CC BY
74
УДК 947+957 И. П. КОЦЮБИНСКИЙ
Московский государственный областной педагогический институт
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ ПОСТСОВЕТСКИХ РОССИЙСКО-КАЗАХСТАНСКИХ ПРИГРАНИЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Проблемы российско-казахстанских приграничных отношений являются исключительно актуальными для Омской области, доля Казахстана только во внешней торговле составляет 33%. В этой связи видимое противоречие между необходимостью укрепления границы независимых государств и общностью сопредельных территорий находит свое диалектическое разрешение через углубление приграничного сотрудничества.
Трансграничное сотрудничество, локомотивом которого является сотрудничество России и Казахстана, — новая реалия постсоветского геополитического пространства.
Рождение феномена российско-казахстанского трансграничного сотрудничества обусловлено объективными причинами, уходящими корнями в многовековую историю. Во-первых, традицией добрососедских отношений, неомраченных событиями межнациональной вражды, территориальными спорами, военными столкновениями и т.д. Во-вторых, общностью территорий, входящих в один природно-географический и культурно-хозяйственный ареал. В-третьих, совместным существованием в составе одного государства (в том числе в СССР). Все указанные обстоятельства (даже с учетом культурной и национальной самобытности народов) определили исторические черты идеологической, политической, экономической и культурной однородности, утрата которых, вне всякого сомнения, могла нанести ущерб как России, так и Казахстану.
Высокий интеграционный потенциал сопредельных территорий послужил основанием для рассмотрения приграничной зоны, «как феномен (или систему), имеющий самостоятельное по отношению к сопредельным государствам значение»1.
Такой теоретический посыл хорошо иллюстрируется статистическими данными за 2000 г. Доля Казахстана во внешней торговле Алтайского края составляла 51 %, Омской области — 33 %, Новосибирской области — 28%, Оренбургской области — 27 %, Челябинской области — 22 %.
С другой стороны, границы в новых политических условиях являются «важнейшим атрибутом государственного суверенитета»2.
В этой связи видимое противоречие между необходимостью укрепления границы независимых государств и общностью сопредельных территорий находит свое диалектическое разрешение через углубление приграничного сотрудничества.
Попытка дифференцировать эти реалии могла привести не только к серьезным издержкам в развитии хозяйства и гуманитарной сферы территорий, расположенных вдоль границы, но и существенно повредить общенациональной безопасности. Так, полное обустройство постсоветской границы России и Казахстана обошлось бы, по оценкам военных экс-
пертов, в миллиард долларов США3, что при условии обоюдности такого шага неизбежно нанесло бы ущерб укреплению внешней границы на южных рубежах Казахстана и в связи с этим национальным интересам обеих сторон.
Вместе с тем реальны и вполне ощутимы условия, действующие в противоположном интеграции направлении. Одним из главных факторов, негативно сказывающимся на процессах сближения приграничных территорий, является наркотрафик, вектор которого направлен с юга на север и проходит через территорию Казахстана. Сопоставление товарооборота стран СНГ в 1999 г., исчисляемого суммой в 25 — 30 млрд долл. и стоимости афганского героина, направляемого по «северному пути» (130— 140 млрд долл.), красноречиво обосновывает точку зрения противников либерализации границ4. Ежемесячно на российско-казахстанской границе изымается около 100 кг героина5. В связи с этим все настойчивее звучит мнение отдельных чиновников ФПС России о необходимости ужесточения пограничного режима на российско-казахстанской границе.
Другим фактором, отрицательно сказывающемся на политическом климате «пограничья», является незаконная миграция, общая тенденция распространения которой тождественна наркотической угрозе (с юга на север). Незаконную миграцию называют в числе главных проблем жители российских регионов, граничащих с Казахстаном. В связи с этим идея ужесточения пограничного режима присутствует здесь в общественном мнении. Согласно проведенному в конце 2000 — начале 2001 г. Федеральной пограничной службой социологическому опросу, в 10-ти приграничных регионах 55% респондентов высказалось за полное закрытие российско-казахстанской гра-ницы6.
Ощутимым препятствием, усиливающим барьери-зацию российско-казахстанской границы, в последнее время становится фактор конфессиональной дифференциации. В действиях местных властей прослеживается мотивация, исходящая из стремления аккумулировать население одного вероисповедания с титульной нацией7.
Кроме того, практика мировых отношений содержит в себе и другие общие противоречия, присущие в том числе приграничным российско-казахстанским отношениям:
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (63) 2008 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (63) 2008
1. противоречие между глобализацией экономики, опирающейся на широкую либерализацию межгосударственных экономических отношений, и протекционистской сущностью государств;
2. культурной унификацией в рамках глобализма и национальной (региональной) культурной идентичностью;
3. богатыми (центральными) и бедными (периферийными) странами и районами стран;
4. международной региональной интеграцией (сотрудничеством стран и их суверенитетом);
5. политическими центрами, стремящимися укрепить или сохранить свое влияние, и подчиненными им территориями, желающими расширения своих прав полномочий и, в частности, в международной сфере.
«По сути дела, эти противоречия можно свести к проблеме соотношения однородности и различий (континуальности и дискретности) в динамике мирового пространства, в которой ключевую роль играют государственные границы и приграничные территории»8.
Однако политическая воля России и Казахстана к сотрудничеству способствует разрешению проблем, представляющих предмет обоюдных усилий. Укрепление национальных границ и борьба с глобальными вызовами современности ведет не к эффекту «расползающегося оврага», а к поиску путей решения имеющихся сложностей на основе дальнейшего расширения и углубления приграничного сотрудничества. Например, реализация идеи создания совместных контрольно-пропускных пунктов (высказанная президентом Казахстана на встрече в Челябинске в 2004 г.), безусловно, повысит качество пограничного контроля при улучшении комфортности для лиц, пересекающих границу.
Вполне обосновано в этой связи предложение отдельных военных и политических экспертов о дополнении термина «пограничная безопасность» содержанием понятия «трансграничная безопасность»9.
Трансграничная безопасность помимо уже перечисленных аспектов совместной деятельности сопредельных государств включает в себя и координацию действий в контртеррористической борьбе, пресечении преступности и правонарушений, в преодолении экологических и техногенных катастроф и т.д.
Помимо общего исторического прошлого и однородности генерированной совместным существованием в рамках одной страны, российско-казахстанское трансграничное сотрудничество вобрало в себя мировой опыт порубежного взаимодействия, выработанный в Европе. И хотя этот опыт, как уже отмечалось, в значительной степени отражает специфически европейские процессы интеграции, тем не менее именно его тщательное изучение легло в основу выработки общей концепции российско-казахстанского «пограничья»10.
Первые попытки наладить трансграничное сотрудничество в Европе были предприняты в 1950 г. между приграничными территориями Нидерландов и Германии, а также Германии и Франции для преодоления «эффекта барьера», возникшего в результате исторических процессов на континенте, продолжавшихся в течение столетий. В 60-70-е гг. формировались различные ассоциации приграничных регионов, задачей которых было решение ряда общих проблем.
90-е годы прошлого столетия, которые ознаменовались созданием единого рынка ЕС, а также политическими переменами в странах Центральной и Вос-
точной Европы, расширили и углубили трансграничное сотрудничество. Именно тогда Европейская комиссия разработала специальные финансовые инструменты, которые стимулировали развитие трансграничного сотрудничества внутри ЕС-15, на внешних границах ЕС-15, а также на внешних границах ЕС-25.
Для членов ЕС с 1990 г. реализуется инициатива INTERREG. Для стран-кандидатов с 1994 г. — PHARE CBC (Cross Border Cooperation — трансграничное сотрудничество), а с 1996 г. будущие соседи ЕС начали получать трансферты программ TACIS CBC, CARDS и MEDA. Бюджет INTERREG на 2000-2006 гг. составляет 4,875 млрд евро.
Европейская комиссия выделяет несколько основных задач трансграничного сотрудничества. Это:
— превращение государственной границы из разделительной линии в место сотрудничества между соседями;
— преодоление исторически сложившихся взаимных стереотипов и предубеждений населения, проживающего на приграничных территориях;
— развитие демократии и повышение эффективности региональных и локальных органов государственного управления;
— преодоление последствий периферийного положения и изоляции приграничных регионов;
— интенсификация экономического развития и повышение уровня жизни населения;
— и, наконец, ускоренное включение приграничных территорий в процессы европейской интеграции.
Одним из приоритетов трансграничного сотрудничества является развитие приграничной инфраструктуры, а именно — строительство и модернизация пограничных переходов, дорог и коммуникаций. Степень интегрированности приграничных территорий увеличивается за счет развития приграничной инфраструктуры, которая, в свою очередь, способствует развитию кооперации между фирмами, вузами, органами местного самоуправления, исследовательскими центрами и т.п.
Второй приоритет — экология и охрана окружающей среды. Большинство экологических проблем имеют транснациональный характер, и эффективность решения этих проблем зависит от слаженности действий партнеров по разные стороны границ.
Следующий приоритет — развитие туризма.
В целом проекты трансграничного сотрудничества реализуются во многих областях, включая образование (летние школы, языковые курсы, обмен опытом и т.п.), деловые контакты (бизнес-форумы, семинары, выставки) и культуру.
Несмотря на специфику европейского опыта трансграничного сотрудничества, российско-казахстанское приграничное взаимодействие опиралось на уже имеющийся в международной практике механизм реализации сотрудничества сопредельных территорий. В частности, согласно европейскому опыту функционирования еврорегионов, были созданы рабочие группы сопредельных территорий для решения проблем, представляющих наибольший интерес для данных областей, осуществлялось широкое региональное сотрудничество в гуманитарной сфере.
Вместе с тем российско-казахстанское трансграничное сотрудничество имеет свою специфику. Пока доминирующим фактором углубления трансграничных связей с обеих сторон остается Центр и политическая воля правящей элиты, а не местная инициатива, что, в значительной степени, объясняется особенностью переживаемого странами переходного к рын-
ку периода. Важнейшая роль в российско-казахстанских приграничных отношениях принадлежит межправительственной комиссии и подкомиссии с участием министров двух стран.
При общих задачах, формированием региональных структур внутри ЕС и в постсоциалистических странах отличается. Если для западноевропейских стран приоритетом является улучшение развитой многоуровневой системы взаимоотношений, то для России и Казахстана главная цель — восстановление сотрудничества всех уровней на постсоветском пространстве. Существенно отличаются уровень рыночных отношений и стартовые условия взаимодействия на межгосударственном и региональном уровнях, состояние нормативно-правовой базы и исходной инфраструктуры.
Одной из главных проблем российско-казахстанского приграничного сотрудничества остается финансирование. Нехватка средств, проблемы с их получением и эффективным распределением препятствуют развитию деловых и культурных отношений в приграничных районах.
Понятия, связанные с приграничным сотрудничеством, имеют приблизительно тождественную трактовку в международных отношениях и являются адекватными практике российско-казахстанских отношений.
Трансграничное сотрудничество осуществляется в рамках территориально-административных единиц или в пределах полномочий региональных властей в соответствии с местным законодательством»11.
Определение, данное в «Концепции приграничного сотрудничества в Российской Федерации» (09.02.2001), трактуется следующим образом: «Под приграничным сотрудничеством в Российской Федерации понимаются согласованные действия федеральных органов исполнительной власти, органов власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, направленные на укрепление взаимодействия Российской Федерации и сопредельных государств в решении вопросов устойчивого
12
развития приграничных территорий»12.
Важно отметить, что использование опыта функционирования еврорегионов позволило определить в российской правовой базе существо таких важных понятий как сотрудничество приграничных регионов (согласованные действия органов государственного управления, хозяйствующих субъектов, общественных организаций и населения сопредельных стран, направленные на укрепление и развитие отношений) и традиционной хозяйственной деятельности (исторически сложившаяся в течение длительного времени деятельность приграничного населения и хозяйствующих субъектов сопредельных государств)13.
Важнейшим правовым документом, регулирующим приграничное и трансграничное сотрудничество в регионах Европы, является «Европейская хартия пограничных и черезграничных регионов», принятая 20 ноября 1981 г. и обновленная дополнениями 1 декабря 1995 г. В преамбуле этого документа сказано: «Границы есть «шрамы истории». Приграничное сотрудничество помогает уменьшать неудобства границ, преодолевать отдаленное национальное местоположение и улучшать условия жизни населения. Это должно включать все сферы жизни: культурную, социальную, экономическую, инфраструктурную. Знание и понимание соседей столь же важно,
14
как и развитие доверия»14.
Анализ этого основополагающего документа явился основой выработки концепции развития политико-
правовой базы российско-казахстанского сотрудничества. Особый интерес и практическую значимость для реализации последнего имеет 4-я глава документа, определяющая механизм осуществления трансграничного сотрудничества:
— постоянный контроль черезграничного планирования путем социально-экономического анализа;
— регулярная черезграничная координация всех региональных проектов;
— развитие и непрерывное обновление блока проблем пограничных районов;
— развитие региональных черезграничных моделей развития и планов и их интеграция в национальное региональное развитие и опытное планирование;
— развитие общих международных региональных планов с прямыми обязательствами как самой широкой формы регионального черезграничного планирования;
— местное черезграничное планирование. В первом случае все планы должны быть выровнены;
— черезграничное выравнивание и участие в важных мерах и средствах обслуживания регионального планирования и региональной политики;
— постепенное выравнивание региональных и политических инструментов в содействующих пограничных районах;
— взаимное вовлечение граждан, муниципалитетов и пограничных районов в соответствующее месту планирование и меры.
Интересны в этом смысле выводы, сделанные в Хартии, которые в полной мере применимы и в приграничных отношениях России и Казахстана. Их смысл заключается в том, что любые межгосударственные и международные связи не должны превращать приграничные регионы в простые транзитные территории. Расширение инфраструктур движения должно, в первую очередь, учитывать интересы населения, проживающего в приграничье, а также строго соблюдать условия защиты окружающей среды. Главное требование раздела — «проект инфраструктуры движения может создаваться только с равным участием пограничных заинтересованных областей».
Положения Хартии, использованные в практике российско-казахстанского сотрудничества, содержат указания на средства достижения результативности в пограничном взаимодействии. Это:
— развитие приграничного сотрудничества между малыми и средними компаниями;
— развитие новых приграничных отношений между производителями и поставщиками (старые индустриальные структуры разрушены, а новые пока еще не развиты). (Здесь очевидна аналогия с современным состоянием казахстанско-российских приграничных связей, когда после развала СССР разрушились крепкие технологические контакты);
— создание предварительных условий (учреждения, преподаватели, планы преподавания) для изучения языка соседней страны во всех видах школ;
— содействие профессионально-техническому приграничному обучению и подтверждению соответствующих национальных квалификаций;
— развитие приграничных концепций укрепления туризма как местного экономического фактора и т.д.
Примечания
1 Безопасность и международное сотрудничество в поясе новых границ России. — М., 2000. С. 108.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (63) 2008 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (63) 2008
2 Вардомский, Л.Б., Голицина, И.И., Самбурова, Е.Н. Государственные границы и региональное развитие: политико-географический аспект // Политическая география: современное состояние и пути развития. — М., 1989. С. 35 — 46.
3Рубан, О. Безграничные просторы Отчизны // Эксперт. -2001. - № 97. - 51.
4 Куртов, А.А. Наркомафия и исламский экстремизм — новый тандем в Центральной Азии // Границы безопасности и безопасность границ. — Челябинск, 2001. С. 53 — 55.
5 Независимое военное обозрение. - 2001. - № 1. С. 36.
6 Человек и граница. Российско-казахстанское приграничье. Социальный паспорт и одномерные статистические распределения. — Челябинск, 2001. С. 53, 54.
7 Известия. - 2001. - №56. - 7.
8 Безопасность и международное сотрудничество в поясе новых границ России. С. 216.
9 Основы пограничной политики Российской Федерации. — М., 1996. С. 5.
10 Опыт европейского трансграничного сотрудничества являлся предметом обсуждения на многих российско-казахстанских встречах и конференциях. См., например: Международная конференция «Приграничное сотрудничество: опыт, проблемы и перспективы». — Оренбург, 28 — 29 февраля. 2000; доклад Питера
Ван Руна, эксперта Проекта ТАСИС EDRUS9602 «Европейский опыт международного приграничного сотрудничества»; Кулешов, А.К. Международный опыт функционирования еврорегионов.
11 Европейский союз вчера, сегодня, завтра. — М., 2003. С. 272.
12 Концепция приграничного сотрудничества в Российской Федерации // Правительственный вестник. Февраль. 2001.
13 О ратификации соглашения об основных принципах приграничного сотрудничества государств — участников Договора
об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях. Закон Российской Федерации от 29 марта 1996 // Правительственный вестник. -1996. - Март.
14 Европейская хартия пограничных и черезграничных регионов // Экспресс-информация Отдела информационно-аналитической работы Парламента Республики Казахстан. — Астана, 2003. С. 2.
КОЦЮБИНСКИЙ Игорь Петрович, проректор по безопасности, аспирант кафедры «История».
Статья поступила в редакцию 10.01.08 г.
© И. П. Коцюбинский
УДК 902 В. К. МЕРЦ
Павлодарский государственный университет им. С. Торайгырова, Республика Казахстан
ПЕРИОДИЗАЦИЯ ГОЛОЦЕНОВЫХ КОМПЛЕКСОВ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО КАЗАХСТАНА
В статье автор описывает результаты исследования голоценовых комплексов многослойной стоянки Шидерты, представленных в вертикальной последовательности, от раннего мезолита до энеолита и ранней бронзы включительно, а также представляет все основные этапы развития каменных индустрий в регионе. Которые позволяют на основании стратиграфии памятника установить не только их периодизацию, но и решить проблемы хронологии каменных индустрий всего Северного и Центрального Казахстана, а также соседних регионов.
Первые находки каменных орудий голоценовой эпохи на территории Северо-Восточного Казахстана были сделаны еще в начале ХХ века. В 1916 году А. С. Сорокиным собрана коллекция каменных орудий на оз. Шарбакты, затем в 1926 году, П. Л. Дра-вертом в окрестностях Баянаула обнаружены неолитические стоянки и наскальные рисунки [1. с. 231 — 234; 2. с. 40 — 43]. С тех пор по каменному веку региона была накоплена значительная информация: в 1955 году обнаружен Железинский неолитический могильник [3. с. 35 — 36], затем открываются голоценовые памятники на трассе канала Иртыш—Караганда в окрестностях озер Кудайколь, Карасор и в долине р. Шидерты [4. с. 66 — 69; 5. с. 26 — 27]. В 1970 году Л. А. Чалой проводятся первые раскопки неолитических стоянок Пеньки 1 и 2 [6]. В 1976 году Л. Л. Гайдученко открывает неолитическую стоянку у с. Тлек-тес [7] и ряд других памятников, но систематическое изучение голоценовых памятников начинается лишь с организацией в 1988 году Павлодарской археологи-
ческой экспедиции [8]. Лишь работы последних двух десятилетий позволили систематизировать накопленную информацию, разобраться в порядке формирования комплексов каменных индустрий в регионе, перенести их результаты на более широкую территорию и сделать некоторые уточнения в хронологии и периодизации каменных индустрий всего Северного и Центрального Казахстана.
Наиболее сложным является вопрос, связанный с иследованием мезолитических комплексов региона, как относящихся к одному из малоизученных периодов каменного века Казахстана. Проблема изучения мезолита волновала многих казахстанских исследователей [9—11], но в науке до сих пор нет ясного представления об этом переходном периоде из-за низкой интенсивности работ, проводимых в этом направлении. Проблематичным являлось и наличие самих мезолитических объектов на территории Казахстана, так как возраст ряда комплексов, отнесенных к мезолиту, вызывает сомнение.
