshhej yurisdikcii i arbitrazhny'm sudam // Vestnik e'konomicheskogo pravosudiya Rossijskoj Federacii. 2014. № 11. S. 99 - 112.
11. YArkov V.V. Razgranichenie predmetov vedeniya mezhdu sudami: klyuchevy'e novelly' // Arbitrazhny'j i grazhdanskij process. 2019. № 7. S. 31 - 37.
12. Postanovlenie Konstitucionnogo Suda RF ot 25.02.2004 № 4-P "Po delu o proverke konstitucionnosti punkta 10 stat'i 75 Federalnogo zakona "Ob osnovny'x garantiyax izbirateTny'x prav i prava na uchastie v referendume grazhdan Rossijskoj Federacii" i chasti pervoj stat'i 259 Grazhdanskogo processuaTnogo kodeksa Rossijskoj Federacii v svyazi s zaprosom Verxovnogo Suda Rossijskoj Federacii" // SZ RF. 2004. № 9. St. 831.
13. Postanovlenie Plenuma Verxovnogo Suda RF ot 23.06.2015 № 25 "O primenenii sudami nekotory x polozhenij razdela I chasti pervoj Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii"// Rossijskaya gazeta. 2015. № 140. 30 iyunya.
14. Postanovlenie Plenuma Verxovnogo Suda RF ot 18.10.2012 № 21 (red. ot 30.11.2017) "O primenenii sudami zakonodatelstva ob otvetstvennosti za narusheniya v oblasti oxrany' okruzhayushhej sredy' i prirodopoTzovaniya"// Rossijskaya gazeta. 2012. № 251. 31 oktyabrya.
15. Postanovlenie Plenuma Verxovnogo Suda RF, VAS RF № 12/12 ot 18.08.1992 "O nekotory'x voprosax podvedomstvennosti del sudam i arbitrazhny'm sudam" // Vestnik VAS RF. 1992. № 1.
16. Obzor praktiki rassmotreniya sudami del po sporam o zashhite chesti, dostoinstva i delovoj reputacii (utv. Prezidiumom Verxovnogo Suda RF 16.03.2016) // Byulleten' Verxovnogo Suda RF. 2016. № 10.
17. Obzor sudebnoj praktiki Verxovnogo Suda Rossijskoj Federacii № 1 (2015) (utv. Prezidiumom Verxovnogo Suda RF 04.03.2015) // BVS RF. 2015. № 5. Maj.
18. Opredelenie Sudebnoj kollegii po ekonomicheskim sporam Verxovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 16.09.2020 № 305-E'S20-4513 po delu № A40-240512/2018 // Dokument opublikovan ne byl. Dostup iz SPS KonsuTtantPlyus.
19. Opredelenie Sudebnoj kollegii po grazhdanskim delam Verxovnogo Suda RF ot 06.02.2018 № 5-KG17-218 // [Flektronnyj resurs]. URL: https://vsrf.ru/lk/practice/cases/10981635#10981635 (data obrashheniya: 13.01.2021).
20. Opredelenie Verxovnogo suda Respubliki Tatarstan ot 14.09.2020 po delu № 24292/2020, 33-12104/2020 // Dokument opublikovan ne byl. Dostup iz SPS KonsuTtantPlyus.
21. Opredelenie Kirovskogo rajonnogo suda goroda Saratova ot 15.09.2020 po delu № 23274/2020 // Dokument opublikovan ne byl. Dostup iz SPS KonsuTtantPlyus.
22. Apellyacionnoe opredelenie Pervomajskogo rajonnogo suda goroda Murmanska ot 20.02.2020 po delu № 11-40/2020 // Dokument opublikovan ne by l. Dostup iz SPS KonsuTtantPlyus.
23. Apellyacionnoe opredelenie Zavolzhskogo rajonnogo suda goroda Tveri ot 15.03.2019 po delu № 11-42/2019 // Dokument opublikovan ne by l. Dostup iz SPS KonsuTtantPlyus.
Author's information
Alekseev N.V. - Senior Lecturer of the Department of Civil Law Disciplines, Bryansk State Academician I.G. Petrovski University, alekseev271191@mail.ru
Kozin D.A. - the 3rd-year student of the law faculty of Bryansk State Academician I.G. Petrovski University, snak12349@gmail.com
