CC BY
113
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №1 (63) 2008
2 Вардомский, Л.Б., Голицина, И.И., Самбурова, Е.Н. Государственные границы и региональное развитие: политико-географический аспект // Политическая география: современное состояние и пути развития. — М., 1989. С. 35 — 46.
3Рубан, О. Безграничные просторы Отчизны // Эксперт. -2001. - № 97. - 51.
4 Куртов, А.А. Наркомафия и исламский экстремизм — новый тандем в Центральной Азии // Границы безопасности и безопасность границ. — Челябинск, 2001. С. 53 — 55.
5 Независимое военное обозрение. - 2001. - № 1. С. 36.
6 Человек и граница. Российско-казахстанское приграничье. Социальный паспорт и одномерные статистические распределения. — Челябинск, 2001. С. 53, 54.
7 Известия. - 2001. - №56. - 7.
8 Безопасность и международное сотрудничество в поясе новых границ России. С. 216.
9 Основы пограничной политики Российской Федерации. — М., 1996. С. 5.
10 Опыт европейского трансграничного сотрудничества являлся предметом обсуждения на многих российско-казахстанских встречах и конференциях. См., например: Международная конференция «Приграничное сотрудничество: опыт, проблемы и перспективы». — Оренбург, 28 — 29 февраля. 2000; доклад Питера
Ван Руна, эксперта Проекта ТАСИС EDRUS9602 «Европейский опыт международного приграничного сотрудничества»; Кулешов, А.К. Международный опыт функционирования еврорегионов.
11 Европейский союз вчера, сегодня, завтра. — М., 2003. С. 272.
12 Концепция приграничного сотрудничества в Российской Федерации // Правительственный вестник. Февраль. 2001.
13 О ратификации соглашения об основных принципах приграничного сотрудничества государств — участников Договора
об углублении интеграции в экономической и гуманитарной областях. Закон Российской Федерации от 29 марта 1996 // Правительственный вестник. -1996. - Март.
14 Европейская хартия пограничных и черезграничных регионов // Экспресс-информация Отдела информационно-аналитической работы Парламента Республики Казахстан. — Астана, 2003. С. 2.
КОЦЮБИНСКИЙ Игорь Петрович, проректор по безопасности, аспирант кафедры «История».
Статья поступила в редакцию 10.01.08 г.
© И. П. Коцюбинский
УДК 902 В. К. МЕРЦ
Павлодарский государственный университет им. С. Торайгырова, Республика Казахстан
ПЕРИОДИЗАЦИЯ ГОЛОЦЕНОВЫХ КОМПЛЕКСОВ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО КАЗАХСТАНА
В статье автор описывает результаты исследования голоценовых комплексов многослойной стоянки Шидерты, представленных в вертикальной последовательности, от раннего мезолита до энеолита и ранней бронзы включительно, а также представляет все основные этапы развития каменных индустрий в регионе. Которые позволяют на основании стратиграфии памятника установить не только их периодизацию, но и решить проблемы хронологии каменных индустрий всего Северного и Центрального Казахстана, а также соседних регионов.
Первые находки каменных орудий голоценовой эпохи на территории Северо-Восточного Казахстана были сделаны еще в начале ХХ века. В 1916 году А. С. Сорокиным собрана коллекция каменных орудий на оз. Шарбакты, затем в 1926 году, П. Л. Дра-вертом в окрестностях Баянаула обнаружены неолитические стоянки и наскальные рисунки [1. с. 231 — 234; 2. с. 40 — 43]. С тех пор по каменному веку региона была накоплена значительная информация: в 1955 году обнаружен Железинский неолитический могильник [3. с. 35 — 36], затем открываются голоценовые памятники на трассе канала Иртыш—Караганда в окрестностях озер Кудайколь, Карасор и в долине р. Шидерты [4. с. 66 — 69; 5. с. 26 — 27]. В 1970 году Л. А. Чалой проводятся первые раскопки неолитических стоянок Пеньки 1 и 2 [6]. В 1976 году Л. Л. Гайдученко открывает неолитическую стоянку у с. Тлек-тес [7] и ряд других памятников, но систематическое изучение голоценовых памятников начинается лишь с организацией в 1988 году Павлодарской археологи-
ческой экспедиции [8]. Лишь работы последних двух десятилетий позволили систематизировать накопленную информацию, разобраться в порядке формирования комплексов каменных индустрий в регионе, перенести их результаты на более широкую территорию и сделать некоторые уточнения в хронологии и периодизации каменных индустрий всего Северного и Центрального Казахстана.
Наиболее сложным является вопрос, связанный с иследованием мезолитических комплексов региона, как относящихся к одному из малоизученных периодов каменного века Казахстана. Проблема изучения мезолита волновала многих казахстанских исследователей [9—11], но в науке до сих пор нет ясного представления об этом переходном периоде из-за низкой интенсивности работ, проводимых в этом направлении. Проблематичным являлось и наличие самих мезолитических объектов на территории Казахстана, так как возраст ряда комплексов, отнесенных к мезолиту, вызывает сомнение.
Изменения в сложившуюся ситуацию позволило внести изучение многослойной стоянки Шидерты 3 — уже хорошо известного в науке многослойного памятника каменного века, расположенного в среднем течении одноименной реки, на стыке Северного и Центрального Казахстана, территорию которых, до г. Караганды, мы предлагаем называть Северной Сары-Аркой. Этот памятник содержит остатки множества различных индустрий мезолита-энеолита, неоднократно освещавшихся в различных изданиях [12-19]. Наиболее ранние — мезолитические материалы получены из 6-4 слоя стоянки, и отражают, по-видимому, как начальный, так и завершающий этапы этой переходной эпохи [17-19], последний, видимо, является переходным от мезолита к неолиту [18].
Это стратиграфически закрытые комплексы, занимающие в разрезе памятника наиболее нижние позиции, где чередуются стерильными прослойками суглинистой погребенной почвы и слоем суглинка, перекрытых сверху отложениями атлантического периода, содержащими весь спектр культурных напластований эпохи неолита и энеолита. Разрез памятника содержит серию погребенных почв (А—Г), отражающих основные палеоклиматические колебания голоцена, последовательность развития и геохронологию каменных индустрий, существовавших в регионе от позднеледниковья до суббореала. В связи с этим, исследование памятника приобретает особое значение для решения проблем, связанных как с изучением мезолита, так и с периодизацией и хронологией голоценовых комплексов региона в целом.
В настоящее время из раннеголоценовых комплексов стоянки получена большая коллекция, насчитывающая несколько тысяч предметов. Наиболее ранние материалы слоя 6 приурочены к поверхности светло-коричневого суглинка, линзам дресвы и песка, перекрытых стерильным слоем темно-коричневой суглинистой почвы «Г». Индустрия представлена в основном коническими и призматическими нуклеусами, есть торцовые и клиновидные формы с фасе-тированной ударной площадкой и тщательно обработанным килем, множество сечений и целых микропластин без вторичной обработки. В качестве орудий использовались преимущественно медиальные сечения микропластин. Крупные и средние пластины длиною 1,5-5 см с ровными краями, усеченной дистальной частью или притупленным торцом, применялись, вероятно, в качестве ножей или вкладышей. Геометрические микролиты — мелкие симметричные трапеции и пластинки с выемкой на торце [17, рис. 1; 19, рис. 1]. Одна из них — высокая, классической симметричной формы, размером 1,2г1,4 см — имеет тщательно обработанные, слегка вогнутые торцы.
Особенно интересна в этом комплексе группа резцов, выполненных на крупных пластинах с ретушированным вогнутым торцом, по углам и сбоку которых производились резцовые сколы. Имеются проколки, концевые скребки на пластинах. Множество изделий на отщепах, среди них есть комбинированные орудия с несколькими рабочими частями различного назначения. Скребки в основном с крутым лезвием высокой формы, в том числе двойные, имеются скребла, зубчато-выемчатые орудия. В слое обнаружены жилые и производственные площадки с очагами, ретушерами, отбойниками и наковальнями, крупные камни, которые могли являться остатками конструкции наземного жилища типа шалаша или чума, клады каменных орудий и заготовок (17, с. 147), в которых преобладают грубые отщепы и сколы, не имеющие производственного значения для микролитической
индустрии. В качестве сырья использовалась в основном серая и светло-желтая кремнисто-глинистая окварцованная порода, реже кремень и яшма. Фауна представлена редкими обломками трубчатых костей, зубами лошади и сайги. Вероятно, это был охотничий лагерь или временное стойбище. Стратиграфических изменений в слое не отмечено, поэтому все хозяйственные процессы, видимо, носили наземный характер.
Комплекс предметов, полученных из этого слоя, вероятно, отражает время появления здесь первых носителей культуры геометрических микролитов мезолитической эпохи, которое могло относиться к периоду, следующему за позднеледниковьем, так как образование суглинка, на поверхности которого они поселились, связано с началом субаэральной стадии формирования террасы. Поэтому данный комплекс, представляющий особый тип микролитической индустрии с геометрическими формами, являющимися пока единственными на территории региона, происходящими из стратиграфически закрытого комплекса, вместе с аналогичными ему, мы предлагаем рассматривать как наиболее древние для голоцена Северной Сары-Арки и датировать ранним мезолитом, не позднее 10 тысяч лет назад. На основе данного комплекса и его геохронологического положения в разрезе памятника, также предлагаем выделить для этого региона раннемезолитический тип индустрии. Сопоставимы с ним могут быть лишь некоторые материалы стоянки Убаган III, полученные из раскопа. Они имеют общее сходство по облику индустрии и некоторым типам орудий. Материалы нижнего слоя стоянки Виноградовка II, на наш взгляд, если и являются мезолитическими, то, вероятно, отражают лишь самую позднюю его стадию. Связи индустрии слоя 6 с другими раннеголоценовыми комплексами региона, ввиду их слабой изученности, мы не видим, и придерживаемся идеи его миграционного происхождения, связанного с приходом носителей культуры геометрических микролитов.
Следующий период развития каменных индустрий региона отражают материалы слоя 5, размещенные поверх погребенной почвы «Г», в основании светло-коричневого суглинка. Они представлены клиновидными и торцово-клиновидными формами нуклеусов с фасетированной ударной площадкой и тщательной обработкой латералей. Среди изделий — масса коротких неправильных пластин без вторичной обработки и большое количество скребков на отщепах различных форм и огранки лезвий, а также зубчато-выемчатые орудия [19, рис. 2]. Ретушированные по краям отщепы использовались, видимо, как ножи, наравне с пластинами. Имеются целые проколки на тонких приостренных ретушью концах микропластинок и более крупных изделий с выделенным притупливающей ретушью рабочим концом. Резцы представлены единичными экземплярами. На крупных пластинах также делались концевые скребки с округлым лезвием, вентральной и дорзальной ретушью по краям. В слое часто попадаются ретушеры и отбойники из галек и окатышей удлиненной формы, нет очагов и следов каких-либо конструкций, мало фаунистических остатков. Это такой же обитаемый горизонт, как и слой 6, от которого он отделен стерильной прослойкой. В качестве сырья здесь использовался в основном опаловидный кремень янтарножелтого цвета, или халцедон, а также кварциты и яшмо-кварциты, т.е. неоднородное приносное сырье.
В комплексе мало культуроопределяющих типов изделий и форм, которые значительно отличаются
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (63) 2008 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (63) 2008
от индустрии слоя 6, и найти аналогии им очень сложно. Некоторое сходство, на наш взгляд, он имеет с материалами стоянки Акимбек, рассматриваемыми на основе их микролитичности и стратиграфического положения в разрезе памятника как мезолитические [12]. Но большое количество микропластин характерно и для неолитических материалов слоя 2а стоянки Шидерты 3 [16, с. 25]. Поэтому материалы Акимбека могут оказаться как мезолитическими, близкими по возрасту слою 5, на что у нас есть некоторые надежды, так и неолитическими. Преобладание в индустрии слоя 5 клиновидных нуклеусов позволило предварительно отнести ее к кругу культур сибирско-монгольского типа.
Сравнив материалы и условия геологического залегания 5-го и 6-го культурных слоев, мы можем сделать вывод о том, что они существовали в сходных палеоэкологических условиях периода, связанного с этапами чередования резкого изменения климата, приведшего к образованию раннеголоценовой почвы «Г», которая является стерильной прослойкой. Это может означать, что в период ее формирования на стоянке были условия, неблагоприятные для проживания человека, вероятно, холодного и влажного климата, которые могут быть связаны с концом пре-бореального периода в интервале 9,8-9,3 тыс. лет назад. Тогда время существования слоя 5 может быть связано с началом бореального периода и наступлением прохладного, но сухого климата около 9,39 тыс. лет назад [20, с. 153].
Полученные материалы показывают, что в эпоху мезолита на территории региона существовало две группы населения, сочетающие местные технические традиции и привнесенные сюда мигрантами. Откуда? Пока не совсем понятно, но так как они использовали геометрические орудия, которые впервые появляются в культурах Ближнего Востока еще в конце эпохи палеолита примерно одновременно с приручением первых животных, и встречаются как свидетельства производящей экономики, постепенно распространившейся вместе с ними на большей части Евразии, то не исключено, что эти специфичные орудия принесли сюда пастухи, а не охотники, как принято считать. Только пастушеские племена могли передвигаться на большие расстояния и так быстро заселить территорию всей Европы и степную зону Азиатского материка. Подобные идеи развивали и другие исследователи [21], но пока они носят гипотетический характер.
В связи с этим перед казахстанскими исследователями стоит нелегкая задача по выявлению и изучению новых, еще более информативных мезолитических памятников, содержащих свидетельства не только производственной деятельности, но и духовной культуры, образцы мезолитического искусства и погребения, связанные с культовой практикой. Только тогда можно будет говорить о том, что эпоха мезолита, представляющая важнейший этап древней истории страны, всесторонне изучена на территории Казахстана.
В верхней части светло-коричневого суглинка, перекрывающего прослой почвы «Г», залегают остатки слоя 4, индустрия которого существенно отличается от материалов 5 и 6 слоя и представляет, видимо, уже переход от позднего мезолита к неолиту. Орудия данного комплекса выполнены в основном из желтого и вишневого яшма-кварцита, коричневого и светлозеленого кремня. Здесь появляются конические и карандашевидные нуклеусы для микропластин, вторичная обработка которых применялась редко, чаще все-
го она присутствует на сечениях крупных или неправильных пластин в виде боковой вентральной и дорзальной ретуши, которые использовались, вероятно, в качестве боковых скребков и скобелей. Концевые скребки на пластинах с боковой ретушью по краям, проколки-развертки, нуклевидные резцы, долотовидные орудия, скребла. Геометрические микролиты представлены симметричными широкими и узкими трапециями. Их происхождение мы связываем с населением, пришедшим из юго-восточного Прикаспия [18].
Культурные остатки раннего неолита приурочены к основанию погребенной почвы «В», перекрывающей светло-коричневый суглинок с находками слоя 4. Впервые для раннего неолита здесь были получены немногочисленные образцы круглодонной керамики. Поверхность фрагментов имеет черный цвет без орнамента, стенки венчика — прямые. В коллекции имеются мелкие абразивы из песчаника с поперечными желобками, каменный топор, отбойники и ретушеры из галек, мотыги с боковыми выемками, крупные скребла на плитках.
Кремневая индустрия представлена коническими, призматическими, плоскостными и клиновидными нуклеусами для ножевидных пластин. В целом характер индустрии — пластинчатый, средняя ширина заготовок — 1-1,2 см. Орудия на пластинах представлены сечениями с вентральной ретушью по одному или двум краям, реже с мелкой дорзальной ретушью по краю, пластинками с притупленным краем, с ретушированной угловой выемкой, с выделенной головкой, скошенными остриями и асимметричными трапециями, трапециевидными и прямоугольными сечениями с ретушированным торцом и без вторичной обработки, а также, немногочисленными резцами на пластинах [16, рис. 2; 17, рис. 2]. Скребки выполнены на отщепах и пластинчатых сколах, имеются скребла и ножи на крупных отщепах.
Аналогичные материалы раннего неолита выявлены на стоянке-мастерской Экибастуз 18, где они представлены в основном нуклеусами и их заготовками [22], на ряде местонахождений южного берега озера Кудайколь, на стоянке Нурманбет 1 [23]. В целом этот комплекс близок материалам мезо-неолита Северного Казахстана со стоянок Тельмана 7, 8, 9, 14 и других [9]. В культурном плане эти материалы очень близки раннему неолиту Хорезма и Среднеазиатского Междуречья, в материалах которого еще отсутствуют асимметричные наконечники стрел [16, с. 28-29]. Это - стоянки Джанбас 4 (нижний слой), Джан-бас 31, Кават 5, Кунак 1, Учащи 131 и др. [24, с. 149; 25, с. 70]. В этом слое памятника значительное место занимают также плоскостные нуклеусы, отсутствующие в мезолитических комплексах. Этот тип нуклеусов является основным для южного неолита и, по-видимому, может считаться этнографическим признаком среднеазиатских племен эпохи неолита. Появление подобных форм в Центральном Казахстане может рассматриваться как дополнительный аргумент в пользу южного происхождения Центрально-Казахстанского неолита, представленного индустрией данного типа.
Материалы среднего неолита в разрезе Шидер-ты 3 приурочены к гумусированному суглинку, размещенному между погребенными почвами «В» и «Б» [16, с. 24-26]. Они представлены некой микроиндустрией с коническими нуклеусами, большим количеством микропластинок с вторичной обработкой в виде вентральной ретуши по краю и торцу, конвергентной ретушью на дистальных сечениях, дорзальной ретушью по краям, пластинками с притупленным
краем, угловыми ретушированными выемками на дорзальных сечениях, дистальными сечениями с мелкой краевой ретушью и регулярной конвергентной ретушью на мелких и средних пластинах массивной формы, угловыми резцами на сечениях пластин с ретушированным торцом и краями, срединными на крупных ретушированных пластинах [16. рис. 1. 134], наконечниками стрел на пластинах и мелких отщепах с двусторонней обработкой и выемкой в основании. Некоторые аналоги этому комплексу мы находим на стоянке Нурманбет 1, Мичурино 2 [23, 27] и на ряде стоянок южного берега оз. Кудайколь. В целом его можно сопоставить с комплексами стоянок Тельмана 1, 10 и другими аналогичными индустриями [26], и так же отнести его к атбасаркой культуре. Кроме того, он имеет вполне определенное сходство с оюклинскими комплексами Северо-Восточного Прикаспия [28]. Весь этот выразительный микро-литоидный комплекс залегает единым горизонтом, и как бы нарушает логику развития неолитических индустрий своим микролитическим обликом. Охарактеризовать керамику данного комплекса пока сложно из-за ее малочисленности и невыразительности, можно лишь отметить, что это тонкостенные фрагменты черного или коричневого цвета без орнамента с прямым венчиком, на одном из них имеются оттиски в виде гребенчатой качалки.
Следующий культурно-хронологический комплекс каменных орудий, приуроченный к погребенной почве «Б» и её поверхности, представлен, напротив, массивными пластинами шириной от 1,5 до 2 см и изделиями из них: концевыми и боковыми скребками с регулярной ретушью по краям, диагональными резцами, наконечниками стрел на пластинах и двусторонне обработанными на отщепах подтреуголь-ной формы с выемкой в основании, вкладышами на пластинах с широкой чешуйчатой ретушью с двух сторон [16, рис. 3. 35-46; 17, рис. 3], характерных для комплексов позднего неолита — раннего энеолита юго-западного Алтая [29] и Казахстанского Правобережного Прииртышья. В частности, это стоянки Пеньки 1 и Шарбакты 1 в Павлодарской области, где эти изделия представлены более полно и многообразно [4, 16, 17]. Керамика представлена единичными фрагментами с горизонтальными линиями и насечками по венчику. В целом комплекс может характеризоваться как поздненеолитический.
Энеолитические материалы стоянки, представленные отщепной индустрией, приурочены к гумусиро-ванному суглинку, размещенному между погребенными почвами «Б» и «А». Среди орудий — большое количество скребков, скребел, ножей на отщепах и плитках, крупных и мелких бифасов, наконечников копий и дротиков, мелких наконечников стрел с выемкой в основании, двусторонне обработанных вкладышей прибайкальского типа. Есть костяные вклады-шевые орудия, утюжки, абразивы, отбойники, наковальни, песты, рубящие орудия и мотыги, керамика круглодонная и плоскодонная слабо орнаментирована [12, 13, 15]. Аналогии данный комплекс находит в материалах поселения Усть-Нарым и новой стоянке Нурбай 2, обнаруженной в Бескарагайском районе Восточно-Казахстанской области, у с. Семиярка, [30] вместе с которой они, видимо, образуют единый пласт энеолитических памятников.
В гумусированном суглинке и современном почвенном слое, размещенным над погребенной почвой «А», залегают нерасчлененные материалы позднего энеолита — ранней бронзы, отражающие завершающий этап развития каменных индустрий Павло-
дарского Прииртышья, формирование которых постепенно прекращается с появлением металла и макроиндустрий. Они представлены как материалами энеолитического комплекса стоянки Шидерты 3, так и рядом памятников южного берега оз. Кудайколь и Экибастузского археологического комплекса. Прежде всего стоянки Экибастуз 17, материалы которой отражают, видимо, уже эпоху ранней бронзы и сочетают в своем комплексе бифасные макроформы, плоскодонную керамику и бронзовые изделия [31]. Они свидетельствуют о том, что, несмотря на наличие бронзовых изделий, в этот период населением Северного и Центрального Казахстана широко использовались каменные орудия. Это позволяет сделать некоторые выводы по решению очень важной проблемы в изучении памятников каменного века Экибас-тузского региона, отличающихся рядом специфических черт. Наличие здесь огромных по площади разновременных стоянок-мастерских по изготовлению каменных орудий труда, приуроченных к выходам качественного сырья, затрудняет датировку некоторых комплексов и отдельных предметов, так как весь материал находится в поверхностном залегании, что не дает возможности определения его возраста. На таких памятниках, как правило, нет другого сопутствующего археологического материала: костей, керамики, очагов, хозяйственных ям, остатков жилищ, необходимых для определения хронологии и культурной принадлежности остатков каменной индустрии, залегающих на поверхности выходов коренных пород [32].
В данном случае мы имеем возможность получить ответы на эти вопросы, так как стоянка представляет собой поселенческий комплекс, жилые площадки со следами производственной деятельности по изготовлению каменных орудий, являвшихся попутным занятием ранних скотоводов, связанным с обилием в этой местности каменного сырья. Поэтому основная часть инвентаря представляет цельный комплекс каменных изделий, сосредоточенных на определенной площади и относящихся к одному периоду. В комплексе с ними идет очень необычная керамика, представленная плоскодонными баночными сосудами с формованными валиками на шейке, вдавлениями над ними и нарезным геометрическим орнаментом в виде зигзагов или заштрихованных треугольников. Тулово сосудов сплошь покрывалось орнаментом в виде гребенчатой качалки, отступающей гребенки, наколов и пересекающихся геометрических фигур, выполненных гладким штампом в виде ромбической сетки [31].
Таким образом, исследования голоценовых комплексов многослойной стоянки Шидерты, представленных в вертикальной последовательности, от раннего мезолита до энеолита и ранней бронзы включительно, представляют все основные этапы развития каменных индустрий в регионе. Они позволяют на основании стратиграфии памятника установить не только их периодизацию, но и решить проблемы хронологии каменных индустрий всего Северного и Центрального Казахстана, а также соседних регионов. Поэтому результаты исследований, проведенных на памятнике, выходят далеко за пределы локального значения, так как имеют большое значение для определения хронологии большинства синхронных комплексов.
Библиографический список
1. Драверт П.Л. Грот с писаницей на оз. Джасыбай в окрестностях Баянаула // Известия Западно-Сибирского отдела Русского географического общества. Т. 7, Омск, 1930, с. 231-234.
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (63) 2008 ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК № 1 (63) 2008
2. Матвеев А.В. Материалы Павлодарского Прииртышья в коллекции археологии Омского государственного историко-краеведческого музея // История, археология и этнография Павлодарского Прииртышья. Павлодар, 1999, с. 40-44.
3. Агеева Е.И., Максимова А.Г. Отчёт Павлодарской археологической экспедиции 1955 года. Труды ИИАЭ АН Каз ССР, т.7.
4. Чалая Л.А. Озерные стоянки Павлодарской области Пеньки 1,2 // Поиски и раскопки в Казахстане. Алма-Ата, 1972, с. 163-181.
5. Аубекеров Б.Ж., Чалыхьян Э.В. Кайнозой зоны канала «Иртыш- Караганда». Алма-Ата,1974.
6. Медоев А.Г. Геохронология палеолита Казахстана. Алма-Ата, 1982. 64 с.
7. Гайдученко Л.Л. Неолитическая стоянка Телектес в Павлодарской области. СА № 2, 1979, с. 235-239.
8. Мерц В.К. Некоторые итоги и перспективы изучения археологических памятников Павлодарского Прииртышья // Изучение памятников археологии Павлодарского Прииртышья. Павлодар, ЭКО, 2002. - С. 5-20.
9. Зайберт В.Ф., Потемкина Т.М. К вопросу о мезолите лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья // СА. 1981, № 3, с. 107-129.
10. Логвин В.Н. Каменный век Казахстанского Притоболья (мезолит - энеолит), Алма-Ата, 1991. 64 с.
11. Чиндин А.Ю. Относительная хронология кремневого инвентаря поселения Акимбек // Вопросы археологии Центрального и Северного Казахстана, Караганда, 1989, с. 12-19.
12. Мерц В.К. Раскопки на стоянке Шидерты 3 // Маргуланов-ские чтения. Петропавловск, 1992, с. 24-26.
13. Мерц В.К. О происхождении комплексов прибайкальского типа в энеолите Казахстана // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древности и средневековье. Барнаул, 1994, с. 39-42.
14. Мерц В.К. Проблема изучения неолит - энеолитических памятников Северо-Восточного Казахстана // Проблемы неолита - энеолита юга Западной Сибири. Кемерово, 1999, с. 99-107.
15. Мерц В.К. Погребение каменного века и энеолитический комплекс стоянки Шидерты 3 // Изучение памятников археологии Павлодарского Прииртышья. Павлодар, 2002, с. 75-102.
16. Мерц В.К. Об изучении голоценовых комплексов СевероВосточного Казахстана // Известия НАН РК, серия общественных наук, № 1, 2004, с. 23-33.
17. Мерц В.К. Основные результаты изучения памятников каменного века Северо-Восточного Казахстана // Вестник КазНУ. Серия историческая, Алматы, 2006, № 2 (41), с. 147-153.
18. Мерц В.К. Индустрия четвертого слоя стоянки Шидер-ты 3 // Изучение памятников археологии Павлодарского Прииртышья. Вып. 2. Павлодар, 2006, с. 10-23.
19. Мерц В.К. Мезолитические комплексы стоянки Шидер-ты 3 // Вестник КазНУ. Серия историческая, 2007. - № 1(44). -С. 108-110.
20. Хотинский Н.А. Голоцен Северной Азии. М., 1977.
21. Матюшин Г.Н. Мезолит Южного Урала. М., 1976. 368 с.
22. Мерц В.К. Палеолитическая мастерская, Экибастуз 18 // Палеоэкология Сибири. Тезисы докладов ХХХ РАЭСК. Иркутск, 1990, с. 37.
23. Мерц В.К. Работы на стоянке Нурманбет 1 // Проблемы охраны, изучения и использования культурного наследия Алтая. Барнаул, 1995, с. 42-47.
24. Виноградов А.В. Неолитические памятники Хорезма. М., 1968, 180 с.
25. Виноградов А.В. Древние охотники и рыболовы Среднеазиатского междуречья. М., 1981, 173 с.
26. Зайберт В.Ф. Атбасарская культура. Екатеринбург, 1992, 222 с.
27. Мерц В.К., Ткачев А.А. Неолитические материалы могильника Мичурино 2 // Древние поселения Алтая. Барнаул, 1998, с. 34-38.
28. Астафьев А.Е. Оюклинская неолитическая культура полуострова Мангышлак // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. Вып. 4. Уральск, 2005, с. 103-146.
29. Кирюшин Ю.Ф., Кунгурова Н.Ю. О результатах изучения каменной индустрии поселения Павловка 1 // Археология и этнография Южной Сибири. - Барнаул: АГУ, 1984. - С. 25-38.
30. Мерц В.К. Новые материалы по энеолиту и ранней бронзе Северо-Восточного Казахстана // Новые исследования по археологии Казахстана - Труды научно-практической конференции «Маргулановские чтения 15». Алматы, 2004, с. 165-169.
31. Мерц В.К. Охранные раскопки стоянки Экибастуз 17 // Сохранение и изучение культурного наследия Алтая. Материалы региональной научно-практической конференции. Вып. ХГУ, Барнаул, 2005, с. 131-138
32. Мерц В.К. О памятниках Старо-Экибастузского археологического комплекса // Наследие академика А.Х. Маргулана // Сборник материалов научно-практической конференции, посвященной 100-летнему юбилею ученого. Экибастуз, 2004. С. 141-153.
МЕРЦ Виктор Карлович, директор Объединенного археологического научно-исследовательского центра.
Статья поступила в редакцию 11.01.08 г.
© В. К. Мерц
Книжная полка
Отечественная история новейшего времени, 1985-2005 гг. [Текст] : учеб. для вузов по специальности 030402 «Историко-архивоведение» и направлению 030400 «История» / А. Б. Безбородов [и др.]; под ред. А. Б. Безбородова ; Рос. гос. гуманитар. ун-т. - М. : Изд-во РГГУ, 2007. - 803, [1] с. : табл. -Библиогр.: с. 722-724. . - ISBN 5-7281-0573-4 .
В данном учебнике прослеживается история последних лет существования Советского Союза и начало истории современной России. Анализ событий охватывает период предпосылок реформ М. С. Горбачева и их реализации в 1985-1991 гг., что позволяет глубже и детальнее осмыслить историю реформирования российского государства в 1990-2000 годы. Попытки советского руководства осуществить перестройку государства и общества в рамках социалистической системы рассматриваются как ответ на вызовы времени, глобализацию мировых процессов, а становление новой российской государственности - как сложный путь вхождения в мировое пространство, обусловленный внутренними и внешними факторами. Учебник создан на основе новейших исследований, документальных публикаций и мемуаров, что позволило ее авторам поставить новые темы, которые ранее не освещались или мало освещались в учебной литературе, многоаспектно интерпретировать события недавней истории.
Учебник предназначен для студентов вузов исторических и политологических специальностей, а также для всех интересующихся историей России.
